Текст книги "Сассинак"

Сасс даже толком не знала, чего именно она хочет. В юности они с Карие, смотря фильмы с Карин Колдей, часто мечтали об экстравагантных сексуальных авантюрах с самыми красивыми мужчинами Галактики во время спасения планет от пиратов. Но обязательно ли мужчина должен быть красивым? Лиами не блещет красотой, зато такой забавный. А Абрек, хоть и красавец, слишком в этом уверен. "Какого рода привлекательность нужна именно для этого, а не просто для того, чтобы вместе готовить уроки или тренироваться в спортзале?

В конце концов Сасс пришло в голову, что она предпочла бы проводить время с Мариком Дельгейсоном – старшекурсником с какого-то дальнего края обитаемого космоса. Она и не представляла, что колонии распространились так далеко, но он выглядел куда приятнее жителей тяжелых миров. Карие глаза, темные вьющиеся волосы, слегка плутоватая улыбка. Не красавец, но достаточно привлекателен и к тому же отличный гимнаст.

И когда Марик попросил Сасс быть его партнершей в праздничном театральном представлении, она решила поговорить с ним напрямик. Когда они возвращались в Академию, пробираясь сквозь ряды ярко раскрашенных ларьков со сладостями, Сасс не смущаясь спросила, не хотел бы он провести с ней ночь. Марик испуганно посмотрел на нее и потащил в темную аллею позади одного из домов.

– Что ты сказала?

В полумраке девушка не видела выражения его лица. В горле у Сасс пересохло.

– Я… спросила… не хочешь ли ты провести со мной ночь…

Марик покачал головой:

– Для этого я тебе не подхожу, Сасс.

– Не подходишь? – Сасс не была готова к такой реакции на свое предложение и не знала, должна ли она почувствовать себя оскорбленной.

– Я… не совсем тот, кем кажусь. – Он опустил брови и снова их поднял.

Это движение показалось Сасс каким-то странным.

– Не тот?

– Ну… мне не хочется тебя разочаровывать, но… – И внезапно высокий, очаровательный старшекурсник, которого она знала последние два года, исчез, рассыпался на кусочки, которые вновь соединились в самом причудливом сочетании, словно приклеенные к стене.

Сасс с трудом обрела дар речи.

– Ты… ты вефт! – Ее охватил неподдельный ужас – неужели она собиралась заниматься любовью с…

Кусочки снова рассыпались в разные стороны, и Марик возник перед ней в прежнем человеческом облике, только лицо его теперь было печальным.

– Да. Среди людей мы обычно пребываем в человеческом облике. Им так больше нравится. Хотя и не в такой степени, как тебе.

Тренировка помогла Сасс взять под контроль дыхание.

– Дело не в твоем облике.

– В самом деле? – Он улыбнулся своей кривой улыбкой, о которой она так мечтала по ночам. – Моя иная форма вряд ли тебе понравится.

– Мне нравишься ты сам! – почти сердито заявила Сасс. – Твоя… твоя личность.

– Тебе понравилось, как я изображал человека? – Теперь его голос тоже звучал сердито, и ее это почему-то забавляло.

– Ты изображал человека лучше многих, которые родились людьми. Я не виновата, что ты так хорошо поработал.

– И ты меня не боишься?

Сасс задумалась.

– Нет, не боюсь. Я очень удивилась, потому что ты изображал человека слишком хорошо. И не думаю, чтобы тебе это удалось, если бы у тебя не было схожих черт характера в твоем настоящем облике. Ноя не…

– Ты не настолько эксцентрична, чтобы спать с «чужим»?

– Да. Но я не хочу оскорблять «чужого», не имея на то причины.

– Хм! Как всегда, разумна и вежлива. Будь я человеком, Сасс, я бы захотел тебя.

– Будь ты человеком, ты бы наверняка получил то, что захотел.

– К счастью, моя человеческая форма не подвержена человеческим эмоциям.

Ты можешь нравиться мне как личность, Сасс, но я не могу захотеть спариваться с тобой. У нас этот процесс протекает совсем по-другому – он куда более… э-э… биологичен, чем человеческое спаривание.

Сасс поежилась – все это прозвучало чересчур по-медицински.

– Но мы иногда – хотя довольно редко – дружим с людьми; в человеческом смысле этого слова. Я бы очень этого хотел.

– В книгах, – заметила Сасс, – это я должна была сказать: «Нет, спасибо, но не можем ли мы быть просто друзьями?»

Марик весело рассмеялся:

– Тебе бы пришлось такое говорить, если бы я первым сделал предложение.

– Вот и прекрасно. – Сасс протянула к нему руки. – Я должна прикоснуться к тебе, Марик. Прости, если это тебя огорчает, но иначе мне не преодолеть страх.

– Хорошо. – Руки Марика, теплые и сухие, ничем не отличались от человеческих. Она почувствовала биение пульса в его запястьях и видела жилку, пульсирующую на шее. Он покачал головой. – Только не пытайся это понять, Сасс. Наши ученые – а они весьма не похожи на ваших – тоже этого не понимают.

– Выходит, я влюбилась в проклятого вефта! – усмехнулась Сассинак. – И даже не могу этим похвастаться!

– Ты не влюбилась в меня. Ты просто молоденькая девушка с недавно введенным пятилетним имплантантом и изрядным количеством любопытства.

– Черт возьми, Марик, а сколько тебе лет? Ты рассуждаешь, как старший брат!

– Наш возраст исчисляется по-другому.

И на данный момент ей пришлось удовольствоваться этими словами. Позже Марик уже сам захотел объяснить ей свою физиологию поподробнее и даже представить ее другим вефтам в Академии. К тому времени Сасс распознала двух из них, уловив какие-то сигналы, которые она не могла точно определить. Как и Марик, они были отличными гимнастами и борцами.

Последнее им удавалось благодаря способности быстро менять облик.

– Попробуй схвати меня за плечо, – как-то предложил он ей.

Девушка повиновалась, но внезапно плечо соперника словно растворилось.

При этом он не принял свою природную форму, а по-прежнему стоял перед ней, только теперь его рука сжимала ее предплечье.

– Как это тебе удается?

– Начальные секунды процесса изменения облика затрагивают только внешнее местонахождение и плотность – именно то, что ощущает противник.

Нас не оказывается там, где мы должны быть. В настоящем сражении у нас нет причин слишком крепко врастать в человеческую форму.

– А вам вообще не больно пребывать в человеческом облике? Наверное, вам куда удобнее находиться в своем собственном?

Марик пожал плечами:

– Это как тугая форма – она не болезненна, но нам время от времени хочется из нее выбраться. – Тут он стал быстро менять облик, и Сасс уставилась на него как зачарованная.

– Это тебя не пугает? – спросила Силуи, еще один вефт.

– Уже нет. Я только хотела бы узнать, как вы это проделываете.

– Мы тоже. – Силуи также приняла свой естественный облик и приблизилась к Марику.

«Ты можешь отличить нас друг от друга?» – прозвучал вопрос в голове у девушки. Ну конечно! В своем природном обличье вефты не обладали аппаратом для человеческой речи. Значит, это телепатия? Сасс отогнала прочь эту мысль и стала смотреть, как Силуи и Марик наползают друг на друга. Теперь у них не было карих и зеленых глаз, хотя что-то и поблескивало в расплывчатых неопределенных очертаниях, – возможно, это заменяло глаза.

Она покачала головой:

– Нет, не могу. А вы?

– Разумеется, – отозвался Габриль, вефт, оставшийся в человеческом облике. – У Силуи более изящный сарфин, а у Марика лучше иммлы.

– Мне бы это помогло, знай я, что такое сарфин и иммлы, – ядовито заметила Сасс.

Габриль рассмеялся и указал на похожие на стебли отростки, после чего Марик продемонстрировал иммлы.

– А вы когда-нибудь принимаете облик жителей тяжелых миров? – поинтересовалась Сассинак.

– Редко. У нас и с вашим обликом забот хватает – ведь способ передвижения совсем другой. А «тяжеловесы» слишком сильные – в их форме мы случайно можем понаделать дыр в стенах.

– Значит, в принципе вы в состоянии приобретать любую форму?

Силуи и Марик приняли человеческий облик и присоединились к дискуссии.

– Мы постоянно об этом спорим. Человеческую форму – да, в том числе «тяжеловесов», хотя нам от этого мало радости. Форму рикси – еще легче, хотя там возникают биохимические проблемы – их мозг функционирует с помощью химических реакций. Что же касается теков… – Марик посмотрел на остальных, словно задавая вопрос.

– Это также возможно, – отозвалась Силуи. – Один из нас, которого мы знали, еще ребенком принял облик тека. Он хотел превратиться в камень, что на короткое время может сделать любой из нас, но поблизости оказался тек, и наш друг вефт принял его форму. Назад он так и не вернулся. Теперь с ним невозможно связаться.

Сасс с трудом переварила эти сведения.

– Итак, вы можете принимать самые разные формы. А как вы решаете, каким стать человеком? Вы ведь становитесь и мужчинами, и женщинами. У вас тоже есть два пола?

– Как правило, мы выбираем по видеокассетам, – ответил Габриль. – Нас учат не превращаться в какую-нибудь знаменитость и предпочитать человека, умершего лет сто назад. Нередко мы превращаемся в персонажей ваших фильмов, книг и пьес, конечно, производя кое-какие изменения в пределах человеческих возможностей. Я выбрал второстепенного персонажа примитивного приключенческого фильма о диких племенах на Земле. Сначала я хотел иметь голубые волосы, но учителя убедили меня, что для Академии это не подойдет.

– А я хотела стать Карин Колдей, – усмехнулась Силуи. – Ты видела фильмы с ее участием?

Сассинак кивнула.

– Но мне сказали, что нельзя перевоплощаться в знаменитых актеров, поэтому я согласилась на желтые волосы и сделала другие зубы.

Силуи продемонстрировала безупречный набор зубов, и Сасс вспомнила, что у Карин Колдей была широкая щелка между передними резцами. Она также обратила внимание, что никто из вефтов не отвечал на вопросы об их сексуальной жизни, и решила прочитать об этом сама. Сделав это, Сасс поняла, почему они отмалчивались.

У вефтов было четыре пола, и спаривание происходило на скалистом берегу моря во время прилива при участии всего клана. В результате на свет появлялись плавучие личинки, которые затем – весьма немногие, кого не уносило в море, – превращались в уменьшенные копии взрослых вефтов. Вефты очень чувствительны к определенного рода излучениям, поэтому те из них, которые покидали родные планеты, никогда не присоединялись к спаривающимся кланам. Неудивительно, что Марик не хотел говорить о сексе и с завистью и в то же время с насмешливым превосходством смотрел на молодых людей.

К этому времени и некоторые из друзей Сассинак разобрались, кто из курсантов – вефты, и Сасс начала замечать косые взгляды тех, кто не одобрял общение с «чужими». Это привело к самой худшей ссоре из тех, которые случились у Сасс в Академии.

Сассинак в силу своего происхождения не принадлежала к академической элите, но точно знала, кто из курсантов имеет к таковым отношение. Самым напыщенным из них был старшекурсник Рэндольф Нил Параден. Тесли Пардис из группы Сасс не раз пытался втолковать ей, насколько важно ладить с Параденом.

– Он сноб, – заявила Сасс еще на первом курсе, когда Параден, тогда второкурсник, стал распространяться о том, насколько нелепо принимать в Академию детей не офицеров. – И дело не только во мне – посмотри на Исси.

Ее отцу не присвоили офицерское звание – ну и что из того? Да у нее в одном мизинце больше от Флота, чем у богатого хлыща вроде Парадена во всей его туше!

– Суть не в том, Сасс, – возразил Пардис. – Тебе не следует сердить семью Парадена. На такое уже давно никто не решался. Ты мне нравишься, и я хочу с тобой дружить, но если ты не поладишь с Нилом, я… я просто не смогу – вот и все.

Поддерживая ровные холодно-вежливые отношения с теми, кто задирал нос, Сасс умудрялась избегать ссор с представителем семейства Параден, пока к этому все-таки не привела ее дружба с вефтами. Все началось с серии мелких краж. Первой жертвой стала девушка, которая отказалась спать с Параденом, хотя об этом стало известно гораздо позже. Она думала, что потеряла свою эмблему, и философски восприняла выговор. Потом исчезли фамильные серебряные серьги ее лучшей подруги, а последующие две кражи в том же коридоре (шелковый шарф и несколько видеокассет) привели к всплеску нервозности всего за неделю до сессии.

Сасс в соседнем коридоре первой услышала о пропавших кассетах. А через пару дней Параден начал распускать слухи, что в краже повинны вефты.

– Они могут изменять облик, – говорил он, – и становиться точной копией любого из нас. Кто-то из них забрался в комнату владельца кассет, приняв его облик, и стащил их.

Исси рассказала об этом Сасс, точно изображая акцент Парадена.

– Эта вонючка готова на все, чтобы выдвинуться, – добавила она. – Он заявляет, что может доказать вину вефтов.

– Ерунда! – Сасс оторвала взгляд от ботинок, которые старательно чистила. – Они не принимают облик живых людей – это противоречит их правилам.

– Тебе виднее, – заметила Исси. – Нет, Сасс, я не упрекаю тебя за то, что ты дружишь с вефтами. Но ты ничем им не поможешь, если Рэнди Параден подобьет всех подозревать именно их.

Параден сам зашел к Сасс предупредить, что ему дали поручение расследовать кражи. Судя по тому, как глаза старшекурсника шарили по телу хозяйки, Сасс решила, что расследование не ограничится кражами. Смазливый парень привык, что им восхищаются, причем не только из-за его денег. Но начал он с похвалы успехам Сасс, которых она добилась, несмотря на тяжелое детство.

– Я просто хочу, чтобы ты рассказала мне все, что знаешь о вефтах, – продолжил он, снова окидывая ее взглядом. – Садись. Ты, кажется, эксперт в этой области и притом уверена, что они невиновны. Объясни, почему ты так считаешь, – может, я просто мало знаю о них.

Хотя инстинкт и подсказывал, что вефты не больно-то интересуют гостя, Сасс села и стала рассказывать, как она понимает философию вефтов. Параден кивал, поблескивая карими глазами из-под полуопущенных век и положив на колени холеные руки.

– Как видишь, – закончила Сасс, – ни один вефт не должен принимать облик того, с кем его могут спутать. Они не перевоплощаются ни в знаменитых, ни в живых людей.

На губах Парадена мелькнула улыбка, а глаза широко открылись. Но голос оставался спокойным и слащавым как мед.

– Выходит, они в самом деле убедили тебя? Не думал, что ты настолько доверчива. Конечно, ты не получила нормального воспитания, и многое остается за пределами твоего опыта…

Сассинак задохнулась от гнева, и улыбка наследника влиятельного рода превратилась в хищную усмешку.

– Ты прекрасна, когда сердишься, Сассинак… но полагаю, тебе это отлично известно. Ты искушаешь меня – а знаешь, что случается с девушками, которые меня искушают? Держу пари, ты хороша в постели… – Внезапно он подошел к ней, и ее ноздри защекотал запах дорогого одеколона. «Это против правил!» – ни к селу ни к городу подумала Сасс. – Даже не пытайся бороться со мной, маленькая рабыня, – шепнул ей на ухо Параден. – Тебе никогда не победить, да ты и сама этого не хочешь… Ох!

Несмотря на все последующие неприятности с начальством (которому, видимо, тоже досталось, учитывая влияние семейства Параден), у Сасс еще много лет не было более счастливого воспоминания, чем о том моменте, когда она вывела из строя Рэндольфа Нила Парадена тремя быстрыми ударами, оставив того корчиться от боли на палубе. Вот только хрустящий звук удара, отозвавшегося в ее руке от кулака до плеча, был настолько неприятным, что это ее почти испугало. Сасс никогда не рассказывала об этом Абе, опасаясь, что он найдет причину, которая заставит ее раскаяться. О полученном удовольствии она не сообщила и руководству Академии, хотя тут же направилась к коменданту.

Попытки Парадена объясниться и возложить вину за кражи на вефтов не возымели успеха, хотя Сассинак сомневалась, что все кончилось бы таким образом, если бы у него было больше времени и если бы она немедленно не сообщила о его поведении. А когда жертва первой кражи узнала, что тут замешан Параден, она поняла, что ее пропавшая эмблема тоже могла быть украдена им, и ее заявление окончательно решило исход дела. После этого у Парадена не было шансов угрожать Сасс лично, но девушка была уверена, что нажила себе серьезного врага. Как бы то ни было, во Флоте ему теперь не служить. Прихвостни же Парадена, после его отчисления попавшие под строгий надзор руководства, старательно избегали Сасс. Даже если кому-то из них хотелось с ней подружиться, он предпочитал не рисковать нарваться на неприятности.

Сама Сасс заслужила сдержанную похвалу начальства.

– Не рассказывай об этом другим курсантам, – строго предупредил ее комендант. – Но ты показала, что умеешь мыслить здраво. Плохо, что тебе пришлось прибегнуть к физической силе, – ты была права, не спорю, но лучше стараться по возможности никого не бить. А в остальном ты поступила абсолютно правильно, я тобой доволен. Теперь тебя будут побаиваться, и меня очень расстроит, если я узнаю, что ты этим пользуешься. Понятно?

– Да, сэр. – Сассинак действительно все понимала. Ей повезло – все могло кончиться значительно хуже. Она хотела только вернуться к учебе и преуспеть так, как того желал Абе, – благодаря самой себе, а не чьему-то хорошему отношению.

Впрочем, инструкторы такого отношения никак не проявляли и жизнь в Академии текла своим чередом. Только спустя годы Сасс узнала о хвалебных строках в ее личном деле.

Глава 4

Получив высшие баллы на всех выпускных экзаменах, Сассинак вступила в последнюю неделю своего пребывания в Академии в состоянии эйфории.

Почетная выпускница с золотым галуном и кистями! Примеряя форму для церемонии вручения диплома, Сасс стояла перед зеркалом и думала: «Неужели это прекрасное видение в белом и золотом – недавняя раба?» На парадном мундире не было ни единой морщинки. В своем отражении Сасс не увидела ни малейших признаков легкомысленной колониальной девчонки, забитой рабыни или даже неуклюжей первокурсницы. Она выглядела так, как всегда хотела выглядеть. Карие глаза озорно поблескивали – Сасс вовсе не намеревалась быть чопорной, самодовольство оставалось ей чуждым. Испытывая жгучее желание рассмеяться, она с трудом стояла неподвижно, пока портной накладывал последние швы. Осмелится ли она дышать в этой сверкающей форме?

Придется постараться.

Абе должен ею гордиться, думала Сасс, возглавляя строй на плацу почета.

Старый наставник был там, но она даже не думала о том, чтобы оглядеться и найти его. Абе должен увидеть, какой стала спасенная им девчонка. Внезапно она помрачнела, вспомнив о плохих новостях: недавно была разграблена еще одна колония. Каждый раз, когда приходили такие известия, она думала о девочках, вроде нее, детях, вроде Лунзи и Джанука, о людях, убитых и проданных в рабство. Но резкие команды вернули ее к действительности. Ее собственный голос, такой же резкий и безликий, отчетливо прозвучал в ответ.

Сама церемония, унаследовавшая традиции множества военных академий, как человеческих, так и других цивилизаций, продолжалась слишком долго.

Губернатор планеты приветствовал всех присутствующих, представитель ФОП выступил с ответной речью. Послы всех миров и рас, посылавших курсантов в Академию, также обратились к собравшимся. Каждый раз оркестр исполнял соответствующий гимн, а почетный караул поднимал тот или иной флаг рядом со знаменем ФОП. Сассинак не шевелила ни единым мускулом, но видела, как ерзают гости и гражданские лица. Матери уводили хнычущих детей. Солнце внезапно блеснуло на галунах одного из офицеров, когда его передернуло от отвращения во время речи очередного политикана. Сасс следила за тенью облака, скользившей через плац. Награды за отличную учебу, за исследования истории Флота, за успехи в спорте, за прочую ерунду…

Потом вручение дипломов и наконец принятие присяги. Крики «ура», взлетающие вверх шляпы, восторженный рев толпы…

* * *

– Значит, ты будешь служить на крейсере? – Абе поднял карточку, и официант сразу же подошел к их столику.

– Так мне сказали. – Сасс хотелось находиться в трех местах сразу – сидеть с Абе в ресторане, праздновать с друзьями и в то же время уже подняться на борт крейсера, чтобы узнать о нем все. Каждому выпускнику хотелось служить на крейсере, а не на маленьком конвойном или неуклюжем грузовом корабле. Конечно, служба есть служба и спорить тут не приходилось, но пребывание на крейсере даже в самом низшем звании означало принадлежность к настоящему Флоту. Крейсеры всегда посылали в самые трудные места.

Они обедали в дорогом ресторане, и Абе настоял, чтобы Сасс заказала все самое лучшее. Она и понятия не имела, из чего состоят странные завитушки на ее тарелке, но вкус их соответствовал цене. Правда, девушке было известно, что тонкие желеобразные ломтики – мякоть грибов, растущих только на Регге и представляющих наиболее важный экспортный товар этой планеты, если не считать офицеров Флота. Сассинак подняла бокал с вином и подмигнула Абе.

Он сильно постарел за четыре года, которые она провела в Академии.

Теперь Абе был почти совершенно лысым, и от Сасс не укрылось, как он поморщился от боли, опускаясь на стул. Суставы его пальцев слегка распухли, морщины стали более глубокими, но глаза блестели по-прежнему.

– Ты наполнила мое сердце гордостью, девочка. Хотя ты уже не девочка, а взрослая женщина и к тому же леди. Я знал, что ты храбрая и смышленая, но не думал, что ты станешь такой элегантной.

– Элегантной? – Сасс приподняла бровь – она практиковалась в этом трюке перед зеркалом, – и Абе в точности скопировал его.

– Вот именно, элегантной. Не бойся – это тебе к лицу. Кстати, как протекала твоя ночная жизнь в последнем семестре?

Сассинак скорчила гримасу.

– Никак – слишком много работы. – Ее связь с Хармоном длилась недолго, но она рассчитывала на отпуск. К тому же на крейсере наверняка удастся найти подходящего партнера. – Ты предупреждал меня, что в Академии придется нелегко, но я думала, что самое страшное кончится после первого года, а теперь понимаю, что труднее всего на последнем курсе. Не представляю, чтобы даже офицерам так доставалось.

Абе осушил свой бокал и поставил его на стол.

– Поймешь, когда придется посылать ребят на смерть.

– Коммандер Кериф считает это старомодным – офицер посылает бойцов не умирать, а побеждать.

Абе сердито бросил булочку на тарелку.

– Ах вот как? Что же это за «победа», когда у твоего корабля пробито брюхо и тебе приходится посылать ремонтную группу в открытый космос?

Слушай меня, Сасс, если не хочешь быть одной из этих сопливых щенят, которым бойцы никогда не доверяют. Это уже не игра – ты вернулась в реальный мир, даже более реальный, чем тот, в котором находилась, когда тебя захватили работорговцы. Реальное оружие, реальные раны, реальная смерть. Я очень горжусь тобой – не каждая девчонка добивается того, чего добилась ты. Но если ты считаешь, что в Академии было труднее всего, то вспомни про Седон-6 и бараки для рабов. Надеюсь, ты об этом не позабыла, несмотря на блестящий мундир.

– Конечно не забыла.

Сасс откусила булочку, опасаясь сказать лишнее. Абе незачем знать о Парадене и прочих неприятностях. Тем не менее она видела, что он из-за чего-то нервничает. Как только они закончили есть, Абе поднялся, и Сасс поняла, что он собирается повести ее куда-то еще. Снаружи, во влажном и ароматном воздухе летней ночи, ей снова захотелось быть одновременно в двух или даже в трех местах. Она бы с удовольствием поприсутствовала на пирушке выпускников на холмах позади Академии. Вечер был как раз подходящим – легкий ветерок, мягкая трава… Жаль только, москиты кусают, да еще как раз туда, где нельзя почесаться. Сасс интересовало, почему гении, которые умудрились оставить на Земле всех тараканов, не смогли проделать того же с москитами?

Абе тем временем привел ее к одному из своих любимых баров. Сассинак вздохнула про себя – она знала, почему он пришел сюда. Здесь часто собирались унтер-офицеры Флота, и ему хотелось познакомить ее со своими друзьями. Но в баре было полно народу, шумно и пахло чем-то напоминающим после пребывания на свежем воздухе дешевое сало, на котором долго поджаривали закуски. Сасс увидела и других выпускников и помахала им рукой. Доннет – его дядя служил механиком на тяжелом крейсере; Исси – первый офицер в семи поколениях большой флотской семьи, которая теперь ее громко-расхваливала… Сасс пожимала руки тем, кого ей представлял Абе. В основном это были крепкие пожилые мужчины и женщины с быстрыми и точными движениями людей, привыкших работать в космосе.

Понадобилось время, чтобы в такой толпе найти свободный столик. Бар посещали и гражданские космонавты, и всем хотелось выпить за выпускников Академии. Даже уличная шпана в ярких куртках теснилась возле задней двери.

Сасс удивило, что они пришли в бар для космонавтов, но за первой группой ввалилась и вторая.

– Неси выпивку, Сасс, – распорядился Абе. – Я только поболтаю с Джастинами.

Сассинак усмехнулась. Абе знал всех – в том числе и семью Исси. Взяв у него кредитку, она стала пробираться к стойке.

Она уже возвращалась с напитками, когда все и случилось. Девушка пропустила начало и так и не узнала, кто нанес первый удар, но внезапно в зале вспыхнуло настоящее побоище. В ход пошли кулаки, цепи, ножи. Сасс бросила поднос и рванулась вперед, громко выкликая имя Абе. Но на пути встала сплошная стена тел, расцвеченная пятнами формы курсантов, курток хулиганов и серых мундиров космонавтов. Ее крик вроде бы внес порядок в ряды выпускников. По ее команде они объединились и начали очищать край комнаты от дерущихся. Увернувшись от ножа и выбив оружие ногой из руки нападавшего, Сасс краем глаза следила за одним из противников, чье движение, которым он парировал удар, показалось ей знакомым.

Но у нее не хватило времени подумать об этом – слишком много пьяных космонавтов и хулиганов в красных куртках и с раскрашенными лицами с превеликим энтузиазмом ринулись в драку. Повсюду раздавались крики, стоял страшный грохот. Сасс нырнула под стол, выкатилась наружу, свалила несколькими точными ударами хулигана, собиравшегося пырнуть ножом космонавта, увернулась от удара спасенного ею космонавта и отшвырнула человека, вцепившегося в ее ногу. Внезапно свет погас и тут же вспыхнул снова. Послышались сирены и свистки. Обернувшись ко входу, Сасс увидела флотских полицейских в масках и с газовыми баллонами.

– Ложись! – крикнул кто-то в громкоговоритель.

Сасс не медля бросилась на пол вместе с другими курсантами, зная, что сейчас произойдет. Большинство космонавтов последовали их примеру, но хулиганы пытались сопротивляться. Облако голубого газа заполнило зал – газовая граната разбилась о заднюю дверь и свалила двух громил, как раз пробиравшихся к ней. Сасс задержала дыхание. Ее рука скользнула к поясу.

Вытащив маску с мембраной, она быстро натянула ее и поспешила вдохнуть и носом, и ртом детоксикатор из тюбика. Она почувствовала резкий запах миндаля, но не ощущала ни боли, ни тошноты и не лишилась сознания. Рядом с ней хрипел на полу космонавт. Сассинак огляделась вокруг, пользуясь тем, что маска защищала глаза. Облако газа превратилось в голубоватую дымку, все еще способную свалить любого, не защищенного противогазом, но не мешавшую зрению.

Полицейские разбрелись по комнате, проверяя удостоверения. Несколько курсантов поднимались с пола, защищенные масками. Сасс осматривалась в поисках Абе, думая, была ли у него при себе флотская маска.

– Удостоверение! – рявкнул высокий полицейский.

Сасс молча протянула свое новое флотское удостоверение. Тот просунул его в компьютер и вернул.

– Вы затеяли драку? Или, может, видели, как она началась?

Сасс покачала головой:

– Я шла по залу…

– Почему вы не вышли и не позвали на помощь?

– Мой отец… мой опекун был здесь.

– Как его имя?

Сасс назвала имя и идентификационный номер Абе. Полицейский махнул рукой, и она продолжила поиски. За опрокинутым столом лежала бесформенная груда из трех тел. С помощью полицейского Сасс сдернула верхнее – под ним лежал высокий худой человек в серой форме космонавта со следами рвоты в уголках рта. В самом низу нашелся Абе. Сассинак кивнула полицейскому – тот вынул из-за пояса заряженный реаниматор, протянул ей, и она поднесла его к открытому рту Абе. Полицейский оттащил высокого космонавта и помог перевернуть Абе на спину.

Оба одновременно увидели на груди отставного старшины аккуратную черную дырку. Сасс решила, что это грязное пятно, и наклонилась, чтобы стереть его. Абе не понравилась бы грязь на новом пиджаке, который он специально купил к ее выпуску. Но полицейский задержал ее руку. Сасс недоуменно посмотрела на него.

– Он мертв, – сказал полицейский. – У кого-то был при себе игольник.

«Это просто обморок», – отчаянно подумала Сасс, когда комната поплыла вокруг нее. Абе не может умереть. Это всего лишь упражнение – вроде того, которое они проделывали на тренировках, изображая раненых. Она вспомнила мастерски фальсифицированные раны в животах с вывалившимися наружу кишками. Легче думать об этом, чем о глубокой черной дырочке в пиджаке Абе.

Позже, через открытую дверь в полицейском участке, Сасс слышала, как кто-то докладывал, что она вела себя вполне нормально, не была пьяна или под действием наркотиков. Сасс сидела на сером пластмассовом стуле у письменного стола, напротив человека, возившегося с компьютером. Рисунок пола представлял собой беспорядочно разбросанные пятна, как и на всех полах, которые она видела последние четыре года. Сасс обернулась к двери, и полисмен с противогазом под мышкой бросил на нее равнодушный взгляд.

Теперь она служит во Флоте – ей удалось не закатить истерику, когда нашли тело Абе. Это уже неплохо.

Сасс лихорадочно прокручивала в памяти те несколько минут, которые длилась драка. Кто ее начал? Где? Она несла на подносе напитки: квадратную бутылку приунского бренди и стакан для Абе и каприйский ликер для себя.

Опасаясь, что хрустальный бокальчик с ликером опрокинется, если кто-нибудь ее толкнет ненароком, она смотрела только на поднос, пока что-то – человек или звук – не привлекло ее внимания. Сасс никак не могла вспомнить, что это было, и продолжала мысленно воскрешать события. Она уронила поднос, и напитки выплеснулись на плечи человека в серой форме космонавта, сидевшего за ближайшим столиком.

Внезапно справа от нее кто-то парировал удар движением, которое она хорошо знала по тренировкам в Академии. Этот прием удобен при небольшой гравитации, но может быть использован и при обычной. Только на сей раз его применил не курсант и не космонавт. Это был кто-то в красной куртке с голубыми рукавами, какие носят уличные хулиганы. Она пыталась разглядеть его лицо, но оно было раскрашено причудливыми узорами, как лица прочих из второй шайки. Вроде бы у него были темные глаза, а кожа, если сравнивать ее с полосками краски, не слишком светлая, но и не слишком смуглая.

– Энсин Сассинак. – Сасс вздрогнула и едва не выругала того, кто нарушил ход ее размышлений, но вовремя увидела знаки различия. Это был не полицейский и не просто офицер Флота, а вице-комендант Академии коммандер Дерран.