Текст книги "Школьницы"

Глава IX. Деревенская ярмарка

Почти тотчас же после раннего обеда к крыльцу подъехали два шарабана. В них уселись воспитанницы третьего и шестого классов вместе со своими воспитательницами и с миссис Бёртон и уехали, чтобы провести целый день в далеком лесу. Им хотелось осмотреть развалины замка, добраться до старой башни, а потом напиться чаю и закусить на траве. Но самым интересным было то, что вернуться воспитанницы должны были поздно вечером, при лунном свете.

Поездка домой в темноте представлялась воспитанницам миссис Бёртон исключительно заманчивой. Уже за много дней до этого события в школе начались разговоры о пикнике, о поездке к замку, и Гарриет вместе со всеми одноклассницами мечтала о путешествии. Теперь же она мрачно стояла в сторонке, держа за руку Ральфа, и с тоской смотрела, как ее возбужденные счастливые подруги усаживаются в экипажи. Еще хуже было слышать их веселые восклицания и поддразнивания.

– Надеюсь, ты тоже хорошо проведешь время, Гарриет, – сказала Роза Эмберлей.

– Наверняка и вы с маленьким Ральфом повеселитесь вволю, – заметила Агнесс Винтер, одна из шестиклассниц, знакомство с которой считалось большой честью: Гарриет втайне обожала ее.

Даже самая близкая подруга Гарриет – Джейн Буш – разрумянилась и вся сияла от счастья. Сейчас она показалась Гарриет еще более уродливой и глупой, чем обычно. Маленькая слабая Вивиан глупо хихикала, исподтишка поглядывая на нее, и, конечно – ну конечно! – в душе насмехалась над ней. А противная Робин? Она даже не взглянула на нее, а просто спокойно уселась на свое место и, заговорив с остальными воспитанницами, смешила их.

Все это было до того ужасно, что Гарриет вконец разозлилась, и даже будущий пони потерял для нее свою привлекательность.

Наконец шарабаны скрылись из виду, стук колес затих. После шума и волнения наступила тишина, веселый смех сменился, как казалось Гарриет, пустотой.

Ральф снова дернул ее за рукав.

– Теперь к цыганам? – спросил он. – Правда?

– Ничего подобного, несносный ты мальчишка! – закричала Гарриет. – Я не пойду с тобой сейчас к цыганам… А если будешь приставать, так и вообще не пойду… теперь. Перестань хныкать, не то я ударю тебя!

– Ты уже один раз ударила меня, – спокойно сказал Ральф и посмотрел ей прямо в лицо.

Слезы уже готовы были пролиться из его глаз, щеки мальчика то бледнели, то покрывались ярким румянцем. Гарриет поняла, что зашла слишком далеко, и переменила тон:

– Пожалуйста, прости меня, Ральф. Знаю, я была неправа. Просто мне так хотелось поехать на этот пикник, а пришлось остаться с тобой…

– Не понимаю, – ответил Ральф. – Я же говорил, что ты можешь меня оставить…

– Да не в тебе дело! – сердито проворчала Гарриет. – Тут тебя считают неразумным младенцем и обращаются как с маленьким ребенком.

– Я не младенец! – с негодованием возразил Ральф. – Папа сказал, что я уже настоящий мальчик.

– Ну, так докажи это! – отозвалась Гарриет. – Не реви, когда я резко говорю с тобой, и не приставай ко мне с цыганами. Я отведу тебя к ним, когда будет можно, потому что я обещала взять тебя в табор. Но ты не тверди мне о них беспрерывно, не то я рассержусь.

– Я никогда больше не буду говорить о них, – прошептал Ральф, подавляя слезы.

– Вот и отлично, – кивнула Гарриет.

Она беспокойно ходила по лугу. Курчавая Пэт и другие малыши играли на траве. Ральф посмотрел на Пэт. Она захлопала маленькими ручонками и побежала к нему навстречу.

– Я королева, ты король! – сказала она, напоминая ему их прежнюю игру.

Гарриет остановилась. Как все это было противно! Эти глупые дети, надоедливая мисс Форд, пустой дом, пустой сад, далекий пикник… без нее! И эти противные девчонки еще и насмехались над ней! Даже противная маленькая Джейн смеялась, Гарриет видела выражение скрытого смеха на ее круглом лице. И эта ужасная Вивиан кривилась в усмешке. Не говоря уже о ненавистной Робин!

Правда, Гарриет пережила мгновение великого торжества: она всей школе доказала, что любимица Ральфа – она, Гарриет Лен. На глазах у всех именно ее избрал этот маленький мальчик, счастье и покой которого были так важны для школы. Но после торжества наступило отрезвление: Гарриет поняла, какие обязанности приняла она на себя вместе со званием попечительницы. И вот теперь она вынуждена присматривать за мальчиком, когда остальные уехали веселиться!

Между тем Ральф уже забыл о своей попечительнице. Он присоединился к Пэт, и они отошли в сторону. Маленькая девочка, присев, собирала маргаритки, а Ральф стоял над ней, как король, который распоряжается своей королевой и дает ей наставления.

– Подлиннее стебли, Курчавка. Бери цветы покрупнее! Ах, глупенькая, не эту, возьми другую, у которой красные края. Сейчас я покажу тебе, какие нужно выбирать.

– Погоди, король, погоди, – отвечала нетерпеливая королева.

На счастье Гарриет, в это время в аллее показалась Нелли Пайк, дочь доктора. Только ей одной позволялось приходить на занятия в школу. Два раза в неделю она присоединялась к третьему классу на уроках немецкого языка, но в свободное время она никогда не бывала с воспитанницами, а потому по чти не участвовала в школьной жизни. Однако Гарриет поддерживала знакомство с ней, которое, однако, до сих пор не переходило в дружбу.

Нелли была некрасива, слишком высока ростом для своего возраста, крепкого телосложения, а лицо сплошь усеяно веснушками. У нее были голубые глаза и вздернутый нос, волосы же отливали ярко-рыжим золотом. Несмотря на все это, Нелли была довольно милой и очень способной девочкой.

– О! – воскликнула она, завидев Гарриет. – А я думала, что и ты на пикнике.

– Как видишь, нет, – неласково ответила Гарриет. – Я осталась.

Нелли подошла поближе. Ей очень хотелось подружиться с одной из воспитанниц. Девочка постоянно просила отца поместить ее в школу на полный пансион, но тот не соглашался: простому доктору это было не по карману.

– Я пришла в школу с запиской, – сказала Нелли. – Папа велел мне оставить ее в канцелярии, и я никак не думала, что встречу кого-нибудь из вас. Странно видеть тебя в школе, когда все уехали на пикник.

– Нечего удивляться, – нахмурилась Гарриет. – Сегодня утром ты не была в школе, вот и не знаешь, почему я осталась.

– Я немножко простудилась, и папа оставил меня дома. Он так боится, чтобы я не заразила чем-нибудь остальных воспитанниц. Теперь мне лучше, но оставаться долго на воздухе он не велел: у меня болит горло.

– А вид у тебя вполне здоровый.

– Да, мне только немного больно глотать. Так расскажи, что у вас случилось утром.

– Было мое большое торжество, – начала Гарриет и прикрикнула: – Ральф, не уходи далеко!

Мальчик остановился, посмотрел на нее, а потом пошел к ней, держа за руку Курчавую Пэт.

– Ты видишь этого ребенка? – спросила Гарриет Нелли.

– Какой хорошенький! – воскликнула та. – Конечно, я знаю его, это маленький Ральф Дюрант. Папа от него без ума, между прочим, он говорит, что со временем маленький Ральф будет одним из самых богатых людей в Англии!

– Может быть, – фыркнула Гарриет. – Но пока он несносный мальчишка. Тем не менее я очень довольна. Его отец сделал нам смешное предложение: Ральф должен был выбрать себе школьную попечительницу на время своего пребывания в школе до каникул. И выбрал меня.

– Тебя?!

– Да. Ты удивлена?

– О, нет, – Нелли старалась скрыть свое изумление. – Ничуть.

– Да, я его избранница и могу сказать тебе, что это было великое торжество. Каждая из третьеклассниц думала, что избранницей будет она. Ничуть не бывало: этот чудесный маленький мальчик не промахнулся с выбором и назвал мое имя!

– Что ж, должно быть, приятно стать победительницей, – заметила Нелли. – Только я не думала, что ты любишь возиться с маленькими детьми.

– Не в том дело, – понизила голос Гарриет, которая в отсутствие подруг была готова поговорить с кем угодно. – От выбора Ральфа зависело очень многое, что именно – я объясню тебе в другой раз. Понятно, есть и обратная сторона медали: приходится присматривать за этим маленьким существом, вместо того чтобы ехать со всеми на пикник.

– О, как жаль! – воскликнула Нелли.

– Правда? Тебе жаль меня? – обрадовалась Гарриет, которая так нуждалась сейчас в сочувствии.

– Конечно. И ты осталась одна в этот чудесный день?

– Что же делать, но нужно бы чем-нибудь скрасить эту неприятность…

– Ты можешь прийти ко мне и напиться у нас чаю, – робко предложила Нелли. – Это было бы замечательно! И привести с собой Ральфа. Тебя, конечно, отпустят, ведь до нашего дома совсем близко!

– Неплохая идея, – заметила Гарриет.

– Приходите, – просительно повторила Нелли. – А потом мы пойдем на ярмарку в деревне.

– О, вряд ли мне позволят взять Ральфа на ярмарку!

– Зачем ему идти с нами? Он нам не нужен. Мы оставим его у нас дома: там много народа, за ним присмотрят. Только не нужно никому говорить об этом!

Гарриет размышляла недолго. В сущности, мисс Форд не имела власти над ней, она присматривала только за маленькими детьми. Позволения спрашивать было не у кого. Понятно, не следовало болтать об этом, потому что предложение Нелли нарушало строгие правила школы, запрещавшие школьницам без позволения выходить за ограду парка. Правда, на прошедшей неделе Гарриет с Ральфом ездили в город, но она получила позволение покататься, так как сбегала тогда в школу и выпросила его.

– Если бы миссис Бёртон была на месте, она, конечно, отпустила бы меня, – заметила Гарриет. – Но она уехала. Если мы уйдем, то нам следует вернуться раньше, чем мисс Форд заметит, что мы ушли. Какая досада!

– Все можно устроить! – стала уговаривать ее Нелли. – Теперь еще рано. Мы пойдем к нам в дом и напьемся чаю. Мама или кто-нибудь присмотрят за маленьким Ральфом, а мы с тобой сбегаем на ярмарку, все посмотрим и скоренько вернемся обратно. Пойдем же, Гарриет! Мне хочется, чтобы ты побывала у меня!

– Ладно, – решилась Гарриет.

Она огляделась. Мисс Форд поблизости не было. Тем лучше!

Гарриет позвала Ральфа. Он подошел, с ним прибежала и Курчавая Пэт.

– Я хочу пойти с королем! – крикнула малютка.

– Обойдешься без него, – грубо отрезала Гарриет. – Иди играть, глупышка. Сейчас же беги прочь!

Курчавая Пэт разразилась громким криком и слезами, а Ральф, забыв о Гарриет, обнял ее и принялся утешать.

В разгар этой сцены подошла мисс Форд.

– Что случилось? – спросила она.

– Ральф, Нелли Пайк и я уходим погулять, – объяснила Гарриет. – Пэт тоже хочет идти с нами, но мы не возьмем ее с собой.

– Мне не хочется с ней расставаться! – сказал Ральф.

– А почему бы Пэт не пойти с вами? – спросила мисс Форд.

– Незачем, – сердито ответила Гарриет.

– Ничего, ничего, дорогая, – мисс Форд взяла малютку на руки и поцеловала ее. – Я сейчас покажу тебе такую славную, хорошенькую вещицу.

Она унесла плачущую девочку.

Ральф пошел за Гарриет, но его сердечко сжималось от боли. Да, это его школьная попечительница. Но любит ли он ее? В этом он уже не был уверен, и она удивляла его все больше и больше. Теперь Гарриет не была так занимательна, как в тот чудесный день, когда был ее черед присматривать за ним и она развлекала его удивительными историями о цыганах…

Едва мисс Форд завернула за угол и скрылась из виду, Гарриет обратилась к Нелли:

– Теперь скорее, скорее! Если ты не против, мы всю дорогу будем бежать.

– Куда мы идем? – спросил Ральф.

– Веселиться, веселиться, – ответила Гарриет. – Ну, Ральф, пойми меня теперь. Мы полагаемся на твою честь.

– Хорошо, – очень серьезно проговорил мальчик. – Иногда отец говорит мне то же самое.

– Дело вот в чем, – продолжала Гарриет, – ты не должен никогда никому говорить, что мы делаем.

– Конечно, – кивнул Ральф. – Я же не болтун.

– Да, это правда, – сказала Гарриет, глядя на Нелли. – Он иногда бывает очень милым маленьким мальчиком. Значит, мы готовы, и я надеюсь, Нелли, что ты устроишь нам хорошее веселье!

Нелли ответила утвердительно, однако в глубине души она сомневалась. Ее родители были бедны. У доктора Пайка было немного пациентов, и он с трудом сводил концы с концами. Кроме того, в доме было много маленьких детей, начиная со старшей Нелли, которой недавно минуло двенадцать лет, и кончая трехмесячным малюткой. И Нелли всегда казалось, что дети кишели в доме повсюду. Но все же в ее кошельке, спрятанном в уголке ящика комода, стоявшего в ее комнате, хранился целый шиллинг, и его можно было истратить на ярмарке. Кроме того, ей казалось таким заманчивым угостить чаем воспитанницу школы миссис Бёртон и маленького Ральфа Дюранта.

* * *

Через некоторое время дети подошли к старомодному, заросшему плющом и стоявшему поодаль от деревенской улицы дому. Нелли увидела, что дверь в переднюю открыта.

– Входи, Гарриет, – пригласила она, и новые друзья переступили порог ее дома.

Некрасивая служанка проходила через переднюю.

– Анастаси, – окликнула ее Нелли, – пожалуйста, подайте чай в гостиную.

Служанка посмотрела на нее с удивлением:

– Право, не могу, мисс. Вашей мамы нет дома, дети ушли в парк с мисс Фрай (мисс Фрай была бонной при младших детях доктора), и миссис поручила мне выстирать носовые платки и еще разную мелочь именно сегодня. У меня совсем нет времени подавать чай в гостиную. Да и зачем? Вы всегда пьете его в классной!

– Я хотела бы выпить чаю в классной, Нелли, – подала голос Гарриет.

– И я, и я! – отозвался Ральф.

– Вам придется самим принести себе чай, – продолжала служанка, нисколько не смущенная величием Гарриет в ее школьном платье и не особенно пораженная красотой и непосредственностью маленького Ральфа.

– О, мне так жаль! – обратилась к Гарриет пунцовая от неловкости Нелли. – Сегодня какой-то несчастливый день: одна из наших служанок отпущена, а мамы дома нет. Словом… Вы не обидитесь, если я оставлю вас в гостиной, а сама пойду за чаем?

– Мне не особенно хочется чаю, – заметила Гарриет уже совсем неприветливо: дом Нелли Пайк ей не понравился. – Из-за меня, пожалуйста, не беспокойся.

– И я не хочу чаю, – сказал Ральф. – Я совсем, совсем не голоден!

Он смотрел на Нелли умоляющим и печальным взглядом, точно говоря: пожалуйста, не волнуйся.

Но бедная Нелли, вся пунцовая от смущения, настаивала, желая непременно угостить своих гостей.

– Только вам нельзя идти в классную, – пробормотала она. – После мальчиков там всегда такой беспорядок! К тому же там стоит будка для кроликов, и я знаю, что Джим и Деви сегодня купали нашего Смета. Пройдите в гостиную. Я принесу вам чаю. Да не стойте столбом, Анастаси! Пойдите и вскипятите воды.

Нелли провела гостей в маленькую душную гостиную, сама ушла и через четверть часа вернулась с подносом, на котором принесла жидкий чай и довольно сухой кекс.

О, как жарко было в этой крошечной комнате! Она выходила окнами на юг, и в открытую дверь по чти не проникал свежий воздух. Ральф, сам не зная почему, устал. Утро прошло неприятно. Арифметика утомила его, Гарриет тоже, хоть он этого еще и не сознавал.

Когда чай был выпит, Гарриет сказала:

– Ну, теперь начнется настоящее веселье! Мы с тобой, Нелли, побежим на ярмарку. Ты знаешь, я не могу надолго отлучиться из школы. Нам придется быстро вернуться обратно, пока нас не хватились. Ты будешь спокойно сидеть здесь, Ральф? Будешь хорошим мальчиком? Я не смогла бы взять тебя на ярмарку, даже если бы хотела этого: у меня нет денег.

– Но у меня есть шиллинг. Целый шиллинг! – заметила Нелли и внезапно почувствовала себя важной и взрослой.

– Мне очень жаль, – продолжала Гарриет, – но мне придется занять у тебя, Нелли, пару пенсов. Я отдам их на будущей неделе, когда получу карманные деньги. Шиллинга нам хватит для обеих: мы заплатим за вход и даже зайдем в некоторые балаганы[9]9
  Балага́н – временная легкая постройка для представлений на ярмарках.


[Закрыть].

– Посмотрим на великаншу и двухголового человека! – захлопала в ладоши Нелли.

– А почему я не могу их увидеть? – спросил Ральф.

Его личико покраснело, и голос прерывался от обиды и разочарования.

– Нельзя, Ральф, – ответила Гарриет. – И я тебе скажу почему. Я, твоя попечительница, нахожу, что это не годится для тебя. Ты обязан слушаться меня. Я большая девочка, а ты еще маленький. Ты должен остаться здесь и спокойно ждать меня. Я скоро вернусь. Ну, будь же хорошим мальчиком и не плачь. Плачут только младенцы!

Яркий румянец сбежал с лица Ральфа. Но мальчик сумел взять себя в руки. Помолчав немного, он спокойно произнес:

– Конечно, плачут только малыши. А я не плачу.

– Ну, значит все хорошо, – кивнула Гарриет. – Оставайся здесь и жди меня. Пойдем, Нелли!

И подруги ушли.

Глава X. Ральф в цыганском таборе

Как жарко было усталому мальчику в этой тесной гостиной! У него болела голова, он сам не знал почему. И вообще ему было трудно разобраться в своих чувствах.

Вид из окна был убогий: маленький садик был весь завешан бельем, которое развевалось от легкого ветерка. И дальше ряда белья Ральф не видел ничего.

Он подошел к двери, собираясь выйти в сад, но потом передумал и решил вернуться в неприветливую комнату и посмотреть, что осталось от чая.

Как жаль, что ему не позволили пойти на ярмарку! Он с таким удовольствием покатался бы на карусели, посмотрел бы на большую даму и на двухголового человека. И как могли вырасти у человека две головы? Ральф пощупал свою нежную шейку и мысленно спросил себя: где бы появилась вторая голова?

Мальчик уселся поудобнее и глубоко задумался, силясь разрешить эту загадку. Право, она казалась еще труднее, чем вычитание и заем десяти единиц, зато гораздо интереснее. Двухголовый человек представлялся Ральфу даже занимательнее смуглых цыган с их домом на колесах! Ведь ни у одного из них, конечно, не было двух голов. Ах, как ему хотелось посмотреть на такое удивительное чудо!

Постепенно мысли Ральфа переключились на Гарриет. Конечно, его попечительница была не очень доб рая девочка. Сегодня Ральфу с ней было совсем непросто. Но ведь он сам ее выбрал, а потому чувствовал, что обязан хорошо себя вести и думать о ней как можно лучше.

Мальчик постарался изгнать из своей маленькой головки все недобрые мысли о Гарриет. Вероятно, он действительно несносное существо, и он должен был бы сам уже уметь занимать десять единиц… И ему следовало бы понимать, почему маленькие мальчики обязаны оставаться в душных комнатах, пока взрослые девочки гуляют по ярмаркам, катаются на каруселях и наслаждаются зрелищами в балаганах, полных диковин…. Ну, конечно, все это правильно, только жаль, что у него так сильно кружится голова… Ральф лег на очень неудобный диван со сломанной пружиной и через минуту крепко заснул.

Бедный ребенок не знал, сколько времени он проспал, но когда проснулся, очень удивился: было довольно поздно, солнце ушло, и в комнате уже не было так душно. Развешанное белье с веревок сняли, и теперь Ральф увидел весь садик, точнее, маленький палисадник.

Через окно мальчик мог видеть калитку в изгороди. Она почему-то была отперта, а за калиткой зеленел луг, через него далеко, к самому горизонту уходила тропинка. На дальнем краю луга неподвижно стоял смуглый человек и держал в руках много корзин: больших, маленьких, круглых, с углами, с крышками и без них – словом, всяких.

Сердце Ральфа почему-то вдруг сильно забилось. Он подошел к окну и стал пристально всматриваться в продавца корзин. Это был очень смуглый мужчина. Может быть, он цыган? Цыгане всегда продавали корзины, Ральф не раз слышал об этом и наивно полагал, что в мире не было ни одной корзины, которую продавал бы не цыган.

Что если подойти к цыгану и поговорить с ним? Что тут дурного? Всего лишь поговорить, ведь это очень интересно! Правда, Гарриет велела ему оставаться на месте, но разве она знала, что ее подопечный увидит открытую калитку, а за калиткой окажется настоящий цыган, то самое удивительное существо, которое так хотелось увидеть Ральфу!

Мальчик не мог выдержать искушения. Он устал и скучал в одиночестве. К тому же он был слишком маленьким мальчиком, чтобы удержаться от соблазна.

Ральф откинул со лба спутавшиеся волосы, быстро пробежал через палисадник, потом через луг и подошел к незнакомцу.

– Скажите, пожалуйста, – проговорил Ральф, поднимая свои карие глазки на смуглое лицо, – вы цыган?

– Ну, да, маленький барчук, – ответил корзинщик и пристально, но ласково посмотрел на забавного мальчугана.

Ральф, в свою очередь, пристально и с любопытством вглядывался в него, нисколько не робея.

– А что вам нужно от меня, маленький господин? – продолжал продавец корзин.

– Я люблю цыган, – ответил Ральф.

– Правда? А как вас зовут?

– Я Ральф Дюрант, я живу тут, в школе. Совсем близко. Там много воспитанниц, и у меня есть попечительница. Только она ушла на ярмарку, и я совсем один. Мне так скучно, и я рад, что пришли вы, цыган, и мы можем с вами поговорить.

– Почему бы и нет? – усмехнулся цыган, усаживаясь на низкую изгородь.

Он вынул из кармана большой складной нож и стал им заострять палочку.

Ральф стоял очень близко от него и молчал. Время от времени корзинщик поглядывал на мальчика, а мальчик – на него.

– Где, бишь, вы живете, малыш? – спросил цыган после долгого молчания.

– В школе, где много-много учениц, – повторил Ральф. – Меня прислал сюда отец, и это очень хорошо… Но какую же острую палочку вы делаете!

– Вероятно, вы живете в Эббифилде? – снова спросил цыган, закрывая нож и убирая его в карман. – Там все богатые. Вы, видать, тоже богатый? А мы цыгане – бедные.

– И у меня нет сейчас денег, – смутился Ральф, – совсем нет, ни денежки. Если бы у меня были деньги, я думаю, меня взяли бы на ярмарку. Видите, цыган, посмотрите сами, у меня совсем пустые карманы.

С этими словами он вывернул карманчики и посмотрел на собеседника, ожидая от него сочувствия.

– Ай-ай-ай, – покачал головой цыган. – Какая жалость! Но родители-то ваши богаты, не так ли?

– У папы есть деньги, – ответил Ральф. – Он заработал… Я слышал, так говорили взрослые.

– Ну, это хорошо. И он, верно, любит вас, такого славного маленького мальчика? Правда?

– Папа? – переспросил Ральф и сказал с большим воодушевлением: – Конечно! Он очень меня любит.

Цыган огляделся по сторонам. Поблизости никого не было. Перед ним стоял только хорошенький маленький Ральф в красивом и дорогом костюмчике. Позади, справа и слева, темнел лес, маленький старомодный домик доктора виднелся на противоположном краю луга, и, по-видимому, в нем не было теперь ни души.

Цыган поманил мальчика пальцем. Ральф доверчиво подошел поближе. Незнакомец взял его за руку, и тут мальчик почувствовал, насколько сильны смуглые пальцы: они держали его ладошку как стальной капкан.

Сердечко Ральфа замерло на мгновение, но он решил ничего не бояться. Ведь ему было чем гордиться: перед ним стоял самый настоящий цыган, темно-бронзовый от загара, с горой корзинок в руке, сжимал его тонкие пальчики и разговаривал с ним! Еще неизвестно, сдержит ли Гарриет когда-нибудь свое обещание и отведет ли своего подопечного в цыганский табор. А он, Ральф, уже сам нашел цыгана!

Мальчика, правда, немного смущало то обстоятельство, что он ослушался Гарриет и без разрешения вышел на луг. Поэтому он решил вернуться в дом Нелли Пайк.

– К сожалению, я должен попрощаться с вами, – очень вежливо сказал он. – Мне очень приятно было увидеться с вами, благодарю вас за беседу. А теперь мне пора. Я должен сидеть в ужасной гостиной и ждать мою школьную попечительницу. До свидания, покойной ночи, мистер цыган!

– Не спешите, маленький барчук, – усмехнулся цыган. – Почем вы знаете, что я хочу проститься с вами? Вы мне очень понравились.

– Правда? – спросил Ральф, поднимая голову.

– Да, ведь не всякий маленький барчук так мило станет говорить с нами, цыганами.

– О, я люблю всех вас, – Ральф прижал руку к сердцу.

– Вот видите, – продолжал цыган, – то, что вы говорите, право же, замечательно. А не хочет ли маленький барчук иметь такую славную корзиночку, чтобы складывать в нее разные вещицы? Ну, камешки там, что ли, ножики…

– И спички? – докончил Ральф, придя в волнение.

– Да, и спички.

– И платки? – уточнил Ральф.

– Конечно. Ну так что же? Хочется барчуку иметь такую корзиночку с крышкой и с ручкой?

– Это было бы чудесно! – воскликнул Ральф.

– У моей жены есть корзинки куда лучше этих, – цыган презрительным взглядом окинул свою связку. – Пойдемте со мной, и я вам подарю одну из них.

– А ваш дом далеко?

– Близехонько. Пройдем вот только через лес, через другой луг, тут он и есть.

– Это дом на колесах? – спросил Ральф.

– Ах, какой вы догадливый малыш! Да, наш дом на колесах.

– И он двигается?

– Конечно.

– Мне так хотелось бы побывать в нем, – мечтательно произнес Ральф, – почувствовать, как он двигается.

– Будет, все будет, мой мальчик! Пойдемте со мной. Мы заложим старого Добина, покатаем вас немножко по лугу, дадим вам корзинку, и вы успеете вернуться вовремя домой. Вашей наставнице не придется ждать нас.

Ральф задумался.

– Нам нужно очень, очень торопиться, – сказал он, – мне не хотелось бы рассердить мою попечительницу. Не побежать ли нам?

– Бежим! – воскликнул цыган.

Он легко перепрыгнул через изгородь, перенес через нее Ральфа, и, взявшись за руки, они понеслись вперед.

* * *

Скоро лес остался уже позади, мальчик и его новый друг пересекли лес и оказались на лугу, где были раскинуты шатры. Между ними бродили смуглолицые дети, мужчины и женщины, занимаясь своими делами.

При виде цыгана несколько больших собак лениво поднялись и замахали хвостами. Сгорбленная старуха, беззубая и неопрятная, подошла к нему, а за ней – очень молодая и красивая женщина с блестящими черными глазами. Голова последней была повязана ярко-красным платком, на шее красовались бусы, уши оттягивали длинные серьги.

Цыган сказал ей:

– Барчуку нужна корзиночка, Флавия. Выбери-ка ему самую хорошенькую да положи в нее ножик и цветные бусины. А потом отведи мальчика в нашу кибитку. Давай заложим Добина, и пусть наш «домик на колесах» покатает гостя по лугу. Ты понимаешь меня, Флавия? – добавил он многозначительно.

Глаза Флавии блеснули. Она опустилась на колени перед Ральфом, взяла мальчика за руки и заглянула ему в лицо.

– О, какой ты прелестный маленький человечек, – сказала она и поцеловала его, а потом подняла его с земли и отнесла в дом на колесах.

– Вот, – сказала Флавия, – сейчас я найду тебе самую красивую корзиночку и положу в нее ножик. А после покажу тебе, как строгать палочки и делать из них стрелы. Ты узнаешь много интересного, а я буду ласкова с тобой.

– Только мне надо поскорее домой, – заметил Ральф.

Почему-то теперь, когда он попал в «дом на колесах», ему было не по себе. В кибитке было грязно и душно, повсюду навалено множество вещей, среди них копошились чумазые дети. В первую минуту Ральф стал задыхаться, потом удивился, почему его глазам так больно.

– Ты вернешься домой, как только мы покатаемся по лугу, – улыбнулась Флавия.

– Может быть, – Ральф старался оставаться вежливым и совсем не показывать своего страха, – может быть, леди цыганка, мне лучше не ждать, пока ваш чудесный дом поедет через луг? Может быть, мне лучше прийти в другой раз, дорогая леди? Ведь моя попечительница скоро вернется. Она будет ждать меня и беспокоиться…

– А где ты живешь?

– В большой школе, где много учениц. Я там единственный мальчик. И останусь с ними, пока за мной не приедет папа.

– Он, вероятно, говорит об Эббифилде, – подсказала беззубая старуха, укладываясь на пыльные мешки. Во рту она держала трубку и время от времени выпускала густые клубы дыма, что не мешало ей говорить.

– Подумать только! – воскликнула Флавия. – Так ты живешь в том красивом доме? Неужели? Мы поедем мимо Эббифилда и высадим тебя там. Так мы выиграем много времени!

– Но я должен был ждать не в этом доме! – ответил готовый заплакать Ральф, по чти теряя мужество. – А в доме доктора, в жаркой гостиной. О, пожалуйста, отпустите меня!

– Хорошо, – кивнула Флавия. – Давай только сперва проедем по лугу. А потом ты вернешься в дом доктора с корзинкой и разными вещицами, которые я в нее положу.

Мальчику пришлось согласиться. «Дом на колесах» медленно двинулся вперед, рядом, хлопая бичами, с криками бежали цыгане, дети взвизгивали, большие собаки лаяли.

Ральф сидел в кибитке неподвижно и молча, и его сердечко билось все сильней. Конечно, приятно кататься в доме Флавии, да и сама она чудо как хороша. Но почему-то мальчику было страшно, и он все время боялся расплакаться.