Текст книги "28 лет, каждое лето"

Только в последние пару часов до нее стало доходить, о чем все могли подумать. Они с учеником поехали на пруд Гиббс. Вдвоем. Учительница и ученик. Ему восемнадцать, и тем не менее. Что там говорила Лиланд: «Так нельзя. Где твое самоуважение?» Вот оно как. Мэлори откатилась к самому началу пути.

– Попрошу вас уйти? – доктор Мэйджор улыбается. – Я не стану ставить крест на своих самых перспективных учителях. Я что, похож на дурака?

Мэлори не уволили, но история с Джеремайей Фрихолдом омрачила ей все лето. Кажется, куда бы она ни пришла, ее везде избегают, о ней всюду перешептываются. Она до смерти боится встретиться где-нибудь с Фрихолдами. Вот бы узнать, какая у них машина. Достаточно было бы взглянуть на парковку, и сразу ясно, стоит ей заходить в магазин или нет.

Весной еще она решила не возвращаться на работу в «Саммер-хаус», а насладиться отпуском, как все учителя. На второй неделе каникул она уже сомневается, что это правильное решение. Эппл уехала – устроилась старшей вожатой в лагерь для девочек из неблагополучных семей в Северной Каролине. Мэлори очень одиноко без подруги.

Хочется позвонить Джейку, но нельзя. Год назад, расставаясь, они решили, что им можно звонить друг другу, только если один из них вступит в брак, решит завести детей или смертельно заболеет.

– Как я узнаю, приедешь ли ты в следующем году? – спросила Мэлори.

– Я буду приезжать каждый год, – ответил Джейк. – Что бы ни случилось.

Мэлори тогда кивнула, но триста шестьдесят пять дней – это очень долго, мало ли что может случиться. Год назад получилось удачно – Купер пригласил Джейка на остров. А в этом как? Что он скажет Урсуле?

Может, они вообще расстались? Может же такое быть!

Мэлори ужасно одиноко. Она звонит брату и приглашает в гости.

– У меня уже все лето распланировано, – судя по бодрому голосу, Купер на подъеме. – На эти выходные мы с Элисон едем в Вегас, потом идем на концерт Мэри Чапин Карпентер с Джейком и Урсулой, потом едем в Денвер, дальше в Нэшвилл.

– Ясно, – как будто в лоб выстрелили отравленным дротиком. Джейк с Урсулой не расстались. Они всё еще вместе, ходят на двойные свидания. – Значит, ты с Элисон. Я так понимаю, все серьезно?

– Очень серьезно, Мэл. – Так спокойно, по ее представлениям, может говорить о любви только заправский зануда. – Разве может быть иначе?

Даже не знаю, думает Мэлори. Ты же встретил ее всего через месяц после того, как от тебя ушла жена.

– Рада за тебя, Куп. Развлекайся.

Однажды вечером она раз двадцать слушает песню Everybody Hurts и выпивает в одиночку бутылку вина. Это дно. Ниже падать некуда. На другой день Мэлори звонит Лиланд, но телефон в квартире отключен. Как это? Неужели переехала? Чтобы выяснить, где она, приходится просить Китти. Мать берет номер Лиланд у Джерри Глэдстоун. Разговор с Китти – это всегда испытание. Мэлори звонит родителям раз в две недели, не чаще. Мать всегда говорит о теннисе, последних событиях в загородном клубе и своих клумбах с многолетними растениями – видно, завидует соседям. Потом спрашивает, как у Мэлори на личном фронте. Китти не была в восторге от Джея Ди (ничего удивительного), поэтому обрадовалась, когда они расстались. Материнская бесцеремонность утомляет («Мэлори, на острове полно богатых мужчин на огромных яхтах. Если бы ты перестала носить свои шорты и почаще надевала платья, может, и познакомилась бы с одним из них»). После этого Китти всегда спрашивает, как скоро дочь планирует покинуть остров и «вернуться в цивилизацию».

На сей раз, как и всегда, Мэлори отвечает:

– Я не планирую переезжать в обозримом будущем.

Китти отвечает, тяжело вздыхая:

– Доченька, папа хочет поздороваться.

– Раздобудь для меня номер Лиланд, мама! – напоминает Мэлори.

Отвечает Старик:

– Мама уже пошла к Джерри. Вернется теперь только через час, так что спасибо. Сейчас как раз играют «Ореолс».

Оказывается, Лиланд переехала с Восемьдесят второй улицы в Гринвич-Виллидж.

– Похоже, живет в фешенебельном районе, – Китти многозначительно умолкает.

Мэлори закатывает глаза. Китти со своими представлениями о Нью-Йорке застряла в 1978 году. Она думает, что все, кто живет в Гринвиче, выглядят как Сид и Нэнси.

– Сейчас везде фешенебельные районы, мама.

– Мне странно, что ты не в курсе о ее переезде.

– Последний раз мы общались на праздники, – признается Мэлори. На второй день Рождества они пообедали в одном кафе в Балтиморе. Утром следующего дня Лиланд возвращалась в Нью-Йорк. Разговор не клеился: слишком по-разному они жили. Лиланд повысили до редактора отдела в журнале «Бард и Скрайб», она не без хвастовства говорила о предстоящем интервью с писательницей Фиеллой Роже. Фиелле всего двадцать четыре, она с острова Гаити, и ее роман «Шимми-Шимми» успел стать притчей во языцех во всем Нью-Йорке. Мэлори похвастать в ответ было нечем – только школа и унылые свидания с Джеем Ди в «Музе».

Она ругает себя за то, что не позвонила Лиланд раньше, но чем дольше ждешь, тем труднее потом решиться на звонок. Все-таки хорошо позвонить не просто так. Мэлори пригласит ее погостить на выходных.

В трубке раздается незнакомый женский голос с французским акцентом:

– Алло?

– Здравствуйте! Могу я услышать Лиланд Глэдстоун?

– Момент.

Кто-то шепчется. Или Мэлори это только кажется? Она лежит на крыльце под солнцем: когда перед глазами океанский простор, она чувствует себя в безопасности.

Ну и повезло же мне, думает она.

И все-таки здесь одиноко. Что она будет делать, если Лиланд не приедет?

– Алло!

– Ли?

– Мэл, это ты? – удивляется Лиланд.

– Да! Как твои дела? Я попросила Китти взять твой номер у Джерри. Я и не знала, что ты переехала, совершенно замоталась в конце учебного года. Слушай, приезжай ко мне на выходные. Или на следующие.

Мэлори тараторит. Она волнуется. Почему, интересно? Они так долго были неразлучны, как сиамские близнецы. Наверное, в этом все дело. Они были близки всю жизнь. Как непривычно чувствовать, что былой дружбы больше нет! Хотя Мэлори знает: это и есть цена взросления. Дороги расходятся. Люди теряются. Мэлори никто не сказал, что подруга переехала. Она не знает, кто только что ответил на звонок. Может, новая соседка Лиланд.

Та вздыхает – с раздражением? С сожалением?

– Я бы рада, но завтра уезжаю в Брэд-Лоф[33]33
  Учебное заведение для специалистов в области английского языка.


[Закрыть].

– Брэд-Лоф, – вторит Мэлори. Она не сразу понимает, о чем речь. Сначала на ум приходит Шугарлоф, куда Глэдстоуны и Блессинги ездили кататься на лыжах. Но Брэд-Лоф – это что-то другое. Писательская тусовка.

– В Миддлберри, штат Вермонт, – поясняет Лиланд. – Пробуду там три с половиной недели.

– Учиться едешь? Ты пишешь роман?

– Я? Нет, конечно! – Лиланд смеется, и Мэлори начинает смеяться следом, хотя ей ужасно грустно, что Лиланд не приедет. Вот бы повесить трубку сейчас же, но выйдет очень грубо, и пропасть между ними станет только шире. – Я за компанию с Фифи.

– Кто такая Фифи? – Мэлори не понимает.

– Фиелла.

– Фиелла Роже?

Мэлори явно что-то упускает. Неделю назад молодая писательница появилась на обложке «Нью-Йорк таймс». Она знаменитость, настоящий литературный феномен.

– Она самая. – В отдалении Мэлори слышит голос той женщины, что ответила на звонок. Лиланд брала у нее интервью, и они подружились, так? Неужели настолько, что Лиланд зовет ее просто Фифи? А та отвечает на звонки и приглашает ее в Брэд-Лоф на три недели. – В прошлом году, книга тогда еще не вышла, Фиелла не была знаменитой, она согласилась там преподавать. Решила сдержать слово.

– Ясно, – отвечает Мэлори. Интересно, почему ее это вообще волнует? – А ты чем займешься, пока она работает?

– Связи буду налаживать, чем же еще? – прежняя Лиланд тут как тут, можно не волноваться. – Официантами там работают будущие писатели и писательницы – им платят стипендию. Остальные доплачивают за место в школе. Я решила, похожу на мастерские к Фифи, посмотрю, смогу ли распознать будущую звезду. Может, информацию для журнала соберу.

– Здравое решение, – говорит Мэлори.

– И потом, нужно будет отгонять от Фифи воздыхателей. Ты наверняка слышала, что это место называют «Бед-Лоф»[34]34
  Обыгрывается созвучие слов «хлеб» (bread) и «постель» (bed).


[Закрыть].

Воздыхателей отгонять, думает Мэлори. В голове проносится догадка.

– Так ты переехала в Гринвич, да?

– Перекресток Чарльз-стрит и Бликер-стрит. У Фифи обалденная квартира. Все так быстро закрутилось… И да, в марте она предложила мне переехать к ней.

Все так быстро закрутилось?

– Так вы… – Мэлори не знает, как сформулировать вопрос. Она боится насмешить или рассердить Лиланд. Подруге же всегда нравились парни: сколько лет она встречалась с Фреем, потом охотилась на красивых здоровенных игроков в лакросс и банкиров – выпускников Принстона. Как звали того паренька, Кип? – Ты встречаешься с Фиеллой Роже? Вы пара?

– Встречаемся, да, мы пара, я по уши влюблена – как ни назови. Даже не верится!

В самом деле, не верится!

– Круто! Очень за тебя рада! Хорошо провести время в Брэд-Лоф! Приезжайте с Фифи как-нибудь ко мне. Может, на Рождество или следующим летом.

Положив трубку, Мэлори хочет немедленно с кем-нибудь поговорить. Только с кем? Эппл уехала, Купер разъезжает по стране с Элисон. Можно на велосипеде доехать до «Саммер-хауса» и все рассказать Оливеру с Изольдой, но они не знакомы с Лиланд и книжек не читают, так что имя Фиеллы Роже для них пустой звук. Можно позвонить Китти, но Мэлори не настолько отчаялась. А что же Глэдстоуны? Знают ли они, что у их дочери романтические отношения с молодой и популярной писательницей? Поражает ли это их так же, как и Мэлори?

Проходит время, и она свыкается с новостью о романе подруги. Утром следующего дня она чувствует себя одинокой и покинутой. Купер с Элисон, Лиланд с Фифи, Джейк с Урсулой.

Августовские дни тянутся бесконечно долго. В разгар учебного года дни проносились, как один час, а теперь, когда заняться нечем, один час тянется, как целый день. Стоит, наверное, выбираться куда-нибудь по вечерам. Может, познакомиться с кем-нибудь? Но Мэлори предпочитает читать и составлять планы уроков на будущий год. Еще ходит на пробежки и загорает. Покупает «Кулинарную книгу Нантакета» Сары Ли Чейс и готовит баба гануш, жарит баклажаны и вялит чеснок, пока зубчики не станут мягкими и золотистыми. Потом уминает вкусности за обе щеки.

Она учится готовить. Это ее маленькая победа.

Наступает последняя неделя августа. Какое облегчение! Но Мэлори встревожена. Последние пять или шесть ночей она просыпается за три часа до рассвета – ей снится, будто Джейк причалил к острову на пиратском корабле или прилетел на воздушном шаре.

Что бы ни случилось, так он сказал.

Вкладывают ли они в эти слова один и тот же смысл? Что. Бы. Ни. Случилось.

Мэлори ждет звонка. Ждет телеграммы. Как их обычно доставляют? Почтальон приносит? Она живет на безымянной дороге. Каждый день смотрит в окно – не идет ли почтальон.

Что бы ни случилось.

Понедельник. День труда через неделю.

Вторник.

В среду она наконец идет на почту. У Джейка есть ее адрес, на Рождество он прислал ей книгу. В почтовом ящике, как обычно, только счета и каталоги школьных принадлежностей. На глаза наворачиваются слезы. Мало того: на почте она в прямом смысле налетает на каких-то людей – из-за слез не видит, куда идет.

– Мэл! Привет!

Она поднимает глаза и старается незаметно смахнуть слезу.

– Джей Ди!

Он с девушкой. Она старше него, но привлекательная, с длинными медными волосами. Волосы у нее такие красивые, что хочется сделать комплимент. Мэлори знает ее. Это…

– Здравствуйте, мисс Блессинг. Я Тоня Сон, мама Мэгги.

Бывший встречается с Тоней Сон, которая совсем недавно развелась с мужем. Сидя за рулем «Блейзера», Мэлори думает, плакать ей или смеяться.

Смеяться, конечно! Пусть Джей Ди будет счастлив и оставит ее в покое.

Мэлори бросает почту на пассажирское сиденье. Из-под каталога вылетает белая открытка. На ней ее имя. Наша героиня переворачивает картонку.

«Прилетаю в пятницу вечером, в 4:45. Если не сможешь встретить, доберусь на такси».

Открытка не подписана, хотя Мэлори прекрасно знает, кто отправитель.

На минуту она задумывается: а сейчас плакать или смеяться?

Смеяться, решает она. Сколько же всего предстоит ему рассказать!

Четвертое лето, 1996 год

О чем мы говорим в 1996-м? Високосный год; сенатор Боб Дол баллотируется в президенты от Республиканской партии против Билла Клинтона; фильм «Храброе сердце»; первая чеченская война; клонирование; взрыв на Олимпиаде в Атланте; развод принцессы Дианы и принца Чарльза; в продажу поступает красная плюшевая игрушка Элмо из передачи «Улица Сезам»; убийство Джонбенет Рэмси; дело «Уайтуотер»; Кофи Аннан становится Генеральным секретарем ООН; создан поисковый сервис «Спросите Дживса»; братья Менендес[35]35
  Братья Менендес в 1996 г. были осуждены за убийство своих родителей. Громкое дело рассматривалось несколько лет. Братья заявляли, что на преступление их заставило пойти систематическое насилие со стороны отца и матери. Прим. ред.


[Закрыть]; застрелен рэпер Тупак Шакур; вспышка коровьего бешенства; дебют группы «Спайс-Герлз»; джихад; доктор Росс и медсестра Хэтэуэй[36]36
  Герои сериала «Скорая помощь».


[Закрыть]; Алан Гринспен, глава Федеральной резервной системы США, вводит термин «иррациональное изобилие»; «Покажи мне деньги Джерри!»[37]37
  Фраза из фильма «Джерри Магуайер».


[Закрыть]

1996 год не богат событиями.

По крайней мере, так думает наш герой, но давайте о хорошем.

Пятница, длинные выходные в честь Дня труда. Мэлори ждет Джейка на пристани. Ее волосы стали длиннее и светлее, теперь их можно заплести в две косы. На ней шорты, как обычно. Ему не терпится стянуть их с нее. Вопреки их договоренности не проявлять чувства на людях, пока не приедут домой, Джейк берет ее лицо в ладони и целует так, что у обоих перехватывает дыхание.

Мэлори улыбается. Целый год без ее улыбки! Год – это слишком долго. Зря он не взял фотоаппарат. Ему хочется сфотографировать ее.

Пока Мэлори собирает на стол, Джейк плещется в океане, потом идет в душ. Больше там нет чужих плавок. Вот уже два года в доме нет чужих вещей. Пусть Джейк и не говорит об этом вслух, но про себя желает Мэлори встретить кого-нибудь и наладить личную жизнь.

Хотя кого он обманывает? Нет, он не хочет, чтобы у Мэлори кто-то появился. Да, это ужасно несправедливо, ведь они с Урсулой живут вместе, точнее, Джейк живет в квартире, где Урсула принимает душ и переодевается перед уходом на работу. Ему приятно представлять, как Мэлори вечерами сидит у камина, читает, слушает Кэта Стивенса, а за окном воет ветер.

Джейк заходит в дом, обернув полотенце вокруг бедер. Мэлори протягивает ему холодное пиво и крекер с паштетом из копченого луфаря, какой делают здесь, на острове. Ничего вкуснее он не пробовал.

– Если он тебе так полюбился, давай купим ближе к отъезду. Потом положишь в холодильник, и все.

– Лучше я и дальше буду наслаждаться им раз в год.

– Как и мной. – Она сияет от счастья. – Я почищу кукурузу. Поставишь музыку? Я уже похвасталась, что купила проигрыватель на пять дисков?

Джейк хватает ее на руки и несет в спальню.

– Как?! Опять?! – кричит Мэлори.

И снова, и еще раз. Это их четвертый День труда. Почему-то в этом году Джейк никак не может насытиться ею. Наверняка ей будет неловко, узнай она, как часто он думает о ней остальные триста шестьдесят один день в году. В какие-то дни вспоминает изредка, иногда часто, а бывает, что ни о чем другом думать не может.

Кукуруза очищена, помидоры нарезаны, сбрызнуты оливковым маслом и бальзамическим уксусом. Бургеры поджарены. Джейк и Мэлори уже выпили и теперь сидят за столом, слушают пластинку Шерил Кроу и смотрят друг другу в глаза в свете единственной свечи. Как романтично, думает Мэлори. Джейк даже не глядит в тарелку.

– Как Урсула? – спрашивает она.

– Нормально. Не знаю, что стряслось, но она больше не заговаривает о помолвке.

– Неужели?

– Даже не намекает, – пожимает плечами Джейк. – Я выторговал немного времени, согласившись жить вместе.

– Вот оно что. – Мэлори больше не накладывает огурцы на котлету. Она смотрит на него. – Ты переехал к ней или она к тебе?

– Мы сняли квартиру. Она так хотела. Решила начать с чистого листа, снять дом для двоих. Плату делим пополам.

– И вы останетесь там, когда поженитесь?

Каждый год наступает момент, когда Джейк думает: не решит ли его возлюбленная, что этим отношениям пора положить конец? Вот и он, тот самый момент.

– Да, наверное.

Он встряхивает пиво в бокале. Ему не нравятся разговоры об Урсуле, но он понимает, зачем это Мэлори. Она заводит их в пятницу вечером, чтобы поскорее разделаться с этой темой. Выведать последние новости из личной жизни Джейка, чтобы эта самая личная жизнь не висела над ними дамокловым мечом.

Чем гадать, лучше знать наверняка, говорит Мэлори.

Джейк не согласен.

– Что ты сказал ей о том, куда поехал?

– Сказал, что на Нантакет.

– С Купом?

– Не припомню, чтобы я упоминал Купера. Просто сказал, что еду на остров, потому что все лето никуда не выезжал. Урсула думает, у нас такая традиция.

– Это и правда традиция, – говорит Мэлори, и оба ненадолго умолкают. Джейк старается отогнать чувство вины. Урсула вряд ли представляет себе, что это за традиция на самом деле. – Она знает, что это мой дом?

– Она не спрашивала. Скорее всего, думает, что это дом твоей семьи.

– Она знает, кто я такая? Помнит меня со свадьбы?

Мэлори отправляет в рот кусочек котлеты и кладет масло на кукурузу. Она как будто поникла, но почему?

– Это все ужасно несправедливо, – вздыхает она. – Я постоянно ревную тебя к Урсуле, а она ничего обо мне не знает и вообще не ревнует.

– Поверь, если бы она знала о моих чувствах к тебе, – улыбается Джейк, – она бы еще как ревновала. Это тебя утешит?

– Ага.

Мэлори посылает ему воздушный поцелуй.

Джейк просыпается один в широкой постели. На белоснежных простынях голубые волны. Мэлори сказала, что разорилась и забронировала им столик в ресторане «Львиная лапа», чтобы отпраздновать его приезд. Полоса света вырывается из-под новых деревянных ставен (еще год назад их не было) и падает прямо Джейку на глаза. Он зарывается лицом в подушку и вдыхает аромат любимой женщины.

Варит кофе, выходит с чашкой на крыльцо. Волны накатывают одна на другую, их движение завораживает. На берегу ни души, куда ни глянь. Что ему мешает начать день с купания в океане голышом?

Ничего! И он бежит в море.

Джейк плещется недалеко от берега и видит, как Мэлори возвращается с пробежки. Косички расплела, волосы собрала в хвост. Стаскивает один кроссовок, другой, снимает носки, делает несколько глотков ледяной воды и наклоняется – растягивает спину. Заходит в дом, и он слышит ее голос: зовет его. Мэлори волнуется? Думает, что он уехал? Нет, она же видит: его вещи на месте.

Вот она снова выходит на порог, откусывает румяный персик, видит его в море, машет.

Джейк машет в ответ.

Мэлори поднимает руки над головой, сгибает одну ногу, отводит колено в сторону и упирает стопу в колено другой ноги. Это асана – поза дерева из йоги. Вчера вечером она показала ее Джейку и предложила попробовать, у него не получилось повторить. Татуировка в виде зеленой виноградной лозы отчетливо видна на загорелой коже. У Джейка такое чувство, что виноградные стебли оплетают его сердце.

Он влюблен, так он думает.

Если считать пятницы и понедельники, сегодня ровно две недели они вместе. Вернее, их вторая неделя подходит к концу. Неужели за две недели можно влюбиться?

Джейк выходит из воды, Мэлори улюлюкает, увидев его обнаженное тело. Протягивает полосатое полотенце, и Джейк оборачивает его вокруг бедер. Берет из ее рук персик, кладет его на стол и сладко целует ее.

– Доброе утро! – с улыбкой говорит Мэлори после поцелуя.

– Я… – Сказать ей? Джейк хочет признаться, но боится. – Я без ума от тебя.

– Или просто безумец, – отвечает она и снова целует любимого.

Джейк жарит бекон, режет лук и помидоры для омлета. В холодильнике находит кусок сыра бри, показывает Мэлори и спрашивает, можно ли добавить и его.

– Я тоже без ума от тебя, – отвечает она.

– Так можно добавить сыр?

Она смеется:

– Конечно!

Джейк взбивает яйца, разогревает масло на сковороде, поворачивается к плите и слышит, что Мэлори подошла к полке с дисками: коробочки щелкают, касаясь друг друга, хозяйка выбирает музыку. На ней солнечно-желтый верх от купальника и шорты. Они планируют прокатиться на каяке по пруду, а потом купить лобстеров на обед, как обычно. Вчера они не пошли в «Курятник». Мэлори расстроилась, потому что традиция нарушена, и они даже чуть было не поссорились из-за этого. Мэлори сказала, что Джейк просто боится встретить знакомых из Вашингтона. Отчасти это правда: он постоянно держит в уме такую возможность. Что бы он сказал, если бы кто-то из коллег Урсулы увидел, как он танцует с Мэлори? Хотя на самом деле он просто не хочет ее ни с кем делить. Хочет играть с ее волосами, водить пальцами по коже, слушать, как она дышит. Если это не любовь, то что тогда?

Джейк переворачивает омлет. На тарелку Мэлори он кладет более пышный кусок, где больше тягучего сыра и золотистого лука. Вот и еще одно проявление любви. Дома он забирает лучший кусок себе: Урсула все равно не съест, так зачем переводить продукты?

Они едят за большим столом. Мэлори смакует каждый кусочек, и от мысли о ее удовольствии у Джейка идет кругом голова, хотя его любимая не красуется и не играет. Она живая, вот что он больше всего в ней любит. Никаких уловок, манипуляций, игр. Все женщины у него в офисе читают книгу Шерри Шнайдер и Эллен Фейн «Правила» – инструкцию, как игнорировать волю мужчины и заставить его бегать за собой. Джейк убедился: эти правила работают. Именно поэтому он до сих пор с Урсулой.

Он не может любить Мэлори, потому что… любит Урсулу, хотя чаще ему просто кажется, будто его околдовали. Их с Урсулой столько связывает! Общие воспоминания, их шуточки, тайный язык, намеки, понятные только им двоим. Урсула – это ниточка к сестре. С ней Джесс улыбалась, смеялась, чувствовала себя нормальной девчонкой-подростком. Только с Урсулой сестра становилась такой. Вот Урсула стоит у гроба Джесс вся в белом. Джейк навсегда запомнил, с каким достоинством она держалась.

Невозможно представить себе жизнь без Урсулы. Но его чувства к Мэлори не увлечение. Это нечто большее.

Они без ума друг от друга. Сейчас они без ума влюблены. Пусть будет так. Хотя бы пока.

Заиграла песня Sunny группы World Party: «Солнышко, мне тебя не хватает. Иногда я теряю голову». Поразительно, как все сошлось: звучит эта песня, летнее солнце заливает комнату, аппетитно пахнет омлет, на столе последний цветок голубовато-сиреневой гортензии, как всегда у Мэлори. И она сама сидит напротив, все еще румяная после пробежки.

Этот миг значит так много, что Джейку хочется остановить время. Стойте, секунды! Вот бы эта минута не заканчивалась никогда.

Увы, так не бывает. Волны накатывают одна на другую, потом еще раз и еще, и ничто не в силах их остановить.

В воскресенье идет дождь. Впервые за четыре года, что Джейк приезжает на остров, он видит здесь дождь. Мэлори все равно выходит на пробежку, а когда возвращается в мокрой насквозь одежде, зубы у нее стучат. Джейк заворачивает ее в пушистое белое полотенце и приносит чашку горячего сладкого кофе.

– Хочешь, я зажгу камин? – спрашивает он. – Может, набрать тебе ванну?

– Я лучше лягу в постель. Ты со мной?

Поехать в Грейт-Пойнт не получается: льет как из ведра. Наши герои читают, лежа в постели. Мэлори настояла, чтобы он прочел «Дневник Бриджит Джонс» – вполне сносно. Когда Бриджит, Дэниел и Марк успевают ему наскучить (Мэлори уверяет, что это перелицовка «Гордости и предубеждения», Джейк отвечает, что так и думал, но, конечно, лукавит), он откладывает книгу, обнимает спину Мэлори, кладет подбородок ей на плечо и вдыхает аромат ее волос. Когда они познакомились, она пахла фруктами, а сейчас травами – гвоздикой и шалфеем.

Они занимаются любовью, а потом Мэлори предлагает взять напрокат фильм «В то же время, год спустя» в магазине видеотехники. По пути домой можно купить китайской еды.

Настроение у Джейка подавленное. Как быстро пролетело время. Вот уже и вечер воскресенья: китайская еда и кино. Длинные выходные пронеслись со скоростью света. Может, и стоило сходить в «Курятник». Интересно, время шло бы медленнее, если бы они придумали себе больше занятий?

Мэлори неверно истолковывает его колебания.

– Могу съездить одна, если не хочешь. Оставайся.

– Я с тобой!

Джейку не хочется отпускать ее ни на минуту.

Поднимаясь по лестнице в магазине видеотехники, они беззастенчиво держатся за руки. Часть магазина занимает студия проявки фотопленки, там же продаются открытки и фоторамки. Стоит нашим влюбленным переступить порог, как они сталкиваются с пожилым господином, и тот сияет при виде Мэлори.

– Мисс Блессинг! Какой приятный сюрприз!

– Доктор Мэйджор! – Она обнимает его. Джейк пытается понять по выражению ее лица, что их связывает. Кто это? Ее лечащий врач? – Познакомьтесь, мой друг Джейк Маклауд. Джейк, это доктор Мэйджор, директор школы, где я работаю.

Они жмут друг другу руки. Рад знакомству! Вы живете на острове? Нет, приехал погостить. Откуда пожаловали? Из Вашингтона. Как чудесно! Ну, всего вам доброго, а мне пора. Миссис Мэйджор меня заждалась, будем смотреть «Храброе сердце» в третий раз. По-моему, ей понравился Мел Гибсон. Что ж, до свидания. Мэлори, до встречи во вторник.

Наша героиня идет в дальний угол, где стоят видеокассеты. Джейк слоняется по залу, разглядывает фотоаппараты. Неожиданно кто-то кладет руку ему на плечо. Джейк оборачивается. Это доктор Мэйджор. Собирается что-то ему сказать тет-а-тет.

– Мэлори – необыкновенная девушка, а еще она прекрасный учитель, – директор хочет попросить Джейка, чтобы он берег ее и не обижал, ведь она достойна лучшего; он всегда чувствовал к ней почти отеческую любовь. Пусть этот парень знает, какое сокровище ему досталось. – Вам очень повезло!

Джейк сглатывает.

– Я знаю.

Через пару минут выходит Мэлори. В руках у нее белый пакет.

– Взять напрокат фильм не удалось.

– Не удалось?

– Я его купила! – Она замечает, что и у Джейка в руках пакет. – Что это у тебя?

Дома Джейк и Мэлори слышат, как звонит телефон.

– Наверняка Эппл. Не буду подходить. Подумаю о школе, когда ты уедешь.

Срабатывает автоответчик. «Это Мэлори. Меня нет дома или я не могу подойти к телефону. Оставьте сообщение. Или не оставляйте». Джейк наводит камеру, пока Мэлори стоит у телефона. Щелчок – снято. Он сделал четыре снимка, пока она вела машину. Мэлори возмущалась, мол, никто так не делает, нужно позировать, но попробуй это сделать за рулем. Джейк не хочет, чтобы она позировала, хочет, чтобы все было естественно. И вот сейчас она смотрит на автоответчик. Щелк! Кто-то на другом конце провода кладет трубку.

– Вот и славно, – говорит Мэлори.

Джейк делает еще один снимок.

Белые картонные коробки, ароматный пар, соевый соус, палочки. Мэлори нажимает кнопку «плей» на видеомагнитофоне и усаживается на диване рядом с Джейком. Вот они снова на курорте Си-Шедоуз в Санта-Барбаре с Джорджем и Дорис. Герои фильма замечают друг друга в гостиничном ресторане, оба ужинают в одиночестве, и вот уже они вдвоем у камина, смеются. Начинается роман длиной в несколько дней, который продлится всю их оставшуюся жизнь.

– Печенье с предсказаниями! – объявляет Мэлори, когда фильм заканчивается. Джейк фотографирует ее.

В предсказании у Мэлори значится: «Ваши таланты недооценивают».

– В постели, – добавляет она.

Джейку достается такое: «Сражайся за золото! Тебе предначертано стать чемпионом!»

– В постели, – хмыкает он.

Мэлори поднимается с дивана.

– Идем, чемпион.

Вот она перед ним. Короткие шорты, футболка с принтом – на рисунке чашка эспрессо, волосы с одной стороны чуть примялись: она положила голову Джейку на грудь, пока смотрели фильм.

Что, если остаться здесь, думает он. Позвонить Урсуле, сказать, что не вернется. Бросить изматывающую работу в «Фарм-Икс», сдать квартиру в Вашингтоне и переехать сюда. Работа найдется – да хоть бы и музыкантом в баре!

– Что с тобой? Ты как будто где-то очень далеко.

– Наоборот. Я здесь.

Они целуются в постели, когда снова звонит телефон.

– Эппл, наверное, – хмурится Мэлори. – Не обращай внимания.

Джейк чувствует, как Мэлори напряглась. Раздается сигнал автоответчика.

– Здравствуйте, – незнакомый голос слегка запинается. – Я ищу Джейка Маклауда. Меня зовут Урсула…

– Что за черт? – Джейк встревожен.

– …де Гурнси. Мне нужно срочно его найти.

Отец Урсулы умер. На мероприятии для первокурсников Нотр-Дама – студенты выехали на пикник к озеру – у него случился сердечный приступ. Его увезли на скорой, но до больницы он не доехал, его не стало. Урсула говорит, что полетит в Саут-Бенд, Джейк отвечает, что они встретятся там. Потом он связывается с сотрудниками авиакомпании, меняет билеты, а Мэлори все это время сидит на кровати, спрятав лицо в ладони.

Когда Джейк наконец улаживает все дела, они снова ложатся в постель рядышком.

– Наверняка тебе совсем не хочется быть сейчас здесь. Одно дело, когда Урсула счастлива, тогда мы можем быть вместе. Но когда она переживает такую страшную утрату, ты не должен быть со мной. Ты нужен ей.

Мэлори права. Доктора де Гурнси, Ральфа, или Ральфи, как они с Урсулой шутливо называли его, когда были детьми, не стало. Ральф был лысым, невысоким и худым человеком с громовым голосом, отчего выглядел пугающе. А еще он был удивительно умным. Специализировался на культуре стран Юго-Восточной Азии. В гостиной у них стоял шкаф, где Ральф с женой хранили нефритовые и коралловые статуэтки из Таиланда, Сингапура и Филиппин. Столько лет Ральфи помогал Джейку, и миссис де Гурнси (Линет, она настаивает, чтобы Джейк называл ее по имени) тоже всегда его поддерживала. Они втроем объединились, чтобы противостоять неукротимой силе по имени Урсула.

– Ральфу нравилась игрушечная железная дорога.

Джейк вспоминает, как отец Урсулы впервые показал ему эту железную дорогу в подвале дома. Это было под Рождество, Джейк тогда учился в девятом классе. Все детали были тщательно проработаны; по площадке с горами и равнинами змеились рельсы. Там была даже деревенька, убранная к празднику, как настоящая! Клинту, брату Урсулы, до этих сокровищ нет дела, может, еще и потому Джейк стал выказывать тогда бурное восхищение. Он бы и рад поделиться всем этим с Мэлори, вот только поймет ли она?

Хотя, похоже, она понимает все даже лучше, чем ему кажется.

– Я посплю в комнате для гостей, если хочешь побыть один. Мне так неловко, я ведь его не знала, – говорит она.

– Не уходи, – просит Джейк.

В глубине души ему горько, и еще он злится, что все случилось именно сегодня, а не неделю спустя и даже не завтра. Сейчас ему больше всего хотелось бы заняться любовью с Мэлори в последний раз, но какая теперь может быть любовь?

Джейк летит в Саут-Бенд через Бостон и Детройт. Его самолет приземляется в понедельник в четыре часа дня. Наш герой хочет взять такси, но в аэропорту его встречает отец. Алек Маклауд обнимает сына.