Текст книги "Любовный дурман"

Глава 5

Не было еще и девяти утра, когда обещанная Бреттом машина – видавший виды маленький «ситроен», который Элисон уже успела заметить у отеля, когда ужинала с Полом, – остановилась у ворот виллы. За рулем сидел юноша-араб, который при виде Элисон вылез из машины и поклонился. Когда они ехали по песчаной аллее под деревьями, он сообщил ей, что его имя Мохаммед и что он мечтает поехать в Лондон, чтобы выучиться на врача, как доктор Али бен-Хассан, его брат, работавший когда-то в лондонской больнице, где и познакомился с доктором Мередитом.

Элисон принялась расспрашивать Мохамеда о его образовании: оказалось, что он учился в школе в Алжире и получил степень бакалавра.

– Это мой брат уговорил доктора Мередита приехать сюда, – сообщил юноша, невольно ответив на вопрос, который мучил Элисон уже давно.

Обычно она засыпала, стоило ее голове лишь коснуться подушки, но вчера вечером долго ворочалась, мысленно припоминая разговор с Бреттом. Несмотря на все ее усилия, вывод каждый раз был один и тот же. Бретт никогда не питал к ней особого интереса. Но неужели она этого не чувствовала? Откуда эта запоздалая боль? Скорее, реакция на их непредвиденную встречу в Сиди-Бу-Кефе.

Одноэтажное здание больницы располагалось на окраине города в окружении чахлых пальм. Как и у большинства местных домов, посередине находился внутренний дворик, уже полный людей. Женщины с младенцами на руках терпеливо сидели на голой земле, другие сгрудились в тени деревьев. Некоторые женщины были с закрытыми лицами, другие – в поношенной европейской одежде, выцветших летних платьях или бесформенных свитерах и юбках. Изредка попадались мужчины всех возрастов. У многих ожидавших пациентов были проблемы с глазами.

Молодая медсестра в фартуке и арабском головном уборе провела Элисон в отделение хирургии, где ее коротко приветствовал почти закончивший утренний обход Бретт и предложил понаблюдать, пока он осмотрит оставшихся больных – ребенка с коклюшем, механика с карбункулом на шее и девушку с конъюнктивитом – у нее были красные, опухшие веки.

– Эта болезнь встречается повсюду, – бросил Бретт Элисон. – Особенно часто в этих местах из-за яркого солнца, попадания песка во время бури или как наследственная черта. Часто причиной является и элементарное нарушение норм гигиены, особенно у новорожденных. Большинство из них появляются на свет в плохих условиях с помощью какой-нибудь местной «знахарки». Но со временем я надеюсь все исправить, особенно когда уговорю шейха построить несколько дополнительных палат для гинекологических больных.

Перебрасываясь с Элисон отдельными фразами, Бретт одновременно ловко и умело осматривал пациентов. Мужчину с карбункулом он отправил к доктору Али и целых пять минут уговаривал девушку с конъюнктивитом носить темные очки. С малышом и его мамой он был улыбчив и ласков, и когда ребенок улыбнулся ему в ответ, Бретт был несказанно счастлив. На сердце у Элисон потеплело. В памяти живо всплыло прошлое. Впервые они встретились в больнице Сент-Клер, там Элисон работала с Бреттом бок о бок в амбулаторном отделении.

Как только последний пациент ушел, Бретт отвел Элисон в соседнюю комнату и представил доктору Хассану.

– Мы вместе работали в Лондоне, – объяснил Бретт.

Али бен-Хассан, слишком высокий для араба, твердо пожал Элисон руку.

– Госпиталь я покажу тебе позднее, – пообещал Бретт. – А сейчас давай выпьем по чашечке кофе, прежде чем идти в операционную. Ты пойдешь со мной?

– Конечно, Бретт, поэтому я здесь.

Бретт поспешно провел Элисон через арку, и они оказались на узкой задней улочке.

– Все эти люди ждут тебя? – спросила Элисон.

Бретт с улыбкой пожал плечами:

– Они сидят там часами, и я ничего не могу поделать. Многие из тех, кто ждет с утра, будут приняты только вечером, другие здесь, потому что в больнице лежит их родственник, третьи просто сидят.

Бретт распахнул дверь одного из многих высоких домиков.

– Здесь я живу. Удобно – близко от больницы. – По голой каменной лестнице они поднялись в квадратную комнату с большим окном, выходившим на внутренний двор. В комнате стояли кресла, на стенах висели полки с книгами, на чистом мозаичном полу лежали ковры, а большой стол был завален письмами, бумагами и медицинскими журналами. Рядом находилась удивительно уютная кухня с электрической плитой, жаростойким пластиковым столиком и сияющей чистотой раковиной.

– Кто помогает тебе поддерживать такую чистоту? – не удержавшись, спросила Элисон, пока Бретт ставил на плиту чайник, доставая из буфета чашки и блюдца.

– Я нашел настоящее сокровище, милую бабулю по имени Далия. Вся в серьгах, браслетах и пышных юбках, но трудится как пчелка. Каждое утро приходит на рассвете, чтобы приготовить мне завтрак, потом убирается в комнате и возвращается вечером. Не знаю, что я делал бы без нее. Я даже приучил ее кипятить воду для питья. Мы храним ее вот в этих изысканных горшках. – Бретт указал на розовые горшки красивой формы, украшенные причудливым орнаментом.

Элисон принялась восхищаться, и он объяснил, что горшки делают в Делме – деревушке в десяти милях от города, известной своим гончарным производством.

– Как-нибудь мы туда съездим, – пообещал он.

Кофе был превосходный. Бретт снова заговорил о том, что больница нуждается в дополнительных палатах.

– Похоже, ты здесь надолго, – заметила Элисон. – Почему ты решил приехать, Бретт, если не считать уговоров Али?

– Кто тебе сказал, что меня уговорил Али?

– Мохамед.

– Меня не надо было долго уговаривать. В журнале «Ланцет» я увидел объявление шейха, показал его Али, и он ухватился за это предложение. Полагаю, он успел соскучиться по родине. Так что мы решили поехать вместе.

– Потому что ты решил, что сможешь принести здесь пользу?

– Нет. Просто мне нужны были деньги. Шейх обещал хорошо заплатить, а мне до смерти надоели эти жалкие гроши, которые молодые врачи получают в Англии.

Элисон ощутила прилив разочарования. А чего она ожидала? Очевидно, Бретт не был альтруистом.

– И потом, для меня был важен опыт, – продолжил он. – Меня всегда интересовали заболевания глаз, а с тех пор, как я приехал сюда, мне удалось даже придумать кое-что новое, касающееся лечения всем известных болезней. На днях у меня был ребенок с мышечной атрофией… – Бретт резко перевел разговор на другую тему. – Нам пора возвращаться к работе.

За два часа в операционной Элисон впала в транс, в котором смешались прошлое и настоящее. Ей казалось, что она вновь вернулась в Сент-Клер: огромный зеленый комбинезон, который ей пришлось надеть, маска на лице, шапочка, скрывшая ее блестящие волосы, – все это было так знакомо. Бретт умело оперировал, Али был анестезиологом, старшая сестра Зена передавала нужные инструменты.

– В следующий раз ты будешь мне ассистировать, – пообещал Бретт Элисон, словно это была величайшая честь.

Но сегодня ей отвели только роль наблюдателя. В маленькой операционной было очень жарко и совершенно тихо, если не считать слабого шипения автоклава, звяканья инструментов и тяжелого дыхания пациента под наркозом. Элисон показалось, что она спит и видит сон. Жили только руки Бретта, ловко выполняя свою работу.

Позже, когда он вез ее домой, Элисон рассказала, как ей все понравилось.

– Тогда приходи мне помогать, когда можешь. Я буду очень рад. У меня всего две опытные сестры, а остальные стажеры. У нас плотный график, и это касается не только операций. Полагаю, днем ты не захочешь прийти и оказать мне моральную поддержку?

– Сегодня? – Элисон покачала головой. – Боюсь, не получится. Но завтра утром я обязательно приду. – Она рассказала Бретту, что ходит читать в гарем. – Они очень расстроятся, если я не появлюсь. И кстати, могу я взять у тебя какую-нибудь книгу?

– Бери что хочешь. Если меня нет дома, просто заходи. Входная дверь на засове.

Когда они остановились у ворот виллы, Бретт коснулся руки Элисон.

– Спасибо, что согласилась прийти. – В его голубых глазах уже не было льда, и он улыбался. – Ты хорошая девушка, Элисон, и я рад, что ты приехала в Сиди-Бу-Кеф. Такой награды я не ожидал.

Элисон бежала к вилле, чувствуя себя на седьмом небе от счастья.

За столом профессор объявил, что днем едет в столицу забрать саженцы, которые доставят самолетом.

– Хочешь поехать со мной?

– Я встречаюсь с Хайди.

– Вы сможете встретиться в любое другое время, – заметил отец. – Скажи ей, что наверстаешь упущенное в другой раз. Поездка в город тебя отвлечет. Возможно, тебе надо что-нибудь купить?

Пару новых платьев, подумала Элисон. Что-нибудь более привлекательное, чем простые хлопковые платья, что она привезла с собой. Пока она раздумывала, Лалла принесла телеграмму.

– Для месье профессора, – с важным видом объявила она.

– Надеюсь, они не отменили доставку саженцев. И так уже слишком поздно, мы должны были их посадить неделю назад.

Но это оказалась телеграмма от Фионы.

«Буду в аэропорту Алжира март 7 в 18 часов. Учеба закончилась раньше эпидемия свинки. Люблю. Фиона».

– Седьмого марта! – ахнула Элисон. – Сегодня.

Отец рассмеялся:

– Ты встревожена, дитя мое? А мне кажется, это очень удачное совпадение. Фиона будет в аэропорту как раз тогда, когда мне надо забрать саженцы.

– Помню, в детстве у Фионы была свинка, – задумчиво протянула Элисон, – поэтому ей не пришлось оставаться в школе на время карантина. Надо попросить Лаллу приготовить для нее комнату и передать Хайди, что планы изменились. Скажу, что мне надо срочно ехать в Алжир.

В столицу они ехали по пустынной дороге под палящими лучами солнца. Элисон задремала, думая о Бретте. Проснулась она, когда машина въехала на окраины Алжира. У нее не было времени пройтись по магазинам, они успели только выпить по чашке чая, прежде чем поехали в аэропорт. Огромный «Боинг» только что приземлился.

Через несколько минут они увидели спешащую к ним Фиону в модном кожаном пальто. У нее была новая элегантная прическа, и она выглядела намного старше. Фиона была не одна. Рядом с ней шел мужчина, уверенно поддерживая ее по руку. Пол Эвертон! У Элисон появилось нехорошее предчувствие. Как странно, что Фиона оказалась в одном самолете с Полом и что они вообще познакомились. И как вышло, что Пол, который должен был быть в Париже, оказался в лондонском самолете?

Фиона уже успела их заметить и принялась оживленно махать руками. Элисон махнула в ответ, стараясь сдержать нетерпение. Пол был воплощением нежного участия и галантности, но Элисон подумала, что она меньше всего хотела бы видеть его рядом со своей впечатлительной сестрой.

Потом последовали объятия, приветствия и поток слов – свинка, удачная возможность покинуть школу на две недели раньше. Пол летал в Лондон в поисках неуловимого финансиста. В самолете он оказался рядом с Фионой и узнал, что она летит в Сиди-Бу-Кеф, а ее сестра – Элисон Уоррендер.

– Разве это не чудесно? – изумлялась Фиона, преданно глядя на Пола.

– Мы поняли, что у нас так много общего, – добавил он.

Ну еще бы, сердито подумала Элисон. Бедняжка Фиона! Всего пару часов в компании Пола, и она вся светится от счастья, смотрит на него влюбленными глазами.

Пока профессор суетился вокруг саженцев, молодые люди отправились в буфет. Говорила в основном одна Фиона.

– И вот теперь я в Северной Африке, и мы будем жить в настоящем оазисе! Не могу поверить!

– Вообще-то это не оазис в привычном понимании слова, – предупредила ее Элисон. – Довольно большой город с улицами, магазинами и конечно же деревьями, которые сажает наш отец.

– Но он на окраине Сахары, – настаивала Фиона. – Пол обещал, что мы будем ездить верхом.

Элисон обрадовалась, когда к ним присоединился профессор, но только затем, чтобы спросить, не мог бы Пол отвезти девушек в Сиди-Бу-Кеф.

– В моей машине совсем не осталось места. Эти саженцы оказались намного больше, чем я рассчитывал, а мять их нельзя.

– С радостью, профессор! – отозвался Пол. – Я с удовольствием доставлю ваших очаровательных дочерей в Сиди. Это прибавит прелести долгому пути, – нежно добавил он, многозначительно глянув в сторону Фионы.

Элисон поняла, что этот взгляд оказал на нее мгновенное действие. Бедная Фиона! Неужели она не замечает, что за ее спиной Пол расточает такие же улыбки и взгляды Элисон? Для него ухаживать за красивой девушкой – все равно что дышать.

В ответ Элисон начала заигрывать с Полом и ловко уселась рядом с ним в «кадиллаке», но Пол смотрел только на дорогу и не реагировал. Глядя в окно, Фиона то и дело вскрикивала от удивления. Элисон рассказала ей о своем приключении в первый день пребывания в Сиди-Бу-Кефе.

– Он мне уже говорил, – призналась Фиона, пристально разглядывая похожую на колдунью женщину, которая гнала перед собой стадо коз.

Ловко объезжая испуганных животных, Пол добавил:

– В самолете я успел рассказать Фионе весь сюжет моего фильма.

– И Пол нашел для меня маленькую роль!

– Роль? – Элисон показалось, что она ослышалась.

– В одном эпизоде она будет сниматься вместо Дариен. Фиона мне сообщила, что она потрясающая наездница…

– Я вовсе не хвасталась! Я рассказала все это, чтобы Пол взял меня сниматься.

– Вы хотите сказать, что Фиона будет скакать вместе с этими дикими, вопящими арабами с ружьями? – в ужасе спросила Элисон.

– На самом деле в этом нет ничего страшного, – успокоил ее Пол.

Но Элисон не была так уверена.

– Думаю, сначала Фионе стоит спросить разрешения у отца.

– Ну, не будь такой вредной, – проворчала Фиона.

– Не думаете ли вы, что я могу причинить вред вашей очаровательной сестренке?

– Мне дадут лошадь из конюшни – настоящего арабского скакуна. Я начну упражняться завтра.

Фиона была так счастлива, что у Элисон не хватило духа возражать.

Они въехали в Сиди-Бу-Кеф в темноте и вместо виллы направились к главной площади. Неужели им предстоит праздник в «Ридженс»? Фиона, должно быть, устала после перелета, да и отец их давно ждет. Но оказалось, что они только заедут в отель, чтобы Фиона взяла копию сценария.

– Чтобы иметь общее представление о фильме, – объяснил Пол.

Когда они остановились у отеля, откуда ни возьмись появился Бретт. Естественно, он заметил всю троицу в большом американском автомобиле. В ответ на изумленный взгляд Элисон он отрывисто кивнул и, повернувшись к ним спиной, зашагал к своему старенькому «ситроену».

И что тут такого? – с вызовом спросила себя Элисон. Почему она должна переживать, если Бретт Мередит опять видел ее в обществе Пола? Бретт весь поглощен работой, у него нет времени на девушек. Он сам так говорил. Почему тогда его так волнует, с кем проводит время Элисон?

Смущенная и раздраженная, она последовала за Полом в бар выпить стакан шерри. Фиону представили Дариен и другим участникам съемочной группы. С огромным трудом Элисон удалось отделаться от Пола, уговаривавшего их остаться на ужин. Их ждет отец, а Фиона устала. К счастью, ее сестра не стала спорить, но перед уходом они условились, что утром Пол пришлет за ней машину, чтобы она могла выбрать в конюшне любую лошадь по своему вкусу.

– Не могу в это поверить! – восторженно повторила Фиона несколько часов спустя, когда они с Элисон сплетничали перед сном. Фиона уже успела восхититься мозаичным полом и залитой лунным светом верандой, а теперь сидела на постели в короткой кружевной ночной рубашке и расчесывала густые, вьющиеся волосы. – Разве Пол не прелесть? – вздохнула она. – Представляешь, как мне повезло, что мы познакомились с ним в самолете? Я тут же поняла, что он знаменитость, поэтому ничуть не удивилась, когда он рассказал, что снимает фильм с Дариен Шевас в главной роли. Я ее обожаю с тех пор, как увидела по телевизору в этом французском сериале о революции. Поверить не могу, что мы встретились по-настоящему. Немного помолчав, Фиона спросила:

– Думаешь, Пол в нее влюблен?

– Пол влюблен во всех красивых женщин, – жестко ответила Элисон. – Ты ведь не могла этого не заметить!

– Ты имеешь в виду, когда он поцеловал ей руку и нежно посмотрел? Это всего лишь маска. Настоящий Пол – очень ранимый и серьезный человек.

Элисон застонала.

– Хочешь сказать, что успела узнать настоящего Пола за три часа полета?

Фиона мечтательно глядела перед собой.

– Да, думаю, успела. Время не имеет значения, когда встречаются два человека и понимают, что они созданы друг для друга.

– Ничего себе! Школьница и этот тертый Пол Эвертон. Ему лет тридцать пять, если не больше.

Знаю. Мы говорили о возрасте. Он признался, что его жизнь пуста, несмотря на успех, что успех – всего лишь иллюзия. Единственное, что имеет значение, – это любовь. – Последнее слово Фиона произнесла шепотом. – Нет, я не хочу сказать, что он влюблен в меня. Мне просто кажется, что он очень одинок и несчастен. Он с такой жадностью слушал мои рассказы о доме, школе, Доре… Он сказал, что общение со мной возвращает его в дни юности.

Вот оно что, настороженно подумала Элисон. Уставший от света повеса, решивший развлечься с неискушенной и наивной девушкой.

Поднимаясь, чтобы идти в свою комнату, Элисон сказала:

– На твоем месте я не воспринимала бы мистера Пола Эвертона всерьез.

Фиона обиженно взглянула на нее:

– Полу нужно, чтобы его понимали.

Нет, это безнадежно. Надо будет приглядывать за младшей сестрой, а Пол, вне всякого сомнения, скоро покажет свое истинное лицо. Одно дело вешать лапшу на уши неискушенной девушке в самолете, и совсем другое – играть ту же роль в Сиди-Бу-Кефе. К тому же есть еще красавица Дариен, которая, кажется, оказывает на него влияние.

Со временем Фионе придется примириться, подумала Элисон. Жаль только, что она будет общаться со съемочной группой и сниматься в фильме. Значит, каждый день Пол будет рядом с ней. Однако запретить ей сниматься равносильно катастрофе.

После недолгих возражений профессор Уоррендер согласился отпустить Фиону на съемки. Элисон не сомневалась, что ее сестра скоро поймет, что на самом деле представляет собой Пол Эвертон.

Лежа в темноте и прислушиваясь к кваканью лягушек в пруду, Элисон думала о Бретте. Как странно, что он всегда появляется в тот момент, когда она с Полом. Неужели ему правда неприятно видеть их вместе? Он так безучастно ей кивнул, возможно, просто был в плену своих мыслях. Со вздохом Элисон повернулась на другой бок и заснула.

Рано утром Элисон уже была в больнице, куда ее отвезла присланная Полом машина. Утренний обход еще не начался, когда Элисон вошла в отделение хирургии. Бретт в белом халате сидел за столом, изучая температурные листки.

– Рад, что ты нашла время зайти, – заявил он таким язвительным тоном, что Элисон показалось, будто ее ударили по лицу.

– Разве ты меня не ждал? – заикаясь, спросила она. – Я обещала, что приеду сегодня утром.

Бретт подошел к шкафчику и принялся что-то искать.

– Я подумал, что ты сказала это из вежливости. Тебе так не хотелось возвращаться в больницу вчера днем. – Усевшись за стол, Бретт уставился на Элисон. Его взгляд был холодным и непроницаемым. – Вчера у старой мадам Аль-Рашид случился легкий сердечный приступ. Я был во дворце, думал, найду тебя там, но Хайди сказала, что ты уехала в Алжир.

Элисон вдруг поняла, что Бретт с трудом сдерживает ярость.

– Тебе не стоило придумывать, будто ты даешь в гареме уроки английского. Вполне понятно, что ты предпочитаешь общество своего нового друга нахождению в больнице. Все это очень естественно, и кто я такой, чтобы возражать? Просто я не люблю, когда мне лгут.

Щеки Элисон пылали.

– Я не лгала! – крикнула она, не в силах больше сдерживаться. – Изменение моих вчерашних планов можно легко объяснить…

– Не сомневаюсь, – насмешливо перебил Бретт, и в эту минуту в кабинет вошел первый пациент.

Должно быть, он нажал на кнопку вызова, когда она говорила, с негодованием подумала Элисон. Сначала Бретт обвинил ее во лжи, а потом даже не дал шанса оправдаться. Ее первым порывом было развернуться и уйти, но что-то ее удержало. Элисон не могла порвать отношений с Бреттом, поэтому забыла о гордости и спросила:

– Ты хочешь, чтобы я осталась?

Бретт кивнул, не глядя на нее:

– Буду признателен. Предстоит тяжелая операция, а Зена занята в палатах.

Элисон надела белый халат, оказавшийся слишком большим для нее. Закатав рукава, она встала рядом с Бреттом, как когда-то в амбулаторном отделении лондонской больницы.

В течение полутора часов они трудились в абсолютной тишине. Порой Элисон совершенно забывала о том, что значит для нее этот упрямый человек. Он быстро, хладнокровно и вместе с тем дружески осматривал каждого больного, ничего не упуская. И простые люди смотрели на него с благоговением и уважением, зная, что могут на него положиться.

Когда ушел последний пациент, Бретт потянулся, и вдруг его лицо озарилось доброй улыбкой.

– У тебя отлично получается, юная Уоррендер. Ты мне здорово помогла.

Элисон не могла поверить своим ушам. Бретт подошел к раковине и принялся мыть руки. Элисон сняла халат, повесила его на крючок и ждала своей очереди. Они вытирали руки об одно полотенце, когда Бретт сказал:

– А теперь давай объяснимся. Прости, что был груб с тобой.

– Если это извинение, то хочу раз и навсегда прояснить, что не потерплю, чтобы меня называли лгуньей.

Бретт ухмыльнулся:

– Ладно, беру свои слова назад. Но признайся, немного странно, что, вместо того чтобы читать английские книги у Аль-Рашида, ты болталась в Алжире со своим дружком.

– Он мне не дружок, – отчеканивая каждое слово, произнесла Элисон. – И я не болталась с ним. Когда я вчера вернулась из больницы, то получила телеграмму от сестры с сообщением, что она будет в аэропорту Алжира в шесть часов…

– И ты попросила красавчика подвезти тебя…

– Хватит этих глупостей! Я поехала в Алжир с отцом. Он должен был забрать саженцы из Блиды. Выяснилось, что всем нам в его машине не хватит места, потому отец попросил Пола Эвертона, который прилетел тем же рейсом, что и моя сестра, отвезти нас домой. Надеюсь, теперь ты доволен?

– Да, и раскаиваюсь. Я отвезу тебя на виллу.

– Спасибо, у меня есть ноги, – отрезала Элисон. Извинения Бретта ничего не изменили. Он был убежден, что она встречается с Полом Эвертоном, и презирал ее.

Я отвезу тебя, – твердо повторил Бретт. – Ты злишься на меня? У тебя есть на это право. Просто мне невыносимо смотреть, как ты встречаешься с этим обманщиком. Ты достойна лучшего.

– Ты делаешь из мухи слона. Пол Эвертон для меня ничего не значит.

– Поэтому ты целуешь его при всех и позволяешь себя обнимать?

– Бретт, ты такой старомодный! Дружеский поцелуй при выходе из кинотеатра? Зачем ты все это устроил?

Бретт покачал головой:

– Я все понимаю, но ты мне симпатична, Эдисон, и я хочу, чтобы ты нашла достойного человека.

На глаза Элисон навернулись слезы. Отчаяние в ее взгляде удивило Бретта.

– Я ценю нашу дружбу, Элисон, и твою помощь. Давай забудем об остальном.

Элисон улыбнулась, прощая его:

– Согласна.

– Помнишь, я говорил тебе о гончарном производстве в Делме? Мы могли бы съездить туда сегодня днем. Вечером больных примет Али. Мне надо посетить одного пациента в поселении бедуинов. Поедешь со мной?

– С радостью, Бретт.