Текст книги "Если я умру…"

Глава 7

Джимми Бенсон сидел у стойки бара в «Бочке и пробке» с кружкой пива в руках.

Я мертвец.

Он допил остатки пива и с громким стуком поставил кружку на стойку. И застыл, глядя в зеркало за спиной у бармена, пытаясь отыскать человека, который мог бы за ним следить.

«Бочка и пробка» было единственным заведением в Спрюс-Лейк, работавшим после шести вечера; только здесь можно было пообедать, выпить и поболтать. И даже в среду вечером, в городке с населением в триста восемьдесят шесть человек, в баре сидело две дюжины посетителей.

«Скоро в городке станет триста восемьдесят пять жителей», – подумал Джимми. Сегодня вечером он так или иначе покинет Спрюс-Лейк, на собственных ногах или ногами вперед.

Все действительно на него смотрят или это плод его разгоряченного воображения?

Реджи, много лет проработавший здесь барменом, протянул руку к его кружке. Обычно после работы Джимми выпивал три кружки пива, но прошло уже двадцать минут после его прихода, а он прикончил только одну. Сегодня он даже не доработал до конца смены – сказался больным. После того как ему позвонили и сообщили про поджог, Джимми понял, что его племянник в полном дерьме. Он и вправду почувствовал себя больным. Но всякий, кто наблюдал за ним, заметил бы только, что он нервничает.

Джимми кивнул бармену:

– Спасибо.

Он бросил в рот несколько орешков, стараясь вести себя самым обычным образом, одновременно прислушиваясь к разговору, который вел доктор Гриффин с официанткой и двумя завсегдатаями бара. Впрочем, ему не приходилось напрягаться; Вуди Гриффин даже не пытался понизить голос.

Кто-то нашел ее тело. Джимми уже слышал об этом днем. Он пожалел, что Вуди знает совсем мало; Бенсону было необходимо понять, как все случилось. Но потом доктор сменил тему и заговорил о пожаре и вандализме в отеле Хендриксонов. И заявил, что в Спрюс-Лейк никому не нужны посторонние. Остальные согласно кивали.

Джимми знал правду. Все знали, но никто не говорил об этом вслух. Лучше вести себя как деревенщина, чем как преступник.

Бенсон взял полную кружку пива, сделал глоток, откинулся на спинку стула и увидел в зеркале Гэри Кларка, который стоял напротив и смотрел прямо на него.

Джимми отвернулся, но продолжал чувствовать взгляд Гэри на затылке.

Тело нашли около полудня, и Хендриксон сразу должен был позвонить в полицию. Из чего следовало, что о теле уже знали почти девять часов. Вполне достаточно времени, чтобы выяснить, что Джимми не выполнил приказ. Вот почему сюда пришел Гэри Кларк.

Открылась скрипучая входная дверь. Появился новый посетитель. Бенсон искоса посмотрел в зеркало, чтобы выяснить, кто вошел, и сердце быстрее забилось у него в груди.

Дерьмо.

Соскользнув со стула, он направился в сторону туалета. Но как только вращающаяся дверь за ним закрылась, свернул налево, на кухню.

– Что случилось, Джимми? – с ослепительной улыбкой спросил повар Омар Джексон, единственный черный житель Спрюс-Лейк.

– Ничего особенного. – Джимми даже не сумел выдавить улыбку и просто пошел дальше.

Бенсон не знал, в курсе ли дел Джексон или только прикидывается, что ничего не знает. Возможно, он вел себя так, чтобы уцелеть.

Или был по уши в таком же дерьме, как и Джимми.

Избежав разговора с поваром, он вышел через заднюю дверь и поспешно зашагал к своему пикапу.

Как только Джимми сел за руль, из бара вышли трое мужчин и направились в его сторону.

Джимми сразу нажал на газ. Нет смысла прикидываться. Им известно, что он не сделал так, чтобы тело исчезло. Нет никакой надежды, что они сохранят ему жизнь. Они не знают, почему он так долго оставался в живых. Казалось, он был сделан из тефлона; ему не раз об этом говорили.

Бенсон понимал, как сильно рисковал, когда спрятал тело Виктории на руднике. Он не святой, но и не убийца, он не мог отнестись к ее телу как к мусору. Ну да, он не исполнил приказ, но был уверен, что ее никогда не найдут.

Если он поедет домой, то поставит под угрозу жизнь племянника. У него оставался только один шанс защитить его – исчезнуть.

Он увеличил скорость, его старый пикап протестующе взвыл, и Джимми посмотрел в зеркало заднего вида.

Новенький черный «Форд-250» Гэри Кларка быстро сокращал расстояние между ними.

Джимми вжал педаль газа в пол. Поначалу пикап никак не отреагировал, но потом рванул вперед, набирая скорость на спуске по дороге в Колтон.

Возможно, он доберется до Колтона, но что потом? Обратиться в полицию? Он бы рассмеялся, если б не охвативший его ужас. В тюрьме или за ее стенами – ему везде будет грозить опасность.

Он достал мобильный и набрал номер единственного человека, который мог ему помочь. Единственного, кому он доверял.

– Джимми? Ты не можешь мне звонить. Не сейчас.

– Помоги мне! Кто-то нашел ее тело! А теперь Гэри и…

– Я не могу тебе помочь.

– Ты должен! Проклятье, ты обещал меня защищать!

В трубке раздались короткие гудки.

Бенсон бросил телефон, рыдания сотрясали его тело. Сестра просила его только об одном: защитить ее сына. Последние пять лет ему казалось, что он поступает правильно, внимательно следит за врагами, берется за дополнительную работу, удерживает парня в школе. Племянник делал успехи.

Но все это закончится, если Джимми не сможет за ним присматривать. А единственный человек, который мог помочь, отказался от своих обещаний.

Джимми приближался к водохранилищу Колтона. Гэри Кларк продолжал сокращать расстояние между ними. Если они его поймают, все будет куда хуже, чем то, что он планировал. Может быть, он выживет. Может быть, спасется…

Джимми еще сильнее увеличил скорость перед выездом на короткий мост и резко свернул направо, используя край пешеходной дорожки, чтобы перелететь через перила. Днище пикапа заскрежетало по металлу; на мгновение ему показалось, что колеса зацепятся и Гэри вместе со своими друзьями вытащат его из пикапа и начнут делать с ним ужасные вещи…

Потом его машина полетела в темноте вниз и сильно ударилась о поверхность воды. Головой Джимми врезался в руль, и последняя мысль, появившаяся у него перед тем, как он потерял сознание, а вода стала стремительно подниматься к его ногам, была: «Прости, Эбигейл. Я старался как мог».

Глава 8

Люси не верила, что сможет уговорить Шона не ездить с нею на рудник, и попыталась сделать это попозже, в четверг утром, чтобы Роган еще немного отдохнул. Он отвез ее к руднику на арендованном в аэропорту внедорожнике и припарковался возле трех машин, на которых приехали официальные лица.

– Полагаю, ты не станешь ждать меня в машине, – сказала она.

Шон скептически приподнял бровь.

– Перестань, Люси.

Кинкейд с ворчанием распахнула дверь. И почему она удивилась? Ни одного из ее четырех братьев не остановило бы падение с высоты второго этажа или дюжина швов.

Девушка вышла из машины, и Шон двинулся за нею, прихрамывая, туда, где у края шахты стояли помощник шерифа и мужчина из пожарно-спасательной команды, которые наблюдали за их приближением. У Люси появилось дурное предчувствие, когда она оказалась возле шахты.

– Привет, – сказал Шон, дружелюбно помахав рукой.

– Вы заблудились? – спросил помощник шерифа.

– Вовсе нет, – ответил Роган. – Именно я тот счастливчик, который упал в шахту.

Полицейский не улыбнулся.

– Вам повезло, что вы не свернули себе шею.

Внутри у Люси все сжалось. Неужели ее неспособность забыть о падении Шона свидетельствует о посттравматическом синдроме? Она не могла контролировать реакции своего тела, что было совсем на нее не похоже.

– Вот это я и имел в виду: мне везет. – Теперь Шон говорил совершенно серьезно. – Шон Роган. Люси Кинкейд. Люси нашла тело.

Он ничего не стал рассказывать ни о Люси, ни о себе. Если они узнают, что он частный детектив, а Люси принята на службу в ФБР, им будет труднее собирать информацию.

– Помощник шерифа Уэддл. А это Эл Гетти из пожарно-спасательной команды. Вы остановились у Хендриксонов?

Шон кивнул.

– Коронер уже здесь?

– Да, он только что спустил вниз свое оборудование.

– Я бы хотела к нему присоединиться, – сказала Люси. – Я нашла тело и могу показать, где оно находится.

Сначала Уэддл собрался возразить, но потом поднес к губам рацию.

– Хэм, ты на месте? Прием.

– Что ты хочешь? Прием.

– Здесь маленькая леди, которая нашла тело. Она хочет присоединиться к тебе. Прием.

Последовала долгая пауза. Уэддл не отрывал глаз от Люси. Он смеется над ней или им овладели подозрения?

– Шаффер говорит, чтобы вы отправили ее вниз. Прием.

– Вы слышали? – спросил Уэддл у девушки.

– Ты уверена, что хочешь туда спуститься, Люси? – тихо спросил Шон.

– Она не выходит у меня из головы, и я хочу убедиться, что действительно видела то, что видела.

– Прошу меня простить, – сказал Уэддл. – В чем вы хотите убедиться?

– В том, в какой позе она лежала.

– В какой позе? – спросил он.

Если прежде Уэддл не был похож на полицейского, то теперь в его глазах появился подозрительный блеск.

– Она лежала на спине, руки скрещены на груди. Мне показалось… – Люси поискала нужные слова, – что в такой позе не умирают. – Она застегнула молнию на куртке, вспомнив, как холодно было вчера под землей.

– Босс? – сказал Гетти.

– Пристегните ее к креслу.

Гетти пристегнул Люси к спасательному сиденью несколькими ремнями, закрепив их на ее плечах и бедрах.

– Вы готовы? – спросил он.

Она кивнула, задержав взгляд на голубых глазах Шона, и произнесла одними губами: «Я люблю тебя».

– С ней все будет в порядке внизу? – спросил Уэддл у Шона.

– Да, – услышала Люси ответ Рогана, пока полицейский еще не исчез из вида.

Внизу Люси познакомилась с Кеном Хэммондом, руководителем пожарно-спасательной команды, и заместителем коронера, Фрэнком Шаффером. Кен помог ей расстегнуть ремни.

Девушке показалось, что запах разложения, который вчера привлек ее внимание, сейчас исчез, но решила, что это из-за того, что стало заметно холоднее. Она решила проверить, как изменялась температура воздуха в последние несколько недель, хотя и не понимала зачем, ведь расследование предстояло вести коронеру. Шаффер жестом предложил ей отвести их к телу.

– Я оставила отметки на стене веткой, – сказала она, направляя луч фонарика на стены туннеля.

И действительно, неглубокие следы там остались.

– Разумное решение, – заметил Хэммонд. – В руднике множество туннелей. Я уже бывал здесь с офицерами инженерного корпуса армии, чтобы оценить ущерб после обрушения одного из туннелей. Но даже их карты не были полностью точны. Едва ли теперь есть люди, которые знают все местные туннели.

– А что здесь добывали? – спросила Кинкейд, осторожно шагая вперед.

– Главным образом железо, но в тридцатых удалось найти жилу с титаном, что позволило продолжать работу на руднике в течение всей Второй мировой войны, а также во время Корейской и Вьетнамской. Впрочем, после Второй мировой объем работ заметно уменьшился, но полностью рудник закрыли только в середине семидесятых.

– Здесь работали мои отец и дед, – продолжал Кен. – Думаю, все жители города так или иначе связаны с рудником.

Люси вышла из туннеля в большую пещеру и постаралась взять себя в руки.

– Я никогда не бывал в этой части рудника, – сказал Хэммонд. – Это вторичный штрек, пробитый в середине пятидесятых годов. Им пришлось сделать вентиляционные шахты из-за того, что качество воздуха…

– Где девушка? – прервал его Шаффер.

– Она в глубоком алькове в стене. – Люси повернулась и направила луч фонарика в нужном направлении.

И застыла на месте.

Ниша была пуста.

Девушка медленно повела лучом фонарика, осматривая все вокруг. Сломанный стул. Странные инструменты. Два туннеля. Да, она была именно здесь. Ошибки быть не могло.

Кинкейд снова посмотрела туда, где вчера лежало мертвое тело. И вновь его там не оказалось.

– Возможно, вы шли по одному из этих двух туннелей, – предположил Хэммонд.

Люси покачала головой:

– Она лежала здесь. – Ее голос дрогнул, и она заставила себя сохранять хладнокровие.

Она же профессионал – всему должно быть объяснение. Нужно только разобраться.

Кинкейд заметила, как переглянулись Хэммонд и Шаффер, – очевидно, теперь они считали ее идиоткой или женщиной, пытающейся привлечь внимание к собственной особе.

– Мы проверим другие туннели, – сказал Кен. – Ждите нас здесь.

Люси стояла и смотрела на пустую нишу.

Нет, она видела мертвое тело. Она не могла придумать червей во рту и эту позу. Проклятье, прошлой ночью ей снились кошмары, и они не были плодом ее воображения!

Менее двадцати четырех часов назад здесь была мертвая женщина.

Кто-то унес тело.

Кто? И почему?

Она направила луч фонарика в пол. Нести мертвое тело, даже миниатюрной блондинки, совсем непросто. Один человек с такой задачей не справился бы, или вокруг остались бы следы. Значит, ему помогали.

Слабый луч фонарика не давал возможности разглядеть детали. Ей требовались инструменты для сбора улик и яркий свет, который позволил бы увидеть даже слабые отметины на твердой поверхности. Кажется, вот какие-то следы… Возможно, они принадлежат ей? Нет, слишком большие. Шаффера и Хэммонда?

Тому, кто унес тело, помогали. Или…

Люси резко повернулась и направила луч в соседний туннель с рельсами. Тележка для перевозки руды, стоявшая на них, исчезла.

Глава 9

Кинкейд крепко сжимала сложенные на коленях руки, сидя на потертом диване в гостиной Тима Хендриксона. Ей отчаянно хотелось встать и начать расхаживать по комнате, когда помощник шерифа Тайлер Уэддл начал задавать вопросы. Шон был рядом, внимательный и готовый прийти на помощь, однако сейчас он молчал, что уже само по себе удивляло. Но Кинкейд решила, что это к лучшему; она мечтала только об одном – задушить полицейского.

– Мисс Кинкейд, – сказал Уэддл, – я понимаю, что вы находились в шоковом состоянии, когда оказались на руднике. Ваш друг был ранен, а вы…

– Я не сомневаюсь в том, что видела, – перебила его Люси.

– Там не было мертвого тела.

– Там не было тела сегодня, но вчера оно находилось в нише. Вам необходимо направить туда группу экспертов, чтобы те отыскали улики.

– Боюсь, вы слишком много смотрите телевизор. – Уэддл обменялся многозначительным взглядом с Кеном Хэммондом, который стоял рядом с Тимом у входной двери.

Люси ощетинилась:

– Я видела…

– Вы перешли границу, помощник, – неожиданно вмешался Шон.

Кинкейд нахмурилась. Она не любила, когда с ней разговаривали как с дурой. Люси видела тело – она могла закрыть глаза и представить мертвую женщину: русые волосы, бледная кожа с голубым оттенком, белая блузка и темные брюки, и что-то еще… нечто, появлявшееся в ее сознании и тут же ускользавшее всякий раз, когда она пыталась сосредоточиться. Но более всего Люси занимали неестественно сложенные на груди руки.

– Значит, кто-то спустился вниз, и что он сделал? Переместил тело? Куда? И зачем так поступать?

– Многие узнали о том, что я упал в шахту, – сказал Шон. – В маленьком городке подобные новости мгновенно становятся всеобщим достоянием. Возможно, тот, кто спрятал тело в туннеле, решил, что его необходимо перенести в другое место.

– Но это лишь не слишком обоснованное предположение, – возразил Уэддл.

– Едва ли вы правы. – Роган наклонился вперед. – Тело находилось именно там, где сказала Люси.

Кинкейд знала, что Шона раздражает пренебрежительное отношение полицейских; ей и самой это не слишком нравилось, но она заставила себя встать на их точку зрения. Она была чужой в городе, пережила стресс и, весьма вероятно, видела вещи, которых там не было.

– Приношу свои извинения. – Однако голос Уэддла прозвучал не слишком искренне. Он встал. – Я свяжусь с шерифом и сообщу ему о ваших показаниях. Возможно, он пришлет экспертов… или же сочтет это излишним. Рудник – очень опасное место. Там есть туннели, уходящие вниз на сотню футов, и искусственные пещеры; в течение сорока лет на руднике не велось никаких работ. Однако он захочет уточнить местоположение, в котором, как вам показалось, вы видели тело.

– Где я видела тело, – поднажала Люси.

– Так я и сказал.

– Они должны тщательно все осмотреть, – продолжала настаивать на своем Кинкейд. – Сегодня был проведен лишь поверхностный…

– Там найдены следы недавнего пребывания людей, но мы не обнаружили ничего серьезного. Я не собираюсь рисковать жизнями полицейских или экспертов – нам необходимо отыскать карту рудника, к тому же потребуется помощь.

– Освещение было очень слабым, но, если вы…

– Мисс Кинкейд, – перебил ее Уэддл и шагнул к ней, сознательно вторгаясь в ее личное пространство. – Мы намерены проверить ваши показания, но нам необходимо следовать протоколу безопасности.

– Я понимаю, – солгала Люси. Все ее мышцы напряглись, ей хотелось действовать. – Я могу изучить фотографии исчезнувших женщин; может быть, узнаю кого-то из них.

– В участке мы покажем вам то, что у нас есть. Но никто из местных жителей не пропадал, не было также информации об исчезнувших туристах. Скорее всего, это пустая трата времени.

– Речь идет о моем времени, – резко возразила Люси, встала с дивана и прошла мимо полицейского.

– Я сообщу вам, если у нас появится новая информация, – сказал Уэддл. – О мертвом теле или поджигателе.

Девушка не особенно верила в способности Уэддла. Шериф наверняка проявит больше профессионализма, когда прочитает ее показания.

Тим проводил Уэддла и Хэммонда к их машине.

– Шон… – начала Кинкейд, как только дверь за ними закрылась.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, Люси. Но до тех пор, пока мы не разберемся, кто стоит за актами вандализма, нам не нужно высовываться. Так что не следует сообщать, что ты работаешь на ФБР и прошла подготовку как судебно-медицинский эксперт.

– Шон, это убийство! Полиция должна понимать, что гибель молодой женщины необходимо тщательно расследовать.

– Согласен, но давай сначала посмотрим, что они предпримут в ближайшие двадцать четыре часа, прежде чем расскажем им, кто мы такие. Дай им время сделать свою работу. Ты сама сказала, что тело могло пролежать там несколько месяцев – еще один день ничего не изменит.

Люси понимала доводы Шона, но не могла с ними согласиться. Они приехали в Спрюс-Лейк из-за вандализма. А теперь, когда появился еще и поджигатель, опасность только усилилась. Если станет известно, кто они такие, вредитель может попытаться скрыться или, наоборот, активизироваться. Но из этого не следовало, что полиция сама не в состоянии узнать, кто они такие; достаточно войти в Интернет, чтобы выяснить: Шон Роган работает в частном сыскном агентстве, а Люси дважды принимала участие в расследованиях, которые вело ФБР, и ее имя упоминалось в средствах массовой информации. Возможно, Спрюс-Лейк и живет прошлым, но здесь наверняка умеют пользоваться Интернетом.

– Люси?

– Ты прав, – сказала она.

– У меня такое чувство, что твой разум начал работать сверхурочно.

Не успела женщина ответить, как в гостиную вернулся Тим.

– Мне кажется, они серьезно отнеслись к твоим показаниям, Люси.

– Надеюсь.

– Ты не рассказал им, почему мы сюда приехали? – спросил Шон.

Тим покачал головой:

– Все в Спрюс-Лейк думают, что вы мои друзья. Именно так, а не иначе. Я не лгал, не преувеличивал. Но полицейским известны ваши имена и адреса.

Роган кивнул:

– Информация есть лишь у полиции, и если речь не идет о грандиозном заговоре, то знать о нас должны только в департаменте шерифа.

– В таком маленьком городке возможно все, – заметил Тим.

– Давайте сохранять наше прикрытие в течение еще двух дней; посмотрим, что произойдет дальше. Если нашу тайну раскроют, следует изменить стратегию. – Шон встал и потянулся, пытаясь скрыть хромоту. – Ладно, для обеда еще рановато, а мне нужно закончить кое-какую работу. Прошу нас простить, Тим.

– Конечно.

Люси и Шон ушли, но направились не к своему домику, а в сторону отеля. В воздухе все еще висел запах сырого горелого дерева.

– Я видел, как вернулся Адам, когда мы подъехали с Уэддлом, – объяснил Шон.

Они нашли Адама Хендриксона наверху, в одной из комнат, где тот пытался собрать уцелевшие после пожара на кухне вещи.

– Адам, нам нужно поговорить, – сказал Шон.

– Конечно. – Мужчина принюхался к матрасу. – Никак не могу понять – это матрас пахнет дымом или мой нос потерял чувствительность?

– Подождите пару дней. Мы можем перенести все в соседние домики, помещение проветрится, и тогда станет ясно, что можно спасти.

– Но это приведет к тому, что открытие придется отложить. Зачем кому-то устраивать поджог?

Это был риторический вопрос.

Шон взял стул с прямой спинкой и сел, чувствуя, как нога снова начала пульсировать болью.

– Тим сказал, что вы были близки с отцом, а сам он общался с ним гораздо меньше.

Адам пожал плечами:

– Я проводил здесь каждое лето даже после того, как родители развелись. Отец не любил вести долгие разговоры – он был из тех, кому это не нужно. Возникало ощущение, будто он знает все на свете. Меня вырастили в Сиракузах, но Спрюс-Лейк – мой дом. – Он немного помолчал. – Он хотел превратить это место в семейный лагерь, но у него так и не дошли до этого руки. Мне кажется, отцу нравилось, что ему принадлежит озеро.

– У вашего отца были враги? Те, кто…

Адам покачал головой и прислонился к стене.

– Все любили Джона Хендриксона.

– Может быть, враги были у него раньше… В молодости. Или у его семьи…

– Как Хэтфилды и Маккои[10]10
  Речь идет о широко известной в США вражде семейств Хэтфилдов и Маккоев (1878–1891), проживавших на границах штатов Западная Вирджиния и Кентукки; их противостояние-вендетта стало нарицательным понятием.


[Закрыть]? Тут можно вспомнить лишь мою бабушку, которая умерла, когда я был совсем маленьким, – она носила фамилию Келли. Ее семья владела рудником, пока не продала его правительству, после чего получила право на продолжение добычи. Раньше Келли принадлежали все земли в округе, но потом продали бо́льшую часть.

– Кто сейчас владеет рудником? Федеральное правительство? – спросила Люси.

– Да, насколько мне известно. Или штат Нью-Йорк. Мы находимся к северо-западу от того, что большинство людей считает Адирондаком, но формально мы на том же горном кряже, что и Национальный парк.

– Складывается впечатление, что Келли заключили выгодную сделку, – заметил Шон. – Получить деньги от правительства, но сохранить право на добычу…

– Если честно, я не знаю, – ответил Адам.

– Может быть, кто-то затаил обиду и не хочет, чтобы вам сопутствовал успех? Возможно, кто-то понес большие потери, когда ваша семья продавала землю?

– Нет. Дело в том, что бабушка продавала землю тем, кто в течение многих лет платил за ее аренду, и продавала дешево, если верить тому, что рассказывал отец. При этом она говорила, что новые хозяева частично выплатили стоимость земли, когда рассчитывались за аренду.

– Когда это происходило?

– До моего рождения. Мне было три года, когда бабушка умерла, и в своем завещании она простила всем людям их долги. Мой отец был на нее похож – можете спросить у его лучшего друга, Генри Кэллахана. Вы видели большое ранчо по пути сюда? Оно принадлежит Генри.

– Вы можете познакомить нас с ним? – спросил Шон.

– Конечно, но зачем?

– Сейчас я и сам не знаю. Кто-то пытается вам помешать, и я хочу выяснить, не питает ли кто-то ненависти к вашей семье.

Адам выглядел ошеломленным.

– Ненависть? Я не верю…

– Мы можем поговорить с Генри Кэллаханом сегодня вечером?

Хендриксон кивнул, но у него на лице появилось озабоченное выражение.

– Конечно, я могу все организовать.

– В каком-нибудь публичном месте, – добавил Шон. – Я хочу посмотреть, кто обратит особое внимание на нашу встречу. Пришло время проявить инициативу и выяснить, кого это может заинтересовать.

Когда они возвращались в свой домик, Люси молчала.

– Скажи мне, почему ты раздражена? – спросил Роган, открывая дверь.

– Вовсе нет.

– Это потому, что я хочу выложить карты на стол? Встретиться с Кэллаханом и посмотреть на реакцию?

– Нет.

Шон не стал настаивать. Он подошел к стоявшему в углу письменному столу и включил компьютер. Люси остановилась у окон, выходящих на озеро, скрестив руки на груди. Шон наблюдал за ней краем глаза. Кинкейд слегка приподняла подбородок – такую позу она принимала в тех случаях, когда пыталась сформулировать возражение.

Роган послал электронное сообщение своему другу Патрику, брату Люси, в котором рассказал о произошедших в Спрюс-Лейк событиях, а также попросил провести небольшое расследование. Пока он печатал, уголки рта Люси опустились. Она была готова. Шон с трудом подавил улыбку. Он очень хорошо знал ее.

– Труп важнее поджога, – сказала Кинкейд.

– Ты считаешь, что нам следует раскрыть карты?

– Уэддл обращался со мной как с идиоткой. Не думаю, что они отнесутся к моим показаниям серьезно, что бы ни говорил Тим. И почему Уэддл решил, что я буду лгать относительно трупа женщины, который видела на руднике?

– Я не думаю, что…

– А ведь кто-то ее переместил. Из чего следует, что кто-то узнал о том, что мы нашли тело, и отправился туда ночью, чтобы его перепрятать. Почему?

– Чтобы скрыть обстоятельства убийства?

– Совершенно верно. Вчера я не была уверена, что она умерла не своей смертью, но тогда я не могла рассуждать логически. Очевидно, что она не могла умереть в такой позе. Возможно, ее убили рядом с рудником или в нем самом, и убийца решил спрятать там тело. Может быть, это был несчастный случай, кто-то запаниковал и не захотел обращаться к властям.

– Тим сказал, что в городе никто не пропадал.

– Никто не пропадал из Спрюс-Лейк. А как насчет соседних регионов? В Потсдаме или Кантоне? Туристка, которая приехала сюда прошлым летом? Спрюс-Лейк – маленький городок, но ветра автострады, дующие в Национальном парке, могли принести сюда множество разных людей.

– Что ты хочешь сделать? – спросил Шон, хотя уже знал ответ.

– Завтра, с самого утра, вернуться на рудник.

– Я знал, что ты это скажешь.

– Если ты не готов, я пойму…

– Я не отпущу тебя туда одну.

– Как нога?

– В порядке, – сказал Роган, хотя нога ужасно болела. – А что ты там рассчитываешь найти?

– Я не знаю. Может быть, ничего. Или какую-то подсказку, которая поможет выяснить, кто она. Как умерла. Как ее перенесли. Признание, вырезанное на стене туннеля. Я не знаю. Просто чувствую, что должна туда отправиться и что-то сделать.

В этом и заключалась суть проблемы, сообразил Шон. Люси чувствовала себя беспомощной, но считала, что обязана добиться справедливости по отношению к мертвой женщине – принести покой ее семье, – а потому сейчас ее не интересовали детали. Если она не начнет искать ответы, то не сможет забыть о той женщине. И в ее сознании навсегда останется неразгаданная трагическая тайна. И даже если она ничего не найдет, спустившись вниз, то хотя бы будет чувствовать, что сделала все, что было в ее силах.

– Ладно, – сказал Шон. – Завтра, с самого утра, мы отправимся на рудник.

– Спасибо. И ты не будешь возражать, если я попрошу Патрика разузнать обо всех пропавших без вести в ближайших городах? Не только в округе Сент-Лоренс, но во всей северной части штата Нью-Йорк. Может быть, даже в соседних штатах…

– Это уже сделано. – Роган улыбнулся, увидев, как удивилась Люси, и откинулся на спинку кресла.

– Почему ты мне не сказал? – Кинкейд посмотрела на него с таким искренним недоумением, что Шон рассмеялся.

– Ты ничего не должна от меня скрывать, Люси. Твой разум – это компьютер. Ты обдумываешь все доводы, которые могут тебе помочь, и приводишь их один за другим, пока не добиваешься своего.

Она заметно смутилась, не зная, можно ли считать сказанное Роганом комплиментом.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Обсуждай со мной все проблемы. Делись идеями, хорошими и плохими, и мы вместе их разберем. Ты не должна обосновывать свои мотивы – во всяком случае, со мной.

– Но я веду себя не так.

– Именно так. Может быть, ты этого просто не замечаешь.

Она покачала головой и отвернулась.

Что не так? Он лишь имел в виду, что знает ее, понимает, как она думает и что чувствует, чтобы она могла вести себя с ним естественно. Она не должна навязывать ему свои идеи. С семьей и коллегами Люси всегда колебалась, прежде чем озвучивала свои теории, хотя ошибалась довольно редко. Шон хотел, чтобы у нее появилась уверенность, чтобы она не нуждалась в молчаливом согласии Патрика, или остальной части своей семьи, или даже его самого.

Роган встал и, прихрамывая, подошел к ней. Он слишком долго сидел неподвижно, и теперь нога слушалась неохотно.

– Люси, ты можешь говорить все, что захочешь.

– Я знаю, – тихо ответила она.

– Хорошо. – Он поцеловал ее долгим нежным поцелуем, который обычно был прелюдией – после этого они, как правило, отправлялись в постель. Шон хотел, чтобы они проводили вдвоем больше времени – сейчас Люси все еще выглядела озабоченной, и ему казалось, что он должен понять, о чем она думает. – Люси, я действительно так считаю.

– Иногда мне кажется, что ты получаешь слишком большое удовольствие от этой игры. Пытаешься прочитать мои мысли, ужасно гордишься, когда тебе удается залезть в мою голову… И у тебя хорошо получается. Правда. – Однако Люси не улыбалась, и Шон почувствовал, как по его спине пробежал холодок. – Мне нравится, что ты меня понимаешь и всегда меня поддерживаешь. Но порой возникает ощущение, что ты манипулируешь мной как марионеткой, когда я объясняю тебе то, что ты уже давно понял.

– Я не хотел…

– Я знаю. – Она сжала его ладонь. – Если б я думала, что ты делаешь это для того, чтобы я чувствовала себя глупой, меня бы здесь давно не было. Шон, ты знаешь меня лучше, чем кто-либо еще. И мне немного страшно, в особенности если учесть, что мы знакомы совсем недолго. Так что вот о чем тебе следует подумать – ты не можешь не понимать, как бы ужасно я себя почувствовала, если б кто-то мною манипулировал.

Роган сообразил, что совершил принципиальную ошибку в отношениях с Люси.

– Любимая, я бы никогда не смог причинить тебе вред. Ты ведь это знаешь, не так ли?

Она улыбнулась и кивнула, но Шон видел, что она восстановила свои щиты, невидимые барьеры, которые он так ненавидел. Роган не хотел, чтобы она переходила к обороне, когда находилась рядом с ним.

Он собрался настоять на своем, однако сказал совсем другое:

– Полагаю, пришло время съездить в город и посмотреть, что начнет вылезать из щелей.