Текст книги "По Москве – рекой. Увлекательная прогулка по набережным: знаменитые и малоизвестные достопримечательности"

Покровское-Глебово-Стрешнево – деривационный канал

Левый и правый берег

Из Химкинского водохранилища выходят два канала – собственно канал имени Москвы и Сходненский деривационный канал. Название он получил от гидротехнического термина «деривация» (от лат. Derivation – отведение, отвод). Понятно, что он предназначается для отведения излишков воды, поступающей из Волги по каналу имени Москвы. Сходненский деривационный канал начинается в южной части Химкинского водохранилища, следует в западном направлении вдоль улиц Лодочной по северному берегу и Малая Набережная по южному, до оконечности улицы Железнодорожный Тупик, где и впадает в реку Сходня. Длина деривационного канала составляет примерно 2,4 километра. На нем расположена Сходненская ГЭС, построенная в 1939 году, использующая энергию перепада высот между Химкинским водохранилищем и Москвой-рекой.

А канал имени Москвы движется на юг вдоль парка «Покровское-Стрешнево». Раньше по этому руслу текла речка Химка, приток Москвы-реки, подарившая название и Химкинскому водохранилищу, и подмосковному городу Химки. Первоначально она называлась Хинка, Хилка или даже Хынска и лишь в XIX веке окончательно переименовалась в Химку. В те времена она тянулась на 18 километров, а нынче, когда большая ее часть оказалась в коллекторах, а 9 километров разлились в водохранилище, лишь на протяжении 4 километров она успевает пробежать у родников в парке «Покровское-Глебово», затем в трубе под Волоколамским шоссе, а в конце выскочить из нее и впасть в Москву-реку возле Строгинской поймы: ее устье можно увидеть со Строгинского моста и высотного жилого комплекса «Алые паруса».

Некогда здесь, возле впадения Химки в Москву-реку, располагалась деревенька Иваньково, упоминания о которой встречаются с XIV века под именем Оносьино.

Во времена Ивана Грозного Оносьино принадлежало братьям Степану и Федору Тушиным, у которых к 1584 году было куплено дьяком Елизаром Ивановичем Благово, в результате чего за деревней около столетия сохранялось второе название – Блаженки.

В Смутное время, когда неподалеку отсюда «засел» Лжедмитрий II, земли бывших рядом Подъёлок оказались в руках Андрея Палицына, одного из сторонников самозванца. Видать, Палицын умел быстро ориентироваться в ситуации и дружить «с кем надо», раз уж смог и при новом, настоящем царе стать муромским воеводой. Тогда же и продал свои Подъёлки дьяку Михаилу Данилову, и при нем в 1629 году была возведена каменная церковь Покрова Пресвятой Богородицы, а само село стало зваться Покровское-Подъёлки.

В 1664 году Покровское купил владелец Иванькова Родион Стрешнев, поэтому название целого московского района звучит как «Покровское-Стрешнево». Иногда эту местность зовут Покровское-Глебово – тоже не случайно: правнучка Родиона Стрешнева, Елизавета Петровна, была женой генерала Федора Глебова. Будучи единственным ребенком в семье, она добилась того, чтобы ее сын получил двойную фамилию – Евграф Глебов-Стрешнев – и таким образом продолжил род Стрешневых. В 1880-х годах главный усадебный дом был перестроен по проектам архитекторов А.И. Резанова и К.В. Терского: был создан средневековый замок с элементами готического и неорусского стилей. Усадьба задумывалась как сказочный замок.

Муж Елизаветы Петровны построил для супруги на берегу Химки двухэтажный Ванный домик «Елизаветино» со зверинцем. В нем бывала Екатерина II, а хозяйка приглашала Карамзина сюда писать главы своей «Истории государства Российского». Барон Врангель в начале XX столетия так описал «Елизаветино» в книге «Старые усадьбы: Очерки истории русской дворянской культуры»: «…идешь по саду с бесконечными прямыми дорогами, окаймленными столетними деревьями, идешь долго к Ванному домику, вход в который охраняет маленький мраморный Амур. Дом стоит над гигантским обрывом, поросшим густым лесом, который кажется мелким кустарником, уходящим вдаль. Построена эта очаровательная игрушка мужем Елизаветы Петровны Стрешневой как сюрприз жене. Дом полон дивных английских гравюр, хороших старых копий с семейных портретов». К сожалению, «Елизаветино» было утрачено во Вторую мировую войну во время бомбежки.

В начале XIX века после смерти мужа Елизавета перестроила главный дом в стиле ампир, разбила сады и оранжереи. Тогда же в Покровском-Стрешневе появились дачи – как бы сейчас сказали, элитный поселок из 22 дач, которые арендовались очень богатыми и известными людьми.

Дачи в Покровском были очень дороги, а на въезде в поселок стоял шлагбаум. Сюда же в 1856 году на дачу, которую снимало из года в год семейство врача придворного ведомства А.Е. Берса, часто наведывался Л.Н. Толстой. Здесь он впервые встретился с двенадцатилетней дочкой Берсов Сонечкой, которая через шесть лет знакомства стала его женой.

В середине XIX века владельцами обширного поместья стали супруги князь и княгиня Шаховские-Глебовы-Стрешневы (уже тройная фамилия! – мужская линия рода вновь пресеклась).

Не имея собственных детей и обладая большим капиталом, Евгения Федоровна и Михаил Валентинович активно занимались благотворительностью: состояли в попечительских советах сиротских приютов, жертвовали средства на летние детские колонии, лазареты и убежища для престарелых.

В селе Иванькове было открыто несколько небольших промышленных предприятий, и в это же время оно становится известно как модная дачная местность. В путеводителе по московским окрестностям С.М. Любецкого о нем говорится: «Прекрасное по своей гористой местности и удобству селение Иваньково; там летом во множестве обитают московские переселенцы».

В 1884 году княгиня Евгения Федоровна у себя в имении создала первый загородный приют для гимназисток со слабым здоровьем. Он назывался «вакационной колонией» для девочек-гимназисток из небогатых семей. Летом 1886 года в приюте находилась 31 девочка от 9 до 17 лет. Приют работал с середины мая по середину августа. Его обслуживала ферма, поставлявшая к столу парное молоко. Сама княгиня строго следила за тем, как идут дела, и каждое утро посещала здания приюта.

Княгиня, как показывает схема из ее архива, разделила свою обширную усадьбу на три зоны:

1) Окрестности дома с регулярным парком и оранжереями и дорожки в «Елизаветино» – для личного пользования семьи и специально приглашенных гостей: «Пускать гулять только по особому распоряжению, без билетов. Не допускать езды ни верхом, ни в экипажах».

2) «Карлсбад» (получивший такое название из-за местных источников), то есть местность над Химкой и за Иваньковской дорогой. Здесь разрешалось гулять по билетам, ловить рыбу в реке, кататься на лодках. Границы «Карлсбада» были выделены стриженой еловой изгородью.

3) Восточная часть парка от дороги в Никольское до границы с землями села Всехсвятского и с Коптевскими выселками. Здесь также разрешалось по билетам собирать грибы, ходить по траве.

Софья Андреевна Толстая в письме мужу в 1897 году жаловалась: «В Покровском очень грустно то, что везде видна злоба хозяйки: все огорожено проволокой колючей, везде злые сторожа, и гулять можно только по пыльным, большим дорогам».

Вот вам и совершенно другой взгляд на дела известной благотворительницы. Но как бы там ни было, во время Русско-японской войны княгиня Евгения Федоровна устроила в своем имении лазарет на 25 раненых воинов, подарив для этих целей чудо-дом «Елизаветино» своей подруге – знаменитой портнихе Надежде Ламановой.

Еще в конце XIX века Покровское-Глебово облюбовали фабриканты: здесь открылись шерстопрядильная фабрика Ефима Белишева и красильно-бумажная фабрика Александра Граната. А уж с приходом нового, XX столетия привычный усадебный уклад жизни был вынужден вовсе измениться: появилось «Пиротехническое заведение Германа Германовича Кульганена», усадьбу пересекла Московско-Виндавская (теперь Рижская) железная дорога. Здание возле платформы железной дороги спроектировал архитектор Бржозовский.

Но в начале XX века Покровское продолжало оставаться популярным дачным местом. Местные крестьяне получали хороший доход от сдачи домов внаем. Дачи сдавались по цене от 100 до 2 тысяч рублей за сезон и пользовались такой популярностью, что в летний сезон 1908 года между Покровским и Петровско-Разумовским было устроено автобусное сообщение (по Петербургскому шоссе).

А дачи в Иванькове облюбовали актеры Художественного театра, и одним из первых был художник-декоратор театра Виктор Андреевич Симов, построивший оригинальную дачу-мастерскую в форме парохода. Симов строил дачи и для своих коллег и друзей. Например, сохранившиеся до наших времен дача «Грековка», дача Василия Лужского «Чайка», а также дача миллионера Владимира Носёнкова «Осинка», которую Симов построил в 1909 году в соавторстве с одним из братьев Весниных, Леонидом Александровичем, известным впоследствии как архитектор-авангардист.

В Иванькове имел недвижимость также владелец Трехгорной мануфактуры Н.И. Прохоров. Здесь, между прочим, жил на даче и Алексей Николаевич Толстой, – его рассказ «Буря» помечен в рукописи: «10 июня 1915 г. Иваньково». Название деревни упоминается им и в романе «Петр Первый».

Дачником здесь был знаменитый врач С.П. Боткин, перестроивший на свои деньги церковь Покрова, а также многие предприниматели и богатые люди свободных профессий.

Все эти дачи сохранились в Никольском тупике – «уголке» между каналом имени Москвы и Химкинским водохранилищем. И в советское время на здешней даче обитал писатель Алексей Толстой, и к нему в гости приезжал в 1923 году Михаил Булгаков, о чем упомянул в своем дневнике: «Сегодня я с Катаевым ездил на дачу к Алексею Толстому (Иваньково). Он сегодня был очень мил. Единственно, что плохо, это плохо исправимая манера его и жены богемно обращаться с молодыми писателями. Все, впрочем, искупает его действительно большой талант. Когда мы с Катаевым уходили, он проводил нас до плотины. Половина луны была на небе, вечер звездный, тишина».

После Октябрьского переворота 1917 года в усадьбе разместился санаторий ЦК, потом – дом отдыха текстильщиков. Дачи в основном перешли во владения санатория Московского горкома «Чайка» (теперь это дом отдыха «Чайка» – пансионат Управления делами мэрии Москвы). В Иванькове побывал Ленин, чтобы навестить Инессу Арманд.

Затем здания были переданы дому отдыха военных летчиков, в 1970 году – НИИ гражданской авиации. Сейчас архитектурный ансамбль усадьбы восстанавливается. Парк «Покровское-Глебово» объявлен заповедной зоной. Он считается одним из самых больших и чистых в черте Москвы. Вместе со старыми липами здесь растут и клены, и сосны, и кедры, и вязы, декоративные ивы и многие другие деревья. Па востоке парка, на реке Чернушке, располагаются пруды с пляжами, выкопанные для разведения рыбы еще в XVII веке, на северо-западе, где протекает Химка, – единственный на всю столицу родник, вода которого считается более-менее безопасной для питья. Называется он «Царевна Лебедь» и с 1987 года считается памятником природы.

Часть усадьбы мы можем видеть, когда проезжаем по Волоколамскому шоссе.

На месте деревни сегодня стоит комплекс таунхаусов «Покровские холмы».

Неподалеку, на Волоколамском шоссе, среди корпусов психиатрической клинической больницы № 12 сохранился бело-охряный двухэтажный особняк, построенный в 1904–1906 годах архитектором Владимиром Дмитриевичем Адамовичем на месте старого дома, принадлежащего сыну московского купца мануфактур-советнику Константину Францевичу Зегеру – владельцу магазина оптических, физических и математических инструментов в Столешниковом переулке. Сейчас дом является административным корпусом психиатрической клинической больницы № 12. Работники и пациенты больницы называют его «Теремок» – он и в самом деле на него похож.

Строгино – Троице-Лыково

Правый берег

Канал имени Москвы, так же как и река Химка, выходит в Строгинскую (или Троице-Лыковскую) пойму Москвы-реки в районе Тушинского аэрополя и элитного жилого комплекса «Алые паруса», довольно известного в столице своей богатой инфраструктурой (тут вам и аквапарк, и боулинг, и ресторан, и яхт-клуб, и собственная пристань), а также тем, что стоит на самом берегу и находится в большой опасности: река в этой местности в прежние времена характер имела своенравный и нередко заливала местность вокруг.

Отсюда начинается огромная заповедная зона, называемая сегодня природно-историческим парком «Москворецкий».

Имя его не случайно, ведь в территорию парка входит и Строгинская пойма Москвы-реки, и Крылатская, и Мневниковская, а большинство природных памятников связано именно с Москвой-рекой и ее притоками. Экологическая обстановка в парке настолько благоприятна, что и по сей день здесь произрастают редчайшие для Москвы горицвет кукушкин, клевер пашенный, лук Вальдштейна, волчье лыко, ландыши. Трудно представить, что в таком мегаполисе, как Москва, еще встречаются горностаи, зайцы-русаки, летучие мыши (например, лесной нетопырь), сыч домовой, тритон гребенчатый… Но все они здесь, в Москворецком парке, по заповедным уголкам которого проводятся экологические экскурсии. Летом сюда приезжают на пикники и пляжи, зимой катаются на лыжах, а крутые берега поймы служат санными горками.

Из «Алых парусов» видна большая часть парка, в том числе жилой район Строгино, разместившийся на противоположном берегу поймы: он один из самых молодых в столице – 1979 года рождения. Из письменных источников известно, что во времена Ивана Грозного здесь располагалось дворцовое, царское конюшенное село Острогино. На нынешнем гербе района Строгино изображен трезубец – острога для рыбной ловли. Возможно, именно он и даровал название селу.

Жилой комплекс «Алые паруса»

Строгино прославилось в годы Великой Отечественной войны тем, что в небе над ним был сбит первый немецко-фашистский самолет. Здесь же начиналась Дорога жизни: формировались автоколонны с продуктами для блокадного Ленинграда. В честь нее в парке у Москвы-реки, недалеко от Строгинского шоссе, появилась аллея «Дорога жизни», теперь так называется еще и автобусная остановка. В районе аллеи проходят так называемые фитонцидные зоны, гуляя по которым и вдыхая ароматы растений можно провести время с пользой для здоровья. А в 2010 году в мемориальном комплексе, включающем аллею, при инициативе ветерана войны Анатолия Терехова были высажены сибирские кедровые сосны из Кузбасса: так появилось «Кедровое поле памяти». Из той части этого парка, что возле улицы Исаковского, можно попасть к причалу «Строгино» и прокатиться по Москве-реке.

Строгинская пойма

А напротив причала, за рекой и до самого Волоколамского шоссе, располагается местность, прежде именовавшаяся Тушинским аэродромом, но неизвестно, как ее будут называть в народе уже в самые ближайшие годы, поскольку идея бывшего московского мэра Ю.М. Лужкова о развитии малой авиации для разгрузки городских автомагистралей так и не была реализована, и здесь строится комплекс спортивных сооружений, включающий в себя огромный стадион «Спартак», который должен стать одной из площадок чемпионата мира по футболу 2018 года.

А в Строгине сегодня находятся два московских центра инновационных технологий – технопарки «Орбита» и «Строгино», а также Дворец спорта и стадион «Янтарь» (постройки 2003 года), где работают: детский футбольный клуб, Высшая школа теннисного мастерства под патронажем президента Федерации тенниса России, школа тенниса на колясках для людей с ограниченными возможностями; здесь тренируется

и одна из лучших в стране команд по пляжному футболу. Недавно появился и открытый искусственный каток, а ледовый дворец на базе КП ФСЦ «Строгино» стал центром подготовки по фигурному катанию «Конек Е.А. Чайковской». На самом берегу Строгинского затона, на улице Твардовского, находится вольер для птиц «Фазанарий».

В современный район Строгино входят земли Троице-Лыкова, у которого также есть свой причал на Москве-реке. Об этом селе сохранились сведения еще с XVI столетия – тогда это было Троицкое, названное так по церкви Живоначальной Троицы. В 1610 году тогдашний царь Василий Шуйский подарил Троицкое и соседнюю деревню Черевковую (с XIX века – Черепково) князю Борису Михайловичу Лыкову-Оболенскому – за защиту столицы от польско-литовской интервенции.

Лыков, который, кстати, приходился благодаря жене дядей первому царю из Романовых, «учудил» в своей вотчине перестановку: поменял населенные пункты местами, переселив крестьян Черевковой в прежнее Троицкое, а крестьян Троицкого – в прежнюю Черевковую, где возвел деревянный приходской храм Живоначальной Троицы. Вот так Троицкое стало Новой Черевковой, а Черевковая – Новым Троицким, ближе к берегу Москвы-реки. Постепенно их стали называть по-прежнему: Троицкое и Лыково. О перестановке упоминает писцовая книга 1627 года: «…в селе Новом Троицком… двор вотчинников, а в нем живут деловые люди, и пять дворов людских, в них пять человек. В деревне Новой Черевковой на пруде, что было село Старое Троицкое, 17 дворов крестьянских и пять дворов бобыльских».

Из-за того, что все дети Лыкова умерли еще в детстве, к концу XVII века Троице-Лыково оказалось в списке дворцовых, то есть государственных, владений и перешло в руки дяди Петра I – стольника Мартемьяна Кирилловича Нарышкина. Примерно в то же время при активном участии его брата Льва Кирилловича зодчим Яковом Бухвостовым в 1698–1703 годах был выстроен храм Живоначальной Троицы. По преданию, камень в его основание в знак уважения к дяде заложил сам Петр I. Нарядный храм из красного кирпича является типичным образцом так называемого «нарышкинского барокко», когда церковь и колокольня-звонница сливаются в одном здании.

Архитектурное совершенство этого храма и его внутреннее убранство привлекали к себе исследователей: о нем много писали, им восхищались. В «Путеводителе по окрестностям Москвы за 1867 год» М. Захаров так описывает его интерьер: «Внутри ее главные части – трапеза, храм, алтарь – отделены одна от другой арками, между двумя стенами с трех сторон идут двойные хоры, на кои ведут лестницы в стене. На западной стороне хор устроено Царское место наподобие висячего фонаря, увенчанное Императорской короной. Над пролетами хор, окнами и арками наличники украшены искусной резьбой и позолотой. Над ними в клеймах – поясные изображения святых из русских Государей, от княгини Ольги до царевича Дмитрия». Великолепный девятиярусный иконостас потрясал своей виртуозной золоченой резьбой, выполненной мастерами Оружейной палаты.

Снаружи эта белоснежная церковь с золочеными ажурными крестами была так прекрасна, что ее сравнивали с невестой, одетой в кружевной наряд и золотой кокошник, любующейся на свое отражение в водах Москвы-реки, поэтому храм еще называли «Белым лебедем». Он был освящен в 1708 году при Петре I, и историки полагают, что царь посещал его, приезжая в Троице-Лыково навестить своих родственников.

Во время Отечественной войны 1812 года храм вместе с усадьбой был разорен, из него вывезли множество ценностей. Часть их была отбита у французов партизанами и возвращена церкви. Не вернулось только старинное серебряное паникадило, которое мародеры распилили на куски. Взамен его сам император Александр I прислал новое бронзовое с хрустальными подвесками.

Храм Живоначальной Троицы

В советское время храм Троицы был закрыт. В нем власти собирались открыть выставку народного хозяйства Туркменской ССР. С этой целью намечалась перестройка культового здания «в части изъятия глав, барельефов, украшения, отделки, напоминающих церковь». К счастью, варварский замысел осуществить не удалось. В 1935 году храм Живоначальной Троицы был объявлен памятником архитектуры мирового значения и взят на учет Лигой Наций, позднее комиссией ЮНЕСКО. Таким образом он был спасен от разрушения. В нем некоторое время находился клуб. В 1970-х годах, к счастью, храм не снесли, а наоборот – начали потихоньку реставрировать.

Впрочем, и старое деревянное здание Троицкой церкви тогда, при Нарышкиных, не пропало – видать, были в Троицком люди экономные и прозорливые – грехом считалось разрушать церковь: здание перенесли и освятили заново, но уже как церковь Успения Пресвятой Богородицы. Успенский храм, несмотря на то что был сделан из дерева, простоял два столетия – прошел, так сказать, сквозь «огонь, воду и медные трубы». Но в 1937 году был, как и большинство церквей в стране, утрачен. Причем, согласно истории, его сожгли молодые советские активисты из-за того, что переоборудованный под клуб каменный храм народ посещал менее охотно, чем деревянную церковь.

Известно, что храмы Троице-Лыкова посещал святой старец преподобный Серафим Саровский. По словам Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, преподобный Серафим был тем духовным огоньком, у которого отогревалась вся Россия. В 20-х годах прошлого века здесь совершил одно из своих последних богослужений Святейший патриарх Тихон, который в слове, произнесенном в 1918 году, сказал: «Главное – это возрождение души нашей, об этом надо позаботиться прежде всего… Была бы только крепка вера православная… Пока будет вера, будет стоять и государство наше».

В 1749 году Троице-Лыково досталось Кириллу Григорьевичу Разумовскому, женатому на внучке Льва Кирилловича Нарышкина – Екатерине Ивановне. Граф Кирилл Григорьевич был президентом Петербургской академии наук, генерал-фельдмаршалом, блистательным вельможей при дворе двух императриц: Елизаветы и Екатерины II. Его сын Алексей Кириллович – страстный ботаник и коллекционер, чья замечательная библиотека и уникальный гербарий стали частью императорского Ботанического сада в Петербурге, был министром народного образования и ввел богословие как дисциплину во все учебные заведения России.

Что касается дальнейшей судьбы имения, то во второй половине XIX века его владельцем стал Н.А. Бутурлин. Выполняя волю умершей матери, он строит каменный храм Успения Пресвятой Богородицы с двумя приделами: святой великомученицы Екатерины и святителя Николая Чудотворца, который особенно любим и почитаем у русского народа. Автор проекта неизвестен, но в архитектуре храма видно влияние модного тогда русско-византийского стиля. В 1851 году церковь освятили.

Позднее Юлия Матвеевна Карзинкина на свои деньги отреставрировала и расширила храм.

С 1876 года Троице-Лыковым стали заведовать купцы Карзинкины, выходцы из крестьян, которым принадлежали текстильные фабрики, магазины в Гостином дворе, гостиницы «Метрополь» и «Гранд-отель», жилые и доходные дома в Москве и других городах. Они отреставрировали церкви, модернизировали усадебный дом и в начале XX века передали его богадельне, переехав в деревянный дом в «псевдорусском» стиле архитектора И.П. Ропета (Петрова). Для детей по эскизам художника Виктора Васнецова были построены «сказочные» домики. Их дом всегда был полон гостей. В усадьбу часто приезжали братья-художники Аполлинарий и Виктор Васнецовы, собиратели картин Третьяковы, семьи Шаляпиных и Гнесиных.

К несчастью, этот необыкновенный памятник архитектуры был утерян в пожаре совсем недавно – в 1990 году.

Последняя дореволюционная хозяйка усадьбы, Юлия Матвеевна Карзинкина, владелица чайных магазинов в Гостином Дворе и на улице Покровке, не остановилась в благотворительности на одной только богадельне и пожертвовала после своей кончины все Троице-Лыково новой Свято-Троицкой общине. Но монастырь, открывшись, просуществовал недолго: на дворе стоял 1917 год. В начале 1922 года в санатории, разместившемся в усадьбе Карзинкиных, проживал и лечился В.И. Ленин. Как ни странно, но именно здесь он написал самые яростные антицерковные труды – есть сведения, что его отдыху очень мешал звон колоколов храмов Троице-Лыкова.

В том же 1922 году имение было отдано московскому зоопарку, который так и не воспользовался подарком. Затем там был учрежден рабфак для активистов из Туркменистана, а в послевоенное время – военно-музыкальная школа.

Село вошло в состав Москвы в 1960 году и во многом сохранило свой сельский, а ныне дачный облик. В современном Троице-Лыкове проживал нобелевский лауреат А.И. Солженицын. Рядом с селом проходит трасса Арбатско-Покровской линии метро, в будущем здесь будет построена станция «Троице-Лыково».

Нелегкая судьба выпала и Успенской церкви, памятнику XIX века. С 1943 по 1979 год здесь был репетиционный зал Суворовского музыкального училища. В разное время в ней устраивались и изба-читальня, и госпиталь, и клуб со сценой в алтаре, и даже столовая, а последний владелец здания – Институт атомной энергии им. Курчатова – устроил в ней склад лакокрасочных материалов, который 28 декабря 1989 взорвался, уничтожив остатки росписи потолка. Каким-то чудом остался нетронутым изумительный пол, покрытый ковровой кафельной плиткой.

В октябре 1989 года обезглавленный, полуразрушенный храм Успения в Троице-Лыкове был возвращен Русской православной церкви. Его окружали горы мусора, на колокольне росли деревья, некогда прекрасный парк пришел в полное запустение, были варварски уничтожены некрополь и часовня-усыпальница, где была захоронена последняя владелица имения Ю.М. Карзинкина.

В 1981 году новостроящийся район Строгино постепенно включил в себя Троице-Лыково, которое стало частью столицы. До 2000-х годов сохранялась и переправа по реке, но теперь прокатиться по Строгинской пойме Москвы-реки можно только летом на прогулочном теплоходе.

Благодаря Строгинскому затону в пойме появился как бы речной полуостров, он так и зовется: Щукинский полуостров – в честь района Щукино, лежащего напротив Строгина. О существовании деревеньки Щукино, названной так, вероятно, в честь одного из владельцев с «рыбьим» именем (имя Щука встречалось в Древней Руси), впервые можно узнать из грамоты около середины XV века. В ней Василий Темный распоряжается передать Щукинскую вместе с многими другими деревнями во владение князю Дмитрию Шемяке: «Яз тебя пожаловал, дал ти есмь в вудел, в вотчину оудел дяди нашего, княж Константинов Дмитриевича, Ржеву и Оугличе, и с волостями, и с селы, и чем, так же и в Московском уезде села Зарадылье, Сохна, Раменеицы, Усташковские деревни, Щукинская». С XVI века Щукино было дворцовым уделом, а в начале XVII века принадлежало матери первого царя из рода Романовых – инокине Марфе (Ксении Романовой).