Текст книги "Скандальные наслаждения"

– У вас есть возражения?

– Вы меня совсем не знаете. Я даже не уверена, что нравлюсь вам. И я не понимаю причины, по которой вы делаете это предложение.

Гриффин пристально посмотрел на нее, склонив набок голову.

– По-моему, это очевидно. У меня есть деньги, а вам они нужны.

– Вы делаете подобные предложения любой нуждающейся в деньгах даме? – Геро покраснела в тот же момент, как только слова вылетели у нее изо рта, – она поняла их двойное значение. Но тем не менее глаз не отвела. Может, он обратит все в шутку?

Но он этого не сделал и ответил ей раздраженно:

– Нет, разумеется.

А она продолжала на него смотреть.

Вдруг Рединг наклонился вперед, положив локти на колени.

– Я умею делать деньги. В этом отношении можете мне доверять. Я не мошенничаю. И не краду. Когда вопрос касается денежных сделок, вы можете положиться на меня.

Его слова тронули Геро – они прозвучали как признание… как исповедь, словно он делился с ней чем-то глубоко личным.

И все же… она знакома с этим человеком менее сорока восьми часов. Практичность одержала верх.

– Я высоко ценю ваше щедрое предложение, – сказала она, – однако думаю, что должна от него отказаться.

Рединг понимающе кивнул, будто ждал такого ответа, и снова откинулся на сиденье.

– Мое предложение остается в силе, если вы передумаете.

Геро неожиданно сделалось легче на душе, хотя она и отказалась от его денег. Рединг – на ее стороне. Она больше не одинока в своих благотворительных устремлениях.

– Я ведь не поблагодарила вас?

Гриффин с улыбкой покачал головой.

Она сделала вдох, сознавая, что глупо улыбается.

– Что ж, я благодарю вас. Мистер Темплтон производит впечатление знающего архитектора и, что не менее важно, честного. Я бы никогда не нашла его без вас.

Гриффин пожал плечами:

– Был рад услужить.

– Но у меня остался один вопрос к вам.

– Только один?

– Почему вчера утром вы оказались в Сент-Джайлзе?

Если она ожидала, что он смутится или станет отрицать какие-либо свои неприглядные деяния, то получила в ответ совсем другое. Рединг усмехнулся и постучал в крышу кареты, чтобы кучер остановился.

– Я был в Сент-Джайлзе по делу, – сказал он, когда карета остановилась. Он открыл дверцу и оглянулся на нее через плечо. – По очень, очень нечестивому делу.

Он спрыгнул вниз и приложил руку к шляпе.

– Желаю приятного утра, леди Совершенство.

Он захлопнул дверцу, и карета поехала дальше.

Геро откинулась на мягкую спинку и прошептала:

– И вам того же, лорд Бесстыдство.

Глава 5

Да, это оказалось трудной задачей! Ибо королева Черновласка доверяла – и в то же время не доверяла – своим советникам, министрам и ученым мужам. Всем в равной степени.

Как выбрать из троих принцев того, кто сможет стать идеальным мужем? Несколько дней королева провела в раздумьях, а потом объявила подданным о своем решении. Она пригласит всех троих принцев в свой замок и там подвергнет их испытаниям, чтобы понять, кто же ее идеальный избранник, с которым она пойдет под венец.

Придворные были в восторге.

А старший конюх, стоявший неподалеку, молчал…

Из сказки «Королева с черными как вороново крыло волосами»

Первое, что заметил Гриффин, когда вечером вошел в Мэндевилл-Хаус, это обилие свечей. Двое лакеев и дворецкий бросились к нему, чтобы забрать у него шляпу. Все указывало на то, что мать решила превратить семейный обед в прием.

Гриффин вздохнул.

Обед в кругу семьи и безо всей этой помпезности был достаточно утомительным событием.

– Миледи уже сели за стол, – сообщил дворецкий, сумев своим тоном выказать и почтение Гриффину, и неодобрение.

– Разумеется, – пробурчал Гриффин. Мало того что ему предстоит вынести обед с Томасом и его безупречной невестой, так на этот обед он еще и опоздал.

Он подавил зевок, поднимаясь следом за дворецким в столовую. Несколько часов сна, которые он смог себе позволить после того, как оставил леди Геро в карете, оказались явно недостаточными. Проснувшись, он едва успел переодеться к обеду, понимая, что все равно опоздал.

– Лорд Гриффин Рединг, – объявил дворецкий, как будто кто-то из сидевших в комнате не был с ним знаком.

– Ты опоздал, – сказала Кэролайн, старшая из двух его сестер. Каро всегда получала непонятное удовольствие, заявляя очевидное. Многие находили ее красивой, однако Гриффин считал, что скверный характер перевешивает красоту блестящих темных локонов и больших карих глаз. – Где ты был?

– В постели, – кратко ответил он и направился к матери, остановившись, чтобы ласково коснуться круглой щечки Маргарет, своей младшей сестры. – Как дела, Мегс?

– Гриффин, я без тебя скучала, – улыбнулась ему она. Двадцатидвухлетняя Мегс была любимицей Гриффина.

Он улыбнулся в ответ и прошел к концу длинного стола, за которым уже сидело семь человек: в одном конце Томас с леди Геро по его правую руку и Каро по левую; мать в другом конце. Рядом с ней Уэйкфилд и лорд Хафф, муж Каро; Мегс сидела между Каро и Уэйкфилдом. Последний, пустой, стул стоял между Хаффом и леди Геро. На ней было неяркое зеленое платье, оттенявшее рыжие волосы, походившие в свете свечей на язычки пламени.

Гриффин наклонился и поцеловал мать в щеку.

– Добрый вечер, mater.

– Ни к чему хвалиться своими оргиями, – фыркнула Каро.

Гриффин поднял брови:

– Есть чем похвалиться, если я скажу, кто был со мной в постели.

– Пожалуйста, избавь нас от подробностей, – оборвала его Каро.

Гриффин встретился взглядом с матерью – она смотрела на него с шутливо-серьезной улыбкой.

– Не надо дразнить сестру, – еле слышно произнесла она.

– Но ведь это так легко сделать, – также тихо ответил он и сел на предназначенное ему место.

– Ты пропустил рыбу, – сообщил Хафф, его зять, дородный коротышка. Каро унаследовала высокий рост Мэндевиллов и была на несколько дюймов выше мужа, что ее страшно угнетало, чего нельзя сказать про Хаффа – он, кажется, этого вовсе не замечал. Вообще-то Хафф не замечал многого из того, что делала его жена. Тем не менее он любил Каро – по-своему, – и Каро была вполне счастлива в браке с Хаффом – одним из самых богатых людей в Англии.

– Рыба была вкусной? – шепотом осведомился Гриффин.

– Треска, – ответил Хафф, решив, что этим все сказано.

– Понятно. – Гриффин сделал глоток красного вина. Обмен любезностями с зятем на этом закончился, и ему не оставалось ничего другого, как повернуться к леди Геро.

– Надеюсь, у вас все хорошо, миледи?

Гриффин видел ее всего несколько часов назад, но ясность ее взгляда снова его поразила. Он помнил, с каким упорством она настаивала, что будет помогать приюту, даже если брат не одобряет этого занятия. А потом был момент, когда они, кажется, пришли к согласию. Его предложение дать ей денег в долг… Это произошло у него как-то внезапно – он никогда прежде так не поступал. Но чувствовал, что поступил правильно. Он хотел ей помочь. Ему, конечно, наплевать на приют, но Геро… Он поймал себя на том, что смотрит прямо в ее прозрачные как бриллианты глаза. Темные зрачки расширились, когда она посмотрела на него. Он чуть приблизил к ней лицо, чтобы почувствовать ее дыхание.

Это никуда не годится.

Томас, сидевший по другую сторону от Геро, кашлянул.

– У меня все хорошо, благодарю вас, милорд, – с некоторой запинкой ответила она.

Гриффин кивнул и посмотрел на Томаса:

– А у тебя, Томас?

– Прекрасно, – кратко ответил тот.

Гриффин улыбнулся и сделал еще глоток вина. Может, если выпить побольше, то будет легче пережить обед?

– Вчера я услышала ужасную историю, – сказала Каро, слегка пригубив вино. – В одной из этих кошмарных лачуг в Ист-Энде нашли умершей от голода целую семью.

– Какой ужас, – вырвалось у Мегс. – Подумать только, умереть от того, что нет куска хлеба.

Каро презрительно хмыкнула:

– Хлеб им не помог бы. Вся семья, включая грудного младенца, судя по всему, пила только джин, больше ничего, пока не умерла от перепоя.

Гриффин заметил, что леди Геро положила вилку.

Герцог Уэйкфилд поднял голову.

– Меня это не удивляет. Хотел бы, но не получится. Мы слышим о подобных трагедиях почти каждый день, и боюсь, что это продолжится до тех пор, пока джин в Лондоне не исчезнет раз и навсегда.

– Согласен. – Томас, сидевший во главе стола, поднял фужер.

Гриффин скривился.

– Позвольте спросить, ваша светлость, как вы предполагаете сделать это? Если люди хотят пить джин, то не окажется ли эта попытка остановить их сродни попытке опустошить океан столовой ложкой?

Уэйкфилд сощурился.

– Если нам удастся закрыть винокурни, где гонят этот вредоносный напиток, половина сражения будет выиграна. Не имея джина, бедняки вскоре найдут что-то другое, чем утолить жажду, менее вредное.

– Ну, если вы так считаете… – пробормотал Гриффин, продолжая пить вино. Интересно, герцогу когда-нибудь приходилось беспокоиться о материальном положении семьи? Наверняка нет.

Мегс, сидевшая напротив него, сказала:

– Хафф рассказывал нам о привидении, которое, как говорят, появляется в кофейне, где он бывает.

– Какая ерунда! – фыркнула Каро.

Гриффин, перед которым как раз поставили тарелку с отварной говядиной, с удивлением взглянул на своего обычно степенного и неразговорчивого зятя.

– Неужели привидение, Хафф?

Хафф повел плечами, не отвлекаясь от поедания мяса у себя на тарелке.

– Привидение или дух. Говорят, будто по ночам он постоянно колотит в барабан. Это кофейня Кракеринга. Узнал из надежного источника.

– Внутри кофейни? Но разве там ночью кто-нибудь бывает? – тихо произнесла леди Геро.

– Наверное, – ответил Хафф. – А иначе кто бы его услышал?

Гриффин поймал взгляд леди Геро и готов был поклясться, что она подавила улыбку. Он мгновенно опустил глаза в тарелку.

– Я слышала, что в Сент-Джайлзе есть привидение или призрак, – неожиданно сказала Каро.

– Он бьет в барабан? – с серьезным видом осведомился Гриффин.

– Не говори глупостей. – Каро бросила на него сердитый взгляд. – Он убивает людей.

Гриффин сделал круглые глаза.

– Саблей, – уточнила Каро.

– Где ты это слышала? – спросила мать.

– О, я не знаю. – Каро задумалась на минуту, наморщив кремовый лоб. – Да все о нем слышали.

– Я не слышала, – сказала Мегс.

– И я тоже не слышал. Может, Каро это выдумала? – Гриффин повернулся к сестре.

Каро покраснела от возмущения, но не успела ответить, как леди Геро, кашлянув, произнесла:

– Я видела его.

– Правда? – оживилась Мегс. – Как он выглядит?

– На нем пестрый наряд арлекина – черные и красные треугольники и ромбы. Он в огромной шляпе с красным пером. Да, еще маскарадная маска, наполовину закрывающая лицо. – Леди Геро обвела взглядом сидевших за столом. – Его называют Призраком Сент-Джайлза, но я не думаю, что он на самом деле призрак. Мне он показался вполне земным существом.

За столом воцарилось молчание. Затем мать спросила:

– Но что вы делали в Сент-Джайлзе, моя дорогая?

Гриффин поставил фужер на стол, быстро соображая, какую придумать причину, по которой леди Геро могла находиться на улицах Сент-Джайлза.

Но эта леди не выказала ни малейшего беспокойства.

– Я ездила осматривать приют для обездоленных младенцев и подкидышей вместе с другими дамами-патронессами. Ты же помнишь, Максимус? Это было прошлой весной, когда дом сгорел дотла. И вот тогда я увидела Призрака Сент-Джайлза. Нам пришлось перевести детей в твой городской дом.

Уэйкфилд кисло усмехнулся:

– А, да. Я приехал домой и обнаружил, что в бальном зале играют в волан.

У леди Геро порозовели щеки.

– Да. Но мы их вскоре увезли.

– Вы, должно быть, очень испугались, – сказала Мегс. – Пожар да еще привидение.

– Все произошло так неожиданно, что я даже не успела испугаться. Вокруг сновали люди, пытаясь потушить огонь и спасти детей. Призрак просто исчез в толпе. Он не походил на убийцу… в действительности он помогал.

– Возможно, он совершает убийства только по ночам, – вставил Гриффин.

– И не в толпе людей, – добавила Мегс.

– По понедельникам, – произнес Хафф.

– По понедельникам? – Гриффин посмотрел на него.

– Может, он убивает только по понедельникам. – Хафф неожиданно проявил не свойственное ему многословие. – А в остальные дни недели отдыхает.

– Хафф, ты гений. – Гриффин с восхищением уставился на зятя. – Убийца, который убивает только по понедельникам! Получается, что со вторника по воскресенье можно ничего и никого не бояться.

Хафф скромно пожал плечами.

– За исключением других убийц.

У Каро лопнуло терпение. Она фыркнула как разъяренная корова:

– Ерунда! Что может делать привидение, бегая по Сент-Джайлзу, нарядившись арлекином, если оно не убивает людей?

Гриффин с серьезным видом поднял фужер.

– Каро, ты опять сразила всех нас своим ораторским искусством.

Рядом с ним Геро тихонько усмехнулась.

– Гриффин, – предостерегающе произнесла мать.

– В любом случае надеюсь, что привидение не будет выходить за пределы Сент-Джайлза, – сказала Мегс. – Не хотелось бы встретиться с ним завтра вечером.

– А что произойдет завтра вечером? – поинтересовался Гриффин. Перед ним поставили следующее блюдо – желе, в котором застыли какие-то непонятные кусочки.

– Мы поедем в Театр Харта, – сообщила Мегс. – Каро, Хафф, леди Геро и Томас, лорд Боллингер и я, а также леди Феба и его светлость.

С другого конца стола раздался голос Уэйкфилда:

– Прошу меня извинить, но у меня завтра вечером заранее условленная встреча. Я не смогу к вам присоединиться.

– Максимус, неужели? – В голосе леди Геро прозвучало разочарование. – Кто же будет сопровождать Фебу? Ты же знаешь, как она ждала этой прогулки.

Герцог нахмурился – он явно оказался в замешательстве. Несомненно, ему редко приходилось выслушивать неудовольствие в свой адрес.

– Разве ее необходимо сопровождать? – спросил Гриффин. – Я хочу сказать – ведь все вы будете там.

Леди Геро и Уэйкфилд переглянулись, но так быстро, что Гриффину вполне могло это показаться.

– Тогда, возможно, ей не следует туда идти, – тихо сказала леди Геро.

– Но ее может сопровождать Гриффин, – предложила Мегс. – Ты ведь не откажешься, Гриффин?

Он этого не ожидал.

– Я…

– Нам не хочется причинять вам неудобства, – сказала леди Геро, глядя при этом в свою тарелку. Ему почему-то показалось, что она расстроена.

Томас выглядел совершенно равнодушным.

– Гриффин… – произнесла мать, и он не мог понять по ее тону, предостерегает она его о чем-то или хочет, чтобы он согласился.

Но ему было уже все равно. Он поддался искушению и сказал:

– Я с радостью присоединюсь к вам.

У него чесалось лицо.

Чарли Грэди сидел, опершись локтем в дощатый стол, и рассеянно скреб лицо все в шишках и рубцах. Фредди, один из его приближенных, ерзал, сидя рядом с ним. Фредди – огромный лысый детина. Его нижнюю губу перерезал уродливый шрам. Он убил четверых лишь за последний месяц. И при всем при этом он не осмеливался посмотреть Чарли в лицо. Он смотрел в пол, в потолок и на левое ухо Чарли. Будь Фредди мухой, Чарли прихлопнул бы его.

– Двух старух забрали на прошлой неделе осведомители герцога Уэйкфилда, – докладывал Фредди. – Люди боятся.

– Кто-нибудь отказался от тележек? – спросил Чарли.

Фредди уставился куда-то поверх плеча Чарли.

– Еще нет. Они продолжат продавать джин, пока имеют с этого наживу. Однако кругом рыскают доносчики, так что приходится следить за каждым своим шагом, чаще переходить с места на место.

– Это стоит нам денег.

Фредди пожал плечами.

Чарли взял со стола пару игральных костей и стал перекатывать их между пальцев.

– Значит, займемся осведомителями, не так ли?

Фредди кивнул и отвернулся.

– Что у нас с Сент-Джайлзом?

– Маккей уехал из Лондона. – Фредди немного оживился, обрадовавшись, что есть хоть одна хорошая новость. – И сегодня утром мне сказали, что Смит находился внутри своей винокурни, когда мы ее взорвали. Он жив, но здорово обгорел. Говорят, не проживет и дня.

– Это хорошо. – Чарли разжал ладонь и посмотрел на игральную кость – А что милорд Рединг?

– Он все перевел в одно здание. – Фредди нахмурился. – Там внешняя стена, и у него вооруженная охрана внутри. Будет чертовски трудно напасть на него.

– И все же мы это сделаем. – Чарли бросил кости на стол. Один и шестерка. Семь всегда было счастливым числом. Он довольно хмыкнул: – Думаю, сегодня ночью.

– Где же лорд Гриффин? – спросила Феба у Мэндевилла, который помог ей выйти из кареты.

Геро посмотрела на Темзу. «Где же все-таки Гриффин?»

Она, Мэндевилл и Феба подъехали вместе к одному из спусков к Темзе. Театр Харта находился к югу по реке, и им предстояло сесть в лодки, чтобы добраться туда. Леди Маргарет, лорд Боллингер, леди Кэролайн и лорд Хафф прибыли в отдельной карете и успели спуститься по ступеням к воде. Они наверняка прямо сейчас садятся в лодку.

Фонари на карете бросали пятна света на мокрые булыжники. Днем шел дождь, а сейчас небо прояснилось, и несколько звезд уже освещали ночную темноту. Для октября было очень тепло – прекрасное время посетить парк развлечений.

Геро запрокинула голову и посмотрела на луну, на которую набегало прозрачное облачко.

– Лорд Гриффин обещал встретить нас у спуска на воду. Полагаю, он вскоре появится.

– У моего брата часто случаются неотложные дела, – сказал Мэндевилл. – Леди Феба, прошу вас не расстраиваться, если он не присоединится к нам.

Но Феба выглядела расстроенной, несмотря на слова Мэндевилла.

Геро разозлилась. Как мог Рединг забыть про обещание, данное Фебе? Он наверняка находится в постели очередной дамы, а они стоят и ждут его здесь.

– Пойдем, дорогая, – отрывисто произнесла она. – Спустимся к реке. Пока подадут лодку, Рединг может еще появиться.

– Очень разумно. – Мэндевилл одобрительно улыбнулся. – Ступени скользкие. Возьмите меня под руку, леди Геро.

Он предложил ей руку, но она, нахмурившись, попросила:

– Пожалуйста, помогите Фебе. Я пойду за вами.

Он с удивлением на нее взглянул.

– Как пожелаете. – И предложил руку Фебе. Она положила ладонь ему на локоть и улыбнулась Геро. Мэндевилл сделал знак лакею идти впереди них с фонарем.

Геро приподняла юбки и стала спускаться, внимательно глядя себе под ноги. Ступени были древние, узкие и тянулись вдоль стены, открытые со стороны воды. Налетел ветер. Запах реки смешивался с запахом гнилой рыбы и мокрой грязи.

На них обеих были легкие полумаски и экстравагантные платья. На Фебе – цвета нежной орхидеи, а на Геро – довольно смелого ярко-красного цвета, украшенное бантами, с темно-красными нижними юбками. Мэндевилл был в черном домино и полумаске.

Наверху по булыжникам застучали сапоги.

Геро посмотрела через плечо, держась одной рукой за скользкую стену. Она пошатнулась – каблук застрял в расщелине ступени, нога подвернулась, она потеряла равновесие и почувствовала, что падает. Сердце провалилось куда-то в живот.

– Осторожно! – Большие мужские руки подхватили ее, и она оказалась прижатой к крепкой груди. – Лучше не падать.

– Благодарю вас. – Теперь сердце у нее билось в горле. – Я не упаду.

– Уверены? – В неподвижном ночном воздухе глубокий голос Рединга прозвучал очень интимно. Он не отнял руки.

Внизу Мэндевилл и Феба остановились на узкой площадке, где ступеньки поворачивали к воде.

Мэндевилл поднял голову:

– Вы идете?

Лица его Геро не увидела – оно было в тени, но резкость тона не могла не услышать.

Рединг отпустил ее.

– Да, мы идем к вам.

Мэндевилл кивнул и продолжил спускаться вниз.

– Вы опоздали, – прошептала Геро.

– Почему каждый считает своим долгом мне об этом сказать?

– Вероятно потому, что вы постоянно опаздываете.

– Неужели вы думаете, будто я не знаю, который час, и о том, что опаздываю?

– Нет, не знаете, – произнесла Геро, отчетливо и раздельно, словно разговаривала с несообразительным ребенком, – потому что если бы вы знали, который час, то постоянно не опаздывали бы.

У Рединга вырвался смех.

– Toucheé[7]7
   touché (фр.) – ответ не в бровь, а в глаз.


[Закрыть], моя несравненная леди Совершенство.

– Не называйте меня так.

– Почему нет? Разве вы не совершенство?

Геро подавила дрожь. От его дыхания у нее зашевелились волосы на затылке.

– Так это или нет, но я точно не ваша.

– Какая жалость, – пробормотал он.

Они находились на повороте лестницы, и она вдруг остановилась.

– Что вы сказали?

Рединг с невинным видом смотрел на нее.

– Я сказал: «Какая прелесть». Вы и ваша сестра сегодня прелестно выглядите.

Геро просверлила его взглядом, не зная, что и подумать. Светло-зеленые глаза Рединга были затенены черной полумаской и смотрели, как ей показалось, спокойно, но рука его сжималась в кулак.

И еще ей вдруг показалось, будто она падает вниз. Она покачнулась.

– Осторожно, – прошептал он.

Ее глаза опустились на его рот, большой и чувственный, видневшийся из-под черной маски, закрывавшей верхнюю часть лица. Неожиданно для себя она подумала: «А каковы его губы в поцелуе?»

– Гриффин, поспеши! – крикнула леди Каро с нижних ступеней лестницы.

Геро порадовалась, что темнота скрыла ее лицо от стоящих внизу. Она преодолела последние ступени, чувствуя рядом огромную мужскую фигуру.

– Я рад, что ты смог присоединиться к нам, Гриффин, – медленно произнес Мэндевилл, когда они наконец спустились к воде.

Все собрались на каменной пристани с двумя причалившими лодками. Сапфировое платье леди Кэролайн удачно сочеталось с темно-синим домино лорда Хаффа. На леди Маргарет было желтое платье с розовой каймой и бантами. Ее кавалер лорд Боллингер, хрупкий молодой человек, одел черное домино.

– Феба, это лорд Гриффин Рединг, – чуть запыхавшись, сказала Геро. – Лорд Гриффин, это моя сестра леди Феба.

– Мне очень жаль, что я заставил вас ждать. – Рединг галантно склонился над рукой Фебы. – Покорнейше прошу меня простить.

Феба бросила взволнованный взгляд на Геро.

– Вас не за что прощать. Вы приехали как раз вовремя.

– В таком случае садимся в лодки, – предложил Мэндевилл. – Хафф, будь так любезен, усади сестер и лорда Боллингера в ту лодку, а мы сядем в эту.

Лорд Хафф согласно кивнул.

– Моя дорогая? – Мэндевилл протянул руку Геро.

Геро взяла его под руку и осторожно переступила борт лодки, с двух концов которой на высоких столбиках были установлены фонари, а мягкие подушки покрывали длинные скамейки.

– Вам удобно? – спросил Мэндевилл.

– Да, благодарю вас. – Геро улыбнулась ему. Он был очень внимателен и предупредителен.

– Не оступитесь, – засуетился Рединг, помогая Феба сесть в лодку. – Вы ведь не собираетесь пересечь реку вплавь? Я бы этого не хотел.

Феба засмеялась и села рядом с Геро.

– Ой, как замечательно! Ночью река похожа на волшебное царство.

Геро посмотрела на воду, в которой отражался свет фонарей. Два лодочника работали веслами на корме, вода плескалась. Издалека доносился громкий, веселый смех, и его звук долго летел над водой. В воздухе действительно было что-то волшебное.

– Как вы думаете, будет ли фейерверк? – спросила Феба.

– Обязательно, – заверил ее Рединг.

Он и Мэндевилл сидели напротив. В тусклом свете черные домино делали их очень похожими, но Мэндевилл сидел прямо, положив руки на колени, а Рединг – развалившись, широко расставив ноги и скрестив руки на груди.

Геро постаралась отвести от него взгляд, хотя трудно не замечать его в узкой лодке. Она подумала о тех волнующих моментах на лестнице, когда их глаза встретились. Всего лишь вчера он помог ей со строительством приюта и обсуждал с ней Геродота… А позавчера она позволила ему сопровождать ее каждый раз, когда она поедет в Сент-Джайлз. Геро почувствовала опасную неуверенность, словно она все еще стояла на ступенях и вот-вот могла упасть. Чего она ждала и почему чувствовала в чем-то вину?

– Сегодня вечером я пила чай с вашей матушкой, – сообщила Геро Мэндевиллу. – Она показала мне меню свадебного завтрака.

– Да? – Он снисходительно улыбнулся, а Рединг отвернулся и уставился на воду. – Надеюсь, вы все одобрили?

– Я… – Геро почему-то взглянула на Рединга. Он, словно почувствовав ее взгляд, обернулся и насмешливо выпучил глаза. Геро покраснела, надеясь, что в темноте это незаметно. – Да. Она готовит чудесное торжество в честь нашего бракосочетания.

Рединг закатил глаза.

– Очень хорошо, – сказал Мэндевилл. – Я рад, что вы подружились с моей матерью.

– Было бы трудно не подружиться. – Геро улыбнулась с искренней теплотой. – Ваша матушка – прекрасная женщина.

Губы Рединга изогнулись в улыбке, и он отвернулся.

– Мы почти приплыли, – возвестила Феба. Она все время внимательно всматривалась вперед. – Там причал, да? – И вопросительно посмотрела на Геро.

Геро заметила, что Рединг с любопытством наблюдает за ними.

– Да, дорогая. – Геро взяла Фебу за руку. – Похоже на причал.

Это едва ли можно было назвать просто причалом. Помост освещался фонарями, развешанными на столбах. Когда они подплыли ближе, Геро увидела лакеев в сказочных ливреях – они помогали господам выйти из лодок. На каждом лакее был костюм пурпурного и желтого цвета, и у каждого в чем-то разный. Один красовался в полосатом фраке и клетчатых чулках, другой – в желто-оранжевом парике, пурпурной ливрее с желтыми лентами, третий – в ярко-желтой ливрее поверх жилета с пурпурными горошинами.

Их лодки причалили к пристани, и лакей в напудренном парике бледно-лилового цвета наклонился, чтобы помочь Геро выйти из лодки.

– Добро пожаловать в Театр Харта, миледи.

– Благодарю, – сказала Геро.

Вся их компания сошла на берег, и Феба спросила:

– Ты заметила в его парике примулу?

Геро повернулась – действительно у лакея за ухом красовался желтый цветок.

– Искренне надеюсь, что это не последняя мода, – пробормотал Рединг и, заметив, что Феба смотрит на него, добавил: – Я бы выглядел глупо с тюльпаном за ухом.

Феба прикрыла рот ладонью, чтобы не засмеяться.

– Ты бы выглядел ослом, – объявил Хафф.

– Спасибо, Хафф, за твое доброе мнение, – серьезно ответил Рединг.

Хафф хмыкнул, а Мэндевилл кашлянул и произнес:

– Так мы идем?

Он предложил руку Геро, и они ступили на деревянный настил дорожки. С деревьев над ними свисали волшебные фонарики. Геро вгляделась повнимательнее и увидела, что каждый фонарик – это стеклянный шар не больше ее ладони, в котором зажжен огонек. Деревья и кусты живой изгороди были искусно подрезаны, слышалась музыка, звучавшая громче при их приближении. Они вышли из-под деревьев, и перед ними, как из-под земли, вырос удивительный театр. На заднем плане виднелись искусственные руины. Если присмотреться, то между полуразрушенными колоннами можно разглядеть оркестр. По обеим сторонам поднимались роскошные ложи в четыре ряда. Некоторые открытые, а некоторые с занавесками, чтобы дать возможность зрителям побыть наедине.

Хорошенькие служанки с вплетенными в волосы бледно-лиловыми и бледно-желтыми лентами провели их по устланным ковром ступеням в верхнюю ложу, выходившую прямо на сцену.

– Да это восхитительно! – воскликнул лорд Боллингер. Он был тихим молодым человеком, и высокое положение Мэндевилла внушало ему благоговейный страх.

Леди Маргарет сжала руку своего кавалера и сказала, обращаясь к брату:

– Действительно чудесно, Томас.

Мэндевилл усмехнулся и вдруг стал похож на довольного мальчика.

– Я рад, что тебе нравится, Мегс.

Геро с улыбкой подняла на него лицо, когда он усаживал ее в кресло.

– Благодарю вас за то, что устроили это развлечение.

– Мне приятно доставить вам удовольствие. – Мэндевилл поклонился, а когда выпрямился, то его глаза скользнули куда-то в сторону, и он застыл.

В задней части ложи раздвинулись занавески, и появилась вереница слуг с подносами. Мэндевилл опустился в кресло рядом с Геро. Перед ними поставили блюда с тонко нарезанной ветчиной и сыром, фужеры с вином, а также кексы, украшенные глазурью.

– Тост, – промямлил Хафф, поднимая фужер. – За прекрасных дам, присутствующих здесь.

– О, Хафф! – Леди Каро залилась румянцем и выпила вина.

Геро улыбнулась и тоже сделала глоток. Пока остальные перешучивались, она не удержалась и бросила взгляд через плечо на противоположную ложу. Там сидела дама с ярко-рыжими волосами. Ее окружали трое молодых красивых джентльменов. Она смотрела прямо на их ложу.

Геро проследила за ее взглядом. Миссис Тейт наблюдала за Мэндевиллом.

Гриффин увидел, что леди Геро заметила рыжеволосую женщину напротив них.

Что, черт возьми, у Томаса на уме? Неужели устроил встречу с любовницей на глазах у невесты?

Леди Геро повернулась к столу, и случайно их взгляды встретились. Она не подала виду, но Гриффин понял, что она расстроилась.

Черт бы побрал Томаса!

К счастью, началось представление – на сцене танцевали ярко разодетые девушки.

Гриффин задумчиво наблюдал за танцовщицами, теребя в кармане жилета сережку. Какое ему дело до того, что Томас не столь совершенен, каким леди Геро его считает? Свидания Томаса точно его не касаются. Почему тогда он чувствует насущную потребность затащить брата куда-нибудь в укромный уголок и сказать ему пару слов – а может, не ограничиться только словами, а наградить парой тумаков, – чтобы показать ему, что так не поступают?

– Они такие грациозные, – восхитилась леди Феба. Она сидела рядом с ним напротив Томаса и леди Геро.

– Да, очень грациозные. – Гриффин улыбнулся ей.

Леди Феба настолько не похожа на свою сестру, что можно предположить, что она – подмененное дитя. Леди Геро – высокого роста, она тонка и элегантна. Леди Феба – маленькая толстушка с пухлыми плечами и руками. Леди Геро так сдержанна в выражении своих чувств, что ее можно сравнить со скупцом, который боится ненароком обронить пригоршню золотых монет. У леди Фебы, наоборот, любое чувство отражается на лице: губы приоткрываются от удивления, либо изгибаются в веселой улыбке, когда она следит за фиглярством клоуна на сцене.

– Куда же она подевалась? – пробормотала она. – Маленькая обезьянка?

Гриффин посмотрел на сцену. Клоун до этого момента играл с обезьянкой, а сейчас зверек сидел у его ног и терпеливо ждал.

Он взглянул на леди Фебу – она, сощурившись, наклонилась вперед. Вдруг она рассмеялась.

– Обезьянка вернулась.

Гриффин снова посмотрел на сцену. Клоун заставил обезьянку делать сальто назад через обруч. Гриффин задумчиво поднес фужер ко рту.

После танцоров и клоуна сыграли пьесу «Любовь за любовь»[8]8
   Комедия английского драматурга У. Конгрива (1670–1729).


[Закрыть]. Актеры выступали прекрасно, хотя Гриффин едва это заметил. Он был занят тем, что краем глаза следил за леди Геро.

Когда актеры вышли на поклон, Томас встал со словами:

– Может, прогуляемся по саду?

Предложение было вполне естественным, и Томас ни разу не взглянул на ложу напротив. Тем не менее Гриффин не удивился, когда рыжеволосая дама тоже встала. С мрачным видом Гриффин предложил руку леди Фебе.

Парк развлечений был разбит весьма искусно. Живые изгороди, подстриженные в форме фантастических животных, прогулочные дорожки и узкие тропинки, расходящиеся в стороны, а также укромные уголки и гроты, будто специально приготовленные для изощренных забав. Шагая рядом с леди Фебой, Гриффин цинично размышлял о том, сколько из тех дам, мимо которых они проходили, занимались здесь своей профессией.