Текст книги "Отрицательное поведение потерпевшего и Уголовный закон"

При этом объединение усилий правоохранительных органов, общественности, трудовых коллективов, служб доверия и семьи позволяет продуктивно осуществлять профилактическую деятельность в следующих направлениях:

1) обмен информацией о лицах, обладающих повышенной виктимностью и склонных к конфликтам;

2) совместная разработка и планирование профилактической деятельности;

3) проведение согласованных воспитательных мер, направленных на пресечение преступлений, вызываемых отрицательным поведением потерпевшего.

К объектам индивидуальной виктимологической профилактики обычно относят лиц, которые уже были потерпевшими в связи с собственным отрицательным поведением (во избежание виктимологического рецидива) и потенциальных потерпевших, нравственно-психологический облик которых свидетельствует о том, что они предрасположены к созданию конфликтных криминогенно-виктимогенных ситуаций.

Характерно, что такие потерпевшие еще задолго до совершения преступления совершали противоправные и аморальные поступки. Как справедливо замечают Д. В. Ривман и В. С. Устинов, «участие или попытка участия лица в непреступных агрессивных действиях или в преступлениях насильственного плана (разбой, грабеж, хулиганство, изнасилование, оскорбление), ненасильственных, а также агрессивных по сути имущественных (мошенничество, кража) может обернуться для него ролью потерпевшего от убийства, телесного повреждения и т. д.»[184]184
  Ривман Д. В., Устинов В. С. Виктимология. С. 193.


[Закрыть].

В целях недопущения виктимизации таких лиц необходимо оперативное реагирование правоохранительных органов на противоправное поведение потенциальных потерпевших и принятие соответствующих мер по предупреждению их поведения (начиная с воспитательно-разъяснительных бесед и заканчивая привлечением к административной или уголовной ответственности).

Несомненна профилактическая значимость мероприятий, направленных на предотвращение виктимологически опасных ситуаций, а также на ликвидацию условий, способствующих зарождению и развитию конфликтов и создающих опасность агрессивных выходок. В частности, это меры, направленные на изъятие с общественных мест пьяных, а также недопущение стихийных массовых скоплений народа.

Успешным при проведении воспитательной работы может оказаться обращение потенциального потерпевшего к его чувствам по отношению к близким людям, которые могут пострадать вследствие его агрессивного и опасного поведения.

Достаточно успешно зарекомендовало себя шефство над скандалистами и дебоширами по месту работы или учебы, а также создание обстановки осуждения агрессивных выходок со стороны соседей и членов семьи. Главная цель данных мер состоит в том, чтобы изменилась личностная установка потенциальных потерпевших, произошли качественные, позитивные изменения в их нравственных оценках и представлениях.

Ранее мы рассматривали меры криминологической профилактики преступлений, вызванных отрицательным поведением потерпевшего.

Вместе с тем важную роль в предупреждении преступлений играет уголовно-правовая профилактика, представляющая собой систему «уголовно-правовых средств, воздействующих на сознание граждан в целях недопущения совершения преступлений»[185]185
  Саркисова Э. А. Уголовно-правовые средства предупреждения преступлений. Минск, 1975. С. 17.


[Закрыть].

Включая в себя общую и специальную превенции, уголовно-правовое предупреждение осуществляется при помощи норм уголовного закона; собственно наказания и иных мер принудительно-воспитательного характера (условное осуждение, принудительные меры воспитательного воздействия и пр.).

Обладая многими чертами, присущими специально-криминологической профилактике, уголовно-правовое предупреждение отличается от него рядом специфических методов и средств обеспечения предупредительного процесса (в частности, применение принуждения как основного метода).

При анализе личности виновного, совершившего преступление вследствие отрицательного поведения потерпевшего, было отмечено, что исследуемые преступления носили ситуативный характер при отсутствии ярко выраженной антисоциальной направленности субъекта преступления. Именно по этой причине среди виновных крайне низок процент лиц, ранее совершавших преступные деяния. С этих позиций представляется целесообразным при рассмотрении мер уголовно-правового предупреждения обратить особое внимание на проблему общей превенции насильственных преступлений, вызванных отрицательным поведением потерпевших.

Под общей превенцией традиционно принято понимать предупреждение совершения преступлений со стороны неустойчивых граждан путем воздействия на их сознание. При этом акцент делается на таком средстве воздействия как устрашение.

На угрозу наказания как основную превентивную меру неоднократно указывали такие видные ученые, как М. Д. Шаргородский, А. А. Пионтковский, И. С. Ной, И. И. Карпец и др.[186]186
  Шаргородский М. Д. Вопросы общего учения о наказании в теории советского уголовного права на современном этапе // Советское государство и право. 1961. № 10. С. 140; Пионтковский А. А. Основные аспекты теории наказания в советском уголовном праве // Советское государство и право. 1969. № 7. С. 39; Ной И. С. Вопросы теории наказания в советском уголовном праве. Саратов, 1962. С. 79; Карпец И. И. Наказание. Социальные, правовые и криминологические проблемы. М., 1973. С. 142–143.


[Закрыть] Не умаляя важную роль устрашения в системе общего предупреждения преступлений, не следует, однако, абсолютизировать ее значимость, как и не следует относить ее к второстепенным средствам индивидуальной превенции. Думается, прав А. М. Яковлев, утверждая, что «расчет только лишь на устрашающую, сдерживающую силу наказания в борьбе с преступностью был бы недальновидным и неэффективным. Хорошо „социализированный“ человек не совершает преступлений вовсе не из страха перед грозящим наказанием, а в результате успешной социализации»[187]187
  Яковлев А. М. Преступность и социальная психология. М., 1971. С. 151–152.


[Закрыть].

Результаты ранее проводившихся социологических исследований доказывают тот факт, что большинство законопослушных граждан не совершают преступлений в силу своих убеждений и нравственных установок, а не из-за страха перед уголовной ответственностью и наказанием. Для того чтобы такие лица в последующем не совершили преступления (например, вследствие отрицательного поведения потерпевшего), устрашение должно сочетаться с другим не менее важным средством общей профилактики – воспитательным воздействием.

Уголовный закон призван не только карать лиц, совершивших преступление, но и оказывать на сознание граждан идеологическое и психологическое воздействие. При этом эффективность борьбы с преступностью во многом зависит от повышения общепредупредительной роли уголовного закона, включая процесс его принятия и применения, связанный с назначением и исполнением уголовного наказания.

В уголовном законе содержатся различные по своему содержанию нормы. В зависимости от специфики общепревентивной роли их условно можно разделить на следующие подгруппы:

1) воздействующие угрозой наказания;

2) оказывающие воспитательное воздействие;

3) использующие оба вышеуказанных средства общей превенции.

Функцию устрашения в Уголовном кодексе выполняют нормы Особенной части УК, регламентирующие уголовную ответственность за конкретные преступления и устанавливающие определенные санкции.

Воспитательное воздействие на граждан оказывают нормы Общей части, раскрывающие задачи уголовного законодательства и принципы его применения, указывающие на основания уголовной ответственности, предусматривающие виды наказания и принципы их назначения, а также виды освобождения от уголовной ответственности и наказания.

Третью группу составляют нормы, осуществляющие свою предупредительную функцию посредством установления санкций за действия, которые могут привести к еще более тяжким последствиям либо способствовать совершению правонарушений (например, ст. 119 УК – Угроза убийством или причинение тяжкого вреда здоровью).

Более того, нормами «двойной превенции» принято считать нормы, предусматривающие освобождение от уголовной ответственности при добровольном отказе от доведения начатого преступления до конца, а также нормы, дифференцирующие уголовную ответственность в зависимости от стадий совершения преступлений и др.

Особо следует остановиться на нормах уголовного права, которые применительно к исследуемым преступлениям осуществляют предупредительное воздействие не только на преступника, но и на провоцирующую жертву. Речь идет о статьях, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности за отсутствием состава преступления в случаях, когда лицо причиняет вред в состоянии необходимой обороны или при задержании лица, совершившего преступление.

Вышеназванные нормы выполняют функцию общего предупреждения с момента принятия уголовного закона. Однако превентивная роль уголовного законодательства существенно усиливается при практическом его применении, когда становится очевидным, насколько закон актуален и авторитетен.

Для того чтобы уголовно-правовые нормы активнее воздействовали на сознание граждан, необходим более продуманный подход к законодательным формулировкам. И особенно в тех случаях, когда между наказуемостью и ненаказуемостью какого-либо деяния совсем незначительная грань. В частности, неопределенность присуща законодательному определению необходимой обороны, а также норме, регламентирующей вопросы причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление.

В целях успешного предупреждения совершения преступлений необходимо восполнить пробелы в уголовном законодательстве, исключить из него аналогии, уточнить терминологию и усовершенствовать санкции, приведя их в соответствие с реалиями времени.

На предупредительную роль уголовного закона влияет и его фактическое применение. В частности, негативно сказывается на состояние преступности неправильная квалификация деяний, которая ведет к неоправданно мягкому или строгому наказанию. Э. А. Саркисова обоснованно отмечает, что «несправедливое назначение чрезмерно сурового наказания не будет эффективным и в осуществлении общей превенции, ибо страх притупляет сознание людей, тем более если он вызывается несправедливым показанием»[188]188
  Саркисова Э. А. Указ. соч. С. 107.


[Закрыть].

Иными словами, для решения задачи общего и специального предупреждения необходимо строжайшее соблюдение принципа индивидуализации наказания, т. е. соответствие последнего характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

Следующим непременным условием эффективности общепредупредительной роли уголовного закона является соблюдение принципа неотвратимости наказания. Но в этом направлении мы не можем похвастаться успехами. Суровость российских законов, как справедливо подметил М. Е. Салтыков-Щедрин, всегда смягчалась необязательностью их исполнения. К сожалению, подобную практику мы можем наблюдать повсеместно.

Если объектом общепредупредительного воздействия уголовного закона является неопределенный круг лиц, то специальная превенция направлена на предупреждение совершения новых преступлений лицами, ранее совершившими преступные деяния и подвергшиеся уголовной ответственности.

Особенностью специального предупреждения является также то, что оно становится результатом принудительного воздействия на личность. Принуждение (принуждать – приневолить, силовать, заставлять)[189]189
  Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1980. Т. 3. С. 431.


[Закрыть] предполагает «определенные стеснения, лишение возможности пользоваться теми или иными благами, действовать так, а не иначе, совершать определенные поступки и отказываться от других»[190]190
  Ребане И. Убеждение и принуждение в деле борьбы с посягательствами на советский правопорядок // Ученые записки Тартуского государственного университета. С. 180.


[Закрыть].

Основной уголовно-правовой мерой специального воздействия является наказание, но наряду с ним предусмотрены и иные меры: условное осуждение, условно-досрочное освобождение, принудительные меры воспитательного характера и др.

Назначение конкретному лицу наказания или применение к нему других средств уголовно-правового воздействия должно быть психологически обусловленным; оно должно так воздействовать на сознание виновного, чтобы последний воспринимал его как справедливую меру ответственности, применяемую в строгом соответствии с законом.

Ранее подчеркивалось, что ни чрезмерно строгое наказание, вызывающее озлобление у лица, ни очень мягкое, развивающее у него ощущение безнаказанности, не могут эффективно воздействовать на психику человека, так как в обоих случаях наказание воспринимается виновным как несправедливое. Как справедливо отметил И. И. Карпец, «будучи строго индивидуальным, наказание тогда достигает своих целей, когда оно целесообразно и справедливо. Если наказание несправедливо, оно не способствует исправлению виновного, а, наоборот, может озлобить, ожесточить его, т. е. не достигает цели частного предупреждения»[191]191
  Карпец И. И. Указ. соч. С. 45.


[Закрыть].

При назначении наказания необходимо знать все обстоятельства совершенного преступления, особенности виновного, его характер, взгляды на жизнь, на отношение к моральным ценностям. Учет данных обстоятельств позволит вынести справедливое наказание, смысл которого будет понятен осужденному и которое будет эффективно воздействовать на него.

Именно поэтому закон и практика должны требовать от судебных органов постоянного, тщательного и осмысленного учета личности виновного и конкретных обстоятельств дела.

При этом к преступлениям, вызванным отрицательным поведением потерпевшего, суды должны подходить с особой тщательностью.

Как свидетельствует практика, в случаях совершения насильственных преступлений под влиянием аморального или противоправного поведения жертвы преступник считает себя пострадавшей стороной. Опрос лиц, осужденных за убийство и причинение вреда здоровью, показал, что многие из них (78 %) винят в совершении преступления исключительно потерпевшего, при этом 63 % виновных полагают, что впредь не пойдут «на поводу» у жертвы и не совершат преступления.

При вынесении сурового наказания такие преступники чувствуют себя «страдальцами», несправедливо осужденными за свою решительность и принципиальность. Их исправление будет успешным лишь тогда, когда они в полной мере осознают общественную опасность своих действий.

В связи в этим может возникнуть вполне справедливый вопрос: «Если виновный не обладает ярко выраженной антиобщественной установкой (на чем ранее мы делали акцент), то что тогда подлежит коррекции и исправлению?»

Ответ на этот вопрос достаточно прост: «Осужденному необходимо привить убеждение в том, что жизнь и здоровье людей является высшей ценностью и нет ничего, что могло бы эти ценности умалить». Требуется также воспитать в нем убеждение, что уголовный закон охраняет жизнь, здоровье, честь и имущество всех граждан без исключения.

Однако осуществление данной задачи осложнено тем, что при совершении преступлений вследствие отрицательного поведения потерпевших, субъект воспринимает жертву как антиобщественное лицо, вышедшее за рамки правовых или моральных норм. Расправляясь с ним, виновный внутренне оправдывает свое поведение; более того, он ставит потерпевшего на одну ступень с собой по отношению к закону.

В случае назначения таким преступникам излишне сурового наказания суд добьется лишь того, что озлобит их, убьет веру осужденных в справедливость законов. С другой стороны, излишне мягкое наказание создаст у виновного представление о своей безнаказанности и также не приведет к исправлению.

Глава 2. Дифференциация уголовной ответственности и отрицательное поведение потерпевшего

2.1. Понятие дифференциации уголовной ответственности

До недавнего времени правовой литературы, посвященной непосредственно дифференциации уголовной ответственности, было очень мало. Эта область исследовалась такими учеными, как И. М. Гальперин, П. С. Коробов, С. Г. Келина, Г. Л. Кригер, Л. Л. Кругликов, Ю. Б. Мельникова, но они в большинстве своем рассматривали дифференциацию в аспекте сравнения ее с индивидуализацией ответственности, иногда даже не различая их между собой.

На сегодняшний день дифференциация уголовной ответственности изучается в трех основных направлениях. Во-первых, как принцип уголовной политики, во-вторых, как деятельность законодателя, в-третьих, как разграничение ответственности в зависимости от определенных обстоятельств. В рамках данного исследования будет рассмотрено лишь третье направление.

Термин «дифференциация» происходит от латинского «differentia», что означает различие[192]192
  Краткий словарь иностранных слов. С. 117.


[Закрыть].

В русский язык это понятие первоначально вошло как математический термин, означавший поиск разности величин[193]193
  Даль В. И. Словарь русского языка. М.,1989. Т. 1. С. 438.


[Закрыть]. В дальнейшем оно стало общеупотребимым, и сейчас под дифференциацией понимается расчленение, различение отдельного и частного при рассмотрении, изучении чего-либо[194]194
  Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1995. С. 163.


[Закрыть]. При этом дифференциация не является синонимом слова «деление»[195]195
  Александрова 3. Е. Словарь синонимов русского языка. М., 1986. С. 118.


[Закрыть]. Смысловая нагрузка рассматриваемого понятия состоит, на наш взгляд, в поиске различий между явлениями, понятиями, частями, которые составляют единое целое или могут быть объединены более общим понятием.

Именно поэтому неприемлемо отождествление дифференциации и классификации. Подобную неточность допускает Ю. Б. Мельникова[196]196
  Мельникова Ю. Б. Юридическая ответственность: сущность, понятие, дифференциация // Вопросы дифференциации уголовной ответственности. Ярославль, 1993. С. 12.


[Закрыть]. Автор не различает данные понятия. Между тем при дифференциации в каком-либо общем явлении происходит выделение его составляющих, а при классификации наблюдается обратный процесс – отдельные явления и понятия распределяются, упорядочиваются по отдельным признакам на классы, объединяются в систему.

Весьма интересно, на наш взгляд, определение дифференциации уголовной ответственности, данное Т. А. Лесниевски-Костаревой. Автор рассматривает это явление «как градацию, разделение, расслоение уголовной ответственности в уголовном законе, в результате которой законодателем устанавливаются различные уголовно-правовые последствия в зависимости от типовой степени общественной опасности преступления и типовой степени общественной опасности личности виновного»[197]197
  Лесниевски-Костарева Т. А. Дифференциация уголовной ответственности. М., 2000. С. 63.


[Закрыть].

При несомненных достоинствах данного определения, оно, по нашему мнению, имеет существенный терминологический недостаток. Если «разделение» и «расслоение» употребляется в словарях для разъяснения смысла дифференциации, то понятия «градация», на чем автор делает акцент, там не содержится. Происходит замена «дифференциации» на иной термин – «градация», что не только не разъясняет объем и сущность рассматриваемого понятия, но и искажает его.

На наш взгляд, дифференциация уголовной ответственности как различение ее вида, объема и характера в зависимости от определенных условий не укладывается в смысловое значение градации, так как последняя подразумевает «постепенный, последовательный переход от одного к другому, постепенное возвышение, усиление (понижение, ослабление)»[198]198
  Краткий словарь иностранных слов. С. 89.


[Закрыть]. Градация понимается как движение по одной шкале путем изменения какого-либо признака. Для дифференциации же мало одной оси координат. «Дифференциация происходит в нескольких измерениях: по виду, размеру, характеру»[199]199
  Мельникова Ю. В. Дифференциация ответственности и индивидуализация наказания. С. 38.


[Закрыть]. Кроме того, ей не всегда свойственны размеренность и последовательность, порой она характеризуется «резкими» изменениями ответственности (например, специальные виды освобождения от ответственности).

Необходимо также отметить, что для дифференциации более характерно значение различения, разграничения, выделения, а не разделения, расслоения. Последние представляют некий механистический подход в виде деления целого на части, что не соответствует сущности рассматриваемого явления.

Помимо вышеназванного, существуют и иные определения дифференциации уголовной ответственности.

Так, П. В. Коробов понимает под ней «установление государством в уголовном законе различного объема неблагоприятных уголовно-правовых последствий для лиц, совершивших преступления, основанное на учете характера и степени общественной опасности содеянного, личности и степени общественной опасности виновного»[200]200
  Коробов П. В. Дифференциация уголовной ответственности и классификация уголовно-наказуемых деяний. Дис…канд. юрид. наук. М., 1983. С. 40.


[Закрыть].

В уголовном праве рассматриваемое понятие определяют также как «выделение в законе такого разнообразия мер уголовно-правового характера, которое в наибольшей мере соответствовало бы разнообразию типов преступлений и лиц, их совершающих»[201]201
  Келина С. Г. Некоторые направления совершенствования уголовного законодательства. С. 69.


[Закрыть].

В. И. Курляндский видит сущность дифференциации «не в определении различных уровней ответственности по отношению к индивидуальному случаю нарушения, а в том, чтобы классифицировать формы ответственности в зависимости от наиболее типичных свойств, характеризующих в обобщенном виде различные группы правонарушений»[202]202
  Курляндский В. И. Уголовная политика, дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности // Основные направления борьбы с преступностью. М., 1975. С. 78.


[Закрыть]. Автор допускает уже отмеченную нами неточность: он отождествляет дифференциацию и классификацию.

По мнению Г. Л. Кригер, «дифференциация ответственности является исключительной прерогативой законодателя, который определяет в более или менее типизированном виде объем и пределы соответствующей юридической ответственности, связывая их с определенными критериями и признаками, закрепленными непосредственно в законе»[203]203
  Кригер Г. Л. Дифференциация оснований и пределов уголовной ответственности. С. 115.


[Закрыть].

Основное различие между приведенными определениями состоит в том, что авторы по-разному подходят к основанию дифференциации.

Под «основанием» в русском языке понимается «опорная часть, основа; существенный признак, по которому распределяются явления, понятия»[204]204
  Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1995. С. 456.


[Закрыть]. Рассматривая дифференциацию уголовной ответственности как различение, разграничение, выделение законодателем условий и обстоятельств, при которых возможно или необходимо изменение объема, характера и вида уголовной ответственности, дадим свое определение основанию дифференциации.

Как нам представляется, основание дифференциации – это существенный признак, по которому происходит различение, разграничение, выделение законодателем объема уголовной ответственности.

Существует множество различных подходов к данному понятию, но не со всеми из них можно согласиться.

Так, лишено информативности определение М. С. Поройко, которая называет основанием дифференциации «всесторонний учет обстоятельств дела»[205]205
  Поройко М. С. К вопросу о понятии уголовной ответственности и средствах ее дифференциации // Юридическая техника и вопросы дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе. Ярославль, 1998. С. 62.


[Закрыть].

Н. М. Кропачев указывает на общественную опасность преступления как на основание, не конкретизируя это утверждение[206]206
  Кропачев Н. М. Общие вопросы применения мер ответственности за преступления // Уголовное право на современном этапе: Проблемы преступления и наказания. СПб., 1992. С.373.


[Закрыть].

Ю. Б. Мельникова и А. И. Коробеев относят к основаниям дифференциации уголовной ответственности обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность[207]207
  Мельникова Ю. Б. Указ. соч. С. 38.


[Закрыть], а также личность преступника[208]208
  Коробеев А. И. Советская уголовно-правовая политика. Владивосток, 1987. С. 165–166.


[Закрыть], не различая между собой основания дифференциации и индивидуализации ответственности.

Ошибочна точка зрения В. И. Курляндского, называющего основными критериями разграничения уголовной ответственности характер общественной опасности содеянного и другие обстоятельства[209]209
  Курляндский В. И. Указ. соч. С. 79.


[Закрыть]. Под последними автор понимает социальные, экономические и иные критерии[210]210
  Курляндский В. И. Указ. соч. С. 81–82.


[Закрыть].

По мнению А. В. Василевского, основанием дифференциации являются характер и степень общественной опасности деяния и личности, а также другие обстоятельства (например, постпреступное поведение). Автор особо отмечает: «Мы не склонны исключать из основания дифференциации изменение характера общественной опасности, так как его изменение предусмотрено не только в Особенной части при выделении видов преступления, но и в институтах Общей части, что также влечет дифференциацию уголовной ответственности»[211]211
  Василевский А. В. Дифференциация уголовной ответственности и наказания в Общей части уголовного права. Дис…канд. юрид. наук. Ярославль, 2000. С. 70.


[Закрыть].

Понимая под характером общественной опасности преступления его «качественную определенность, отраженную обязательными признаками состава»[212]212
  Кудрявцев В. И. Объективная сторона преступлений. М., 1960. С. 107.


[Закрыть], а под степенью – «количественную характеристику опасности преступления, которая выражается в конкретном проявлении признаков состава преступления в индивидуальном деянии»[213]213
  Кудрявцев В. И. Объективная сторона преступлений. М., 1960. С.110.


[Закрыть], с определением А. В. Василевского согласиться нельзя. Несомненно, характер общественной опасности выступает основанием, но не дифференциации, а непосредственно установления уголовной ответственности.

Наиболее убедительной представляется позиция Т. А. Лесниевски-Костаревой, которая считает «принципиально важным признать основанием дифференциации уголовной ответственности типовую степень общественной опасности содеянного и типовую степень опасности лица, совершившего преступление»[214]214
  Лесниевски-Костарева Т. А. Указ. соч. С. 56.


[Закрыть].

Действительно, типовая степень более абстрактна, нежели индивидуальная. Введение такого признака позволяет более четко разграничивать индивидуализацию и собственно дифференциацию уголовной ответственности. Однако, соглашаясь с данным утверждением автора, трудно признать его правоту в следующем случае.

В доктрине уголовного права сложилась традиция определять понятие через выявление их противоположностей. Думается, такую тенденцию в науке можно только приветствовать. Однако при этом следует избегать искажений в трактовках и замены понятий. Так, Т. А. Лесниевски-Костаревой в качестве противоположного «дифференциации» уголовной ответственности предложен термин «интеграция»[215]215
  Рарог А. П., Степалин В. П. Уголовное право. Общая часть в вопросах и ответах. М.,1999. С. 61.


[Закрыть].

Под интеграцией в русском языке понимается объединение частей в одно целое[216]216
  Кругликов Л. Л., Костарева Т. А. Дифференциация ответственности как уголовно-правовая категория. Ярославль, 1993. С. 137.


[Закрыть]. Для уголовной ответственности такая трактовка неприемлема, так как ответственность не дробится. Противоположным дифференциации ответственности мы предлагаем считать термин «унификация», т. е. «приведение чего-либо к единой норме, к единообразию»[217]217
  Краткий словарь иностранных слов. С. 375.


[Закрыть].

Т. А. Лесниевски-Костарева употребляет в качестве противоположного дифференциации оба эти термина, иногда через запятую, но при этом отдает предпочтение не унификации, а интеграции[218]218
  Лесниевски-Костарева Т. А. Указ. соч. С. 38.


[Закрыть]. В связи с различием в сущности данных понятий вряд ли правомерно их совместное употребление. В свете высказанных замечаний нужно признать более удачным понятие «унификация» в качестве противоположного «дифференциации» уголовной ответственности.

Однако природу данных понятий невозможно уяснить, не раскрыв сущность уголовной ответственности, поскольку именно она является предметом унификации и дифференциации.

В уголовно-правовой науке десятки лет идут острые споры относительно сущности уголовной ответственности. Объясняется это некоторыми историческими особенностями. Дело в том, что в отечественное уголовное законодательство категория «ответственность» вошла без предварительного научного обоснования и использовалась неоднозначно и даже противоречиво, что дало импульс для продолжительных доктринальных споров. При этом сторонники различных точек зрения в подтверждение своей позиции ссылались на один и тот же закон – Уголовный кодекс.

В настоящее время ученые обозначают свою причастность к проблеме уголовной ответственности, присоединяясь к одной из существующих точек зрения.

Среди последних наибольшее распространение получили следующие:

Уголовная ответственность – это:

1) уголовное наказание, применение санкции[219]219
  Шаргородский М. Д. Детерминизм и ответственность // Правоведение. 1968. № 1. С. 46.


[Закрыть];

2) мера государственного принуждения, применяемая к лицу, совершившему преступление; реальное претерпевание им определенных лишении; принудительное осуществление таких лишении[220]220
  Келина С. Г. Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности. М., 1974. С. 26–27.


[Закрыть];

3) обязанность лица, совершившего преступление, дать отчет в содеянном, подвергнуться мерам уголовно-правового воздействия, претерпеть лишения личного или имущественного характера, наказание[221]221
  Пионтковский А. А. О понятии уголовной ответственности // Советское государство и право. 1967. № 12. С. 40.


[Закрыть];

4) категория, которая определяется через правовой статус, правовое положение лица, совершившего преступление; она идентифицируется с уголовным правоотношением либо определяется через совокупность уголовно-правовых, процессуальных и исполнительных отношении[222]222
  Санталов А. И. Теоретические вопросы уголовной ответственности. Л., 1982. С. 12.; Лесниевски-Костарева Т. А. Указ. соч. С. 32.


[Закрыть].

Каждая из названных позиций, помимо достоинств, имеет ряд недостатков.

Так, определения уголовной ответственности как наказания или как реального осуществления государственного принуждения (первый и второй подходы) представляются слишком узкими, сводящими ответственность к одной из форм ее реализации. Кроме того, действующий уголовный закон различает рассматриваемые понятия (гл. 11–12 УК РФ).

Что же касается третьего определения, то, на наш взгляд, правовая обязанность не может отождествляться с правовой ответственностью. Правовая обязанность лица, осужденного за совершение преступления, исполняется в принудительной форме, вопреки воле обязанного лица.

Как пишет С. Н. Братусь, «ответственность – это не обязанность претерпевания последствий, проистекающих из правонарушения, а само их претерпевание в состоянии принуждения»[223]223
  Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976. С. 103.


[Закрыть]. Такого же мнения придерживается и Н. И. Загородников. Он отмечает: «Ответственность – это уже исполнение под принуждением обязанности. Обязанность может быть исполнена или не исполнена. Но когда наступает ответственность, т. е. приводится в действие аппарат принуждения, выбора у ответственного лица нет, – оно не может не выполнить действий (или бездействия), составляющих содержание реализуемой обязанности»[224]224
  Загородников Н. И. О пределах уголовной ответственности // Советское государство и право. 1967. № 7. С. 39–40.


[Закрыть].

На наш взгляд, наиболее приемлемым является четвертое определение, позволяющее рассматривать ответственность в двух аспектах: позитивном и негативном. Первый аспект выражает обязанность не совершать деяний, признаваемых законом преступлениями, а второй – обязанность претерпеть меры уголовно-правового воздействия вследствие совершения преступления[225]225
  Смирнов В. Г. Уголовная ответственность и уголовное наказание // Правоведение. 1963. № 4. С. 9.


[Закрыть]. Эти два аспекта не противоречат друг другу; напротив, они выражают стороны одного и того же понятия.

Сторонники выделения в содержании уголовной ответственности позитивной стороны чаще подвергались критике, чем поддерживались. Так, М. X. Фарукшин отмечал абсурдность тезиса о том, что все граждане несут позитивную уголовную ответственность с момента издания уголовного закона[226]226
  Фарукшин М. X. Вопросы общей теории юридической ответственности // Правоведение. 1969. № 4. С. 31.


[Закрыть].

Аналогичную позицию занимает Ю. Ткачевский. По мнению автора, «ответственность – это то, что следует за какими-то действиями (бездействием). Лицо отвечает за них. Позитивные действия в принципе не могут вызвать ответственность, за них поощряют. Основная часть людей не совершает преступления не потому, что это может повлечь уголовную ответственность, а в силу абсолютного неприятия такого рода деятельности, которая противоречит их взглядам и убеждениям. Невозможно представить себе человека, который одновременно «несет позитивную ответственность» чуть ли не за все преступления, перечисленные в УК РФ… Вместе с тем несомненно, что уголовный закон оказывает позитивное – воспитательное воздействие, но оно позитивной ответственностью не является»[227]227
  Ткачевский Ю. Уголовная ответственность // Уголовное право. 1999. № 3. С. 38–42.


[Закрыть].

Как отмечает В. И. Курляндский, «позитивная ответственность – это не правовая категория, а категория правосознания, этики, правовой культуры. Поэтому неубедительны попытки перенести концепцию позитивной юридической ответственности в уголовно-правовую сферу»[228]228
  Курляндский В. И. Указ. соч. С. 104.


[Закрыть].

Но если это так, то как объяснить то обстоятельство, что «одним из важнейших отличий дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности является то, что дифференцируется в законе потенциальная абстрактная ответственность… Индивидуализируется же непосредственно сама ответственность в ходе ее установления и реализации, в том числе на основе дифференцирующих норм»[229]229
  Василевский А. В. Дифференциация уголовной ответственности и наказания. Дис… канд. юрид. наук. Ярославль, 2000. С. 78.


[Закрыть]?

По нашему мнению, позитивная уголовная ответственность существует уже в рамках общепредупредительных правоотношений: в момент издания уголовного закона государство и любой дееспособный (вменяемый) гражданин вступают в общепредупредительные правоотношения.

Законодатель конструирует модель преступного деяния и предусматривает меры ответственности за него. И именно в момент издания уголовного закона происходит дифференциация уголовной ответственности законодателем. Она проявляется уже на том этапе, когда в Общей части уголовного закона определяется, следует ли за совершение того или иного преступления в обязательном порядке привлекать лицо к уголовной ответственности либо возможно освобождение от нее. Такое решение тесно связано с категоризацией преступлений в Общей части уголовного закона. Определяя, вслед за законодателем, к какому виду преступления (составу) относится содеянное, мы ориентируемся на разбивку Особенной части уголовного закона на главы и разделы, на отдельные статьи (и закрепленные в них составы) и расположение статей. Этот процесс находится за рамками собственно дифференциации ответственности, которая уступает место дифференциации оснований уголовной ответственности. Законодатель устанавливает ответственность, определяя ее основание (состав преступления) и типовое наказание. Это по сути процессы криминализации и пенализации.