Текст книги "Россия на 64 клетках. История великих шахматных чемпионов"

Александр Ильин-Женевский. Шахматный Давид, победивший Голиафа

«Давид победил Голиафа. Я еле пробираюсь сквозь взволнованную и восторженно настроенную толпу. Кто-то жмет мне руки. Поздно ночью, когда я вышел из турнирного помещения, большая толпа еще стояла на улице в ожидании меня и встретила громом рукоплесканий и приветствий», – писал Александр Ильин-Женевский про самый памятный день в своей спортивной биографии, когда он выиграл у действующего чемпиона мира кубинца Хосе Рауля Капабланки, что произвело настоящий фурор в шахматном мире.

Эта партия была сыграна на первом Московском международном турнире в 1925 году. Тогда комиссар Центрального управления организации Всевобуч и талантливый шахматист Ильин-Женевский уже был известным популяризатором любимой игры в стране и организатором ряда важнейших турниров.

Будущий незаурядный шахматист Александр Ильин родился в Санкт-Петербурге 16 ноября 1894 года, на два года позже Александра Алехина, в семье протодиакона Сергиевского собора. Интерес к шахматам у него проявился с ранних лет. Однако в гимназии юный Александр со своим старшим братом Федором занимался не только науками и шахматами: оба сына церковного служителя увлеклись коммунистическими идеями. Брат впоследствии стал известным революционером и взял псевдоним Федор Раскольников. Их кумиром был Владимир Ленин.

В 18 лет Саша Ильин вступил сначала в революционный кружок, а потом и в партию большевиков. После расстрела рабочих на Ленских золотых приисках в 1912 году по всей России в ответ прошли стачки, организованные социал-демократами и, соответственно, аресты революционеров. 9 декабря 1912 года арестовали и Ильина, исключив из гимназии без права экстерном сдать выпускной экзамен за последний восьмой класс. Он эмигрировал в Швейцарию и там продолжил образование, совмещая с партийной работой.

В Женеве он поступил в университет. Познакомился там с Владимиром Лениным. И там же взял себе псевдоним Женевский. По одной версии, чтобы его не путали в публикациях с Лениным, подписывавшим некоторые свои статьи «Ильин». По второй – после двух спортивных достижений: проехал на велосипеде вокруг Женевского озера и победил на шахматном турнире в Женеве в 1914 году, впервые заняв первое место.

В том же 1914 году, после начала Первой мировой войны, Ильин-Женевский вернулся в Россию и решил идти на фронт добровольцем. Под Варшавой он попал под газовую атаку. Довольно быстро вылечился, вернулся на фронт и за участие в боях был награжден орденом Святой Анны IV степени «За храбрость».

Едва восстановившись в госпитале, он вновь отправился на передовую и получил тяжелую контузию. Солдаты спасли своего командира, вынесли с поля боя на носилках из ружей. После этой контузии он восстанавливался целый год. Самое удивительное из ее последствий – Александр Ильин, имевший первую категорию по шахматам, напрочь забыл, как играть, даже просто как ходят фигуры. Пришлось учиться заново.

На фронт его уже не отправили. Но в грядущих революционных событиях Ильин-Женевский участвовал активно – сначала в Петрограде, а затем и в Москве. Сам он вспоминал: «Недалеко от Петрограда наш отряд напал на след бронепоезда. Я принял командование матросскими цепями, которые вплотную подошли к бронепоезду. После коротких переговоров бронепоезд без боя сдался, хотя большая часть офицеров бежала из него переодетыми. В Москву мы прибыли с богатыми трофеями, но уже поздно, так как бои закончились».

Гражданская война завершилась, однако проблем в многонациональном государстве было великое множество. Советское правительство решило сделать ставку на объединяющий народы спорт. Поначалу хотели внедрить в массы футбол, но на строительство стадионов в стране, разрушенной Гражданской войной, денег не было. «Участвуя вместе с выдающимися специалистами по физкультуре в разработке программ по допризывной подготовке трудящихся, я предложил им включить в эти программы и изучение шахмат…» – вспоминал комиссар Всевобуча Ильин-Женевский в своей книге «Записки советского мастера». Это предложение утвердил главный начальник Всевобуча Николай Подвойский. И шахматный энтузиаст Ильин-Женевский не стал терять время: «Скоро мы разослали всем нашим начальникам территориальных округов распоряжение о культивировании шахмат и о содействии организации шахматных кружков…»

С этого момента и стартовал легендарный советский шахматный феномен. Ильин-Женевский писал: «Огромное принципиальное различие шахмат от физкультуры заключается в том, что физкультура является только средством создания здорового человека, в то время как шахматы кроме полезного воспитательного значения имеют свою внутреннюю большую ценность как искусства».

Чтобы продвинуть шахматы в массы, Александр Ильин-Женевский организовал первый чемпионат Советской России. Его усилия оценил Александр Алехин в брошюре «Шахматы в Советской России», вышедшей в 1921 году в Берлине на немецком языке: «Отнюдь не слабый шахматист и страстный энтузиаст, он благодаря авторитету <…> за короткий срок добился того, что красные властители коренным образом изменили свое отношение к королевскому искусству. Из “буржуазного времяпровождения” шахматы превратились в их глазах в “высокое и полезное искусство, развивающее интеллектуальные силы подрастающего поколения”». И далее Алехин перечислил несколько удивительно быстрых даров московским шахматистам, посыпавшихся от правительства с подачи Ильина-Женевского: шесть комнат при Центральном военно-спортивном клубе Управления Всевобуча, учреждение фонда в размере 100 000 рублей для проведения соревнований и, как главный итог, организация Всероссийской шахматной олимпиады.

Она состоялась в 1920 году и прошла в Москве, в Камергерском переулке. Главным инициатором проведения этого соревнования стал конечно же Ильин-Женевский. Сам он тоже участвовал и разделил девятое-десятое места при 16 участниках, что было вполне достойным результатом, учитывая его совмещение роли шахматиста с ролью главного организатора. Среди участников были сильнейшие мастера – Алехин, Романовский, Левенфиш, Григорьев, Блюменфельд, Зубарев, Рабинович.

Соревнование было благополучно завершено несмотря на многочисленные трудности. Основной проблемой стало обеспечение участников продовольствием, и не обошлось без забастовки, объявленной несколькими шахматистами. «Недостаток калорий возмещался молодым задором и любовью к шахматам», – вспоминал Левенфиш. Победителем турнира стал Александр Алехин, опередивший на одно очко Петра Романовского и на два очка Георгия Левенфиша. Он выиграл девять партий и шесть завершил вничью.

Причем именно в партии с Ильиным-Женевским Алехин получил труднейшую позицию в ладейном эндшпиле, которую все считали проигранной. Вот как оценивал отложенную позицию игравший белыми Ильин-Женевский: «Настроение у меня было великолепное. Я не сомневался, что партия у меня выиграна. В самом деле если Алехин поменяется ладьями, то у меня явно выигранный пешечный конец». В противном случае, рассуждал Ильин-Женевский, белые выигрывали пешку и также побеждали. Однако вскоре Алехин, нашедший при анализе этюдную ничью, появился в клубе. «Веселый и сияющий, встретив Григорьева, он протянул ему целую тетрадь вариантов, написанных дома, и сказал: “Посвящаю этот конец партии Вам как знатоку пешечного эндшпиля”», – с грустью констатировал итог партии Ильин-Женевский.

В 1922 году в Москве и Петрограде начали выходить два шахматных журнала; интересно, что цена одного номера журнала «Шахматы» в октябре стоила 2,5 миллиона рублей, а ноябрьский номер – уже 40 копеек золотом. Это произошло после выпуска твердой валюты – золотого червонца, обеспеченного золотым запасом Государственного банка. В том же 1922 году сестры Наталья и Елена Данько сотворили настоящее произведение искусства – знаменитый шахматный комплект, который назвали «Красные и белые». На месте белого короля Рабочий, на месте белой королевы Колхозница. В роли черного короля выступала сама смерть, а черные пешки закованы в кандалы. Эти шахматы символизировали противостояние старого и нового миров. Цена комплекта, выпускаемого в продажу Государственным Фарфоровым заводом Петрограда, составила 3000 рублей.

Вскоре после первого чемпионата Советской России шахматные клубы стали появляться по всей стране как грибы после дождя. В романе Ильи Ильфа и Евгения Петрова «12 стульев» есть глава «Междупланетный шахматный конгресс», посвященная шахматному буму, который охватил в 1920-х годах Советский Союз от Москвы до самых до окраин.

Для популяризации шахмат в 1920-х стали устраивать театрализованные представления «Живые шахматы». Одно из таких представлений состоялось в 1924 году: на площади, разрисованной в клетку, развернулось сражение между Красным флотом в парадных белых кителях (белые фигуры) и Красной армией в полевой защитной форме (черные фигуры). Командовали ими советские мастера Илья Рабинович и Петр Романовский. Кстати, ходы конем действительно выполнялись конем. Партия длилась 5 часов. Ходы оглашались в рупор, их слышали 8 тысяч собравшихся зрителей. «Этот день, – комментировал Петр Романовский, – подтвердил, что шахматное искусство позволяет собой любоваться не только избранным, но, как и в других искусствах, всякому, кто способен понимать творчество мысли».

Александр Федорович Ильин-Женевский работал консулом в Латвии, советником полпредств СССР во Франции и Чехословакии. Занимался научной и руководящей работой, возглавлял Ленинградский институт истории партии, писал книги об Октябрьской революции. Безусловно наибольших успехов он достиг в шахматах. Ильин-Женевский был сильным шахматистом и выдающимся организатором, прекрасным литератором, автором ярких воспоминаний о чемпионах мира по шахматам и других своих современниках.

Его жена, Таисия Вязовская, артистка балета Ленинградского мюзик-холла, тоже была сильной шахматисткой и играла в женских турнирах и чемпионатах. В 1939 году Таисия разделила первое-второе места в женском турнире ДСО «Октябрь», в 1940 году участвовала в женском чемпионате Ленинграда.

А в 1925 году Ильин-Женевский показал себя не только как образцовый организатор, но и как шахматист мирового уровня, победив чемпиона мира Хосе Рауля Капабланку на международном шахматном турнире.

Историческое состязание ознаменовало собой прорыв «культурной блокады», в которой находилось молодое государство. Впервые после многолетнего перерыва в Россию приехали иностранные знаменитости. В турнире участвовали чемпион мира Капабланка, экс-чемпион Ласкер, знаменитые гроссмейстеры Маршалл и Рубинштейн. СССР представляли Боголюбов, Романовский, Ильин-Женевский, Богатырчук и другие мастера.

Для участников турнира были созданы великолепные условия, хотя перед его началом в западной прессе появилось немало кривотолков, и, начитавшись этих сообщений, известный австрийский шахматист и теоретик Эрнст Грюнфельд отправился в Москву с большим запасом консервов, чтобы не голодать. Мексиканец Карлос Торре, отметивший в Москве свое двадцатилетие, не ожидал, что Россия встретит его такими снегами. Пришлось прямо с вокзала везти его в магазин и покупать теплые вещи. Именно Торре удалось сыграть одну из самых ярких партий турнира, выиграв у Эмануила Ласкера комбинацией «мельница».

Интерес к первому международному турниру 1925 года был необычаен. Сотни людей ежедневно стояли возле отеля «Метрополь». Билетов не хватало – их раскупали мгновенно. Ильин-Женевский писал: «Дом Советов не мог вместить всех желающих. И толпа приблизительно в тысячу человек осталась стоять у входных дверей, питаясь случайными сведениями и слухами о ходе борьбы за десятью досками международного турнира. Зато какая радость была у счастливцев, попавших в самый зал состязания».

В 1937 году Ильин-Женевский участвовал в последнем из своих восьми чемпионатов Советского Союза, и с того времени высоких руководящих постов уже не занимал. Причиной стал отъезд за границу под угрозой ареста его брата – дипломата Федора Раскольникова.

Александр Ильин-Женевский погиб при эвакуации из блокадного Ленинграда 3 сентября 1941 года во время налета немецкой авиации. Через несколько дней после гибели его жена Таисия Вязовская покончила с собой и была похоронена в одной могиле с ним на братском мемориальном кладбище.

«Он обладал ангельским характером, удивительно порядочный человек был. Не прощал только плохого отношения к шахматам», – вспоминал своего старшего товарища по шахматным сражениям Михаил Ботвинник.

В Новой Ладоге с 1988 года ежегодно проводится Мемориал А. Ф. Ильина-Женевского. Его имя занесено в Книгу памяти и славы ленинградских спортсменов, отдавших свои жизни за Отчизну.

Евгений Зноско-Боровский. Серебряный век шахмат

В 1903 году братья Райт совершили первый полет на планере с двигателем. Началась эра авиации. В июне того же года произошел «Майский переворот» – офицерами сербской армии убит король Сербии Александр Обренович. Это убийство привело к резкому изменению курса внешней политики Сербии – удалению от Австро-Венгрии и сближению с Россией, что впоследствии стало одной из причин Первой мировой войны. В том же году торжественно отпраздновали 200-летие Санкт-Петербурга, где прошел турнир сильнейших городских шахматистов. Победителем стал Евгений Зноско-Боровский. Позже он завоевал этот титул еще дважды.

Евгений Александрович Зноско-Боровский родился 28 августа 1884 года в семье отставного гвардейского капитана. Он научился играть в шахматы в 11 лет. Сначала играл с членами семьи, затем его партнерами стали друзья по Александровскому лицею, известному ранее как Царскосельский, в котором учился и Пушкин. «Родные прочили Евгения Зноско-Боровского в гении: будет Пушкиным в литературе и Чигориным в шахматах», – вспоминал известный шахматный мастер Федор Дуз-Хотимирский

Зноско-Боровский занял первое место по шахматам среди лицеистов, а в 1903 году стал чемпионом Санкт-Петербурга. Дебютировав в канун своего 19-летия на третьем Всероссийском шахматном турнире в Киеве, Зноско-Боровский успешно сдал экзамен на шахматную зрелость. В споре с 18 сильнейшими шахматистами страны он разделил шестое-седьмое места и одержал ряд ярких, запоминающихся побед. А его красивый выигрыш у Осипа Бернштейна в итоге решил судьбу турнира в пользу Михаила Чигорина.

Впоследствии интересным наблюдением поделился с современниками Александр Алехин: «Странная судьба Евгения Александровича в большинстве тех ответственных состязаний, в которых ему пришлось участвовать. Редко, будучи на первых местах, он почти неизменно своим вмешательством в решающую гонку между первыми призерами фактически решал судьбу состязания. Случайность? Не думается. У него развито чувство истинной спортивности – желание, воля к тому, чтобы в борьбе победителем оказался действительно сильнейший, более достойный».

В 1904 году Петербургское шахматное собрание планировало провести матч-турнир сильнейших игроков столицы. Но состязание так и не состоялось: началась Русско-японская война, на которую Зноско-Боровский отправился добровольцем.

За храбрость на полях сражений Евгения Зноско-Боровского наградили золотым Георгиевским оружием и знаком отличия Военного ордена IV степени. Он был ранен в историческом масштабном сражении под Мукденом.

Вернувшись с войны, Зноско-Боровский решил продолжить свое образование и стал ходить на лекции на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета. Его интересовали история, философия, театр, журналистика. Как один из руководителей Санкт-Петербургского шахматного собрания он, помимо практической шахматной деятельности, много сил и энергии тратил на организаторскую работу.

Но Зноско-Боровский был не только шахматистом. Он писал стихи и пьесы, по одной из которых Всеволод Мейерхольд поставил спектакль. А кроме того, был редактором шахматных отделов ряда газет и журналов, например «Новое время» и «Нива», сотрудником театрального журнала «Аполлон». Александр Алехин как-то заметил: «Евгений Александрович нашел для себя необходимым – любя шахматы, находя в них радость, – отвести их с первого плана своей жизни».

В начале 1910-х годов Зноско-Боровский уже стал важной фигурой не только русского шахматного мира, но и, можно сказать, всей культурной жизни России. Зимой 1909/10 года он даже был секундантом поэта Николая Гумилева на дуэли с Максимилианом Волошиным. «За что же стреляться, как не за женщин и за стихи», – утверждал Гумилев, а его дуэль произошла как раз из-за женщины, писавшей стихи, – Елизаветы Дмитриевой, известной под псевдонимом-мистификацией Черубина де Габриак.

Волошин назначил секундантами писателя Алексея Толстого и художника Александра Шервашидзе. Для Гумилева эти роли исполнили поэт Кузмин и шахматист Евгений Зноско-Боровский. Закончилось все удачно: оба поэта стреляли плохо, поэтому промахнулись.

В 1913 году русский военный летчик Петр Нестеров первым в мире выполнил «мертвую петлю» – фигуру высшего пилотажа. В России были организованы пышные торжества по случаю трехсотлетия дома Романовых.

В этом же году будущий чемпион мира гениальный кубинский шахматист Хосе Рауль Капабланка начал свои мировые гастроли. И в Санкт-Петербурге сенсационно проиграл российскому шахматисту – Евгению Зноско-Боровскому, который был автором первой и на тот момент единственной книги о шахматном творчестве Капабланки. Сам кубинец вспоминал: «Это было мое первое поражение после того, как я выиграл около тридцати серьезных партий, частью в турнирах, частью в гастрольных выступлениях».

Капабланка приехал в Санкт-Петербург в рамках европейского турне. У него было две миссии: дипломатическая – как чрезвычайного и полномочного посла Кубы в России – и шахматная, популяризация любимой игры. Капабланка увидел Российскую империю в полном расцвете ее могущества. После проведенных реформ производство в одной только химической отрасли увеличилось в 48 раз, а темпы роста в сталелитейном и нефтяном секторах обозначались цифрой с тремя нулями.

Россия при Романовых стала одной из крупнейших экономических держав мира. По объему производства она почти сравнялась с Англией, значительно превзошла Францию, обогнала Австро-Венгрию. Российская империя превратилась в передового производителя сельскохозяйственных товаров в Европе, но при этом бурно развивала и другие отрасли.

Вместе с подъемом экономики постоянно повышался интерес ко многим областям культуры и спорта, в том числе и к шахматам. Ими увлекается и сам император. В 1909 году, когда Санкт-Петербург стал ареной двух крупных шахматных турниров, Николай II учредил приз – роскошную фарфоровую вазу для победителя Всероссийского турнира любителей, которая досталась Александру Алехину, и пожертвовал тысячу рублей на организацию международного турнира памяти Чигорина, где участвовал и Зноско-Боровский, но занял лишь предпоследнее, 19-е место. Однако Зноско-Боровского не столько опечалило его выступление, сколько порадовал успех молодого Алехина: «Знаменательная черта только что законченного турнира для русских шахматистов: впервые удалось нам дать своему соотечественнику звание международного маэстро (Schachmeister) своими силами, не посылая его за границу… Первым русским по самому источнику своего признания является Александр Александрович Алехин».

Приезд Капабланки в конце 1913 года стал настоящим подарком для отечественных любителей шахмат. Гениальный кубинец, победитель крупного турнира в Сан-Себастьяне, по дороге в Россию выступил с сеансами одновременной игры в Лондоне, Париже, Берлине, Варшаве, Лодзи. И вот наконец он в Санкт-Петербурге. Уже вскоре после приезда Капабланка сыграл по две партии с Алехиным, Зноско-Боровским, Дуз-Хотимирским. Из них он выиграл пять и проиграл одну – Зноско-Боровскому. Для самого Евгения эта сенсационная победа над Капабланкой стала одной из самых памятных в жизни. Ему доводилось брать верх и над другими знаменитостями, но так и не удалось добиться настоящего международного успеха.

В 1914 году в столице Российской империи по случаю десятилетия Петербургского шахматного собрания проводился международный турнир с участием чемпиона мира Эмануила Ласкера и претендентов Акибы Рубинштейна и Хосе Рауля Капабланки. От России в турнире участвовали победители Всероссийского турнира мастеров – Александр Алехин и Арон Нимцович. Победитель Капабланки мастер Евгений Зноско-Боровский занял во Всероссийском турнире шестое место среди 18 участников.

В 1920 году на первом в истории заседании Лиги Наций был ратифицирован Версальский договор, зафиксировавший окончание Первой мировой войны. В Советской России состоялся первый шахматный чемпионат. Победил Александр Алехин. Гражданская война в России к тому моменту близилась к концу. Красная армия контролировала бо́льшую часть территории страны, и в этом же году Евгений Зноско-Боровский вместе с остатками Белой гвардии навсегда покинул родину.

Потомственный дворянин не принял революцию и был вынужден эмигрировать из-за прихода к власти большевиков. Евгений Александрович Зноско-Боровский обосновался в Париже. Там он создал Русский шахматный кружок, получивший имя Петра Потемкина – поэта, шахматиста-любителя и близкого друга Зноско-Боровского.

Это общество стало одним из сильнейших шахматных клубов столицы Франции. Его часто посещал Александр Алехин, к тому времени также уехавший из России. Когда в 1927 году Алехин победил Капабланку и занял его место на шахматном троне, это стало триумфом всей русской эмиграции. Зноско-Боровский написал книгу «Капабланка и Алехин. Борьба за мировое первенство в шахматах». В ней он отмечал: «Именно разница в воле сделала то, что Капабланка, казавшийся невозмутимым, на самом деле нервничал, как ребенок, во время всего матча; тогда как Алехин до последнего дня сохранял самообладание и хладнокровие». Гениального кубинца он назвал классиком и техником, а своего великого соотечественника – романтиком и тактиком.

В эмигрантской прессе шахматист опубликовал ряд статей о театре и о русской поэзии – Блоке, Волошине, Ахматовой, рецензии на книги стихов Цветаевой, Ходасевича, Шкляра и других поэтов. А его тексты по шахматам были посвящены проблемам миттельшпиля и эндшпиля, характеристике выдающихся шахматистов.

Писатель Владимир Набоков писал о художественном стиле шахматиста: «Зноско-Боровский, сам талантливейший игрок, пишет о шахматах мастерски. Отмечаю необыкновенную живописность некоторых выражений автора и бодрый, крепкий темп всего изложения. Зноско-Боровский пишет о шахматах со смаком, сочно и ладно, как и должен писать дока о своем искусстве».

В начале 1930-х годов Зноско-Боровский привлек Алехина к сотрудничеству в шахматном отделе парижских «Последних новостей». О взаимном глубоком уважении свидетельствовали строки их отдельных материалов. «Не ради новых лавров вступает Алехин в нашу семью, – сообщал редактор читателям, – в его статьях всегда будет слышен подлинный голос шахматиста – чемпиона мира».

А вот мнение Алехина о своем старшем товарище: «Зноско-Боровский, несомненно, является одним из наиболее крупных современных шахматных творцов-мыслителей».

До начала Второй мировой войны Зноско-Боровский был на первых ролях в жизни русского общества во Франции. Он был самым известным театральным и одним из первых русских кинокритиков, автором уникальной монографии «Русский театр начала XX века», а во время гитлеровской оккупации – активным участником Сопротивления.

Свой последний турнир он сыграл в 1946 году в нидерландском Зандаме. А спустя восемь лет сердце мастера остановилось. Его похоронили на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа. Евгений Александрович Зноско-Боровский многое сделал для популяризации шахмат. Как лектор, учитель, писатель и мыслитель он признан и высоко ценим в России и во всем шахматном мире.