Текст книги "Клуб «Темные времена»"

Враждебную атмосферу рассеяли пронзительный крик и стук копыт. Лорд Карлстон отвел взгляд от недруга и повернулся в седле. Как оказалось, дальше по Роттен-роу маленькая гнедая лошадь понесла, чем вызвала всеобщую панику. Она вставала на дыбы, била копытами и громко ржала. Хелен сразу догадалась, что это та леди в рединготе не справилась с лошадью, еще до того, как перед глазами мелькнул фиолетовый наряд. Гнедая кобыла снова встала на дыбы и перешла на галоп; она бежала так быстро и неровно, что наездница вылетела из седла и рухнула на землю; двухколесный экипаж, проносившийся мимо, чуть не переехал ей ногу. Лакей спрыгнул со своего коня и оттащил хозяйку с дороги. Теперь освободившаяся от седока лошадь понеслась к забору. «Боже мой, – осознала Хелен, – она мчится прямо на нас!» Если взбесившаяся кобыла перепрыгнет через ограждение, она затопчет всех на своем пути!

Девушка за мгновение просчитала все действия, необходимые для того, чтобы обуздать лошадь; картинки сменялись в ее мозгу, словно их проецировал волшебный фонарь[31]31
  «Волшебный фонарь» – аппарат для проекции изображений, распространенный в XVII–XX веках.


[Закрыть]. Щелк: сделать три широких шага к забору. Щелк: прыгнуть через забор. Щелк: встать на пути у кобылы. Щелк: броситься вперед и схватить ее за узду, чтобы та опустила голову. Заготовленная череда движений уже впечаталась в мышцы, и уверенность в своих силах подстегивала девушку перейти к действию. Кровь горела в венах, а голос в голове отчаянно вопил, что леди не бегают, леди не прыгают, леди не бросаются к взбешенной лошади. Нет. Нет.

Хелен откинула сумочку и подняла подол юбки. Сельбурн выронил трость. Три шага, и девушка оказалась у ограждения; Сельбурн стоял прямо за ней. Они одновременно потянулись к деревянному забору. Герцог выглядел потрясенным. Девушка приготовилась прыгать, но вместо того, чтобы подняться в воздух, она отшатнулась назад под давлением твердой руки, сжавшей ее плечо.

– Хелен! – Эндрю прижал ее к себе, оттащив от забора.

Сельбурн мгновенно преодолел ограждение и пробежал мимо лорда Карлстона, наблюдавшего за происходящим с высоты своего коня. Все случилось так быстро, что фигуры и лица смазались перед глазами Хелен.

– Бога ради, – прошипел Эндрю ей на ухо, – скажи, ты с ума сошла?

Он отволок спотыкающуюся сестру еще на пару шагов прочь от забора. Та попыталась высвободить руку, но брат давил на нее своим весом. Она неуклюже развернулась, так и не освободившись от его хватки, и увидела Сельбурна: он схватился за уздечку, и кобыла резко остановилась, дрожа всем телом и переступая копытами.

– Что ты творишь? – спросил Эндрю и развернул сестру обратно к себе. Его лицо пылало от гнева. – На нас все смотрят.

Хелен моргнула; энергия не нашла выхода, и тело девушки охватила слабость. Она покачнулась, колени подкосились. Эндрю поддержал ее, не давая упасть.

– Не знаю, – выдохнула Хелен. – Прости. Лошадь… Я хотела ей помочь.

– Помочь? Чем ты-то могла помочь? – Брат окинул взглядом собравшуюся вокруг них небольшую толпу. – Пойдем, я отведу тебя к тетушке. Тебе надо вернуться домой. Соберись.

Эндрю положил ладонь девушке на спину между лопаток и подтолкнул к тропе, оглянувшись на пухлую леди, которая цокнула языком, прикрыв рот рукой в синей перчатке. Хелен покраснела от стыда.

Миллисента спешно подошла к подруге, взглянула ей в глаза и нахмурилась:

– Выглядишь неважно. Обопрись на меня, хорошо? – Она мило улыбнулась Эндрю и достаточно громко, чтобы зеваки ее расслышали, произнесла: – Лорд Хейден, ваша сестра, похоже, нездорова. Будьте так добры, подберите ее ридикюль. Она уронила его от испуга.

Эднрю поклонился и отошел. Миллисента повела Хелен вдоль дороги.

– Не переживай, – прошептала она и похлопала подругу по руке. – На тебя мало кто обратил внимание. Почти все смотрели на лошадь.

Хелен оглянулась через плечо, выискивая взглядом Сельбурна. Молодой человек возвращал гнедую кобылу хозяйке, которая, к счастью, не пострадала. Герцог поклонился ей, и испуганная дама принялась его благодарить, громко восклицая и размахивая руками. Ее воркование донеслось даже до Хелен. И неудивительно: Сельбурн поступил как герой, хотя опасность им не грозила. Девушка только сейчас это поняла, и голова закружилась от мыслей о том, что могло произойти, не останови ее Эндрю. Она сжала локоть подруги, не в силах устоять на ногах. Ей было точно известно, что лошадь уже успокоилась к тому моменту, как к ней приблизился Сельбурн. Она бы так или иначе отошла от забора. А до этого воображение нарисовало ей четкую картину действий, показывающую, как успокоить лошадь.

Откуда ей об этом знать? И все же в тот момент девушка не сомневалась в своем решении.

Хелен бегло осмотрела парк и заставила себя сосредоточиться на играющих ребятишках. Мальчик увлекся пышной юбкой леди, посаженной на панье; секунд через пять оно покачнется и заденет джентльмена, который любуется цветами, тогда его шляпа улетит в кусты. Сердце Хелен отчаянно билось, пока девушка наблюдала за тем, как ее предсказание сбывается и джентльмен тщетно старается удержать на голове шляпу. Она присмотрелась к юной леди, которая прогуливалась по тропе с матерью. Меньше чем через три секунды бедняжка поскользнется и упадет. Хелен слабо простонала, когда девушка и вправду оступилась и плюхнулась на землю. Как она догадалась, что произойдет? Боже мой, в ней открылся дар предвидения?

По затылку пробежали мурашки: Хелен почувствовала чей-то любопытный взгляд. Она оглянулась и увидела лорда Карлстона, все еще восседавшего на коне. Выражение его лица ни о чем не говорило. Он наблюдал, не афишируя свои эмоции. Девушка подняла подбородок. Почему он остался в седле и даже не попытался успокоить погнавшую лошадь?

Граф с удовлетворением улыбнулся – не ей, а самому себе, – дернул за уздечку и повернул коня. Он неспешно удалился. Хелен не сводила глаз с его спины – она не могла избавиться от пугающего ощущения того, что лорд Карлстон знает о ней намного больше, чем она сама.

Глава девятая

Две лампочки по бокам кареты слабо освещали дорогу. Тетушка перегнулась через нишу для ног и прищурилась.

– Уверена, что не хочешь повернуть домой? – Колеса громко стучали по дороге, и она повысила голос. – Ты очень бледная. Если плохо себя чувствуешь, давай вернемся. Это всего лишь Говарды.

– Что? Мы упустим возможность увидеть лорда Байрона! – шутливо воскликнула Хелен и выдавила из себя улыбку. – Я в порядке, тетушка. Просто испугалась, когда на нас побежала лошадь, а его милость к ней бросился. Мне уже лучше.

Эндрю не рассказал всей правды леди Леоноре и леди Гардуэлл, и Миллисента подтвердила, что так все и было, передавая Хелен в нежные руки ее тетушки. К счастью, пожилые дамы не присутствовали при позорном событии. Так или иначе, тетушка немедленно решила закончить прогулку. С растрепанными нервами шутки плохи. Хелен благодарно улыбнулась брату, но Эндрю не посмотрел ей в глаза. Он молча поклонился и ушел, даже не предложив проводить их до дома. Хелен впервые видела брата таким рассерженным, но ей и самой было тошно от своей глупости. О чем она только думала? Леди не бегают за лошадьми. Герцог, верно, уже счел ее вульгарной особой.

Тетушка сжала губы.

– Разумеется, он поступил очень храбро.

– Весьма, – сказала Хелен, делая вид, что не замечает любопытства в ее голосе.

Если Сельбурн еще хоть раз взглянет на нее, тетушка уже нарисует в воображении их свадьбу, да и детей в придачу. А вот Хелен ясно понимала, что герцог добр к ней, поскольку она сестра его лучшего друга. Это слегка ее печалило. Ей нравился добрый нрав Сельбурна. Сейчас мало кто может похвастаться такой приятной чертой.

Тут мысли Хелен неизбежно вернулись к лорду Карлстону, который был полной противоположностью герцога. Девушка вздрогнула, вспоминая его холодный, оценивающий взгляд, брошенный на нее в парке. Что ему известно? Необходимо это выяснить.

– Девочка моя, тебе холодно? – спросила тетушка.

– Немножко, – солгала Хелен, и ей тут же подоткнули плед и подвинули нагретые кирпичи под ноги, что отвлекло ее от размышлений о графе.

Вскоре они подъехали к портику дома Говардов. Филипп подал Хелен руку, помогая ей выбраться из кареты. Ветер тут же подхватил ее шелковую шаль и понес по усыпанной гравием дороге, и лакей бросился ее ловить.

– Боже мой, как бы нас всех ветром не унесло, – проворчала тетушка, поднимаясь по мраморным ступенькам. – Хелен, мое страусиное перо не съехало набок?

Они добрались до главного холла без дальнейших происшествий. Хелен быстро нашла глазами гардеробную и позвала горничную, чтобы та помогла тетушке поправить синее перо и надежнее ввинтить его в тюрбан. Когда с этим было покончено, они поднялись по лестнице, поздоровались с хозяином и хозяйкой дома и прошли в уже заполненные гостями комнаты, кивая по пути многочисленным знакомым. Несмотря на то что вечер значился неофициальным, на него, похоже, стекся весь Лондон.

Голоса в людном салоне показались Хелен странно приглушенными, и она быстро поняла, в чем дело, увидев неровный полукруг розовых диванов и кресел, перед которым страстно о чем-то вещал привлекающий всеобщее внимание темноволосый джентльмен. Завороженные юные леди сидели, подавшись вперед, и стоявшие за ними молодые люди внимательно слушали оратора. Из-за тихого гула Хелен не могла разобрать ни слова, но нельзя было отрицать, что джентльмен пользовался успехом у публики.

– Это лорд Байрон собрал слушателей, – прошептала тетушка. – Сходи узнай, о чем он там так захватывающе рассказывает… Ах, лорд Элвенли! Мы с вами целую неделю не виделись!

Тетушка увлеклась разговором, а Хелен стала осторожно пробираться к розовым креслам, протискиваясь между шепчущимися о своем дамами и джентльменами.

Так вот он, знаменитый лорд Байрон. Читает свой поэтический шедевр, «Паломничество Чайльд-Гарольда», смакуя великолепный текст. Хелен, как и все общество, гадала, не является ли сам автор страдающим, разочарованным героем, словно сошедшим со страниц поэмы.

Черты лица лорда Байрона были довольно красивы: широкие брови, светлая кожа, чувственные губы, твердый подбородок с ямочкой и большие, выразительные глаза цвета кофе. И все же только привлекательной внешностью нельзя было объяснить всеобщую тягу к нему. Дамы, сидевшие в креслах и на диванах, прижимали пальцы кто к горлу, кто к волосам, кто к губам; некоторых из слушательниц Хелен узнала, и самый зачарованный взгляд был у Каролины Лэм. Она расположилась на диване подле Байрона – королева рядом со своим королем, – облаченная в белый наряд, пальцы почти касаются руки Байрона. Хелен нахмурилась.

Каро Лэм всегда была хрупкой и стройной девушкой, но за тот месяц, что Хелен ее не видела, она превратилась чуть ли не в скелет. Под короткими светлыми волосами, украшенными жемчугом, белело худое, угловатое лицо. На его бледной поверхности выделялись только яркие зелено-карие глаза и темно-синие круги под ними.

Они с лордом Байроном были любовниками. Хелен смутилась. Любовники! Об этом все знали, что неудивительно. Леди Каролина не пыталась скрывать свои чувства: гладила Байрона по руке, нежно заглядывала в глаза. По слухам, даже свекровь Каролины, леди Мельбурн, печально известная бесконечной чередой тайных любовников, выразила неудовольствие таким явным проявлением привязанности на людях. Скрытность важна, но не по мнению леди Каролины, которая и не думала скрывать свой роман даже от несчастного мужа. Присутствует ли на этом вечере сэр Уильям, видит ли он свою жену с любовником? Хелен понадеялась, что нет. По крайней мере, в толпе она его не заметила.

Девушка вернулась к изучению лорда Байрона. Без сомнений, он красив и, вполне возможно, гений, но что в нем привлекает стольких женщин и даже некоторых мужчин? Вскоре и это прояснилось: поэт осекся, приложил длинный указательный палец к пухлой нижней губе и исподлобья оглядел слушателей. В его мрачном взгляде было столько порочности, что Хелен охватил жар и к лицу прилила краска. Каждое движение Байрона дарило ощущение физического прикосновения; он напомнил Хелен о той неприличной открытке, которую они нашли с Дерби, где мужчина нависает над женщиной, и девушка еле устояла на ногах.

– Вы покраснели, кузина, – прозвучал низкий голос.

Лорд Карлстон. Стоит совсем рядом. Хелен совершенно не ожидала его увидеть, но он возник подле нее, и от его голоса по коже пробежали мурашки.

– Вас в такое состояние ввела поэзия лорда Байрона или нечто иное? – спросил лорд Карлстон.

Хелен повернулась к нему. Его губы – пухлые, как и у Байрона, – сложились в ухмылку обо всем осведомленного человека. Хелен поняла, что слишком пристально на них смотрит, и перевела взгляд на глаза, искрящиеся весельем. На лбу девушки выступила испарина.

– Здесь довольно жарко, – объяснила она, присев в реверансе.

Вечерний наряд графа был безупречен и очень ему шел. Волосы недавно подстрижены, что шло вразрез с модой на растрепанные локоны. Однако нельзя было не признать, что прическа была к лицу графу. Короткая стрижка делала видимым старый шрам, который шел от правого виска к уху. Очевидно, он остался после жестокой раны. Неизвестно, каким оружием она была нанесена: граф не был военным, но явно участвовал в битвах.

– Вы уже отошли от волнующих событий сегодняшнего дня? – спросил наконец лорд Карлстон. – Его милость герцог Сельбурнский поступил героически, что скажете? – Произнес он это без выражения, но ему явно была интересна реакция девушки. Он всегда пристально за ней наблюдал.

– Согласна, – кивнула Хелен с таким же постным выражением лица. – Я за него испугалась.

– Вот как? Я бы предпочел, чтобы лошадь его растоптала.

Хелен сдержала нервный смешок, она не позволит Карлстону насмехаться над герцогом.

– Он поступил поистине благородно, рискуя собой, – сухо заметила девушка. – В то время как другие, находясь поблизости, бездействовали.

Карлстон склонил голову набок и приподнял уголок рта – он понял насмешку.

– Мы с вами прекрасно знаем, что герцогу ничего не грозило; мы оба понимали, чем все закончится.

Эти слова громом отдались у Хелен в ушах. Все исчезло. Исчезли шепотки и душистое мерцание вокруг; остался лишь лорд Карлстон, стоявший прямо напротив нее, утверждающий, что ее предчувствие оказалось верным и у него есть все ответы на вопросы Хелен, в которых она так отчаянно нуждается.

– В каком смысле – разыграется?

– В прямом. Мы осознали, что лошадь утратила задор еще в десяти футах от забора и ни за что бы его не перепрыгнула. – Проходивший мимо джентльмен кивнул графу, и Хелен резко вернулась к реальности. Лорд Карлстон ответил на его приветствие, одновременно здороваясь и прощаясь, и повернулся снова к Хелен: – Возможно, я понял это чуть раньше, но все-таки вы знали, что опасность миновала. Однако меня восхитила ваша попытка остановить лошадь.

Лицо Хелен снова вспыхнуло.

– Если вы тоже это увидели, то объясните, откуда во мне взялась эта уверенность? – прошептала она. – Как я об этом узнала?

Она сжала в руке веер, еле сдерживаясь, чтобы не вывалить на графа поток вопросов. Ужасных, безумных вопросов. Она обрела дар предвидения? Или создавала реальность при помощи своих мыслей? Ей хотелось кричать от острой потребности в ответах.

Лорд Карлстон увидел в глазах Хелен отчаяние и покачал головой, словно говоря: «Не здесь, не сейчас», а вслух произнес:

– Позвольте найти для вас кресло, кузина.

Он подхватил ее под локоть и повел сквозь толпу беседующих гостей к изящным позолоченным креслам у одного из окон. Они стояли друг напротив друга, уже готовые для разговора тет-а-тет, но граф сдвинул их совсем близко друг к другу. Хелен замялась. Тетушку удар хватит, если она увидит ее сидящей совсем рядом с графом. Это любого наведет на определенные мысли.

– Ваша тетушка нас не увидит, кузина, – сказал граф и вежливо указал ей на кресло.

Хелен села. Что еще ей оставалось делать? Даже если о них пойдут слухи, по крайней мере, она получит ответы на свои вопросы. Лорд Карлстон сел напротив, вытянув длинные ноги.

Девушка подалась вперед, хоть и понимала, что нарушает этим строгие правила приличия, впрочем, все внимание ее было сконцентрировано на лорде Байроне.

– Объяснитесь, прошу вас.

– Еще рано.

– Прошу прощения?

Граф поднял руку, словно отгораживаясь от вспышки гнева Хелен:

– Вам надо выработать терпение.

Лорд Карлстон окинул взглядом комнату. И для него это было не праздное занятие: он настороженно и внимательно изучал окружающих. Граф присмотрелся к пожилому джентльмену в канареечно-желтом жилете и узком малиновом фраке, стоящему возле лорда Байрона. Это был один из самых эксцентричных денди Лондона, сэр Мэттью Баллантайн. Хелен танцевала с ним у Хартфордов. Несмотря на сомнительный вкус в одежде, человеком он был приятным. А вот графу, судя по всему, чем-то не угодил.

Он перевел взгляд на собеседницу:

– Насколько я знаю, недавно в вашем доме внезапно пропала девушка из прислуги. Я прав?

Хелен уставилась на него, ошарашенная сменой темы:

– Откуда вы знаете?

– Я прав?

Хелен в замешательстве откинулась назад, собираясь с мыслями. Стал бы похититель сам расспрашивать о Берте? Вряд ли. Или он пытается отвести от себя подозрения?

– Шесть дней назад исчезла одна из горничных, – призналась наконец Хелен, не отрывая глаз от Карлстона. – Почему вы спрашиваете?

Глаза графа не блеснули от удовольствия, что он угадал ответ. С другой стороны, он умел прятать свои эмоции.

– Ваша тетушка ищет ей замену?

– Да, она уже запросила рекомендации и написала в агентство по найму.

– Какое?

– Агентство миссис Барнаби на Кинг-стрит. – Хелен сложила ладони, скрывая отчаяние. – Лорд Карлстон, вы засыпаете меня вопросами, но не отвечаете на мои. Объясните, как я узнала про лошадь.

Тот не ответил: он снова отвлекся на сэра Мэттью, который подбирался все ближе к поэту. Несколько мгновений граф наблюдал за ним, а затем произнес:

– Наверняка вы осведомлены о том, что лорд Байрон с леди Каролиной – любовники.

Хелен нахмурилась. Граф специально находит отвлеченные темы для разговора, чтобы избежать ее вопросов?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – чопорно ответила она.

Лорд Карлстон снова ухмыльнулся:

– Все вы понимаете, леди Хелен. Скажите, что скрывается в сердцах нового светила литературы и его возлюбленной. Прочтите их.

Так ему известно и про ее умение читать по лицам. Внезапное осознание происходящего пронзило Хелен.

– Вы меня проверяете, верно? К чему это все? Объяснитесь.

Мерцание свечи, висевшей в подсвечнике на стене, отбросило на лицо лорда насыщенно-золотистые блики. Он понизил голос, и Хелен придвинулась еще ближе.

– Хотите получить ответы?

Девушка кивнула.

– Тогда делайте, что я сказал, – приказным тоном произнес лорд Карлстон и откинулся на спинку кресла.

– Почему?

Граф в очередной раз отвлекся на сэра Мэттью, а затем на сварливого на вид коренастого джентльмена с тяжелым подбородком, который также с интересом наблюдал за денди, прислонившись к стене.

– Я не могу провести с вами весь вечер. Да или нет?

Хелен подавила гневный вздох. Придется подчиниться, чтобы добиться своего. Хелен медленно кивнула.

– Так я и думал.

Невозможный человек. Хелен демонстративно развернулась и пригляделась к паре, сидевшей на диване. Леди Каролина откинулась на подушки и смотрела на лорда Байрона таким взглядом, от которого у Хелен вновь загорелись щеки. Создавалось ощущение, что она подглядывает в будуар этой дамы.

– Она ослеплена страстью.

– Это всем ясно. Что у нее на сердце?

Хелен прищурилась, недовольная саркастическим замечанием графа, но все-таки перевела взгляд снова на Каролину. Она сосредоточила внимание на живом личике, на котором каждую секунду сменялись эмоции.

– Боже мой, – прошептала Хелен.

– Слушаю?

– Леди Каролина… – Девушка замялась, подыскивая нужные слова. – Похоже, что она отказалась от себя ради него. Звучит бессмысленно?

– Продолжайте.

– Для нее лорд Байрон – весь мир. Когда они не вместе, она не знает, для чего живет. Ее переполняет яркая энергия, творческая сила, но их пожирает безжалостная любовь.

Хелен взглянула на графа. В очередной раз он пристально ее изучал.

– Вы правы, – согласился лорд Карлстон. – Но вы способны забраться глубже.

Способна ли? Правильней было бы спросить – хочет ли она окунуться в омут боли и любви? Хелен редко заглядывала в души других людей. Она не копалась в сокрытых тайнах. Это намного сложнее – требуются неизменная концентрация и абсолютное спокойствие. К тому же вскрывать темные секреты без ведома самого человека казалось ей несправедливым. Хелен снова вгляделась в лицо леди Каролины, в ее горящие страстью глаза.

Хелен опустила глаза. То, что она увидела, показалось ей слишком личным.

– Боюсь, что ее любовь близка к одержимости.

– Так и есть, – кивнул граф. – Каролина – печальный пример вышедших из-под контроля чувств. Как насчет Байрона?

Поэт улыбнулся своей возлюбленной. Цинизм и презрение – вот что сквозило в его взгляде. Этого нельзя было не видеть.

– Лорд Байрон не боится ни порока, ни забвения; он боится любви. Он уже устал от леди Каролины. Бедная девушка! Она об этом не подозревает. – Хелен прищурилась. – Он тоже пока это не осознал. Так или иначе, его отпугивает настойчивость леди Каролины. Он из тех людей, что хотят добиваться своей возможной пассии, но несчастная предлагает ему себя как подношение Богу, остужая тем самым пыл лорда Байрона.

Хелен одернула себя: говорить подобные вещи малознакомому джентльмену было по меньшей мере неприлично.

– Возможно, я что-то себе надумала, – добавила она.

– Нет, вы правы. А теперь взгляните на сэра Мэттью Баллантайна. Что у него на сердце?

В голосе графа проскользнула странная нотка – он не торопил Хелен с ответом, но настаивал на нем; похоже, что именно этот вопрос интересовал его с самого начала. Что такого важного можно отыскать в душе сэра Мэттью?

Девушка присмотрелась к морщинистому лицу денди:

– Он, как и все, пленен словами лорда Байрона.

– Не тратьте мое время впустую, леди Хелен. Мы уже знаем, что вы способны проникнуть глубже.

Хелен поборола не подобающее леди желание послать его к черту и вернулась к изучению сэра Мэттью. Помещение все так же было пропитано жужжанием тихих бесед, и Хелен быстро успокоилась и сосредоточилась. Однако больше на лице пожилого джентльмена ничего не отражалось.

– Я ничего не… – Тут в лице сэра Мэттью что-то вспыхнуло. – Стойте! Там… О! – Хелен растерялась и прошептала: – Желание.

– И? – подбодрил ее лорд Карлстон.

Потребовалось около минуты тщательного анализа, чтобы понять скрытые в глубине души чувства сэра Мэттью. Хелен с омерзением отпрянула, не в силах описать увиденное.

– Им управляет неутолимый голод, и жаждет он лорда Байрона, – с трудом подбирая слова, проговорила девушка.

– Да, – сказал Карлстон, удовлетворенно улыбнувшись – как тогда, в парке.

– Что это значит? – потребовала ответа пораженная Хелен. – Он словно хищник. Боюсь, что лорду Байрону грозит опасность.

– Какого рода? – Лорд Карлстон подался вперед, на его лице появился интерес.

– Не знаю. Это чувство проявилось лишь на мгновение и было таким странным, – призналась Хелен. Граф разочарованно вздохнул. – Однако сэр Мэттью имеет злые намерения по отношению к лорду Байрону. Несомненно, его надо предупредить!

– И что вы предлагаете? «Простите за беспокойство, лорд Байрон, я тут заглянула в душу сэра Мэттью и заметила там жестокие намерения по отношению к вашей персоне»? – Лорд Карлстон покачал головой. – Он сочтет вас безумной или злонравной. Да, мы с вами видим чувства людей, но решать, как действовать, исходя из них, не так-то просто.

– Я не могу это так оставить! – возмутилась Хелен. До нее не сразу дошло значение слов графа. – Так вы, как и я, способны читать по лицам?

– Да, – склонил голову лорд Карлстон.

– И вы знали, что лошадь потеряла задор. Прошу, объясните, откуда мы все это знаем. Почему у нас это выходит? Я сделала то, о чем вы просили. Я заслуживаю ответов.

– Я не могу дать их здесь. Будет лучше, если вы увидите правду своими глазами.

Хелен так долго его терпела, а он все отказывается отвечать на ее вопросы? Краем глаза девушка заметила, что сэр Мэттью ощутил на себе взгляд коренастого джентльмена, тревожно напрягся, отвесил поклон знакомым из кружка слушателей и удалился в соседнюю комнату. Коренастый джентльмен выпрямился и посмотрел на лорда Карлстона; граф кивнул, подавая сигнал, и тот последовал за сэром Мэттью.

– Что я увижу? – отрывисто прошипела Хелен. – Это связано с сэром Мэттью? С лордом Байроном все обойдется? Вы должны…

– Сейчас вас не должны волновать сэр Мэттью и лорд Байрон, леди Хелен. Насколько я знаю, во вторник вы посетите Воксхолл-Гарденз?

– Да, но вы обещали…

– Я ничего не обещал. Я покажу вам, кто вы есть, в саду. Подождите до вторника. Вам удалось открыть медальон матери?

Девушка уставилась на собеседника. В смысле – кто она есть? Нельзя бросаться такими фразами, а потом делать вид, будто ничего не произошло, и менять тему.

– Вы открыли медальон матери? – повторил граф.

– Да, – огрызнулась Хелен, стремительно теряя самообладание. – Так что вы имели…

– Отлично. Захватите его с собой в Воксхолл-Гарденз.

Лорд встал с кресла.

– Нет! – вскрикнула Хелен, схватила его за руку и тут же застыла, пораженная тем, что нарушила все правила приличия, а также злобой, мелькнувшей в глазах Карлстона. Он сжал кулак и напряг мышцы руки, готовясь к удару. Девушка сама отпустила его и пробормотала: – Прошу прощения, лорд Карлстон.

Граф побледнел. Глубоко вдохнув, он поклонился:

– Это я должен просить прощения, леди Хелен. Слишком долго я жил вдали от приличного общества.

Он повернулся и вышел из гостиной, прижав руку к телу и растопырив пальцы, будто сдерживая рвущуюся наружу ярость.