Текст книги "Никто и никогда"

Глава 3. РАДУШНЫЕ ЭСТЫ

Через минуту Тоня и Денис увидели самого обычного горожанина, который пытался починить уличный фонарь. Это был низенький и полноватый мужчина с темной бородой, заостренными, как у Арлин, ушами, одетый в длинную полотняную рубашку до колен, коричневые штаны с заплаткой и грубые ботинки. Горожанин был настолько поглощен своим занятием, что совсем не заметил двух растерянных и подавленных молодых людей, которые прошли мимо него.

Не обратила ни малейшего внимания на Тоню с Денисом и вышедшая на балкон молодая женщина в платье цвета какао и коричневом переднике.

Она проверяла, не высохло ли белье на веревке, и в сторону двух друзей и не глянула.

По улице бегали друг за другом два малыша, хохоча и визжа. За ними с громким задорным лаем гонялась серая собака, больше похожая на волка. Даже дети не заинтересовались Денисом и Тоней.

«Как хорошо, что Арлин дала нам эту одежду, – подумал Харитонов. – Мы стали неприметными для окружающих. Нас никто не запомнит и в случае чего не выдаст».

Горожане и впрямь были к ним равнодушны. Кое-кто из более любопытных бросал мимолетный взгляд на понуро бредущих по улице парня и девушку, но уже через минуту забывал об их существовании.

Тоня и Денис шли и шли, сворачивали с улицы на улицу, пока наконец не добрались до широкой и оживленной рыночной площади.

Здесь шла бойкая торговля. Продавцы натянули пестрые палатки, в которых на узких полочках были разложены всевозможные товары. Чего там только не было! И стеклянные пробирки, закупоренные светло-коричневыми пробками, в которых плескалась ядовито-зеленая и отвратительная на запах жидкая грязь, и хрустальные шары всевозможных размеров и цветов, и деревянные амулеты в виде толстых безликих женщин. Многие палатки буквально ломились от фруктов и овощей, которые были незнакомы ни Денису, ни Тоне. В одном месте продавали рыбу – от маленькой, похожей на кильку, до огромной, в человеческий рост. В другом месте на крюках висели туши коров и крупных земноводных.

Народу на площади было столько, что Тоне и Денису удавалось делать за минуту не больше двадцати шагов. Их толкали и пихали со всех сторон. Мимо проходили высокие мужчины в кожаных сапогах, полотняных штанах и рубахах, женщины все в очень похожих платьях: и темных передниках, дети в пестрых жилетках и серых балахонах.

– До чего же все одинаковые! – поморщилась Тоня. – Аж противно. Муравейник какой-то!

– А может, у эстов нет понятия «мода», – усмехнулся Денис. – Может, им совершенно все равно: парча на них или лохмотья, лишь бы удобно было.

Сказав это, он сделал шаг вперед, но в тот же момент какой-то здоровенный детина с двумя тюками полотна под мышками толкнул его. Харитонов, потеряв равновесие, уткнулся в широкую спину какой-то старухи, которая от неожиданности выронила из рук корзину.

– Негодяй! – взвизгнул «божий одуванчик», схватив оторопевшего Дениса за шиворот и огрев его ручищей по щеке.

– Да я же ничего… – начал парень, но старуха снова влепила ему затрещину.

– Вот тебе, мерзавец, получай! Корзину мою украсть захотел! Ишь чего, вор проклятый!

Удары дождем посыпались на голову бедного Дениса. Вокруг парня и старухи начала собираться толпа зевак.

– А ну отпусти его, карга! – заорала Тоня, бросившись на бабку с кулаками.

Она попыталась вырвать Харитонова из цепких рук старухи, но тут «божий одуванчик» истошно завопил:

– Караул! Убивают!

Это прозвучало как сигнал к атаке. Какая-то женщина средних лет огрела Тоню веником по уху. Девушка взвыла от боли и, схватив с полки ближайшего лотка декоративную дубинку, стала что есть силы молотить обидчицу. Соперница не растерялась и, отшвырнув веник, тоже вооружилась дубинкой.

– Бей ее! Дай ей в глаз! – восторженно визжали ребятишки, размахивая в воздухе кулачками.

– Наших бьют! – взревел детина с тюками полотна, из-за которого все и началось.

Он отбросил в сторону свою ношу и налетел на ближайшего горожанина. Завязалось массовое побоище…

Такой потасовки Тоня Махновская еще не видела, разве что по телевизору. На рыночной площади развернулась настоящая баталия. Дрались все и со всеми. В роли зрителей выступали только совсем дряхлые старики и малые дети.

В пылу сражения старуха-скандалистка случайно выпустила Дениса, тот не замедлил воспользоваться этим и дал деру. В толпе он с немалым трудом нашел Тоню (точнее не нашел, а просто налетел на нее). Вид у подруги был плачевный: несмотря на то, что одежда почти не пострадала, под глазом Антонии красовался страшный темный синяк, а на лбу – шишка. Правда, и у Харитонова вид был не лучше: оба глаза в синяках, губа разбита.

– Дэн, бежим! – крикнула Тоня, схватив друга за руку.

– Веди меня, – сказал Денис. – Я очки потерял. Ни черта не вижу.

Тоня потащила Харитонова прочь со злосчастной площади.

Драка была в самом разгаре; «дружелюбные» эсты молотили друг друга от души. Перепуганные лавочники поспешно сворачивали палатки и прятали оставшиеся товары, кляня на чем свет стоит невежд-горожан, для которых драка – самое желанное развлечение.

– Где этот мерзавец?! – визжала бабка, размахивая корзиной, откуда-то из центра площади. – А ну дайте мне его сюда! Я-то ему живо ребра пересчитаю!

И тут ее взгляд выхватил из толпы фигуры убегающих Тони и Дениса. Старуха на мгновение растерялась, но быстро пришла в себя, и ее растерянность сменилась гневом. Еще секунду она размышляла о том, как остановить беглецов, и не придумала ничего лучше истошного вопля:

– Демоны Монкарта!

С разношерстной дерущейся толпой в тот же миг произошла удивительная перемена. Все: и мужчины, и женщины, и дети прекратили драться и одновременно повернулись лицами к старухе.

– Вон они! Держи демонов! – ликовал «божий одуванчик». – Живьем их возьмем! Эх, повеселимся!

Как по команде, толпа развернулась и с оглушительным ревом понеслась в сторону беглецов.

– Дэн! Бежим! Быстрее! – закричала Тоня, слыша позади топот сотни ног. – Они нас убьют!

– Убьют. Правда, не сразу. Сначала поизмываются немного. Устроят публичное колесование или еще какую-нибудь пакость, – «утешил» ее Денис, прибавив скорость.

Крики разъяренных горожан становились громче. Антония уже потеряла счет мелькавшим перед ее глазами улицам. Они с Денисом все бежали и бежали, а силы были уже на исходе. Девушка почувствовала, что если сейчас же не остановится и не передохнет, то упадет замертво, как загнанная лошадь.

Но остановиться – означало быть растоптанными ногами свирепых эстов. Пути было два: либо бежать до конца, пока не свалишься с ног, либо сразу свалиться и не продлевать бессмысленные муки. И хотя одна половина Тони склонялась к решению бороться до последнего, другая требовала немедленной передышки, и с каждой секундой требовала все настойчивей.

Девушка затравленно оглянулась. В просвете между домами она увидела высокую городскую стену, за которой, как за горизонтом, исчез последний краешек солнца. Закат!

Яркое воспоминание всплыло из глубин памяти Антонии: когда-то в раннем детстве она и Денис играли в воина и колдунью, персонажей какой-то детской книжки. Они уходили в парк недалеко от дома, где вечером гуляли с собаками одинокие пенсионеры. Дети выдумали собственное чудовище, которого из игры в игру пытались побороть. Этот монстр был особенно силен по ночам; сражаться с ним тогда было бесполезно, поэтому Тоня и Денис часто использовали «заклинание исчезновения».

Дети верили, что, как только они прочитают волшебное четверостишие, – сейчас же станут невидимыми для глаз чудовища и заодно для всех окружающих. Правда, «заклинание» действовало только после заката.

Тоне взбрело в голову прочитать заветный стишок сейчас: а вдруг они с Денисом действительно исчезнут? Это было, конечно, глупо, но в отчаянном положении человеку свойственно делать глупости. Поэтому Тоня резко остановилась и, вытянув перед собой руку, быстро пробормотала:

Силы Ночи, в трудный час

Не забудьте вы про нас!

Под волшебным покрывалом

Скройте нас от вражьих глаз!

Про себя Антония за считаные мгновения перевела четверостишие на латынь, и знакомый с детства безобидный стишок зазвучал в устах девушки страшным заклятием.

В тот же миг бегущая за ней и Денисом толпа горожан остановилась, изумленно озираясь по сторонам. На лицах людей отражалось искреннее удивление, а у некоторых даже страх. Эсты нерешительно топтались на месте, явно не зная, что делать дальше.

– Тонька, – услышала девушка шепот Дениса, – что ты сделала? Почему они остановились?

– Не знаю, – Тоню колотила нервная дрожь. – Всего лишь прочитала на латыни наш детский стишок… Только, по-моему, мы и правда исчезли… Кажется, они нас не видят. Да и, если честно, я тебя тоже не вижу.

Ропот прошел по толпе горожан. Какой-то мужчина махнул рукой и отделился от остальных. За ним поспешила молодая женщина. Один за другим люди постепенно расходились, недовольные тем, что упустили добычу. Через пять минут на улице не осталось никого, кроме Тони и Дениса.

– Круто! – воскликнул парень, оглядевшись. – Да ты же нас от смерти спасла! Это дикое стадо как пить дать растоптало бы нас. Только я не пойму, как ты это сделала.

– Не знаю! – всплеснула руками Тоня. – Я всего лишь перевела на латынь наше «заклинание исчезновения». И оно почему-то подействовало!

– М-да, – пробормотал Харитонов, почесав затылок. – Выясняются очень интересные вещи… И у меня еще вопрос: заколдовать-то ты нас заколдовала, а обратно расколдовать сможешь?

– Наверное, смогу, – пожала плечами Тоня. – Да ты не переживай. Даже если у меня не получится, утром мы всё равно станем видимыми: вспомни главное условие заклинания.

– Надеюсь, – вздохнул Денис– Но ты все-таки постарайся сделать это побыстрее, а то как-то непривычно не видеть собственные руки.

Тоня кивнула и задумалась. Минуты через две она наиболее удачным образом перевела на латынь обратное «заклинание», которое должно было снова сделать их видимыми.

Миновал опасный час,

Враг не сможет тронуть нас.

Больше незачем скрываться.

Время людям показаться.

В тот же миг Тоня увидела, как прямо перед ней будто из ниоткуда возник Денис. Это зрелище было еще более удивительным, чем исчезновение, поэтому девушка испуганно попятилась.

– Д-действует! – пролепетала она.

– Сам вижу, – отозвался Денис. – Так, Тонечка, срочно вспоминай все наши детские «заклинания». Похоже, в этом мире они имеют силу.

Антония кивнула:

– Постараюсь. Только не сейчас. Я так устала, просто с ног валюсь! Давай поищем какое-нибудь безопасное местечко и там переночуем.

– Нет, – покачал головой Денис– Помнишь слова Арлин? Нам нельзя и на день задерживаться. А после того бардака, что мы устроили, даже и на час. Нам надо как-нибудь выбраться из города. Только я не представляю как. Все ворота, наверное, заперты и хорошо охраняются. Способ только один: подкараулить чью-нибудь телегу, которая должна этим вечером покинуть город, пробраться в нее и затаиться.

– Слишком сложно, – нахмурилась Тоня. – Мы же не знаем, кому именно сегодня взбредет в голову выехать из Столицы и…

Девушка вздрогнула от неожиданности. Совсем неподалеку от нее кто-то насвистывал песенку с незамысловатой мелодией. Антония поспешила снова сделать себя и друга невидимыми, и они оба стали наблюдать за горожанином. что так внезапно появился из-за угла дома.

Это был мужчина средних лет, явно зажиточный, если судить по одежде и обуви. Под уздцы он вел двух сытых холеных лошадей, запряженных в новую повозку с крытым верхом. Тоня заметила, что повозка до отказа набита всевозможными тюками, ящиками, мешками.

Поравнявшись с входом в большой двухэтажный дом, горожанин поднял голову и, глянув на верхнее окно, крикнул:

– Дорсея! Скоро ты там?! Эдак мы и к завтрему не выберемся!

– Потерпишь немного, чай не на пожар! послышался в ответ сварливый женский голос.

Минут через пять из дома вышла полноватая женщина с двумя большими сумками в руках. Она что-то проворчала, косо взглянув на мужа, и уселась на козлы.

– Вот он, наш шанс! – шепнул Денис.

Он бесшумно приблизился к повозке, открыл один из больших ящиков и с поразительной ловкостью вынул оттуда охапку разномастных чулок и носков. Хозяева вещей ничего не заметили, так как сидели точнехонько спиной к невидимому Денису и при этом о чем-то громко спорили, а двигался парень абсолютно беззвучно.

Через минуту Харитонов был уже в ящике. Теперь настал черед Тони. Девушка подбежала к повозке, вскочила внутрь и забралась в найденное другом укрытие, случайно наступив Денису на ногу.

– Ой! – шепотом воскликнула Тоня.

– Тихо! – одной рукой Дэн закрыл крышку, а другой зажал подруге рот.

К счастью, супруги-эсты снова ничего не заметили.

Ящик был чересчур тесным для двух человек, поэтому Антонии и Денису приходилось сидеть в нем едва ли не в обнимку. И в кромешной тьме. Хорошо хоть напротив левого глаза Тони обнаружилась щель, сквозь которую была видна улица.

– Интересно, сколько нам придется так просидеть? —шепотом спросил Денис. – Часа через два затекут все конечности.

– Как только выедем за город, выскочим отсюда и дадим деру, – ответила Тоня. – Уверена, за нами не погонятся, как бы медленно мы ни бежали. Только собака меня смущает.

– Какая собака? – не понял Денис

– Да вот эта, которая тут, возле нас, околачивается. Большущая, как овчарка, черная, с желтыми глазами. Кажется, пес этой милой семейной парочки. Странно, что он нас до сих пор не учуял. Надеюсь, и дальше нюх его подведет.

Тоня замолчала, почувствовав, как тронулась повозка. Копыта лошадей звонко застучали по булыжной мостовой. Собака, которая до этого бесцельно бродила неподалеку, вскочила и бодро затрусила рядом. Тоня прекрасно видела острые черные уши. Пес не подавал ни малейших признаков беспокойства. Похоже, он действительно не учуял затаившихся в повозке людей.

Тоня еще несколько минут сидела, сжимаясь от страха и напряжения, но постепенно успокоилась, тяжко вздохнув, положила голову на плечо Дениса и закрыла глаза.

Глава 4. КОНТРАБАНДА

Минут через десять повозка подкатила к городским воротам. Было еще светло, несмотря на то, что солнце уже зашло за горизонт. И все же стражей ворот несказанно удивила семейная пара, которая отправилась в путешествие под вечер.

– Кортред, дружище! – воскликнул один из стражников, обращаясь к хозяину повозки. – Скажи-ка мне на милость, какого Хаоса ты едешь из города на ночь глядя?! Здешние леса кишмя кишат тварями Монкарта. Если не хочешь стать их ужином, послушай совета: переночуй в городе.

– Не поминай Хаос на ночь, Барри, – услышала Антония голос человека, которого назвали Кортредом. – Нам предстоит долгий путь. Шкурный интерес. Чем быстрее доберемся до Фортерина, тем лучше.

– Да к чему такая спешка? – удивился охранник. – И что это тебе понадобилось в такой глухомани?

– Померла двоюродная тетка моей жены, – фыркнул хозяин повозки.

– Старая корова! – сварливо вставила Дорсея.

– Точно, та еще стерва: злобная, скупая и до демонов богатая. Надо мне поторапливаться, приятель, а то другие родственнички оттяпают от наследства больше положенного.

– Ну езжай, езжай, – засмеялся Барри. – Тебе-то всегда больше достанется… Эй, парни! Открывайте ворота!

Что-то заскрипело, заскрежетало, как будто заработал очень старый ржавый механизм. Потом послышался звук падения чего-то тяжелого, аж земля содрогнулась. Повозка дернулась и покатилась по опущенным воротам, которые, как оказалось, служили также и мостом через глубокий ров, наполненный водой из широкой реки, что текла неподалеку.

Минуты через две скрип и скрежет повторились, стражники подняли мост-ворота. Тоня поняла, что теперь опасность окончательно миновала: они с Денисом находились за пределами Священной Столицы эстов.

Однако теперь перед друзьями возникла новая трудность: они совершенно не представляли, куда едут и где находится город Фортерин. По словам колдуньи Арлин Сойри, им нужно было каким-то образом попасть в соседнюю страну Кейлор, которая находилась где-то на юго-западе, за большим горным массивом.

Только, если Тоня не ошибалась, ехали они совсем в другую сторону, на юго-восток. Краем глаза девушка видела клочок темно-бордового неба.

– Дэн, – произнесла она шепотом, – кажется, мы не туда едем. Если мне не изменяет память, солнце зашло чуть правее позади повозки, и я вижу закат, а это значит, что мы отклонились от нужного курса на прямой угол.

– Проклятье! – тихо выругался Денис. – Надо выбираться отсюда, а то заедем к черту на кулички. Точно потом дорогу не найдем. Вот что: как только эсты остановятся на ночлег, мы выскочим из ящика и драпанем.

Тоня кивнула.

…С каждым часом ехать становилось все труднее. Как и предсказывал Денис, руки-ноги затекли и невыносимо ныли. Хотелось есть, пить и вдохнуть свежего воздуха – в тесном ящике было так душно, что даже темнело в глазах. Кроме того, друзья изнемогали от усталости, ведь из своего мира они ушли в час ночи, то есть совершенно не выспавшись.

Несколько раз Тоня пыталась задремать, но ее постоянно будили резкие толчки и прыжки повозки по камням. Синяки и ссадины, полученные в потасовке на рыночной площади, болели от этих маневров еще сильнее.

Наконец свершилось чудо. Посовещавшись о чем-то, хозяева повозки остановили лошадей и принялись располагаться на ночлег. Огонь разжигать не стали – наверное, боялись привлечь тварей Монкарта, о которых часто вспоминали в разговорах. Кортред и Дорсея поужинали хлебом с вяленым мясом, аромат которого так и щекотал ноздри Дениса и Тони, а после улеглись спать, развалившись на мешках и тюках. Они даже не заметили, что на другом конце повозки в полном беспорядке валяются чулки и носки.

Как только богатырский храп Кортреда, способный и мертвого поднять из могилы, разнесся по просторам Эстарики, друзья выскочили из укрытия.

Правда «выскочили» – сильно сказано. Они скорее с трудом, неуклюже выползли из ящика, перевернув его. Храп Кортреда на секунду прекратился, но сейчас же раздался снова с удвоенной силой.

Кое-как поднявшись, Тоня и Денис бросились прочь от повозки. По пути их заносило в разные стороны: затекшие за три часа езды ноги не повиновались им.

Друзья бежали на юго-запад, в сторону густого елового леса, вершины которого выглядели зловещими черными пиками. Им даже не показалось странным, что пес, до того мирно дремавший возле повозки, не поднял тревогу и не залаял.

Очутившись под сенью высоких деревьев, Тоня и Денис остановились, чтобы перевести дух. Девушка сделала себя и друга видимыми и устало опустилась на серый камень под старой косматой елью. Харитонов недовольно переступал с ноги на ногу, он был босым, тапочки слетели ещё на рыночной площади.

– Господи, как я устала! – вздохнула Тоня. – Все бы сейчас отдала за свою постель в Москве, за бутерброд с ветчиной и чашку крепкого чая!

– А я бы все отдал за пару хороших ботинок, – проворчал Денис– Хотя бутерброд тоже не помешает.

Он сел на землю рядом с Антонией и обхватил руками колени.

– Что же нам теперь делать, Тонь? – уныло спросил он. – Мы одни, в чужом мире, в жутком лесу, без пищи, без оружия, без денег. У нас даже компаса нет, чтобы не заблудиться среди этих елей. Ситуация такая, что хоть ложись и помирай.

– Это еще не самое печальное, – вздохнула Тоня, – Представь, что случится дома. Наутро твоя тетя обнаружит, что тебя нет в квартире, подумает, что ты у меня и пойдет ко мне. Естественно, на звонок в дверь никто не отзовется. Тетя Люся подождет еще немного и к обеду начнет беспокоиться. Она позвонит моей бабушке, которая немедленно примчится с дачи домой, откроет дверь и найдет на полу включенную лампу и старинный свиток. Бабуля и тетя Люся прождут нас до вечера, а потом начнут обзванивать больницы, отделения милиции и морги. Никто о нас конечно же ничего не сможет сообщить. Недели через две (скорее всего мы умрем здесь к этому времени) нас припишут к числу пропавших без вести. А через месяц-другой и вовсе «похоронят». Бабушка, тетя Люся и наши отцы будут оплакивать нас как погибших. И мы больше никогда их не увидим. Черт, до чего же тоскливо-то!

– Нет! – крикнул Денис, со всей силы ударив кулаком по камню. – Не бывать этому! Мы найдем способ вернуться! Мы должны это сделать, – для большей убедительности он еще раз стукнул по камню кулаком. – Кто-нибудь да сможет нам помочь. Наверняка существует колдун, способный вернуть нас обратно в Москву.

– Боже мой, чего мы тогда вообще сидим тут и вздыхаем?! – воскликнула Антония. – Давай делать что-нибудь, в конце концов!

– Точно, – кивнул Денис, вскакивая. – Не время проливать слезы. Теперь наша судьба зависит только от нас. Вставай, Тонь, мы идем в Кейлор!

Харитонов протянул ей руку. Девушка поднялась, и они зашагали на юго-запад, в самое сердце темного елового леса.

Деревья плотной стеной обступили их. Не было видно ничего, даже звезд: вершины елей закрывали небо. Лес гудел, ветви деревьев качались в такт заунывной колыбельной ветра. Из чащи слышалось уханье какой-то птицы, должно быть, совы. Кто-то громко стрекотал в ближайших кустах.

Ночные звуки дикого леса пугали Тоню, всю жизнь прожившую в городе. Она догадывалась, что в таких лесах водятся хищники, но предпочитала об этом не думать.

Хищники хищниками, однако не следовало забывать и о том, что в этом ельнике и заблудиться проще простого. Поэтому нельзя было сбиваться с курса ни при каких обстоятельствах.

Друзья шли медленно, то и дело оглядываясь и прислушиваясь. Почему-то девушку не покидало странное чувство, будто за ней кто-то идет мягкими, едва слышными шагами. Слух у Тони был на редкость тонкий. Конечно, это могло ей и почудиться, но вскоре шаги стали уж слишком очевидными, словно невидимый преследователь решил, что скрываться больше нет смысла.

– Слушай, Дэн, – прошептала Тоня, дернув его за рукав рубашки. – Мне кажется, за нами кто-то идет.

– Ага, – согласился Харитонов. – Мне тоже так показалось. Слышишь?

Друзья остановились и прислушались. В нескольких метрах от них прошелестели иголки, и тотчас все смолкло. Денис побелел и нервно сглотнул слюну.

– Точно идет, – подтвердил он. – Что же делать, а?

Тоня передернула плечами.

– Может, подождем и посмотрим? Какой нам смысл убегать? – предложила она.

Денис кивнул. Они в страхе прижались друг к другу и стали ждать. Антония даже пошевелиться боялась, стояла, словно статуя, не двигаясь. Харитонов дрожал от страха. как осиновый лист, даром что парень.

Прошла минута, потом еще одна, и друзья снова услышали шаги, которые неумолимо приближались. Качнулись ветки кустов.

И неожиданно из темноты возникла фигура не то волка, не то собаки: той самой, что бежала за повозкой. Кортреда. Зверь остановился перед Тоней и Денисом, гордо подняв голову. В темноте не разглядеть было его морды, только горели желтым большие глаза.

Напряжение немного отпустило друзей. Они робко зашевелились, однако все еще боялись делать резкие движения: неизвестно, какие намерения были у пса.

– Хорошая собачка… – дрожащим голосом пролепетал Денис.

«Мне незнакомо это слово, юноша, – проникла в мозг Харитонова чужая мысль. – К твоему сведению, я – хотх. И перестань дрожать, не позорь своих предшественников, воинов Синего Меча».

– Кто? Я? – удивился Денис, мигом забыв о страхе.

«Ты, ты, кто ж еще? – снова пронеслась чужая мысль в его голове. – Думаешь, зачем я бежал за повозкой все это время? Меня послала к вам Марилана Мудрая. И отныне я буду вам помогать. Даже если вы станете упираться».