Текст книги "Порочный наследник"

Глава шестая

– Да сколько можно восхищаться этим чертовым Брайсом! Меня тошнит от этого залитого сиропом бреда! – взревел Реджинальд и швырнул дневник через всю комнату.

Дневник упал на затоптанный пол перед дверью съемной комнаты, в которой он жил, и раскрылся. Прошло некоторое время, прежде чем он успокоился и уставился на маленькую книжицу. Он встал и поднял дневник.

Гнев ему сейчас не поможет, нужен холодный расчет. Он использует каждую крупицу информации, которую получил от этой дамы, чтобы покончить с ее отцом, а заодно и с Сент-Джеймсом. Сейчас, когда светский сезон в самом разгаре, он был почти готов сделать свой ход. Реджинальд вытащил старое ожерелье из кармана, провел большим пальцем по его золотой поверхности и отложил до подходящего момента. Открыв дневник еще раз, он обратился к следующей записи, написанной рукой Изабель.

– Скоро, Изабель. Уже скоро. Твой папочка и Сент-Джеймс пожалеют, что посмели тронуть меня.

Дневник Изабель Фэрлин

Февраль 1817 года

Я беспокоюсь за Викторию. Когда я пишу эти строки, она сидит в другом конце гостиной, снова и снова перетасовывая колоду карт. На фоне холодного зимнего дождя, барабанящего в окно, этот звук успокаивает, но она тренируется перед чем-то конкретным. Я не возражаю против ее увлечения азартными играми, но отец сказал, что отправит ее обратно в наше поместье, если она снова станет играть. Я люблю сезон в Лондоне – балы, насыщенную городскую жизнь, – но не хочу быть здесь без Виктории. Иногда она страшно выводит меня из себя, но я обожаю ее. Она моя сестра. Надеюсь, она никогда не прочитает это, потому что будет издеваться над моими словами о любви несколько недель подряд, если узнает, что я написала.

Сегодня вечером – первый бал, на который мы поедем в этом сезоне. Мы пробыли в городе еще недостаточно долго, чтобы обзавестись знакомыми, но я уже подозреваю, что Виктория тайком выбирается из дома ночью, чтобы найти место, где играют в карты. Я знаю, что не могу отговорить ее от участия в азартных играх, но не выдам ее секреты, как и она бы сделала для меня. И как женщины выживают без сестер? Я благодарна, что мне не пришлось узнавать ответ на этот вопрос.

Изабель.

Весна 1817 года

– Я в порядке. В полном порядке, спасибо, что спросили, – пробормотала Изабель, и дама, повернувшись к ней спиной, двинулась в заполненный бальный зал. Весь вечер люди без конца задавали вопросы о Виктории, и только о Виктории.

Как ваша дорогая сестра?

Когда мы снова увидим счастливую леди?

Мы слышали, что готовится свадьба, это правда? Поскольку вашей сестры сегодня здесь нет, вы должны сообщить нам все подробности.

На эти и другие вопросы, сыпавшиеся отовсюду в зале, отвечала мать, и каждый раз ее взволнованность была окрашена в разные тона по интенсивности. Делая вид, что поправляет медальон на шее, Изабель перевела дыхание, чтобы успокоиться, и осмотрела бальный зал в поисках Эванджелины и Розелин. Или кого-нибудь из хороших знакомых.

Виктория всегда была на ее стороне в подобных ситуациях, заполняя любую паузу колкими комментариями о происходящем вокруг. Изабель до этого момента не понимала, как это неудобно – стоять у стены бального зала, но ей лучше побыстрее привыкнуть к своему новому положению. Она должна. Розелин и Эванджелина не могли остаться с ней навсегда. Однажды они будут заняты своими мужьями и семьями. А Изабель будет все так же стоять у стены, даже без сестры, которая могла бы составить ей компанию…

Нет! Изабель продолжит свой собственный путь, как Виктория выбрала свой. Взглянув на толпу, собравшуюся по периметру, она сделала шаг назад, ближе к ряду высаженных в кадки деревьев, которые выстроились вдоль стен бального зала. Вдали от окружающих ее групп людей она теперь могла наблюдать и, возможно, шпионить за своим тайным поклонником. Нет, здесь такая давка, что лучше отойти подальше. Она сделала еще один шаг назад.

– Когда вы попросили меня показать жизнь, которую я вижу своим зорким пиратским взглядом, я и не думал, что вы намереваетесь ходить туда-сюда, не разбирая дороги.

Изабель повернулась и посмотрела на Сент-Джеймса. Наконец-то она нашла друга на этот вечер. Ах, она бы с благодарностью обняла его. На самом деле она этого не сделала, но в душе – да. Сент-Джеймс! Она была не одна – у нее был он! И пусть он отказывается танцевать, но вряд ли пойдет под венец в ближайшее время, в отличие от других ее друзей. Она была спасена.

– Задача смотреть за вами требует немалых усилий, – добавил он, когда Изабель вместо приветствия лишь с облегчением улыбнулась ему.

– Не спешите по делам? А я думала, вы любите любую работу. Как я разочарована!

– Кое-кто сказал мне, что я слишком много работаю, – парировал он, и его взгляд потеплел.

– И вы послушались совета? Звучит как от какого-то нюни.

– Ничего подобного.

Она молча изучала его. Его темный вечерний костюм вполне мог быть предназначен специально для бала, но сам он был здесь по каким-то делам. Она поняла это, когда он будто случайно взглянул на входную дверь и плотно сжал зубы.

– Но на самом деле вам вовсе не нужен был этот совет, не так ли?

– Нет, – он сдержал улыбку. – У меня через несколько минут здесь деловая встреча кое с кем.

– Пара свободных минут за день? На что вы тратите свое время? Занимаетесь спортом? Может, читаете книги?

– А что это вы стоите в сторонке на балу? – спросил он, пропуская мимо ушей ее поддразнивания.

Она полагала, что эта тема – пожар, Виктория, свадьба – станет неотъемлемой частью разговора. Это был единственный разговор, который она могла вести весь вечер.

– Я искала место с лучшим обзором, чтобы увидеть свободных джентльменов. Я не в курсе, знаете ли вы, но был пожар.

– Знаю, – охотно ответил он, избавив ее от необходимости снова повторять всю историю.

– Ну, тогда… полагаю, мистер Брайс, или, точнее, лорд Хардеуэй, рассказывал вам о последствиях. Он, должно быть, жутко доволен.

Сент-Джеймс не ответил, лишь пристально посмотрел на нее, отчего она опустила глаза и стала рассматривать свои руки.

– Судя по всему, мне нужно выбрать нового кандидата в мужья. Если это не может быть… – она осеклась, не желая развивать эту тему. Изабель всегда могла поддержать разговор на любую тему и поболтать о том и о сем. Но не об этом. Предмет разговора был слишком болезненным. Она отвела взгляд и какое-то время наблюдала, как одна из дам в противоположном углу комнаты смеется над чем-то, что сказал джентльмен.

– И как, уже заметили кого-нибудь интересного?

Она подняла глаза и встретила его взгляд. Нахмурив брови, он придал своему лицу выражение, которое она сочла обеспокоенным. Какого доброго друга она нашла! Теперь никто на балу не имел значения, даже джентльмены, которых она собиралась разыскивать, потому что она была здесь с Сент-Джеймсом. Он все понял без слов. Он знал ее тайну, понимал, что сердце ее разбито, и появился здесь, чтобы утешить ее. Изабель сморгнула слезы благодарности и улыбнулась ему.

– Вы предлагаете мне помощь в поисках замены?

– Замены для мужа? По-моему, это не совсем соответствует вашим обычным романтическим стандартам, не так ли?

– Замены интереса, – пояснила она, тихонько шмыгнув носом и надеясь, что он не заметит этого. – Мужем он станет после того, как мы с ним познакомимся, конечно же. Я же не могу просто так сидеть весь остаток сезона. Мне нужно что-то делать, какой-нибудь проект. Я составила список качеств…

Его брови вопросительно поднялись, и он чуть не улыбнулся, но сдержал себя.

– Так вы называете это проектом, и у вас есть список качеств, как в объявлении о найме на работу? И кто из нас слишком увлекается делами?

– Конечно же, вы, мистер Сент-Джеймс, именно поэтому такое задание должно вам понравиться.

Он ведь поможет ей, правда? Она не хочет сейчас быть один на один с этим.

Он скрестил руки на груди и, приняв деловую позу, стал внимательно изучать ее.

– Огласите ваш список.

– Я знала, что вы мне поможете! – Она взмахнула руками и начала перечислять, загибая пальцы: – Мой будущий муж должен обладать веселым характером. Яркая улыбка, которая освещает комнату и заразительный смех включены в список, но эта часть не имеет такого значения, как смысл, стоящий за всем этим.

Он понимающе кивнул.

– Вы хотите, чтобы у вашего будущего мужа все зубы были целые? Это можно устроить.

Она секунду смотрела на него.

– Речь идет совсем не о зубах, Сент-Джеймс. Разве мы это уже не обсуждали?

– Разумеется. Как же я мог забыть? Сердечная улыбка, выказывающая внутреннюю радость. Как хорошо, что вы уже просветили меня на этот счет. Пожалуйста, продолжайте.

– Он должен иметь благородное и честное сердце, – загнула она еще один палец.

– Должен ли этот джентльмен оставить свои сияющие доспехи лакею, когда придет сюда сегодня вечером? Какой меч он должен использовать для защиты чести девушки из последнего романа, прочтенного вами?

– Он никогда не наденет что-то такое же неподходящее для бала, как доспехи, – улыбнувшись, ответила она. – Но, если нужно сузить круг поисков, я предпочитаю одежду ярких расцветок. Хотя я стараюсь смотреть дальше таких вещей.

– Такой себе сэр Ланселот с большими выпирающими зубами, облаченный в одежду ярких цветов. Хм, пожалуй, его будет довольно просто найти, даже в этой толпе.

– Вероятно, я ошиблась, доверившись вам, – с притворной обидой в голосе сказала она.

– Нет-нет, вы можете мне доверять. – Весь игривый настрой Сент-Джеймса испарился в одно мгновение. – Благонравный, достопочтенный джентльмен… Кто-то, кто заставит вас смеяться, будет заботиться о вас, – вот то, чего вы заслуживаете.

В потоке расхожих слов, сказанных здесь этим вечером о том, как ее сестра заслуживает счастья, комментарий Сент-Джеймса был для нее как плот, который предлагал спасение и не давал утонуть. Этот разговор с ним, эти несколько минут, проведенные вместе, будто вновь вдохнули в нее жизнь и вернули радость в ее сердце. Сент-Джеймс действительно самый симпатичный и добрый пират, которого она когда-либо встречала.

Розелин и Эванджелина, как могли, успокаивали ее весь минувший день, и это тоже помогло. Они заверяли ее, что жизнь продолжается, идет дальше, и солнце все еще светит, но этот разговор был другим. Этот человек каким-то образом знал, что ей нужно услышать: что она заслуживает ласкового солнечного света, что она заслуживает смеха. И сейчас, в пламени свечей, это на самом деле казалось возможным.

Сент-Джеймс осторожно наблюдал за ней, как будто только что раскрыл свою самую темную тайну и ждал реакции. Он крайне редко позволял кому-нибудь понять его истинные мысли, и она не поняла их. Его заявление касалось ее жизни, а не его. Почему же он чувствовал себя так, будто этими словами разоблачил самого себя? Какими бы ни были его истинные мысли, это был очень трогательный момент между друзьями, и она обнаружила, что все смотрит и смотрит на него.

– Спасибо, – наконец сказала она, прервав молчание.

– Полагаю, он должен быть светловолосым, как Хардеуэй, – пробормотал Сент-Джеймс.

– Мое единственное настоящее желание – чтобы он был хорошим человеком и уважаемым джентльменом с добрым нравом, к тому же расположен к браку. Думаете, он существует?

– Не здесь, – сказал он тихим голосом и впервые за несколько минут отвел глаза, чтобы посмотреть на дверь. Самое время члену Палаты лордов, с которым он должен встретиться, прибыть на бал.

– Я спряталась слишком далеко в темном углу зала, да? Наверное, вы правы. Мама предупреждала меня, что только негодяи скрываются по темным углам.

– Вам следует прислушаться к ней, – сказал он и многозначительно окинул взглядом их темное укрытие. – Кажется, другой конец зала довольно многообещающий. – Он сделал шаг в сторону, и внезапно его вид стал скорее угрюмым, чем деловым. – Я должен идти на встречу, ради которой пришел сюда сегодня. Вы меня простите? Возможно, я найду вас чуть позже.

– К тому времени я уже могу выйти замуж, если найду подходящего джентльмена. Кажется, браки в последнее время заключаются довольно быстро.

Сент-Джеймс неловко кивнул в знак ответа на ее шутку и двинулся сквозь толпу.

– Думаю, это было вполне непринужденно, учитывая сложившуюся ситуацию, – пробормотала она, глядя, как он уходит. По крайней мере, теперь она могла упоминать в разговоре о свадьбе Виктории, не пытаясь преодолеть чувство, сжимающее горло. Это было заметным облегчением, и все благодаря Сент-Джеймсу.

Девушка улыбнулась вслед Фэллону и отправилась на другую сторону бального зала в поисках идеального джентльмена для замужества.

Как только Изабель подошла к другому краю бального зала, ее мать догнала ее и недвусмысленно высказалась по поводу ее хождения в одиночку. Лекции матери всегда начинались одинаково, со ссылки на другую женщину, которая была крайне удивлена поведением Изабель. В данном случае крайне удивленной оказалась леди Смелтингс.

– Леди Смелтингс говорит, что ты прошла на этот конец зала и выглядела чем-то удрученной.

Ее мать, казалось, никогда не была уверенной в том, что должна делать мать, по крайней мере, так это выглядело. Она всегда смотрела на окружающих, чтобы понять, следует ли ей возмущаться поведением дочерей или нет, что делало ее довольно непоследовательной наставницей. Изабель считала, что у всех есть сильные качества. Сильной стороной матери была ее моложавая внешность и умение строить глазки, смотря на объект поверх бокала. Это умение хорошо помогало в молодости, однако после замужества сослужило ей плохую службу.

Вот почему Изабель найдет такой брак, в котором никто не будет ссориться, брак, в котором каждый день будет наполнен абсолютным счастьем. Но она не сможет его найти, пока мать отчитывает ее.

Быстро извинившись за то, что бродила без объяснений или сопровождения, Изабель отвернулась от матери, чтобы начать изучать джентльменов, которые прохаживались по залу. Пристроившись к группе дам, она провела пальцами по ожерелью, осматривая помещение в поисках джентльменов.

– Ищете место, откуда хорошо видно зал, леди Изабель? – полюбопытствовала леди Смелтингс, когда Изабель подошла поближе. Ее обычный осуждающий тон превратил сам вопрос в довольно унизительное замечание, но Изабель не дрогнула под ее испытующим взглядом. По крайней мере, в этом не было ничего личного, леди Смелтингс поступала так со всеми. – Вы заставили нас беспокоиться, когда ушли куда-то совсем одна, – добавила она.

– Мне следовало сказать матери. Прошу прощения, что заставила вас волноваться.

– Кто-нибудь из джентльменов уже привлек ваше внимание? – не отставала женщина. – Вы с сестрой могли бы устроить общий прием гостей после венчания. Разве это было бы не чудесно? Я уверена, что все присутствующие будут в восторге.

– Это было бы грандиозным событием. – Изабель чуть не поперхнулась словами.

– И кто же этот счастливчик, на которого вы положили глаз?

– Я еще не совсем уверена… – Изабель отбросила свои опасения относительно дамы рядом с ней. Если и есть кто-нибудь, кто знает подробности всего, что происходит в обществе, то это леди Смелтингс. Известные сплетницы и любительницы совать нос в чужие дела, как правило, ценный источник информации о свободных джентльменах, что в данный момент было довольно удобно. – Возможно, вы могли бы мне помочь в этом деликатном деле.

Пять минут спустя после того, как леди Смелтингс сообщила ей высокие стандарты качеств, которые она считала превосходными, Изабель получила в награду полную танцевальную карту. Возможно, ее милость была права, и Изабель скоро выйдет замуж. Хотя об общем свадебном приеме с Викторией и лордом Хардеуэем не могло быть и речи. Этот вечер, безусловно, повернулся в положительном направлении с того момента, как она увидела в толпе Сент-Джеймса.

А может, и нет…

Всего через несколько минут она уже танцевала самую неподвижную в своей жизни версию вальса в объятиях джентльмена довольно сурового вида. Согласно сведениям, которыми ее снабдила ее милость, лорд Эрдуэй был самым щедрым человеком в городе, только что вернувшимся из сельской местности после какого-то благотворительного проекта. Возможно, у него и правда безупречный характер, но он еще ни разу не улыбнулся.

Разве доброжелательные джентльмены не предрасположены к таким веселым вещам, как улыбки? Возможно, он всего лишь обдумывал свой следующий подарок сообществу. Изабель же тем временем размышляла о том, как выглядела бы танцующая армия, если бы они танцевали в битве. Левой, левой! Марш, марш! А теперь взять этот холм, кружась!

Она улыбнулась про себя. Если бы военные получали танцевальные приказы от такого джентльмена, было бы меньше войн. Никто из танцующих не был достаточно злым, чтобы сражаться. Нужно просто посмотреть на людей в бальном зале, чтобы понять, что так оно и есть. Танцы – вещь счастливая и романтичная. Сент-Джеймс должен попробовать потанцевать как-нибудь. А она должна сосредоточиться на своем партнере, а не на вальсирующих армиях, да еще на этом балу и на своем занятом делами друге.

– Леди Смелтингс рассказала мне, что вы только что вернулись в Лондон, – начала Изабель, намереваясь завязать разговор.

– Совершенно верно, – подтвердил он, когда они какими-то скачкообразными, дергаными движениями обогнули угол зала. – Я провел весь прошлый год, реконструируя одно из своих имений у границы с Уэльсом в жилье для нуждающихся детей.

– Приют для сирот? – От удивления она даже немного отклонилась назад. Он заботится о детях, у которых нет дома. Она никогда бы не догадалась об этом по его суровому виду. – Как чудесно! У вас огромное сердце – для таких добрых дел.

– По сути, у меня не было выбора.

– Согласна, – ответила она с улыбкой. – Как только узнаете, что кто-то нуждается в вашей помощи, не можете отказать ему. Но отдать целое имение на благотворительность – это широкий жест. Бедные малыши теперь получат хороший уход и заботу. Вы, должно быть, довольны этим.

– Вполне. Как я уже сказал, у меня не было выбора в этом вопросе. Но теперь все улажено.

– Значит, вы наблюдали за завершением проекта детского приюта. Как вы добры!

Возможно, он ей все-таки подойдет. Они будут ездить за город и начинать разные благотворительные проекты, совершая дела доброй воли…

– Проект все еще в процессе разработки, – поправил он, прервав ее мысли. – А возможно, и нет. Не имею ни малейшего понятия. Я продал свои имущественные права на поместье и поскорее вернулся в город.

– Хм, вот как. – Он продал права. Но что с детьми? – А приют откроется, как и было запланировано?

– Меня это больше не заботит.

Эти грубые слова касательно судеб детей положили конец всяким размышлениям Изабель о браке с ним.

– Понятно, – пробормотала она.

Оставшаяся часть танца прошла в разговорах о том, какое чудесное освещение у бального зала сегодня вечером, какая прекрасная публика собралась на мероприятии, о том, что каждого следует заставить научиться правильно танцевать или не пускать таких людей на бал вовсе. Говорил в основном лорд Эрдуэй.

Когда танец закончился и Изабель провели обратно в ту часть комнаты, где она стояла с дамами, она была вся в своих мыслях о том, прямо ли держала спину, не обидела ли чем своего партнера по танцу. Хотя его щедрая душа оказалась совсем не такой щедрой, как изображала леди Смелтингс. К тому же Изабель не имела ни малейшего желания стоять по струнке, вытянувшись, как солдат, на протяжении всей своей замужней жизни. Она позволила его светлости быстро уйти. Лорд Эрдуэй не стал подходящей заменой мистеру Келтону Брайсу, лорду Хардеуэю.

К началу следующего танца Изабель снова преисполнилась надежды. Поговаривали, что лорд Хемпшир – один из самых добропорядочных джентльменов в городе. Рядом с ним она станет устраивать только самые респектабельные приемы, и их отношения будут строиться на честности друг с другом. Честность и доверие составят прочную основу для их брака.

Покружившись некоторое время в танце с другими партнерами, они снова сошлись в паре, и лорд Хемпшир поинтересовался:

– Вам нравится кадриль?

– Это мой любимый танец, – честно ответила Изабель. – Только я всегда делаю неправильное движение, и все заканчивается смехом.

– И вас это не смущает? Как любопытно, – задумчиво сказал он, и они снова разошлись.

Все время, пока Изабель кружила в паре с леди, она обдумывала его комментарий. Просто этот вопрос был слишком прямолинейным, а она не привыкла к таким разговорам, если они не исходили от ее сестры. К тому времени когда Изабель вернулась, она уже думала, что он всего лишь пытается поговорить с ней серьезно. Она должна объяснить, что имела в виду, позволить ему лучше узнать ее и понять.

– Я училась этому танцу в чуть более старшем возрасте, чем учатся обычно, когда мой отец унаследовал свой титул. Думаю, что не все движения я запомнила как следует.

– Не переживайте о том, как неуклюже вы выглядели, когда танцевали. Не думаю, что кто-нибудь заметил, – сказал он с улыбкой. С этой чертовой улыбкой! Он что, так и не понял, что оскорбил ее?

На самом деле до сих пор ей нравился веселый и быстрый ритм этого танца. Она оглянулась в поисках правильного направления к отступлению после реверанса.

– Благодарю за это утешение.

– Я не хотел вас обидеть. Всего лишь был честен.

– Честность – это превосходное качество, – холодно сказала она и задумалась о том, насколько же все-таки важен благородный характер для ее списка. Очевидно, человек может быть слишком честным, что ей не очень подходит.

Уже через минуту лорд Хемпшир отвел ее обратно к матери и ушел, кивнув на прощание.

Изабель вдруг увидела, что, хотя это был чудесный бал, на котором все вокруг купалось в мягком свете свечей и ароматах цветочных композиций, здесь не было романтики. Это была довольно печальная мысль, и она повернулась, разыскивая лакея с шампанским. Мать держала бокал в руке, значит, где-то рядом есть еще.

Когда она повернулась лицом к танцевальной площадке, перед ней стоял мужчина. Она чуть не отпрыгнула от вида его ярко-зеленого жилета, но в мгновение ока взяла себя в руки. Он тоже смотрел на нее, разглядывая ее лицо, затем его взгляд скользнул вниз, на платье, снова поднялся к ее шее и наконец встретился с ее глазами.

– Добрый вечер. Я не заметила, как вы подошли. Я должна вам танец? – Изабель метнулась глазами в сторону леди Смелтингс: что же эта женщина еще приготовила для нее? Но ее милость не смотрела в сторону Изабель, беседуя с ее матерью, так и оставив Изабель гадать, кто этот джентльмен в ярком вечернем костюме. Было что-то знакомое в его фигуре или, может быть, во взгляде. Но она никак не могла сложить все вместе, чтобы вспомнить его.

– Я увидел вас с другого конца зала и понял, что должен подойти и заговорить с вами. – Он широко улыбнулся, не сводя с нее глаз. – Если у вас есть место в танцевальной карте…

– В данный момент моя танцевальная карта – для меня загадка. Подруга моей матери решительно настроена заполнить ее, поэтому взяла ее полностью под свой контроль. Боюсь, у меня ноги отпадут к концу вечера.

Он открыто засмеялся и откинул с лица свои белокурые волосы. У него был необычный цвет волос. Казалось, он опустил голову в снег и выглядел не вполне естественно, но это по-своему шло к острым чертам лица.

– Возможно, тогда вы могли бы воспользоваться перерывом в танцах. – Он подал знак кому-то позади нее и через секунду, взяв два бокала шампанского, протянул один ей.

Как он узнал, что она хочет пить? Она внимательно изучала этого человека, делая небольшой глоток. Возможно, это был не самый грандиозный из жестов, но предложение выпить и пересидеть этот танец казалось довольно смелым, благородным и уместным в данный момент.

Он отпил из бокала и указал на заполненный танцующими зал за спиной.

– Должен признаться, что, хотя я бы получил огромное удовольствие от танца с такой леди, как вы, все же предпочитаю другие развлечения. Книги и искусство мне нравятся больше, но такие приемы не проводят в библиотеках и картинных галереях. На что же смотреть в бальном зале – кроме вас, разумеется?

Она порозовела от такого комплимента, но ее внимание больше заняли слова, которые он сказал перед этим.

– Вам нравятся книги и искусство?

Он был почти идеальным, включая изумрудно-зеленый костюм.

– В каком чудесном тесном мире мы живем! – воскликнула Изабель. – Я добровольно работаю в Британском музее.

– Значит, нам просто суждено было встретиться, – сказал он, снова широко улыбаясь.

– Вероятно. – Ее сердце все еще немного саднило от недавней новости о помолвке, но, если это была судьба, ей следует хотя бы принять ее такой, какая она есть. То, насколько хорошо он воплощает собой ее список характеристик – и старый, и новый, – просто обескураживало. Будто она как-то случайно загадала желание, чтобы он появился. Изабель удивленно посмотрела на этого человека. Вдруг он тот самый тайный поклонник? Может ли такое быть?

– Прошу прощения, что не подходил к вам до сегодняшнего вечера, – доверительно сообщил он после некоторого колебания. – Я давно хотел поговорить с вами, намного раньше, чем хотел бы признаться.

– Правда? – Ее рука поднялась к медальону, и пальцы пробежались по его металлической поверхности, пока она разглядывала стоящего перед ней мужчину. – Почему же вы откладывали это?

– Ждал подходящего момента… но теперь это не важно. Я вижу, что вы получили мою записку. – Он снова широко улыбнулся, даже шире, чем раньше.

– Получила. Мне очень понравились… – Она осеклась, взглянув на мать, чтобы убедиться, что та не слышит ее, – …подарки. Они чудесны.

– Это будет нашим секретом. Мы можем сохранить каждое произнесенное в разговоре слово в секрете. Я признаю, что немного романтик.

– Как вас зовут? Или это тоже должно оставаться секретом? – понизив голос, спросила она, охваченная волнением от всего этого.

– Откроюсь только вам. Меня зовут Реджинальд Грейплинг.