Текст книги "Охотник на санги"

Елена Жаринова
Охотник на санги

Длинная фура передо мной шла довольно быстро, под сотню. Она закрывала обзор, и я уже битых десять минут пытался обогнать ее, но никак не мог выбрать момент. Наконец рискнул и вырвался на встречную.

Начинался подъем дороги. Не лучшее место для обгона… Я схватил руль покрепче и выжал из педали газа все, что мог.

И тут из-за пригорка показался серебристый «мерс» – он летел мне навстречу. Тормозить было поздно, справа шла фура. Бросив взгляд на обочину, я вывернул руль влево – другой возможности уйти от столкновения не было.

Но этот идиот на «мерсе» испугался и тоже свернул! Мы вылетели на обочину одновременно, как мастерицы синхронного плавания вылетают из воды…

Мне казалось, все происходит, как в кино, при замедленной съемке. Не хватало только печальной музыки в качестве фона.

Вместо нее – визг тормозов, скрежет железа, шорох осыпающегося стекла… И – глубокая, ватная тишина. Куда-то исчезли черные от ужаса глаза напротив. Салон чужой машины оказался совсем близко – я даже разглядел фотографию, упавшую на «торпеду». Вокруг уже сгущалась темнота, а я все видел женское лицо, засыпанное стеклянной крошкой. Вскоре погасло и оно.

Ты ничто. Ты нигде… Этот миг ледяного ужаса длился целую вечность. А потом впереди замаячила яркая точка. Я рванулся к ней, повинуясь инстинкту младенца, покидающего материнскую утробу.

Темнота не хотела меня отпускать. Она накрывала с головой и тянула назад. Но я карабкался, я продирался вперед, потому что знал: на кон поставлено больше чем жизнь. И когда последние из последних сил оставили меня, я упал навзничь в лужу теплого тумана.

Надо мной склонились незнакомые люди. Из-за тумана казалось, что они облачены в белое. Перед глазами плыло, разглядеть лиц я не мог, но смутно чувствовал исходящее от них сострадание. Врачи, подумал я. Какие, к черту, врачи после лобового столкновения?

Я замычал.

– Добро пожаловать в Атхарту, – бодро отозвался один из них.

Другой добавил, помогая мне подняться:

– Поверьте, ничего страшного не случилось. Рано или поздно это происходит со всеми. Вы просто умерли, мой друг.

1

Ухоженная рука психотерапевта легла на клавиатуру.

– Как вас зовут?

– Ася Валентиновна Суровицкая, – выдохнула пациентка.

– Ася – это ваше полное имя? – уточнил доктор.

– Да, – смущенно улыбнулась его визави. – Меня об этом все спрашивают.

– Прекрасно. Сколько вам лет?

– Тридцать три. Исполнится в конце августа.

– Значит, полных тридцать два года, – пробормотал доктор, стуча по клавишам. – Чудненько. Замечательный возраст. Ну-с, Ася Валентиновна, с чем вы ко мне пожаловали?

– Понимаете, – пациентка до хруста сжала руки, – мне каждую ночь снятся разные люди. Точнее мужчины… Но я почему-то знаю, что это один и тот же человек, только выглядит он каждый раз по-новому. Ну знаете, как это во сне бывает?

– Бывает по-разному, – заметил доктор, разглядывая ее.

Красивая, хотя неврастения никого не красит. И напряжена. Ужасно напряжена. С ней будет сложно работать.

– Вот что, Ася. Там, за ширмой, кушетка. Устраивайтесь на ней поудобнее. Снимите туфли, расстегните пуговицы… Я не буду на вас смотреть. И рассказывайте. Говорите все подряд, как будто сами с собой.

Ася помедлила, нерешительно оглянулась на ширму, потом поднялась, аккуратно придвинув кресло к столу.

– Вы, кстати, кем работаете? – спросил доктор.

– Я бухгалтер, – она опять смутилась, – веду несколько фирм. Раньше была менеджером.

Вот как – с такой фигурой, и просто бухгалтер… Высокая, длинноногая, светловолосая. Стройная до худобы – так что кости выпирают под узкой юбкой. Лет десять назад вполне могла быть моделью.

А еще очевидно, что она из бывших. Из старых русских. Девочка из хорошей семьи, потерпевшей фиаско после перестройки. Ее научили из последних сил цепляться за прежние духовные ценности и с достоинством переносить неустроенность своей новой жизни. Бедная… Ей наверняка придется во многом себе отказывать, чтобы заплатить за лечение у знаменитого психотерапевта.

Ну-с, послушаем, что там в бухгалтерии стряслось. Доктор раскрыл блокнот и вытащил из подставки паркер. Официальные записи он держал в компьютере: это удобно и производит благоприятное впечатление на пациентов. Но рабочие заметки вел от руки: так лучше думалось.

– Едва ли не каждую ночь мне снится старый друг, – глухо прозвучал голос из-за ширмы. – Мой бывший одноклассник. Мы не виделись много лет, но три года назад я узнала, что он погиб. Разбился на машине. Теперь он приходит ко мне во сне и рассказывает про свою жизнь на том свете.

– Угу… – глубокомысленно протянул доктор. – И давно это с вами происходит?

– Два с половиной месяца. Понимаете, это необычные сны. Часто бывает, что ночью снится всякое, а утром ничего не помнишь. Но я, проснувшись, помню все, что мне рассказали. Практически дословно! Я даже стала записывать наши беседы.

– А кроме этих разговоров что-нибудь происходит? – спросил психотерапевт. – Вы занимаетесь любовью?

– Иногда, – помолчав, еле слышно ответила Ася. – А иногда мне снится, что я вспоминаю, как мы занимались любовью. Но дело не в этом, – она нетерпеливо повысила голос, – дело в той информации, которую содержат сны. Я уже и к батюшке ходила, и к экстрасенсам, но никто не воспринимает меня всерьез.

– Значит, вы считаете, что ваши сны содержат именно информацию? – произнес доктор полуутвердительно-полувопросительно.

В таких случаях надо быть очень осторожным: с одной стороны, не стоит поощрять болезненные фантазии. С другой – нельзя оскорбить пациента недоверием: он замкнется в себе. Малейший намек, малейшая ирония в интонации… Черт, с досадой подумал доктор, глядя, как Ася вылетает из-за ширмы, на ходу надевая босоножки. Кажется, резковато зашел…

– Что-то не так? – очень спокойно спросил он. Ася замерла с сумкой в руке: светлые волосы взлохмачены, серо-голубые глаза набухли слезами и тут же просохли. А вот это она зря. Ей бы лучше расплакаться. Не иначе тушь бережет. Эх, женщины, не цените вы дар божий – способность плакать…

– Значит, вы тоже будете надо мной глумиться?! – звеняще выкрикнула Ася. – За мои же деньга? Я плачу вам не для того, чтобы вы умничали!

– Разумеется. Кстати, записи вы с собой захватили? Ну вы сказали, что стали записывать сны?

Вот теперь правильная интонация. Чтобы прекратить истерику, надо не замечать ее. Окажись сейчас на месте врача дурак-муж, он бы повелся на провокацию. А истеричке только того и надобно, вот бы она развернулась…

Ася умолкла на вдохе. Поднесла ладонь к губам. Выдохнула:

– Ох… Извините, доктор. Не знаю, что на меня нашло, я никогда себя так не веду. На самом деле, – она потупилась, – если честно, вы мне совсем не по карману. Но мне нужна помощь… Еще раз извините меня.

Она вытащила из сумки и положила на стол сложенные вдвое листы. Довольно толстая кипа… Доктор, потирая глаза, смотрел на них. Наконец он принял решение:

– Знаете, Ася, как мы с вами поступим? Мы разобьем нашу консультацию на две части. Будем считать, что первая уже состоялась. А на вторую я приглашу вас через недельку. К тому времени я уже прочту ваши… вашу рукопись. Плату за сегодняшнюю встречу отдадите секретарю, а в следующий раз я с вас ничего не возьму. Идет?

– Когда мне прийти? – покорно спросила Ася.

Доктор перелистал ежедневник.

– Вам удобно во вторник? Часиков в шесть? Прекрасно. Кстати, мало ли, возникнет что-то экстренное… Возьмите визитку. Там есть мой мобильный телефон. И не благодарите, пока не за что. Кстати, – доктор закинул руки за голову, – а что вам посоветовал батюшка? Просто любопытно.

Ася покачала головой. Фыркнула. Возвела глаза к потолку. Ответила:

– Обратиться к психотерапевту.

Когда за пациенткой закрылась дверь, доктор Марк Александрович Зимин попросил секретаршу принести кофе. Осторожно, чтобы не обжечься, он сделал маленький глоток. Потом взял первый из сложенных листов, а остальные положил под пресс.

Сны – незаменимая вещь как для диагноза, так и для лечения. Человек, который записывает свои сны, сам себе врач, даже если не знает об этом. И даже если он – длинноногая блондинка средних лет.

Ну-с, почитаем, почитаем эти байки из склепа. Доктор аккуратно разгладил ладонью лист, исписанный округлым школьным почерком.

2

Монитор казался дрожащей стеной голубой воды. Вдруг по центру пробежала трещина. Оттуда вынырнула акулья голова. Ее распахнутая пасть была раза в четыре больше экрана. Акула исчезла, а ее зубы еще несколько секунд с тихим клацаньем плясали в воздухе. Потом они скрылись за стеклом, которое вновь заливала голубая зыбь. Моя любимая заставка! Называется – «Вставные челюсти»…

Большая прозрачная сфера висела в полуметре от пола. Мы – я и Лила Вазова – присев на корточки, наблюдали за шариками, которые кружились внутри сферы. Шарики были разные. Одни тусклые, малоподвижные – они быстро оседали на дно, лопаясь, как мыльные пузыри. Другие – яркие, шустрые. А еще были ослепительные, как вспышка сверхновой звезды.

– Смотри-ка, сколько их сегодня! – удивленно сказала Лила.

Лила Вазова, симпатичная круглолицая болгарка, – глава Отдела Плановых Чудес. Это очень круто. В Отделе Плановых Чудес занимаются исполнением самых несбыточных человеческих желаний. Шарики внутри сферы – это мечты, мольбы, просьбы. Чем сильнее желание, тем ярче горит шарик. Люди, просите чудес! Рано или поздно они совершатся персонально для вас…

– Давай тащи! – Я нетерпеливо толкнул Лилу под локоть.

Она просунула руку сквозь оболочку сферы, и один из шариков нырнул ей в ладонь. Жребий выпал! Я метнулся к компьютеру и защелкал мышкой. Челюсти напоследок клацнули в опасной близости от моего носа и скрылись. Появилось окно программы…

Вот так, Сурок. В Атхарте тоже есть офисы, и выглядят они как земные: компьютеры, принтеры, стеллажи, бланки, идиотские рекламки на стенах. Например, от плаката «Больше чудес хороших и разных!» я просто столбенел. Что ж, людям так удобнее, а боги не возражают. Я думаю, богам нравится представлять, что управление Вселенной – это такой бизнес.

Организация, которой подотчетны все события на Земле, называется «Шамбала». К легендарной Шамбале она не имеет никакого отношения, и мне неизвестно, боги или люди придумали такое название. В Короне (это высший Круг, в котором обитают боги) расположен головной офис «Шамбалы», а среди обитателей Атхарты полно желающих стать адъютами, то есть работать в одном из филиалов «Шамбалы». Раньше, когда людей на Земле было мало и Атхарта оставалась почти необитаемой, боги прекрасно обходились без помощников. Но теперь хлопот прибавилось. Поэтому боги нашли способ переложить часть черновой работы на нас.

Люди придумали несметное множество богов, управляющих земными делами. На самом деле их гораздо меньше. Нашего с Лилой босса зовут Вирата. Он заведует всеми сверхъестественными явлениями и чудесными совпадениями, происходящими в мире. Лично я считаю его самым главным богом во Вселенной, и он тоже мне симпатизирует. Во всяком случае, именно он настоял на том, чтобы меня приняли в «Шамбалу» сначала в качестве аналитика, а потом – курьера.

– Так, что здесь у нас? – Лила встала позади меня и уставилась на монитор.

А на мониторе было вот что.

К ночи в городе выпал снег, но теплее не стало. Двор пуст и нем, как осипшая от холода глотка. И только одинокая фигурка мечется от парадной к подвалу, от заснеженного грузовика к черным кустам. Это мальчишка лет десяти, в куртке-аляске и синтепоновых брюках.

Уже почти полночь – небезопасное время для прогулок по спальному району, да еще по чужому двору. Но мальчишке некогда бояться: ему надо спасти друга. Он не помнит, какой это двор по счету, они все так похожи, и в них столько мест, где мог спрятаться перепуганный потерявшийся щенок…

– Сникерс! Сникерс! – кричит мальчишка срывающимся голосом.

Потом прислушивается. Ему кажется, что откуда-то донесся лай.

Нет. Это взрослая, чужая собака. Голос Сникерса он ни с чьим не перепутает.

Мальчишка выходит через арку на улицу. Какой злой мороз! Ресницы слипаются, колет щеки заиндевелый мех на капюшоне. У фонарного столба мальчик достает из кармана тюбик клея, а из-за пазухи – пластиковую папку. И вот уже снег удивленно вьется вокруг объявления, набранного крупным шрифтом:

 
Потерялся щенок, мальчик, 5 месяцев.
Похож на лайку, темно-серый, на груди – белое пятно,
кончик хвоста – тоже белый.
Отзывается на кличку Сникерс.
 

Мальчик идет дальше. Вокруг фонаря дрожит блестящим ореолом снежная мишура. Улица светла, вдоль аллеи застыли сахарные деревья. Зимняя ночь… Она красива, но бессердечна к бездомным. И где-то в этой ночи – Сникерс.

Совсем недавно добрые руки растормошили его, теплого и сонного, собирая на прогулку… Как теперь идти домой, пить чай, ложиться в теплую постель, если Сникерс мечется один в огромном городе, похожем на дворец Снежной королевы?

Папа с мамой тоже искали Сникерса. А еще они помогли напечатать объявления и обещали нашедшему награду. Конечно, они переживают. Только это не папа с мамой обнаружили в картонной коробке у магазина брошенного малыша. Не они бегали между уроками его кормить, учили подавать лапу, тайком пускали на кровать…

Поскользнувшись на ледяной дорожке, мальчишка падает прямо в сугроб. Снег обжигает кожу между перчаткой и рукавом, но мальчишка не чувствует боли. Он плачет навзрыд от страха за родное маленькое существо и шепчет:

– Пожалуйста, Пусть он найдется! Пусть его хоть кто-нибудь найдет. Пускай не отдают, пусть оставят себе, только пусть не обижают…

В кармане звонит телефон. Зубами сорвав перчатку, мальчик вытаскивает трубку, с трудом нащупывает кнопку замерзшим до бесчувствия пальцем.

– Да! – кричит он. И отвечает упавшим голосом: – Нет. Пока ничего.

– Давай домой, сынок, – говорит ему отец. – Мы обошли все дворы. Утро вечера мудренее.

Мальчишка молча прерывает вызов и всхлипывает в последний раз. Надо еще проверить дворы на той стороне…

– И что теперь? – озабоченно спросил я.

– Сейчас посмотрим, может, и без нас все обойдется.

Я уступил Лиле место за компьютером. Она свернула окно и запустила программу с прогнозами. Задав поиск, нашла нужное время и место. Несколько часов вперед… Несколько дней вперед… Вероятности встречи собаки с – хозяевами не существовало.

– Посмотри прогноз по собачке, – посоветовал я.

Лила одарила меня красноречивым взглядом – дескать, поучи жену щи варить! – и задала поиск по объекту.

К счастью, бестолковый Сникерс был жив-здоров. Он прибился к бродячей стае и в данный момент гонял голубей в нескольких кварталах от дома. Но прогноз выглядел печально. На экране появилась картинка, слегка расплывчатая, как все вероятности: небольшая пушистая дворняжка сломя голову летит через двор. Наверное, щенок опомнился и помчался разыскивать дом… Вот он выбегает на улицу, с лаем мечется между прохожими и не глядя выскакивает на дорогу. Визг тормозов, бесформенный комок шерсти у обочины… Я отвел глаза.

– Гиблое дело, – вздохнула Лила. – Фэйт вряд ли позволит вмешаться.

– Давай попробуем! – взмолился я.

Мне было жалко щенка, да и мальчишка был симпатичный: ясноглазый, старомодный – ему не хватало только пионерского галстука. Такой не забудет потерю на следующий день. Но он не знает того, что уже известно нам: его просьба может исполниться, только если произойдет настоящее чудо.

Технически совершить такое чудо совсем несложно. Собственно, для этого и существуют курьеры. Можно воплотиться в этого мальчика и привести его туда, где болтается щенок. Можно заставить любого прохожего принять участие в судьбе маленького бродяги: он прочтет объявление и вернет собаку хозяевам. Можно воплотиться даже в самого Сникерса – чтобы подсказать его щенячьим мозгам безопасную дорогу домой. Я сам в качестве курьера занимался похожими делами.

Но изменение будущего – несусветная волокита. Разрешение должны дать несколько инстанций, то есть несколько богов. Во-первых, Натх, отвечающий за Баланс в нашей части Вселенной. Во-вторых, Фэйт, Хозяйка Судеб. И в-третьих, в данном случае Матхаф – покровитель животного царства. Только после этого курьер получит у Вираты доступ и маршрут.

Покачав головой, Лила отправила надлежащие запросы – по электронной почте, как мы выражались по привычке. Разумеется, ничего электронного и электрического в Атхарте нет, но согласись, Сурок, гораздо проще использовать знакомые понятия. Ведь многое в работе «Шамбалы» я не могу объяснить, а очень многое – просто не понимаю.

Возьмем хотя бы прогнозы. В памяти компьютеров, за которыми работают адъюты-аналитики, есть постоянно обновляющаяся информация обо всех событиях прошлой, текущей и будущей земной жизни. Не спрашивай меня, как такое возможно. Еще более фантастична программа, которая на основе этих данных за считаные секунды составляет прогноз – наиболее вероятное развитие ситуации. Да и. принцип работы самих компьютеров известен только их создателям, то есть богам.

Я не раз приставал к Вирате с расспросами, но бог только морщился и беспомощно разводил руками. На языке доступных мне понятий он ничего объяснить не мог. Что поделаешь, смерть – недостаточная плата за тайны Вселенной…

О прогнозах я уяснил одно: будущее не бывает предопределенным, как бетонная стена. Оно существует в бесконечном числе вероятностей. Вблизи от текущего момента вероятности схожи, вдали могут стать совершенно противоположными. В данном случае «вдали» – это миллиарды лет спустя. Божественные прогнозы на ближайшую тысячу лет почти стопроцентно точны. У адъютов есть серьезные ограничения в пользовании этой информацией. Оно и к лучшему: меньше знаешь – крепче спишь.

Первым на запрос отозвался Матхаф. Он желал нам удачи. Потом Натх подтвердил, что на Баланс этот пустяк не повлияет никоим образом. Мы с замиранием сердца ждали, когда на экране появится красный конверт – фирменный знак Фэйт. Фэйт – это наш вечный камень преткновения. Она вполне может заявить, что именно потеря любимой собаки предопределит будущее мальчика.

Есть!

Лила открыла конверт. Ответ Фэйт был лаконичным:

Re: запрос № 17.08.3728

Не возражаю.

Я весело потер руки:

– Таможня дает добро! Сама пойдешь?

Лила взглянула на меня саркастически. Она знала мою «страшную тайну»: я ей завидовал. Дело в том, что Лила как курьер имела неограниченный доступ – предел мечтаний каждого адъюта. Это значило, что в отличие от меня ей не надо каждый раз получать разрешение Вираты, чтобы отправиться на Землю. Лила работала в «Шамбале» без малого двадцать лет, и это при том, что в Атхарту она попала семидесяти восьми лет от роду. Однако на пороге векового юбилея она выглядела на двадцать пять и была не прочь со мной пококетничать. Но ты не ревнуй, Сурок, романа у нас не было…

– Очень мне надо возиться, – проворчала Лила. – Хочешь – ступай сам. Проси доступ.

Но только я собрался связаться с Виратой, как босс, легок на помине, явился сам. Точнее его изображение. Как мне объясняли, материальность нашего Круга слишком плотна для эфирной божественной сущности, поэтому боги не спускаются в Атхарту лично. Однако выглядел Вирата вполне по-человечески: мешковатый костюм, неопределенного цвета свитерок, пышная шевелюра и улыбка проказливого мальчишки.

– Чем занимаемся? – с ходу спросил Вирата, заглянув в компьютер. – А, собачка… Нет, Лила, ты сделаешь это сама. На господина Гобзу у меня другие виды. Будь любезен, зайди в кабинет. – Бог подмигнул мне и скрылся за дверью.

– Ступай, ступай, – сочувственно вздохнула Лила. – Не беспокойся. Я уже просчитала хороший маршрут, правда, придется немного побегать в собачьей шкуре… Но послезавтра отчаянный лай поставит на уши весь дом. Мальчишка выскочит во двор прямо в тапочках и прижмет к груди свое сокровище.

Слегка расстроенный, что лично не поучаствую в операции по спасению рядового Сникерса, я пожелал Лиле удачи и последовал за боссом.

Вирата ждал меня, нетерпеливо пощелкивая пальцами по спинке стула. Едва я переступил порог, он заявил:

– У меня к тебе просьба, Гобза. Надо срочно вернуть в Атхарту одного санги.

Я мысленно проклял все на свете. Вот свезло так свезло…

Санги – это тоже одно из чудес, только очень уж… как бы это тебе объяснить… неказистое. Есть в Атхарте бедолаги, которые так жаждут вернуться назад, что некая часть их души действительно попадает на Землю. Они бродят там, где умерли, почти лишенные разума, пугая людей, выполняя бессмысленный, механический набор действий. Это может длиться веками – если присутствие санги не превышает утвержденную для Земли квоту сверхъестественных явлений. В противном случае их возвращают в Атхарту. Обычно этим занимаются курьеры Натха, но иногда и Вирата посылает своих людей. Неприятное это дело – тащить сквозь Темноту ничего не соображающего санги… Мое первое курьерское поручение было именно таким, поэтому я знаю, о чем говорю.

– Мне известно, что ты не любишь эту работу, – Вирата виновато вздохнул, – но мне сейчас нужен человек, который не станет звонить направо и налево о моих промахах.

– Благодарю за доверие, – проворчал я. – И что же ты натворил?

– Это все Янус. Ты же знаешь, у него в Атхарте полно просителей. Все мечтают восстановить справедливость, пусть даже после своей смерти. И вот пять лет назад он попросил меня сделать одного санги – точнее одну – более материальной. Чтобы она выглядела почти как живая женщина, без всякой там прозрачности. Я пошел ему навстречу. Натху мы, естественно, ничего не сказали.

Я усмехнулся. Противостояние между богами – основная интрига «Шамбалы». Богам нравится играть в политику. Ее метафизической подоплекой являются главные законы Вселенной – Баланс и Прогресс. На одной стороне действуют Натх и Фэйт, на другой – Вирата и богиня вдохновения Сакраль. Особое место на шахматной доске занимают богиня любви Джан и бог справедливости Янус. Они вносят в божественный промысел полную неразбериху.

– Ради чего такая афера? – поинтересовался я.

Бог махнул рукой:

– Тошно вспоминать. Преуспевающий бизнесмен собственноручно убил жену. Вколол ей львиную дозу героина, когда она была мертвецки пьяна. А поскольку все знали, что дамочка злоупотребляет наркотиками, то никто ни в чем не усомнился.

– Несчастный случай на производстве, – вставил я.

Вирата кивнул:

– Вот-вот. Бедняжка чудом добралась до Атхарты, здесь пребывала в полубессознательном состоянии и вскоре вернулась на Землю в виде санги. Янус был этому рад. Его тревожило то, как легко убийца пережил свой поступок. С одной стороны, Янус не собирался его преследовать: супруга превратила его жизнь в кошмар и он терпел, сколько мог. С другой стороны, нельзя убить человека, словно надоедливую муху, и жить дальше как ни в чем не бывало. Янус рассчитывал, что санги заставит вдовца помучиться содеянным. Но железным нервам бизнесмена все эти ночные стоны и вздохи оказались нипочем. Он прекрасно спал, а через четыре месяца женился на другой. И его прогноз выглядел безоблачным. Вот тогда-то Янус и обратился ко мне с просьбой… В результате не выдержала новая супруга. Разрыв с ней оказался тяжким потрясением для убийцы и заставил его задуматься и раскаяться. Янус был доволен, и мы, честно говоря, забыли об этой истории.

– А теперь…

– А теперь выясняется, что нелепые выходки санги спутали не один прогноз. И сообщает мне об этом не кто иной, как Натх. Он уже отправил на Землю своего курьера. Но пока тот добирается на перекладных, ты двинешь напрямик. Я подготовил оптимальный маршрут. Четыре часа, и ты на месте. И, ради бога, не позволяй человеку Натха прикасаться к санги, иначе Натх сразу узнает о наших с Янусом… инициативах. И наложит вето на сотню-другую чудес.

– Не хотелось бы.

Вирата проникновенно посмотрел мне в глаза и улыбнулся своей фирменной улыбкой:

– Вот поэтому я и рассчитываю на тебя, Егор. С богом!