Текст книги "Зачем мы видим сны. Преобразующая сила осознанных сновидений"

Пока Хобсон вел решительное наступление на фрейдистские представления о сновидениях, появилась альтернативная форма терапии, меньше связанная с символами и бессознательным. Психоанализ – это долго и дорого, тогда как новая когнитивно-поведенческая терапия была ограничена по времени, нацелена на результат и основана на научных исследованиях. Психотерапевты, придерживавшиеся традиционных методов, могли годами лечить пациентов, возвращаясь к детским травмам и анализируя сны в потенциально бесконечном процессе извлечения бессознательного, тогда как сторонники когнитивно-поведенческой терапии фокусировали усилия на настоящем; их цель заключалась в том, чтобы просто помочь пациентам преодолеть депрессию или невроз, культивируя здоровые привычки и избавляясь от нездоровых, независимо от их происхождения. На рынке также появились сильнодействующие и недорогие антидепрессанты и антипсихотические средства, которые поставили под сомнение необходимость терапевтических бесед.

В 1980-х гг. стало модным обличать некогда боготворимые идеи Фрейда как лженауку[60]60
  Alexander B. K., Shelton C. P. A History of Psychology in Western Civilization. Cambridge: Cambridge University Press, 2014. P. 410.


[Закрыть]. Феминистки нападали на него за теории, центром которых был пенис, а также за дурное обращение с женщинами. Многие психологи, желавшие казаться настоящими учеными, не хотели, чтобы их профессия была запятнана полемикой. «Когда область психоанализа раскололась, сны были вытеснены на обочину», – отметила психолог Мег Джей. Дискуссии о Фрейде и бессознательном были исключены из библии психиатров «Диагностическое и статистическое руководство по психическим болезням» (Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders). Федеральные власти прекратили финансировать исследования сна[61]61
  Rock A. The Mind at Night. P. 39.


[Закрыть].

Не помог и тот факт, что наконец начала завоевывать признание дисциплина, о которой в 1880-х гг. впервые заявило Общество психических исследований. Начиная с XIX века парапсихология постепенно развивалась, хотя и неравномерно, и время от времени те или иные научные организации начинали поддерживать исследования в этой области. В 1912 г. в лабораториях Стэнфорда начались исследования так называемой передачи мыслей на расстоянии[62]62
  Coover J. E. Experiments in Psychical Research at Leland Stanford Junior University. Palo Alto, CA: Stanford University Press, 1917. P. 31.


[Закрыть]. Два десятилетия спустя в Университете Дьюка открылся центр парапсихологии, где бывший ботаник Джозеф Бэнкс Райн позаимствовал у экспериментальной психологии новые методы и применил их к исследованию паранормальных явлений[63]63
  Durden R. F. The Launching of Duke University, 1924–1949. Durham, NC: Duke University Press, 1993. P. 114.


[Закрыть]. Его коллеги нашли упоминания о людях, убежденных в том, что они могут общаться друг с другом во сне, например о двух друзьях, заявлявших, что они одновременно увидели сон о том, как повстречались в горящем лесу[64]64
  Hart H. N. The Enigma of Survival: The Case for and Against an After Life. Springfield, IL: C. C. Thomas, 1959. P. 236.


[Закрыть]. (Предполагаемое существование коллективных снов считалось доказательством присутствия астрального мира наряду с материальным.)

В 1960-х и 1970-х гг., когда психологи потеряли интерес к сновидениям, эта область пережила настоящий расцвет, чему способствовала атмосфера открытости и духовных экспериментов. Непредвзятые представители западной цивилизации изо всех сил старались отбросить ценности, среди которых они выросли, обращаясь к восточной философии, йоге, буддизму и медитации. Джон Кабат-Зинн, микробиолог из Нью-Йорка, в 1979 г. основал Клинику снижения стресса при Массачусетском университете, где обучал технике самосознания и медитации страдающих от боли пациентов[65]65
  Wilson J. Mindful America: The Mutual Transformation of Buddhist Meditation and American Culture. Oxford: Oxford University Press, 2014. P. 35.


[Закрыть]. Вдохновленные свидетельствами антропологов, американцы начали практиковать воссоздание обрядов аборигенов. Люди пытались очиститься в специальных парных – хижинах, которые нагревались до высокой температуры, приводя человека в измененное состояние сознания. Прочитав о поисках видений, они отправлялись в лес в надежде увидеть свое тотемное животное. Коренных жителей Америки прославляли за «упорное сопротивление власти белых, за сохранение традиционных, общинных ценностей»[66]66
  Jenkins P. Dream Catchers. P. 157.


[Закрыть], – писал историк Филип Дженкинс в книге «Ловцы снов: как традиционная Америка открыла духовный мир индейцев» (Dream Catchers: How Mainstream America Discovered Native Spirituality). Неудивительно, что новая эра наивного поклонения обычаям и традициям индейцев пришлась на десятилетие после 1965 г., время Вьетнама и Уотергейта, убийств и городских бунтов, нехватки бензина и угрозы экологической катастрофы…[67]67
  Jenkins P. Dream Catchers. P. 18.


[Закрыть] На протяжении всей истории Америки к образам индейцев обращались после периодов враждебности и кризиса»[68]68
  Jenkins P. Dream Catchers. P. 154.


[Закрыть]. Туристы, посещавшие юго-запад страны, покупали безделушки и изделия индейских ремесленников. Дети мастерили ловушки для снов из перьев и ниток.

Не отставал и научный мир: лаборатории парапсихологии открывались в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, в Принстоне и Виргинском университете. ЦРУ финансировала секретные исследования по созданию оружия на основе паранормальных явлений. В 1962 г. Монтегю Ульман, заведующий отделением психиатрии в престижном Медицинском центре Маймонида в Бруклине, убедил своего работодателя открыть лабораторию для исследования сна. Ульман разработал сложную процедуру, стараясь сделать так, чтобы у скептиков не осталось повода для критики[69]69
  Ullman M. Dream Telepathy – Experimental and Clinical Findings // Lands of Darkness: Psychoanalysis and the Paranormal / ed. Nick Totton. L.: Karnac Books, 2003.


[Закрыть]. Он проверял способности добровольцев, предлагая им тест, вероятность угадывания в котором составляла 50 %. Каждый из участников должен был предварительно провести ночь в лаборатории, в течение которой ассистент смотрел на одно из двенадцати изображений и пытался мысленно передать его спящему. К участию в эксперименте допускались только те, кто называл транслируемое изображение в числе первых шести.

Того, кто успешно прошел это испытание, тем самым доказав свои паранормальные способности, укладывали спать в лаборатории, а исследователь оставался в соседнем помещении, сосредоточившись на произвольно выбранной репродукции картины, и пытался телепатически передать изображение. Когда приборы сообщали, что испытуемый переходил в стадию быстрого сна, помощник будил его и спрашивал, что тот видел во сне. Более чем в 60 % случаев сновидения совпадали с передаваемым изображением – согласно критерию Ульмана[70]70
  Krippner S. Anomalous Experiences and Dreams// The New Science of Dreaming. Westport, CT: Praeger Perspectives, 2007. Vol. 2 / eds. D. Barrett, P. McNamara. P. 295.


[Закрыть]. (Например, увиденное во сне мясо могло считаться соответствием картины «Тайная вечеря».) В одном из своих самых известных исследований Ульман и его коллеги, Стенли Крипнер и Чарльз Хонортон, предложили двум тысячам посетителей концерта группы Grateful Dead передать изображение (человек в позе лотоса с яркими чакрами вдоль позвоночника) спящему в их лаборатории Малькольму Бессенту, который называл себя медиумом[71]71
  Ullman M., Krippner S. Dream Telepathy: Experiments in Nocturnal Extrasensory Perception. Newburyport, MA: Hampton Roads, 2003. P. 171.


[Закрыть]. Бессент описывал сон о мужчине, «подвешенном в воздухе» и упоминавшем «позвоночник». Ульман посчитал это успехом.

В другом исследовании психиатр Роберт ван де Касл провел восемь ночей в лаборатории Ульмана и Крипнера[72]72
  Van de Castle R. Our Dreaming Mind. P. 416–419.


[Закрыть]. В одну из ночей – ею он особенно гордился – исследователь сосредоточился на репродукции картины Сальвадора Дали «Открытие Америки Христофором Колумбом» – юный Колумб выходит на берег и устанавливает флаг, на котором изображена Дева Мария со скрещенными руками. В ту ночь ван де Каслу снились «фигура довольно молодого человека», «женщина из Атлантик-Сити или с Атлантического побережья» и «люди в белых одеждах». Именно за такие достижения Ульман и Крипнер назвали ван де Касла «Принцем перципиентов».

«Оглядываясь назад, я удивляюсь, что нашу работу встречали с таким одобрением, – впоследствии признавался Крипнер. – Мы без труда представляли свои статьи на конференциях, посвященных сну, на собраниях психологов и так далее»[73]73
  Интервью автора со Стенли Крипнером, 13 апреля 2016 г.


[Закрыть]. В 1970-х гг. коллектив Медицинского центра Маймонида получил грант Национального института психического здоровья – это был знак признания[74]74
  Thompson G. T. Federal Grant Supports ESP Dream Research at Maimonides // New York Times. 1973. November 25. URL: https://www.nytimes.com/1973/11/25/archives/federal-grant-supports-esp-dream-reserach-at-maimonides.html.


[Закрыть]. «Паранормальный опыт на 65 % происходит во сне», – сообщил один из исследователей корреспонденту газеты New York Times, который не стал с ним спорить.

Тем временем в Европе психиатры пытались использовать сны для предсказания природных катастроф и событий всемирного масштаба. Первое «бюро предчувствий» было основано в Лондоне после трагедии в маленькой валлийской деревушке Аберфан, где жили шахтеры[75]75
  Wiseman R. Paranormality: Why We See What Isn’t There. N.P.: Spin Solutions, 2010. P. 144–146.


[Закрыть]. В пятницу утром в октябре 1966 г. гигантская масса отвальных пород, накопившихся на склоне соседнего холма, обрушилась на местную школу, похоронив под собой больше ста детей. Когда жители Британии узнали о трагедии, некоторые люди выступили с заявлениями, что предчувствовали катастрофу за несколько дней или даже месяцев.

Узнав о трагедии в шахтерской деревне, английский психиатр Джон Баркер – он уже много лет интересовался паранормальными явлениями – поехал в Аберфан, чтобы выяснить, действительно ли кто-то заранее предчувствовал несчастье. Он разместил в британских газетах объявления, на которые откликнулись семьдесят шесть человек, сообщивших о своих предчувствиях, около половины которых случились во сне[76]76
  Barker J. C. Premonitions of the Aberfan Disaster // Journal of the Society for Psychical Research. 1967. Vol. 44. P. 168–181.


[Закрыть]. Люди со всей страны писали Баркеру о ночных кошмарах, в которых дети задыхались в зданиях или гибли под обвалами. Одна женщина – мать десятилетней девочки, погибшей от оползня, утверждала, что за день до несчастья дочь рассказала о ночном кошмаре, от которого она проснулась: «Мне снилось, что я пошла в школу, но школы не было. Ее накрыло чем-то черным». Другая женщина говорила, что в ту ночь ей снилась какая-то черная масса, поглощавшая деревенскую школу. Баркер опубликовал результаты – многим они показались необъяснимыми – в журнале Journal of the Society for Psychical Research, сопроводив их призывом: чтобы предупредить следующую трагедию, необходим центр, который будет собирать сны и выявлять в них предупреждающие сигналы. Вместе с научным журналистом он основал Английское бюро предчувствий, а через год открылось аналогичное учреждение в Америке – Центральная палата предчувствий.

Безумию поддались даже некоторые из самых блестящих умов того времени. С середины октября 1964 г. до начала января 1965-го писатель Владимир Набоков тщательно записывал свои сны в надежде доказать, что они могут предсказывать будущее[77]77
  Barabtarlo G. Insomniac Dreams: Experiments with Time by Vladimir Nabokov. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2017.


[Закрыть]. Набокова вдохновила книга «Эксперимент со временем», в которой ирландский авиаинженер Джон Уильям Данн утверждал, что время можно повернуть вспять и что во сне мы покидаем «спящее тело в одной вселенной» и «бродим по другой», перемещаясь между прошлым и будущим, посещая старые воспоминания и наблюдая мимолетные картины будущих событий. Как утверждалось в книге, сны состоят из «образов прошлого опыта и образов будущего опыта, смешанного примерно в равных пропорциях».

Не удивительно, что Набоков хотел бы попасть на эту необычную территорию; он никогда не принимал сон как нечто само собой разумеющееся. Всю жизнь он боролся с жесточайшей бессонницей, не поддающейся даже самому сильному снотворному. Однажды ночью, писал Набоков в своем дневнике, он девять раз «вставал в туалет». В другую ночь произошло очень важное событие: «впервые за долгие годы» ему удалось проспать шесть часов подряд.

У Набокова была давняя привычка записывать свои сны; его ночи были удивительно насыщенными, а описания отличались характерной выразительностью. «В тревожном полусне видел россыпь тусклых полос света между пластинами жалюзи»; «Были яркие и странные видения, вспоминал их между двумя бездонными сновидениями». Некоторые его сны развивались по классическим сценариям: он теряет багаж или опаздывает на поезд. Другие отражали его знаменитые увлечения бабочками, литературой и запретным сексом. В «высшей степени эротичном» сне он замечает, что его сестра «странно молодая и томная». Он пил чай с Толстым и гонялся за бабочками с гигантской ложкой. В повторяющемся ночном кошмаре Набоков обнаруживал себя «охотящимся за интересными бабочками», но у него не было сачка, и он ловил бабочек голыми руками.

Набокову не пришлось долго ждать того, что он посчитал положительным результатом. В ночь на 17 октября – через несколько дней после начала эксперимента – ему приснилось, что он встречался с директором провинциального музея. Они беседовали, стоя рядом с подносом, на котором были разложены образцы редкой, дорогой почвы, и вдруг, к своему ужасу, Набоков обнаруживает, что во время разговора начинает есть образцы почвы. Три дня спустя, утром 20 октября, он включил телевизор и увидел учебный фильм о почве – геологи анализировали образцы, разложенные на подносе «в маленьких аппетитных пакетиках». Фильм, решил он, был источником увиденного ранее сна. Для него это было «совершенно очевидно».

По мнению британского ученого Сью Луэллин, предположение о том, что сны обладают сверхъестественной предсказательной способностью – это полнейшее безумие. Когда мы спим, наш мозг напряженно работает, анализируя собранные нами фрагменты информации и используя их для прогнозирования будущего. «Если в событиях имеются ассоциативные паттерны, они могут быть использованы для предсказания того, что может произойти, – писала Луэллин в журнале Aeon. – Некоторые паттерны детерминированные и логичные. Например, день следует за ночью… Другие менее очевидны. Мы называем их “вероятностными”, потому что они основаны на событиях, которые имеют тенденцию только к совместному появлению, и мы не можем их уверенно предсказывать»[78]78
  Llewellyn S. Are Dreams Predictions? // Aeon. 2016. May 23. URL: https://aeon.co/essays/how-dreamspredict-the-future-by-making-sense-of-the-past


[Закрыть]. Когда мы бодрствуем, объясняет Луэллин, «мы хорошо видим логичные, детерминированные паттерны», а в фазе быстрого сна нам лучше удается замечать менее очевидные, или “далекие” ассоциации, которые предсказывают вероятностные события».

Во сне мы сортируем огромные пласты информации, сознательно осмыслить которые невозможно. Это сфера интуиции – знаний, которыми мы обладаем, но которые не осознаем. Иногда подсказку дает тело: едва уловимая угроза на горизонте заставляет сердце учащенно биться, а по спине пробегают мурашки. Иногда интуиция проявляется в виде сновидений, и предчувствия превращаются в яркие истории, требующие нашего внимания.

Понимание того, когда следует верить снам, это скорее искусство, чем наука. Для тех, кто может определить разницу между значимым сном и случайным совпадением, сновидения могут стать системой раннего предупреждения, помогающей спасти жизнь. Теолог немецкого происхождения Пауль Тиллих – в 1933 г. он прозорливо покинул родину и уехал в Америку – однажды сказал, что ночные кошмары помогли ему осознать серьезность политического кризиса, назревавшего в Германии. «Несколько месяцев он мне снился, в буквальном смысле… и я просыпался с ощущением, что наша жизнь меняется, – рассказывал он. – Разум убеждал меня, что мы можем избежать худшего, но мое подсознание не питало подобных заблуждений»[79]79
  Dies P. T. Theologian Was 79 // New York Times. 1965. October 23. URL: https://timesmachine.nytimes.com/timesmachine/1965/10/23/96719832.html?pageNumber=1


[Закрыть]. Многие простые немцы также впервые почувствовали все ужасы тоталитаризма именно во сне. В период с 1933 г., когда Гитлер стал рейхсканцлером Германии, до 1939-го, когда немецкая журналистка Шарлотта Берадт бежала в Америку, она успела опросить свыше трехсот сограждан, в том числе евреев, об их сновидениях[80]80
  Beradt C. The Third Reich of Dreams. Chicago: Quadrangle Books, 1968.


[Закрыть]. Для того чтобы обезопасить свои исследования в условиях режима, который становился все более репрессивным, она придумала тайный шифр (Гитлер стал Дядей Гансом, Геринг – Дядей Густавом) и рассылала зашифрованные записи друзьям в разных странах. Прошло еще двадцать лет, прежде чем она опубликовала свое исследование в увлекательной, но теперь уже забытой книге «Третий рейх сновидений» (The Third Reich of Dreams).

В самом начале работы над проектом, когда люди еще не знали о геноциде, планируемом Гитлером, в их снах начала проявляться грядущая опасность. Психолог Бруно Беттельгейм отмечал, что многие подобные сновидения были зарегистрированы в 1933 г., когда Гитлер только пришел к власти: «Сновидец как будто предчувствовал события задолго до того, как они происходили»[81]81
  Бруно Беттельгейм, послесловие, Ibid.


[Закрыть]. Сновидения выявляли скрытые страхи – утратить неприкосновенность личной жизни или разозлить загадочную бюрократию. Врачу средних лет снилось, что он прилег с книгой в руках, собираясь отдохнуть, а в это время стены его квартиры испарились. Новое ощущение ужаса вторгалось в повседневную жизнь, наполняя обычные сцены страхом. Домохозяйке снилось, что ее духовка превратилась в шпионское устройство, передававшее властям все ее слова. Продавец фруктов видел во сне, что на него написала донос диванная подушка. Мужчине приснилось, что его радио принялось беспрерывно вопить: «Во имя фюрера, во имя фюрера».

Сновидения способны помочь нам почувствовать зарождающиеся опасности, когда их еще нет, однако сны, которые кажутся пророческими, обычно можно объяснить с помощью статистики. Мы видим очень много снов – в среднем около четырех за ночь – и поэтому нет ничего удивительного, что время от времени обнаруживается сходство между сновидением и реальной жизнью. Британский психолог Ричард Уайзман в своей книге «Паранормальное: почему мы видим то, чего нет» (Paranormality: Why We See What Isn’t There) отмечает, что с пятнадцати до семидесяти пяти лет человек видит приблизительно 87 600 снов за 21 900 ночей. Но даже те, кто хорошо запоминает свои сны, многое забывают, если в период бодрствования не увидят нечто такое, что активизирует их память. «Вы видите много снов и сталкиваетесь со множеством событий – и забываете о них. Но время от времени одно из сновидений соответствует тому или иному событию. Когда это происходит, вы с легкостью вспоминаете сон и убеждаете себя, что он магическим образом предсказал будущее. На самом деле это всего лишь работа законов теории вероятностей», – объясняет Уайзман[82]82
  Wiseman R. Paranormality. P. 150.


[Закрыть].

Бюро предчувствий не смогло предсказать ничего существенного и через несколько лет закрылось. Несколько поколений психологов пытались повторить эксперименты Ульмана и Крипнера, но не добились успеха[83]83
  Belvedere E., Foulkes D. Telepathy and Dreams: A Failure to Replicate // Perceptual and Motor Skills. 1971. Vol. 33 (3). P. 783, doi: 10.2466/pms.1971.33.3.783.


[Закрыть]. (Крипнер, энергичный восьмидесятипятилетний мужчина, разъезжающий по миру и рассказывающий о возможностях паранормальных явлений, объяснял неудачи тем, что в психические волны его последователей вторгались электрические бури.) «Выглядело это замечательно, но проблемы, характерные для исследований с открытыми вопросами, никуда не делись», – говорит Сьюзен Блэкмор, автор нескольких книг о сознании и парапсихологии. Пересказывая сны, люди обычно генерируют столько материала, что один или два образа почти наверняка будут напоминать задание. «Результаты сильно зависят от метода рандомизации. Если вы не провели тщательную рандомизацию, вы ни в чем не можете быть уверены».

Как бы то ни было, скудные средства, выделяющиеся на изучение снов, по-прежнему иногда направляются на проверку сомнительных теорий. В 1983 г. писатель из Европы, Артур Кестлер, завещал свое состояние на создание в Британии кафедры парапсихологии; с тех пор в Эдинбургском университете существует кафедра парапсихологии имени Кестлера[84]84
  Watt C. Twenty Years at the Koestler Parapsychology Unit // Psychologist. 2006. Vol. 19. P. 424–427.


[Закрыть]. Во время своего пребывания в должности нынешняя заведующая кафедрой, Кэролайн Уатт, сместила фокус с вопроса о том, существуют ли паранормальные явления, к более релевантной проблеме: почему такое количество людей упрямо верят в их существование. В одном из последних исследований Уатт обнаружила, что люди с большей вероятностью сообщают, что показанный им видеоролик похож на их сон, если они уже верят в предвидение; вера подкрепляет сама себя, подготавливая человека замечать сходство между сновидениями и последующими событиями реальной жизни[85]85
  Watt C. Precognitive Dreaming: Investigating Anomalous Cognition and Psychological Factors // Journal of Parapsychology. 2014. Vol. 78 (1). P. 115–125.


[Закрыть]. В другом исследовании Уатт показала, что избирательная память – склонность человека игнорировать то, что противоречит его ожиданиям, помогает сохранять веру в паранормальные сны; люди, читавшие дневник сновидений и обычный дневник одного и того же человека, чаще вспоминали сны, соответствовавшие событиям реальной жизни, чем тем, кто не читал этих дневников[86]86
  Watt C. et al. Psychological Factors in Precognitive Dream Experiences: The Role of Paranormal Belief, Selective Recall and Propensity to Find Correspondences // International Journal of Dream Research. 2014. Vol. 7 (1). P. 1–8, doi: 10.11588/ijodr.2014.1.11218


[Закрыть].

Исследования паранормальных свойств сновидений пользовались большой популярностью, но не были подкреплены доказательствами. Связь между лженаукой, снами и устаревшими психоаналитическими теориями будоражила воображение, что еще больше затрудняло работу тех немногих мятежных ученых, продолжавших заниматься непопулярной наукой о сновидениях.

2. Авангард

Некоторые самые важные открытия, касающиеся сновидений, были сделаны любителями, учеными, которые сражались не только с безразличием или даже откровенным презрением коллег, но и с ограничениями, связанными с работой на периферии науки.

Юджину Асерински потребовался почти час, чтобы прикрепить к голове восьмилетнего сына громоздкий комплект электродов, который он раздобыл в подвале кафедры физиологии Чикагского университета[87]87
  Brown C. The Stubborn Scientist Who Unraveled a Mystery of the Night // Smithsonian. 2003. October. URL: https://www.smithsonianmag.com/science-nature/the-stubborn-scientist-who-unraveleda-mystery-of-the-night-91514538/


[Закрыть]. Сначала нужно было найти в пышной шевелюре сына подходящее место для тонкого металлического диска. Выбрав место, Асерински срезал волосы бритвой, стараясь не удалить больше волос, чем нужно. Затем Армонду пришлось задержать дыхание – отец смазывал выбритые участки неприятно пахнущей жидкой пастой, проводящим материалом под названием «коллодий». (Даже сегодня, по прошествии шестидесяти лет, Армонд помнит, как чесалась голова после высыхания пасты.) И последнее – Юджин должен был поместить электрод в каплю коллодия и закрепить на месте пластырем. «Об удобстве тогда никто не думал, – рассказывал Армонд. – Нужно было как следует потрудиться, чтобы удерживать эти чертовы штуковины на месте. Как в фильме “Франкенштейн”»[88]88
  Интервью автора с Армондом Асерински, 14 июля 2017 г.


[Закрыть].

В то время Юджину, студенту магистратуры, шел тридцать один год, у него была довольно пестрая биография, и все свои профессиональные устремления он связывал с этим экспериментом. Способный ученик, он с подросткового возраста постоянно менял свои увлечения. В шестнадцать лет Асерински собирался поступить в Бруклинский колледж, но никак не мог определиться со специализацией; он выбрал испанский язык, социологию и даже записался на подготовительные курсы по медицине, но так ничего и не довел до конца. Вместо этого он отправился в Мэриленд и поступил на стоматолога. Теоретические предметы ему нравились, но вскоре он обнаружил, что ненавидит зубы, а плохое зрение не позволяло выполнять тонкую работу – сверлить и пломбировать.

Он снова бросил учебу, его призвали в армию, где он служил подносчиком снарядов[89]89
  Lamberg L. The Student, the Professor and the Birth of Modern Sleep Research // Medicine on the Midway. 2004. Spring. URL: http://www.uchospitals.edu/pdf/uch_006319.pdf


[Закрыть]. После окончания Второй мировой войны Юджин решил воспользоваться льготами для фронтовиков и вернуться к учебе. Вспомнив, как ему нравились занятия по биологии и физиологии, он поступил на отделение физиологии Чикагского университета – это учебное заведение славилось благожелательным отношением к талантливым студентам с необычной биографией. «Его приняли со словами: “Ваше образование похоже на швейцарский сыр, но голова у вас явно хорошая. Приходите, и посмотрим, на что вы способны”», – вспоминает Армонд, вышедший на пенсию клинический психолог, теперь живущий во Флориде.

Семье приходилось экономить, но Юджин и его жена были твердо уверены, что в конечном счете он добьется успеха. Он уволился с должности социального работника, и семья переехала в общежитие для студентов в Чикаго. Зимы на Среднем Западе суровые, а единственным источником тепла в их квартире была крошечная керосиновая плита в гостиной. «Нам все время не хватало денег, – вспоминал Армонд. – Ночами мне приходилось спать, укрывшись зимними пальто. У нас не хватало одеял, чтобы меня согреть».

Асерински хотел изучать физиологию органов, но его направили к Натаниэлу Клейтману, заведовавшему маленькой, не пользовавшейся популярностью лабораторией сна. Первая встреча была «не радостной», как впоследствии писал Асерински. Он был разочарован необходимостью начинать учебу в области, «где доминировали такие представители гуманитарных наук, как психологи»[90]90
  Aserinsky E. Memories of Famous Neuropsychologists: The Discovery of REM // Journal of the History of the Neurosciences. 1996. Vol. 5 (3). P. 213.


[Закрыть]. Кроме того, Клейтман имел репутацию неприятного человека, а ведущим специалистом по сну он стал исключительно благодаря своей силе воли. В 1938 г. он вместе с коллегой провел целый месяц в подземной пещере в Кентукки, пытаясь выяснить, может ли отсутствие привычных колебаний света и температуры нарушить двадцатичетырехчасовой цикл сна[91]91
  Azvolinsky A. Cave Dwellers, 1938 // Scientist. 2016. March. URL: https://www.the-scientist.com/?articles.view/articleNo/45359/title/Cave-Dwellers!-!1938/


[Закрыть]. (Они пробовали переключиться на цикл продолжительностью двадцать восемь часов, но ничего не вышло.) Позже Клейтман ставил на себе эксперименты по депривации сна, заставляя себя не спать на протяжении ста восьми часов.

К первому полученному заданию Асерински отнесся без энтузиазма: Клейтман поручил новому ассистенту наблюдать за движениями век младенцев во сне. Он надеялся опровергнуть выводы статьи из журнала Nature – ее автор, физик, утверждал, что может предсказать, когда заснут пассажиры поезда, по частоте, с которой они моргают. Клейтман хотел понять, перестают ли двигаться глаза ребенка в тот момент, когда он засыпает, или он постепенно перестает моргать. «Клейтман заранее предупредил меня, чтобы я тщательно проштудировал литературу о моргании, превратившись в главного специалиста в этой узкой области»[92]92
  Aserinsky E. Memories of Famous Neuropsychologists. P. 214.


[Закрыть], – сухо вспоминал Асерински. Несколько недель он наблюдал за спящими детьми, а затем набрался смелости, пришел в кабинет к Клейтману и признался, что не может отличить движения глазных яблок младенцев от дрожания их век. Но у него есть идея: что, если отказаться от попыток отличить настоящее моргание от дрожания век и следить за всеми движениями глаз ребенка во сне?

Даже самого Асерински это предложение волновало «не больше, чем теплое молоко». Но ему позволили продолжить наблюдения, и через несколько месяцев он обратил внимание на двадцатиминутные периоды, в течение которых веки детей вообще переставали двигаться. Клейтман заинтересовался и посоветовал своему студенту расширить эксперимент, включив в него и взрослых. «Что нас ждало, можно было только гадать – поскольку еще никто тщательно не исследовал глаза взрослых во время полноценного ночного сна, у меня были шансы что-нибудь найти», – писал Асерински. Он надеялся, что даже сможет использовать этот материал для своей докторской диссертации, перескочив через бакалавра и магистра, и наконец догонит сверстников. – Конечно, выигрыш определялся важностью того, что мне удастся обнаружить».

Асерински попросил сына выступить в роли подопытного кролика, и Армонд с радостью согласился помочь; он не возражал против утомительной подготовки – лишь бы проводить больше времени с отцом. Юджин закреплял электроды на голове сына и включал полиграф – аппарат, который преобразовывал энцефалограмму и движения глаз в чернильные зубцы на движущейся бумажной ленте.

Когда Армонд заснул, регистрируемые на бумаге сигналы напоминали медленные, неменяющиеся волны; глаза были неподвижными, мозг и тело дремали. Но через какое-то время линии начали быстро колебаться, подпрыгивая то вверх, то вниз. Это было больше похоже на сигналы, исходящие от бодрствующего человека. Асерински не знал, как объяснить этот результат. Возможно, старый аппарат просто был неисправен. Может, это случайный сбой или просто особенность семьи Асерински. Но затем он уговорил нескольких добровольцев спать в лаборатории, и у них обнаружилась точно такая же закономерность: каждую ночь четыре или пять раз через равные интервалы времени мозг испытуемых просыпался и был активен, словно они думали, разговаривали, ходили. Эти всплески когнитивной активности совпадали с движениями глаз: в те моменты, когда полиграф регистрировал активность мозга участников эксперимента, их глазные яблоки быстро двигались.

Пытаясь найти объяснение увиденному, Асерински предположил, что испытуемые на самом деле бодрствовали, хотя их глаза оставались закрытыми. Даже такие ученые, как Клейтман, который всю жизнь занимался исследованием сна, всегда исходили из предположения, что во сне мозг попросту отключается. Асерински подождал, пока заснет очередной доброволец, вошел в лабораторию, когда глаза спящего начали двигаться, и заговорил с ним. Мужчина не реагировал. «Не было никаких сомнений, что испытуемый спал, хотя ЭЭГ показывала, что он бодрствует».

Исключив самое очевидное объяснение, Асерински позволил себе высказать другое, более интересное. Возможно, эти «старинные рассказы», связывающие движения глаз со сновидениями, на самом деле правдивы. Он вспомнил знаменитое описание ворона, сделанное Эдгаром Аланом По: «…глаза его смотрят так, будто глаза мечтающего дьявола».

В одну из ночей Юджин разбудил Армонда в тот момент, когда его глаза быстро двигались, и спросил, о чем тот думал. «Я сказал ему, что видел сон, когда он меня разбудил, – вспоминает Армонд. – Он попросил рассказать содержание сна. Это был отрывок, связанный с цыплятами. Он считал, что это очень интересно. Он был очень доволен. Говорил о великих открытиях и скромных предпосылках к ним».

Асерински начал будить испытуемых в разные моменты ночного сна и спрашивал, могут ли они вспомнить, что им снилось. Если он будил добровольца, когда полиграф не регистрировал активности, а глаза оставались неподвижными, человек обычно не мог вспомнить свой сон. Но если человек просыпался в период, как называл его Асерински, сна «с быстрыми движениями глаз», то обычно вспоминал один или два сновидения – подробные и связные истории. (Асерински хотел назвать эту фазу сном «с дергающимися глазами», но опасался насмешек, «связанных с популярным сленговым значением слова jerk – чудак, псих. «Будь я посмелее, – писал он, – сегодня мы называли бы этот сон JEM».) Однажды глаза одного из спящих начали сильно дергаться, он бормотал что-то нечленораздельное, а полиграф словно сошел с ума. Проснувшись, испытуемый сказал, что находился во власти ужасного ночного кошмара.

Асерински опубликовал результаты своих исследований в 1953 г. в журнале Science, и открытие «быстрого» сна стало предвестником новой эры в исследовании сна и сновидений[93]93
  Aserinsky E., Kleitman N. Regularly Occurring Periods of Eye Motility, and Concomitant Phenomena, During Sleep // Science. 1953. Vol 118 (3062). P. 273.


[Закрыть]. «Я всегда чувствовал, что это прорыв, – однажды сказал исследователь сна Уильям Демент. – Этим движениям глаз, похожим на движения глаз во время бодрствования, было не место во сне… Это открытие изменило науку о сне, превратив ее из медленной пешей прогулки в увлекательное путешествие, за которое решительно взялись лаборатории и клиники по всему миру».

Но прогресс был недостаточно быстрым, чтобы принести какую-либо пользу первооткрывателю; когда Асерински заканчивал свою диссертацию, области знаний, дорогу к которой он открыл, еще не существовало. Его младший коллега, Демент, основал Центр исследований сна в Стэнфордском университете и стал знаменитостью – на его счету сотни публикаций и даже эпизодическая роль в комедии «Лунатики» (Sleepwalk with Me)[94]94
  Murphy K. Catching Up on Sleep with Dr. William C. Dement // New York Times. 2012. September 22. URL: http://www.nytimes.com/2012/09/23/opinion/sunday/catchingup-on-sleep-with-dr-william-c-dement.html


[Закрыть]. Тем временем Асерински, испытывавший материальные трудности, устроился, как вспоминал Армонд, на «первую попавшуюся работу» – в Бюро рыболовства в Сиэтле, где изучал влияние электрического тока на косяки рыб, а затем до конца карьеры работал во второразрядных университетах. «Он всегда был недоволен тем положением, которое занимал в области исследования сна».

Когда в 1968 г. в Стэнфорд приехал Стивен Лаберж, ученые только приблизились к признанию того факта, что сон – не просто когнитивная черная дыра. Но осознанные сновидения – это было слишком радикально, и сама возможность их существования вызывала сомнения. Исследователи, никогда не сталкивавшиеся с осознанными сновидениями, считали, что все это больше похоже на сюжет фантастического триллера, чем на поддающееся проверке явление. Разве человек может одновременно бодрствовать и спать? Философы и теологи на протяжении нескольких тысяч лет время от времени упоминали об осознанных сновидениях, но вполне возможно, что люди, сообщавшие о таком состоянии, просто бодрствовали; возможен и другой вариант – они лгали. Но Лаберж знал, что осознанные сновидения существуют.