Текст книги "Ненавидеть Адама Коннора"

Глава 7

Люси

Невозможно, но с каждым днем я все сильнее ненавидела Адама Коннора… и даже не спрашивайте об этом. И это начало превращаться в мою страсть. Почему? Потому что он… хитрый ублюдок, который тренировался без рубашки, потому что они вместе с сыном смеялись, потому что у него мужественные сексуальные руки, потому что руки покрыты венами, потому что у него сексуальные плечи, потому что его голос способен доставить крохотные оргазмы, даже раздражающие оргазмы, ведь они заставляют сдвигать и сдавливать ноги! Я ненавидела эти оргазмы. Они оставляли меня неудовлетворенной, служа лишним напоминанием о том, что я уже несколько недель без секса. Недель! Но оставим тему секса, ведь у меня даже не было поцелуев. Чертовски невинных поцелуев. Вы хотя бы представляете, что происходит с девушкой от таких мучений? Тело начинает по-разному реагировать на некоторые штуки.

И Адам Коннор – одна из них. Покалывания. Везде. Долгие. Короткие. Болезненные. Но приятные.

Вы когда-нибудь испытывали крошечный оргазм при виде мужчины, который, укладывая сына спать, шепчет ему «Люблю тебя, малыш»? Нет? Это только у меня? Что ж, ну простите тогда, черт возьми. Вам следует обратиться к своему семейному врачу, чтобы убедиться в своей нормальности, если у вас не возникает мурашек, когда вы слышите признание сыну в любви из уст Адама Коннора. Поэтому Адам – мудак, ведь из-за него я испытываю столько покалываний. И это я сдерживаюсь в своих описаниях.

Вы уже начали мне сочувствовать? Или мне нужно продолжить перечисление причин, по которым я ненавижу Коннора?

Ладно, голос у него отстойный, и совершенно неважно, признается ли он в любви своей маленькой копии или вполголоса говорит с бывшей женой. Голос, да и он сам – отстой.

Однако первый день в роли няни оказался не таким уж отстойным. Тогда я еще не испытывала на себе влияние Адама. Большую часть дня провела в телефоне, переписываясь по электронной почте с издательствами, чтобы заключить выгодную сделку на книгу Оливии. И знаете что? Я начала понимать, что у меня неплохо-таки получается. Моя маленькая зеленая Оливка оказалась права. Предложения, которые лежали передо мной на столе – на данный момент четыре, – уже лучше того, что удалось получить прошлым агентам. Поэтому я отлично справлялась со своим заданием.

Затем около трех часов дня здоровяк-телохранитель привез Эйдена, причем грубо попросил меня «держать его внутри периметра», словно доверял защиту президента – не то чтобы я не защищала его, но он же всего пятилетний ребенок, господи!

Остаток дня прошел гладко. Мы весело болтали и успели обсудить множество тем: школьные друзья, понравившаяся девочка, почему он не любит спать в съемочных трейлерах. А потом из своей писательской берлоги выползла Оливия, решившая отдохнуть от внесения правок в последнюю книгу, и принесла нам всем мороженое.

Жаль, что вы не видели стесняющегося Эйдена, который то и дело посматривал на Оливию. Он определенно решил оставить след в ее сердце. Прямо как его мудак-отец, но Эйден, конечно же, не такой, этот мальчик слишком милый.

Нам было весело. Маленький человечек оказался забавным, умным и общительным – полная противоположность папаши, поэтому я даже немного влюбилась. В сына, разумеется. Не в отца. Уж точно не в отца.

Кто вообще решит влюбиться в ублюдка, чей голос доставляет столько оргазмов, верно? Верно.

В любом случае, я полностью отказалась от любви, не так ли? Нужно любой ценой держаться подальше от проклятия подальше.

Итак, все было замечательно до тех пор, пока за сыном не пришел он. Мы едва обменялись парой слов перед тем, как он дал мне на подпись дурацкое соглашение о неразглашении, а только потом сказал о том, что у него все же найдется для меня свободная комната. И добавил, что следующий день мы с Эйденом должны остаться у них дома, а не у Оливии. Я просто кивнула и ускользнула из поля зрения, пока он тихо болтал с Джейсоном.

На следующий день, пока я переписывалась с агентом Джейсона, мне позвонили с неизвестного номера. Это оказался Качок Дэн. Он резким голосом приказал подойти к боковому входу. Взбешенная тем, что он даже не стал ничего слушать и моментально сбросил вызов, я пошла к их дому, но его там уже не было. Я едва сумела подавить вспышку гнева.

Мое настроение спасла счастливая мордашка Эйдена. Я сказала ему, что впервые остаюсь у них дома. Эйден, казалось, стал самым счастливым ребенком в мире, потому что я стану первым незнакомым человеком, оставшимся в их доме на ночь, а значит, мы найдем себе развлечение.

И снова все было идеально, пока домой не вернулся Адам. Он выслушал рассказ сына о прошедшем дне, а потом отнес его в кровать. Думаю, что в ближайшее время он не вернется, я начала подниматься по лестнице, которую еще днем установила с его стороны забора.

– Черт, что ты вообще делаешь? – крикнул он откуда-то со двора.

– Пою песенку из мультика, – ответила я, даже не оборачиваясь в его сторону. Не нужно смотреть на дьявола, чтобы понять, что он неодобрительно качает головой. Осуждает. – Ты же не думаешь, что я каждый раз буду делать крюк через ворота, чтобы просто попасть к соседям?

– Так делают все нормальные люди.

– Нормальные – это слишком скучно. Ты тоже можешь попробовать. Это… – договорила я, взобравшись на забор. Оседлав его, я наконец-то посмотрела сверху вниз на Адама, правда, не в глаза. – Так намного быстрее и проще.

– Нет, если тебе так хочется сломать шею… – произнес он, скрестив руки на груди. Ублюдок выглядел таким надменным.

Я ухмыльнулась.

– Очень заботливо. Я тронута.

Когда я уже собиралась спускаться, он окликнул меня по имени, и я обернулась.

– Пожалуйста, ты тоже прояви заботу. Если решишь сломать шею, сделай это по другую сторону забора, ладно?

Я с милой улыбкой показала ему средний палец.

Как только мои ноги коснулись земельного участка Джейсона и ветки дурацких кустов снова хлестнули по рукам, я снова услышала его голос:

– Если хочешь ночевать у меня, возвращайся через час. Потом я включу сигнализацию.

– Дай мне код, – попросила я, повысив голос, чтобы он расслышал мою просьбу.

– Нет.

Затем раздался звук удаляющихся шагов. К тому моменту, когда я снова вскарабкалась наверх, чтобы – не знаю, я и сама еще не решила, – высказать ему что-то или просто накричать, он уже вернулся в дом.

Мы с Оливией целый час обсуждали его, а потом поужинали втроем, и я снова полезла через забор.

Я постучала в стеклянную дверь, и меня с хмурым взглядом впустил Дэн. Я пошла в комнату, где жила прошлая няня, и заснула. Было бы преуменьшением сказать, что мне тут совсем не рады. Он тоже не самый желанный гость в моем сердце… ну ладно, желанный, но не в сердце, а…

Давайте просто продолжим.

А потом наступила среда, третий и уже счастливый день. Адам не стал приезжать со съемочной площадки, а охранник ограничился всего парой фраз. Всего тремя предложениями, но стоило ли их считать? Готова поклясться, что даже видела улыбку, но, возможно, это просто принятие желаемого за действительное. А затем Эйден узнал, что отец не приедет домой, поэтому начал плакать. Наверное, наступил мой выходной, поскольку я взглянула на ревущего ребенка, мое сердце дрогнуло, и я присоединилась к его истерике.

Да, Адам Коннор не приехал домой… и это не совсем счастливый день. Это очень, очень грустный день.

Четвертый день можно назвать приятным. Я встретилась с Оливией и рассказала о просмотренных предложениях, но не стала вдаваться в подробности. Оставшуюся часть дня мы с Эйденом провели за просмотром кучи серий «Губки Боба». Искусное уклонение от звонков Кэтрин тоже можно отнести к разряду моих достижений.

Я заснула во время просмотра мультика «Король Лев». Когда я проснулась, Эйден все еще валялся на ковре, задрав ноги и сосредоточенно глядя на огромный плоский экран. Я уютно закуталась в тонкое одеяло, пожала плечами и отправилась спать с мыслью о том, что Адам недостаточно добрый или заботливый, чтобы приехать и лично укрыть меня одеялом.

В тот день я совсем его не видела. И это оказался очень грустный день. Придурок.

Итак, день пятый…

На пятый день за Эйденом в школу приехала Аделина, поэтому Адам позвонил мне и сообщил, что не нужно никого ждать. Его голос показался слишком сердитым, поэтому я не стала вдаваться в расспросы.

На следующий день я не видела ни одного из Конноров. Неделя с Эйденом закончилась, поэтому это стал последний день с ним. С ними.

И это… думаю… был самый обычный день.

Глава 8

Адам

Несмотря на возмущения Дэна, я решил, что принял правильное решение, когда обратился за помощью к Люси. Да, насколько нам удалось выяснить, у нее отсутствовал даже малейший опыт общения с детьми, но я наблюдал за их играми с Эйденом и много слышал о ней от сына. Рядом с ней он выглядел счастливым, а я хотел для Эйдена только лучшего. И я знал, что она позаботится о нем. Люси уже это доказала. Стоит отметить, что в тот день, когда ее увезли в полицию, Дэн проверил ее прошлое.

Она абсолютно чиста. Дэн настоял, чтобы в первый же день ее заботы об Эйдене мы установили миниатюрное прослушивающее устройство в одну из игрушек. Я даже не стал возражать, ведь на кону безопасность моего сына. Перебор? Мне все равно, зато я был спокоен.

На второй день, после того как я посидел с Эйденом, я вышел во двор и увидел ее упругую задницу на лестнице возле забора.

Да, Люси еще та заноза, но она старательно соблюдала дистанцию со мной, что оказалось сюрпризом, ведь эта сталкерша долгое время негласно подсматривала за моей семьей.

В первый вечер ее ночевки в моем доме я совершенно не возражал, чтобы она держалась на расстоянии. Я принял ее просьбу только из-за безысходности ситуации. У Эйдена есть склонность замыкаться в себе, если он сильно чем-то взволнован, поэтому нельзя поехать с ним на съемочную площадку.

Никогда не забуду те ненавистные дни, когда нас с Вики родители брали с собой, а потом забывали о нашем существовании, пока были заняты делами своего взрослого мира. Конечно, их помощники иногда проверяли нас, но иногда мы вообще не видели родителей весь день. Тем не менее мы стали хорошей рекламой. Любимым аксессуаром матери стала Вики с ее ярко-золотистыми волосами и большими зелеными глазами. Она наряжала ее и охотно разрешала журналистам фотографировать ее, чтобы под статьей о трудностях выбора одежды для девочки появилось идеальное фото.

Нечто похожее было между мной и отцом. Конечно, наши фото с нарядами не выкладывали на обложки глянцевых журналов, но это не так уж и важно для мужчин, верно? Я к тому, что семья Конноров просто-напросто стала брендом.

Нашими лучшими детскими воспоминаниями стали те моменты, когда наших родителей вызывали на натурные съемки, поэтому их месяцами не было дома. А с Эйденом все иначе. Ему нравится проводить со мной время.

Третий день тянулся бесконечно долго. Я снимался в дополнительных дублях для фильма, а в перерывах пытался найти новую пиар-фирму. Сюда же можно накинуть конфликт с Аделиной из-за Эйдена и очередной спор со студией по деталям контракта. Итак, мой день оказался безнадежно испорчен.

Только ранним утром мне удалось вернуться домой. Несмотря на то, что я нормально не спал около тридцати шести часов подряд, я немного посидел с Эйденом перед школой. В этот день я не видел улыбку Люси Мейер.

А на четвертый день я зашел в комнату и застал их спящими по разные стороны дивана, напротив которого на экране все еще продолжался мультик. Решив понаблюдать прямо из дверного проема, я не стал подходить к ним, чтобы не тревожить сон.

Эйден спал с широко открытым ртом, подложив руки под голову. Он что-то бормотал, а потом легонько пнул Люси по ногам и повернулся на другой бок. Я перевел взгляд, чтобы рассмотреть ее лицо. Она дремала, свернувшись калачиком и поджав ноги. Ее волосы были собраны в пучок, поэтому мне ничто не мешало разглядеть черты лица. Я даже заметил небольшой вырез на горловине ее футболки. Люси выглядела такой невинной, полной противоположностью своего состояния бодрствования. Если бы я не подслушивал их разговоры с Эйденом, то меня бы сильно беспокоила неизвестность поспешного решения. Благодаря устройству я был полностью уверен в том, как именно они проводят время.

Позади меня хлопнула дверь, и Люси пошевелилась, а я не сводил с нее глаз в ожидании того, что она проснется и начнет сыпать обвинениями, но она продолжила спать.

– Они уже утомились? – внезапно раздался голос Дэна.

– Да, похоже на то.

– Им хорошо вместе, – добродушно отметил он, остановившись рядом. – Они с подругой учат его петь, а он раздает им советы. Очень требовательный паренек.

– Тебе будто понравилось их подслушивать.

– Ага, – моментально согласился он, что заставило меня улыбнуться.

– Она – сущее наказание, – прокомментировал я, продолжая смотреть в сторону Люси.

Дэн хмыкнул, поэтому я взглянул на него и заметил, что он тоже смотрит на нее.

Откашлявшись, я направился на кухню. Дэн какие-то мгновения продолжал смотреть в сторону дивана, а потом пошел следом.

Я достал из холодильника бутылку прохладной воды.

– Сегодня без происшествий. Ни одного фаната не замечено.

– Прекрасно. Теперь они в основном бегают за Аделиной.

– Как вы поговорили? Думаешь, сможешь убедить ее не обращаться в суд?

Я со вздохом прислонился к холодильнику.

– Будешь что-нибудь пить? – предложил я.

– Не, спасибо.

– Так себе. Понимаешь, она не воспринимает меня всерьез. Уж не знаю, что она там затеяла, но все только усложняется. Считал, что она будет в восторге, ведь из-за него попросила о разводе, но, возможно, у нее есть скрытые мотивы. Честно говоря, я вообще не представляю, что там у нее на уме.

– Может, ей просто нужно время. Возможно, она беспокоится об общественном мнении, если не станет бороться за право опеки, – выдвинул предположения Дэн, небрежно облокотившись на дверь.

– Возможно, – согласился я, а потом сделал несколько глотков воды. – Возможно, ты совершенно прав. И она все же одумается.

Одному лишь богу известно, что там о ней думает общество, но для нее сплетни всегда многое значили. И она вряд ли сможет объяснить внезапную пропажу Эйдена из своей жизни.

– Не парься, все так и будет. Только вот… Эйдену будет тяжело так редко видеться с ней.

– Я хочу, чтобы сын остался со мной, – сказал я, взглянув на него. Дэн – один из немногих, кто знает о семье Коннор буквально каждую мелочь.

– Знаю, но на такие дела требуется время. Пускай подумает. И мы посмотрим, что она собирается делать со свалившейся на нее свободой.

Прямо-таки слова Аделины, а не его мысли. Я молча кивнул.

Дэн выпрямился и сказал:

– Если у тебя все под контролем, тогда я пойду.

– Да, конечно. Позвоню тебе попозже, но, кстати, тебе можно не заезжать завтра за Эйденом. Я уже пообещал ему, что мы вместе поедем в школу. А потом поеду на встречу с пиар-фирмой. – Я взглянул на часы, которые показывали одиннадцать часов вечера. – Можешь взять выходной, если хочешь. Затем поеду на съемочную площадку.

– Я уж думал, что на этой неделе у тебя не будет столько дел. Все еще снимаете?

– Да, наш режиссер хочет попробовать другую концовку, поэтому снимает дополнительные сцены.

– Ладно, поговорим об этом потом, – сказал Дэн, направляясь к выходу. – Нужна помощь с тем, чтобы отнести их в кровати? – С этими словами он остановился, выразительно приподняв бровь. Я все прекрасно понял, и мне это не понравилось.

Я кинул пустую бутылку в мусорку и пошел в комнату. Они все еще крепко спали.

– Не стоит. Она проснется и устроит истерику, что ее домогались во сне.

Дэн усмехнулся.

– Да, разумеется. – Он положил руку мне на плечо и серьезно взглянул прямо в глаза. – Адам, будь с ней осторожен. Ей может быть хорошо с Эйденом, но это вовсе не значит, что ей понравится с тобой.

– Черт, что это вообще значит?

– Просто предупреждаю.

– О чем? – сурово спросил я.

Он примирительно поднял руки вверх.

– Вижу, как ты смотришь на нее. Просто дружеский совет.

Я так и не понял, говорит ли он из-за личного интереса к этой злюке или у него иные мотивы. Тряхнув головой, я подошел к дивану и нежно взял Эйдена на руки.

Сын слабо приоткрыл глаза, пока я укладывал его в кровать.

– Папочка?

– Ш-ш-ш, – прошипел я, поглаживая его по голове.

– Ты же не умрешь?

Последствия просмотра мультика «Король Лев»…

– Нет, сынок. Пора спать.

– Ладно. – Он с готовностью натянул одеяло до подбородка. – Люси плакала, когда Муфаса умер, поэтому я обнял ее и сказал, что это выдумка, поэтому глупо плакать. Я же прав, да?

– Она плакала?

– Ага. По-настоящему ревела, а не как Пенни из класса. Я обнял ее и похлопал по спине.

– Хорошая работа, сын, – с улыбкой похвалил я. – А теперь засыпай.

– Я ведь был прав, да? Я хорошо поступил?

– Ты все сделал правильно, Эйден.

– Люблю тебя.

Я поцеловал его в лоб.

– И я тебя.

Через несколько секунд он заснул.

Выключив свет в детской, я бессознательно пошел к Люси.

Девушка плакала из-за Муфасы… значит, у нее все-таки есть сердце, даже если она постоянно меня бесила.

Возле дивана я опустился на колени, ожидая, что она проснется и накричит на меня. Но она все еще спала, поэтому я нежно прикоснулся к ее обнаженному запястью. Может, я действительно желал, чтобы она проснулась и накричала. Возможно, мне нравится видеть огонь в ее глазах, этот непонятный блеск, который я затруднялся идентифицировать. Мои мысли переключились на Аделину, и я подумал о том, какая же она была спокойная и… мягкая – сложно подобрать другое слово. И как же сильно она изменилась за эти несколько лет… Скучаю ли я по ней? По прежней Аделине? В этом все дело?

Не поймите меня превратно, но Люси тоже показалась мне мягкой во всех важных местах. Но в ней было еще что-то цельное. Настоящее. Она одновременно сумасбродная и нормальная. И я позавидовал, что у нее есть такая свобода выбора своего поведения.

Люси знает саму себя, и у нее нет проблем с демонстрацией настоящего «я».

Она тихонько застонала во сне, поэтому я встал и накрыл ее тонким одеялом, а потом вышел из комнаты.

Как бы мне ни нравились встречи с ней, я должен избегать сближения. Короткие или длительные, серьезные или легкомысленные – любые отношения с фанаткой обречены на провал. А Люси Мейер была худшей представительницей поклонниц, которая не боялась выйти из тени. Я должен помнить о своей основной цели на данный момент: получить полную опеку над Эйденом и окружить его заботой. Ладно, за то время, что сын будет с матерью, я сумею найти замену нашей временной няне.

Я не искал случайных связей – у меня их было предостаточно, но я также не хочу отношений. Сейчас меня манила только моя кровать. Я ужасно устал и совершенно не высыпался. Мне нужно отдохнуть хотя бы несколько часов, а затем начнется новый день.

Глава 9

Люси

– Оливия, ты уверена на все сто?

– А что? Выходи, дай на тебя посмотреть.

– Ты точно уверена, что принесла платье моего размера, а не для идеальных девушек, которые существуют только в фантазиях? – Я посмотрела на себя, пытаясь понять, подхожу ли под это определение. – Увиденное нельзя будет развидеть. И не говори, что я не предупреждала.

– Люси, хватит. Давай выходи.

– Как скажешь, моя зеленая Оливка.

Пожав плечами, я глубоко вздохнула и вышла из ванной.

Было около десяти часов утра, а мы сидели в спальне Оливии, где она делает плохие, очень плохие вещи со своим красивым мужем, но не рассказывает – просто рассказать! – своей подруге. Мы примеряли платья для торжественного приема, где сегодня вечером мы собирались присутствовать.

Незадолго до этого стилист Джейсона подбросил нам десяток вариантов, и мы перебирали их, пока не нашли подходящие.

– Боже мой, – выдохнула Оливия, оторвавшись от экрана телефона. Она взглянула на мою грудь. – Боже, что с твоими сиськами?

Я нахмурилась и принялась ощупывать грудь, даже опустила взгляд вниз.

– Это все из-за платья. Как оно выглядит со стороны?

– Выглядит… ну, из него все выглядывает. Прямо много чего.

– А я тебе говорила. Я определенно тебя предупреждала.

Подойдя к ростовому зеркалу, я подсунула пальцы под ткань и попыталась подтянуть платье вверх. Но проблема заключалась в том, что оно плотно облегало фигуру и не двигалось. Посмотрев на свое отражение, я перевела взгляд на Оливию.

– С таким вырезом остается только поиграть с кем-нибудь в моторную лодку. Представляешь, насколько это будет забавно?

– Люси! – простонала она, присаживаясь на кровать. – Иди сюда. Дай-ка посмотреть, получится ли его подтянуть.

– Я же уже попробовала, – вздохнула я, но все равно подошла к ней. – Думаю, эти штуки поддерживают грудь настолько высоко, насколько это вообще возможно. Да я даже не могу дышать. Слушай, как тебе вообще живется с твоими близняшками? На них, конечно, удобно спать, но это, – я приподняла грудь повыше, – просто без комментариев! Они почти касаются подбородка. Господи, помоги мне снять это платье, иначе я взбешусь.

– Но платье без бретелек прекрасно смотрится с твоими короткими волосами.

– Давай попробуй, – согласилась я, тыкая грудью в Оливию. – Надеюсь, у тебя получится поправить.

Закусив нижнюю губу, она просто сидела на краю кровати и смотрела на мои сиськи.

Я щелкнула пальцами у нее перед лицом.

– Извините, конечно, но я вообще-то живой человек, а не кусок мяса!

– Прости, – рассмеялась она. – Ничем не могу помочь.

Не сводя взгляда с моих холмов, она принялась стягивать платье.

– Спасибо, наверное, – протянула я. – Знаешь, мне всегда было интересно, как ощущался бы твой подбородок между моими сиськами.

Она со смехом отпустила платье, наблюдая за покачиваниями моих грудей. Затем вытянула палец и надавила на холмик.

– Приятные на ощупь, да? – Я нажала на другую грудь. – Мягкие облачка. Поэтому люблю засыпать у тебя на груди.

Она растерянно кивнула.

– У тебя определенно увесистая четверочка.

– Нет, у меня всего лишь тройка.

– А с платьем она выглядит на полную четверку. – Она отстранилась и посмотрела сначала на мое лицо, а затем снова на грудь. – Ха.

– Чего еще?

– Твоя голова кажется меньше твоих сисек. Это забавно. Надеюсь, что я не выгляжу так в платьях с бретельками… а если выгляжу и ты мне ничего не сказала…

– Я обязательно скажу тебе, если твоя голова станет меньше сисек.

Снова повернувшись в сторону зеркала, я посмотрела на свое отражение, чтобы определиться насчет платья. Платье действительно красивое: оно плотно облегало мое тело, великолепно подчеркивая талию и бедра, но вряд ли прилично появляться на публике и перед камерами в таком виде – будто я вот-вот поцелую свою грудь.

– Если бы не короткие волосы, я бы, возможно, реально надела это платье просто для привлечения внимания людей. И не просто людей, а горячих мужчин. И не каких-то горячих мальчиков, а именно мужчин. – Я вздохнула. – Джеймсон был горячим мальчиком со здоровенным членом, но я хочу горячих мужчин, а еще больше – их большие члены. – Я на мгновение задумалась, а потом взглянула на Оливию. – Ладно, это нечестно. Я готова делиться с другими женщинами в мире. Мне достаточно всего одного такого мужика. Не для любви, только для секса. И он просто обязан быть обладателем здоровенного члена. И чтобы этот член знал, как проникать в нужные места. В такие места, куда пускают не каждый член.

– Ага, я уже уловила суть, – прервала она ход моих размышлений. – Тебе просто нужен гигантский член.

– Ах, – вздохнула я, схватившись за сердце. – Ты и представить себе не можешь, как меня радуют такие слова, произнесенные твоими губами. Твое взросление становится заметно. Оливия, но я хочу не просто огромный член. Мне нужен убойный, а это большая разница. И хочется, чтобы он оказался толстым, но не слишком длинным, потому что совсем не хочется, чтобы он тыкался не в те места. Моей драгоценной вагине нужно что-то именно такое, что она сможет обнять и принять. И настолько убойный, чтобы сразу после секса я впала в кому…

Она со смехом встала с кровати:

– Понятно. Итак, мы закажем тебе убойный член онлайн. Розовый. И о чем ты вообще говоришь? Ты вообще читала мою книгу? Там на каждой странице написаны пикантные слова. А уж говорю я точно больше… всякой всячины, скажем так.

– Но писать и говорить об этом – совершенно разные вещи. Держу пари, у Джейсона каждый раз встает, когда ты начинаешь говорить о членах, – с улыбкой сказала я. – Ты пробуешь книжные сцены в реальной жизни? Например, когда ты возбуждаешься от описания какого-то фрагмента, ты звонишь ему, что попросить поскорее приехать и повторить это вместе? У него убойный член, Оливия?

Изо всех сил пытаясь игнорировать меня, она подошла к вешалке и начала рассматривать остальные платья, привезенные стилистом, будто это могло помочь избежать моих расспросов.

– Как насчет этого? – спросила она, вытаскивая очередное красивое розовое платье с незаметными бретельками и глубоким вырезом.

– Ты чертовски плохо умеешь менять тему разговора, над этим нужно поработать. – Она фыркнула и отвернулась, продолжая рыться в куче одежды. – И добавлю, что в больших членах нет ничего плохого, ведь они могут порадовать мою киску. Кстати, почему ты настолько хочешь, чтобы сегодня вечером я выкатила сиськи?

– Потому что не хочу выделяться.

– Думаю, для тебя обратной дороги уже нет. По твоей книге уже сняли фильм. О режиме инкогнито, полагаю, не может быть и речи, но я не уверена, что мои сиськи послужат хорошей маскировкой. У них же нет какой-то магии, о которой я не знаю?

– Прекрасно. Попробуй вот это, – попросила она, впихивая розовое платье мне в руки.

– Ладно, – согласилась я, подходя к вешалке. – А ты тогда надевай вот это.

Оливия оценивающим взглядом посмотрела на длинное белое платье с большим вырезом сзади. В нем она будет выглядеть просто потрясно.

– Белое? – неуверенно уточнила подруга.

– Да. Белое. Переодевайся.

Шлепнув ее по заднице, я слегка подтолкнула Оливию в сторону ванной.

Единственная причина, почему мы не переодевались друг перед другом, – мы всегда стремились удивить друг друга, если пробовали или находили что-то новое. Это вызывает своеобразный прилив возбуждения.

– Итак… – донеслось из ванной.

– Да?

– Как все прошло с Адамом? Каждый раз, когда разговор заходит о нем, ты говоришь о ненависти к нему, а затем моментально начинаешь болтать о другом, и это у тебя прекрасно получается.

– И почему ты решила, что сейчас я скажу что-то еще?

– Потому что сжалишься? Когда ты перелезла через забор, чтобы посидеть со мной, ты говорила только о ненависти к нему, а этого мало. Почему ты молчишь о том, как провела пять ночей в его доме? Кстати, я понятия не имею, как вы смогли до этого договориться… учитывая обстоятельства вашего знакомства.

– Может, я не говорю из-за моей подписи в соглашении о неразглашении?

– Не меняй тему, Люси. Я же не спрашиваю о каких-то очень личных разговорах. Мне просто интересно узнать о нем чуточку больше. Какой он? О чем вы говорили? Он улыбался тебе? Ты просыпалась по ночам, чтобы тихонько заглянуть в его комнату? Он спит голый? Или полуголый?

Я фыркнула и потянулась к телефону Оливии.

– Интересно, кто из нас психованная.

– Просто спрашиваю тебя о наблюдениях.

– Ладно, подруга. Я отвечу только на один из этих вопросов.

– Пожалуйста, скажи мне, что дома он всегда голый.

– Кажется, настала пора поговорить с Джейсоном. У тебя ярко выраженный недотрах.

Я открыла браузер на ее телефоне.

– У меня это каждый день, но спасибо за беспокойство.

Я улыбнулась. Мне нравилось подначивать ее.

– Просто интересно. Можешь считать это соцопросом.

– Разумеется. Самый обычный опрос, – со смехом ответила я. – Ты там умерла? Выходи уже, дай на тебя посмотреть.

Она наконец-то вышла.

– Извини, сначала пришлось попудрить носик.

– Вау, – удивленно выдохнула я. – Господи, оно смотрится на тебе просто идеально. – Но она продолжала неуверенно смотреть на меня. – Оливия, даже не смей примерять что-то еще. Говорю тебе, это то самое платье.

– Ты и правда так думаешь? – спросила она, рассматривая свое отражение. – Мне нравится, как оно ощущается на теле, но вырез слишком глубокий.

– Оно идеальное. Не позволю надевать что-то другое! Джейсон точно оценит.

Продолжая разглядывать платье, она начала улыбаться.

– Думаю, оно мне тоже понравилось.

– Стоит только твоему мужу увидеть тебя сзади, так он сразу же сойдет с ума.

– Ладно, считай, что я купилась на твои уговоры.

Я подождала, пока она посмотрит в мою сторону, а потом сказала:

– Платье действительно хорошо на тебе сидит. Оливия, это будет прекрасный вечер. Тебе не стоит волноваться.

Она вздохнула.

– А с чего ты решила, что я волнуюсь?

Я похлопала по кровати, приглашая ее присесть рядом.

– Потому что отлично тебя знаю.

С неуверенной улыбкой она примостилась на указанное место.

– Неужели настолько очевидно, что это все мне не по душе? Я бы хотела впервые посмотреть фильм только с тобой и Джейсоном, а не со всеми этими людьми, которых я даже не знаю. Ведь для меня это очень личное, а они ничего обо мне не знают.

– Оливия, просто постарайся игнорировать их присутствие. Держи у себя в голове, что это целиком и полностью ваш вечер. Все будет хорошо. Говорить будут только о тебе. И ты должна собой гордиться.

– Хотелось бы, чтобы родители были рядом, но они смущаются от всех этих прожекторов и камер. Мы с Джейсоном поедем к ним на следующей неделе. Несмотря на то, что ты будешь рядом, меня все равно основательно потряхивает от страха.

– Знаю, – ответила я. – Ты ненавидишь рано вставать, а сегодня ты разбудила меня в пять утра. Очевидно, это все из-за нервозности.

Со слабой улыбкой она откинулась на спину.

– Ходить с Джейсоном на всякие вечеринки было нормальным явлением, но тут все иначе. Не хочу слишком много внимания к моей персоне, но Меган сказала, что мне придется брать интервью у Джейсона. И я могу облажаться.

Меган – крутая пиарщица Джейсона.

– У тебя все получится, даже не сомневайся. Я буду рядом. И уж тем более Джейсон. Тебе нужно справиться с интервью и привыкнуть к вспышкам камер, а потом все окажется позади. Фильм будет супер, я уверена.

Она кивнула и закрыла глаза.

– Спасибо.

Держа ее телефон в руке, я упала радом с ней.

– Позволь кое-что тебе показать. Прямо сейчас мне хочется прыгать от радости, но боюсь тебя напугать.

– Что-то настолько плохое? Забудь, я не хочу такое видеть.

Я разблокировала экран и зашла на сайт известного маркетплейса.

– Разве люди скачут от радости, если видят что-то действительно плохое?

– Никогда нельзя знать наверняка.

– Ха-ха. Вот, посмотри на эту прелесть. – С этими словами я повернула экран телефона.

– Ого.

– Вот именно. – Ее книга вновь залетела в топы продаж. Бросив телефон на кровать, я уставилась в потолок. – Ты потрясающая писательница, Оливия. И я тобой горжусь.