Текст книги "Дерзкий"

Глава 6
Хейли

Машина, взятая напрокат, была первым пунктом моего грандиозного плана. Я проехала на ней несколько миль и пожалела, что не купила себе поддержанную, предложенную одним из студентов. Может это была не плохая идея, и сейчас я не стояла бы на обочине в ожидании эвакуатора и Шейна. Вот уж действительно странность, парень всегда готов прийти на помощь. Это несвойственно ни одному из друзей моего опекуна, а тут просто жертвенность. Пинаю небольшой бугорок земли, затем наступаю на него, оставив глубокий отпечаток обуви, который тут же исчезает от сильного порыва ветра. Мимо меня пролетает Кадиллак белого цвета, убираю с глаз длинные волосы и присматриваюсь.

– И куда, интересно, он поехал? – Машина австралийца доезжает до разрыва, разворачивается и останавливается рядом со мной.

– Милости прошу, мэм. – Он тянется, чтобы открыть мне дверь, я запрыгиваю в салон быстрее, чем он успевает это сделать.

– Прелесть машины без крыши. – Пристегиваюсь и жду, когда он тронется с места. – Кого ждем?

Мы переглядываемся, он выглядит смущенным и растерянным.

– Ты не собираешься дождаться эвакуатор? – спрашивает он, указывая большим пальцем на сдохшую тачку.

– Мне плевать, они меня обманули. И меня больше не интересует судьба этой рухляди. – Лезу к нему в бардачок, просто ради интереса ворошу все так усиленно сложенное по файлам, раскрываю. – Мне надо еще успеть по делам.

Он срывается с места, переключив скорость как Шумахер. Меня толкает вперед, а затем прижимает к сидению от такого вождения. Мечтательная улыбка постепенно растягивается в счастливую гримасу.

– Тебя что-то радует? – Убираю документы, пока они не разлетелись. – Или у тебя газы?

Шейн, уже привыкший к моим шуточкам ниже пояса, начинает покатываться со смеху. Мои губы кривятся в улыбке, но успеваю взять себя в руки, чтобы не стать одной из тех идиоток, которые сдают позиции только ради одной улыбки такого, как этот симпотяга. Неужели я только что применила это мерзкое словечко по отношению к парню? Фу. Лезу к себе в сумочку, висящую на талии, достаю Риглис и отправляю в рот сразу две пластинки. Передо мной тут же появляется вытянутая рука.

– Тренируешься на будущее? – спрашиваю его и кладу на его ладонь жевательную резинку.

– Ну да, кому нужны такие, как я? Ты мне уже столько раз говорила об этом, уж не знаю, как буду жить. – Широко раскрывая рот, он сексуально облизывает нижнюю губу, избавляя ее от сладости. – Ты сама зачем идешь на юриста?

Мой взгляд тут же становится жестким, смотрю на дорогу перед собой, не отвечая на вопросы, которые его не касаются. Минус Шейна в том, что он излишне любопытен, все ему расскажи и подскажи. Для сына старьевщика, его интересуют не те темы. Ставлю на панель перед ним навигатор, громкость не помогает, мне приходится перекрикивать то или иное направление. Оживленное движение в городке постепенно сменяется на умеренное. По мере того как мы забираемся на сопку, где стоят коттеджи, я сажусь ровнее, напряженно оттягиваю ремень безопасности.

Мой старый дом выглядит все таким же скучным, безжизненные стены перекрашены в светлый оттенок бирюзы, еще больше напоминая дурдом. Это место никогда не станет нормальным, учитывая, кто его бывший владелец. Новые жильцы активно устраивают все на свой лад, вот бы только они не снесли мой гостевой домик. Даже учитывая то, что я все отлично спрятала, перепад температуры может повлиять на качество.

– Может, мне остановиться? Ты себе сейчас шею свернешь. – Машина замедляется.

– Поехали до конца улицы, – привычным приказным тоном изъясняю.

– Как скажешь, госпожа, – прикалывается Шейн. – Можешь пояснить, особый интерес или это тоже под запретом?

Мы доезжаем, как я и сказала, до конца пустой улицы, разворачиваемся, и я теперь вижу мой домик, рядом с которым кто-то играет.

– Притормози. – Мои глаза напрягаются, присматриваюсь к маленькой девочке, которая копошится у тайника. – Твою же мать.

Шейн смотрит, куда и я, ему интересно, в чем проблема и почему мне не нравится милое создание, так гармонично устроившееся напротив стены, разрисовывая ее. Облокотившись на сидение, натягиваю легкую шапочку на глаза до самого носа. Это ж надо, мать вашу, в доме ребенок. По моим наблюдениям, они сущие дьяволята, умение появляться в ненужный момент и портить удается им лучше всего. Даже по статистике семьдесят процентов детей видели то, что не должны были по неизвестной мне причине. И вот кто ее просит торчать именно там?

– Поехали, – сжимаю свою щеку еще сильней, опираясь на нее кулаком, и поправляю шапку. Из сумочки вытряхиваю сигарету и подкуриваю. Все оказалось куда хуже, чем я предполагала. Я надеялась, что дом все еще пуст, и, учитывая, что знаю лазейки, проникну туда без труда. Но сейчас придется придумать что-то оригинальнее, чем взлом системы сигнализации и охраны. Стряхиваю пепел в пепельницу, услужливо открытую для меня, и тушу сигарету. Снова открываю пачку и обнаруживаю, что она пустая.

– Ты нервничаешь потому, что наш тренер купил себе этот дом? Или потому, что у тебя с ним связаны какие-то воспоминания? – Он нашел способ привлечь мое внимание.

– О каком тренере речь? – Вот эта новость меня прямо-таки радует.

– Люк Джонсон, тот самый, который уже неделю набирает команду. Которую ты, кстати, уже пять раз послала к черту. – Он все еще внимательно следит за дорогой, а я прикидываю, как можно обойти всех так, чтобы было выгоднее для меня.

Поджав нижнюю губу, я соображала с дикой скоростью, составляла гнусный план по спасению. Но все сводилось к тому, что я не хотела делать. Возвращаться в спорт, даже вынужденно, не имело никакого смысла. После травмы у меня остался страх, что я не справлюсь в следующий раз. Чейзу тоже досталось и то, как он перебрался через линию, сложившись пополам, как страшный сон. В тот день мы спорили с ним, чтобы он не выходил на поле. Во время тренировки Чейз зацепился с Ван Кампом. Словесная перепалка перешла в полноценную драку, придурок подло ударил ничего не ожидающего младшего Кинга. Урон был нанесен, осталось добить. Если бы парни не разняли их тогда, думаю, Ван Камп не смог бы играть. Чейз вообще легок на вызов, зацепить и завести можно с полуслова. Иногда мне казалось, он ждал, когда его зацепят, чтобы лишний раз почесать кулаки.

– …все собираются в спортивном зале, утверждают состав и вроде как даже собираются взять тренера из учащихся. Я думаю, это тупо, как пацан, сможет стать тем, кто приведет команду к успеху? И какой ему профит с этого? Оплата стипендии? Официально ведь не устроят? – Он все еще болтает.

– Когда собираются? – Теперь уже внимательно отношусь к его трепу.

– Мне кажется, ты опоздала. Да и насколько помню, ты мне весь этот месяц утверждала, что не вернешься в спорт, поэтому что уж, – он дразнит меня. – Можно, конечно, попробовать встретиться лично.

– Топи давай, гамадрил шутливый. – Нашелся мне тут умник, рассуждает он.

Австралиец ждал моего приказа, тут же резко свернув на укороченный путь. Я уже знала, что спустя пару закоулков перед нами появится ставший уже родным универ. Люди спокойно прогуливаются по дорожкам, и только мы, как два ненормальных, на скорости въезжаем на парковку. Стоит машине остановиться, я тут же выпрыгиваю из салона и несусь, сломя голову, к спортивному залу.

– Двери, если что, открываются! – орет мне вслед Симпсон.

– Ты знаешь, что мне пофиг! – кричу ему в ответ.

Пробежка становится серьезной проблемой, так как я давненько не тренировалась. Да и легкие, как не крути, забиты никотином под завязку, отдышка и колики в боку. Нормально для обычного человека, но не спортсменки. Перепрыгиваю высокое ограждение, сминаю несчастный, только недавно, скошенный газон, не обращаю внимания на недоуменные взгляды развалившихся студентов. Тоже нашли место для пристанища, обогнув толпу, раскрываю двойные двери, проталкиваюсь к спортивному залу и врываюсь в него. Оглушительная тишина нарушается громким ударом двери об стену, мужчина, идущий к противоположной стороне – оглядывается, чтобы увидеть меня сложившуюся пополам. Я хватаю воздух и протягиваю ладонь вперед для рукопожатия.

– Здравствуйте, сэр. Вот блин.

Он недоуменно разворачивается и, выпрямившись, наблюдает за движениями моих рук в воздухе. Я стараюсь что-то сказать, но закашливаюсь.

– Очень рад видеть вас, девушка. Чем могу быть полезен? – На мой крик души он снова начинает двигаться к стене, вытаскивает одноразовый стаканчик и наливает в него воду из диспенсера.

Выдыхаю тихое «черт» издаю странную смесь из кашля, вперемешку с чихом, затем поднимаю голову, чтобы забрать стаканчик с водой из его рук. Прохладная жидкость тут же освобождает мое горло от спазмов, помогая мне прийти в нормальное состояние. Выпрямляюсь и, придав своему виду невозмутимость, снова вытягиваю ладонь, передавая ему пустой стаканчик обратно.

– Итак, я Хейли, и хочу в вашу команду по американскому футболу. – Он хмурится, меряет меня взглядом, как бактерию под микроскопом. – Сейчас не в форме, но дело за малым. Опыт есть.

– Хм, – задумчиво прищуривается, – как, говоришь, твоя фамилия?

– Американ тинейджерс, четыре года назад надежды школы. – Я горжусь этим, футбол был моей жизнью. – Линдеман.

– Хм. – Его очередное мычание доводит меня до предела, пусть только попробует сказать, что не знает, кто я. – Питер Линдеман?

– Он самый, – резко отвечаю я, раздраженная тем, что разговор явно ведет нас не в ту сторону.

– Угу, жаль, что не знаком с ним лично, но много слышал. Почему ты решила, что хочешь в команду? – Этот тон умника взрывает мое терпение, в его глазах загорается огонек совсем как у Питера, когда я уезжала. Может именно так, выглядит надежда?

– Потому что я засиделась, у меня нет выхода энергии. Ваш университет сборище развалюх и терпил. Мне необходимо снова заниматься тем, что я люблю больше жизни. Какой еще ответ вам нужен? – я повышаю голос, даже не замечая, что выкладываю ему настоящую правду, какая она есть – без приукрашиваний. – Меня выкинули за борт и заставили самостоятельно плыть, но я не умею этого делать!

Тренер стучит меня по спине, когда я снова закашливаюсь, сорвав голос. Разворачивает меня и ведет в обратном направлении к двери, я уставилась на мужчину, которого вижу впервые в жизни. Мне надо знать, что он решил, хочу его ответ и сейчас же.

– И все? – говорю я, когда мы стоим за дверьми спортивного зала. – Решили списать меня?

– Я ничего не говорил, – в шутливом тоне отвечает он, – футбольной командой занимается другой тренер, для нас это новый опыт и уровень. Он моложе, упорней, да и методика есть для женской аудитории. Получилось так, что я слишком стар, и пока мне не нашли замену, решили сделать таким образом.

– И что все это значит? – Пот, стекающий по затылку, неприятно щекочет кожу, нервно передергиваюсь всем телом.

– Список еще не утвердили, запиши себя вон на том листе и приходи на тренировку завтра. – Снова постучав мне по спине, он уходит, оставляя меня с открытым ртом.

Вот и к чему все эти перебежки, эмоциональный рассказ о себе любимой и прочее? Бумажка, в которую я могу записать себя, и все? А как же достижения? Опыт? Что за несерьезное отношение?

Возмущение все еще клокочет во мне, беру в руки список, и все становится до невозможности смешным. Тощая килька Нильсен, пробитая на голову Максвелл и грудастая Лайвли. Это они называют команда университета? Полторы калеки не могут заслужить уважение. Тренер слишком стар? Да ладно вам! Этот мужик способен дать фору молодняку, но нашел причину избежать участи какого-то придурка, согласившегося на подобный зверский опыт. Интересно, что ему предложили взамен? На такое супер заманчивое в кавычках предложение? Вниз по списку открытая графа и закорючка в виде глуповатой подписи. Теперь я понимаю, что значит писать, как курица лапой.

Мне-то какое дело, чтобы попасть в дом старого козла, я покажу ему, как играют в футбол, и понятие «на ковер к шефу» примет другое значение. Надо втереться в доверие, сделать пару шагов вперед, обставить всех. И забрать то, что является моим. И тренер не дурак, он же понял, что дом купил у моего опекуна, а значит, ко мне должен относиться хорошо. Да и местечко будто осталось для меня единственной.

Пишу все свои данные, в том числе и телефонный номер, рисую красивую звёздочку в конце, так сказать, отличилась. Не успеваю положить ручку на столик, двери открываются, мужчина искал, видимо, именно меня.

– Мисс Линдеман, я вспомнил вас. – На моем лице появляется гордая улыбка. – Ваша травма подразумевает согласие родителей. – У меня перехватывает дыхание, только не это.

– А, ну это не проблема, он будет рад, что я вернулась в строй, – лукавлю я. Соврав однажды, учишься этому искусству на всю жизнь.

– Я должен убедиться. – Я моргаю, когда он вытаскивает телефон и выжидательно смотрит на меня. – Оставьте мне его номер, пожалуйста.

Картинно хлопаю себя по карманам, растерянно поджимаю губы, и округляю глаза.

– Кажется, оставила телефон в машине. – Он не верит мне, или я разучилась манипулировать людьми? – Мой папа, – последнее слово непривычно произношу скрипучим голосом, – у него сейчас дипломатическая поездка в Сингапур, номер продиктую по памяти, через пару дней он будет доступен. – По памяти произношу цифры, выдавив из себя извиняющуюся улыбку.

– Я попытаюсь дозвониться. – Вежливо кивает мне и удаляется.

– Что же за день такой, твою мать. – Быстрый шаг меняется снова бегом. Опять эти взгляды, толпы, лежащие бездельники студенты и бордюр. На последнем спотыкаюсь и врезаюсь в дверь Кадиллака, чуть не оставив вмятину.

– Эй, там будет царапина! – возмущается мой временный друг. – Что ты творишь?

– Хейли, хватит хозяйничать. – Он отталкивает мои руки, когда я сжимаю и разжимаю его губы, проверяя голос. – Что ты творишь?

– Значит так! Теперь ты автоматически вовлечен во вселенский заговор. Телефон должен быть всегда включен и доступен. Когда тебе будут звонить и спрашивать обо мне, ты автоматически становишься моим опекуном. – Черные глаза округляются, даже блондинистый хохолок, кажется, прифигел, заострившись еще больше.

– Ты чокнулась что ли? – Он отталкивает телефон, которым я тычу в него.

– Да, и кажется безвозвратно! Поэтому возьми этот долбаный телефон и сделай голос более грубым! – Мы оба вытаращиваем глаза, стоит завибрировать мобильнику. – Скажи, что не против, – зачем-то шепчу я.

– Ты издеваешься! Я не могу сделать этого. – Он перевозбужден тем, что ему придётся соврать, я же бьюсь головой об сидение. – Это добавит мне балл, чтобы я стал твоим другом? – наконец шепчет он, и как только я киваю, нажимает на кнопку ответа. – Да. Здравствуйте. Разрешение играть в футбол? – Его глаза резко метнулись в мою сторону, в них загорается довольный блеск. – Что вы, я даже «за»! Она уникальный игрок.

Питер никогда бы так не сказал. Более того, он убьет меня, если узнает о том, что я только что сделала.

Глава 7
Чейз

Встреча с тренером неделю назад поставила меня в тупик, он витиевато объяснил что-то о команде, наборе в нее и то, что не мог сам справиться. Звучало бредово, что-то типа экспериментальной группы, в которую придется вложить много сил. Какой мне с этого профит? Спортивная стипендия, он меня научит всему, что знает, а я временно стану замещать его. Вот так просто звучит, но на деле, думаю, мне достанется команда остолопов, не желающих вообще работать. Никто не захочет, чтобы ущемляли их свободу, тем более студент первого курса после серьезной травмы.

Мои ладони вспотели, внутри все переворачивалось, сердце то и дело колотило о грудную клетку. Выдохнув, я прохожу в спортивный зал, переодеваюсь в раздевалке и вижу свисток, услужливо лежащий на скамье. Все еще запакованный в пакет, мое орудие пыток для изолированных на целых два часа людей. Разрываю упаковку, подношу к губам и дую в него. Свистящий звук тут же заполняет маленькую комнату, заставив меня зажмурить один глаз. Я ненавидел, когда тренер прекращал тренировку подобным звуком, сообщая нам, что надо стараться еще больше. Громкий свист был последним, что я услышал, когда Ван Камп врезался мне в спину, ну и еще хруст позвонков.

– Что ты тут стоишь, как вкопанный? Давай, Кинг, покажи на что ты способен! – Тренер предстаёт передо мной в самый неожиданный момент, я выплевываю свисток, вытянувшись по стойке смирно. – Узнаю моего парня! – Сильные хлопки по спине отрезвляют.

– Списки уже утвердили? – Я наклоняюсь, чтобы еще лучше затянуть шнурки на кроссовках. – Вы обещали скинуть мне на почту, так и не дождался.

– Да дело тут такое… – Я поднимаю голову, уставившись на темную папку и моего наставника, растирающего свою шею. – Все закрутилось, завертелось…

Медленно становлюсь, разгибаюсь, беру папку в руки: на вес она легче обычной ручки. Так зачем вообще утруждать себя подобным? Может там действительно ужасные игроки, поэтому и взяли меня? Усмехнувшись, я готовлюсь принять на себя огонь, только до того времени, как не вчитываюсь в список. Фамилии могут показаться обычными и даже обыденными, изредка повторяющимися, но только не имена. Мне кажется, или стало слишком душно, зал наполнился звуками смешков и тонких голосов. Скрипучие полы под подошвами кроссовок еще больше нервировали.

– Понимаю, что надо о таком предупреждать заранее, но списки утвердили только что. – Он все еще пытается оправдаться. – Они знают, что ты тренер, за исключением новеньких. И ровным счетом не знают суть игры.

– Я экспериментальная крыса? – Мой голос кажется чужим и далеким.

– Ну, я бы не стал такими словами бросаться. Это же удовольствие работать с подобным. Я слишком стар, ты должен понимать. Они все молодые, соблазнительные, репутация полетит коту под хвост вместе с заслуженной пенсией. А мне еще кредит за дом выплачивать. – Он делает шаг ко мне и сжимает плечо. – Дети до сих пор скучают по тебе, и то, чему их научил ты, не сможет никто другой. Не забывай, спортивную стипендию и замену тренера не доверят новичку. Особая привилегия, Кинг. Ты же спортсмен! А мы не перед чем не останавливаемся.

Глазами бегаю по списку, от которого начинает тошнить. Меня начнут чморить еще раньше, чем я выйду из спортивного зала.

– Я хотел вернуться в команду, а не девок тренировать. – У меня получилось резюмировать, слово «девки» прилипло к небу вместе с языком, я ворочал им, как ненормальный, пытаясь избавиться от неприятных ощущений. – Девчачья команда по американскому футболу!

– Бог не дает непосильную ношу. – Этот пророческий тон вынуждает меня скривиться так, будто я откусил лимон. – Кроме того, глядишь, найдешь свою половинку. – Я все еще молчу, он проходит к двери, делает странный круг и возвращается, выдернув у меня из рук папку. – Грейси все уши прожужжала, чтобы я вернул тебя! И мне пришлось сказать, что ты готовишь команду на серьёзную игру между сезонами! Сказал, что ты лучше меня справишься, Кинг! Имей совесть! Стипендия не для балбесов, которые кривятся на выгодное предложение.

Я выдергиваю из его рук папку, снова открываю ее, вчитываясь в имена. Кортни, Люси, Захара и еще с десяток таких же, как они! Они решили собрать арсенал косметического салона с надутыми губами.

– Это не команда! У них маникюр, как у динозавра, как они мяч будут кидать? – возмущаюсь я.

– Так ты же тренер, работай над составом. У тебя есть запас, тестируй их как следует. – Я недоверчиво кошусь на него. – В хорошем спортивном смысле, Кинг, вообще, кто тебя учил этому?

– Чему? – Делаю невинное лицо, чувствуя, что у меня появляется хорошая идея, надо только ее осуществить, заручившись поддержкой. – Вы сказали сезонная игра среди других колледжей?

– Ты осилишь. – Мужчина натягивает мне на голову легкую шапочку кислотного цвета. – Там, кстати, есть одна, она тоже после травмы, но профи. С ней вы сколотите такой коллектив, все плакать будут. Дел еще по горло, разбирайся, документы зайдешь, подпишешь к секретарю.

Все еще недоверчиво смотрю ему вслед, я в малине, или как еще выражаются мои русские знакомые. До этого я не понимал смысл этого выражения, но фото с компанией красивых девушек смотрелись очень возбуждающе. Надо было спросить, кто эта спортсменка, пусть я и не всех знаю по фамилиям, но пятерых точно. Беру простой карандаш, закладываю его за ухо и выхожу в спортивной зал. Застыв на месте, мой взгляд старается не фокусироваться на голых животах и бедрах, это супермини шорты и полоска на сиськах. Убойный мейк, как и прически, они что, предполагают, что я их каждую по очереди буду в подсобке иметь? Все пропитано вызовом, намеренная имитация буйной деятельности в виде растяжки и прочей фигни. Сделав крюк, я поворачиваю прямиком к выходу из спортивного зала, наращивая темп.

– Прошу прощения, леди, хочу кое-что уточнить и вернусь к вам, – на ходу объясняю ситуацию девушкам, но, думаю, это первая и последняя моя фраза на сегодня. Я не буду тренировать всех этих полуголых сучек, пока они в таком возбужденном состоянии.

Толкнув раздвижные двери, вдали мелькает спина мужчины, только что инструктировавшего меня. Размашистым шагом я несусь по узкому коридору, не замечая никого на пути, пока не сталкиваюсь с человеком, бегущем в противоположную сторону. От удара, как об бетонную стену, у меня болит рука, думаю, она тоже пострадала. Я открываю рот, чтобы извиниться, брюнетка движется в зал, даже не обратив внимания на удар.

– С дороги, щенок. – Ее голос вводит меня в оцепенение, папка летит на пол вместе с простым карандашом.

Поправляя на ходу узкие лосины, она дёргает за пояс и подпрыгивает на одной ноге. У меня не двигается ни одна мышца, пока за ней не захлопываются двери. Девушка становится в пол оборота, хвостик подпрыгивает, пружиня, пока она нервно дергается. Долбанная жевательная резинка, это ее любимый вкус – клубника с дыней, он не раз оставался на моих губах и еще долго дурманил по ночам.

Вдруг меня осеняет, если она здесь, значит, ее фраер тоже рядом. Поворачиваюсь в сторону коридора и замечаю тренера, поспешно идущего ко мне. Наклонившись, поднимаю упавшие вещи и жду, что еще я пропустил.

– Я подумал, что это дурацкий уговор. Не могу же подставлять тебя таким образом, можешь вернуться в детскую группу, помогу тебе со стипендией, ты сирота, в конце концов. Что же я не человек что ли? Ты тренер, а не… Вообще не понимаю, что на меня нашло! – Я сжимаю его ладонь, останавливая.

– Я в долгу перед вами! Спасибо! – Убираю снова карандаш за ухо. – Отполирую, как следует, девчачью группу, может, и правда, хорошая команда получится.

– Ты дурак что ли? – Тоненькая струйка пота бежит по его виску. – Я же даю тебе шанс сбежать из этого дурдома.

– Вы сами сказали, я спортсмен. А тренировать будь то дети или девушки, не все ли равно. – Будто согласившись с моим мнением, он прекращает нервничать.

Мужчина вытягивает шею и указывает на кого-то из команды в маленькое окошко прямо за моим плечом.

– С ней аккуратней, она играет не хуже тебя. И береги девчонку от травм. – Я смотрю на ту, которую он указывает, обычная длинная жердь, ничего особенного. – Верю в тебя, сынок.

– Все будет пучком, доверьтесь мне. – Вытаскиваю телефон из кармана и пишу Терренсу, который божился, что Хейли не будет в этом колледже.

«Спасибо, сученыш. Я знал, что ты не зря толкал меня поступить именно сюда. Она уже здесь».

На экране тут же появляется ручка. Собеседник печатает сообщение.

«Всегда, пожалуйста, репоголовый. Что не сделаешь ради младшего брата».

И снова пишет очередное сообщение, мой средний брат любит потрындеть, закидать информацией, накинуть, прогнуть хорошенько. И потом из всей этой мишуры вообще не разберешь, где прикол, а где серьезное. Поэтому я убираю телефон назад в карман и прохожу сквозь двойные двери, выпятив грудь и замедлив шаг. Я хочу этого экранного эффекта, когда, как в замедленной съемке, входит главный герой, и лица всех собравшихся концентрируются только на нем, особенно ЕЕ взгляд.

Но ничего подобного не происходит, она присела рядом с этой дылдой-спортсменкой, на которую указал тренер, все еще копошится со шнурками. Затягивает их на манер коньков все туже, пока не посинеют ее лодыжки? Что в голове у девчонки, непонятно. Мгновенно созревает план мести, она будет рада нашей встрече и точно не забудет ее.

Наклоняюсь над ее макушкой и со всей дури дую в свисток рядом с ее ухом, приседаю на одно колено, поравнявшись с ней. Лицом к лицу, носы соприкасаются, губы в миллиметре друг от друга. Ее карие глаза становятся еще темнее, как омут воспоминаний поддеваются дымкой. Я забываю дышать, как и она, тяжело сглатываю, услышав фырканье одной из этих лошадин в строю.

– За опоздание будешь бегать два круга дополнительно, – рявкаю я во все горло и поднимаюсь. – Теперь кто будет опаздывать, подставляет всю свою команду. Каждая из вас обречена на дополнительные круги. Ясно?! – Отхожу в сторону и прищуриваю глаза точно так же, как и моя маленькая бунтарка. Онемение прошло, а вместе с ним и первоначальный шок. Она готова разорвать меня голыми руками, а девочки из команды – ее. Все столпились и пялятся на Хейли.

– На водопой пришли? Чего встали? – Те, что спереди, начинают бежать, пока я играю в гляделки с брюнеткой. Твою же мать, как давно я не видел ее! – Вперед!

Красная тряпка брошена, как собственно и вызов. Она выпила у меня всю кровь, вытрепала нервы, разбила сердце и забрала с собой мою душу. И теперь пусть не ждет пощады!

Девушка сжимает губы, становится за спортсменкой, которая неловко шевелит копытами, но сейчас основное внимание я хочу уделить округлым ягодицам, плоскому животу и красивой полной груди. Хейли выглядит подтянутой, спортивной и невыносимо желанной. Встречаясь со мной взглядом, она лопает шарик, и я взрываюсь, как эта жевательная резинка.

– Ты! – указываю на нее карандашом. – Быстро в мой кабинет. Все остальные заканчиваем пробежку и выходим на улицу.

Затормозив, она устраивает аварийную остановку, наглый взгляд, раскрытый рот и вытянутая на розовом язычке жевательная резинка. Опускаю папку напротив паха, разворачиваюсь и иду в кабинет, как можно быстрей спрятавшись за рабочим столом. Как еще не стал посмешищем среди этой бабской тусовки со своим возбуждением. Хейли не спешит заходить, да и я при всей своей дерзости не особо готов к тому, что только что сделал.

Самое важное, она меня бросила, пока я был в хреновом состоянии, обещала вернуться, что и сделала. Только жених был отличным сюрпризом и нашей абсолютной точкой в отношениях. Снимаю с головы дурацкую шапочку, кладу ее на стол. Нервно открываю список перед собой, соображая, какая же у нее фамилия. И что мне еще придумать для нее в виде наказания? Мыть пол в зале? После всех занятий. Ну чем не вариант? Она и швабра неплохо будут смотреться.

– Вызывали? – Наглой походкой она пересекает расстояние, садится, развалившись на стуле, сдирая бугрящийся черный лак на ногтях.

– Можешь не строить из себя непонятно кого. Села как полагается и смотри мне в глаза, – встаю со стула и нависаю над столом. – Ты думаешь, тебе сойдет с рук такое поведение, потому что ты знакома со мной?

– Без понятия, о чем вы. Явно с кем-то путаете. – Меня аж перекосило, Хейли, вздохнув, садится ровнее. – Что не устраивает?

– Ты дуру не врубай. – Я прослушал ее вопрос, возмутившись в очередной раз тем, что у меня нифига не получается.

Наглые карие глаза медленно скользят от моей макушки до пальцев, вцепившихся в стол.

– Претензии, говорю, какие, алле? – Она снова щелкает жевательной резинкой, и меня чуть не подкидывает на месте. – Пьете успокоительные? Я могу достать.

– Хейлз, ты охренела что ли? Вытащи к чертовой матери жевательную резинку и выкинь. – Голос становится металлическим. – Я здесь главный. Ты будешь делать то, что я говорю.

– Есть, сэр, – растягивает розовую гадость, зажимает своими пухлыми губками, потом неожиданно плюет ее в ведро с точностью баскетболиста, попавшего в урну с расстояния. – Я свободна?

– Пошла отсюда. – Резко обхожу стол и становлюсь напротив нее. – Еще раз придешь на занятия с этой херней во рту, я накажу тебя.

Прыснув от смеха, она накручивает локоны на палец, приоткрывает соблазнительно рот и облизывает губы. Не помню, чтобы моя Хейли вела себя так, мне приходится пялиться на ее походку с покачиванием бедер, тупые ужимки, задаваясь вопросом. Может ли у нее быть сестра-близнец еще и с одинаковым именем? Кто эта девушка? И почему делает вид, что не узнает меня?

Встряхиваюсь, трясу головой. Сумасшествие. Выхожу из кабинета следом за ней, только поворачиваю в другую сторону. Двери в туалете закрываются следом за мной, включаю кран с ледяной водой, набираю полные ладони и плещу себе на лицо. Не удивлюсь, что столько думая о ней, у меня снесло крышу. И Хейли вообще нет в зале, ногой приоткрываю двери и прислушиваюсь. Соприкосновение подошвы с покрытием, выглядываю и вижу серую футболку и лосины. Вытаскиваю на ощупь салфетки и вытираюсь, не сводя глаз с девушки. Она делает вид, что меня здесь нет.

Решила обдурить меня? Или что произошло с ней? Комкаю салфетку и избавляюсь от нее. Хорошо, я разберусь с этим после того, как познакомлюсь с профи, о которой говорил тренер. Надо заручиться ее поддержкой. Закрываю двери на ключ, выхожу в спортивный зал, а затем на улицу, следом за брюнеткой. Пусть бегает, пока дурь из башки не вылетит, посмотрим, как запоет.

– Пять кругов, потом становимся на силовые. – Приставляю свисток к губам, подавая знак начать тренировку.

Спокойно достаю телефон, и открываю сообщение от Терренса.

«Думаю, она тебя вздует».

Нашелся мне Нострадамус, именно этим она и занята.