Текст книги "Ж… замечательных людей"

Наука и жизнь
22 февраля 2007 г.

На меня как проклятье наложили: я стала примечать знаки. Зашла в корейский продуктовый, а там на полках почки консервированные в уксусе; в новостях – «Искусственая почка не заменяет настоящую»; открываю спам: «Ремонт выводных систем любой сложности!»

Когда мне начинает казаться, что «за мной следят», я еду к Мелиссе.

– Что ты нагадала моей сестре? – спросила я. – Она поправится?

Мелисса опустила ресницы.

– Я не говорю людям, что их ждет. Они сами выбирают дорогу, а я просто растолковываю им указатели.

– А поточнее?

– Нужно верить. Точнее, знать, что вылечишься. Если человек допускает, что может умереть, – он умрет. Если нет – выздоровеет.

Мелисса хотела есть, и мы отправились в русский ресторанчик.

– Выпить не желаете? – подмигнул мне официант Боря. – Водка «Славянская» на березовых почках. Лично рекомендую.

У меня опять екнуло в груди.

– А ты сама во что веришь? – спросила я Мелиссу.

Она выпила водки и утерлась кружевным, надушенным платочком.

– Мы не одни во Вселенной. Есть еще мир духовный. В нем сосредоточены все знания; а здесь, в физическом мире, – весь опыт.

Мелисса говорила долго. Люди – это духи; они всегда были, есть и будут. А человеческая жизнь – это виртуальная игра, с помощью которой они развлекаются. Им хочется того, что недоступно в их духовном мире – любви, войны, радости, ненависти.

– Ты видела, как мои сыновья играют в компьютер? В реальности им никто не даст автомат, а там они могут стрелять сколько душе угодно. Они выбирают себе внешность и легенду, страну и миссию. Часами не вылезают из-за стола! Спрашивается, зачем? Чтобы испытать новые эмоции. Для них это – самый крутой кайф.

Глаза Мелиссы блестели.

– Когда мы попадаем в духовный мир, мы расслабляемся. Там – вечное спокойствие. Но потом нам становится скучно. Мы пристально следим за этим миром, выбираем, кем мы хотим стать, стираем себе память – и понеслось! Новый младенец родился!

– Значит, Леля сама захотела, чтобы у нее болели почки? – хмыкаю я.

– О, да. Ее духу интересно – каково это? Возможно, он желал умереть, возможно, наоборот – вылечиться. Леля должна вспомнить, чего она хотела в «той жизни».

– Значит, кто-то выбирает судьбу сироты? Судьбу шизофреника? Судьбу заключенного?

– А почему ты считаешь, что это неинтересный жизненный опыт? Наши страдания все равно понарошку: мы же в компьютерной игре!

Система у Мелиссы стройная, но в ней все равно что-то не так.

– Так мы ни на что не влияем? Все заранее предначертано?

– Да я ж тебе говорю: мы в игре! Мы выбираем облик, оружие и уровень. А дальше действуем от балды, но в рамках заданной программы.

Мелисса считает, что она «чувствует» эту программу и потому может предсказать, что там, за поворотом. Хотя человек волен и не ходить за поворот.

– Добра и зла не существует?

– Не-а.

– Значит, 11 сентября – это тоже понарошку?

– Выходит так.

– И лечить Лелю не надо: она сама захотела поболеть. Если кто тонет, то его не нужно вытаскивать. И если я тебе сейчас голову проломлю, то я не виновата – ты сама выбрала эту судьбу?

– Ну что ты ко мне пристала? Не хочешь – иди в Иисуса верь.

Я ехала домой…

Чушь какая! Значит, кто-то выбирает себе роль педофила. «Дай, – думает, – поистязаю детишек. Это ж все равно понарошку. Да и им в кайф – они же сами себе это выбрали». Ни больниц, ни судов не нужно. Плывем по течению к светлому будущему в конце тоннеля.

Я лучше в НЛО буду верить, чем в такую фигню. Старые религии хоть и поистаскались, но в них есть большой плюс: понятие греха. Страх быть неугодным Богу многих человеков превращает в людей.

Мелисса только что позвонила.

– Ты не думай, я не оправдываю Гитлера! Я просто сама еще не до конца разобралась… А Леле скажи вот что: нужно освободить место для чуда. Оно придет, когда ему будет куда прийти.

И положила трубку, коза.

Профиль
27 февраля 2007 г.

У него необычное лицо. Высокий лоб, глаза цвета желудя и светлая славянская кожа. Бойцовский подбородок, доставшийся в наследство от предков-англичан… Люблю его разглядывать, когда он спит или читает – необычный!

Сидя за компьютером, он мурлычет под нос песенки. Болея за футбол, скачет коленками по дивану.

Любит красивые и дорогие машины. Мне без разницы – лишь бы не ободранная и не ломалась. А ему нужна «О-о-о!»

Кухня для него – terra incognita. Все предметы загадочны, как оборудование секретной лаборатории.

Зато он умеет чинить пластмассовую коробку, от которой работает спутниковое телевидение. А еще – решать проблемы. Почти любые.

Спорит громко, задавливая интеллектом и изобретенными по ходу аргументами. Придумывает мне прозвища по типу еврейских фамилий.

Берет на себя ответственность за всех и вся и страдальчески морщится, когда люди бывают дураками.

Любит меня, работу и победы. Еще – крутить себе волосы на макушке: это помогает ему думать.

Не любит жить медленно. Аэропорты и магазины нагоняют на него тоску.

Когда его нет – скучаю. Пусть будет рядом, за стенкой, пусть смотрит свой телевизор или режется в покер с приятелями. Но чтоб под боком.

Мальчишка – поэтому с ним весело и свободно. Мужчина – и поэтому с ним чувствуешь себя в безопасности.

Литературная россия
1 марта 2007 г.

Моя книга «Женщина с большой буквы „Ж“ выйдет в издательствах „АСТ“ и „Олимп“ в начале октября. Серию мне уже определили: „Дневники светских львиц“. Не удержалась, кинулась читать предшественниц – надо ж знать, куда занесла меня судьба.

Светские львицы рассказывают о своей любви к президенту, сексу и Куршавелю. На заднем фоне маячит принц с сослуживцами. Главными героями являются Версаче, Шанель и Дольче с Габбаной.

Не верю ни одному слову. Человек, у которого есть деньги, не станет акцентировать внимание на марке барахла. Для богатых – это естественная среда, и богатая дама никогда не будет писать, в какие лейблы она оделась. Это все равно что перечислять: «Сегодня, встав с утра, я вдохнула азот, кислород, углекислый газ и еще много других примесей».

Хотя, возможно, я ничего не понимаю в состоятельных дамах Москвы. Мне кто-то говорил, что они похваляются марками сотовых телефонов – мол, это признак крутизны. Или это просто не потомственная аристократия? Добрались до денег и никак не могут привыкнуть к ним?

Жена Кевина тоже не бог весть какая баронесса, но ей в голову не придет хвастаться, что и в каких магазинах она покупает. Она уж 20 лет там отоваривается, и все подружки ее там же пасутся. Чем она их удивит?

Про работающих дам и говорить нечего: они хвастаются интересными идеями и удачными проектами.

Невозможно целый год ездить на BMW и каждый день восхищаться: «Офигеть!» Ну месяц, ну два… Потом игрушка приедается. Большие деньги тратятся на бизнес, на благотворительность, на образование, на дорогие хобби. А уж барахло – это такая малая часть расходов и такая незначительная часть жизни…

Особенно порадовала какая-то телеведущая, которая утверждает, что по марке джинсов сразу можно определить, «в теме девушка или не в теме». Я посмотрела на свои штаны: боюсь, мамзель такой темы даже не проходила.

А вообще светские львицы – интересные звери. Тратят жизнь на доказывание, что они не крокодилы, с помощью перемены табличек на клетках. Но тиражи у львиц весьма неплохие, так что я попала в струю.

Женские секреты
5 марта 2007 г.

Леля ходит по врачам, как по кругам ада. Они предупреждают ее о возможных осложнениях: чтобы пациент напугался, соответственно, болезни. Знание у них – сила, а сила есть – ума не надо.

Впрочем, Леля держится молодцом. Говорит, что подарит мне свои камни для японского садика в Нижнем Новгороде.

И все равно видно, насколько она боится боли, небытия, невозможности помочь сыну и мужу. И еще беспомощности. Леля привыкла думать о себе, что она горы может свернуть – стоит покрепче ухватиться. А болезнь ставит ее на место: крошечный камешек, засевший где-то внутри, может превратить ее в инвалида.

Я регулярно хожу к Зэку, и мои результаты тоже неутешительны. Стоит мне набрать его номер, как он бросает трубку. На емейлы не отвечает. Заслышав мой голос в домофоне, прячется, как призывник от милиции.

Агнесса посоветовала мне устроить засаду:

– Ты приходи к нам часиков в шесть и сиди, пока он домой не явится. Только машину оставь на соседней улице, чтобы его не спугнуть.

Заодно она попросила меня побыть с Пи-Пи. Ну что ж, у каждого свой интерес.

Пи-Пи встретила меня вся в черном: у нее сдохла золотая рыбка.

– Мардж, а куда попадают рыбы после смерти?

Я пожала плечами.

– В специальный рыбий рай.

Мы выловили страдалицу из аквариума и смыли в унитаз. Пи-Пи с грустью проводила ее взглядом.

– Теперь я знаю, почему рыбки боятся людей. Мы какаем в их рай…

Пока ребенок смотрел телевизор, я тайком проскользнула в комнату Зэка. Когда-то это была детская, но Пи-Пи отказалась в ней спать – она до сих пор засыпает в маминой постели.

Обои с клоунами, в углу – гантели, на столе – фашистская каска. Агнесса сказала, что сейчас Зэк снимается в историческом боевике.

После того как Агнесса растрепала про Зэковы чувства, я поняла, что мне жалко «терять» его. В глубине души я все равно считаю его своим.

Официальный развод – это официальное разрешение Зэку быть счастливым с другой женщиной. Это все равно что снять с пальца бриллиант и кинуть его в пыль. Рука не поднимается! Может, Зэк – мой последний тайный обожатель, и других уже не будет?

Напялила его каску. Я – как фриц под Москвой: видит око, да зуб неймет. Надо отступать, пока задницу не надрали.

Зэк явился, когда мы с Пи-Пи играли в войнушку. Зашел в квартиру и тут же вылетел обратно. Догнать его не удалось.

Соседи потом долго расспрашивали Агнессу, почему за ее кузеном гонялась босая тетка в длинной юбке и с фашистской каской на голове. Что она им отвечала – понятия не имею.

Чужие деньги
7 марта 2007 г.

На этой неделе выигрыш в лотерею составлял 370 миллионов долларов. Все как с ума посходили – билеты закупаются пачками. Я тоже грешным делом ввязалась. Потом опрашивала знакомых: что бы они стали делать с такими деньжищами.

Пол: вложил в акции и заработал еще столько же.

Мелисса: купила себе остров в Тихом океане, монастырь в Тибете и самолет, чтобы летать туда-сюда.

Леля: восстановила Строгановскую церковь, сделала крупный взнос в фонд борьбы с мочекаменной болезнью, купила дом себе, родителям, Джошу и всем двоюродным и четвероюродным сестрам из России.

Джош: купил наикрутейшую тачку и самый навороченный сотовый телефон. На большее у него фантазии не хватает.

Пять минут назад он позвонил и добавил:

– А еще вставлю в зуб бриллиант. Хочу быть блестящим молодым человеком.

Опять перезвонил:

– И маму бы вылечил.

Весь день мучилась выбором. Вот проснусь завтра миллионершей, а зачем – непонятно. В акции вкладываться мне лень – для этого еще одно высшее образование нужно получать. Монастырь в Тибете я и с доплатой не возьму; зубы с бриллиантами мне не идут…

Наконец составила план:

Во-первых, надо дать денег на фильм по моей книге. Пусть он провалится в прокате, пусть его вообще никто, кроме меня смотреть не будет…

Кстати, хорошая идея для маркетинга – запустить по всем СМИ новость: Мардж Тенш заплатила 120 миллионов долларов за фильм, который никому не покажет. Дать интервью в «Time»: «Это моя маленькая причуда. Смонтированным кино не увидит даже Анджелина Джоли, которая играет главную роль». Все будут охать, ахать и строить дикие предположения. А потом через полгодика объявить: «Ну ладно, уговорили, покажу. Но только весь сбор пойдет на разработку автомобиля будущего. Он должен летать и работать на альтернативном топливе. А то меня уже заколебали пробки на дорогах и высокие цены на бензин».

Еще реализовать планы из раздела «Душеспасительное».

Еще дать денег Полу на акции, Джошу на зуб и Леле на фонд, дом и церковь. Мелисске подарю маленький самолет – пусть летает, куда ей надо.

Если деньги останутся, накуплю золотых монет, сложу их в сундук и зарою в палисаднике. А карту с сокровищами завещаю правнукам. Пусть развлекаются.

Вечером:

Хрена. Никаких вам садов камней. Мои миллионы достались каким-то чувакам из Нью-Джерси и Джорджии.

Божий мир
11 марта 2007 г.

С рыбьим раем все понятно. А как выглядит рай человеческий?

Прошлась по интернету. Выяснила, что люди имеют весьма смутное представление о том, куда им хочется попасть после смерти.

Достоверно известно, что в раю нет болезней, смерти и страданий. О том, что там имеется, сведений мало, да и те противоречат друг другу:

в христианском раю есть возможность лицезреть Господа;

в мусульманском – не только Господа, но и прекрасных гурий;

праведные иудеи восседают в венцах и изучают Тору;

праведные буддисты отдыхают после очередной реинкарнации;

скандинавские язычники – охотятся, монгольские – вдоволь кушают; офисные работники живут без будильников, понедельников и начальников.

И все-таки пребывание в раю трудно назвать безоблачным. Души умерших наблюдают за нами с небес, а это зрелище не для слабонервных. Наверное потому все хотят в рай, но мало кто торопится умереть.

Поспрашивала людей в своем блоге: «Что для вас означает слово „рай“?»

«Попасть туда – это как ребенку найти папу, подбежать и уткнуться в колени…»

«Люди – это всего лишь биоплесень. Им не дано понять, что такое рай».

«Рай – это когда ничего не болит».

«Рай не на небесах, а в головах людей».

Последний тезис мне больше всего нравился. Человек не может изменить окружающий мир, но может изменить свое отношение к миру. Как говаривал Козьма Прутков: «Хочешь быть счастливым – будь им».

Природа и охота
14 марта 2007 г.

Пол рассказывает, как в Корейскую войну коммунисты вербовали американских военнопленных:

– Бойца вызывали на допрос, поили чаем, угощали сигаретами. Потом китайский офицер начинал разговор за жизнь:

– Слушай, а чего американцы нас так ненавидят? Мы что, обидели вас чем-то?

Боец отвечал, как положено:

– Мы сражаемся за демократию против кровавого тоталитарного режима!

– Да ладно, какие мы кровавые? Можно подумать, ваша Америка – идеал. У вас тоже, небось, проблемы есть.

– Ну… есть.

Глаза китайца загорались любопытством.

– А какие, например?

– Безработица, медицина дорогая…

– А у нас нет безработицы и медицина бесплатная! Видишь, не такие уж мы и уроды.

– Да я и не говорю, что вы уроды…

– Слушай, а ты можешь статью про это написать? Нам очень важна точка зрения простого американского солдата.

Боец брал ручку и писал: «В США – безработица, а в Китае – нет. Китайцы – не такие уж плохие ребята, и с ними вполне можно дружить».

А вечером статью бойца зачитывали по лагерному радио.

– Ты совсем рехнулся?! – вопили пленные. – Они тебя что, пытали?

– Да нет…

– Так почему ты…

И боец начинал защищаться.

– Все, что я сказал – правда!

– Предатель! Иуда!

Свои отворачивались, били, объявляли бойкот. А китайский офицер по-прежнему был ласков и обходителен.

Во время Корейской войны уровень «измены» был самым высоким за историю США.

– Надо для Зэка изобрести что-нибудь в этом роде, – говорит Пол. – Пусть он сам захочет развестись.

Я загибаю пальцы:

– Просить бесполезно, угрожать тоже. Он думает, что мы хотим его смерти и потому защищается…

Под конец я придумала: надо уговорить Зэка написать книгу «Развод– это прекрасно» и пообещать ему славу и деньги.

Мой кроха и я
16 марта 2007 г.

Хочу ребенка. Пытаюсь объяснить себе почему:

1. Так надо. Ибо сказано: «Плодитесь и размножайтесь».

2. Будет кому в старости подать мне стакан воды.

3. Полу будет кого считать ребенком помимо меня.

4. Наши мамы будут счастливы.

5. Знакомые перестанут спрашивать «Ты вообще рожать собираешься?»

6. Наконец-то я перестану целые дни проводить за компьютером.

7. Кажется, я люблю детей. Они прикольные.

8. Я существенно расширю свой кругозор на тему материнства и детства. Потом из этого можно будет сделать смешную книжку.

9. Если родится мальчик – у меня будет шанс воспитать Принца на Белом Коне. Если девочка – ей можно будет завязывать банты. Что в равной степени интересно.

10. Я выполню свой долг перед нацией.

11. Первые 15 лет ребенок будет любить меня за красивые глаза. Это круто!

12. Все-таки дополнительный родной человек – это хорошо.

13. Вполне вероятно, что моим ребенком можно будет гордиться. Сначала у него будут успехи в рисовании «космоса», потом по какому-нибудь школьному предмету. А там и до Нобелевской премии недалеко.

14. Родить, чтоб был. Просто ради него самого. Подарить жизнь.

15. Призрачная надежда на бессмертие.

Мне не нравится идея рая. Соединение с Богом льстит моему самолюбию, но я не верю, что Господу понравится вечно соединяться со мной. Рай – это идеал: все уже понято, изведано и достигнуто. Покой – как на кладбище; радость – как под кайфом.

Я хочу вечно учиться, ошибаться, подниматься на ноги, говорить ерунду и совершать открытия. Именно поэтому мне нравится думать, что жить вечно – интересно. Жизнь – это и есть рай.

Душа, то есть наша личность, бессмертна, но не так, как принято считать в мировых религиях. Как от отца к сыну переходит определенный генотип, так из поколения в поколение передаются наши «Я». Мы еще не раз вернемся на эту землю, если наш род не оборвется.

В детстве я и мой друган Борька Папахин скрепляли клятвы кровью. Вырывали из тетрадки листок и писали: «Никаму неслова что мы потиряли варежки на горке». Расковыривали себе пальцы и ставили на бумаге зловещие кресты.

– Давай лучше расписываться лимонадом! – предлагал Борька. – Он дефицитнее.

Но я говорила, что все важные бумаги надо подписывать именно кровью, и пересказывала легенду о Феофиле Аданском, почерпнутую из журнала «Безбожник у станка».

– Этот Феофил жил в VI веке. Он хотел стать епископом, но вместо него поставили другого человека. Тогда Феофил написал кровью договор с дьяволом и поклялся, что если Сатана исполнит его желание, то он отдаст ему душу. Такой договор лимонадом не подпишешь.

– А на фига дьяволу душа Феофила? – удивился Папахин.

Тогда я не нашлась, что ответить. А ведь все просто: продать душу дьяволу – значит уничтожить ее. А подписать кровью – оставить свою кровь в залог. Только под ней надо понимать не жидкость, а род, потомство.

Все закономерно: грешники тратят время на стяжательство, прелюбодеяние и прочие радости. Их дети имеют все шансы заработать тяжелые неврозы. А там покатится: алкоголизм, болезни, смерть. Дьявол – это не мужик с рогами, это небытие, и если человек делает выбор в пользу греха, то небытие заберет его детей. Род вымрет, душа сгинет. Вот это и есть ад.

Не все так плохо, разумеется, и при желании потомки грешника могут выбраться из порочного круга. Только им будет намного труднее.

Позвонила знакомым генетикам: они сказали, что личность – это не ген, а жизненный опыт, который нельзя передать по наследству. Так что никакой души нет.

Может, у них и нет. А мне на всякий случай надо кого-нибудь родить. В конце концов это свинство – не дать моему прапрапрадедушке получить Нобелевскую премию.

Дочки-матери
19 марта 2007 г.

Мама очень скучает по нам с Лелей. Ей хочется принимать участие в нашей жизни, а мы, засранки, целую неделю ей не звонили.

– Я уже без вас телевизор начала воспитывать, – жалуется мама.

Отец подслушивает на параллельном телефоне.

– Ага, вчера захожу в большую комнату, а она на кого-то кричит: «Думать надо было, прежде чем замуж выходить!»

– Положи трубку!

Папа демонически хохочет.

Я почти всем обязана маме. Отцу, конечно, тоже, но он любил живопись чуть больше, чем детские горшки, поэтому при первой возможности сбегал от нас в мастерскую. Там, в зависимости от настроения, он либо пил пиво, либо создавал приличное искусство. Маме доставалась работа попроще: делать из нас с Лелей приличных людей.

Я до сих пор с благодарностью вспоминаю ее советы:

«Иди в угол и подумай о своем поведении!» – так у меня выработалась привычка размышлять о важном.

«Не грызи ногти, а то глист нахватаешься» – так я начала следить за своим питанием.

«Кто обзывается, сам так называется» – я научилась разбираться в людях.

Недавно вспомнила еще «Много будешь знать – скоро состаришься» и перестала взвешиваться. Чувствую себя помолодевшей на 10 лет.

Только с одним мама прогадала. Она говорила, что от печенья и конфет может испортиться аппетит. Ах, если бы!

Сегодня она рассказала, что когда мне было 3 года, я сперла из тумбочки ее зарплату. Потом съела акварельные краски, после чего меня вытошнило в ванную. Я решила ее помыть до прихода родителей: стиральным порошком, зубной пастой и солью.

Целый месяц мы жили без соли и пасты. Денег у нас не было: я забыла, куда их засунула. В конце концов мы нашли их в корзине с грязным бельем: стирку мы не устраивали, потому что стиральный порошок тоже кончился.

Потом кассирша в булочной долго принюхивалась к маминым купюрам и недоумевала:

– А говорят, деньги не пахнут.

Что-то я раздумала заводить детей.