Текст книги "Воля Горы"

Елизавета Соболянская
Воля Горы

Открывать глаза не хотелось. Лежать было так удобно, теплый камень компенсировал наготу. Наготу? Авалон моментально вспомнила все, открыла глаза и села. Она по-прежнему находилась в хрустальной чаше, живая и невредимая. Вокруг стояли безликие держа в руках одежду, еду, обувь, какие-то плети и свитки. Верхняя чаша была пуста. Совсем. Ни скелета, ни обгорелых останков, о которых шептались служанки.

Девушка медленно встала и один из безликих подал ей руку, второй поставил к ногам расшитые золотом и камнями мягкие туфельки, третий накинул на плечи халат по роскошности сравнимый с придворным платьем. Бриллиантовая корона на голову, плеть и камень вместо скипетра и державы, выход к подданным. Нижайшие поклоны, заискивающие улыбки, праздничный пир в главном зале и лебезящий голосок невысокого толстячка:

– Кого Госпожа Горы пожелает увидеть в своих покоях сегодня ночью?

Авалон вздрогнула и огляделась: за роскошным столом собрались все обитатели замка. Окорока, колбасы, пироги и сыры украшали тяжелую сборную столешницу. Высокие кубки с вином, кружки с пивом и легким медовым напитком, сдобренным пряностями, изюм и пряники для детей, воздушные белковые шарики для стариков, все веселились и пировали, отмечая появление новой Госпожи.

Тихо сидел только гаремный угол. Там ждали перемен. Вкусов новой повелительницы еще не знали. Уцелеют ли изнеженные юноши и девушки? Разбалованные сытой жизнью они за редким исключением не годились к другой работе. Прежде при смене Господина случалось всякое – гарем всем составом отправлялся на рынок, или в ущелье, чтобы не напоминать Господину о прежней жизни. Порой новый владелец замка жестоко мстил тем, кто обижал его, украшая зубцы стены телами, а порой отпускал всех рабов, желая убрать дух прежнего хозяина.

Все это шепотом пересказывалось за столом со множеством ужасающих подробностей. Слугам изгнание не грозило, замок нужно обслуживать, готовить и стирать, кормить лошадей и топить печи, здесь всегда найдется работа, а вот гарем…

Авалон понимала, что запускать ситуацию нельзя, поэтому повернулась к управляющему гаремом и сообщила:

– Сегодня у нас праздник, а завтра с утра я желаю обойти весь гарем, и лично определю судьбу каждого. Этой ночью мне не нужен никто!

Толстячок смутился. Первый выбор важное действие. Он не знал, что происходит в покоях, но часто именно первые партнеры после избрания становились любимцами. Хитрый слуга уже присмотрел парочку послушных рабов и рабынь, которыми легко сможет помыкать, выбивая из Госпожи разные приятности для себя и «приближенных».

Пристальный взгляд юной Госпожи полнился такой смертной тоской, что управляющий счел за благо отойти прочь и сесть за стол с «коллегами» – банщицами, куаферами и портными.

Вскоре Госпожа пожелала вернуться в свои покои, и за столами вновь вспыхнуло беспокойство: как не готовься к переменам, они все равно приходят неожиданно.

Захлопнув дверь, девушка сползла по ней на пол, и закрыла глаза, чувствуя, как тяжело бьется ее сердце. Повелитель Горы ушел, оставив ее одну и от этого хотелось плакать, но нельзя было показывать слабость даже себе самой. Авалон открыла глаза и вздрогнула: рядом стояли Безликие, безмолвно ожидая приказаний.

– Помогите мне встать, – излишне громко и резко сказала она, вспоминая, как Господин управлял этими странными слугами лишь жестами и короткими междометиями. – Унесите украшения!

Тут девушка заметила небольшой столик у самой двери и вспомнила, что повелитель бросал туда галстучную булавку, запонки, иногда пояс с крупной драгоценной пряжкой. Теперь она повторила его действия со смесью печали и радости: сняла корону, бросила на столик плеть и крупный алмаз, и вздохнув легла в постель, спрятанную в нише. Это было ложе, усыпанное подушками, на котором они спали вместе с Господином, только теперь его застелили чистыми льняными простынями и добавили теплых одеял, Авалон мерзла.

Стоило ей лечь, укрыться и закрыть глаза, как кто-то ощутимо толкнул ее в бок. Девчонка-Гора сидела на краю ложа и болтала ногами. Госпожа закусила палец, чтобы не вскрикнуть, и медленно выдохнула:

– Приветствую, Гора, – ровно сказала она, сдерживая бешеный стук сердца.

– Привет! – девчонка осмотрелась и фыркнула: – а где ремонт? Роскошные занавеси, подушки и курильницы?

– Зачем? – удивилась Авалон.

– Просто так, – хмыкнула девчонка, – каждый Господин спешит изменить покои, иногда получается довольно забавно.

– Меня все устраивает, – пожала плечами девушка.

– Ты скучная! – ткнула в нее пальцем девчонка, – почему? У тебя есть власть, – тут Гора прищурилась и у новой Госпожи мороз прошел по коже: – можешь запороть всех девок из гарема, которые спали с прежним Господином. Или парней. А еще где-то в замке есть сокровищница, можешь выложить бриллиантами все стены, или нацепить на слуг золотые ошейники…

– Мне все это не нужно, – Авалон с трудом сохраняла спокойствие, чувствуя, что недовольство Горы передается всему замку легким гулом подземелий.

– Ты скучная! – повторила девчонка и ткнула в девушку пальцем, – Почему?

– Я не хотела терять Господина, – честно ответила Авалон, – он и сейчас живет в моем сердце.

Гора фыркнула:

– Я слышала много сказок! Ты забудешь его и очень скоро, и помни этой ночью я жду свою дань! – девчонка соскользнула с ложа и исчезла в темноте.

Авалон зарылась в подушки и тихо заплакала. Потом прижала подушку к себе, вспоминая, как вот так же лежала в этой постели, но рядом был Господин и его ласковые губы дарили ей наслаждение. А этот его укус-поцелуй в плечо…

Тихонечко простонав девушка сжалась в позу младенца, возрождая яркие воспоминания. И тут… Прохладные руки скользнули по ее плечам, заставляя вздрогнуть от испуга.

– Шшшш, – успокаивающий шепот за спиной и поцелуй с легкой болью в конце, и смелая ласка, заставляющая кровь бежать быстрее…

Если бы у Авалона остались силы, она бы непременно обернулась, спросила хоть что-нибудь, но измученная слезами и переживаниями девушка радостно рухнула в пучину удовольствия, а затем с той же скоростью провалилась в сон, не чувствуя, как ее укрыли легким одеялом.

Утром все произошедшее ночью казалось сном. Только свежий синячок в ее ожерелье намекал на то, что это был не сон. Госпожа вызвала Безликих, охраняющих ее покой и спросила:

– Кто входил в мои покои этой ночью?

Обе живые статуи синхронно покачали головами:

– Никто.

– В этой комнате есть потайные ходы или лазы? – снова спросила Авалон, все еще храня глупую надежду.

– Нет, Госпожа, покои властителя Горы запечатаны ото всех.

– Ступайте! – повелительным жестом Госпожа отпустила слуг, и обхватила себя руками, не веря происходящему: он вернулся, чтобы помочь ей? Или это Гора его отпустила, видя упрямство новой Госпожи? Но что помешает девчонке сменить Госпожу? Выбрать очередного счастливчика из гарема и подарить ему огромную власть?

Пока Авалон размышляла в двери постучались. Явились горничные, личная камеристка, и глава гарема. Вместе с ними в комнату проскользнула и девчонка-Гора. Она уселась на подлокотник кресла и принялась со вкусом рассказывать Госпоже, какие баталии шли на кухне и как старшие слуги, начальники служб и прочие опытные обитатели замка спорили едва не до драки, предлагая в камеристки свою кандидатуру.

Это Госпожа понимала: камеристка видит, знает и понимает куда больше, чем те, кто встречает Повелительницу в парадных залах. Она может посоветовать и подсказать, пристроить нужного человечка, отвести хозяйский гнев или направить его на неугодного. Конечно фавориты и фаворитки обладают теми же способностями, но в этом замке они меняются куда чаще, чем личные камердинеры. Правда многие Повелители предпочитали пользоваться помощью Безликих, но женщине нужна женщина, так рассуждали старшие слуги.

Новая Госпожа готова была пустить дело на самотек, предоставив слугам самим разбираться, но тут же получила чувствительный тычок в плечо и вспомнила, что объяснял и показывал ей Господин: слугам нельзя позволять принимать решения за Господина Гор, иначе замок вскоре охватит бунт, и Гора сотрет его обитателей с лица земли. Авалон решительно встала и пристально посмотрела в бегающие глазки управляющего гаремом:

– Личных слуг я выбираю сама. Сегодня у нас запланирован визит в гарем. Надеюсь в вашем хозяйстве все в порядке?

У толстячка забегали глазки.

– Отлично! – девушка встала с постели, не стесняясь своего обнаженного тела и щелкнула пальцами одной из девушек: – подай сорочку, халат и туфли, – потом ткнула пальцем в другую: – а ты принеси мне теплое молоко с медом и печенье.

Вскоре вокруг закрутился осмысленный вихрь. Госпожу одели, накормили и проводили к гарему. Дом для тех, кто служил Господину своим телом, располагался на острове, окруженном быстрой горной рекой. Ледяная вода и острые камни отгоняли любителей заглянуть в чужие окна. Единственный мост можно было поднять, а окна каменного строения напоминали бойницы, застекленные витражами.

У подножия гарема располагался розовый сад, распорядитель бежал мелко семеня рядом с Авалон и рассказывал Госпоже, что этот сад был посажен для супруги одного их Повелителей:

– Его волей этот сад сохраняется до сих пор, – разливался соловьем толстячок, – однажды глупые рабы решили вырубить кусты, но наутро они выросли вновь!

Девушка про себя усмехнулась, скорее всего «глупые рабы» действовали по указке распорядителя гарема, и наверняка нанесли садику серьезный урон, вот теперь старый и хитрый слуга и прикрывает свой зад красивой сказкой. Впрочем, садик действительно был хорош, от взгляда на крупные нежные цветы у новой госпожи стало легче на душе, а Безликие топающие рядом с ней перестали казаться чугунными столбами в мрачных черных одеяниях.

Первый этаж гарема был занят хозяйственными помещениями: кухня, прачечная, баня, швейная мастерская и склады готовой одежды, косметики и украшений. На втором этаже располагались большие общие комнаты для новеньких и покои для тех наложников, которые не привлекли особенного внимания Господина.

Авалон зашла в каждую комнату пристально всматриваясь в незнакомые лица. Юноши, девушки, дети и старики сидели на потертых коврах смиренно ожидая своей участи.

– Как часто появляется дань, – спросила Госпожа, припомнив все, чему ее учил Господин.

– Раз в месяц, Госпожа. Разные города платят в разное время.

– Впредь будешь предупреждать меня, о дне появления дани, чтобы люди сразу узнавали, что их ждет, – строго сказала Авалон и сама от себя не ожидая погладила рукоять плети, заткнутой за пояс халата.

Следующий час она разбиралась с новичками. Пришлось вызвать управляющего замком, повариху и начальницу над всеми банщицами. Крепких парней крестьянской наружности распределили по службам: кого в конюшню, кого в стражники, среди них нашелся плотник и ученик каменщика, их тут же увел управляющий, сказав, что для них есть работа. Пожилых женщин забрали в пряхи и ткачихи, парочку крепких девах увели в прачки.

Сложнее оказалось с горожанками. Некоторые городки, не мудрствуя лукаво откупались пойманными на воровстве проститутками или клеймеными каторжниками. Первых Авалон поразмыслив велела вылечить и поставить уборщицами в казармы, вторых расспросила и почти всех отправила ремонтировать дорогу, ведущую к замку:

– Вы конечно можете сбежать, но поскольку Гора приняла вас как дань, а я не отпускаю, то вы умрете едва покинете Горы. Здесь у вас будет еда, теплая одежда и работа, будет отдых в теплой казарме и девушки, если докажете свою благонадежность, через пару лет опущу в предгорья, строить дома и растить детей, – пообещала Госпожа.

Знания о правилась существования «дани» ей суфлировала сама Гора, в облике девчонки восседающая на подоконнике.

Работяг удалось пристроить к делу, но что делать с «подарками»? В этих же комнатах обитали полдюжины смазливых мальчиков, явно неприспособленных ни к какой работе и столько же разномастных девиц самого чувственного облика. Плюс дети, от года до тринадцати лет. Авалон предстояла нелегкая задачка, но Гора подсказала вовремя. Детей всех скопом отправили в приют, расположенный в одной из деревушек за стенами замка.

– Они не платят, за то, что сирот растят, но надо заглядывать, чтобы не наглели и нормально одевали, а то норовят зимой босиком на снег выгнать, – комментировала Гора.

Госпожа подумала и приставила к детишкам старых слуг, пообещав им содержание от замка:

– Присмотрите, чтобы детей не обижали, кормили, одевали и учили, тогда и ваша старость будет спокойной.

Слуги не особо ворчали, ведь каждый получил кошелек меди и мелкого серебра, новую теплую одежду и горшок меда или пива.

Будущих обитателей гарема Госпожа велела оставить пока в этих комнатах, но прежде вымыть пол, вычистить ковры и отвести всех в баню. Пока шло решение их судеб, будущие наложники и наложницы пытались добавить себе шансов. Почему-то девушки вели себя более решительно: улыбались, подмигивали, облизывали губы, соблазнительно покачивая грудями и попами.

Из парней решительно выделился только один очень красивый и высокий парень в совершенно оборванной одежде. Судя по заживающим синякам защищался он до последнего. Выступив вперед парень изящно поклонился и приятным низким голосом сказал:

– Госпожа, я музыкант. Если вы позволите могу играть, петь и сочинять новые песни в вашу честь.

Девушка взглянула на его руки, даже потрогала сильную узкую кисть и обнаружила мозоли от струн.

– Я хочу услышать, как ты поешь сегодня за ужином, – решила Авалон, – и если ты действительно хороший музыкант у тебя будет отдельная комната.

Красавец еще раз поклонился и разумно отступил в сторону, не настаивая на немедленном испытании. Остальные юноши на его фоне выглядели бледно и робко. Девчонка-Гора противно захихикала:

– Что я тебе говорила? Значит этой ночью тебя утешит этот красавчик? Он хорош! Только не позволяй ему слишком много, такие быстро оправляются и норовят сесть на шею.

Авалон поморщилась и дала знак Безликим увести музыканта в баню С каждым разом у нее получалось все лучше, ведь молчаливые слуги казалось понимали даже ее мысли.

Отвлекаясь от подколок Горы, Госпожа обошла комнату, благословляя свой бордельный опыт. Благодаря ему она с легкостью замечала ухищрения купцов, доставивших «подарки» – там высветлены волосы, тут у черноглазого красавчика не сужается зрачок, ведь на самом деле глаза у него просто серые, а бездонную черноту придают капли белладонны, из-за которых он почти ничего не видит на ярком свету. Кудри этой рыжей красотки выкрашены хной, а еще завиты и смазаны маслом для блеска. Эта едва дышит, затянутая в корсет, а тут… Повелительница шагнула вперед и рявкнула:

– Лекаря!

В самом углу на ковре лежала скрюченная фигурка, едва слышно постанывая сквозь сжатые зубы. Замковый целитель прибежал за считанные минуты. Ополоснул руки из питьевого кувшина и как-то быстро разогнул девушку приговаривая что-то сквозь зубы. Госпожа, заметив, что мужчина погружен в работу и нещадно гоняет пару помощников отошла в сторону вместе со свитой велев слугам сообщить о состоянии девушки, когда лекарь закончит:

– Если ее можно будет переносить, дадите ей отдельную комнату, самую дальнюю и тихую, – с этими словами Авалон увела безликих, управляющего и распорядителя гарема дальше. В других комнатах жили те, кому Господин хотя бы раз уделил свое внимание.

Девушка шла из комнаты в комнату, смотрела в напряженные лица, в прячущиеся глаза и каждый раз пыталась угадать: чем привлек Господина этот тощий мальчишка со встрепанными волосами? Или эта фигуристая девушка с простым лицом, и курносым носом? А эта? Яркая брюнетка с жадным алым ртом и тяжелым от туши ресницами? Обойдя оба этажа, Госпожа вынесла вердикт:

– Оставить только тех, кто пожелает остаться. Остальным кошель серебра, теплую одежду и лошадей до предгорий.

– Госпожа, – негромко просительно вякнул распорядитель гарема, – скоро зима…

– У них есть выбор, – строго сказала Авалон, – объявите мой приказ прямо сейчас! Управляющий, позаботьтесь о лошадях и провианте в дорогу. Я проверю! – слегка угрожающим тоном сказала повелительница и вновь незнакомым для себя жестом коснулась плети. Девчонка-Гора зааплодировала и пропала.

Весь день в гареме стояла суета, Госпожа не стала покидать помещение, чтобы не дать управляющим слишком много воли. Она расположилась на террасе верхнего этажа, построенного для супруги Господина гор, буде такая появится. Безликие молча принесли хозяйке теплую одежду, кресло, столик с горячим чаем и закусками.

Закинув ноги в сапожках на низкий каменный бордюр Авалон любовалась горами, гоня из сердца глухую тоску. В гареме замка было много разнообразных мужчин: высоких и низких, крепких и хрупких, блондины и брюнеты, искусные и неопытные, выбирай и служи Горе, забыв про дыру в сердце, но девушка чувствовала внутри себя какой-то жесткий барьер, сияющий серебристыми волосами, глядящий в душу темными глазами. Она не сможет одолеть его просто потому, что не захочет.

К вечеру все дела были завершены: повозка с детьми и слугами отправлена в деревню в сопровождении стражи и парочки Безликих. Еще одна до верху полнилась вещами тех гаремных жителей, которые планировали покинуть замок утром. Когда солнце почти село, бросая последние умирающие лучи на башни замка и вершины гор, повелительнице поклонился распорядитель гарема:

– Госпожа, ужин накрыли в ваших покоях, менестрель ждет.

– Хорошо, – девушка встала, разминая затекшее тело и распорядилась: – я иду в купальню, пришли опытную массажистку и горничную, Талиру.

Толстячок скривился, но повелительница сделала вид, что не заметила недовольство слуги. Она не зря весь день просидела на террасе, наблюдая за жизнью замка. Шустрая девчонка подросткового возраста визжащая на весь двор о том, что она не позволит брать ее вещи и бросать в телегу привлекла ее внимание. Управляющий получил втык и угрозу плетей, за то, что пытается выставить из гарема неугодных, а девчонка триумфально вернулась к себе и побежала всем рассказывать, как милостива Госпожа.

***

В сопровождении Безликих Авалон дошла до покоев Господина, велела живым статуям отвернутся, скинула одежду и погрузилась в горячий бассейн, выложенный молочным камнем. Талира явилась быстро. Очевидно управляющий объяснил ей, что Госпожа не любит шума, но сияющие глаза девчонки и широченная улыбка подняли Авалон настроение. Немного неловко новая камеристка повелительницы разложила полотенца, мыльный порошок, притирания для тела, гребень, чистую сорочку и халат.

– Приготовь еще чистые простыни и масло для массажа, – лениво обронила Госпожа, дрейфуя в бассейне широко раскинув руки.

Талира убежала, а девушка начала мыться, понимая, что не допустит до своего тела служанку, как бы она ей не доверяла. После омовения один из Безликих вынул Госпожу из воды, закутал в полотенце, и отнес на приготовленный массажный стол.

А вот тут Госпожу ждал сюрприз. Она полагала, что придет одна из тех немолодых тетушек, которые так ловко готовили ее в банях, но у стола стояла невысокая молодая девушка с чувственной фигурой. Ее руки благоухали жасминовым маслом, а тонкое одеяние не скрывало движений.

Авалон напряглась, но потом вспомнила прикосновение невесомых мужских пальцев к щеке и успокоилась: вытянулась на столе и позволила массажистке приступить к работе. Незнакомка хорошо знала свое дело неторопливо разогрела кожу, затем начала проминать мышцы, уделяя внимание самым напряженным точкам. Госпожа расслабилась и почти задремала, когда массажистка окунула руки в масло и легко-легко прошлась ладонями по груди, бокам, чувствительной точке ниже пупка, накрыла ловкими пальцами венерин холм и замерла, ожидая распоряжений хозяйки.

Сонная повелительница потянулась, напрягая ноги, еще не понимая, что происходит прогнула спину, сильнее прижимаясь к маленьким крепким ладоням массажистки, слабая теплая волна пробежала по телу и затихла. Авалон смутилась, отвела руки служанки и встала, кутаясь в простыню:

– Ступай! – кивнула девушке на дверь, и та моментально испарилась, различив в тоне Госпожи недовольные нотки.

Авалон надо бы радоваться – дань Горе заплачена и можно провести тихий вечер с музыкой и книгами, но ей ужасно хотелось плакать, ведь это удовольствие напоминала прежнее не больше чем черствая корка роскошный многослойный торт. Не выдержав девушка прислонилась лбом к неровной стене и стукнула кулаком по холодному камню:

– Как ты мог меня оставить! Где ты, когда так нужен мне?

Эхо от ее удара отдалось неожиданно глубоко, казалось Гора заворчала на глупую девчонку, оплакивающую то, что вернуть невозможно. Девушка не испугалась. Сильно чувство заставило ее одолеть страх и стукнуть еще раз:

– Я даже не могу поплакать на твоей могиле! Я не верю, что ты бросил меня! – возможно Авалон не сумела бы остановиться и сорвалась в тяжелую истерику, но к счастью массажистка успела добежать до гарема и пожаловаться на дурное настроение госпожи.

Камеристку тут же послали напомнить про ужин, и разведать – надо ли к столу подавать мальчиков для порки, или лучше девочек? А может Повелительница сменит гнев на милость и пригласит парочку наложников в кровать?

Авалон посмеялась вопросам и взяла себя в руки:

– Накрывай на стол, Талира, я хочу есть! – сказала она, прикладывая к лицу холодное полотенце.

Повинуясь даже не знаку, мысли, один из Безликих распахнул дверцу, прикрывающую нишу и вынул оттуда шелковую белую сорочку и пеньюар, насыщенного алого цвета. Покружив по комнате, Госпожа позволила горничной собрать волосы в прическу и вышла в гостиную.

Менестрель был хорош! Он ожидал повелительницу не за столом, а рядом, на особом низком пуфе. Чисто вымытый, красиво одетый, с новенькой гитарой в руках, он встал и скромно поклонился, не претендуя на место за столом.

Авалон села, жестом разрешила мужчине сесть и оглядела тарелки, наполненные деликатесами. Не зная ее предпочтений повара постарались собрать на столе все, чем был богат замок: дичь, закуски из лесных трав и кореньев, сладости из меда и орехов, сыры из козьего молока и бледные тепличные ягоды.

Аппетита почти не было, так что Госпожа потребовала подогретого вина и орехов, отведала несколько блюд, но внешне они остались нетронутыми. После этого девушка обернулась к менестрелю:

– Тебя накормили?

– Еще нет, Госпожа!

– Садись и ешь, а потом сыграй мне что-нибудь, чтобы утолить мою тоску.

К чести музыканта нужно отметить, что ел он красиво. Стремительно, но красиво. Завершив трапезу глотком вина, он перебрал тугие струны:

– Госпожа желает услышать что-то особенное?

– Просто успокой мою душу, – пожала плечами Авалон.

Менестрель слегка нахмурил брови, и заиграл… повелительница вздрогнула и вынырнула из своих грез. Звуки гитары складывались в мелодию танца, того самого, который она хотела станцевать с повелителем!

Не обращая внимание на свою одежду, девушка вышла на свободное место зала, закрыла глаза, хлопнула в ладоши и представила, что танцует с Господином! Пусть Гора забрала его тело, но его дух остался рядом с ней! И никто не сможет убедить ее в обратном! Шаг, еще шаг, поворот, притопнуть босой пяткой, словно каблучком, хлопнуть в ладони и повести бедром, уклоняясь от объятия!

Закрытые глаза обостряли другую чувствительность и Авалон чудилось, что Господин тут, рядом, едва-едва касается ее талии сквозь тонкий слой воздушной ткани, обжигает поцелуем обнаженное плечо, касается ладонью поднятой вверх руки… Танец страсти, танец желания, волна ритма, уносящая вдаль…

Менестрель играл как заведенный, не отрывая глаз от стройной женской фигурки в алом одеянии. Каждый хлопок рассыпал звезды на каменный пол, каждый притоп невидимого каблучка высекал искры из каменных плит! А еще рядом с женской фигурой чудилась мужская – широкоплечая и высокая, и эта пара была так восхитительно едина, что Марко не мог остановиться, не мог прервать чудесную музыку, подарившую им возможность быть вместе.

Все кончилось от басовитого звука лопнувшей струны. Наваждение рассеялось, Авалон без сил упала на пол, не ощущая, что по лицу текут слезы. Менестрель поколебался, отложил гитару, склонился над Госпожой:

– Повелительница, вам помочь?

Авалон сразу пришла в себя и горько усмехнулась. Господин не спросил бы у нее ничего. Подхватил на руки, унес в постель и нежил бы до утра, сцеловывая соленые капли.

– Дай руку, – хрипло сказала она, – помоги дойти до стола.

Марко послушно довел девушку до стола, усадил в кресло, подал вино и салфетку. Через несколько минут Авалон пришла в себя и задумчиво покрутила кубок в руке: а может утопить свои печали в вине? Прохладный палец строго стукнул по запястью, и девушка разжала пальцы. Вино не выход, но можно надоесть Горе и уйти туда, куда она забрала любимого. А можно попытаться вытащить его оттуда!

Менестрель вернулся на свою банкетку, подтянул струну и теперь тихонько наигрывал что-то нейтрально-приятное, поддерживая мысли хозяйки. Гору надо заинтересовать. Пожалуй, за столетия существования замка она видела многое, значит надо придумать что-то новенькое!

С внезапно проснувшимся аппетитом Авалон доела остывшее мясо, запила вином и велела менестрелю явиться к ней завтра утром:

– Будешь моим личным музыкантом. Можешь выбрать в гареме девушку, для своих нужд, мне нужен только твой талант.

Марко смущенно поклонился и буквально сбежал. Авалон только усмехнулась ему в след и отправилась в постель, продумывать план.

Наутро гарем был в смятении: Госпожа никого не пригласила к себе! Распорядитель нервно мялся у покоев хозяйки, опасаясь постучать и в то же время опасаясь за само существование замка. Безликие стоя на часах не давали толстячку ни единого шанса. Помявшись еще немного он все же стукнул в тяжелую дверь, но не получил ни ответа, ни разрешения войти.

Затосковав евнух убежал в гарем и принялся жаловаться всем, кто был готов его слушать на глупость и строптивость новой Госпожи. Служанки, знающие, что повелителю замка доступно услышать и увидеть что угодно только перемигивались, да подливали ему крепкого сладкого ликера. Толстяк всем надоел и даже банщицы и стража были не прочь избавится от него.

Между тем Авалон проводила время в библиотеке. Случай с массажем навел ее на мысль, что дань Горе можно платить самостоятельно. Масла в огонь подлили воспоминания из борделя, туда порой захаживали любители подсмотреть, и хозяйка держала специальную «смотровую» комнату с дырочками для глаз в тонкой перегородке.

На книжных полках, как и ожидалось обнаружилось множество иллюстрированных книг по искусству телесного наслаждения. Девушка села за удобный столик в тихом углу и раскрыла самый заманчивый том. На желтоватой странице стояли рядом обнаженный мужчина и обнаженная девушка. На следующей они целовались, затем начинался калейдоскоп движений и поз.

Разглядывая, подробнейшее изображение правильной постановки женщины в позу «на коленях» Авалон внезапно ощутила, сухость в горле и горячую влажность между ног. Полуприкрыв глаза девушка представила, что это повелитель укладывает подушку на каменный пол, чтобы она не стерла тонкую кожу, помогает ей опереть руки на скамеечку, прижимается сзади, давая ощутить свою длину и силу, а потом медленно входит, наваливаясь на спину, чтобы дотянуться до ее наряженных сосков…

С легким стоном девушка отдала Горе дань и обнаружила себя сидящей в кресле с рукой, зажатой между ног. Сработало! Авалон ехидно усмехнулась и снова прикрыла глаз, мечтая, чтобы прохладные пальцы скользнули по шее, отодвигая воротник, награждая поцелуем-укусом ее трепетную шею.

– Это просто безобразие! – рядом как всегда очутилась девчонка-Гора. – Что ты творишь? Мне скучно! Хочешь, чтобы я устроила тебе обвал?

– Нет, – хмельно улыбнулась Авалон, – покажи мне Господина и завтра в моей спальне будет полно горячих парней!

Девчонка поболтала ногами, покрутила головой, увидела, как Авалон проводит рукой по целому ряду книг с надписями типа «Лотос любви» и «Ветки персика» и…сдалась!

– Ладно, – дай руку!

Авалон не колеблясь протянула девчонке ладонь. Через миг она уже летела вслед легконогой попрыгунье. Они пролетали через пласты тяжелого гранита, остро-ранящего хрусталя, серого слоистого графита. Где-то в стороне масляно блестел гематит, потом зашумела вода. Прорвавшись сквозь водопад, они очутились в просторном зале, полном людей. Одетые в старинную одежду они сидели, лежали, стояли точно куклы в комнате маленькой хозяйки.

У девушки мороз прошел по коже, когда она поняла, что это и есть Повелители Горы, только уже не всесильные властелины, а неподвижные игрушки в нарядных лоскутках. Дыханием ветра Авалон пролетела между мертвецами и нашла своего Господина. Он сидел, а глубоком кресле с кубком в руке и слегка улыбался, так таинственно и предвкушающе, что у девушки выступили на глазах слезы. Она потянулась руками – обнять, но Гора ревниво дернула ее за платье:

– Только посмотреть! Как договаривались!

Бешеный полет через водопад, пласты породы, замковые стены и Авалон снова в библиотеке.

– Ты обещала! – сверкнула противной улыбочкой девчонка и пропала.

Несколько часов Госпожа Горы приходила в себя. Бегала по просторным комнатам, била и пинала стены, плакала и кричала, потом сдалась. Вызвала управляющего гаремом и велела подготовить сразу пять рабов:

– Выбери опытных, умеющих доставлять удовольствие женщине, не желаю видеть стариков и юнцов! – распорядилась девушка. – Приготовьте большое ложе в комнате удовольствий, ароматический уксус и кувшинчик масла для массажа!

Толстяк с поклонами удалился и со всех ног помчался в гарем – подготовка к такой развеселой ночи требовала времени!

После ужина пять красавцев-мужчин в тончайших гаремных одеяниях предстали перед Авалон. Девушка уже успокоилась, переоделась в черное бархатное платье без украшений и вышивки, лицо спрятала под маской. Теперь она понимала нежелание Повелителя демонстрировать слугам и наложникам свои эмоции.

Авалон обвела мужчин взглядом и усмехнулась – перепуганный ее причудами управляющий гаремом расстарался как мог.

Младшему наложнику было чуть за двадцать, старшему около тридцати. Брюнет, блондин, рыжий, и два шатена. Разный рост, разные фигуры, и все одеты и украшены так, чтобы подчеркнуть их мужскую стать. Право на фоне обитателей гарема Повелительница смотрелась скромной черной птичкой. Пауза длилась, мужчины стояли, ожидая вердикта Госпожи, начиная нервничать и переминаться с ноги на ногу. В глазах самого молодого потихоньку нарастала паника. А она медлила, не зная, как объяснить свою проблему. Проще было приказать.