Текст книги "Одним лайком меньше"

Например, когда я замечаю, как кто-то тайком фотографирует Коко в парке или пялится на нее в бассейне, мне заранее ясно, что разговор, который я заведу с Эмми (точнее, разговор, который у нас состоится, после того как я объясню, что случилось, и принесу извинения), вернется на тот же самый круг, что и всегда. Может, мы совершили ошибку? Как нам обеспечить свою безопасность? Возможно, выставив нашу жизнь и жизнь наших детей на всеобщее обозрение, мы сделали большую глупость? А вдруг мы подвергаем Коко и Медвежонка риску? Вдруг это плохо повлияет на становление их личности? Как они будут воспринимать окружающий мир? Кто знает, возможно, вся эта история испортит им жизнь? Может, мы плохие родители?

Мы вновь и вновь переливаем из пустого в порожнее: один из нас винит себя, второй пытается его успокоить и оправдать наши действия. Каждый ищет изъяны в аргументах другого, мы боремся с собой и друг с другом, придираемся к словам и интонациям; с каждой секундой обстановка накаляется, угрожая взрывом. Однако итог всегда один и тот же – в очередной раз приходится признать ужасную правду, главный сдерживающий фактор всех наших споров, сомнений и угрызений совести: если мы сейчас все бросим, нам будет не расплатиться.

Эмми

Нельзя сказать, что меня не предупреждали.

Прежде, чем подписать договор и взвалить на себя тяжкий крест блогера, я имела долгий разговор с Айрин. Она бегло пролистала мой личный аккаунт в «Инстаграме» (ЭммиДжексон, 232 подписчика, все из которых – знакомые из реальной жизни) и на его примере объяснила, почему мои неумелые снимки (еда, цветы, домашняя выпечка, нефотогеничные друзья, дурацкие селфи с втянутыми щеками) совершенно никуда не годятся. Чтобы превратить блог в карьеру, нужны выверенные хэштеги, четкий контент-план, друзья-блогеры, которых я смогу отмечать в постах и которые будут отмечать меня, плюс фотографии, снятые за неделю до публикации и отредактированные до полного совершенства (или, как впоследствии выяснилось, несовершенства).

Айрин много раз повторяла: вести блог ПростоМамы – то же самое, что редактировать маленький журнал, где каждый пост – новый разворот. Тогда мне так и казалось. Подписчики ставили лайки и смайлики, никто не писал в директ, а если изредка я и получала сообщение, это меня не беспокоило. «Твиттер» предназначен для колкостей и шуточек, а «Инстаграм» – для милых фотографий и дружелюбных комментов.

Постепенно комментарии перестали содержать исключительно восторги и смайлики. Появились сообщения в директ – в основном от счастливых мамочек, начиненных окситоцином, причем, как правило, в четыре часа утра. А вскоре на мою голову обрушился целый поток писем: незнакомые люди ожидали немедленного ответа – одни клеймили меня за то, что я продаю свою семью в интернете, другие восхищались моей губной помадой. К нам проявила интерес желтая пресса. Сайты сплетен и таблоиды принялись смаковать каждый наш неверный шаг, каждый промах, будто мы настоящие знаменитости.

Когда-то нас с Дэном часто звали в гости (девушка из мира моды и многообещающий писатель – весьма востребованная пара); нам даже приходилось отказываться от приглашений. Мы приезжали с таким видом, будто только что занимались сексом (как правило, так оно и было), приносили пару бутылок хорошего вина, рассказывали анекдоты и танцевали до упаду. Со временем мы перестали ходить на вечеринки – какая в них радость, если мне все равно придется полвечера сидеть в телефоне, разбирая сообщения и комментарии. А может, нас просто перестали приглашать.

Мало-помалу мой блог превратился из скромного журнала в нескончаемый радиоэфир, где тысячи слушателей, независимо от их адекватности, получают неограниченное эфирное время. Благодаря сторис – пятнадцатисекундным видео, захватившим нашу жизнь, – у меня к голове как будто приклеена экшн-камера, снимающая нас днем и ночью. Я даже в туалет не могу сходить спокойно – борюсь с позывами выложить видео в сторис для публичного обсуждения.

Иногда я захожу в свой старый аккаунт, сборную солянку из нераспланированных рандомных постов, и сама себя не узнаю. Листаю фото – Эмми жует тост с авокадо, обнимает Полли на пикнике в парке, стоит с Дэном на фоне Эйфелевой башни, пьет шампанское на свадьбе, – и завидую.

Кто мог предвидеть, что «Инстаграм» вторгнется в нашу жизнь и в корне ее изменит? Говорят, там уже миллиард пользователей. Каждый день туда загружается сто миллионов фотографий. Уму непостижимо.

Тем не менее я не наивная дурочка, решившая стать крутым блогером и заработать кучу денег. Дэн понимал, во что мы ввязываемся, мы с ним все обсудили еще до запуска ПростоМамы. В тот момент никто из нас не предполагал, что проект так быстро наберет обороты, мы станем знаменитыми и будем чувствовать себя настолько незащищенными.

Вчера Дэн очень сильно перепугался.

Я много раз предупреждала, чтобы он ни на секунду не сводил глаз с Коко. Именно поэтому мне не по себе, когда за нашей девочкой присматривает его мама; не могу отделаться от мысли, что она полезет в сумочку за носовым платком, а в это время Коко выедет на велосипеде на проезжую часть и попадет под грузовик. Помимо обычных опасностей, подстерегающих трехлетнего ребенка – например, сунуть палец в розетку или подавиться пятипенсовой монеткой, – как минимум миллион человек (и не все из них хорошие) знают Коко в лицо, ее имя, возраст, любимое блюдо, любимую телепередачу.

Разумеется, Дэн был в своем репертуаре. После истории в «Уэстфилде» он принялся подвергать себя самобичеванию, строить душераздирающие версии развития событий и в красках расписывать собственные страдания. Пришлось проглотить раздражение, гнев и страх из-за пропущенных звонков, отмененной встречи с агентом и невозможности оставить мужа с ребенком хотя бы на три минуты. Вместо того чтобы задать ему хорошую трепку, я погладила его по плечу и заверила, что ничего страшного, с каждым могло случиться.

Только вот случилось это не с каждым, а именно с ним. И если я не устроила Дэну скандал, это не означает, что я на него не злюсь. Легко могу представить, как все произошло. Готова поклясться: когда Коко сбежала, мой муж записывал в телефон очередную идею для романа – поворот сюжета, удачную реплику… Так и вижу, с каким выражением лица он это делал: нахмурившись, поджав губы, полностью погрузившись в себя.

Родители двоих детей, находящиеся в браке столько же, сколько мы с Дэном, хорошо знают, каково это – полыхать праведным гневом или тихо кипеть от негодования, потому что кто-то занимался неизвестно чем, вместо того чтобы делать свое дело. В данном случае – присматривать за ребенком. Кому как, а для меня безопасность моей дочери – задача первостепенной важности.

Разумеется, мысленно Дэн вывернул ситуацию так, будто это я во всем виновата.

После вчерашнего поспешного бегства я надеялась, что смогу отделаться телефонным разговором, однако Айрин настояла на личной встрече. Поскольку Медвежонок, маленький ненасытный обжора, не может долго обходиться без груди, пришлось упаковать этого слингоненавистника в зимний комбинезон и проделать тот же изнурительный путь второй раз подряд. Я зареклась тащить тяжелый кулек на пятый этаж, поэтому попросила стажера поносить его вокруг дома, чтобы он не проснулся.

Честно говоря, я стараюсь по возможности не приезжать к Айрин в офис. Неоновые вывески, рисунки Трейси Эмин[3]3
  Трейси Эмин (р. 1963) – английская художница, одна из наиболее известных представительниц группы «Молодые британские художники».


[Закрыть] и дорогая мебель в стиле «модерн пятидесятых» служат наглядным свидетельством, на что уходит ее гонорар, то есть двадцать процентов моего годового дохода. Мне доподлинно неизвестно, сколько именно зарабатывает Айрин, но исходя из того, что она владеет армией самых высокооплачиваемых блогеров по эту сторону Атлантики, содержит фирму со штатом в сорок сотрудников, имеет офис рядом с магазином «Либерти», элитный таунхаус в районе Бэйсуотер и дом на юге Франции, ее доход легко можно вычислить.

Улучшению моего настроения совершенно не способствовало то, что я провела вчерашний вечер – после того как привела Дэна в чувство, – отвечая на сообщения в директ. Чем неадекватнее подписчики, тем выше градус жизнерадостности моих ответов: если отреагирую недостаточно бодро, разведут нытье в комментах или наябедничают желтым сайтам, что я чересчур зазналась. Поэтому я весело пишу пенсионеру, который подписан на меня еще со времен «Босоножки» и постоянно просит фото моих босых ног: «Ха-ха, извини, Джимми, я уже упаковала свои мозолистые пятки в уютные тапочки!» Мужчине, приславшему стихи о родах: «Спасибо большое, Крис, обязательно выкрою время и вдумчиво их почитаю».

Следовало догадаться, что сочувствия от Айрин не дождешься.

– Эмми, это все издержки профессии, – смеется она. – Если б ты работала в муниципалитете или в колл-центре, тебе пришлось бы общаться с куда более неадекватными людьми.

Айрин не желает слушать о вчерашнем происшествии и о том, как оно сказалось на Дэне, на мне и на наших отношениях, поэтому записывает меня к своей клиентке, доктору Фэйрс. Опытный психотерапевт, доктор Фэйрс специализируется на издерганных блогерах и злобных «троллях», у нее более ста тысяч подписчиков, ежедневные посты с хэштегом #добрыемантры и одноименная линия товаров по уходу за собой. Обязательное условие контракта – клиенты Айрин должны минимум один час в месяц проводить на кушетке у психотерапевта.

А еще она заставляет всех своих подопечных проходить личностный тест.

– Хочу знать, кто мои блогеры – нарциссы или социопаты, – как-то пошутила Айрин, когда я поинтересовалась, зачем ей это нужно. – Нет теста – нет контракта. – Не уверена, что это тоже была шутка.

По правде говоря, сеанс у психотерапевта пойдет всем нам только на пользу. Я знаю Айрин много лет: даже у айсберга больше душевной теплоты. Все ее слова и поступки продиктованы исключительно честолюбием. Когда мы познакомились, я работала в журнале, а она представляла интересы всех мало-мальски сексуальных актрис Британии и подгоняла их на фотосессии. Это была самая лучшая часть моей работы – каждый месяц создавать шедевры с участием роскошных женщин и роскошных нарядов: летать в Лос-Анджелес, в Майами, на остров Мистик, проводить время в окружении модельеров и фотографов, визажистов и журналистов, а потом через несколько недель видеть результат своего труда в газетных киосках.

Невыразимое удовольствие – смотреть на снимки, читать на обложке свое имя, знать, что я создала нечто стоящее: красивую вещь, которую люди заметят, возьмут в руки, полюбят и сохранят. Я думала о школьницах, покупающих эти журналы, представляла, как они приносят их домой, на окраину, и наслаждаются каждой фотографией, каждым словом, совсем как я когда-то. Меня согревала мысль, что эти девочки держат стопку журналов рядом с кроватью и листают страницы с изображениями красивых людей и дорогих вещей, чтобы хоть на мгновение сбежать от ничем не примечательной суетной жизни.

Да-да, я в курсе, школьницы больше не покупают глянцевые журналы. Именно поэтому я осталась без работы.

Айрин заранее предвидела такой исход. Как-то после фотосессии мы с ней пошли выпить, и она рассказала о своем новом бизнесе. «Чувствую – будущее за соцсетями. Хватит с меня актрис. Слишком много таланта, слишком много самомнения. Надо вкладывать деньги в блогеров, они более податливы. Почти как люди, только двухмерные».

Айрин хватило благоразумия, чтобы понять – за супермоделями и королевами красоты ей не угнаться, поэтому она создала собственных звезд – если можно так выразиться, специалистов по продвижению товаров – в нишевых сегментах. Я стала одной из первых ее клиентов. Признаюсь, вначале она немного сжульничала и с помощью ботов накрутила мне несколько тысяч подписчиков для разгона, зато остальные пришли сами. Айрин помогла организовать группу взаимопиара из пяти инстамамочек; мы обманывали алгоритмы «Инстаграма», ставя лайки, мгновенно комментируя посты друг друга и тем самым отправляя их в топ ленты новостей наших подписчиков. Я поддерживала ведущую позицию в группе с таким же тщанием и заботой, с каким глава фирмы отслеживает положение компании в списке лондонской фондовой биржи.

Айрин снимает дорогие дизайнерские очки, отбрасывает волосы, приподнимает изогнутую бровь. Прямая угольно-черная челка подчеркивает резкие черты лица и гладкую кожу, настолько безупречную, будто на нее наложили фильтр «Кларендон». Кстати, такого никогда не бывало, – как наркодилер не употребляет свой товар, так и Айрин не имеет аккаунтов в соцсетях. Она пролистывает список грядущих мероприятий ПростоМамы, в том числе съемку в рекламе туалетной бумаги, запись подкаста и присутствие на церемонии вручения премии «Мама на высоте».

– Все пытаюсь связаться с «Би-би-си Три», но они пока не ответили. Буду держать тебя в курсе, – говорит она, дернув плечом.

Айрин, конечно, поддерживает мои планы выйти на телевидение и использовать привлеченных мной подписчиков для построения личного бренда Эмми Джексон в офлайне, независимо от ПростоМамы, но явно не верит, что я способна стать второй Стейси Дули[4]4
  Стейси Дули (р. 1987) – британская телеведущая, журналистка, режиссер документальных фильмов.


[Закрыть]. К несчастью, работники телеиндустрии придерживаются того же мнения. Признаю, в кадре я смотрюсь неубедительно – почему-то честные истории из жизни молодой мамы в виде текста выглядят правдоподобно, а на экране кажутся нелепыми и надуманными, к тому же говорить экспромтом на камеру гораздо труднее, чем снимать сторис на телефон, поэтому у меня глаза бегают и язык заплетается. Однако с «Инстаграмом» дело тоже пошло не сразу – и посмотрите, чего мне удалось достичь. Я играю в долгую: каждое прослушивание не так страшно, как предыдущее, каждая проба перед камерой дается легче.

Я не собираюсь до конца жизни отвечать на четыреста сорок два сообщения в день.

– Нужно обсудить еще кое-что. Следующий месяц будет весьма загруженным. Ты не сможешь провести все мероприятия и поддерживать верхнюю строчку в топе в одиночку, да еще с младенцем, поэтому я нашла тебе помощницу.

Пытаюсь возразить, но Айрин жестом меня останавливает.

– Не волнуйся, все расходы я беру на себя. Вообще-то это одна из моих новых клиенток; я посулила ей уникальную возможность поучиться у звезды. Кстати, довольно милая девушка, любит шляпки… Ее зовут Винтер; она придет к тебе домой в понедельник, в десять утра.

Тема закрыта.

Последние пять минут нашей встречи Айрин перечисляет мои запланированные появления на публике в качестве приглашенной гостьи на радио и телевидении. Обычно на подобных мероприятиях я изрекаю пару бесспорных истин по вопросам материнства, а потом, если получается, упоминаю компанию #серыебудни. У каждого популярного блогера есть излюбленная тема – она дает возможность поддержать разговор, когда о себе сказать уже нечего.

Впрочем, в последнее время тема душевного здоровья утратила популярность – серьезные посты набирают меньше лайков, и из-за этого бренды отменяют заказы на рекламу. Трудно продавать шампунь от перхоти на фоне душераздирающих монологов о том, что после рождения ребенка перестаешь чувствовать себя личностью. Полностью отказываться от кампании нельзя, чтобы не дать другим блогерам возможность занять нашу территорию, поэтому мы решили для равновесия ввести хэштег #бодрыебудни. Для хорошего старта нужен зажигательный праздник по ненадуманному поводу, на который можно залучить ВИП-инстамамочек, причем бесплатно.

Повод есть, ненадуманный и безотказный: день рождения Коко.

Глава 5

Дэн

Мы с Эмми практически не ссоримся. Еще в самом начале наших отношений я понял – нет смысла, Эмми все равно сделает по-своему. А если обойтись без ссоры, она не станет играть со мной в молчанку и мне не придется извиняться. Должен признать, в большинстве случаев выясняется, что моя жена была права. Насчет необычного серебряного обручального кольца, которое мне понравилось, – права. Насчет освещения в гостиной – совершенно права. Сотни раз так бывало: я упорствую, а потом, спустя годы, прихожу к пониманию, что мои идеи – полная ерунда.

Воистину, брак – искусство компромиссов. Это не означает, будто мы равным образом идем друг другу на уступки или сходимся на золотой середине. Я вовсе не считаю, что Эмми приняла взвешенное решение и досконально продумала, какое воздействие окажет на нас ее жизненный выбор, какому давлению подвергнется наш союз. Тем не менее мы – союз, мы – команда. Когда люди перестают чувствовать себя командой, их браку приходит конец. Если бы мне разрешили самому составить текст наших брачных клятв – к счастью, Эмми зарубила эту идею на корню, – именно так я и написал бы.

Тем не менее, когда речь идет о дне рождения моей дочери, я просто обязан настоять на своем.

Вот так всегда: едва мне приходит в голову какая-то идея, выясняется, что Эмми давно все решила. Собственно, почему я задумался о празднике? Мама поинтересовалась, как мы будем отмечать день рождения Коко. Я ответил: пока не знаю, Эмми наверняка что-то запланировала. Мама рассмеялась, хотя я вроде ничего смешного не сказал. По правде говоря, меня раздражает необходимость постоянно уточнять у жены наши планы на выходные или просить разрешения сходить в бар с приятелями, однако, как и большинство современных мужей, я полностью полагаюсь на нее во всем, что касается поздравления родственников, общения с друзьями и организации нашей жизни.

Выяснилось, что Эмми задумала устроить на день рождения Коко настоящий корпоратив.

– Ты уверена? – спросил я у нее.

Я как-то представлял этот праздник поскромнее – личный, семейный, без посторонних людей, шастающих повсюду с фирменными папками и бейджами.

– Мы с Айрин уже обо всем договорились, – заявила Эмми. – Где провести, кого пригласить, кто будет генеральным спонсором – разумеется, все ради контента. Кучу времени потратили на выбор площадки и просмотр коммерческих предложений от кейтеринговых компаний.

– Значит, это инстапраздник, – съязвил я. – Инстравагантно.

Эмми удостоила меня недовольным взглядом.

– И кто будет присутствовать?

Она перечислила.

– А как же друзья Коко из детского сада? А мои друзья? Можно мне позвать кого-нибудь из родных?

Эмми ответила, что, по ее замыслу, нам следует пригласить мою маму. Хотя, учитывая обстоятельства, возможно, лучше сейчас провести официальный прием, а потом, ближе к настоящему дню рождения Коко, устроить отдельный праздник для близких друзей, родственников и всех прочих.

– Два дня рождения? – удивился я. – Как у королевы?

Эмми пожала плечами.

– Надо полагать, на официальное мероприятие заявятся все твои инстамамочки?

– Да, Дэн, это часть игры, – ответила она. – Мы ведь обсуждали.

Полагаю, на моем лице явственно отразилось, что я думаю о перспективе провести день рождения дочери в подобной компании. Группа взаимопиара? Настоящий гадюшник! А кто водится в гадюшнике? Гадюки! Честное слово, в жизни не встречал более отвратительных тварей. Ты с ними разговариваешь, а они беспардонно смотрят куда-то тебе за спину – как потом выясняется, в зеркало – и, не дослушав анекдот, отворачиваются к другому собеседнику… Короче, терпеть их не могу.

Тем не менее вынужден с ними общаться.

Кажется, я провожу с группой взаимопиара моей жены больше времени, чем со своими настоящими друзьями.

Всего этих женщин четверо.

Самая мерзкая из них – Ханна Бэгшотт, главный конкурент Эмми: у нее шестьсот тысяч подписчиков. Ник в «Инстаграме»: «сиськи_и_трах». Внешний вид: блондинистое каре, белая футболка, джинсовый комбинезон, ярко-красная помада. Интересная подробность: раньше была профессиональной доулой[5]5
  Доула – помощница при беременности и в родах, оказывающая практическую, информационную и психологическую поддержку.


[Закрыть]. Содержание постов: мокрые сиськи, потрескавшиеся соски, бесконечные перипетии отношений с мужем Майлзом (в сопровождении черно-белых свадебных фотографий). Дети: Фентон, Яго, Берти и Гас. Главная тема блога: кормление грудью в общественных местах. Чтобы привлечь внимание к проблеме, она организовывает массовые кормления грудью в заведениях, где какую-нибудь мамочку попросили прикрыться, – в пабах, ресторанах, даже в крупном универмаге. Ее муж, кстати, круглый идиот.

Белла Уильямс, она же «мамаможетвсе» – самая старшая в группе. Работает специалистом по подбору персонала на полставки, при этом нанимает круглосуточную няню. Единственная, с кем я не боюсь завязать разговор; впрочем, это ни о чем не говорит. Не замужем. Измаил, отец ее сына Руми, – турецкий художник; судя по всему, давно свалил к себе в Турцию. Я так и не понял, кто он на самом деле – художник или маляр. Видел его один раз, и то мельком. Белла организовывает сетевые мероприятия для работающих мам, которые стоят ей колоссальных денег. Главная тема блога: синдром самозванки или, по ее выражению, «мамозванки» – когда женщина чувствует себя плохой матерью и никчемной сотрудницей, от которой нет толку ни дома, ни на работе. Кажется, Белла не замечает занятной параллели с собственной жизнью.

Далее – «мама_из_Хакни», Сара Кларк. Интересы: дизайн интерьеров. Держит магазинчик, в котором продаются плетеные кашпо, аляповатая бижутерия и картины людей в старинных костюмах, но со звериными головами. Постоянно рассказывает одну и ту же историю, как однажды два или три месяца жила на барже. Дети: Изольда, Ксанфия и Каспер, все с одинаковыми прическами, несмотря на то что Каспер – мальчик. Забавный факт: знакома с «мамаможетвсе» по челтнемской школе для девочек. Убеждена, что тема ее блога интересна абсолютно всем: недержание у молодых матерей. Видимо, к тому времени, когда она решила выбрать животрепещущую тему, все хорошие уже разобрали.

Наконец, последняя, но не по значимости, – «маминынаряды», Сюзи Вао. Отличительная черта: тысяча разных пар очков с цветными стеклами и винтажные платья из пятидесятых. Я встречался с ней по меньшей мере десять раз, прежде чем она соизволила обратить на меня внимание, и еще раз двадцать, прежде чем ей удалось запомнить мое имя и род занятий. Сюзи периодически представляет меня другим людям: «Знакомьтесь, это Иэн». Ее муж, немногословный бородатый мужчина, носит куртки без воротника, как французский работяга; на вечеринках он обычно пьет бутылочное пиво где-нибудь в углу. Чем этот тип зарабатывает на жизнь, неизвестно; как-то он обмолвился, что вроде бы керамист. Дети: Бетти и Этта. Излюбленная тема: бодипозитив.

– И что, обязательно приглашать всех сразу? – поинтересовался я.

– Мы же приходили на дни рождения к их детям, – напомнила Эмми.

Вот именно. Разве мы недостаточно настрадались?

День рождения Ксанфии Кларк отмечали на яхте, украшенной яркими лентами и шариками. Прогулка по каналу от Айлингтона до Кингс-Кросс и обратно заняла три часа, а до этого еще час мамаш с детьми фотографировали на фоне яхты. Когда мы наконец погрузились, пошел ливень, а салон мог вместить едва ли половину пассажиров. Я был без пиджака. Дождь наполнил мой бокал быстрее, чем я успел допить вино. На обратном пути меня так и подмывало прыгнуть за борт и добраться до берега вплавь.

Говорят, когда русская императрица Екатерина Великая в 1787 году посетила Крым, ее фаворит князь Потемкин построил бутафорские деревни и пригнал румяных и довольных людей в крестьянской одежде, чтобы создать у нее впечатление, будто страна процветает, а подданные счастливы. Для меня все эти праздники и мероприятия – сплошные потемкинские деревни: чистой воды показуха исключительно ради демонстрации в интернете. Игры и конкурсы, угощения и напитки – все это второстепенное. Главное – красивые обработанные фотографии: дети с натянутыми улыбками, кремовая надпись на торте, огромные воздушные шары… В контракте с площадкой, где проводится мероприятие, заранее оговаривается количество фотографий и упоминаний в блоге. Не забываем про тщательно выверенные хэштеги спонсоров – кейтеринговой компании, флориста, визажиста, поставщика напитков, аниматоров. Разумеется, для них это прекрасная возможность заявить о себе.

О веселье речь вообще не идет.

В жизни не забуду, как посмотрела на меня Сюзи Вао, когда я взял с блюда круассан, прежде чем она успела сфотографировать праздничный стол. Я сказал об этом Эмми, а она с кислой улыбкой сообщила, что веселье – удел двадцатилетних.

На самом деле я имел в виду веселье для детей. Каждый раз, когда вы видите в «Инстаграме» фотографию ребенка, резвящегося на детском празднике, представьте, сколько дублей было снято ради одного безупречного кадра. Сколько раз малышу пришлось изображать счастливую улыбку, пока не получилось идеально. Сколько раз он делал вид, что весело прыгает через обруч или радостно скатывается с горки. Сколько времени он притворялся, будто развлекается, вместо того чтобы развлекаться по-настоящему.

Интересуюсь, где будет праздник. Эмми отвечает. Издаю стон и вновь удостаиваюсь недовольного взгляда.

– Слушай, если хочешь организовать что-нибудь сам… – говорит она.

Может, и организую. Почему нет? Настоящий праздник с настоящими друзьями, как в нормальных семьях. Никаких подарков от спонсоров, никаких профессиональных фотографов. Обычный день рождения, как в моем детстве: пара связок воздушных шариков, стол с угощением, орущие, визжащие, объевшиеся вредными лакомствами, донельзя счастливые дети и совершенно обалдевшие, измученные взрослые.

Коко будет в восторге.

Эмми

Я за сто шагов чую блогера, и одна из них прямо сейчас стоит перед «Лордом Нейпиром». Желтое платье в цветочек, новехонькие белые кеды, огромная плетеная сумка с помпонами и панама. Слишком много румян на скулах – видно даже через дорогу. Брови, судя по всему, нарисованы несмываемым маркером. Матовая бесцветная помада, которая не размажется даже во время урагана. Крашенная перекисью рваная стрижка.

Ее с головой выдает бойфренд, послушно снимающий на айфон (значит, она любитель – профессионалы платят настоящему фотографу с нормальным фотоаппаратом). Парень старается изо всех сил – заходит с разных сторон, разглядывает каждый снимок. Девушка картинно накручивает локон на палец, держит бойфренда за руку, чтобы та попала в кадр, делает вид, будто вот-вот откроет дверь паба (не выйдет – сейчас всего половина десятого утра). Справедливости ради, «Лорд Нейпир» – на удивление фотогеничное место. Перед входом висят кашпо, заполненные желтыми и белыми цветами и буйной листвой.

Если б я помнила, что нанятая Айрин помощница выходит именно сегодня, я не так удивилась бы, полчаса спустя узрев на пороге эти несмываемые брови.

– Привет! – Девушка протягивает руку, унизанную звенящими браслетами. – Вы, скорее всего, на меня подписаны, а значит, знаете, кто я такая. Айрин сказала, вам требуется помощь.

– Извини, напомни, как тебя зовут, – говорю я, покачивая Медвежонка в слинге, чтобы не проснулся.

– Винтер… Ух ты, у вас тут классно! Судя по фоткам, здесь вечно беспорядок. И выглядите вы шикарно. Темные цвета явно не для вас. Вы такая веселая яркая мама, верно? Господи боже мой, это что, все ваше? Я будто в сказку попала! – Она указывает на кучу дареных лакированных сумок, сваленных вперемешку с одеждой, косметикой и последней моделью блендера «Нутрибуллет», до которых у меня пока не дошли руки. – Секундочку, сейчас напишу в «Вотсаппе» своему парню, что это правильный адрес. Беккет – просто прелесть, так обо мне заботится… Из него вышел бы отличный блогер, но его интересует только музыка, – тараторит она, набирая сообщение.

Приглашаю ее войти, лишь бы прервать поток излияний, и прошу снять обувь. Кеды она снимает, а панаму, как ни странно, – нет.

После краткой экскурсии по дому усаживаю Винтер на кухне и выдаю запасной ноутбук, мой старый айфон и все нужные пароли. Звонит Айрин, чтобы напомнить о нашей договоренности: Винтер занимается моим расписанием, а также выполняет функции ПростоМамы в мое отсутствие, – когда я на фотосессии, мероприятии или деловой встрече. Должна признаться, мне трудно поверить, что Винтер справится. Она уже зашла в чулан под лестницей, перепутав его с туалетом.

К счастью, работа несложная, если не считать заполнения почтовых накладных на отправку свитеров и кружек #серыебудни подписчикам, желающим приобрести их за сорок пять фунтов плюс доставка; тем не менее эта рутина отнимает время. Все мои посты сфотографированы и написаны заранее, как минимум за две недели. Винтер должна выкладывать их в соответствии с контент-планом, а также мониторить блогерские сайты сплетен – их полезно читать, даже если там злобствуют или подлизываются, – отвечать на сообщения в директ, ставить лайки и писать комментарии. Это означает, что нужно провести для нее ускоренный курс обучения стилю ПростоМамы. Винтер открывает свой ноутбук и принимает серьезный вид. На экране – ее блог «зимаблизко». Жалкие одиннадцать тысяч подписчиков, из которых половина – боты, купленные Айрин: Винтер определенно в самом низу блогерской социальной лестницы. Она уже запостила свою фотографию на фоне «Лорда Нейпира»: кокетливо смотрит под ноги, расправив подол платья. Подпись: «Я сегодня ромашка», с эмодзи в виде ромашки вместо буквы «о».

– Итак, первое: блог инстамамы работает совершенно по-другому. Для тебя, может, и прокатит удачное селфи и подпись из трех слов. Посмотри на комментарии: «Челка – просто класс», «Крутые туфли». Твои подписчики хотят знать, где ты купила эту сумку, и больше ничего. А моим нужен цепляющий текст о том, что происходит в моем сердце.

Перечисляю, что можно и чего нельзя. Необходимо лайкать каждый комментарий, отвечать на каждое сообщение в директ. Иногда очень хочется вступить в обстоятельную переписку, но лучше этого не делать, чтобы не завязнуть.

«Так держать, мамочка!» – безотказный ответ, но в целом подходит любая ободряющая фраза, главное, обращение «мамочка». «Троллям» нужно уделять столько же внимания, сколько фанатам, даже больше, – объясняю я, – потому что они действительно в нем нуждаются».

Постепенно я отшлифовала свой стиль, чтобы не возбуждать хейтеров. Думаю, большинство из них – женщины, тоскующие по прежней бездетной жизни. Их распирает злоба на весь свет из-за тягот материнства, и они отрываются на мне – не на мужьях, не на патронажных сестрах, не на друзьях, вежливо интересующихся, как они справляются с новорожденными, но не жаждущих выслушивать их излияния, – потому что я далеко и не могу им ответить.

Еще один важный урок, который мне пришлось усвоить: даже если я говорю подписчицам, что мы с ними равны, нужно помнить – на самом деле это не так. Они мне не подруги. Как правило, люди выбирают друзей по себе: живут в одинаковых домах, зарабатывают более или менее одинаково, их супруги работают в одной сфере, у них примерно одинаковое количество детей, которые ходят в школы одного уровня. Конечно, есть и различия, однако подавляющее большинство моих друзей, с которыми я общаюсь в реале, ведут размеренную, добропорядочную, не обремененную финансовыми проблемами жизнь.