Текст книги "Этой ночью ты будешь моей"

МАКС. 13 глава. «Колыбель Иуды»

Классическая средневековая «Колыбель Иуды» – это лишь прототип современной одноименной конструкции, используемой сегодня в БДСМ-практиках. Моя сделана по специальному заказу и привезена из Германии: автоматизированная, в любимых красно-черных тонах, с основой из натурального красного дерева. Она может как доставить удовольствие, так и причинить боль – в зависимости от поставленной цели.

Обычно я использую «Колыбель» для наказания провинившихся нижних, но сегодня… сегодня мне предстоит поставить на нее неопытную, неискушенную девочку, которая только вчера лишилась девственности. По идее – рановато. Ее влагалище еще недостаточно растянуто для таких игр. Мне придется очень внимательно контролировать ситуацию, чтобы избежать травм, но мы наверняка не сможем избежать боли…

Это одновременно напрягает и возбуждает. А страх, с которым встречает меня малышка, подстегивает еще сильней. Я специально надеваю кожаные штаны и ботинки: это помогает мне чувствовать свою ответственность и быть сосредоточенным. Вот только Тася наверняка воспринимает это как угрозу – после вчерашних-то фотографий из клуба.

Вместо ответа на мой вопрос она только невнятно мычит, пряча обнаженное тело под одеялом, и я решаю не церемониться:

– Вставай. Тебя ждет другая «Колыбель».

Чем быстрее мы начнем – тем быстрее закончим. Не хочу, чтобы она мучилась в ожидании этой пытки еще хоть один час. Судя по всему, ей и так приснилось что-то неприятное: она кричала во сне.

– Ты знаешь, я тут подумала… – начинает Тася.

– Поздно думать, – отрезаю я, просто потому что знаю: эти метания заканчиваются одним и тем же – возвращением. Если я отпущу ее сегодня – она придет завтра или послезавтра. Стоит заглотить наживку – и ты попал на крючок. А малышка уже на крючке, и для нее же лучше понять это сегодня.

– Но я…

– Ты хотела, чтобы я наказал тебя? – спрашиваю я хрипло и соединяю пальцы рук в замок, разминая и хрустя ими. Девчонка смотрит на меня с нескрываемым ужасом. – Сегодня ты получишь свое наказание. И скажи спасибо, что я не требую пока называть меня господином.

– Еще чего не хватало, – шипит она, и я нависаю над ней, хватая за запястье и дергая на себя:

– Идем. Игры закончились. Ну, или… они только начинаются.

Одеяло скатывается с ее тела, и малышка остается в трусиках и длинной футболке, которую я дал ей перед сном. В штанах у меня уже стояк, но я собираюсь воспользоваться им не слишком скоро. Малышка немного упирается, но все же идет за мной: ей банально любопытно. Любопытство нередко побеждает страх, а в случае с БДСМ – очень часто.

В игровой загорается приглушенный свет, и Тася снова ощутимо вздрагивает, озираясь вокруг.

– Где она стоит? – шепчет малышка, и я показываю ей в дальний угол:

– Вот здесь.

Мы подходим ближе, и Тася удивленно замечает:

– Это не то же самое, что я видела в интернете, – а я усмехаюсь:

– Ты гуглила средневековые инквизиционные пытки?

– Ага.

– Ужас какой.

Моя «Колыбель Иуды» – это не остроконечная металлическая пирамида, а деревянный конус, обтянутый слоем силикона. Расширяется он постепенно, максимальная толщина – тринадцать сантиметров в диаметре (в малышку столько не влезет), максимальная длина – сорок сантиметров (такое вообще ни в кого не влезет). Внутрь встроены мощный вибратор с десятком скоростей и электрошокер. Есть опора для ног – две ступени, как у тренажера, которые работают на автоматике, опуская жертву все ниже и ниже на конус либо поднимая над ним. По бокам – поручни, чтобы удержаться в момент наивысшего наслаждения или невыносимой боли. Впрочем, не удержаться практически невозможно: и руки, и ноги намертво приковываются к ступеням и поручням, не давая жертве возможности соскочить.

По-моему, классная штука. Да, при неосторожном использовании или серьезном наказании приводит к небольшим разрывам и кровотечениям, но в моем арсенале есть конструкции и пожестче. К счастью, Тася о них пока не знает. Она с ужасом и благоговением разглядывает «Колыбель».

– Раздевайся, – говорю я ей. Она смотрит на меня с сомнением:

– Это все равно выглядит жутко…

– Конечно, ведь это орудие наказания.

– Может быть…

– Раздевайся, – повторяю я твердо. Если она не будет слушаться – честное слово, я раздену ее сам. Очевидно, она пока не понимает, что я могу быть требовательным и грубым, но ей придется это узнать – рано или поздно.

Дрожа, как тростиночка на ветру, Тася нерешительно снимает с себя футболку, а потом спускает по стройным ногам трусики и, переступив через них, невольно прикрывается руками. Я усмехаюсь:

– Умница. Вставай на ступени, – и, как только она выполняет приказ, поджимая тонкие пальчики на прохладном дереве, приковываю ее щиколотки, лишая возможности спуститься. Конус оказывается прямо между ее ног, на расстоянии нескольких сантиметров от входа во влагалище. – Руки сюда, – показываю я, приковывая также ее запястья. – Пожалуй, обойдемся на первый раз без кляпа, – заключаю удовлетворенно, отходя чуть в сторону и врубая конструкцию в сеть.

– Она работает на электричестве? – шепотом спрашивает Тася, позвякивая цепями и понимая, что спуститься не выйдет, даже если захочется.

– Да, и дергается током, – ухмыляюсь я, доставая с полочки смазку и щедро обливая ею рабочую поверхность «Колыбели».

– Но ты же не станешь…

– Посмотрим, – хмыкаю я, выдавливая из тюбика еще несколько горошин лубриканта и сходу загоняя в малышку два пальца. Она дергается, мычит, а я щедро забиваю ее щель смазкой, надеясь, что это поможет в предстоящем приключении.

14 глава. Пытка

Малышка ощутимо дрожит и покрывается мурашками, стоя над блестящим конусом «Колыбели» с напряженными до предела руками и ногами. По бедрам у нее стекает прозрачная смазка, пока я мягко трахаю ее одним, двумя, а потом тремя пальцами, подготавливая узкое влагалище к серьезному испытанию. Она запрокидывает голову, тихо стонет, инстинктивно сгибает слабеющие колени, подаваясь мне навстречу и насаживаясь на пальцы, но не может опуститься достаточно низко: прямо под моей ладонью торчит острой верхушкой рабочая часть «Колыбели». Я растягиваю ее сладкую дырочку, разводя внутри пальцы, находя чувствительную точку на внешней стенке влагалища и массируя ее одновременно с клитором.

Женские стоны становятся громче, и на какое-то время Тася явно забывает, что это не просто прелюдия к сексу. Изящно выписывая бедрами круги, она добавляет к моему лубриканту естественную смазку, мои пальцы хлюпают в мокрой расшатанной дырочке, и я решаю, что этого пока достаточно для начала… эксперимента? наказания? пытки? Не знаю, как это назвать, потому что сам не знаю, как далеко смогу зайти и чем все кончится. В идеале, хотелось бы засадить в малышку сантиметров двадцать, прошить электрическим зарядом и долбить вибрацией, пока она не дойдет до мучительных множественных оргазмов и сабспейса, но… Посмотрим. Я готов остановиться в любой момент, если пойму, что она достигла предела своих возможностей. Такие вещи надо тренировать.

Вытаскивая из нее мокрые пальцы, я с наслаждением облизываю их, высасывая из-под коротких ногтей слабый клубничный вкус искусственного лубриканта и терпкую, вязкую слизь естественной смазки. Сногсшибательный коктейль. Малышка смотрит на меня исподлобья мутным, подернутым поволокой взглядом, соски у нее торчком, кожа идет красными пятнами, на щеках почти багровый румянец. Мне пиздецки хочется забить на все обещания и игры, встать сзади и выебать ее в обе щели, но я сдерживаю себя и свой каменный стояк, отходя на пару шагов в сторону и дергая рычаг «Колыбели». Конструкция тут же вздрагивает, а следом вздрагивает и Тася, сразу вспоминая, в какую она попала переделку.

Я ухмыляюсь:

– Страшно, малышка?

– Да, – лепечет она, опуская глаза вниз и видя, как блестящий от смазки конус между ее ног начинает медленно вращаться по кругу.

– Рассказать тебе, как это будет? – спрашиваю я.

– Да, – снова повторяет она слабым эхом.

– Постепенно, согласно моим командам на пульте управления, ступени, на которых ты стоишь, будут опускаться, а конус – подниматься и вращаться. Он войдет в твое влагалище и будет буравить тебя медленно и методично, расширяя проход. Когда я наказываю – я не включаю вибрацию, но для тебя включу. Так что эта штука будет входить в тебя и вибрировать, сначала слабо, а потом сильнее и сильнее. На счет электричества… посмотрим на твое поведение, – усмехаюсь я, жадно облизываясь и глядя на ее обнаженную тоненькую фигурку, распятую над конусом. – Если впустишь в себя сантиметров двадцать – обещаю не дергать тебя током.

– Двадцать сантиметров? – она нервно сглатывает.

– Расслабься и закрой глаза. А лучше… хмм… – я отхожу вглубь игровой и возвращаюсь с повязкой для глаз, чтобы быстро натянуть на голову малышке: – Не смотри. Сосредоточься на ощущениях.

Малышке ничего не остается, кроме как послушно кивнуть и, на свой риск и страх, довериться мне. Я лишаю ее зрения и чуть поворачиваю рычаг, направляя вращающийся конус навстречу жаркому распахнутому влагалищу.

Я оставляю «Колыбель» на автоматике: она постепенно будет опускать ступени, поднимать конус и увеличивать вибрацию. Сам я становлюсь позади Таси, проводя ладонями по ее напряженным рукам, массируя застывшие плечи, закручивая в хвост длинные светлые волосы, а потом скользя пальцами вдоль позвоночника, щекоча ребра и сжимая талию ровно в тот момент, когда верхушка конуса касается ее между бедер. Девушка дергается, мычит, пытается ускользнуть, но я удерживаю ее на месте, так что тонкий силиконовый кончик мягко входит в ее влагалище.

– Пожалуйста, не надо, – пищит она вдруг, и я припадаю сзади к ее уху, обжигая горячим дыханием:

– Хочешь кляп, чтобы не было соблазна поболтать?

– Нет, пожалуйста.

– Так-то лучше, малышка, – я кусаю раскрасневшуюся мочку ее уха и сразу отступаю. – Я хочу слышать только стоны и крики. Никаких слов. Ни одного. Иначе получишь настоящее наказание.

Я обхожу конструкцию, чтобы оказаться лицом к лицу с малышкой, и целую ее в приоткрытые пересохшие от страха губы. Она послушно отвечает, но поцелуй этот прерывается довольно быстро: похоже, вибрирующий конус пробрался уже достаточно глубоко, чтобы ей было сложно контролировать свои ощущения. Протяжный гортанный стон служит тому подтверждением. Я сминаю ладонями ее грудь, скольжу по часто вздымающемуся животу и нащупываю клитор, чтобы заняться им на время этой пытки.

Самое сладкое в «Колыбели Иуды» то, что ты не контролируешь конструкцию и в то же время должен контролировать свое тело. Конус входит во влагалище медленно, но неумолимо, вибрация нарастает, помещение заполняют стоны и крики, ноги у малышки слабеют, но она вынуждена стоять сама, потому что если расслабится – опустится прямо на рабочую поверхность. Приподняться над «Колыбелью» тоже нельзя: кандалы на ступенях плотно сжимают щикототки и не дают даже встать на носочки.

Я присаживаюсь на корточки, чтобы полюбоваться снизу. Влагалище уже достаточно растянуто, свободно вошли бы четыре пальца, внутри вибрирует расширяющийся черный стержень, по которому стекает смазка. Малышка извивается, задыхается и кричит, цепляясь пальцами за поручни так, что белеют костяшки. Венка на шее у нее надувается и пульсирует, по телу идут частые судороги, а я не перестаю теребить ее взбухший клитор, чтобы сделать эту сладкую пытку еще жестче.

И это только начало.

ТАСЯ. 15 глава. На грани

Красно-черная реальность растворяется под плотной повязкой и дрожит в звенящей тишине игровой комнаты. Слышно только, как методично и мощно работает моторчик вибратора внутри конуса. Этот звук я не только слышу, но и ощущаю всем телом, каждым нервом, каждой клеткой. Такое чувство, что меня пронзает насквозь что-то сильное, неумолимое и болезненно-сладкое, а я ничего не могу с этим сделать, только покорно впускать в себя и медленно умирать, захлебываясь собственными стонами и слезами, льющимися из-под шелковой повязки.

Горячая дрожь сосредотачивается между бедер, сочится густой смазкой, растекается судорожными конвульсиями по всему телу, отдает жаром в ноги, в живот, в грудь, распирает легкие, не дает нормально дышать… Я хватаю раскаленный воздух ртом, а пальцами крепко цепляюсь за поручни справа и слева от себя: они – единственное, что пока удерживает меня на поверхности. Но и этого скоро будет недостаточно.

Скользкий автоматизированный конус бесстрастно вкручивается внутрь, не замирая ни на секунду, вибрация нарастает, и мое влагалище натягивается на силиконовую основу, пульсируя одновременно от удовольствия и боли, которые смешались внутри моего тела. Из закрытых глаз точно сыплются искры. Держаться на ногах все сложнее, я чувствую, как слабеют и подгибаются колени, но Макс, выхаживая вокруг меня, как хищный голодный зверь вокруг своей добычи, хрипло рычит на ухо:

– Не расслабляйся! – и я послушно напрягаю все мышцы, чтобы устоять на месте. Он грубо хватает меня за подбородок, рвано целуя в пересохшие губы и поводя по ним языком, а уже через мгновение, оказавшись сзади, шлепает по заднице ладонью… и еще раз… и еще… Я слабо дергаюсь, запрокидывая голову от переизбытка ощущений, кожа пылает, а мужские пальцы уже возвращаются к истерзанному клитору, снова и снова вырывая из моего горла мучительные стоны.

Мощная вибрация ощущается в животе и даже пояснице, и я чувствую, что вот-вот на меня накатит болезненный оргазм. Как раз в этот момент Максим частично останавливает свою адскую машину: она продолжает крутиться и вибрировать внутри меня, но перестает буравить в глубину.

– Хватит с тебя на первый раз, – слышу я его усмешку, а потом горячие мужские руки скользят по моему телу, ласкают кожу, оттягивают соски, массируют горошину клитора, и я замираю, напрягаясь и пытаясь встать на кончики пальцев, да только это невозможно: кандалы крепко держат за щиколотки. Меня с головой накрывает оргазм, я хрипло кричу, а потом ощущаю электрический разряд прямо внутри влагалища и задыхаюсь от ужаса:

– Что ты делаешь?! – только вместо возмущения из меня вырывается слабый жалобный стон.

– А вот теперь расслабься, – шепчет он, и я позволяю себе немного разжать пальцы, скользнуть ими по гладким деревянным поручням в поисках нового положения рук… Под давлением собственного тела я невольно насаживаюсь на конус еще на полтора или два сантиметра, чувствуя глубоко внутри саднящую, медленно растекающуюся боль, но не успеваю на ней сконцентрироваться: вибрация становится еще сильнее, и я снова приближаюсь к оргазму, истекая смазкой и заходясь стонами. Второй электрический разряд прошивает насквозь, но первобытного страха больше нет, и я позволяю току разлиться по нервным окончаниям, принимая это новое ощущение: одновременно приятно-щекочущее и болезненно-тягучее.

– Умница, – хвалит меня Максим, снова увеличивая вибрацию.

– Пожалуйста, хватит… – умоляю я одними губами, потому что сил говорить уже не осталось.

– Ты гораздо сильнее, – возражает твердый мужской голос. – Ты можешь больше. Еще немного… Тебе понравится, малышка.

И он прав: мне действительно нравится. Я кончаю третий и четвертый раз, балансируя между кайфом и болью и вздрагивая от электрических разрядов, а потом Максим стягивает меня со своей «Колыбели» и, совсем обессиленную, опрокидывает на алые шелковые простыни широкой кровати. Я оказываюсь под ним, а он стягивает с себя кожаные штаны и белье, обнажая твердый пульсирующий член. Но после всего, что этот мужчина только что делал со мной, мужской член уже не пугает меня, и я сама обхватываю горячий ствол пальцами, вызывая удивленный смешок:

– Неужели соскучилась?

Его губы оказываются напротив моих губ, и он целует меня, а потом резко переворачивает на живот, шлепая по заднице, оставляя на коже красные следы, и быстро вкручивается указательным пальцем между ягодиц. Я вскрикиваю от неожиданности и боли. Он бесцеремонно таранит меня практически насухую, и я напрягаюсь, но потом палец вдруг исчезает, и вместо этого я чувствую между бедер горячее дыхание.

– Что ты делаешь? – шепчу еле слышно.

Мужчина не отвечает, вместо этого растягивая ягодицы ладонями и ныряя прямо туда языком. Проводит влажным, горячим кончиком между двух половинок, нажимает осторожно на сфинктер, лаская его по кругу и причмокивая, и потом скользит внутрь. Я охаю, цепляясь пальцами за простынь и запрокидывая голову:

– Ты извращенец!

– Ты все еще не представляешь, насколько, – ухмыляется он, на мгновение отрываясь от моей задницы, а потом снова запуская язык между ягодиц и откровенно трахая мой зад без члена и даже без пальцев.

16 глава. Прийти в себя

Я жадно и послушно принимаю его язык, а потом и пальцы, и член. Он делает это долго, сладко и мучительно, заставляя меня снова и снова стонать и вскрикивать от захлестывающего с головой удовольствия. Кто бы мог подумать, что секс окажется таким приятным уже в самом начале знакомства? Кто бы мог подумать, что кайф притупит боль, любопытство победит страх, а возбуждение скроет смущение? Впрочем, немного отойдя по последнего оргазма, я все равно кутаюсь в простыню, инстинктивно скрывая влажное обнаженное тело от хищного мужского взгляда.

– Я уже все видел, – усмехается Макс, целуя меня в плечо.

– Да, но… – я опускаю глаза, заливаясь румянцем.

– Что? – спрашивает он.

– До сих пор не понимаю, как это все произошло, – признаюсь я.

– Я же говорил, что знаю женскую природу. И знаю, что нужно сказать, как себя вести, на какие нажать точки…

– То есть, ты просто уболтал меня на секс? – я качаю головой. Мне и смешно, и грустно. Неужели я настолько внушаемая? Ведь он не делал ничего особенного. Я сама пошла с ним, сама позволила…

– Нет, – отвечает Макс. – Я помог тебе обнаружить собственные желания и раскрыть твою чувственность. Уболтать на секс можно только кого-нибудь пьяного… ну, или очень глупого. Ты не кажешься глупой. Еще можно изнасиловать. Но я таким занимаюсь только в рамках игры.

– Игра в изнасилование? – я морщусь.

– Ага, распространенная эротическая фантазия.

– Никогда не мечтала, – хмыкаю я.

– А о чем мечтала? – мужчина улыбается.

– Точно не обо всем… этом… – я обвожу взглядом его красно-черную игровую комнату, больше похожую на пыточную.

– Ну, я и не сделал с тобой пока ничего особенного.

– Серьезно?! – искренне офигеваю я. – То есть, на этой штуке – это было «ничего особенного»?!

– Немножко помучил, – улыбается он. – Я ведь даже не мог использовать «эту штуку» в полную меру.

– Почему это?

– Я пока не знаю глубины твоего влагалища, – говорит он совершенно невозмутимым голосом. – Не хотелось, чтобы легкая боль, заглушаемая удовольствием, стала настоящей, чтобы появились разрывы и кровь. Да и растягивать тебя смысла не вижу. Мало того, что ты вчерашняя девственница, так ты еще и не давала мне пока карт-бланш на свое тело. И вообще: мне чертовски нравится твоя узкая нерасшатанная дырочка. Обе твои узкие нерасшатанные дырочки.

Я растираю виски, с трудом соображая, о чем он говорит:

– Все эти контракты между доминантами и сабмиссивами – это правда?

– А ты хочешь такой контракт? – улыбается Макс.

– Не знаю, – лепечу я.

– Я могу составить.

От его предложения у меня по коже ползут мурашки:

– Нет уж, спасибо. Не надо… пока что.

Максим смеется:

– Но ответ явно не окончательный! – я смущаюсь, а он повторяет свой вопрос: – Так о чем ты мечтала в своей невинной постели, малышка?

– Хочешь знать мои эротические фантазии?

– Хочу, – он кивает.

– Нуу… – заминаюсь я. – Ты уже исполнил несколько из них, если честно.

– Например?

– Секс с незнакомцем, с закрытыми глазами, с связанными руками, – я невольно загибаю пальцы. – Еще, пожалуй, остался секс перед большим зеркалом и… ну, всякое.

– Что? – настаивает Максим.

– Ролевые игры, – признаюсь я несмело.

– Пациентка пришла к доктору? – усмехается он. – Студентка сдает зачет строгому преподавателю? Полицейский заковывает преступницу в наручники и трахает на металлическом столе в комнате допросов?

– Типа того, – я морщусь и прерываю его, потому что его насмешливый бархатистый тон заставляет меня возбуждаться, и он отлично это понимает:

– Все с тобой ясно. В БДСМ обычно используется другой, классический вариант: господин и рабыня. Но твои мне тоже нравятся…

– Давай пока закроем эту тему, – прошу я.

– Что, уже потекла? – он ухмыляется.

– Нет, просто…

– Не ври мне, – говорит он неожиданно строго, и я невольно заглядываю ему в глаза:

– Прости.

– На первый раз прощаю, – Макс кивает. – Но помни: я могу и наказать. По-настоящему.

– Ладно, – лепечу я.

– А пока идем завтракать, представляю, как ты вымоталась за это утро.

После завтрака и душа он подвозит меня ровно туда, куда провожал прошлой ночью, до начала всего этого безумия. На прощание оставляет мне номер своего телефона и дает маленький флакончик с дозатором, на котором написано «ORGIE жидкий вибратор».

– Что это? – спрашиваю я с сомнением.

– Сегодня вечером, после душа, когда ляжешь в постель, нанеси одну каплю геля на клитор и половые губы. И подумай обо мне.

– И все? – я морщусь, а он улыбается:

– И все.

– Ладно.

– До встречи, малышка.

– Ты так уверен, что встреча будет?

– Разумеется.

Я закатываю глаза и выныриваю из теплого салона его автомобиля до того, как Максим скажет еще что-нибудь. Слежу, чтобы машина отъехала как можно дальше, и только тогда продолжаю путь к своему дому, крепко сжимая подаренный мужчиной флакончик.

Только теперь, на свежем воздухе и вдали от его манящих глаз, я немного прихожу в себя, и в голове начинает пульсировать шальная мысль: господи, что это было?! Я лишилась девственности с незнакомцем! Я побывала в логове у настоящего извращенца! Меня трахали в задницу! И мне… – о господи! – и мне понравилось! Надеюсь, что Карина, Лиза и Вера не станут лезть с расспросами, а родители просто ни о чем не догадаются…

Прежде чем войти в подъезд своего дома, я прячу флакон жидкого вибратора поглубже в сумку и обещаю себе не пользоваться им в ближайшее время. Сегодня двадцать четвертое августа, а я поступила в вуз своей мечты, и до начала учебного года во ВГИКе осталась всего неделя, так что мне есть чем заняться, прежде чем начнется мой первый урок по актерскому мастерству.