Текст книги "Сейчас или никогда"

Глава 11

Когда в понедельник в половине девятого Мэллори вошла в офис «Мэлмар продакшнз», что на Мэдисон-авеню, там уже кипела работа. Мэллори была одета в черные байкерские шорты, белый свитер спортивного покроя с надписью «Тусон» на груди и черную бейсбольную кепку.

Ее помощница Бет Харди сидела за столом с телефонной трубкой в руке. Увидев Мэл, она разинула рот и чуть было не выронила ее.

– Что с тобой случилось? Ты просто вся сияешь. – Мэл улыбнулась:

– Не больше тысячи двухсот калорий в день, четырехмильная прогулка в шесть часов каждое утро, физические упражнения в девять часов утра, аэробика в одиннадцать, занятия йогой в полдень, – она сделала глубокий вдох, изобразив из себя атлета, – и ты тоже будешь выглядеть как я.

Бет окинула ее завистливым взглядом и горько вздохнула. Она была полноватая, невысокого роста, с длинными волосами и внушительным бюстом.

– Нет, дорогая, такие формы нельзя изменить даже двенадцатимильными прогулками и голоданием, – шутливо заметила она, критически оглядывая себя. – Ну и черт с этим. Откровенно говоря, единственное, чего мне бы очень хотелось, – это нормально выглядеть в одежде, вот и все.

– А большинство женщин почему-то стремятся хорошо выглядеть без одежды.

– Да, но только не я, – отмахнулась Бет. – Мне вполне достаточно того, что у меня есть.

Мэллори весело рассмеялась и похлопала подругу по плечу.

– Если ты изменишься, то твой муж, несомненно, будет скучать по твоим прежним формам.

Бет закатила огромные карие глаза:

– Ох уж эти мужья! Думаю, что надо хорошо использовать то, что дал тебе Бог, и не претендовать на большее.

– Ну, во-первых, Бог дал тебе не так уж и мало, – весело подытожила Мэл. – Во всяком случае, мне кажется, что ты выглядишь не так плохо, как говоришь. В особенности мне нравится твой кремовый костюм.

– Мне тоже нравится. Купила в прошлом году в универмаге «Блумиз». От Кельвина, между прочим. – Она рассмеялась, и Мэл с легкой завистью посмотрела на ее сияющее счастьем лицо. – Ты знаешь, у нас с Робом юбилей.

– Ну и сколько же лет уже прошло?

– Семь. Мы поженились сразу после окончания колледжа. Думаю, что скоро побьем все существующие рекорды.

– Счастливая ты, – тихо сказала /Мэллори.

– Я пригласила весь персонал на девять часов, – перешла Бет к делу. – Но прежде мне хотелось бы собрать все материалы и показать тебе. Это касается нашей передачи во вторник.

– Прекрасно. – Мэл резко повернулась и пошла в свой кабинет.

– Да, чуть не забыла. Тебе звонил детектив Гарри Джордан. Звонил несколько раз. Странный какой-то. Такое впечатление, что он вообще не может представить тебя в отпуске. Я сказала ему, что ты выходишь на работу сегодня, так что он скоро будет звонить. А еще я попросила наших сыщиков навести справки о нем, о его личной жизни. Свой отчет они оставили в твоем компьютере.

Мэл замерла у двери. – Он сказал, что ему нужно от меня?

– Да. Ему позарез нужен твой домашний телефон. – Бет посмотрела на подругу с любопытством. – Ну так что мне ответить ему? Может, ты все-таки расскажешь, как прошла ваша встреча в Бостоне?

Мэл пожала плечами:

– Да так, ничего интересного. Обычная игра в кошки-мышки, не более того. Детектив Джордан сам не знает, чего хочет.

– Значит, это остается вашим личным делом? То есть не выходит за пределы твоих с ним личных отношений?

Мэл вошла в кабинет. Он был довольно большим, светлым, с окнами от пола до потолка, выходящими на оживленную Мэдисон-авеню. Ее огромный рабочий стол итальянского производства из стали и красного дерева был совершенно пуст, но к тому времени, когда к ней придут на совещание сотрудники, он уже будет завален кучей бумаг. Вокруг еще большего овального стола для проведения совещаний стояли сверкающие хромом стулья, а чуть поодаль, на журнальном столике, – электрокофеварка, заварочный чайник, чашки и стаканы, пластиковые тарелки и бумажные полотенца.

Мэл села за стол, сняла бейсболку, провела рукой по волосам и подумала про Гарри Джордана. Только сейчас ей пришло в голову, что она при встрече с ним вела себя как самая настоящая дура. Он человек достаточно умный, и не исключено, что заподозрил что-то неладное в ее поведении. Не стоило показывать ему, какое впечатление произвел на нее фоторобот преступника, так резко прерывать их беседу и так холодно прощаться с ним. Разумеется, это могло показаться ему странным. Она налила себе стакан сока. А с другой стороны, все произошло слишком быстро. Она не успела собраться с мыслями и выработать наиболее естественную линию поведения.

Когда в кабинет стали входить сотрудники ее телепрограммы, она немного успокоилась и подумала, что все это ерунда, так как больше никогда не увидит этого настырного и дотошного детектива Джордана.

День выдался далеко не из лучших. Нужно было тщательно подготовиться к очередному шоу, намеченному на завтра. Обсудив некоторые поправки, она отпустила сотрудников.

Покончив с самыми срочными делами, она переоделась в серый костюм, приготовленный для деловой встречи с президентом телеканала в ресторане «Фор сизэнз».

– Если вы считаете, что ваше шоу работает нормально, – заявил он без лишних предисловий, – стало быть, оно нас тоже устраивает. Все, что выгодно для вас, выгодно и для нас.

Еще бы ему было невыгодно! Его телеканал еще никогда не имел такого высокого рейтинга, как в последние месяцы.

После встречи с президентом она поехала в студию, где до самого вечера занималась подготовкой новой передачи, на что ушло больше времени, чем она рассчитывала. А когда все это наконец закончилось, Мэл поспешила в тренажерный зал, чтобы хоть немного расслабиться.

Ровно в шесть вечера она вернулась в офис и застала там одну Бет. Все уже разбежались по домам. Да и Бет она застала на пороге. Та подкрашивала губы и приводила себя в порядок.

– Ну, как я выгляжу? – увидев Мэл, спросила она.

– Прекрасно, – рассеянно ответила та, оглядывая принарядившуюся помощницу. – Ты замечательная женщина, Бет. Думаю, твоему Робу крупно повезло с женой.

– Еще бы. Знаешь, я напоминаю ему об этом каждое утро, но он только улыбается и не хочет поверить своему счастью.

– Да, но он наверняка говорит об этом каждую ночь перед сном.

Бет рассмеялась и хитро подмигнула подруге.

– Ну ладно, я ушла. Какие будут указания на завтра? – Мэл задумалась, а потом несколько неуверенно покачала головой.

Бет внимательно посмотрела на подругу:

– Что-нибудь случилось? Какие у тебя планы на сегодня?

– Нет, нет, никаких планов. Думаю, что пора домой.

Мне нужно хорошенько отоспаться, так как завтра будет трудный день.

Когда неожиданно зазвонил телефон, обе повернулись и застыли в недоумении. Бет бросила на Мэл умоляющий взгляд.

– Все, – решительно отрезала та, – тебя уже нет. Желаю удачного вечера.

– Нет, – столь же решительно воспротивилась Бет, – у меня уже выработался условный рефлекс на телефонные звонки. А если это что-то чрезвычайно важное? Если кто-то умирает или уже умер? – Она подошла к столу и сняла трубку – «Мэлмар продакшнз».

– Добрый вечер, Бет, – послышался в трубке приглушенный голос Гарри Джордана.

Бет удивленно вскинула брови, прикрыла трубку рукой и повернулась к Мэл.

– Гарри Джордан, – шепнула она.

– Нет, – отчаянно покачала та головой.

– Вы очень настойчивы, детектив, – слащавым голосом ответила Бет. – Это делает вам честь.

– Спасибо за комплимент, но мне все же очень хотелось бы поговорить с миссис Мэлоун.

– Э-э, знаете, она сейчас… она сейчас занята, – неуверенно пробормотала Бет. – Думаю, что сегодня…

Мэл услышала смех на другом конце провода.

– Ну ладно, я рад, что она вернулась на работу, – донеслось из трубки. – Передайте, что я очень соскучился по ней.

– Он говорит, что очень соскучился по тебе, – шепнула Бет, прикрыв трубку ладонью.

Мэл закатила глаза и вздохнула.

– Можете также сказать, – продолжал Гарри, – что я сейчас в вестибюле и буду рад встретить ее после работы.

Мэл вытаращила глаза и закачала головой.

– Почему ты не хочешь встретиться с ним? – прошипела Бет с нескрываемым удивлением, но Мэл провела пальцем по горлу и насупилась.

– Извините, детектив, но она… очень устала. Сегодня был трудный день. Это был первый день на работе после отпуска.

– Ничего, я подожду, – продолжал настаивать Гарри, и Бет оставалось лишь положить трубку. Она смотрела на подругу ничего не понимающим взглядом.

– Мэл, что случилось? Насколько я понимаю, этот парень просто пытается выполнить свои профессиональные обязанности, и не более того. Неужели так трудно принять его, поговорить по душам и дать ему возможность изложить суть дела? У него такой приятный голос, кстати сказать. Сексуальный, я бы сказала, голос.

Бет грустно вздохнула, посмотрев на подругу. Она никак не могла взять в толк, как такая красивая женщина, телезвезда, не подпускает к себе мужчин ни на шаг и мается от одиночества. Она махнула рукой, повернулась и, открыв дверь, остановилась как вкопанная. На пороге стоял мужчина и мило улыбался. Он был высок, строен, прекрасно сложен, с темными коротко стриженными волосами и мужественным лицом. Правда, он был одет несколько небрежно, но даже потертые джинсы не уменьшали его привлекательности. На таких людях все сидит прекрасно и все им к лицу.

– Детектив Джордан? – осторожно высказала она догадку.

– Собственной персоной, – весело ответил тот. – А вы, надо полагать, Бет Харди? Рад познакомиться с вами. Наконец-то я увидел вас своими глазами. – С этими словами он протянул ей руку, и она охотно пожала ее.

– Как вам удалось пробраться сюда? – спросила она после некоторого замешательства.

Гарри улыбнулся и пожал плечами:

– Нет ничего проще. Значок полицейского открывает если не все, то, во всяком случае, многие двери.

– Надеюсь, вы не притащили с собой собаку? – ехидно спросила Мэл ледяным голосом.

Гарри окинул ее долгим взглядом, обратил внимание на длинные, загорелые на жарком солнце Аризоны ноги, на плотно облегающий свитер, из-под которого выпирали тугие груди, а потом остановил взгляд на легкомысленной, какому показалось, бейсбольной кепке. Сказать, что она выглядела прекрасно, значит, ничего не сказать. Она была просто великолепна, а ее леденящий душу тон еще больше усиливал это ощущение.

– Нет, Сквиз слишком совершенное существо, ему не перенести путешествие по воздуху. Тем более что он никогда еще не испытывал восторга от многолюдного и не слишком чистого Нью-Йорка.

– А вы, похоже, от него в восторге, не так ли? – ехидно заметила Мэл. – Что заставило вас проделать столь долгий и утомительный путь в этот грязный город?

Бет с интересом смотрела то на подругу, то на незваного гостя.

– Ну ладно, – не выдержала она наконец, – я ухожу. Приятно было познакомиться с вами, детектив. Надеюсь, мы с вами еще не раз встретимся.

Выйдя из офиса, она остановилась перед лифтом и с трудом сдержала себя, чтобы не рассмеяться. В жизни она не видела более комичной ситуации.

Гарри все еще стоял на пороге, а потом, так и не дождавшись от хозяйки офиса предложения сесть, прислонился к стене, засунул руки в карманы и выжидательно посмотрел на Мэл.

– Вы слишком настырны для богатого полицейского, – холодно заметила она и отвернулась, не выдержав его пристального взгляда. – Неужели вам никто не говорил, что в приличном обществе принято понимать слово «нет» как «нет»? В особенности если его говорит женщина.

– Я не привык так легко сдаваться, миссис Мэлоун, – с улыбкой произнес Гарри. – Кстати сказать, я пришел не для того, чтобы выяснять с вами отношения. Не знаю, как вы это воспримете, но я хочу пригласить вас на ужин. Но имейте в виду, что это частное приглашение и к моей работе не имеет никакого отношения.

Она удивленно вскинула голову и смерила его скептическим взглядом.

– Вам понравились мои голубые глаза?

– Да, но еще больше мне понравилось то, что вам понравилась моя собака.

Это прозвучало так неожиданно, что Мэл громко рассмеялась.

– Вы хотите сказать, что нам стоит еще раз встретиться в том самом бостонском ресторане?

Гарри пристально посмотрел ей в глаза. Они были такими глубокими и ясными, что дух захватывало. Мэл, не выдержав, отвела взгляд, проклиная себя за то, что не может устоять перед каким-то там полицейским.

– Я знаю один ресторанчик в районе Виллидж, – сказал Гарри каким-то странным голосом уже без тени шутливости. – Думаю, он вполне устроит мадам. Пожалуйста, составьте мне компанию.

Слово «пожалуйста» окончательно убило Мэл. Если до этого она и мысли не допускала об ужине с ним, то это слово сломило ее окончательно. Впрочем, вполне возможно, что она просто устала от одиночества и хотела хоть немного пообщаться с другими людьми вне рабочей обстановки.

– Хорошо, – согласилась она, – но только при одном условии – никаких разговоров о делах, договорились?

– Обещаю, – охотно согласился Гарри и для пущей убедительности сложил руки крестом на груди и вытаращил глаза.

Она снова рассмеялась и дала слово, что подойдет в половине девятого ко входу в бистро «Арлетт».

Глава 12

Помня о старом кожаном пиджаке Гарри и его потертых джинсах, Мэл решила надеть что-нибудь попроще – например, простые черные брюки и такой же свитер. При этом ее не покидала мысль, что, отправляясь в бистро «Арлетт», она совершает непростительную ошибку. Это ощущение еще больше усилилось, когда она вошла в ресторан. Заведение оказалось весьма приличным, а Гарри вырядился так, словно пришел на званый ужин в какое-нибудь иностранное посольство. На нем были темные выглаженные брюки, белая рубашка с 70 галстуком и пиджак не иначе как от Армани.

– Очень рад, что вы не передумали, – вежливо поклонился он, встретив ее возле стойки бара. – Признаюсь откровенно, я до последней минуты сомневался, что вы придете.

– Значит, мы с вами существуем в разных диапазонах, – раздраженно ответила она, злясь на себя, что так глупо просчиталась при выборе одежды. – Если бы я знала это заведение, то оделась бы по-другому.

Он сочувственно вздохнул.

– Ну кто же знал, скажите на милость, что вы никогда не были в «Арлетт»! Это весьма популярное заведение.

– Да, конечно, как и тот ресторан в Бостоне.

Он улыбнулся и повел ее к столику у окна, на который указала ему официантка.

– Ну что ж, может быть, в другой раз нам удастся договорится, как одеться. Во всяком случае, это хороший повод для следующей встречи.

– Следующей? – удивленно вскинула она брови, усаживаясь за стол. – А вам не кажется, что это уже выходит за рамки традиционного делового общения?

– Не кажется, – уверенно произнес Гарри. – Я свято верю в великое предназначение перспективного планирования.

Мэл рассмеялась удачной шутке. Она сама увлекалась перспективным планированием и постоянно напоминала своим сотрудникам о его неоспоримых преимуществах. Он как будто читал ее мысли, если, конечно, в этих словах нет какого-то подвоха. Нет, не похоже. В его взгляде не было никакого ехидства.

Гарри следил за каждым ее движением и думал, что никогда еще не видел более привлекательной и обворожительной женщины. Конечно, ее нос был не совсем прямым, но небольшое утолщение в середине ничуть не портило ее. Напротив, это придавало ее взгляду оттенок аристократичности. А глаза у нее просто замечательные, хотя, откровенно говоря, поставлены чересчур широко. Да и подбородок слегка кругловат, но зато губы компенсируют все эти недостатки. Полные, красивые, страстные, всегда чуточку влажные и какие-то уязвимые, что ли. Словом, прекрасные губы, которыми можно любоваться часами.

Однако больше всего ему нравились в ней неистребимая холодная энергия и столь же холодный, совсем не женский ум. В ней была какая-то невыразимая острота ощущений, словно она все разрезала острой бритвой на отдельные части, чтобы потом сложить в единое целое. Даже ее уши были какими-то острыми, а он был особенно чувствителен в отношении ушей, хотя никому и никогда не признавался в этом, даже своей бывшей жене.

Джордан подозвал официантку и заказал шампанское. Мэл удивленно посмотрела на него, явно возмущенная тем, что он даже не посоветовался с ней.

– Если вам не нравится шампанское, я закажу что-нибудь другое, – быстро отреагировал он. – Я просто хочу, чтобы вы попробовали этот чудесный напиток. Я сам открыл его только во Франции и с тех пор всегда отдаю ему предпочтение.

– А если я предпочитаю мартини?

– Нет проблем, вы получите мартини.

– Понятно. Вы, вероятно, относитесь к тем мужчинам, которые лучше знают, что нужно их дамам, и всегда готовы взять на себя ответственность за сделанный ими выбор.

Гарри положил локти на стол, подался вперед и пристально посмотрел ей в глаза:

– Только в том случае, мадам, когда уверен, что не ошибаюсь в своем выборе.

Мэл тоже положила локти на стол и подалась вперед. Их глаза сомкнулись в немом поединке, исход которого не мог предсказать сейчас никто из них. Она посмотрела на темные круги вокруг его глаз, на усталое лицо и посеревшую от недосыпания кожу. Конечно, он весьма привлекателен, но, к сожалению, слишком настойчив и занудлив Кроме того, она абсолютно уверена, что он до сих пор ищет преступника по своему идиотскому фотороботу. А она не хочет связываться с этим делом. Иначе все может кончиться для нее печально.

– Итак, детектив Джордан, скажите откровенно, зачем вы вытащили меня в столь поздний час?

– Я подумал, что это поможет мне получше узнать вас, – откровенно признался Гарри, неотрывно глядя в ее голубые глаза. – Впрочем, то же самое могли бы сделать и вы.

Она улыбнулась, но эта улыбка напомнила ему знаменитую улыбку Чеширского кота из «Алисы в Стране чудес».

– Не обольщайтесь, детектив, может оказаться, что я знаю о вас больше, чем вы думаете. И потом, если вы такой ответственный и решительный человек, то закажите что-нибудь общее для нас обоих.

Гарри удивленно заморгал глазами:

– Прекрасная идея. Весьма польщен вашим доверием.

– В моем словаре нет слова «доверие»! – отрезала Мэл, понуро опустив голову.

Гарри пристально посмотрел на нее, но она поняла, что слишком разоткровенничалась, и тут же улыбнулась. Он подозвал официантку, что-то сказал ей тихо и повернулся к собеседнице.

– Знаете что? Полагаю, что слово «детектив» не очень-то подходит для людей, которые согласились разделить общую трапезу, не так ли? Кроме того, мне очень не хочется, чтобы у вас создалось впечатление, что я продолжаю выполнять свои непосредственные профессиональные обязанности. Почему бы вам не звать меня просто Гарри?

Официантка тем временем налила им шампанское, и он сразу же пригубил охлажденный напиток. Мэл одобрительно кивнула:

– Похоже, что вы действительно хорошо знаете это вино.

– Да, но это между прочим.

– Хм, вы умрете от чего угодно, детектив, но только не от скромности.

– Боюсь, вы неправильно меня поняли, мадам. Я имел в виду только то, в чем я неплохо разбираюсь. И к тому же я Гарри, а не детектив, не забывайте об этом.

Она посмотрела на него и задумалась.

– Не уверена, что смогу называть вас просто Гарри. К тому же в этом нет никакой необходимости, так как это наш первый и последний «кулинарный опыт», как вы элегантно выразились, приглашая меня на ужин.

– Мне не очень приятно думать, что это наша последняя встреча, миссис Мэлоун.

– Миссис Мэлоун? – удивилась она.

– А вы предпочитаете, чтобы я обращался к вам «мадам»? – Мэл засмеялась:

– Никогда бы не подумала, что у полицейских принято дразнить малознакомых людей.

– У нас это не принято, мадам, но вы так и не предложили мне называть вас просто Мэллори.

Она подняла бокал:

– За вас, Харальд Прескотт Джордан Третий, наследник весьма обеспеченного и древнего рода славных адвокатов. – Она пристально посмотрела на него, и в ее глазах засверкали озорные огоньки. – Сын одного из величайших адвокатов своего времени, непревзойденного мастера судебных разбирательств, которому удавалось спасти от петли даже самых закоренелых преступников. Причем даже тогда, когда он сам был уверен в виновности своего подопечного. А по искусству составления апелляций ему вообще не было равных в судебной практике.

Гарри застонал и замахал руками.

– О нет, миссис Мэлоун, давайте не будет затрагивать наши семейные секреты.

Мэл хитро прищурилась и даже слегка подмигнула ему.

– Почему же? Ведь вы, Гарри Третий, стали продолжателем семейной традиции, разве не так? Сначала вы получили общенациональную академическую стипендию за отличную учебу в школе, потом стали знаменитым футболистом Мичигана, добились в спорте немалых успехов и вдруг бросили футбол и поступили на юридический факультет, где тоже проявили себя весьма строптивым студентом. – Она с любопытством посмотрела на него. – Почему, Гарри? Что с вами тогда случилось?

Гарри пожал плечами и пригубил немного шампанского.

– Вы хотите сказать, что упустили этот забавный факт из моей биографии?

– Даже я не могу знать всю подноготную совершенно постороннего для меня человека. И уж тем более его потайные мысли и планы. Однако могу высказать предположение, что на этом настоял ваш отец, не так ли? Гарри кивнул:

– Да, он опасался, что после его смерти мои дела могут пойти не так блестяще. Ведь он женился в сорок с лишним лет, а когда я поступил в колледж, ему было уже за шестьдесят. Именно поэтому он предложил мне своеобразную сделку, от которой я просто не мог отказаться. «Я старею, сынок, – сказал он мне однажды. – В моем возрасте никогда не знаешь, что может случиться завтра. А у тебя еще есть мать, о которой нужно заботиться. Поэтому я хочу быть уверен, что моя адвокатская фирма окажется в надежных руках и что она никогда не станет объектом посягательства многочисленных конкурентов».

Гарри сделал паузу и улыбнулся.

– Отец имел в виду своих партнеров, почему-то думая, что они изо всех сил стараются занять его место. Впрочем, в какой-то степени он, безусловно, был прав. Кстати сказать, это отец надоумил меня бросить бесполезный, как он считал, футбол и поступить на юридический факультет. «Ты только не думай, что у меня нет оснований гордиться тобой, – сказал он мне тогда. – Какой отец не гордился бы сыном, который забивает столько голов в матчах с „Нотр-Дам“? Ты бы видел, как я прыгал от радости после каждого твоего гола. Но спорт – это хорошо, а мне уже стоит подумать о преемнике. Время берет свое, сынок. Я старею и хочу передать тебе дело своей жизни. Так что подумай обо мне, о себе, а самое главное – о матери. Она заслужила, чтобы о ней было кому позаботиться на старости лет».

– Итак, вы оказались хорошим мальчиком и поступили в Гарвард, чтобы продолжить дело отца, – закончила его мысль Мэллори. – И чуть было не вылетели на первом курсе. Вероятно, вы хотели вернуться к отцу?

Гарри изумленно вытаращил на нее глаза:

– Мэлоун, у нас что, отменили право человека на личную жизнь?

– Ну что вы, только этого нам недоставало! – замахала руками Мэл. – Конечно же, нет. Но это не относится к людям общественных профессий. Такие люди всегда должны быть на виду, и у них не может быть никаких секретов. Тем более что все эти сведения содержатся в вашем досье и добыты вполне официально. Итак, на старших курсах вы больше времени тратили на симпатичных девушек, чем на работу в библиотеке, успели разбить за это время две машины, часами просиживали в барах и ресторанах и в конце концов так запустили учебу, что вас чуть было не исключили из университета.

Гарри поднял в отчаянии руки и недовольно поморщился.

– Знаете, мадам, не надо добивать меня на первом же свидании и укорять ошибками молодости. Или вы получаете от этого какое-то садистское удовольствие?

Теперь в ее глазах появилось нечто большее, чем просто любопытство. Это было какое-то странное выражение теплой симпатии и сочувствия. Такое случалось с ней крайне редко и, как правило, во время телешоу, когда поверженный ею противник молит о пощаде и почти падает перед ней на колени.

– Ну хорошо, Гарри, – наконец смилостивилась она, – вы можете быть со мной предельно откровенным. Обещаю, что все подробности нашего разговора останутся между нами, – добавила она мягко.

– Да, я действительно хотел все бросить и вернуться к карьере профессионального футболиста. Думал, в этом деле я смогу добиться наибольшего успеха. Однако потом оказалось, что время уже ушло, а на футбольном поле появились новые люди – молодые, сильные, перспективные, настырные. Словом, они были намного лучше меня. Отец сказал, что он сожалеет о моем решении, но не стал противиться, считая, что я сам должен отвечать за свои поступки.

Гарри помолчал и после некоторых колебаний рассказал давнюю историю о том, как отец в конце концов не выдержал и приказал сыну застегнуть молнию на брюках и заняться серьезным делом. Они оба посмеялись от души, после чего наступила томительная пауза.

– Значит, вы все-таки решили вернуться в университет? – первой нарушила молчание Мэллори.

– Да, я знал, что отец прав и что надо заняться делом. Спорт – дело чрезвычайно капризное и не всегда удается добиться выдающихся результатов. А человеку нужна профессия на всю жизнь. После того разговора с отцом я вернулся в университет, окончил его, а потом стал работать с отцом в его фирме.

В этот момент к ним подошла официантка с огромным подносом в руках. Увидев на нем тарелки с ломтиками семги и золотистым поджаренным картофелем, Мэллори даже привстала от неожиданности, и глаза ее загорелись от внезапно пробудившегося аппетита. Давно она не ела таких вкусных вещей.

– Попробуйте, – деликатно предложил ей Гарри. – У меня есть надежда, что на вкус это так же приятно, как и на вид.

– У-у, – неожиданно протянула Мэл и глубоко вдохнула приятный запах блюда. При этом она несколько раз жадно сглотнула и даже закрыла глаза от предвкушения.

Гарри подумал, что в этот момент она напоминает маленькую девочку, которой на день рождения преподнесли долгожданный пирог.

– А мне кажется, что на вкус это намного приятнее, чем на вид, – сказала она, не отрывая взгляда от огромной тарелки.

– Ну вот, теперь я вижу перед собой более нормального человека, чем некоторое время назад, – иронично заметил Гарри. – Я уж было подумал, что вы никогда не откажетесь от застывшего образа телезвезды.

– Возможно, вы правы, – охотно признала Мэл, хотя и не совсем была согласна с этим спорным утверждением. Она не собиралась открывать детективу свою душу и объяснять все тонкости своей профессии. Приступив к еде, она тем не менее решила довести разговор до конца. – Значит, вы почти два года работали в фирме отца, не так ли? А потом вдруг все бросили и перешли в полицию. Почему? Что вас толкнуло на это?

Ее голубые глаза были настолько проницательными, что, казалось, сверлили его до самых глубин души. Такая женщина может докопаться до чего угодно. Впрочем, именно острый ум и безупречная логика сделали ее такой знаменитой. Без этих качеств ее телевизионная программа была бы обречена на провал.

– Послушайте, Мэлоун, вы так много знаете обо мне, что без труда ответите на этот вопрос. Он вытекает из всего вышесказанного.

Она сделала паузу и, казалось, была всецело поглощена едой.

– А что вы можете сказать о своей бывшей жене? Вы любили ее?

– Господи Иисусе! – взмолился Гарри и удивленно уставился на нее. – Разумеется, любил. И если хотите знать правду, очень сожалел, что она бросила меня. Чертовски сожалел. А зачем вам все это надо, позвольте спросить?

– Просто для того, чтобы убедиться, что богатые полицейские тоже могут испытывать простые человеческие чувства.

– Как вы, например? – ехидно спросил он. Мэл усмехнулась и удовлетворенно кивнула:

– Молодец, хороший ход, детектив. Ну ладно, тогда расскажите мне о своем клубе под романтическим названием «Лунный свет».

Гарри вынужден был засмеяться, чтобы не выдать своего удивления.

– Черт возьми, Мэлоун, откуда вам известны такие подробности? Ведь это один из моих главных секретов. – Джордан перестал есть и пристально посмотрел на собеседницу. Он действительно оказал финансовую помощь клубу, но сделал это анонимно, и об этом знали только несколько человек из его начальства.

– Не забывайте, что это моя работа. Я по долгу службы обязана знать как можно больше о тех людях, с которыми общаюсь. Я даже знаю, что сейчас вы строите еще один тренажерный зал в другом районе города с большим бассейном. Более того, мне известно, что вы вместе с другими полицейскими непосредственно помогаете в этом строительстве. – Она умолкла и очень серьезно посмотрела на него. – Вынуждена признать, что вы делаете замечательную вещь, Гарри. Сейчас не так уж много найдется людей, согласных тратить свои средства и время на каких-то уличных подростков.

Гарри, по обыкновению, пожал плечами:

– Возможно, это потому, что другие люди не видят подростков на улице так часто, как полицейские. Ведь кто-то же должен помочь этим ребятам? Я живу один, ни в чем не нуждаюсь, так почему же не отдать часть своих сбережений на нужды детей?

– Очень благородно, – без тени иронии заметила Мэл.

– Да уж, – засмеялся Гарри. – Только не надо делать из меня святого. И вообще, Мэлоун, я чувствую себя участником вашего телешоу. Думаю, что настало время поменяться ролями. – Он взял ее руку, повернул ладонью вверх и стал внимательно разглядывать линию жизни. – Или мне придется ограничиться той информацией, которую предоставит мне ваша ладонь?

Мэл нервно заерзала и выдернула руку. Она прекрасно брала интервью, но никогда не испытывала желания отвечать на вопросы других.

– Мне практически нечего сказать о себе. Самая что ни на есть обычная жизнь. Девушка из маленького городка неплохо окончила школу, поступила в колледж, затем получила работу на местном телевидении, пару лет вещала прогноз погоды, а потом попала в поле зрения большой общенациональной телекомпании, вот, собственно, и все. – Она равнодушно пожала плечами. – Обо мне почти все известно каждому телезрителю.

– Нет, нет, так не пойдет! – взмахнул руками Гарри. – Погодите минутку. Это слишком просто и слишком поверхностно. О каком маленьком городке идет речь? Где ваша семья? Ваши братья и сестры? Ваше семейное положение? Где ваш муж? Другими словами, я требую, чтобы вы потратили на рассказ о себе столько же времени, что и я. Иначе это будет несправедливо по отношению ко мне.

Она внезапно помрачнела и отвела взгляд в сторону, однако Гарри успел заметить в ее глазах тот же самый блеск загнанного зверька, который запомнился ему еще при первой встрече, когда она увидела фоторобот преступника.

– Все это ерунда! – отмахнулась она. – Мне действительно нечего сказать. Если хотите знать, я самая неинтересная женщина на этой планете.

И снова в ее глазах он увидел какую-то неприкаянность, которая бывает только у очень одиноких людей. Гарри сокрушенно покачал головой. Он знал, что ее гложут сомнения, но ничего не мог поделать.