Текст книги "Герой моего романа"

Глава 6

Сейчас, когда я потеряла своего возлюбленного лейтенанта Трокмортена, больше всего я сожалею о том, что никогда, ни разу его не поцеловала.

Мисс Дарби (строго по секрету) – мисс Сесилии Овертон в «Самом горестном часе мисс Дарби»

– Ну как, вы готовы вернуться в Лондон, мистер Данверс? – спросила мисс Тейт, когда Рейф наконец выбрался из колодца.

– Пока нет, – ответил Рейф, игнорируя игривость ее тона, который был бы уместен, сделай он всего лишь неловкий шаг в танце на деревенском балу, а не свались в пересохший колодец.

Разумеется, он не ожидал от мисс Тейт женских ахов и охов.

«Ах, мистер Данверс, как мужественно вы себя вели и каким ловким нужно быть, чтобы выйти из этой ситуации целым и невредимым!»

Или…

«Вы уверены, что вам не требуется доктор?»

Нет, от мисс Тейт этого не дождешься. Похоже, она очень довольна собственным остроумием, на Рейфа почти не обращает внимания, сталкивая носком туфельки обломки камней в колодец.

– Должно быть, это не совсем то место, где вам хотелось бы провести столько времени, – сказала она, покосившись на Рейфа.

Несмотря на уязвленную гордость, он не сдержал улыбки.

– Для вызволения из колодца вы использовали новую методику.

– Я вас об этом предупреждала.

– Предупреждали, – согласился он, отряхиваясь. Если он задержится еще на какое-то время в Брамли-Холлоу, у него мало что останется от гардероба.

– Хотите, я дам вам совет? – начала мисс Тейт.

– Я весь внимание.

– Возвращайтесь в Лондон.

Рейф шагнул к ней.

– Не раньше чем вы признаетесь, что вы именно та женщина, которую я хочу.

Эти слова сорвались у него с губ, прежде чем он подумал, что именно имел в виду.

Она взглянула на него, словно испуганная лань, слегка приоткрыв рот, на лице отразилась растерянность. Но он видел в этот момент только ее растрепавшиеся рыжеватые волосы и пухлые губы.

«Вы знаете, кто я, Рейф. И я тоже вас хочу…»

«Dios! – выругался он. – О чем это я думаю?»

Между тем она снова надела броню старой девы и огрызнулась, словно Аякс.

– Ну… я… я никогда…

Рейф жестом остановил ее, уже сожалея о своих словах. Этот безобидный флирт таил в себе опасность.

– Я предложила бы вам, сэр, – сказала она, – сейчас, когда вы закончили осмотр Бетлсфилд-Парка, завершить на этом ваш тур, пока вы снова не окажетесь в ситуации, когда вам понадобится помощь.

– Да, весьма забавно. Мне очень повезло, что вы так умело вяжете узлы. Скажите, пожалуйста, помимо того, что вы оказываете помощь и содействие хозяйке почты, вводите в заблуждение посетителей Брамли-Холлоу, завершаете курс обучения у местного палача, чем еще вы можете здесь заниматься?

Вскинув голову, она повернулась на пятках.

– Вы правы, ничем. Прошу прощения, но я должна вас покинуть. – Взяв письменный столик и сумку, она повесила их на плечо и направилась в сторону своего дома.

Ну вот, он вынудил ее обратиться в бегство, хотя меньше всего желал этого. По крайней мере до того, как у него появится шанс…

– Послушайте, я вовсе не хотел нарушить здесь ваш покой, – быстро проговорил он. – Пожалуйста, продолжайте писать ваш очередной роман…

Она насмешливо улыбнулась.

– В самом деле, не обращайте на меня внимания. Ведь я пришел сюда осмотреть недвижимость.

Она покачала головой:

– Нет, я закончила со своей перепиской и домашней бухгалтерией и должна возвращаться домой. А то мой дядя снова напугает соседей. Я с трудом утихомирила их утром.

Рейф улыбнулся:

– Вашему дяде нравится стрелять из пушки.

– Как и вам, сэр.

Он уловил в ее тоне нотки восхищения и был ошеломлен.

Может, ему мерещится, после того как он ушиб голову при падении в колодец?

Она поправила шляпку и поиграла тесемками.

– Я так и не удосужилась поблагодарить вас за цветы. – Взглянув на него, она слегка улыбнулась. – Благодарю и прощаюсь с вами. – Она не спеша двинулась по тропинке.

Рейф лихорадочно искал предлог, чтобы задержать ее. И, словно прочитав его мысли, она остановилась у калитки и, обернувшись, сказала:

– Если войдете внутрь дома в Бетлсфилд-Парке, будьте осторожны, полы там прогнили.

И тут Рейфа осенило. Осмотреть Бетлсфилд-Парк! Это очень опасно без ее помощи!

– Мисс Тейт, могу я попросить вас еще об одной услуге?

– Да? – В ее голосе прозвучала нотка нетерпения.

– Не могли бы вы помочь мне произвести осмотр Бетлсфилд-Парка, чтобы я снова не оказался в какой-нибудь западне? Очень обидно, если я попаду в ловушку, в то время как вы будете дома пить чай.

– Я бы не стала употреблять слово «обидно».

Ну разумеется, маленькая ведьма! Ведь именно эта женщина сделала для него петлю. Он мог сломать себе шею, а она пришла бы на его похороны с насмешливой улыбкой.

Его просьба тоже не ввела ее в заблуждение.

– Позвольте уточнить. Вы доверяете мне и хотите, чтобы я благополучно провела вас по этим развалинам?

– Надеюсь, вы приведете меня туда, куда я хочу попасть. – Сказав это, он представил себе, как Ребекка, в одной ночной рубашке, ведет его в элегантный будуар, к массивной двуспальной кровати.

«Рейф, я так хочу тебя… Пошли со мной, Рейф…»

Он снова кашлянул и слегка тряхнул головой. Надо спросить у леди Финч, есть ли в этой хваленой деревне врач, и сходить к нему, поскольку, по всей видимости, он что-то повредил во время падения в колодец.

– Думаю, что несколько минут смогу вам уделить, – сказала мисс Тейт. Подбоченившись, она посмотрела на третий этаж, и улыбка тронула ее губы.

Видимо, она прикидывала, будет ли падение с третьего этажа достаточным для того, чтобы устранить его из своей жизни, поскольку колодца оказалось явно недостаточно.

– Думаю, для осмотра много времени не понадобится, – сказал Рейф. – Я лишь хочу дать более или менее точное описание состояния дома покупателю.

– Гм… Полагаю, это важно, – сказала она, перебирая пальцами бахрому на шали. – Если, конечно, вам удастся получить Бетлсфилд-Парк в качестве платы за оказанную услугу.

– Нужно посмотреть, сильно ли протекает крыша.

Мисс Тейт поставила столик на землю.

– Не сильно. – Ее горячность удивила Рейфа. Практичная мисс Тейт защищает Бетлсфилд-Парк?

– В самом деле? – удивился он.

– Тут есть и положительные стороны. Надо только… – Она осеклась, взглянула на Рейфа и махнула рукой.

– Вы хотели что-то сказать?

– Не имеет значения. – Она поставила сумку на столик и как-то странно посмотрела на дом. – Ах, боже мой, если уж вы меня спросили, то я считаю преступлением сносить такой прекрасный дом. И если вы станете его владельцем, если вдруг такое случится, обещайте мне, что не продадите дом какому-нибудь напыщенному выходцу из Индии или нуворишу, который построит на его месте позолоченного монстра, нарушив гармонию не только этого пейзажа, но и всей округи.

В глазах ее вспыхнула такая страсть, что Рейф невольно почувствовал себя виноватым, хотя не понимал ее обеспокоенности по этому поводу.

Господи, но ведь это почти неизбежно. Что, по ее мнению, можно еще сделать с этой развалюхой? Вряд ли она может стать домом…

Дом…

Могла ли эта развалюха им стать? В глазах мисс Тейт Бетлсфилд-Парк отнюдь не груда камней, а символ дома.

И Рейф подумал, что если из такой развалюхи можно сделать дом, то он может стать и его домом.

Его домом?

Он точно повредился умом.

Тем не менее Рейф видел, что дом означает для мисс Тейт нечто большее, чем протекающая крыша и место, где птицы нашли себе убежище. Он был воплощением ее мечты, домом, где она могла бы стать хозяйкой. И столько страсти было в ее голосе, что Рейф тоже ощутил тоску по дому.

Своему дому…

Неожиданно для себя он спросил:

– А что бы вы сделали с этим местом?

– Вы хотите сказать, с этим домом? – мечтательно произнесла она.

Mierda! Когда наконец он научится держать язык за зубами? Рейф чувствовал, как ее энтузиазм вливается в его сердце, словно нервное возбуждение перед боем.

– Да, с этим домом, с Бетлсфилд-Парком, если бы стали его хозяйкой?

Она вскинула голову.

– Вы в самом деле хотите это знать? Даже после того, что случилось с вами вчера и только что?

– Да. Кажется, вы с любовью относитесь к этому месту, и мне интересно услышать ваше мнение.

– Этот дом никогда не будет вашим, – сказала Ребекка, кивнув в сторону еле заметной тропинки. – Сюда, пожалуйста.

– Если вы убеждены, что этот дом никогда не станет моим, зачем согласились меня сопровождать?

Мисс Тейт остановилась.

– Вы должны понять, что, вмешиваясь не в свое дело, совершаете большую ошибку.

Теперь настала очередь Рейфа вскинуть бровь.

– Вряд ли я в этом раскаюсь. Мое «вмешательство», как вы изволили выразиться, пошло мне только на пользу. Я встретил вас. – Он не удержался еще от одной попытки пофлиртовать, однако мисс Тейт лишь усмехнулась и пошла дальше.

– С чего вы хотите начать – с сада или дома? – спросила она.

– Садом я сыт по горло, – засмеялся Рейф. – Давайте осмотрим этот дворец.

Она кивнула и двинулась вокруг дома.

– Разве входная дверь не там? – Он указал пальцем в противоположном направлении.

Она метнула на него быстрый взгляд.

– Да, верно, – пробормотал Рейф. – Полагаю, у вас есть собственный вход.

– И не один.

– Вы провели здесь много времени, – заметил Рейф, следуя за ней и наблюдая за тем, как она пробирается сквозь кусты к потайному входу.

– Естественно, – ответила она, осторожно входя внутрь. – Я в этом доме выросла.

– Вы здесь жили? – ошеломленно спросил Рейф.

Поскольку он остановился у леди Финч, девушка полагала, что он уже знает про их семью. Однако его вопрос означал, что баронесса, любительница посплетничать, на сей раз оказалась сдержанной.

Видимо, из каких-то своих соображений, решила Ребекка.

Они подошли к двери близ кухни, Ребекка отодвинула изгородь, которая загораживала кухню, и вошла в дом.

– Смотрите под ноги, – предупредила она. – Половицы прогнили.

Рейф последовал за ней.

– Мой отец был искателем сокровищ, – сказала она, ведя его мимо бывшей комнаты матери к лестнице. Дойдя до первой лестничной площадки, она в упор посмотрела ему в лицо. – Я имею в виду, что мой отец был одержим желанием найти сокровище.

– Я полагал, что он был ученым.

По крайней мере так сказала леди Финч.

– Да, был, – подтвердила мисс Тейт. – Когда ему это требовалось. Мы можем начать с верхнего этажа, постепенно спускаясь вниз, – добавила она.

– Это так необходимо? – спросил Рейф, оглядывая мрачноватый интерьер.

– Разумеется, – сказала мисс Тейт, взяв его за руку и подталкивая вперед. – Иначе вы не сможете по справедливости оценить это место во всех деталях.

– Практичный совет, мисс Тейт, – пробормотал Рейф. – Хотя подозреваю, вы просто хотите свести меня поскорее в могилу.

– Здесь много такого, сэр, чего сразу не разглядишь.

– Да, если только удастся остаться в живых после этого осмотра.

Она нисколько не сомневалась в том, что если бы он стал осматривать дом в одиночку, как намеревался, то ограничился бы осмотром главного холла, загаженного птицами, и вернулся бы в Лондон с намерением продать дом первому попавшемуся покупателю.

Однако Бетлсфилд-Парк заслуживает гораздо большего, подумала она, проводя его через спальни и гостиную на верхнем этаже, обращая его внимание на мраморный камин во второй гостевой комнате и пятно на полу, оставшееся после научных экспериментов ее брата.

Дом снова должен наполниться смехом и радостью, Ребекка надеялась, что Рейф это поймет, точнее, почувствует.

– Просто не верится, что дом мог так разрушиться за какие-то пятнадцать лет, – проговорил Рейф.

– Поместье находилось в плачевном состоянии, когда им владели мои родители, что не помешало семье Тейт поселиться в нем.

Это было до того, как ее отец собрался в Калькутту, где рассчитывал найти сокровище.

«Такое сокровище способно сделать это место великолепным», – частенько говорил он. Однако его затея обошлась ему очень дорого.

Ребекка чувствовала, как мистер Данверс поедает ее глазами, но не смела взглянуть на него. Она не хотела его жалости, ее не интересовало его мнение. Она вообще не понимала, зачем рассказывает ему свою историю.

– Один человек, связанный с «Ост-Индской компанией», показал отцу древний трактат, найденный им в Калькутте, с подробным описанием клада, спрятанного в тайнике в северной части города. Он предложил финансировать нашу поездку в Индию, оговорив себе долю прибыли. Львиную долю, надо сказать, но отец рискнул, надеясь, что сокровище все окупит. – Они спустились по главной лестнице и остановились на второй площадке. – Когда мои родители умерли, этот человек взял Бетлсфилд-Парк в качестве компенсации за потраченный капитал.

– И превратил его в бордель? – спросил Рейф, глядя на изодранные шелковые портьеры красного цвета и грубо выполненную роспись на потолке с изображением Зевса, соблазняющего Данаю.

– Пожалуй, так оно и было, – согласилась Ребекка, кивнув в сторону картины. – К счастью для округи, но, увы, не для дома, этот человек в пух и прах проигрался. – Она вздохнула и продолжила путь вниз, осторожно ступая по шатким ступенькам. Они дошли до мраморного холла, после чего она повела Рейфа в любимую ее отцом библиотеку.

Рейф обошел комнату, время от времени останавливаясь, чтобы ткнуть пальцем в дырку в стене.

– Хотел бы я знать, почему этот дом до такой степени обезображен. Можно подумать, что он подвергся нападению французов. Или же ваш дядя использовал его в качестве мишени.

– Насекомые-вредители, – ответила Ребекка, надеясь, что он не догадается об истинной причине.

– Вряд ли тут виноваты насекомые, – пробормотал он, ткнув носком сапога в отошедшую половицу.

Ребекка не стала его разубеждать.

– Единственное, что сохранилось, – это бальный зал, – сказала она, подталкивая Рейфа к выходу из библиотеки и пытаясь отвлечь его от дальнейших размышлений на этот счет. Тему разговора он изменил, но комфортнее ей от этого не стало.

– Как получилось, мисс Тейт, что вы, живя в Брамли-Холлоу, не вышли замуж? – спросил он.

Ребекка сдержала раздражение. Она знала, что этот вопрос интересует многих.

– Я просто избегала свах, – сказала она как можно беспечнее. – Кроме того, меня не осаждали претенденты.

– Не понимаю, почему так. Ведь вы… – Рейф умолк и после паузы закончил, употребив ее собственные слова, – вы практичная женщина.

– Не старайтесь быть добрым. Я знаю себе цену. Женщина, уже вышедшая из брачного возраста, с полубезумным родственником на руках, к тому же бесприданница. Согласитесь, слишком много.

– Ваш дядя еще пригодится. В любой момент может понадобиться твердая рука, умеющая стрелять из пушки.

– Вам не стыдно, что вы потворствовали ему в этом деле вчера вечером?

Рейф озорно улыбнулся.

– Обожаю пушки.

– Ну да, теперь вся деревня об этом знает.

Он рассмеялся.

– Леди Финч строго отчитала меня нынешним утром. Сказала, что напишет моему брату и попеняет за мое воспитание.

– Но почему брату, а не маме? – Поскольку он задавал ей весьма деликатные вопросы, Ребекка решила, что вправе проявить любопытство в отношении этого загадочного повесы.

– Меня воспитывал брат, и леди Финч считает его ответственным за все мои грехи, – ответил Рейф без какого бы то ни было намека на раскаяние. – Мои родители погибли в дорожной аварии, когда я был ребенком.

– Простите.

– Ничего, это случилось давно. Моему брату пришлось изрядно повозиться со мной. Вы не можете себе представить, каким я был озорником.

– Вы? – с притворным удивлением спросила Ребекка. – Впрочем, вы мало изменились с того времени. Я согласна с леди Финч, письмо определенно необходимо.

Он застонал.

– Мои братья теперь станут мне читать нотации.

– Это помогает?

– Никогда!

– У вас много братьев?

– Всего два, оба старше меня. Вообще-то они мои сводные братья. Моя мать была второй женой отца.

Судя по его тону, у Ребекки сложилось впечатление, будто он чего-то недоговаривает, она сочла неудобным оказывать давление на мужчину, которого едва знала, и выпытывать подробности его жизни.

– А где ваш дом?

Он засмеялся и покачал головой:

– У меня его никогда не было. – Видимо, на ее лице отразилось недоверие, потому что он тут же пояснил: – Мой отец был дипломатом, и мы часто переезжали с места на место. Когда мои родители умерли, я пошел учиться в школу, затем сменил несколько учебных заведений, а потом мой брат Колин взял меня на свой корабль.

– Вы отправились в море? – Ребекка не могла скрыть своего восхищения.

– Наверное, он думал, что на борту военного корабля я не смогу причинить каких-либо неприятностей…

Военного корабля? Это не сулило ничего хорошего.

– Ну да, пушки! – воскликнула она.

Он кивнул:

– Это и еще кое-что. Когда он уже готов был вышвырнуть меня за борт, за меня вступился Роберт, мой второй брат. Он взял меня с собой в армию. Тут было много пушек и прочего, но эти уставы… – Он передернул плечами. – Я не был образцовым офицером.

– Догадываюсь, – сказала Ребекка. Она взглянула на него. Было что-то обезоруживающее и привлекательное в его откровенности. – Я завидую вашей независимости, мистер Данверс.

– Не стоит завидовать, мисс Тейт. Моя независимость причиняла мне массу хлопот. – Шагнув к ней, он поймал ее руку и помог обойти пролом в полу. – К тому же вы самая самостоятельная леди, которых я когда-либо встречал.

Ребекка застыла, поскольку его ладонь ласкала ее локоть. Она отважилась заглянуть ему в глаза и увидела в них благодарность. Мурашки побежали у нее по спине. Как и накануне вечером, он смотрел на ее губы, она почувствовала, что они приоткрылись, и пришла в смятение… Когда он подошел еще ближе, она подобрала юбки и ускорила шаг.

– Сюда, пожалуйста, – сказала Ребекка, не оглядываясь. – Танцевальный зал весьма красив.

Самостоятельная, как же! Да она насмерть перепугалась. Будь она самостоятельной, проверила бы свою теорию об искушении поцелуем в ту же самую секунду.

– А почему вы не женаты, мистер Данверс? – Она решила подразнить его немного.

– Как и вы, – сказал он, положив руку на сердце и изображая страдание, – я убежденный холостяк и не вижу причин менять свою жизнь.

– Но Брамли-Холлоу – опасное место для убежденных холостяков.

– Я намерен взять пример с вас и держаться подальше от свах.

– Вы бы лучше опасались моего дяди, – сказала Ребекка. – Кажется, на него произвело впечатление, что вы принесли мне цветы. Сегодня утром он заявил, что вы дьявольски ловкий стрелок и настоящий джентльмен. Если вы снова придете к нам, он усадит вас и меня рядом со священником.

– И вы позволите ему?

– Едва ли, – заявила она с преувеличенной горячностью.

Рейф скрестил на груди руки и прислонился к стене.

– Думаете, вам удастся перехитрить вашего дядю?

– Уверена. Потому что стреляю лучше вас обоих.

Он засмеялся и покачал головой.

Ребекка подошла к двустворчатой двери, ведущей в бальный зал, и остановилась, в недоумении уставившись на нее.

– Странно. Насколько я помню, она не бывает закрыта. – Ребекка потрогала щеколду, но дверь не поддалась. – И уж тем более заперта. – Она толкнула дверь плечом.

Никакого результата.

– Похоже, придется идти дальше, – сказала Ребекка. – Жаль, потому что это моя самая любимая комната.

– А в нее есть еще какой-нибудь вход?

– Можно войти через садовую дверь, но тогда придется разбить стекло. Не понимаю, каким образом она оказалась закрытой. Замки давно заржавели, придется принести лом из сарая.

– Позвольте, я попытаюсь, – предложил Рейф и попробовал повернуть щеколду. Не получилось.

Подмигнув ей, он с силой толкнулся в дверь. Раздался грохот, появилось облако пыли, однако дверь устояла.

– Не думаю, что новому владельцу понравится сломанная дверь, – сказала Ребекка.

– Мисс Тейт, – проговорил Рейф, потирая ноющее плечо, – если ко всему, что следует отремонтировать в этом доме, добавить еще одну сломанную дверь, вряд ли это существенно изменит стоимость ремонта.

– Пожалуй, вы правы, – признала Ребекка. – Подождите немного, я принесу…

Взяв Ребекку за руку, он отвел ее на безопасное расстояние. Посмотрел на нее и снова подмигнул.

Ребекка с открытым ртом наблюдала за тем, как этот неординарный джентльмен на ее глазах превратился в воплощение мощи и силы. Он отступил на два шага назад, затем яростно бросился на двустворчатую дверь.

Рейф ударил каблуком в то место, где находилась щеколда, и дверь с грохотом распахнулась. Сверху посыпались щепки, обломки штукатурки и пыль.

Ухмыльнувшись, мистер Данверс шагнул в бальный зал; в этот момент он напоминал Аякса, который одолел пришельца, посмевшего вторгнуться на его территорию.

О чем она думала, говоря, что этот мужчина ей не подходит? Только сейчас она поняла, что лгала себе самым бессовестным образом.

Его дешевый сюртук и сапоги с ободранными носками свидетельствовали о его тощем кошельке и небезупречных манерах. Но когда он продемонстрировал свою мужскую мощь и умение, девушка затрепетала. Каково же, думала она, иметь мужчину, который способен обладать ею с такой же страстью?

Этот мужчина способен разгадать все желания женщины. И все ее секреты. О, с ним нужно держать ухо востро!

– Что за черт… – донесся его голос из зала.

Ребекка последовала за ним и увидела, что Рейф опустился на колени перед камином и тычет пальцем в пепел на каминной решетке. Поднявшись, он повернулся к Ребекке.

– Здесь кто-то живет.

– Вероятно, бродяги, – предположила она. – Хотя обычно они живут здесь зимой, а не в это время года.

– Нет, кто-то совсем недавно здесь был.

– Откуда вы знаете? – спросила она, глядя на грязную решетку и покрытую слоем пыли комнату.

– Знаю, – сказал он. – Взгляните на эти следы. Вся комната в пыли, кроме вот этих мест. То же самое рядом с камином.

Ребекка пожала плечами. Тогда он объяснил:

– Вот это место чистое. Здесь спал мужчина, видимо не желая, чтобы его обнаружили. Но от пыли не спрячешься.

Ребекке не хотелось знать, с чего он все это взял. Но говорил он очень уверенно.

Ее секреты не имеют никакого шанса устоять перед этим человеком. И она вдруг поняла, что могла бы сама оказаться на дне колодца в саду.

– Я должна сообщить об этом леди Финч, – сказала Ребекка. – Барон – местный магистрат. Он пришлет полицейского, чтобы расследовать это дело, хотя сомневаюсь, что он прислушается к вашим подозрениям.

Рейф покачал головой:

– В этом есть нечто странное. Зачем кому-то здесь прятаться?

Ребекка снова пожала плечами, давая понять, что это выше ее понимания. Однако ей стало не по себе. Кто-то прячется в Бетлсфилд-Парке? Скрывается, словно вор? И делает это весьма изощренно.

Внезапно ей захотелось домой. К полковнику, прочь от подозрений, прочь от Данверса.

Она пустилась бежать, потеряв над собой контроль, не соображая, куда направляется.

– Осторожно! – крикнул Рейф, опасаясь, как бы она не наступила на прогнившую половицу.

Она внезапно ощутила себя в его объятиях.

Ни один мужчина не прижимал ее так крепко к своей груди, и Ребекка почувствовала себя в безопасности.

– Я просто вспомнила… я обещала дяде… сказала, что приду домой… – заикаясь, бормотала она.

Рейф прищурился. Он не верил ни единому ее слову.

– У вас отчаянно колотится сердце, мисс Тейт, – сказал он, не отпуская ее. – Что вас так напугало?

– Ничего, – ответила она, пытаясь высвободиться из его объятий. – Уберите руки.

– Нет, – возразил Рейф. – Не отпущу вас, пока не объясните, почему вы так побледнели. Чего испугались? И не рассказывайте ханжеских сказок о том, что вы едва не упали.

Ей следовало бы помнить, что мистер Данверс, способный определить по пеплу на решетке и пыли на полу, что здесь кто-то был, может без труда распознать неуклюжую ложь, которая слетела с ее губ.

– Ребекка, – шепотом проговорил он, назвав ее по имени, словно имел право на подобную фамильярность, – расскажите мне, и я вам помогу. – Он обхватил ладонями ее лицо, повернул к себе и заставил посмотреть ему в глаза. – Скажите мне, в чем дело? Что заставило вас обратиться в бегство? – Он убрал с ее лица выбившуюся из прически прядь волос. Нежность этого прикосновения заставила ее затрепетать.

– Я поняла… Мне нужно…

– Вам нужно рассказать мне правду. Я помогу вам.

Нет, он не сможет. Никто не сможет ей помочь.

Он посмотрел на ее губы, заглянул в глаза.

И она расслабилась, ожидая, что он поступит, как герой одного из ее романов. Но Рафаэль Данверс не герой. Он повеса и негодяй. И уж конечно, не джентльмен.

– Скажите мне, Ребекка, – повторил он шепотом. – Что вас так напугало?

– Вы, – шепотом ответила она.

– Не бойтесь меня, – сказал он и прильнул губами к ее губам.

Ребекка закрыла глаза. У нее не было сил сопротивляться.

Его язык дразнил ее, грозил проникнуть глубже, разбудить в ней желание. Она обвила руками его шею, привлекла к себе, желая, чтобы он пробудил в ней страсть, которая мучила ее с того самого момента, как она его увидела.

Его поцелуй становился все более настойчивым, он застонал. Волосы Ребекки рассыпались, шаль соскользнула с плеч.

Он гладил ее спину, нежно касался бедер, груди.

Она застонала, когда он слегка сжал сосок, и почувствовала дрожь в коленях.

Он наступил на прогнившую половицу и упал, она повалилась рядом. Засмеявшись, он быстро вскочил и протянул ей руку.

– Мисс Тейт, – сказал он, – клянусь, вы станете причиной моей гибели.

– О господи! – простонала она и, осознав, что происходит, пришла в ужас. Еще немного, и она отдалась бы ему.

Ребекка вскочила, схватила шаль и бросилась вон из комнаты.

* * *

Рейф попытался последовать за ней, но она выскользнула из дома через отверстие в стене, кое-как заколоченное досками. Оно было слишком узким для Рейфа.

Когда наконец он нашел парадный вход и вышел, Ребекки уже и след простыл.

Черт возьми! Что он наделал?

Схватил ее в объятия, испугавшись, что она наступит на прогнившую половицу, сделав это из самых добрых побуждений, и неожиданно поцеловал.

А что же эта практичная, благоразумная мисс Тейт? Она была словно пламя в его объятиях, разжигала его страсть, отвечая на его ласки. Чтобы понять ее, целой жизни не хватит.

Он провел пальцами по волосам. Надо убираться к чертовой матери из Брамли-Холлоу.

Он собрался уже повернуться и идти к своей лошади, когда увидел какой-то предмет на пне, на котором однажды сидела мисс Тейт. В спешке она забыла свой переносной письменный столик.

При других обстоятельствах он счел бы это для себя удачей. Кокрейн открыл бы эту штуку без малейшего колебания.

Рейф окинул взглядом пустынный пейзаж. Никого поблизости, если не считать птиц, поющих в кустах.

Так чего же он ждет?

«Вы должны понять, что, вмешиваясь не в свое дело, совершаете большую ошибку».

Рейф опустился на колени перед столиком и некоторое время разглядывал его необычную конструкцию. Он очень напоминал военную вализу для документов. Но от Ребекки можно ждать всяких неожиданностей.

Сделав глубокий вдох, он открыл крышку. Внутри он обнаружил поспешно засунутые страницы вместе с двумя чернильницами; одна из них была пустая, другая – полная. На дне было несколько перьев.

Не обращая внимания на перочинный нож, он взглянул на исписанные страницы. Быстро просмотрел их.

«Дорогая Мэри!

Я понимаю, что очень задержала ответ…»

«Уважаемые господа!

Я обращаюсь по поручению своего дяди с просьбой выдать из вашей библиотеки том…»

«Домашние расходы на хозяйство за май 1817…»

Именно об этом и говорила мисс Тейт: бухгалтерские отчеты и переписка.

Она не была той женщиной, которую он искал.

Казалось, он должен радоваться, что не придется ее губить, чтобы получить награду, но почему-то он испытал разочарование.

Может, по той причине, что на какое-то время в течение сегодняшнего дня мисс Ребекка Тейт стала его персональной мисс Дарби – находчивой, смелой, предприимчивой и такой привлекательной. И вот теперь…

Он засунул листы внутрь и захлопнул крышку, гоня прочь свои дурацкие фантазии и мысли о старых девах, способных завладеть его воображением.

Собрав принадлежащие ей вещи, Рейф решил отнести их в имение леди Финч. Он попросит Джемми вернуть их Ребекке вечером, разумеется, тайком.

И тут в голову ему пришла одна мысль.

Если Ребекка не автор романов о мисс Дарби, то что ее так напугало?

К тому моменту он даже не поцеловал ее. А когда она в конечном итоге сбежала, явился ли тому причиной их поцелуй?

Ибо, если быть до конца честным, этот поцелуй отчаянно напугал его самого.