Текст книги "Лирика совиного пера. Сборник стихотворений"

Лирика совиного пера
Сборник стихотворений
Элизабет Фэзер

Посвящается всем и никому.

Спасибо за то, что раскрасили мою пустоту яркими красками.

© Элизабет Фэзер, 2016

ISBN 978-5-4483-1299-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дар

 
Я умею марать бумагу,
И я делаю это с толком.
Я умею марать бумагу,
Разбивая сердца в осколки.
 
 
Я пишу про людей отвагу,
Я пишу про людское горе.
Я умею марать бумагу,
Презирая потоки боли.
 
 
Среди сонма чернильных строчек
Есть же где-то моменты блага.
Их не так уж и много, впрочем,
Я умею марать бумагу.
 
 
Я мараю бумагу вечность.
Это всё, что я в силах делать.
Бесконечность лишь бред беспечных.
Бесконечность лишь признак тлена.
 
 
Заполняя души я бездну,
Я мараю бумагу с толком.
Я умру, я убьюсь за честность.
Это дар, это дар негодный.
 

Общество мёртвых поэтов

 
Общество мёртвых поэтов…
Вы всё не так понимаете!
Сцены себе представляете,
Но это всё не об этом!
 
 
Общество – слово прекрасное:
Жизненность, душ единение,
Множество каплей терпения,
Больше нет места несчастному!
 
 
Только то общество мёртвое.
Звука не слышно, бессовестно.
Нет окончания повести,
Вечность в округе безмолвная…
 
 
Рифма исчезла в безвременье,
Чувства терзают и колются,
Люди за душу все молятся,
Мы же – за вдохновение!
 
 
Это всё просто метафоры,
Но без души нет же творчества!
Это немое пророчество
В смерти сулит эпитафии.
 
 
Люди в себе заблудившиеся,
Веру в себя потерявшие,
Слишком судьбу испытавшие,
Так нигде не пригодившиеся…
 
 
Общество мертвых поэтов —
Это же пропасть бездонная.
Сердце мое учащённое
Ритмом мне шепчет об этом.
 

Поэт

 
Я нежно кисть беру рукой.
И вот в самозабвеньи
От букве к слову, и строкой
Читаю вдохновенье.
 
 
Оно приходит, не спросясь,
Когда мне очень больно.
И кружев бархатную вязь
Оно плетёт привольно.
 
 
И погружение во тьму,
Достойное награды,
Напоминает мне тюрьму,
А мысли – канонаду.
 
 
И каждый звук звучит больней
В разорванном сознаньи
И нарастает. Сонм огней —
Порвётся мирозданье.
 
 
Я – это я со стороны,
Душа и тело рядом.
Но для поэта суждены
Быть вместе только взглядом.
 
 
Я музу прыткую ловлю,
Мне многого не надо.
Бумага знает: я люблю,
Когда тебя нет рядом.
 
 
Люблю я тихо, и нутро
Моё охладевает.
А мне не веришь? Ты построй
Мечту, что не растает.
 
 
На облаках горазды мы
Быть зодчими и грезить.
А где на деле все умы?
Я знаю: в душу лезут!
 
 
Нас заставляя умирать
И биться конвульсивно,
Им просто хочется сказать:
«Вот, слишком депрессивно!»
 
 
А ты попробуй сделать сам,
Отдаться без остатка
Зачем же вы? Судить не вам,
А вы на внешность падки.
 
 
Ведь каждый слог – это лицо.
И, если разобраться,
То вот к любому подлецу
Возможно придираться.
 
 
Тогда поэтов бить к чему?
К чему играть с судьбиной?
Они верны лишь своему
Труду – работе с льдиной.
 
 
И если вы хотите встать
И наступить на горло,
Тогда придется вам искать
Кого-то попроворней.
 
 
А я останусь в тишине,
В любимом лунном свете…
А где-то муза в вышине
Порхает по планете.
 
 
Она летит, пытаясь вам
Открыть секреты мира.
Но все садятся по местам
И слушают кумира.
 
 
Не в силах музу мы держать,
И нашим словом молвит
Не только, тот кого не жаль,
Но Бог и кто угодно.
 

Чернила

 
А страница – частица портала
В неизведанный спрятанный мир.
Тут ты сам капитан у штурвала
Или проклятый всеми вампир!
 
 
Затеряться в пространстве словесном
И напиться нектара из фраз…
Быть с читателем слишком уж честным,
И сюжетом повергнуть в экстаз.
 
 
Но сильнее всего те несчастья,
Что небрежно срываются с уст.
И летят, чтобы сгинуть в той пасти,
Где эмоций поток уже пуст.
 
 
Это мука читать свои думы,
Но ещё истязает писать…
Числа так превращаются в суммы,
Когда хочется их вычитать.
 
 
Жаль, что спрятаться в мире не в силах,
Затеряться в конфликте огней.
Красноватая жидкость не в жилах —
А чернила намного красней.
 

Вдохновение

 
Вдохновения нет, и точка.
Так бывает теперь всё чаще.
Всё короче за строчкой строчка.
Всё короче, больней и слаще.
 
 
Я пишу по слогам с надрывом,
Как младенец слагаю звуки.
Но закрыты секреты мира,
И развязаны рифмой руки.
 
 
Закрывая глаза напрасно,
Попытаюсь поймать мгновенье.
Задержать тишину опасно,
Но ведь нет совсем вдохновенья!
 
 
Перерывами крик истошный
Низвергается в храм искусства.
Поначалу безумно тошно,
А потом беспредельно грустно.
 
 
Я сверкаю в своей реали.
В самом деле, сверкаю, впрочем…
Рифма дружит с рекой печали
И с покровом манящей ночи.
 
 
Где надрыв, где любви томленье?!
Всё исчезло в потере слуха.
Смерть поэту без вдохновенья.
Нет же жизни с потерей духа.
 

О любви и смерти

Carpe diem

 
Carpe diem! Молю я о жизни.
Каждый день для меня, как победа.
А по мне уже справили тризну
И втоптали в обильные беды.
 
 
Carpe diem! Успеть я пытаюсь
Стать другой и вцепиться в мгновенья.
Вы все здесь, ну а я улетаю;
Так же проще ведь: жить без сомнений.
 
 
Carpe diem! И солнце навстречу
Плавит воск на придуманных крыльях.
И триумф в небесах мой не вечен,
Он кончается болью и пылью.
 
 
Carpe diem! Ну где же улыбки?
Что-то ваших улыбок не видно!
Вы все прячете сердца ошибки
За моею спиною… обидно!
 
 
Carpe diem! Вы это серьёзно?
Вы не видите горечи яви!
Ваше море души – чьи-то слезы,
Ты пришел, а кого-то нет с нами!
 
 
Carpe diem хватает на месяц,
Так в рецепте своём запишите.
Через месяц становится тесно,
Через два уже сносится крыша.
 
 
Carpe diem – одно привыканье:
Две затяжки, сознанье в экстазе.
Вы искали тюрьму для изгнанья?
А теперь получили все разом!
 
 
Carpe diem, позвольте заметить,
Может просто тебя уничтожить.
Ведь когда за себя не в ответе,
Про других забываете тоже.
 
 
Carpe diem бояться не стоит.
Всё равно наш итог неминуем.
Только, знаешь, я мир свой построю,
А ты дни лишь растратишь впустую.
 

Бездна

 
Мне так часто бывает тоскливо,
Так, что мир серый цвет обретает.
Копоть страшная тёмного мира
Изнутри света луч истребляет.
 
 
То, что пройдено в жизни, неважно,
То, что чувствуешь, кто понимает?
Даже если прочтёшь это дважды,
Смысл строки едва поменяют…
 
 
Обещанья сегодня – потеха,
Чушь сказали, себе возвращают.
Но не всем в этой жизни до смеха.
Отпер душу, и сердце страдает.
 
 
Так проходят часы покаянья,
Зло ты сделал, поэтому тают
Все твои золотые старанья,
И вмиг счастье твоё улетает…
 
 
Люди, помните, всё не так просто!
Чьё-то горе весь мир разрушает,
Если грустно, слегка – то не злостно,
Если сильно, – то в бездну ввергает.
 

Вердикт

 
Ноты строятся в гаммы и числа;
Числа же превращаются в ложь,
Прекращая работу и мысли
И прельщая позорную дрожь.
 
 
Знаешь, стоит сказать что-то снова
Вроде тайн или нежных речей.
Только вот без надежды и крова
Я на плахе слепых палачей.
 
 
Все не знают, как помощь приходит.
Все привыкли её получать.
Я ждала уже долго, и вроде
Тишина начала докучать.
 
 
Я взрослее себя на три строчки
И глупее на тысячу слов.
И могу не докончить до точки,
Ты к такому раскладу готов?
 
 
Отступаться от принципов слабость,
Слепо следовать принципам – вздор.
Каждый вздох приносил свою радость,
А теперь он приносит позор.
 
 
Так бывало не раз, в чем же дело?
Я лишилась способности быть!
Быть в своей темноте королевой,
В свете солнечном медленно плыть.
 
 
Слышу каждый удар в грудной клетке,
И читаю роман по губам.
Жаль, что все те былые отметки
Представляют собой только шрам.
 
 
И сумбурность решимости ночью
Перечитывать душу зовет.
Жаль, что дни всё сложней и короче,
И нет мочи прорваться вперед.
 
 
Ты когда– то был рядом, и вечность
Диктовалась лишь губ уголком.
Но я знаю, что все быстротечно,
Неизбежно наступит «потом».
 
 
Это как рисованье в тетради,
Я мечтаю черту подвести.
Своего состояния ради
Я шепчу миллионы «прости».
 
 
И когда потеряется смысл
В тех бессчётных ненужных словах,
Я возьму стопку подлинных писем
И порву на своих же глазах.
 
 
Я способна на многое, знаешь?
Всё, что я пишу, наглая ложь…
Ты от слов от моих не растаешь!
А меня уже бросило в дрожь.
 
 
Больно просто, кислотно и трезво,
И проходит мой нерв не спеша.
Ты не знаешь меня: много лезвий
Прячет в собственном лоне душа.
 
 
Мой вердикт: ничего ты не понял.
Даже больше: понять не хотел.
Наслаждайся иллюзией роли
И бездушным обилием тел.
 

Воздух

 
Я тут решила, знаете,
Что дышать я больше не буду!
Мне надоело маяться
И ждать непонятного чуда.
 
 
Что это за нелепица?
Любви нет ведь с первого взгляда!
Жизнь моя впредь не лепится.
Не лепится, впрочем, не надо!
 
 
Чистым чернильным оттиском
Тетради листа измятого…
Я раздавала почести
Кому-то отдельно взятому.
 
 
Я отродясь не верила,
В объятия заключённая.
Только свет белый мерила
Шагами, как заключённая.
 
 
Мне никого не надобно!
Ветра бы только попутного!
Я обещаю: пагубно
Влияет лишь жизнь распутная.
 
 
Я тут решила, знаете?
Больше не надо мне воздуха!
Только… вы все растаете,
Так, чтобы еще не поздно бы?
 

Вперёд

 
Я начну с исступленного взгляда
И продолжу погоней за тенью.
Кто-то в жизни обязан быть рядом,
Когда взор предается томленью.
 
 
И обязанность эта довлеет
Над погибшим в дурмане сознаньем.
И никто никого не жалеет,
Предаваясь утехам лобзаний.
 
 
Люди созданы для пререканий,
А ещё для изгнания тоже.
Каждый шаг сей – венец испытаний,
Всё сложней непосильная ноша.
 
 
Мы стараемся жить для прохожих,
Для друзей, для всего окружения.
Все события, лица, похожи.
Только вот отчего это жженье?
 
 
Сердце словно горит, пламенеет,
В грудной клетке ему уже тесно;
И в глазах понемногу темнеет.
Это страшно и слишком чудесно!
 
 
Мне сгореть от придуманных далей!
Не могу я совсем лицемерить.
Вот хожу по обрывкам страданий,
Столь безумных и даже бесцельных.
 
 
Я бреду, чтоб не быть позабытой.
Может, сверху кому-то и видно?
Как хрустальная ваза разбита,
Но теперь нет и боли. Обидно.
 
 
Можно тихо пригреться, но кто же
Сможет так удушить предрассудки?
Может, есть он на свете, но, может…
Человек по природе нечуткий…
 
 
Я продолжу погоню за тенью.
Важно только в пути не разбиться.
Слишком много вокруг злоключений,
Но вперёд стоит дальше стремиться!
 

Выбор

 
Возьмите меня в балет,
Я буду стоять на пуантах,
Вся в белом: и в пачке, и в бантах,
Как будто мне восемь лет…
 
 
Возьмите меня в музей,
Я буду смотреть на картины,
Беречь их от смерти рутинно
Одна, но в кругу друзей…
 
 
Возьмите меня с собой,
Я буду таким ученым!
До ужаса увлечённым,
Мешая оксид с водой…
 
 
Возьмите меня в журнал,
Я буду писать отчёты,
Статьи обо всем в два счёта,
Чтоб первым читатель знал…
 
 
Возьмите меня в язык,
Я стану впредь полиглотом,
И с этим моим оплотом
Меня ожидает пик…
 
 
Возьмите меня в rock band,
Там буду я петь задаром,
Солировать – драйва мало,
Будить в себе зов легенд…
 
 
Возьмите меня в ваш круг,
Где рифмы слагают вечно,
А речь твоя быстротечна,
Когда в переплёте друг…
 
 
Возьмите меня учить,
Я буду шутить и верить!
Делиться, не лицемеря,
С работы идти в ночи…
 
 
Возьмите меня в свой сон,
Столь яркий лазурным небом,
В природе своей нелепый.
Возможно я выйду вон…
 
 
Возьмите меня в свой шкаф,
Я буду стоять на верхней.
Со светом небесным меркнуть,
А запах страниц – мой штраф.
 
 
Возьмите меня чуть-чуть,
Я только слегка пригреюсь
И сразу как дым развеюсь,
Но стану ведь кем-нибудь…
 
 
Возьмите меня домой,
Я бросила сонм историй.
Отчасти себя расстроив,
Убив. Это выбор мой.
 

Вьюга

 
Вот вьюга вихрем воет,
Я с ней сто лет стенаю.
Мне нет совсем покоя,
В тиши мой шёпот тает.
 
 
Избавь забавы ради
Мою дурную душу,
В хрустальном твоем взгляде
Порыв шальной задушен.
 
 
Впотьмах прощают пытки,
Во мраке рыщут муки,
Прости мои попытки,
Я умываю руки.
 
 
С трудом мне рай даётся,
Моя печаль червится.
И сердце рвётся, рвётся,
Опять же мне не спится.
 
 
Меня ты не тиранишь,
Сама сживусь со света.
Свой шепот ты оставишь,
Он громыхнёт там, где-то…
 
 
Он западёт на запад,
Зайдёт за зноем солнце…
И будут думы падать,
Как тихий свет в оконце.
 
 
Вот вьюга вихрем воет,
Я с ней сто лет стенаю.
Эмоций цельных море…
А сгину я пустая…
 

Грозы

 
Ты знаешь, наверное, будет поздно,
Когда отбушуют у лета грозы.
Ты знаешь, ты станешь совсем не нужным,
И чувства мои станут тенью чуждой.
 
 
Иди только прямо своей дорогой,
Ведь наши пути не сплетутся Богом.
Ошибки нам ведь не мешают думать,
Так что же ты, милый, такой угрюмый?
 
 
Смешно, я тебя называю милым,
Когда все кошмары ты сделал былью.
И пыль уж смешалась и с кровью. Нежно
Меня убивал ты и все надежды.
 
 
А всё, что осталось от жизни, странность
От боли осталось одно пристрастье.
Я верую, что в небесах Всевышний
Увидит, что всё это было лишним.
 
 
Ты знаешь, наверное, будет поздно,
Когда отбушуют у лета грозы.
Но сложно терпеть мне сезонов смену,
Когда уж сама у себя я пленник…
 

Длань

 
Я никогда не дам тебе погибнуть,
Тебе всегда я руку протяну!
Для счастья впредь отчаянно я крикну,
Как сильно я тебя навек люблю!
 
 
Сижу одна и вспоминаю точно
Твои объятья и прекрасный глас,
Слова любви и месяц полуночный,
Что снова освещал с тобою нас.
 
 
К тебе прильнув на расстояньи дальнем,
Я чувствую тебя, как никогда.
Лишь воздух душит в омуте печальном…
Нам ждать придется долгие года.
 
 
С тобой вдвоём пройду я лишь по жизни.
Любовь в душе горит твоим огнём.
А ты, возможно, не считаешь лишним:
Вовек с тобой мы вместе проживём.
 
 
Уже не в силах я дохнуть несмело.
Шуршащий шелест ввысь меня несет.
Когда я в мире тут исчезну целом,
Амура длань тогда меня спасёт.
 

Искра

 
Я хочу рассказать тебе в рифму,
Как стирается мой небосвод…
По полосочкам – струнам и грифам
Я иду от крещендо до код.
 
 
Каждый вздох мне о прошлом напомнит.
А потом я опомнюсь и вот…
Взгляд не мой, а когда-то был томный.
Стон немой мой рассудок вернет.
 
 
Открывая тетрадь за тетрадью,
Погружаюсь в другие миры.
Представляю себя водной гладью
Или тонким обрывком коры…
 
 
Избегаю себя. Я пытаюсь!
Может, всё же вернется мой взор?
Иногда, он скользит, правда, каюсь,
Но когда лишь веду разговор.
 
 
Разговор тот особого толка,
Где открыто не сердце, душа…
Библиотечная книга на полке
Очищается так не спеша.
 
 
Возвращаются чувства и вера,
Идут вспять временами часы,
И шагами мне комнату мерить
Только в сладость, как капли росы.
 
 
А открытое сердце всё шепчет
О намерении твёрдом заснуть.
Может, если держать меня крепче,
Я познаю и счастия суть?
 
 
Не проверить, не верить, не место…
Даже полки своей уже нет!
Говорю я поистине честно:
Туннель видно, но меркнет мой свет.
 
 
Думать можно, что всё это враки,
Говорить, я сама не своя.
Только всё это тонет во мраке,
Мрак не в мире, а в недрах меня.
 
 
Всё возможно, когда тает искра
На моих онемевших руках.
Я сгорю, пусть от счастья, но быстро.
И с улыбкой на чёрствых губах.
 

Кит

 
Меня вдохновляют люди,
Меня вдохновляют лица,
И кит, что спешит укрыться,
Дарить вдохновенье будет.
 
 
В солёном открытом море,
Где лёгкие разрывает,
Бывают мои трамваи,
И ездят они без боли.
 
 
Закатные вздохи солнца
Пробудят костёр потухший,
И кит мой, давно уснувший,
Взлетит, ведь ему неймётся!
 
 
Дыханием свежим вьюги
Мороз не пойдёт по коже.
Ему неспокойно тоже,
В горячке он от недуга.
 
 
Крылатые сны китовьи
Уносят в другие яви,
Где нет же судьбы и правил,
Но место свободе воли.
 
 
Я голос теряю ниже,
Здесь шёпот вокруг прибоя.
Поймём ли тут мы с тобою,
Как стать нам к пучине ближе?
 
 
Меня вдохновляют люди,
Хотя это голословно.
Я стала свободной словно.
Вот только что дальше будет?
 

Клетка

 
Кому же я сделала лучше?
Сокрывшись в пучине событий,
Меня избегает мой случай,
И день превеликих открытий…
 
 
Магически минное поле,
Меня разрывает на части.
Я в собственной сладкой неволе,
Я в клетке, я в собственной власти.
 
 
Хочу ли я выбраться, каюсь…
Хоронят меня неумело.
И долго по жизни мотаясь,
Смерть всё же созреть не успела.
 
 
Стою на распутье в низине
И тихо себе представляю,
Как нож мне вонзается в спину
Своей же рукою. Петляю
 
 
Я меж закоулков просторных,
И жду ото всех я подвоха;
Порывы мои благотворны,
Что вместо последнего вздоха.
 
 
Возможно ли вызволить птицу,
Которой обрезали крылья?
Ей нет смысла освободиться,
Напрасно сгорать от усилий!
 
 
Сравнения все неслучайны,
Ведь я, как она, только хуже:
Имея сплошное отчаянье,
Надеюсь на помощь снаружи!
 
 
И чувство со мной исчезает,
Хотя, не загадывать стоит.
Когда я пойму, что мир тает
Я буду его недостойна.
 

Ком

 
Первый снег упадет мне на веки,
Вместе с ним и мой ближний падёт,
Когда мир лишь в одном человеке,
Что же в жизни нас в принципе ждёт?
 
 
Перевал снеговой, и крупицы
Белоснежно-прозрачного дня.
Я ловлю на лету, чтоб забыться.
Чтоб забыть, что ты не для меня…
 
 
Правомерно сознание воет:
«Не тони, а стремись в высоту!»
Ты меня не ищи же, не стоит,
Соблюдай же свою красоту!
 
 
Презирай мое мненье и личность,
Не стремись узнавать мой покой!
Да, в душе лишь сплошная трагичность,
Что же делать от жизни такой?
 
 
Поздно думать, тебе и подавно.
Я сама виновата во всем!
Больше чувств и сомнений… о главном:
Мои снежные мысли лишь ком.
 

Край

 
Для меня вдохновение значимо,
Тот источник, что к жизни ведет!
Объясняю я встречному вкрадчиво,
Но не каждый тут встречный поймет.
 
 
То тепло, что во мне еле теплится,
Когда думаю в шепоте волн,
Когда радости собственной верится,
Когда лес опьянением полн!
 
 
Я иду по растоптанной гавани,
В голове ни единой души.
Только тихой обидою раненый
Иногда кто-то вскрикнет «души»!
 
 
Только чувствую красное марево,
Но опять нет же смысла в строке.
Но блестят иногда глаза карие,
Иногда я сама налегке…
 
 
Так, бывает, стою незаметная…
И, задумавшись, как запою!
Только вот встречный мой неприветливый,
И стою оттого на краю.
 

Кровь

 
Я скрылась под кровом ночи синей,
Я поднялась до неба на волнах.
Тебя я помню до мельчайших линий,
До каждого отсвета в волосах
 
 
Тебя я помню, я навек забыта.
О, небо, ты меня скорей прими!
Я вся избита, вся вконец избита,
А жить невыносимо – ты пойми.
 
 
Все ниже, ниже, падать в поднебесье,
Вот то, о чём мне стоило б мечтать
Но всё как мантра шепчутся те песни,
Которые должны бы явью стать…
 
 
Но всё довольно, небо мой советчик!
Мой враг, мой друг и вечная любовь!
И шаг один определяет вечность,
Ты с наслаждением впитай же мою кровь.
 

Круг

 
По грани, как по паркету,
Пульс есть, но глаза без света.
Перрон осаждает разум,
Пока что не всё, не сразу.
 
 
Сужаясь до перепутий,
Сердечность себя не судит.
Сама я давно забыта,
Сошла со своей орбиты.
 
 
Огонь для таро и писем,
Орнамент из чётных чисел,
Охрипнув в подвале душном,
Обманом я стены рушу.
 
 
Каркас для людей и воли,
Карая потоки боли,
Крепиться из сил последних,
Казаться еще заметней.
 
 
Любовь так жестока с нами,
Любыми ее путями,
Лучами подходишь к бездне,
Любезно на своё место.
 
 
Немного побыв вне тела,
Наивно и беспредельно,
Нарочно, забавно, лихо,
Начнём, когда буря стихнет!
 
 
Держись и давай по кругу.
Давай мне надежно руку.
Долой все века и веки!
Дурацкий путь человека!
 

Крылья

 
Боль калечит людские судьбы,
Каждый вздох превратив в удушье.
И в душе беспокойно будет.
Ты укройся и всех не слушай.
 
 
Каждый взгляд твой в себя направлен.
Ты не можешь забыть былое.
Все мы тонем в реке печали,
Убивая в себе живое.
 
 
Всем плевать на чужие души,
Они все существуют в страхе.
Тише мыши себя удушат,
Всего миг – ты уже на плахе.
 
 
И заметь, виноваты звёзды,
Что забросил ты свою совесть,
Виноваты земля и воздух…
А себя обвинять уж поздно.
 
 
А калечит людей случайность,
Заставляя лететь на гибель.
Распластав свои крылья малость,
Ты взметнёшь с собой тучи пыли…
 
 
И забывшись в печали сладкой,
Потеряешь ты ощущенья.
На тебя лишь взглянут украдкой,
Ты исчезнешь… прочь от мученья.
 

Курок

 
Спираль замкнулась. Я же в эпицентре.
О, Боги, где же выход мне найти?
Вот человек: он в целом самоценен?
А если нет, то есть ли шанс спастись?
 
 
Мы ждём расплаты между кровной местью.
Что происходит: грёзы или явь?
Так просто же кого-то обесчестить,
А самому спастись, пустившись вплавь!
 
 
Да, на плаву нетрудно удержаться,
Когда под боком нужный человек!
Но наши чувства – бредни для гадалок,
А их отсутствие нам продлевает век.
 
 
Огонь из искр, что дарит нам комета,
Едва коснувшись выжженной земли,
Становится отныне дном без света,
Что бездной ранее мы называть могли.
 
 
И все бегут, смеются, существуют.
Достигнув дна, взывают же к судьбе!
Коморка сердца до сих пор пустует,
Щемит оно лишь редко при ходьбе
 
 
Спираль замкнулась. Я же в эпицентре.
Всё здесь циклично. Выхода тут нет.
Возможно, мы все просто у прицела,
И кто-то спустит свой курок в ответ…
 

Люблю

 
«Люблю тебя» – шепчу в немом молчаньи,
Люблю сильнее, чем кого-нибудь.
Люблю тебя, и каждый взгляд случайный
В моей душе глубокий чертит путь…
 
 
Люблю тебя… Как первый снег на поле
Скрипит и влагой веет невзначай.
Люблю тебя свободной и в неволе.
Люблю, забыв я всякую печаль.
 
 
Люблю тебя, и о тебе лишь думы
Мелькают в моей буйной голове.
Люблю тебя сквозь дымки свет угрюмый,
Люблю тебя, как будто мне внове.
 
 
Люблю тебя так трепетно и нежно,
Люблю тебя, как любят все лишь раз.
Люблю тебя, как не бывало прежде —
И связь сердец объединяет нас.
 
 
Люблю тебя я с каждым часом больше,
Живу тобой и согреваюсь впредь…
Люблю тебя и буду любить дольше,
Чем каждый скажет: «Мне бы умереть»…
 

Не спится

 
«Не спится», – ты мне говоришь.
А я так стараюсь проснуться!
Ты в бездну совсем не глядишь;
Готова я ей улыбнуться!
 
 
Стараюсь писать по слогам,
А в третьем лице как-то проще.
Идти по своим же стопам
В потерянной девственной роще.
 
 
Она не хотела гадать,
Чем кончится жизнь и мгновенье.
Он вред не хотел причинять,
А только дарить вдохновенье!
 
 
Была благодарна она
За каждый его шаг навстречу.
И боли хотела она,
Ведь время по жизни калечит…
 
 
Не верьте расхожим словам,
Что все образуется, дескать.
Судьба не оценит провал,
Отплатит десятками лезвий.
 
 
Она в тишине, в пустоте
Смотрела на снега крупицы.
К своей приближаясь мечте,
Хотя ей хотелось укрыться.
 
 
Боялась она перемен,
Но он их боялся тем паче.
Чтоб чувства горели, взамен
Нам храбрыми стоит быть, значит!
 
 
«Не спится», – он ей говорит.
Она говорит: «в чем причина»?
Для каждого свой тут ответ.
Мой выбор: не тьма, а пучина…