Текст книги "Чип Блейза. Альфа"

Глава 16. Подготовка

Я знал Настюху с самого детства. Ходили в один детский сад, затем восемь лет учились в одном классе (наша параллель была последней в школе, перескочившая через четвертый класс). Потом я поступил в десятый, а она в педагогический колледж. До этого момента мы плотно дружили и даже пару лет встречались (если этот термин применим к отношениям двенадцати-четырнадцатилетних подростков), после же стали видеться редко. Привет-пока, ну и несколько раз отмечали Новый год у нее дома нашей старой компанией.

Давно заметил странную магию имен. Вот, например, все Насти, которых я знал, поголовно были сотканы из любви и возвышенных чувств. Посему раннее деторождение подходило им куда больше карьеры, самообразования и вообще всего, где в первую очередь нужно думать головой. Так что меня не слишком удивило, когда однажды лет в восемнадцать, случайно встретившись во дворе, Настя поделилась радостной новостью: «Скоро выхожу замуж!». Ну и через четыре месяца после свадьбы родила. А еще через два развелась, на стрессе потеряв кучу волос и молоко. Обычная такая история, совсем в ее духе.

Да уж, дура она полнейшая… Ни капли не поразила меня своим рассказом о том, как же так вышло, что во всем дворе остались живы только они четверо.

Все оказалось донельзя просто: когда началось полномасштабное вторжение, власти пытались провести эвакуацию. К отчему дому подъехали военные ЗИЛы и обычные ПАЗики. Через рупор обратились к жителям, отведя на сборы пятнадцать минут.

Народ уже трясся в страхе – вода, отопление, электричество – все отключено. А под окнами периодически шныряют кошмарные твари, слышатся душераздирающие крики и вопли… Многим хватило и десяти минут, чтобы вылететь с вещами из дома и занять спасительное место в ПАЗе.

Мои родители вызвались помочь Насте с детьми. Постоянно сверяясь с часами, отец торопил девушку. Но, несмотря на то, что спускались по лестнице они на четырнадцатой минуте, оказались самыми последними.

Что и спасло их. Едва подойдя к подъездной двери, они услышали выстрелы и яростный рев хищных глоток. Затем заревели моторы, и автоколонна рванула в путь, оставив на растерзание инопланетянам тех, кто еще не успел занять свои места.

Выжили ли те, кто раньше других уселся в ПАЗик, неизвестно. Большинство из тех несчастных, что послужили живым щитом, утащили люмпусы в неизвестном направление. Остальных убивали на месте. Старых бросали (как дядю Диму), молодых, а особенно детей, сжирали сразу.

На этом моменте мама расплакалась, и я попросил Настю пока прерваться и передохнуть.

– К тому же, – поддержал меня Федор, – мы почти приехали!

Покружив по району и убедившись, что нас никто не преследует, танк повернул на парковку известного желто-синего гипермаркета. Ехал осторожно, сбавив скорость и вертя головой по сторонам.

Стрелки часов уже давно перевалили за полдень, а снег все продолжал падать, засыпая редкие машины, оставленные на стоянке. Автомобили стояли ровно, кроме одного – серого «Патриота».

С начала Апокалипсиса машины явно никто не тревожил. Мы медленно проехали мимо УАЗика, как и остальные, покрытого снегом. Водительская и пассажирская дверь были распахнуты настежь, в глаза бросились следы крови, забрызгавшие светлую обивку сидений.

– Будем брать? – деловито поинтересовался Федя, притормозив рядом.

Я осмотрелся еще раз. Ни души.

– Сейчас гляну, – сообщил, выйдя на улицу.

Крепко сжав в руках автомат с полным рожком, подошел к «Патриоту». Ключ в зажигании был повернут, но движок молчал. Попробовал завести – пару раз чихнул и замолк. Стрелка бензобака свалилась влево и будто прилипла. Сколько ж он здесь стоит?

Порывшись в багажнике, пришел к выводу, что ничего полезного для нас там нет.

– Ну, что думаешь? – опустив стекло, спросил Арсений.

– Оставим пока, – предложил я. – Сперва продукты.

Телепат кивнул и вышел из машины:

– Пойдем вдвоем, – повернувшись к водителю, добавил: – Следуйте за нами и ждите у входа.

Утопая по щиколотку в снегу, мы дошли до разбитых слайдеров. Осторожно переступив через острые стеклянные осколки, вошли внутрь гипермаркета. Я двигался первым, не опуская калаша. Арсений чуть позади, подсвечивая путь мощным фонарем и сжимая в левой руке рукоять пистолета.

– Молодец, что про фонарик вспомнил, – поднявшись по неработающему траволатору в торговый зал, буркнул я. – Стоп!

Впереди рядом с перевернутой тележкой виднелась лужа запекшейся крови и отвратительное месиво. Скривившись, я прислушался. По-прежнему никаких звуков.

– Неудивительно, что здесь так воняет, – изрек телепат, обойдя меня и направившись к телу.

– Люмпусы… – поравнявшись с парнем, проговорил я.

– Они самые. Но, похоже, твари оставили здешние угодья.

По рассыпанным рядом продуктам и вещам можно было предположить, что несчастный – товарищ тех, кто приехал на «Патриоте». Я перевернул тележку и принялся скидывать добро обратно. Одобрительно кивнув, Сеня поспешил на помощь. Таким макаром мы набрали ворох запакованных круп, пятилитровки с водой, консервы, печенье, чай и сделали стратегические запасы теплых носков.

– Похоже, эти, – телепат кивнул на мертвое тело, – здесь не впервые. Набрали, считай, одну еду.

– Именно здесь, может, и впервые, – возразил я, толкая загруженную тележку. Не очень-то удобно с калашом в руках. – Но за продуктами они выбирались не первый раз. Это точно.

Про себя же подумал, что идет первый день после моего пробуждения в новом мире, а я уже весьма спокойно реагирую на трупы. Даже на такие изувеченные.

– Идем! – поторопил Сеня.

Минут за пятнадцать мы обежали весь гипер, наткнувшись еще на пяток растерзанных тел. Странно, машина-то одна на стоянке свеженькая. Что-то многовато пассажиров для нее. Несколько групп? Кто-то другой уже прибрал к рукам автомобиль одной из них?

Мотнув головой, я попытался избавиться от ненужных мыслей. Взглянул на тележку. С детскими кашами проблем не возникло. Немного сложнее оказалось со спальниками и теплой одеждой. В этих отделах уже до нас основательно покопались. Но и мы нашли что взять. В одну тележку все не влезло, и нам пришлось вернуться за второй. Всюду ходили с Арсением вдвоем. Слишком опасно разделяться.

Еще обзавелись ножами, кухонной утварью, розжигом для костра – во многом дублировали то, что уже есть в машине Беловой. Точнее, запасались. Хаос внутри гипермаркета наглядно показывал, что помимо нас остались другие выжившие, а значит, пока мы не объединились с ними, продолжительность наших жизней зависит не только от успешной борьбы с инопланетянами, но и от дележки благ цивилизации с представителями собственной расы.

Напоследок посетили отдел овощей и фруктов. Негусто, но немножко картошки да маркошки добыть удалось. Заглянули в отдел с заморозкой. Огорченно вздохнули – несмотря на то, что за бортом сейчас минусовая температура, в неотапливаемом гипере с разбитыми слайдерами – пока легкий плюс. Несколько дней без электричества лари не протянули, о чем красноречиво свидетельствовали лужи вокруг.

– Ладно, давай на выход, – произнес Сеня, когда и вторая тележка оказалась заполнена. – Не стоит оставлять машину на виду слишком долго.

К счастью, за время нашего отсутствия ничего не случилось. Мы быстро сложили добычу в кузов. Что не влезло, распихали по салону и заняли свои места.

– Тут рядом строительный гипер, – глянув на нас, заявил Федор. – Нам туда сто пудов нужно. Сеня, пойдешь со мной?

Телепат нахмурился и повернулся ко мне:

– Иди лучше ты. Я подежурю за рулем, – в его голосе прозвучал холодок. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, – наш гений боится оставлять «Тундру» со всеми запасами мне.

– Уехать-то сможешь, если что? – не удержался от издевки я. – Прав-то нет.

– Будь уверен, смогу, – все тем же ледяным тоном заверил он.

Уже через две минуты мы остановились возле входа в знаменитый строймаг. Картина совершенно идентичная – разве что «Патриота» на входе нет. Немногочисленные машины четко расставлены по парковочным местам.

– Сань, давай скорее! – облаченный в куртку Генриха, Федор не скрывал возбуждения. Вооружившись автоматами и фонарями, мы двинулись ко входу. – Я почему настоял-то, – не замолкал танк, подсвечивая разворошенные стеллажи и рукой с автоматом подталкивая тележку. – Если мы будем обустраивать убежище, без этого никак. Но что еще важнее, так это бензин, – он хитро улыбнулся.

В строительном мы потратили не так много времени, набрав кучу инструментов, крепежей, саморезов и гвоздей. Главное, за чем пришли, так это несколько узких шлангов, пустых канистр и воронок. Когда же вышли обратно на парковку, Федор принялся сливать топливо со всех соседних машин, предварительно убедившись, что рядом нет врагов.

Меня удивило, как ловко он «взламывал» пробки с замками. Никогда бы не подумал, что достаточно вкрутить маленький саморез, и пробка, зафиксировавшись, перестанет прокручиваться. Такой вот лайфхак для воров… Хотя в текущих реалиях это слово совершенно не приемлемо. Мы не грабим, мы спасаем свои жизни. А может быть, вместе с ними и весь род человеческий от окончательной гибели? Не знаю, но никого, кроме моей сердобольной матушки, не мучила совесть, а канистры и бак «Тундры» заполнились до предела отборным бензиновым коктейлем.

Глава 17. Путь вперед

– Ух, за что нам эта напасть-то? – прислонившись к окну, запричитала мама.

Я посмотрел на нее в зеркало заднего вида и врубил четвертую передачу. «Патриот» шел не так плавно и тихо, как «Тундра». Но выбирать не приходилось – как ни крути, одной машины на семерых маловато.

Экипаж разделили поровну. Среди нас два водителя, тут выбирать не приходится. Наш танк уже сроднился с «тойотой», поэтому УАЗ достался мне. Мама не желала расставаться с сыном, тут тоже без вопросов. Самое интересное началось дальше: Настя и Арсений рассчитывали остаться в комфортной иномарке (хотя я считаю, правильнее говорить «с Федором»). Витя же хотел поехать со мной. Я же единственно верным решением посчитал тащить телепата с собой.

– Нужно радоваться, что мы живы, – холодно ответил парень, развалившись на переднем сидении.

– Мы живы… – повторила за ним мама. – Но остальные… – она снова всхлипнула. – Саш… – протянула с надрывом, – ты не представляешь, как нам было тяжело! Мы все укрылись у Насти! Но скоро закончилась еда! И вода! Мы пили из бочка унитаза – Петя сразу же сломал фурнитуру, чтобы никто случайно не смыл! Топили снег с балкона! И боялись выйти! Представляешь, каково это, постоянно слышать их дыхание под дверью, Саш! Оборотней, Саш! Они скреблись! Запугивали нас…

– Так они поступают, когда есть другая еда, – произнес Арсений, повернувшись к маме. – Они держали вас про запас… Что случилось потом? Дай угадаю, со временем они перестали досаждать вам, вы не видели никого в глазок и решили сбегать в свою квартиру за продуктами? – я вновь посмотрел в зеркало заднего вида. Громко всхлипнув, мама кивнула:

– Это я виновата. Петя хотел попробовать перелезть с Настиного балкона к нам в окно! Я его отговорила! Понимаете, оборотней не было уже больше суток! Мы даже во дворе их не видели! Откуда ж я могла знать, что он затаился на первом этаже?

– Да уж… – хмыкнул Арсений, откинувшись в кресле. – Я понимаю, почему правительство скрывало от нас существование инопланетной угрозы. Но с другой стороны, людям было бы полезно изучить повадки потенциальных врагов. Тьфу!

– Согласен, – кивнул я, не сводя глаз с заснеженной трассы. – Слишком много информации утаено, а теперь и безвозвратно потеряно.

– В общем слушай. И запоминай, – пропустив мимо ушей мои слова, телепат вновь повернулся к матери. – Если люмпус проявил к тебе интерес – это до смерти. Его или твоей. Никуда он не пропадет. Так они играют с жертвой. Насколько могу судить, ту тварь оставили следить за участком – если появится кто новый, сообщить остальным. Заодно он присматривал и за вами. Пятеро – слишком много для одной твари. Они всегда делятся со стаей. Но, видимо, одного разрешили съесть. Попался твой муж.

Меня передернуло от его фамильярности, но я решил оставить выяснение отношений до лучших времен.

– Да… – глухо проговорила мама, уткнувшись носом в грязный платок. – Едва мы оказались в нашей квартире, оборотень тут же снес дверь. Петя велел мне спрятаться, а сам бросился на него… С голыми руками! И смог увести за собой… Петя… почему? Почему так вышло?!

Я остановил машину и посмотрел в глаза матери:

– Успокойся, мам… Папа отдал свою жизнь ради тебя. И ему было бы больно видеть, как ты плачешь. Мы всегда будем помнить о нем, и том, что он сделал. Но мы должны двигаться дальше. Иначе все зря. Иначе не сможем выжить.

Я говорил уверенно, но на сердце скребли кошки. Похожие мысли не давали покоя и мне. За что нам все это? Почему мы? Пусть многие и не верили в конец света, но я тогда выдохнул с облегчением, пережив двадцать первое декабря две тысячи двенадцатого.

А что теперь? От нашего мира остались рожки да ножки. Помнится, как-то слышал, что предел планеты – один миллиард человек. Стало быть, шесть миллиардов были лишними. Интересно, сколько осталось сейчас? А сколько будет через год-два?

Эх! Сглупили! Нужно было взять в гипере водки…

– Галя, твой сын прав, – равнодушно произнес телепат. – Мы не можем позволить себе разводить нюни. И уж тем более не можем позволить тратить время на утешение других. Нужно строить новую жизнь.

Парень развернулся, воткнул в уши наушники и включил фильм на телефоне.

– Какая ж я тебе Галя? – перестав всхлипывать, улыбнулась мама, но Арсений ее не слышал.

От раздавшегося стука мама вздрогнула и уставилась на стекло водительской двери:

– Фух! Напугал!

Обернувшись, я приоткрыл дверь.

– Что случилось? Чего встали? – встревоженно выпалил Федор.

– Ничего, – покачал я головой. – Все нормально. Возвращайся, поедем дальше.

Обведя салон внимательным взглядом, танк кивнул и пошел обратно к «Тундре».

Наша миниколонна тронулась. Мама вновь стала выпытывать, где же я пропадал все это время. Пришлось рассказать, опустив некоторые моменты.

– Значит, есть специальные войска, сражающиеся с монстрами? – уточнила она по завершении моего рассказа.

– Да. Я тренировался у них, и меня не отпускали раньше. Прости.

– Ничего… – с болью в голосе выдохнула она. – Главное, что ты жив… что все мы живы.

Вскоре с заднего сидения послышалось размеренное сопение. Сеня уснул еще раньше, так что я остался наедине со своими мыслями. В основном они сводились к тому, как бы и самому не отдаться в лапы Морфею. Однообразность трассы укачивала лучше любой колыбельной.

Но расслабляться нельзя. Осталось не больше трех часов светового дня, за это время нужно обзавестись временным жильем.

Размышляя об этом, я вспоминал разговор на парковке перед гипером, когда мы заливали топливо в «Патриот».

– Выжившие есть! Я в этом уверен, – заявил я. – Известно, куда именно эвакуировали людей?

– Нет… – виновато покачал головой Федя. – Мы ж всего лишь новички…

– Нас учили убивать врагов, – подтвердил Арсений. – Остальное узнавали сами. Прости, но где в Кемерово эвакуационный пункт, не интересовались.

– Значит, мы должны его найти! – стоял я на своем.

– Не спорю, – кивнул телепат. – Вот только кататься по округе всем табором чревато.

– Угу, – поддержал его танк. – Нужно найти, куда жопу прижать подальше от городов. Обустроиться и только потом пускаться в исследовательские экспедиции.

Мы крепко задумались. Федор поставил опустевшую канистру в сторону и, взяв другую, прислонил ее горлышком к воронке. Я в очередной раз огляделся по сторонам – все чисто. Парковка хорошо просматривалась, и в случае опасности мы успеем разбежаться по машинам.

– Но совсем далеко забираться не стоит, – нарушил молчание Арсений. – Предположим, выжившие укрепятся и станут искать других. Например, вертолетом. Насколько далеко они станут отлетать от базы?

– Вертолет слишком заметен, – возразил Федор. – Можно легко привести врага в убежище.

– Но не обязательно же держать вертолет на базе, верно?

Я задумчиво хмыкнул. Вот так палка о двух концах. Слишком близко к городу – выше шанс наткнуться на инопланетян. Далеко – можем навек остаться анклавом…

– В любом случае, повторюсь, – нахмурил брови танк. – Важнее сначала обеспечить собственную безопасность. Пока вы искали продукты, я немного поболтал с дамами. Настя говорит, у какого-то ее друга бабушка жила в деревне. Хороший дом. Почему бы не отправиться туда?

– Дом и правда неплохой, – согласился я, догадываясь, о каком именно «друге» говорила девушка. С ним она встречалась трижды. Первый раз еще в шестнадцать лет – тогда мы как-то летом ездили туда большой толпой на баньку-шашлычки.

– Мы можем ехать в любую деревню, – продолжал стоять на своем Сеня. – Зачем срываться в ту, где когда-то жил какой-то знакомый?

– Около пятидесяти километров от города по не самой популярной трассе. Деревня, по сути, в одну улицу, – отозвался я.

Взгляд Арсения мгновенно изменился – максимально конкретный ответ полностью его удовлетворил.

Я вызвался возглавить миниколонну, хоть раньше не слишком часто ездил этой дорогой. Небольшой риск ошибиться имелся, однако это моя малая родина. Федор и Сеня не местные. Хоть в «Тундре» и работает навигатор, по предположению телепата, настроенный «не на людские» спутники, пустить ее вперед я не могу. Пусть в «Патриоте» навигатор пишет «0 спутников», нельзя показывать собственную слабость. Не перед такими «товарищами»…

К счастью, все сложилось хорошо. Стоило мне подумать, что уже скоро должен быть указатель, как я его увидел собственными глазами. Прочитав название «Сосновка», включил поворотник и, сбавив скорость, повернул налево.

Съезд с трассы казался почти незаметным. Единственное, что его выдавало, – разрыв полосы придорожных деревьев. Я заранее включил пониженную передачу и полный привод. Пусть и с натугой, но автомобиль пошел вперед, пробивая путь.

Замело и асфальтированную дорогу, и грунтовку, ведущую к деревне, но разница между ними явственно ощущалась. Неудивительно, трассу все-таки чистят грейдерами, а проселочную – чем повезет. Когда «Патриот» начал медленно уходить мордой вниз, я почувствовал неладное, но было поздно.

Мы застряли.

– Твою мать! – выругался я, понимая, что все-таки упал в грязь лицом перед «товарищами». А точнее, уткнулся мордой в снег.

Позади хлопнула дверь. Я открыл свою и по колено ушел в пухляк.

– Блин! – сокрушался Федор, глядя на мою неудачу. – Думал ведь, самому колею бить надо, да решил, что и так справимся, не стал тебя дергать…

– Из-за твоей нерешительности теперь придется машину дергать, – буркнул я пришедший в голову тухлый каламбур.

– Выгоняем народ, пускай пешком идут, – заявил Федор.

– Утопая в снегу, что ли? – раздался из открытого окошка «Тундры» Настин голос.

– Будете возмущаться, еще и продукты потащите, – проворчал я.

Облегчив машины, Федя прицепил лебедку и вытянул меня обратно на трассу. Затем поехал первым. Я следом, а пешая делегация плелась позади. Витя впервые за целый день улыбался, завязнув в белой трясине, а вот Арсений ворчал громче всех. Но плевать мы хотели на его нытье.

Единственная улица деревни носила говорящее название Широкая. Однако попадись машина навстречу – ни в жизнь бы не разъехались. Название нещадно обманывало.

По обе стороны я насчитал восемнадцать домов. И ни следа людского либо инопланетного присутствия.

– Какой дом? – высунув голову через опущенное стекло, прокричал Федор.

– Предпоследний справа!

Арка 3. Клан

Глава 18. Новый дом

29 декабря 2018 года. Суббота. Утро порадовало нас приятными минус пятнадцать. После трех суток морозов за тридцать потепление сродни манне небесной. Словами не передать те радость и облегчение, что мы испытали от мысли об окончании нашей изоляции.

Ночь и утро, как обычно, выдались без происшествий. В третью смену дежурила Настя, по обыкновению, она разбудила нас в 8:00. Пятнадцать минут на водные процедуры, полчаса зарядки и отработки боевых приемов под руководством Феди и еще полчаса шахматной теории. Затем завтрак. Все, как и каждый день.

А после долгожданный выезд. На сей раз искать других выживших и пополнять запасы Федор отправился с Сеней. Я же остался охранять базу.

Поставив точку, я устало выдохнул. По сию минуту больше ничего интересного не произошло. Отложил ручку и принялся перелистывать страницы дневника.

Наша первая вылазка, случившаяся во вторник 25 декабря, обогатила базу не только провизией, но и предметами досуга. Вместе с танком мы наведались в один из торговых центров города набрать книг и принадлежностей для рукоделия. Последнее заказала мама и с тех пор все свободное время посвятила успокоению нервов за спицами. Из-за книг же получился забавный разговор с Настей:

– Зачем нам эта макулатура? Печь топить? Не проще было газет набрать?

– Газет мы и так набрали, – отвечал я. – А печатные книжки, если человечество все-таки выживет, со временем приобретут колоссальную ценность. По крайней мере, до тех пор, пока повсюду вновь не появится электричество и интернет.

– А это будет ой как не скоро, – добавил Арсений, вертя в руках коллекционное издание пеховского «Стража».

– Это для души, – поспешно проговорил я, увидев недовольную мину на его лице. – Мы еще набрали книг тридцать про апокалипсис. Пусть и художественная литература, но многие из них можно воспринимать как пособие по выживанию.

Я встал из-за письменного стола. Взгляд скользнул по сборным гантелям, покоящимся у окна нашей мужской спальни. Прошел мимо них к своему спальнику и лег, потянувшись.

Гантели, спорт, шахматы… Арсений и Федор в один голос заявили, что, если мы хотим сражаться с захватчиками, нужно становиться сильнее. Качаться. И для этого, как ни странно, пригодится общее развитие.

Я не спрашивал прямо, но, похоже, Сеня догадывался о моей неосведомленности. Если подумать, парень знал, что мне сразу же поставили чип, и что вряд ли что-то объяснили. Учитывая это, вроде бы и не стыдно попросить рассказать обо всем, что ему известно. Но нет. Я должен сохранять лицо. Пусть и чисто формально, но нельзя показывать слабые места…

Жаль, что даже среди своих не получалось расслабиться. Хотя, к чести нашего телепата, стоит заметить, что он то и дело как бы невзначай выдавал полезную информацию. Ведь Сеня тоже был заинтересован в моем развитии, в том числе и ради собственного выживания.

Как бы то ни было, теперь я знаю, что синхронизация с чипом растет за счет укрепления тела и разума. Для танка важнее, конечно же, физическая мощь. Для телепата интеллект. Но и то и другое идет в плюс. Поэтому утренние тренировки у всех одинаковые. Потом каждый идет своим путем. Федя тягает набитые песком гантели, Сеня играет сам с собой в шахматы и читает научно-популярную литературу из того, что мы смогли найти в том же ТЦ.

Ежедневные занятия повысили уровень синхронизации у моих товарищей на два процента. Конечно, случилось это не только из-за книжек и гантелей, но и из-за сражений, обрушившихся на наши головы в первый день совместного существования. Мой же уровень так и не изменился. Более того, ни одной надписи перед глазами с тех пор я не видел.

– Саш! – донесся из гостиной голос Насти. – Дров наколешь? Там кончились, а я хочу в баньке попариться.

– Иду! – отозвался я, поднимаясь со спальника.

Женщины хлопотали на кухне, готовя к ужину, – на кирпичной печи булькали две кастрюли. Арина сидела на овечьем полушубке, расстеленном на полу, и грызла погремушку. За окном слышался веселый лай и радостные крики Вити.

Взяв в сенях куртку, я вышел во двор. Парнишка вместе с огромной псиной – помесью немецкой и кавказской овчарки – подбежал ко мне.

– А вы куда, дядя Саша? – тут же выпалил мальчуган и, не дожидаясь ответа, добавил: – А можно с вами?

– Можно, – улыбнулся я. – Пошли дрова колоть.

Гикнув, он бросился к дровнику. Добежав до деревянной постройки, развернулся и побежал обратно.

– А кроликов когда будем кормить?

– Вечером.

Втроем мы резво принялись за дело. Я махал топором, Витя подносил к колоде чурки, Шарик же (это имя псу самолично присвоил маленький хозяин) носился вокруг нас. Думаю, если глядеть только на наш двор, – и не подумаешь, что миру пришел конец.

За прошедшую неделю мы поработали на славу – не только читали книжки да делали зарядку. В первые дни обустроили базу и прочесали деревню. Как и ожидалось, ни одного живого человека – только изувеченные замерзшие трупы, несколько обглоданных свиней, одна задранная корова. Зато нам посчастливилось найти тощих голодных кроликов и несколько разновидностей домашних птиц.

– Похоже, инопланетяне эту мелочь за еду не воспринимают, – задумчиво проговорил тогда Федя.

– Я видел пару гусей с разорванной шей, – не согласился я. – Больше похоже, что тварям они не понравились на вкус.

– Как мало мы о них знаем, – танк задумчиво хмыкнул.

Вот так мы обзавелись подсобным хозяйством. Пришлось расчистить и переоборудовать стайки на территории нашего двора. Еще стаскали все ценное, что нашли в обезлюдевшей деревне. Жаль только, что от старенького трактора так и не удалось найти ни ключи, ни разъем под них.

– Много же мы потеряли вместе с интернетом, – проговорил Федя, пнув безжизненную машину по громадному колесу. – Понятию не имею, как завести этого старичка. Явно не ключом зажигания. Будет время, попытаем счастье. Примастырим ему к морде большой щит, сможем дороги чистить.

Но, к сожалению, железный беларус все так же стоял без дела через два двора от нас. Зато щит-лопату Федя смог приделать к бамперу «Патриота». Машина тужилась, задымляла всю округу выхлопными газами, но с поставленной задачей мало-помалу справлялась.

– Фух… Пожалуй, хватит, – с размаху воткнув топор в колоду, выдохнул я.

– Давайте еще в печь угля подкинем? – с горящими глазами предложил Витя. – Чтобы в доме холодно не было!

Глянул на парнишку, и на душе потеплело. Не то что неделю назад. Мальчуган смог отвлечься от пережитого ужаса. Гораздо приятнее видеть улыбку на детском лице, чем яростную взрослую ненависть.

– Отнесем твоей маме ведро угля, как закончат с готовкой, сами в печь закинут, – поддержал я его предложение.

Обеспечив дом отоплением еще на несколько часов, я спустился с крыльца и достал из кармана куртки пачку сигарет. Смотрел на нее долго, точно ожидая от маленького создания табачной индустрии ответа на все сокровенные вопросы.

– В здоровом теле здоровый дух, Саня, – звучал в голове голос Федора. – Не зря древние это придумали. Вредными привычками ты мешаешь расти уровню синхронизации с чипом. Так что бросай курить, вставай на лыжи.

На самом деле сложно верить ему и Сени на слово. Еще бы, у самих уже восемнадцатый и двадцатый, а у меня всего пятый. И синхронизируемся мы почему-то с разными вещами – они с чипом, я же с космопраной…

И тем не менее, сам заметил, что стал курить гораздо меньше. Что же до алкоголя – мы нашли в деревенских домах запасы хозяев, однако кроме мамы и Насти на них никто не зарился. Сеня и Федор придерживались абсолютной трезвости, я же пару раз смочил горло на ночь, чтобы лучше спалось. Не помогло – в голове наплодилось еще больше бесполезных мыслей. Повышать же дозу самогона не стал. Не дай бог на нас нападут, глупо было бы умереть из-за того, что сам залил свою боеспособность отравой.

– Закуришь? – проговорил сзади знакомый голос. – Ты уже несколько минут тупо разглядываешь пачку. Я в окно наблюдала. Решил бросить?

Настя, пряча голову в капюшоне бордовой куртки, остановилась рядом и подожгла конец тонкой дамской сигареты. Насколько мне известно, молодая мать недолго кормила Арину грудью и, закончив, тут же вернулась к старым привычкам.

При взгляде на нее мне отчего-то совсем расхотелось курить.

– Подумываю об этом, – заявил я. – С точки зрения дальнейших перспектив выгоднее собирать сигареты, но не тратить на себя. Когда образуются полноценные поселения выживших, завяжется торговля, они могут стать очень востребованными… – задумавшись, я покачал головой. – Правда, сигареты уже через год начнут превращаться в мусор… Но отъявленным курильщикам лучше уж курить такое, чем вообще не курить.

Не сводя с меня глаз, она улыбнулась:

– Значит, и мне нужно скорее снова бросать, а не тратить запасы для торговли. И уж точно через год мне не хочется травиться «мусором», – она замолчала, обернувшись на заливистый лай Шарика. Глядя, как ее сын резвится с собакой, Настя проговорила: – Думаешь, мы проживем год? Думаешь, это возможно?

– Да, – твердо ответил я. – По крайней мере, для тех, кто не опускает руки и борется за свою жизнь. Другие же умрут.

– Злой ты, Сашка, – покачала она головой. – Мог бы и помягче.

Я почувствовал, что начинаю заводиться. Отвернулся чуть в сторону и медленно выдохнул через нос.

– Не мог, – холодно произнес я. – Не хочу лгать, а хочу настроить тебя на новую жизнь. Если кто-нибудь из вас погибнет, мне будет невесело. Я готов сражаться за вас с любыми инопланетянами, если потребуется. Но я не настолько силен и глуп, чтобы тащить на своем горбу безвольных. Поэтому, если не хочешь быть балластом, борись.

Развернувшись, я направился к крыльцу. Услышал за спиной раздосадованный мат и крик:

– Ты говоришь то же, что и Арсений! Неужели он хозяин в доме?

Сжав зубы, молча поднялся по ступенькам и вошел внутрь.

– Что-то случилось? – встревоженно выпалила мама, качавшая Арину.

– Нет, – тихо произнес я и, замерев на мгновенье, добавил, глядя ей в глаза: – Не вздумай сдаваться, слышишь. Ты сама раньше всегда говорила, что испытания нужно преодолевать с улыбкой. Они даются только сильным, чтобы те стали еще сильнее и получили потом награду.

– Да… – растерянно протянула она. – Но ты в ответ кричал, что испытания – это кара. Возмущался, за что они нам?! В отличие от Леры… – вспомнив про младшую сестренку, мама потупилась.

Подойдя ближе, я положил руку ей на плечо.

– Лерка была права. И поэтому, я уверен, она жива. И выживет дальше – ведь в Москве и климат мягче, и оборона организованней.

– Да… – не поднимая глаз, согласилась мама.

– Не унывай, – сказал я бодро и зашагал в мужскую спальню, по пути бросив начатую пачку сигарет на пол к целым блокам, вместе с другими припасами сложенным у стены гостиной.

Да! Нельзя сдаваться! Нам повезло выжить, так нельзя теперь выпустить из рук полученный шанс. С человечеством еще не покончено! Пока мы не сдались, мы не проиграли! И если ради этого мне нужно бросить курить и пить… Пф! В чем-вопрос-то?

От появившегося перед глазами уведомления я едва не подпрыгнул на месте:

Уровень владения космопраной 10 %. Уровень полностью соответствует вашим текущим возможностям.