Текст книги "Зимний огонь"

Ее поразила глубина и сила испытываемой им боли. До последнего мгновения Сара не подозревала, как много он для нее значит.

Кейс, человек, который ничего не хотел от нее.

Он был похож на дикую хищную птицу, которая не желает быть ее пленником, даже на то время, пока выздоравливает.

Но это в натуре соколов, напомнила она себе. Кейс изначально был иным.

Что заставляет его сторониться любви?

Сара не произнесла вопрос вслух.

Это ни к чему. Это лишь принесет ему дополнительные страдания.

– Ты мне веришь, – сказал Кейс.

Это был не вопрос. Он понял, что она верит, по ее глазам и ее замершему телу – казалось, ее сердце перестало биться.

– Я тебе верю, – прошептала Сара.

Кейс кивнул:

– Хорошо Я не хочу, чтобы между нами поселилась фальшь.

– Какое это имеет значение? – вдруг рассердилась Сара. – Ты всего лишь еще одно дикое создание, которое перешагнуло мой порог, когда его ранили, и очень скоро вырвешься на волю.

– Ют остался.

– Ты так говоришь, будто это тебя беспокоит.

– Должно беспокоить. Выздоровление – это… волшебство.

Некоторое время Сара смотрела в глаза Кейса, цвет которых напоминал сейчас нежную зелень ранней весны. Но это была весна, которая никогда к нему не придет.

Он не хотел этого.

Он опасался жизни подобно тому, как многие люди опасаются смерти.

Улыбка, которую Сара подарила Кейсу, была такой же горестной, как и ее мысли.

– Пусть это тебя не беспокоит, – сказала Сара. – Я вовсе не ведьма, которая колдует над котлом с лягушками. Я обыкновенная вдова, которую жизнь научила, как обращаться с порезами, переломами и огнестрельными ранами.

Выражение его лица смягчилось. Мало кто мог бы это заметить. Еще меньше нашлось бы людей, которые поняли бы, что он улыбается.

– Говоришь, нет лягушек? – переспросил он.

– Ни единой.

– Это снимает тяжесть с моей души.

Он заставил себя оторвать руку от ее волос, отвернулся и дал понять, что намерен возобновить ходьбу.

Сара последовала за ним, предлагая себя в качестве второй опоры.

Поколебавшись, он принял ее помощь.

– Я не говорю о снадобьях и мазях Лолы, в ее лекарствах может быть что-то от змеи.

– Большая Лола… – Кейс покачал головой. – Как ты познакомилась с этой старой шлю… га… девицей?

– Она спустилась с горы спустя месяц после того, как я нашла смертельно раненного Юта недалеко от Пальцев Зари.

– Никогда не слышал такого названия.

Сара пожала плечами.

– Его нет на армейских картах. Я сама так назвала это место. Там много разных скал, и мне приходится давать им названия, чтобы отмечать, где я искала сокровище, а где нет!

Кейс неуклюже ковылял по хижине, заставляя себя слушать Сару. Это помогало ему как-то справляться с кипением крови в жилах.

– По-моему, на сегодня хватит, – сказала Сара. – Ты выглядишь утомленным.

Он лишь покачал головой. Но не боль заставляла его нервно покусывать губы, а плотское желание.

Правой рукой он обнимал Сару за талию. Ее пальцы касались его тела чуть повыше набедренной повязки. Вся правая сторона Сары – грудь, бедро, нога – прижималась к нему при каждом шаге.

Малейшее движение напоминало Кейсу об удивительно нежных, округлых формах Сары, скрытых грубой одеждой.

Может быть, она делает это нарочно?

Однако беглый взгляд, брошенный на ее лицо, сказал ему, что она не имеет понятия, какая буря бушует в нем сейчас.

Для вдовы она чертовски наивна.

А может, она всерьез хочет того, о чем говорила? Иметь старшего брата, а не любовника.

– Осторожно! – сказала Сара.

– Откуда Лола узнала, что Ют оказался здесь? – спросил Кейс, полный решимости уйти от волнующих мыслей.

– До нее доходили слухи, что он погиб. Затем она обнаружила, что он жив, и осталась здесь.

– Ради Юта?

Сара кивнула. Шелковистые волосы ее скользнули по телу Кейса.

Он затаил дыхание.

– А ты слышала, какая репутация у Юта? – пробормотал он, немного придя в себя.

– Могу предположить. Скорее всего он не из святых.

– Это чистая правда.

– А разве ты охотишься за ним? – напрямик спросила Сара.

– Зачем это мне?

– Ради вознаграждения.

– Так вот за кого ты меня принимаешь? – холодным тоном спросил Кейс. – За человека, который охотится ради вознаграждения?

– Нет, я уверена, что на Юта ты не охотишься.

Кейс хмыкнул.

– А вот за безмозглые головы Калпепперов наверняка дадут много денег, – сказала Сара.

– Я охочусь за ними бесплатно.

– Почему?

Кейс не ответил.

Сара не стала повторять вопрос.

Они в молчании несколько раз прошли по комнате туда и обратно.

– Не пора ли тебе отдохнуть? – обеспокоенно спросила Сара. – По-моему, ты перегрелся, – добавила она, поскольку ее ладонь ощущала исходивший от его тела жар.

«Перегрелся, – мрачно подумал он. – Конечно, можно сказать и так. А если ближе к истине, то испытываю плотское желание, будто лось во время гона».

Кейсу это не нравилось. Ни в малейшей степени. Если в нем вновь пробуждается желание, то это принесет ему большие неудобства.

Особенно когда он будет находиться рядом с этой миловидной, остроумной вдовушкой.

– Пусти меня, – проговорил он сквозь зубы. – Я могу двигаться сам.

– Ты несешь настоящую чушь, – возразила Сара. – Если ты упадешь, мне снова придется тебя мыть. Ты можешь простудиться и вообще…

Кейс искоса бросил взгляд на Сару. Щеки ее порозовели – очевидно, от физических усилий.

Он неоднократно на этой неделе вспоминал сон, в котором испытал сладостную разрядку, и внезапно вспомнил о нем в эту минуту. Может быть, то был совсем не сон?

– Осторожно! – воскликнула Сара, пытаясь удержать падающего Кейса. Ружье упало на пол, а Кейс успел руками упереться в стену. Сара оказалась между Кейсом и корявыми досками стены.

– Уф! Ну ты и тяжелый.

– А ты мягкая… чертовски мягкая. Прости, я не хотел.

Его рот оказался рядом с ее губами. Губы у Сары были темно-розовые, блестящие. Они были слегка приоткрыты. А глаза широко распахнуты от удивления.

Если первый поцелуй показался Саре нежным и жарким, то этот был крепким, горячим, ошеломляющим. Она не могла дышать под тяжестью тела Кейса. Не могла ничего сказать, ибо его язык заполнил ее рот.

Она не могла даже пошевелиться и оттолкнуть Кейса.

Сара настроилась все вытерпеть, как привыкла терпеть домогательства мужа.

Если бы Кейс не был таким крупным и тяжелым, то все было не так уж и плохо, подумала она.

И если бы он был нежным.

Издав тихий стон, Кейс сумел обуздать свою страсть. Подняв голову, он увидел, что лицо Сары побледнело, а губы неестественно красные после его поцелуя. Зрачки расширились, и глаза кажутся темными, окруженными тонким серебряным ободком.

Она походила скорее на перепуганную девчонку, чем на женщину, знающую, что такое страсть.

– Прости, – проговорил он, ужаснувшись содеянному. – Ты захватила меня врасплох.

– Я захватила тебя? – недоверчиво спросила она. – Да я совершенно ничего не делала!

Он закрыл глаза, чтобы не видеть упрека в ее глазах.

– Я поцарапал тебе рот, – тихо сказал Кейс. – Со мной никогда не случалось такого. Я никогда не бывал грубым с женщиной, даже если очень хотел ее.

Он открыл глаза, но в них больше не светилась страсть. Он снова медленно опустил голову.

Сара прерывисто вздохнула и удивленно выдохнула, когда кончик языка Кейса тепло и нежно коснулся ее губ.

– Кейс… – прошептала она.

– Просто я хочу извиниться. И ничего больше.

Он нежно куснул зубами те места, по которым до этого прошелся его язык.

– Не больно? – спросил он.

Сара покачала головой. Их губы соприкоснулись. Но когда Сара ощутила, что он прижался к ней всем телом, она резко отпрянула назад, стукнувшись затылком о стену.

– Спокойно, – шепотом сказал Кейс. – Я не обижу тебя.

– Но я… – начала она и замолчала, увидев смятение в его глазах. – Кейс, я вовсе не…

– Проклятие, я понимаю, что ты не хочешь меня. Нисколько тебя не виню. Я тоже отверг бы любовника, у которого манеры не лучше, чем у гризли.

Кейс резко отодвинулся от Сары.

Ошеломленная, растерянная, охваченная противоречивыми чувствами – от нежности до страха, – Сара наблюдала, как он, опираясь о стену, поднял с пола ружье и снова сделал из него костыль.

Кейс повернулся к ней, опираясь на приклад ружья. Сара хотела было помочь ему добраться до кровати, но он остановил ее взглядом.

В его глазах больше не было ни нежности, ни сожаления, ни желания. Они были холодными.

– Я не хотел женщины с момента окончания войны, – сказал он. – Но я хочу тебя, Сара Кеннеди.

– Я… я…

– Не беспокойся, я не стану брать тебя силой. Никогда. Даю тебе слово.

После некоторой паузы она кивнула. Если бы он был иным, он бы уже сделал это.

– Я верю тебе, – тихо сказала она.

– Тогда поверь еще и вот чему. Мне очень не нравится, что я хочу тебя. Это означает, что вопреки моим надеждам еще не все во мне умерло.

Глава 8

– Парилка будет ему полезна, – сказал Ют. – С потом вся болезнь выходит.

Не ответив, Сара добавила зерна курам, которые кудахтали и суетились у ее ног.

Птицы проигнорировали тарелку с остатками еды, которую она поставила близ зарослей ивы. Призрак, полудикая собака, опекавшая цыплят в то время, когда не сторожила овец, юркнула в кусты.

Как и большинство живых тварей на ранчо «Аост-Ривер», Призрак появился здесь весь израненный и искусанный. А затем, подобно Юту, пес решил здесь остаться.

– Сара! – окликнул ее Коннер.

– Я думаю.

Но на самом деле она просто смотрела на ручей, туда, где вода была прозрачная и чистая и видно было дно из красного камня и гравия.

Излюбленным местом кур были заросли ивы и тополя вдоль ручья. Ежегодно несколько цыплят или даже взрослых кур становились добычей койотов и ястребов. Потери могли быть и больше, если бы не Призрак.

«Когда-нибудь я разбогатею и построю приличный курятник», – подумала Сара.

Она зачерпнула из ведра пригоршню кукурузы. Зерна были гладкие, твердые и холодные, как речная галька.

Индейская кукуруза росла на плодородных почвах вдоль ручья. Здесь произрастали также патиссоны и бобы, а кукуруза уродилась в этом году просто на удивление. Сара кормила ею кур, чтобы те накопили жирка и смогли выдержать зимние холода.

– Так как же? – снова спросил Коннер. Сара молча бросила птицам кукурузы. – Ты не можешь всю жизнь держать Кейса взаперти, – продолжал Коннер. – У цыплят больше свободы, чем у него.

– И одежды тоже, – пробормотал Ют.

– Вот уже заморозки на почве, – негромко сказала Сара.

– Вполне естественно для этого времени года, – отозвался Ют.

– Почти три недели прошло с того времени, как ты привез сюда полуживого Кейса, – многозначительно заметила Сара.

– Сейчас он вполне живой. Скачет, как блоха. У человека комнатная горячка.

– Сестра, Лола на вахте, а Калпепперы не суют сюда свой нос после того, как Кейс вогнал кусок свинца Парнеллу в… гм… задницу, – сказал Коннер.

– Чертовски здорово стреляет, – изрек Ют, не обращаясь ни к кому конкретно. – Я бы воспользовался услугами этого парня, если б встретил его в молодости.

Сара усмехнулась.

Ют улыбнулся, обнажив желтые от табака зубы.

– Не бойся! Они сюда не сунутся. Побоятся покинуть лагерь.

– Сомеваюсь, – возразила Сара.

– Как только они его покидают, там обязательио что-то случается, – проговорил Коннер, глядя в небо.

– И даже если не покидают, на них все время сваливаются несчастья, – добавил Ют. – Слышал, что их парни потеряли сумку с патронами… Патроны высыпались по дороге.

Коннер фыркнул.

Сара искоса взглянула на Юта. Подобные прямые седые волосы, темные глаза, высокие скулы вполне могли быть у пророка или священника. А принадлежали они старому грабителю и бродяге, который мог опрокинуть ногой улей, чтобы насладиться возникшим вслед за этим переполохом.

– Если ты хочешь подразнить Калпепперов, ие бери с собой Коннера, – сказала, обращаясь к Юту, Сара.

Ют опустил глаза, уставившись на свои пыльные мокасины. Только Сара обладала способностью делать его таким смиренным. Он был уверен, что перед ним сероглазый ангел, присланный на землю творить милосердие и напоминать грешникам вроде него о вечном.

– Да, мэм, – ответил он.

– Я говорю это всерьез, Ют.

– Да, мэм.

– Но, сестра… – начал было Коннер.

– Тихо! – перебила его Сара. – Вы оба должны слушаться меня. Держитесь подальше от Спринг-Каньона.

– Но они ищут сокровища Хэла! – воскликнул Коннер. – Правда! Обыскивают весь каньон наподобие того, как это делаешь ты!

Сарой овладело беспокойство.

«Испанское серебро – это будущее Коннера, – подумала она. – Я должна найти его раньше них».

Сара быстро высыпала на землю остатки кукурузы и едва не бегом направилась к хижине.

Мужчины бросились за ней.

– Сестра!

– Пусть бандиты ищут, им все равно не найти сокровища. Они не знают каньон так, как я!

В ее голосе больше было отчаяния, нежели уверенности. С того времени, как в эти края перекочевали банды Калпепперов и Моуди, она могла заниматься поисками лишь урывками.

Сейчас, когда на попечении Сары находился Кейс, у нее вообще не было времени на поиски. Кроме того, ей нужно было присматривать за Коннером и Ютом, выполнять работу по дому – одним словом, ее нагрузки хватило бы на трех женщин.

– Есть яйца? – спросил Коннер.

– Шесть свежих. И несколько с цыплятами.

– Так как насчет этого? – после паузы спросил Коннер.

– Насчет чего? – в свою очередь спросила Сара.

– Насчет Кейса, – сердясь, ответил Коннер. – Это принесет ему пользу.

– Нет.

– О Господи, не будь…

– Нет! – решительно перебила его Сара.

– А почему бы не спросить меня? Я уже совершеннолетний.

Сара удивленно повернулась лицом к хижине.

Кейс стоял на пороге. Он был полностью одет, даже шляпа была на голове. На боку висел шестизарядный револьвер в кобуре. Никакого костыля у него не было.

Выглядел он весьма грозно.

– Ты нашел одежду, – слабым голосом проговорила Сара. И это было единственное, что она могла сказать.

– Спасибо за то, что вычистила и починила ее, – сказал Кейс. – Я едва нашел следы дырок от пули.

– Пожалуйста… Но если ты хочешь делать то, что хотят Коннер и Ют, это тебе не нужно.

– Дырки от пули никому не нужны, – ответил Кейс.

Коннер засмеялся, затем закашлял, чтобы скрыть смех.

Сара покраснела. С того момента, когда Кейс припечатал ее в хижине к стене, напугал ее, а затем извинился, он обращался с ней так, как если бы она была его сестрой, о чем она сама и просила его.

«Я нуждаюсь в старшем брате, таком, как ты. Не хочешь признать меня за сестру?»

Иногда она была благодарна ему за его спокойный тон. Но чаще это ее раздражало, хотя она и не знала почему.

Однако порой, когда она меняла бинты, Кейс бросал на нее тайные взгляды, полагая, что она их не замечает, от которых щеки у нее покрывались румянцем.

Как, например, сейчас.

«Что со мной происходит? Я сама просила его быть моим старшим братом, и он пошел мне навстречу», – подумала Сара, сердясь на себя.

Однако радости она почему-то не испытывала.

– Я имела в виду одежду, а не дырки от пуль, – холодно сказала она.

– Ты намерена снова спрятать ее? – бесстрастным тоном спросил Кейс. Должен предупредить, что мне это вряд ли понравится.

– Где твой костыль?

– Бросил в огонь.

– О Господи! Чудесно! Можешь отправляться в парилку с Коннером и Ютом. Станешь красный как рак и упадешь лицом вниз.

Кейс провел рукой по заросшей щеке, пытаясь вспомнить, когда он в последний раз брился.

Должно быть, перед свадьбой Хантера и Элиссы, решил он.

– Я разбил свое зеркало для бритья, – сказал он и посмотрел на Юта и Коннера.

Но помощи от них он не дождался. Ни у одного из них не было щетины, которой требовалась бритва. Как не было в хижине окон, которые можно было бы использовать в качестве зеркала.

Он перевел взгляд на Сару.

– У меня нет зеркала, – сказала она. – У Лолы тоже.

– А как же ты тогда так аккуратно заплетаешь косы?

– Опыт.

О Лоле он не стал спрашивать. Насколько он знал, Лола заплетала волосы лишь после мытья головы, что случалось нечасто.

– А как выходил из положения твой муж? – спросил Кейс.

– Она его сама брила, – объяснил Коннер.

Сара в раздумье посмотрела на щетину Кейса.

– Тебя не возьмет бритва, – сказала она.

– Я наточу ее.

Сара пожала плечами.

– Кожа твоя.

– Я не беспокоюсь. Ты залатаешь все порезы и будешь кудахтать надо мной, как наседка.

Что-то в его тоне говорило, что это ему вполне по душе.

Сара поспешила отвернуться, чтобы мужчины не увидели вновь появившийся румянец на щеках.

«Сперва он говорит, что ему не нравится то, что он хочет меня, – подумала она. – А сейчас ведет себя так, будто ждет не дождется, чтобы я прикасалась к рему. Или он просто дразнит меня как старший фат? Мужчины такие несносные, непредсказуемые создания, Удивительно, что матери не топят их всех сразу после рождения».

– Пропустите-ка меня, пожалуйста, – сухо сказала Сара. – Сокол совсем заждался, когда я его выпущу.

Сара попыталась пройти в дверь. Кейс отодвинулся в сторону, но не так быстро, как Сара ожидала, и она столкнулась с ним.

– Прости, – проговорила она, делая шаг в сторону. – Господи, какой ты большой!

Вокруг уголков его глаз собрались морщинки.

А затем он поднял ее и понес внутрь хижины. Инстинктивно Сара ухватилась за его плечи. И опять она испытала какие-то удивительные ощущения где-то в глубине себя.

То был не страх – в этом Сара была абсолютно уверена. Она по собственному опыту знала, что переживает напуганный человек.

– А ты в самый раз, – шепнул Кейс так тихо, чтобы никто, кроме нее, этого не услышал.

Он поставил Сару на пол и разжал руки так медленно, что это больше походило на ласку.

Затем повернулся к остальным.

– Сара права, – сказал он. – Я пока не созрел для парилки и ныряния в холодном ручье.

Коннер открыл было рот, чтобы возразить, но его опередил Ют.

– Хорошо, – сказал он. – Тогда охраняй Сару. А то она забывает про все на свете, когда наблюдает за полетом своего сокола.

– Позади нее может маршировать взвод солдат и играть оркестр, а она этого не заметит, – согласился Коннер.

– Это верно, – признала Сара.

– Угу, – кивнул Ют.

Брат весело засмеялся.

– Я как-то прискакал на мустанге. Шум был такой, что мертвые поднялись бы, – стал рассказывать Кейсу Коннер. – Когда Сара оторвала взгляд от сокола, она подскочила от неожиданности так, будто я из-под земли вынырнул.

– Тебе еще повезло, что она не стрельнула в тебя, – сказал Кейс.

– Это было еще до появления этих су…

Сара строго посмотрела на брата.

– …этих выродков в Спринг-Каньоне. Тогда мы не ходили постоянно с оружием, как сейчас.

Кейс посмотрел на молодого человека.

На бедре у Коннера висела кобура, в которой находился старый шестизарядный «кольт», переделанный для стрельбы металлическими патронами. Кейс нисколько не сомневался, что слесарем-оружейником был Ют.

Хотелось бы, чтобы Коннер умел достаточно прилично обращаться с оружием, подумал Кейс. Иначе он может получить такой подарок от Калпеппера, который не прожуешь.

– Я позабочусь о твоей сестре, – сказал Кейс, глядя поверх головы Сары, Коннер без особенного энтузиазма спросил:

– Как, сестра?

– Идите и парьтесь сами, – ответила она. – Со мной все будет в порядке.

Однако видно было, что брат все еще колебался. Он как-то по-взрослому, оценивающе посмотрел на Кейса.

– Сара будет в безопасности, – ровным тоном произнес Кейс. – Даю тебе слово.

Еще раз взглянув на Кейса, Коннер кивнул и вместе с Ютом направился в парилку, которая находилась примерно в двухстах ярдах от хижины. Это было маленькое строеньице на берегу озерка, образовавшегося в скальной породе благодаря сезонным паводкам.

Несколько раз Коннер оглядывался через плечо, и Сара всякий раз махала ему рукой.

Наконец брат скрылся из виду.

– Он очень заботится о тебе, – сказал Кейс.

Лицо у Сары неожиданно помрачнело. Ей вовсе не хотелось рассказывать Кейсу, почему Коннер проявляет такую заботу: дважды он находил ее избитой после пьяных кутежей Хэла.

Третьего раза не было…

– Он добрый мальчик, – сказала она.

– Он уже ростом с мужчину.

– Ему всего пятнадцать лет.

– Достаточно взрослый, чтобы убивать.

Сара внимательно вгляделась в глаза Кейса.

– Ты в этом возрасте пошел на войну? – догадалась она.

– Да.

Ответ Кейса отнюдь не располагал к продолжению разговора на эту тему, тем не менее Сара не удержалась от вопроса:

– Один?

– Нет. Я потянул за собой старшего брата Хантера.

– А он… он не…

– Хантер остался жив, погибла его семья, – коротко сказал Кейс.

– Ты так говоришь, будто винишь за это себя.

– Да.

– Но ты был еще мальчик!

Кейс холодным, отсутствующим взглядом посмотрел на Сару.

– Мне седлать Сверчка или ты выпустишь сокола прямо здесь?

– Я обычно взбираюсь на южный обрыв и иду около мили. В этом случае мои цыплята не привлекают с первого взгляда внимания сокола.

– Я оседлаю жеребца.

– Не стоит. Я уверена, что нет никакой опасности. В последнее время мы не видели никаких следов – ни людей Моуди, ни Калпепперов.

Сара вздохнула и замолчала, потому что разговаривала сама с собой.

Кейс направился к навесу из прутьев, где хранились уздечки, седла и всевозможный инвентарь.

Вот так и Коннер поступает, если не желает выслушивать мои доводы, подумала Сара.

– Очень раздражительные создания эти мужчины! – тихо сказала она, притворяя за собой дверь хижины. – И о чем думал Господь, когда их создавал?

Подойдя к соколу, она ласково заговорила с ним. Птица распустила крылья и мощно ими захлопала. Поскольку сокол был привязан кожаными ремнями к шесту, он не сделал попытки взлететь – лишь размял крылья, готовясь к будущему полету.

– Привет, мой яростный пернатый зверь, – пробормотала Сара. – Ты уже много раз пробовал крылья и скоро наверняка взлетишь в небо и не вернешься.

Сокол нетерпеливо переминался в предчувствии свободы.

– Да, да, – воркующим голосом сказала Сара. – Теперь ты сам станешь ловить мышей или змей и будешь лакомиться собственной добычей. Больше не буду заталкивать тебе в рот то, что тебе не очень по душе.

Она натянула колпак на голову сокола. Птица тотчас же замерла.

Едва Сара успела надеть жакет, шляпу и кожаные рукавицы, которые ей сшил Ют, как к двери хижины рысью приблизился Сверчок.

– Сара, нам надо поторопиться, потому что, пока мы доберемся до той вершины, солнце зайдет.

– Я понимаю.

Однако все ее движения были размеренны и неторопливы, когда она приблизилась к соколу, а затем взяла его в руки. Сара знала, что хищные птицы очень чутко реагируют на ее настроение.

– Ну-ну, что ты так взъерошился, – проговорила она. – Ты ведь и раньше бывал у меня на руках.

Даже находясь под колпаком, птица чутко улавливала разницу между замкнутостью помещения и открытым пространством… Разинув желтый клюв, сокол издал пронзительный воинственный крик.

Сверчок зафыркал и попятился назад.

– Спокойно, дурачок, – похлопал его по холке Кейс. – Ты слишком громоздкий, чтобы попасть соколу на ужин.

Сара посмотрела на жеребца. На лице ее отразилось некоторое сомнение.

Кейс спешился. Лишь в тот момент, когда он переносил тяжесть на больную ногу, внимательный наблюдатель мог догадаться, что всего три недели назад он был тяжело ранен.

– Ты сядешь впереди. Клади левую руку на луку седла и ставь левую ногу мне на ладони.

– А как же твои раны? – спросила она, подчиняясь его команде.

– Теперь вверх.

Он усадил Сару в седло так мягко, что сокол даже не пошевелил крыльями.

– А я сяду позади. Готова?

Едва Сара успела сообразить, что этот волнующий голос принадлежит Кейсу, как он оказался верхом на Сверчке позади нее.

– Ты сможешь ехать без стремени? – таким же воркующим голосом спросил Кейс.

– Как правило, я езжу даже без седла.

– Хорошо, – пробормотал он. – Моя нога будет комфортнее чувствовать себя в стремени.

– Где ты научился так разговаривать?

– Как?

– У тебя не голос, а прямо-таки масло с медом.

– Общаясь с лошадьми, – ответил Кейс. – Это их успокаивает и убаюкивает.

– Птиц тоже.

– А как насчет людей?

– Я пока еще не сплю, но близка к этому, – подделываясь под Кейса, бархатным голосом ответила Сара.

Уголки глаз у Кейса слегка приподнялись.

Сделав вдох, он ощутил запах роз, и этот аромат опьянял не меньше, чем запах крепкой душистой жидкости в бутылке.

Она хочет иметь старшего брата, а не любовника, напомнил себе Кейс.

Он изменил положение в седле, чтобы скрыть возбуждение, и приказал себе не вспоминать о том, каким податливым и упругим показалось ему тело Сары, когда он поднял ее, чтобы внести в хижину.

У нее подходящий рост, подумал Кейс. Она не настолько мала, чтобы можно было потерять ее на кровати, и не такая дылда, как Лола.

– Видишь вон тот утес справа? – спросила Сара.

– Да.

– Держи курс на него. Здесь есть тропа.

Кейс пустил Сверчка в направлении утеса.

Дорога медленно поднималась в гору, и земля становилась все суше. Не стало слышно пения птиц, тишину нарушал лишь скрип стремени.

На смену высоким тополям пришли рослые, узколистные кустарники. В тех местах, где земля была очень сухой и почти совсем лишена травы, появились кактусы. Косые лучи заходящего солнца золотили их колючие стволы.

С гор дохнуло прохладным ветром, который принес запахи надвигающейся ночи.

Кейс по своему обыкновению внимательно обшаривал взглядом окрестности, готовый отреагировать на появление любой опасности. Но кругом царило спокойствие. Пейзаж был удивительно красивым и величественным. Природа раскрасила скалы во все цвета радуги.

Некоторое время тропа шла по ровной местности, но затем снова стала забирать вверх, мимо красных утесов и скал. Кое-где виднелись высохшие водостоки.

– Сколько еще ехать? – спросил Кейс.

– Видишь утес слева? Там ветер подхватит сокола, и он взмоет вверх.

Петляя между валунов и скал, Сверчок шел легко, хотя и нес двоих седоков. Когда подъехали к месту назначения, Кейс спешился и протянул руку, чтобы помочь Саре. Лучи заходящего солнца отралились в ее глазах и превратили ее светло-каштановые волосы в огненные.

Кейсу понадобились величайшие усилия, чтобы преодолеть желание стянуть с головы Сары потрепанную шляпу, распустить косы и погрузить пальцы в эти роскошные ароматные волосы.

Кейс не мог справиться с чувственным желанием к Саре, и это злило его. Сняв с седла, он поставил ее на землю и поспешно отошел на несколько шагов. Раздражала его и собственная хромота.

– Похоже, сокол собирается поживиться твоими цыплятами, – нарочито бесстрастным тоном сказал Кейс.

Сара искоса взглянула на него. Несмотря на внешнее спокойствие, чувствовалось, что его захлестывают эмоции.

Ласково разговаривая с соколом, Сара направилась к ровной площадке, венчающей утес.

С гор стекал прохладный воздух, однако земля внизу хранила достаточно тепла, чтобы посылать потоки теплого воздуха вверх. Сокол захлопал крыльями, почуяв идущий снизу теплый поток.

Сара погладила разволновавшуюся птицу.

– Успокойся, – проговорила Сара. – У тебя зоб набит пищей. Крыло твое зажило. Сейчас тебе просто нужно взлететь.

Затем Сара одним движением левой руки сдернула с сокола колпак, а правой подбросила его вверх.

На фоне оранжевого солнца раскрывшиеся крылья показались аспидно-черными. Сокол камнем пошел вниз, к подножию скалы, и пропал из виду.

У Кейса мелькнула тревожная мысль, что сокол не в состоянии взлететь. Но уже через несколько мгновений сокол взмыл вверх и стал набирать высоту. Было видно, как мощно он работает крыльями. А через некоторое время его уже нельзя было разглядеть на фоне неба.

И лишь пронзительный, радостный крик долетел до прикованных к земле мужчины и женщины, наблюдавших за полетом птицы.

Прихрамывая, Кейс прошел на площадку. Раны побаливали, но его беспокоили не они. У него было такое ощущение, что худшее для него впереди.

Кейс увидел грусть в глазах Сары.

– С соколом все в порядке, – сказал Кейс. – Полет его очень красив.

– Я знаю, – еле слышно сказала Сара. – Просто…

– Просто что?

– Хорошо бы полетать вместе с ним.

Это было очень созвучно его душе и желаниям и гораздо опаснее, чем простое физическое влечение, ибо разрушало ту броню, которую Кейс выстроил вокруг себя.

Он резко отвернулся от Сары и стал смотреть на открывавшийся перед ним дикий, пустынный пейзаж.

На северо-западе высились отдаленные вершины гор, освещенные золотистыми лучами солнца. А между ними виднелись изборожденные водостоками и трещинами плато.

Солнце быстро опускалось к горизонту, и длинные тени от скал сливались и становились все гуще.

Утес, на котором стояли Кейс и Сара, казался лишь маленькой песчинкой огромного, бесконечного мира.

Пора ехать, с неохотой подумал Кейс.

Ни малейшего следа человека. Ни троп, ни дорог. Ни огонька. Ни дымка из трубы.

Человек мог бы жить здесь, подумал Кейс. Жить по-настоящему. Не страдая от перенаселенности. Не боясь, что в толпе залезут в его карман, изображая при этом любезную улыбку. Эти места не навевают никаких воспоминаний.

Таких мест нигде больше не найти.

Пусть другие люди обживают зеленые холмы и долины. А это место – для него. Пустынное, дикое, свободное от прошлого.

Кейс внезапно испытал не знакомое ранее чувство щемящей любви к этим краям. Он глубоко вдохнул чистый, волнующий душу воздух, продолжая любоваться первозданной, дикой красотой пейзажа.

А внизу, у начала каньона, видны были ряды ив и тополей.

Лост-Ривер, подумал он. Каньон Лост-Ривер. Вода.

Кейс сунул руку в карман шинели, которая давно уже лишилась блестящих пуговиц и нашивок, и достал подзорную трубу. Приставив глаз к окуляру, он стал внимательно изучать пейзаж.

Однако сколько Кейс ни смотрел, признаков воды он не находил. Если не считать ив и тополей близ ранчо «Лост-Ривер».

Ранчо «Лост-Ривер» – это единственное место во всей округе, где есть вода, сделал он вывод.

Без воды ранчо не может существовать.

Единственный источник воды уже нашел себе хозяев.

И в то же время Кейс знал, что это его страна, его край. В этом он был совершенно уверен.

Этот край ждет, чтобы он покончил с Калпепперами.

Нельзя, чтобы в этом краю убивали и калечили людей.

Это край, где есть просторы для того, чтобы свободно дышать, жить, строить ранчо. Совершенно новый край, не навевающий никаких тяжелых воспоминаний.

А вот вода…

Только на ранчо «Лост-Ривер» есть достаточное количество воды.

И владеет этим ранчо Сара Кеннеди.

Кейс рассеянно сложил подзорную трубу и сунул в карман.

«Ради этого я мог бы и жениться на ней», – подумал он.

Но тут же пришли сомнения.

Женитьба – это значит дети. Дети – это коиг-марное напоминание об изуродованных телах.

Нет! Ни за что! Никогда снова! Никогда!

Нужно найти другой способ остаться здесь, на этой земле. Более безопасный. Чтобы не будить тяжелые чувства.

Возвращаясь на ранчо, Кейс всю дорогу молчал.