Текст книги "Сон в заснеженном саду"

Изо всех сил она боролась с охватившей ее предательской слабостью, а когда она предприняла попытку высвободиться, его руки только сильнее охватили ее.

– Мы можем больше никогда не встретиться, – прошептал Дэвид в ее пульсирующий висок.

Мэгги подняла голову, и взгляд ее проследовал от его четко очерченного рта к глазам, смотревшим прямо на нее.

– До свидания, – сказала она, удивившись собственному спокойствию.

Его глаза скользили по ее лицу так, словно он желал вдохнуть ее целиком. Неожиданно он отпустил ее и сделал шаг назад.

– Доброй ночи, Маргарет.

Подавив непонятное разочарование, Мэгги отвернулась и пошла к дому, но мольба, которую она услышала в его словах, заставила ее остановиться и посмотреть на него. Хотя, возможно, она оглянулась, чтобы позвать свою душу, которая по-прежнему танцевала с ним.

Она хотела остаться с Дэвидом еще немного, хотела и страшилась своего желания. Облачко пара вылетело из ее рта, Мэгги попыталась объяснить Дэвиду, почему должна немедленно, без раздумий уйти в дом.

– Я не знаю, что сказать, чтобы не показаться глупой и смешной, но если мы еще немного…

– Маргарет, – оборвал он ее шепотом, – идите ко мне.

В его глазах вдруг загорелся огонь, и Дэвид протянул к ней руку.

Нет, Мэгги, ты не сделаешь ни шага, если не хочешь погибнуть! – сказала она себе.

Загипнотизированная неподвижным взглядом его янтарных глаз, Мэгги утратила способность мыслить ясно и рассудительно. Она сделала шаг. Потом еще… и еще… И наконец две руки как стальные обручи сжали ее, и она почувствовала на своих холодных губах нежные ищущие губы Дэвида. Они ласкали ее, становясь все крепче и настойчивее. Мэгги почувствовала, что вот-вот лишится сознания. Но это не имело значения. Ничто не было важно, кроме губ Дэвида, целовавших ее так сильно и страстно, словно он умирал от желания.

Когда Дэвид перестал терзать ее губы, Мэгги издала долгий, протяжный стон.

– Какого черта вас занесло в мой дом! – сказал он так, будто признавался в своем бессилии против воли ее глаз.

– Кажется, Лиззи плачет, – сказала Мэгги, упрямо глядя на снег под ногами. – Мне нужно проверить.

Но Дэвид продолжал держать ее в своих объятиях.

– Если можете, бегите от меня, Маргарет, бегите со всех ног. Но я все равно найду вас.

Она высвободилась из его рук и, не помня себя, убежала в дом.

Всю ночь Мэгги не сомкнула глаз. Даже теперь, когда она лежала одна в полной темноте, воспоминание о том, как Дэвид улыбался и разглядывал ее из-под полуопущенных век, вызывало давно забытое ею ощущение интимности, от которого бросало то в жар, то в холод. Кто он, этот лесной отшельник с манерами лорда и глазами цвета янтаря? Почему он целовал ее с неистовой страстью, как будто изнывал от жажды любви? Мэгги даже не была уверена, запомнил ли он имена ее детей и захочет ли через несколько часов пожелать им доброго утра…

Перед тем как провалиться в короткий и глубокий сон, Мэгги во избежание неприятностей дала слово быть осторожной с Дэвидом.

Несмотря на то что я поддалась его чарам, впредь все же буду умнее.

6

На следующее утро Мэгги первым делом заглянула в комнату, где спали дети, и обнаружила на удивление аккуратно застеленные постели. Часы показывали полдень. Мэгги не могла поверить, что за крепким сном не расслышала, когда проснулись Лиззи и Крис. Со двора долетали громкие возгласы. Мэгги подошла к окну и открыла новую грань характера Дэвида Шелдона. Дэвид, весь в снегу, пугливо жался к огромной сосне, а на него с грозным видом наступали Крис и Лиззи, осыпающие его снежками.

Мэгги вспомнила об обещании Дэвида показать картины его тетушки и очень рассчитывала убедить наследника продавать картины через принадлежащую ей галерею. Взволнованная предстоящей миссией, Мэгги нашла в доме телефон и позвонила Сандре. Опуская подробности, Мэгги рассказала о симпатичном племяннике почившей в бозе миссис Фаринтош и своем твердом намерении пробыть в его доме ровно столько времени, сколько потребуется Дэвиду, чтобы принять судьбоносное для Мэгги решение.

Первое, что услышала Мэгги от Дэвида, едва они столкнулись на лестнице, несколько озадачило ее.

– Мисс Тидвелл, вы уже вызвали такси? – спросил он так же холодно, как накануне вечером.

– Нет, – опешила Мэгги. – Но если надо, я сейчас же… Крис! Лиззи! – Она спрятала смятенный взгляд и заспешила вниз, чтобы позвать детей, но Дэвид преградил ей дорогу.

– Это отвратительная привычка, Маргарет, уходить, не дослушав. Я не собираюсь вас выгонять.

– Что изменилось со вчерашнего вечера? – вызывающе спросила она, намеренно игнорируя их ночной танец.

Дэвид усмехнулся и указал рукой на ее детей и своего пса, радостно визжащехохочущелающим комом вкатившихся в дом со двора.

– Сегодня ваши дети не кажутся мне такими уж чудовищами.

– Несмотря на то что они обстреляли вас снежками?

Дэвид не ответил. Если бы он знал, что Мэгги наблюдает за ними из окна, то скорее усадил бы детей играть в монополию, чем позволил увидеть себя в столь нелепом положении. Мэгги обладала странной, неодолимой притягательностью, и, хотя в его жизни было достаточно красивых и даже великолепных женщин, ни одна из них не вызывала в нем такой страсти и желания овладеть ею после короткого соприкосновения тел во время танца.

– Кстати, хочу выразить вам свое восхищение.

Мэгги широко раскрыла глаза и улыбнулась. Чем же я так угодила вам? – спросили ее глаза.

– Очень рад, что вы без ненужного воодушевления и надежд отнеслись к нашему… танцу вчера в саду и не потеряли голову. Я считаю, когда женщина теряет голову, она теряет все.

– Я никогда не теряю головы. – Лицо Мэгги стало жестким, а улыбка превратилась в ироническую ухмылку. – Если я и забылась, кружась с вами на снегу, то, когда закончилась музыка, вспомнила о своих детях и спокойно проспала всю ночь. – Мэгги лгала, терзая свою душу, и была беспощадна.

– Завидую вашей выдержке, – вздохнул Дэвид, но Мэгги уже не желала слушать его извинений.

– Я найду вашу машину и попробую починить, – сказал Дэвид напоследок, натягивая меховую куртку. – Постарайтесь сберечь хотя бы стены к моему возвращению.

Мэгги фыркнула и ушла.

Однако Дэвид не вернулся ни через три, ни через пять часов. Крис весь день не отставал от матери, рассказывая о Дэвиде, который обещал прокатить их с Лиззи с горы и показать поваленную грозой сосну.

– Дэвид сказал, что мы можем оставаться у него сколько захотим, – сказал Крис.

– Снова фантазируешь? – не поверила Мэгги.

– Крис не врет, – подтвердила Лиззи. – Дэвид сказал, что ему с нами весело.

А Мэгги все прочнее овладевало беспокойство. Кругом были только леса, горы и замерзшие озера. Сейчас бы она ни за что не нашла место, где бросила машину. Мэгги взглянула на фотографию, на которой Дэвид обнимал девушку, высокую и стройную, как фотомодель. Лицо девушки показалось Мэгги отдаленно знакомым, но вспомнить, кто она, не удалось. В порыве неожиданной ревности Мэгги отвернула фото к стене. Нет, она не могла влюбиться в него!

Мэгги, приди в себя, это наваждение! Если мужчину и женщину на какое-то время изолировать от мира, физиология возьмет над ними верх. И ничего больше.

– Дэвид, сынок, ты дома? – вдруг услышала Мэгги.

Она обернулась к двери. Ей улыбалась высокая женщина лет шестидесяти, прямая, как ствол старого дерева, с жесткими седыми волосами. В обеих руках у нее были увесистые пакеты.

– Здравствуйте, дорогая! Мы напугали вас? Ну конечно, наш малыш рассказывает своим друзьям обо всем, кроме своих родителей. Меня зовут Дороти Шелдон. Я мать Дэвида. – Дружелюбно улыбаясь, Дороти протягивала ей руку для пожатия.

– А я Маргарет Тидвелл. Не могу причислить себя к друзьям вашего сына. У меня сломалась машина неподалеку от дома, и Дэвид был столь любезен, что приютил меня с детьми.

Дороти изумленно вскинула бровь.

– Дэвид впустил в дом детей? О, это великолепная новость! – Она повернула голову к двери и прокричала: – Гарри, ты слышал?! Эта девушка сказала, что наш Дэйв был добр к детям! – Вновь повернувшись к Мэгги, миссис Шелдон, улыбаясь, уточнила: – Они у вас совсем маленькие? Вы сами очень молоды.

– Да, сыну шесть лет, а дочке почти три года.

– Совсем крошки! – умилилась Дороти.

– Вам помочь?

– А, – махнула рукой Дороти, – здесь продукты, новые шторы, пара галстуков. Мой сын ненавидит галстуки и, наверное, не выносит и меня, ведь это я их ему привожу. Но сегодня такой день…

– Какой?

– Рождество, конечно. – Дороти слегка нахмурилась, словно Мэгги забыла о ее дне рождения.

Мэгги всплеснула руками. Это настоящая катастрофа: на Рождество в доме за одним столом собираются все родственники. Вот почему Дэвид вызвался починить ее машину. Они были нежелательными гостями. Возможно, на ужин приглашена и та девушка с фотографии. Все это пронеслось в голове Мэгги за считанные секунды.

Вслед за матерью в дом вошел отец Дэвида. Он не отличался высоким ростом и стройной фигурой, а сняв шапку, обнаружил на голове огромную плешь. Но когда Мэгги посмотрела ему в лицо, тотчас поняла, откуда у Дэвида удивительно теплые золотистые глаза.

– И куда девался наш безрассудный сын? – спросил Гарри Шелдон, поздоровавшись с Мэгги и представившись.

– Поехал чинить мой «форд». Машина заглохла примерно в полукилометре отсюда.

– Что?! – воскликнул Гарри. – Но Дэвид ничего не смыслит в машинах! Я уже десять лет бьюсь над тем, чтобы он запомнил, где расположен карданный вал…

Дороти погладила мужа по плечу и объяснила Мэгги:

– Нашего сына не привлекает в жизни ничего, кроме его картин. Он специально построил дом в этом богом забытом месте, чтобы ему не мешали работать.

– Работать? – переспросила Мэгги.

– Ах, ну конечно. Он не рассказал и вам. Мой сын – художник. Рисует с раннего детства…

Гарри насупился и недовольно вставил:

– Но только в последние восемь лет его картины наконец начали покупать.

Дороти взяла Мэгги под руку и доверительно сообщила:

– Мы с Гарри даже не можем похвастать, что наш сын известный художник.

Мэгги впервые слышала о художнике Дэвиде Шелдоне.

– Я немного разбираюсь в современной живописи, но имя вашего сына…

– Вот-вот! – эмоционально перебила ее Дороти. – Славу нашего сына стяжает проклятая Элисон Фаринтош!

Мэгги не знала, как реагировать на такое заявление. Еще вчера Дэвид сокрушался о кончине любимой тетушки, а сегодня его мать не жалеет выражений.

– Но ведь она ваша родственница… Дэвид сказал, она была его тетей и недавно скончалась.

– Нет, вы только послушайте эту чушь! – вспыхнула Дороти. – Гарри, ты слышал?! Наш сын перешел всякие границы! – Обернувшись к Мэгги, она покачала головой. – Элисон Фаринтош – плод воображения Дэвида. Такой женщины никогда не существовало, во всяком случае, в том виде, как о ней пишут в газетах. Сын придумал этот псевдоним, чтобы избавить себя от назойливых поклонников. Вести свои дела он поручил агенту, а сам заперся здесь, и я… я не знаю, что с ним делать.

Голос ее пресекся, и миссис Шелдон, склонив голову на плечо Мэгги, горько заплакала. Зеленоглазая красавица, осветившая чистой улыбкой мрачный дом сына, до того понравилась матери Дэвида, что она решила непременно подольше задержать ее здесь.

Он пытался обвести меня вокруг пальца! – кипела гневом Мэгги, пытаясь успокоить миссис Шелдон. Он еще поплатится! Да, я обязательно придумаю, как ему отомстить…

7

Наступил вечер. Мэгги с удовольствием приняла участие в подготовке праздничного ужина. К ее удивлению, Шелдоны в отличие от их сына оказались замечательными людьми. Дороти потребовала, чтобы гостья называла ее и мужа по именам и немедленно выбросила из головы все резкости, которые, она в этом не сомневалась, наговорил ей Дэвид. В кухню, где женщины колдовали над праздничным ужином по поводу Рождества, то и дело забегали Крис, Лиззи, Патрик (так звали собаку Дэвида) и Гарри Шелдон. Кажется, он в полной мере ощутил себя счастливым дедушкой рядом с двумя озорниками Мэгги и никак не хотел выходить из этой роли.

В семь вечера, когда пора было садиться за стол, Дэвид так и не вернулся. Его мобильный телефон не отвечал.

– Мы поедем его искать, – объявил Гарри. – Мэгги, вы можете припомнить, где оставили машину?

– Постараюсь, – ответила Мэгги. – Помню, там неподалеку было что-то похожее на озеро. Наверное, я смогу показать.

– Тогда поедем все вместе! – решила Дороти и принялась складывать угощение в корзину для пикника.

Все передряги, в которые за последние два дня не уставала попадать Мэгги, ее маленькие дети воспринимали с восторгом. В Берлингтоне у Мэгги не было времени на развлечения. Изредка они вместе выбирались в парк, застать же их за игрой с отцом было практически невозможно. А теперь столько приключений!

Около двух часов «лендкрузер» Гарри обследовал близлежащие дороги, ведущие из Кавендиша в Берлингтон, но безуспешно. Когда они в глубочайшем волнении подкатили к дому, на крыльце их поджидал обеспокоенный Дэвид. Пока продолжались поиски, Дороти непрерывно всхлипывала и причитала, но, увидев сына в добром здравии, тотчас переменилась.

– Мама, Маргарет, куда вы все подевались? – спросил Дэвид. – Я жду вас уже полтора часа!

– Мы ездили тебя искать! – выпалила Лиззи и громко чихнула.

– Как ты мог, дорогой, – Дороти многозначительно посмотрела на сына, подсказывая, на кого ему стоит обратить свое внимание, – так обмануть эту милую девушку и сказать, что Фаринтош – твоя тетка?

– Которая к тому же дала дуба, – добавил Гарри.

Дэвид не ждал подвоха со стороны родителей и на мгновение замешкался. Не следует подпускать Мэгги слишком близко, решил он. Она, сама того не зная, уже заполнила собой его мысли, но, если поддаться чувствам, она заберет его сердце. А художник не имеет права любить одну женщину, иначе все люди, и природа, и архитектура вокруг превратятся для него в безжизненный интерьер, в котором он будет рисовать ее портреты.

– Дэвид! – повторила Дороти, вырвав его из чувственного плена.

– Ты, мама, очевидно, неправильно представляешь себе наши с Маргарет отношения. – Дэвид говорил медленно, каждым словом прожигая сердце бедной Мэгги. – Она случайная гостья, а посторонних людей я не посвящаю в нюансы своей личной жизни.

Мэгги стиснула кулаки, и глаза ее заполыхали зеленым огнем, но поколотить нахала на глазах его родителей она не решилась. Взбегая вверх по лестнице, Мэгги слышала, как Дороти и Гарри пытались вразумить свое великовозрастное чадо:

– Ты обидел ее, а она ездила тебя искать! Она переживала за твою жизнь! – кричала Дороти.

– Черт знает что! – вторил ей Гарри. – Ты сгинешь в этом лесу вместе со своими картинами! Поехали, Дороти, нам нечего делать в этом доме!

Мэгги подумала, что и ей с детьми следует поскорее убраться отсюда. Она решила вызвать такси, но, когда позвонила по указанному в справочнике номеру, ей ответили, что свободных машин нет.

В дополнение ко всем неприятностям у Лиззи поднялась температура. Видимо, девочка простудилась, играя во дворе. Мэгги всегда держала при себе набор необходимых лекарств, в том числе и от простуды. Даст бог, к утру состояние ребенка улучшится.

Порошок следовало развести в горячей воде, и Мэгги спустилась в кухню. Она приготовила лекарство, взяла кружку в руки, но не успела обернуться, как сильные руки легли на ее талию. Кухню огласил громкий стон. Мэгги не сразу поняла, что этот звук издала она сама.

– Я не хотел тебя обидеть, Маргарет, но я не могу, не могу… – сдавленным, задыхающимся голосом прошептал Дэвид.

Мэгги повернула к нему голову, и, когда Дэвид поцеловал ее, забытое ощущение счастья наполнило Мэгги до краев. Но все закончилось в один миг: вдруг ей почудилось, что ее целует не Дэвид, а Эрик. Мэгги с силой оттолкнула Дэвида:

– Не сейчас, только не сейчас!.. Моя дочь больна, а я целуюсь с мужчиной, по вине которого она заболела!

Дэвид молча забрал у Мэгги кружку с питьем, взял ее за руку и повел наверх.

Всю ночь они не сомкнули глаз, сидя у постели больной девочки. Под утро температуру все-таки удалось сбить.

8

Бледный солнечный свет затопил комнату. Мэгги зажмурилась и, не открывая глаз, лениво перекатилась на спину.

Однако пора было просыпаться. Из коридора слышались радостные возгласы ее детей, которые, похоже, с новыми силами начали громить приютивший их дом. Дом Дэвида Шелдона. Оглядевшись по сторонам, Мэгги заметила, что на тумбочке рядом с кроватью ее дожидается завтрак: два тоста, джем, нарезанный сыр и чашка кофе.

Мэгги поднесла чашку к губам, и в этот момент в комнату заглянул Дэвид. Увидев, что Мэгги не спит, он смутился и хотел ретироваться, но Мэгги его остановила:

– Доброе утро, Дэвид. Спасибо за завтрак. Но, думаю, мы не стоим ваших забот. Вы и так уже слишком много для нас сделали.

Дэвид улыбнулся и вошел в спальню, плотно прикрыв за собой дверь. Нет, он не сделал больше ни шага. Стоя у двери, он зачарованно любовался блестящими медовыми волосами Мэгги. После сна пряди непослушно разметались по плечам, а несколько соскользнули в декольте ночной сорочки.

Мэгги сообразила, что и не подумала прикрыться, когда Дэвид заглянул к ней в комнату. Звякнув чашкой о блюдце, она лихорадочно натянула на себя одеяло, почти до самых глаз, сверкавших изумрудным огнем затаенного счастья.

– Доброе утро, Маргарет! – наконец произнес Дэвид. – Я только что видел Лиззи. Она бросала мяч в мой автопортрет.

Мэгги приподнялась в кровати, приготовившись броситься на оборону дома от своих детей, но Дэвид в ответ на ее порыв вежливо улыбнулся и продолжил:

– Я нахожу это добрым знаком. Малышка идет на поправку.

– Спасибо вам, – благодарно выдохнула Мэгги, чувствуя свое маленькое клокочущее сердце, которое билось как пойманная птичка под пристальным взглядом чудесных теплых глаз Дэвида.

– Поскольку Лиззи уже почти здорова, вы можете совершенно спокойно оставить ее с Каролиной и пойти со мной, – предложил Дэвид.

– Кто такая Каролина? Еще одна тетушка?

– Каролина – моя экономка. Вы не видели ее, потому что у нее был выходной. Не смотрите на меня так, ей больше пятидесяти, – рассмеялся Дэвид, заметив, что Мэгги было неприятно упоминание им о другой женщине.

– Мне безразличен возраст окружающих вас женщин, – надменно проронила Мэгги, но не выдержала тона и улыбнулась. – Так куда вы меня приглашали?

– Пострелять.

За ночь выпал снег, мороз усилился. Но день выдался ясный, над головой было высокое ярко-синее небо. И Мэгги от радостного возбуждения не чувствовала, как острые иголочки свежего лесного воздуха покалывают ее лицо, одаривая нежным румянцем щеки.

– Не думайте, что уже взяли первый приз, – шутливо предупредила Мэгги. – Я выбиваю цель с шести футов.

– Я очарован, – тихо произнес Дэвид, и это вовсе не относилось к меткости идущей подле него красивой женщины.

Медовые волосы Мэгги, золотыми волнами лежащие по плечам, блестели на солнце. И это привлекало Дэвида в ней сильнее, чем умение бить по целям.

Они долго взбирались в гору, пока не очутились на широкой площадке, за которой начинался страшный обрыв. Мэгги подошла к краю и осторожно заглянула вниз.

На конце площадки, почти над пропастью, высился столб, на который огромными гвоздями было прибито обтесанное деревянное бревно.

– Это наша цель, – сказал Дэвид. – Попадете, подарю вам одну из своих картин.

В ответ Мэгги снисходительно усмехнулась, демонстрируя сомнение в большой ценности шедевра.

Пистолет торчал у Дэвида за поясом, и Мэгги с удовольствием отметила, что пули в нем должны быть настоящие.

– Вчера я не успел вам пожаловаться на скверное поведение вашей машины, – сказал Дэвид, показывая ей полную обойму пуль.

– Вчера вы сами вели себя весьма скверно, – припомнила Мэгги и устыдилась своего упрека. – Простите.

За коротенькую жизнь Криса и Лиззи даже родной отец не потратил на них больше времени, чем Дэвид за два дня. В нем пропадал прекрасный, нежный и заботливый родитель.

– Опустим подробности моего пути, – Дэвид зажмурил один глаз и прицелился, – но вашей железной подружке не удалось от меня ускользнуть.

Он, не прерываясь, шесть раз подряд выстрелил в бревно, и Мэгги, раскрыв рот, была принуждена признать, что деревянная болванка приобрела забавную мордашку Пиноккио.

– Невероятно! – восхитилась Мэгги.

– Напрасно вы меня хвалите, Маргарет. Ремонтирую автомобили я гораздо хуже, чем стреляю. Но вы не беспокойтесь, я уже позвонил своему знакомому автослесарю. Думаю, он уже на месте. Ровно в два часа, даю слово, вы отправитесь в Берлингтон. Ваша очередь.

Оружие перешло в руки Мэгги, и Дэвид, прислонившись плечом к дереву, стал с интересом наблюдать, как она обеими руками подняла пистолет и, покусывая губы, прицелилась.

Руки предательски подрагивали, однако Мэгги не преувеличивала, когда говорила, что способна поразить цель с большого расстояния.

– Я давно не тренировалась.

– Думаю, вам будет легче прицелиться, если представите вместо мишени мое лицо.

Мэгги засмеялась, и ее пуля улетела мимо цели.

– Вы испортили мне выстрел, – строго сказала она, вновь вскидывая руку.

– Маргарет, вы только что показали, что неравнодушны ко мне…

Конец фразы потонул в грохоте выстрелов. Когда Мэгги опустила пистолет, Дэвид подошел к мишени.

– Беру свои слова обратно, – с трудом выговорил он после продолжительного молчания.

Под улыбающейся мордашкой появилась подпись – инициалы «Д.Ш.», Дэвид Шелдон.

– Я начинаю понимать, как рисковал, отказывая вам в ночлеге, – засмеялся Дэвид. – Для женщины у вас дьявольски верная рука.

– Дэвид! – услышали они голос экономки, а несколько мгновений спустя в поле их зрения показалась и сама Каролина.

– Что-то с детьми! – воскликнула Мэгги и вцепилась в руку Дэвида, чтобы не упасть.

– Дэвид! – задыхаясь от бега, проговорила Каролина, схватившись за сердце. – Там, там…

– Да что такое? – раздраженно поторопил ее Дэвид.

– Там вас спрашивает какой-то ужасный человек. У него огромные ручищи, – Каролина широко расставила ладони, чтобы показать толщину его рук, – он весь черный, будто вылез из трубы. Я сказала, что вы гуляете, но он прошел в дом, без спроса залез в подвал и не хочет вылезать.

– Каролина, вы оставили детей с этим человеком?! – ужаснулась Мэгги. – Дэвид, нужно скорее вызвать шерифа!

Выслушав невероятные описания экономки, Дэвид рассмеялся и поспешил успокоить женщин:

– Думаю, мы обойдемся без полиции. Я сам разберусь с этим ужасным, – он усмехнулся, – человеком. Боюсь, что Каролина несколько преувеличила от страха. – И, наклонившись совсем близко к уху Мэгги, Дэвид шепнул: – Это мой приятель, механик, о котором я вам говорил.