Текст книги "Трон сломленных богов"

19. Дианна

Я положила руки на колени, стараясь не позволить своему обеду выйти обратно. Выдохнув, я встала. Чертовы вихри. Никогда к ним не привыкну. Я спрятала меч в кольцо и осмотрела комнату, которая все еще слегка кружилась перед глазами. Она выглядела так же, как и в мой прошлый визит, и у меня было ощущение, что маленький кармашек вселенной Роккаррема тоже не слишком изменился. Мимо проносились звезды – начиная от темно-лиловых, заканчивая зелеными и розовыми. В этой комнате обитала целая галактика, но я пришла сюда не ради прекрасного вида.

– Роккаррем! – закричала я. – Выходи, где бы ты ни был!

Я шагнула вперед, выпустила когти и провела ими по небесному своду. Поверхность замерцала и изогнулась, словно пытаясь вывернуться. Я улыбнулась:

– Пожалуйста, прекрати. Это больно.

Я взглянула на свои ногти, осматривая прилипшую к ним материю вселенной. Когда она рассеялась и исчезла, я повернулась к Роккаррему:

– Выходит, это место создано тобой и при этом тебя удерживает. Интересно.

Материя, формирующая комнату, закружилась вокруг него, словно пальто, развевающееся на ветру. Он плыл в нескольких футах от меня, три безликие головы вращались вокруг своих осей.

– Королева Йеджедина…

– Я ненавижу это имя.

– Дочь…

– Остановись. – Я подняла руку. – Мы можем пропустить формальности? Это глупо.

Одна из трех голов остановилась и дернулась, словно рассмеявшись, прежде чем возобновить вращение против часовой стрелки.

– Ты добралась до меня без Губителя Мира. Ты учишься, ты… – его головы замерли и, казалось, посмотрели на меня, – развиваешься.

– Спасибо, я тоже так думаю.

Я сцепила руки за спиной и улыбнулась, обнажив острые клыки.

– Полагаю, ты здесь для того, чтобы убить и меня. За смерть той, которую ты называешь сестрой.

Я кивнула и покачнулась на пятках.

– Умное существо.

– И как ты планируешь выполнить такую задачу, если сами боги не смогли меня уничтожить?

Я метнулась вперед, схватив кружащееся существо за горло и подняв его в воздух.

– Я твердо верю, что при правильном давлении все, – я сжала и почувствовала вибрацию его тела, – может сломаться.

Его три головы не дрогнули и не отвернулись, но масса рук схватила мои запястья. Позади него замерцала звезда, привлекая мое внимание. Она сияла, манила меня, как маяк манит затерянный в море корабль. Впервые после ее смерти я почувствовала необходимость остановиться. Странно.

– Тысячи галактик, миллионы звезд, и ты можешь видеть их все? Это поразительно. – Я наклонила голову, изучая его странный силуэт. – Ты видишь ее? Где она?

– Твоя сестра отдыхает, – сказала одна из голов, после чего заговорила другая:

– Далеко за пределами этого места и вне вашей досягаемости.

– Хорошо. Это к лучшему. Наконец-то она достаточно далеко, чтобы я больше не могла причинить ей вред.

Я не хотела произносить эти слова вслух, но ничего не могла с собой поделать.

– Так ты себя чувствуешь? Думаешь, ты причинила ей боль? – спросил Роккаррем, вернее, та единственная голова, которая, на мой взгляд, действительно была им.

Я пожала плечами:

– Сейчас это не имеет значения.

Одна из голов наблюдала за мной, пока остальные занимались своими делами.

– Как ты собиралась меня убить?

Я выдохнула через нос.

– Я думала о том, чтобы отрезать тебе головы одну за другой, а потом посмотреть, смогу ли я поджечь твою странную парящую юбку. Правда, у тебя нет настоящих конечностей, которые я могла бы отрезать, но все-таки я хотела, чтобы это было медленно и мучительно. В отличие от ее смерти.

– Ты действительно винишь меня?

– Я виню всех, кто в этом участвовал, – огрызнулась я. – Вы смотрели. Ты знал, что с ней произойдет, но ничего не сказал Самкиэлю и мне, пока мы здесь были.

– Я рассказал тебе все, что будет дальше. Ты не послушала. Вместо этого ты вцепилась в Губителя Мира.

Я сжала руки чуть сильнее, и голова, которая за мной наблюдала, стала вращаться вместе с остальными.

– Теперь посмотри на себя. Ты обрела полную силу. Ты могла бы сжигать звезды, завоевывать миры, все, что угодно, если ты только этого пожелаешь. И все должно произойти соответствующим образом, чтобы гарантировать верный ход событий.

Во мне вспыхнуло беспокойство. Роккаррем уловил мои опасения, и его головы перестали кружиться. Я отпустила его и положила руки на бедра.

– Что будет дальше?

– Твое вознесение.

– Мое что?

– Я вижу множество разных реальностей. И твоя сестра должна была умереть в каждой из них. В одних раньше, в других позже. В этой реальности это должно было случиться, чтобы ты пришла к власти. Тебе было предначертано стать катализатором уничтожения миров.

Мое сердце замерло, и его последние осколки разлетелись в пыль.

– Ты хочешь сказать, что это в любом случае моя вина?

У меня перехватило дыхание. Я действительно убила свою сестру. Комната угрожала поглотить меня целиком. Словно лезвие полоснуло по моему и без того израненному и изувеченному сердцу. Рана была настолько глубокой, что мне хотелось закричать, но ничего не вышло.

– Ты неправильно трактуешь мои слова. Габриэлла выполнила свою цель так же, как однажды ты выполнишь свою. Вселенная так или иначе обретет баланс. Так было и так будет всегда.

Мои глаза метнулись к нему.

– Ты все это видел?

– Да.

В моей голове родился новый план. То, что принесет мне гораздо больше пользы, чем просто его смерть.

– Твой разум меняется, планирует, размышляет. Я вижу приливы твоих мыслей.

Я кивнула, оглядывая комнату.

– В одном ты прав. Я изменила свое мнение.

Я подняла руки, пламя вырвалось наружу и разорвало стены комнаты. Роккаррем дернулся, словно от боли, – кружащаяся темная масса приняла на себя основной удар моей силы. Пламя разгоралось, осветив все вокруг алыми и оранжевыми всполохами. Стены тряслись, а его головы крутились так беспорядочно, что я боялась, что они вот-вот оторвутся. В комнате пахло горелым мясом и пеплом. Роккаррем завыл, но я не остановилась.

Когда комната превратилась в мутное, тускло-серое пространство, я потушила огонь. Сияющие звезды погасли, и все иллюзии, существовавшие в этом месте, умерли вместе с ними. Я приблизилась к сгорбленной фигуре Роккаррема, стук моих каблуков был единственным звуком в этой гробовой тишине. Я встала на колени рядом с ним, – тягучая масса, из которой состояло его тело, сморщилась и слиплась.

– Что ты сделала?

– Я освободила тебя, – сказала я и встала.

Все три его головы в изумлении повернулись ко мне.

– Это место – не ты. Это всего лишь иллюзия, которая держит тебя в оковах. Они заперли тебя здесь на тысячи лет из-за отца Самкиэля. Что ж, он мертв, и ты больше не в ловушке. Больше никаких тюрем, Роккаррем. Ни для кого из нас.

Казалось, он осознал то, что я сказала. Его тело задрожало, и он снова поднялся в воздух. Медленно оглядевшись вокруг, он посмотрел на меня. Давным-давно я мечтала, что кто-нибудь освободит меня от цепей Кадена. Никто не пришел, поэтому я отрастила когти и клыки и освободила себя сама. Роккаррем не мог, поэтому я стала его когтями.

Его свободой.

– Я не чувствую себя… – Его голос затих.

– Обремененным?

Если бы он мог кивнуть, то, думаю, он бы это сделал.

– Хорошо. Теперь ты будешь принадлежать мне. – Медленная собственническая улыбка изогнула мои губы. – Понимаешь?

– Ты освободила меня только для того, чтобы сделать своей собственностью?

– Не волнуйся. Это не навсегда. Помоги мне найти Кадена и можешь быть свободен. – Я подняла руку, и на моей ладони загорелся огненный шар. – Скажи «нет», и я продолжу, пока ты не сравняешься с пеплом на полу.

– Даже боги не могли меня убить.

– Ну, мне повезло. Я не бог.

– Нет. – Казалось, он воспринял мои слова с определенной долей уважения. – Нет, ты не бог. Хотя ваши химические составы имеют сходство, ты намного хуже. Ты не следуешь ничьим правилам, даже законам природы. Среди звезд ты будешь проблемой.

Уголок моих губ приподнялся. Клянусь, половину времени его слова не имели никакого смысла. Я покачала головой, затушила пламя и положила руки на бедра.

– Звезды меня не волнуют. Я хочу одного, и ты поможешь мне это получить. Я сожгла половину Онуны, я убивала и разрушала, но Каден все еще вне моей досягаемости. Почему я не могу его найти?

Я подняла руку, прежде чем он заговорил.

– И никаких расплывчатых ответов, пожалуйста.

Его головы повернулись один раз влево и два раза вправо, словно вели свой личный разговор. Как только они успокоились, все трое сосредоточились на мне.

– Ты уже знаешь ответ, просто отказываешься его принять.

Мои плечи поникли. Я думала, что это невозможно, но в последнее время все невозможное казалось мне нормой.

– Его нет на Онуне, не так ли?

Роккаррем молча смотрел на меня.

– Как это возможно, если все миры запечатаны?

Все три головы склонились ко мне.

– Все миры запечатаны.

Я зарычала и сделала шаг вперед.

– Что я говорила о расплывчатых ответах?

– У тебя мало времени. – Роккаррем покачал головой. – Придет истинный король.

Мое сердце замерло. Черт. Я забыла, что время здесь движется по-другому. Я выпотрошила одну из драгоценных Рук Самкиэля, а остальные в слезах убежали домой. Черт побери.

– Чтоб тебя, Самкиэль. – Я выхватила пузырек из-под рубашки и пролила три капли крови, чтобы вернуться домой. Посмотрев на Роккаррема, я приподняла бровь. – Готов увидеть мир?

20. Самкиэль

Я услышал крики из больничного крыла еще до того, как мои ноги коснулись земли. Я мчался по коридору, лампы на потолке мерцали и лопались. Я знал эти крики, а Кэмерона ни в коем случае нельзя было назвать слабым. Небожители отскакивали с моего пути, Логан и Винсент следовали за мной по пятам. Я поднял руку, и двери распахнулись с такой силой, что сорвались с петель. Все взгляды обратились ко мне, и в большой белой комнате наступила тишина. Даже медицинские аппараты, казалось, остановились, когда я ворвался в палату. Врачи и ассистенты, одетые в медицинскую одежду и залитые кровью, инстинктивно отступили назад.

– Что случилось?

– Случилась твоя новая подружка, – проворчал Кэмерон и попытался сесть на кровати. Из зияющей раны на животе лилась кровь. Ксавье стоял рядом с ним, в его глазах читался почти животный страх, а руки были прижаты к животу Кэмерона.

– Дианна?

Ее имя прозвучало как шепот, как молитва.

Кэмерон хмыкнул еще раз.

– К сожалению, я не успел расслышать ее имени до того, как она меня выпотрошила. Слушай, я понимаю. Она очень горячая, и я никогда тебя не осуждал. Ни тогда, когда на Раширим явилась разозленная богиня, потому что ты перестал выходить на контакт, ни тогда, когда король Талунмира угрожал нам войной по той же причине. Этот список можно продолжать бесконечно, но с каких пор ты трахаешь Иг’Моррутенов?

– Нет, – сказал я, и у меня закружилась голова.

Дианна на них напала. На руинах моего дома. Дома, куда я ее сам привел. Мое сердце болело, пульс участился. Неужели она так меня ненавидит? После всего?

Ксавье повернулся ко мне, его глаза сверкали.

– Почему ты нам лжешь? От нее пахло так же, как и от той, которая приняла облик Имоджин. Мы знаем, что ты и об этом солгал.

– Самкиэль, серьезно? – застонал Винсент.

– Не сейчас, – рявкнул я Винсенту.

Я не спал – не помню, как долго, – и это начало проявляться.

– Нет. Это не имеет значения, потому что после того, что она сделала с Кэмероном, она труп. –   Ксавье снова повернулся к своему раненому другу.

– Спасибо, приятель, – отозвался Кэмерон.

– Ты не будешь к ней прикасаться. Конец дискуссии, – сказал я, подходя к Ксавье, стоявшему у кровати Кэмерона.

Мои глаза впились в Ксавье – я хотел, чтобы он понял, что я серьезен в каждом своем слове. Он заерзал, когда татуировки на моих руках и лице вспыхнули, – серебряные линии пульсировали в такт с моим раздражением. Я прижал руки к животу Кэмерона, и тот тихо застонал. Из моих ладоней лилась энергия, свет в комнате мерцал и гас.

Ксавье фыркнул, на его лице мелькнуло замешательство.

– Ты серьезно защищаешь это существо?

– Она не существо.

– Удачи в попытке встать между ними. – Винсент закатил глаза и скрестил руки на груди.

Я проигнорировал его комментарий, сосредоточившись на ране Кэмерона. Он встретил мой взгляд, стиснув зубы от боли.

– Самкиэль, что происходит? Теперь мы их защищаем?

Винсент сделал шаг вперед, обогнув Ксавье. Логан продолжал молчать.

– Ее нужно уничтожить, Самкиэль.

– Нет.

Свет в моих ладонях померк, татуировки погасли, электричество в комнате вернулось в норму. Кэмерон поправил рубашку и поморщился, усаживаясь на белую больничную койку.

– Нет? – Винсент закатил глаза и всплеснул руками. – Сколько еще трупов понадобится, чтобы ты пришел в себя? Дианна убила бесчисленное количество людей и не собирается останавливаться. Посмотри, что она сделала с Кэмероном и остальными. Думаешь, она не захочет большего?

– Я сказал «нет».

– Боги. Почему это так сложно? У тебя были тысячи любовниц. Что делает ее такой особенной?

По комнате пробежал разряд электричества, и все пригнулись. Аппараты и лампы заискрили, и палату окутала темнота.

– Следи за своим чертовым ртом.

Голос был не моим – словно какая-то темная, незнакомая даже мне самому сторона моей личности взяла верх.

Винсент судорожно сглотнул, но промолчал.

Все взгляды сосредоточились на мне. Комната казалась слишком маленькой и тесной. Мне нужно было уйти. Напряжение нарастало, барабанный бой в моей голове возобновился. Я не хотел никому навредить. Я ценил этих людей. Они были моими друзьями, моей семьей. Я покачал головой, глядя на Винсента, и двинулся к двери.

– Перестань от нас отстраняться, – сказал Винсент, на этот раз не повышая голоса. – Почему ты не можешь просто рассказать нам правду? Помоги нам тебя понять.

Я остановился. От медицинских аппаратов поднимался дым. Я сделал один вдох, затем другой.

– Это не она.

– Ты уверен, что знаешь ее настоящую? Сколько вы двое знакомы? Несколько месяцев? – сказал Винсент.

– Да, несколько месяцев. Месяцев, проведенных вместе, с утра до вечера. Вы не знаете ее так, как знаю я. Ей больно, и она убита горем.

Я повернулся и увидел полное и абсолютное осуждение на их лицах.

– Знаешь, много веков назад ты бы с легкостью решил эту проблему. Какой-то зверь взбесился, а значит, он должен быть уничтожен. Как думаешь, допустил бы Унир столько смертей, страданий и хаоса?

– Винсент, – сказал Логан.

Он скрестил руки на груди и предупредительно посмотрел на Винсента.

Винсент устало покачал головой.

– Сколько еще трупов тебе нужно? Сколько атак на наш родной дом? Пора понять, что девушка, которую ты помнишь, девушка, о которой ты так заботился, исчезла.

Какая-то часть меня сломалась.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Вы когда-нибудь интересовались, что я чувствовал после падения Раширима? Задумывались о том, что я потерял и как это меня изменило?

Винсент не отступил, его глаза сияли небесной синевой.

– Как мы могли? Ты с нами не разговаривал!

– А зачем? – Теперь, когда я начал, меня уже было не остановить. – Вы бы меня не поняли. Вы не потеряли все, что знали, все, что любили, все, о чем заботились. У тебя была фальшивая корона, которую я тебе дал. У всех вас был дом, который я построил. Вы были друг у друга. А что получил я?

Я знал, что выплескиваю все эмоции, которые копил последние недели, годы, столетия. Я знал, что мои слова подобны ударам плетью по голой коже, но я не мог остановиться.

– Ничего. – Мой голос превратился в шепот. – За свою жертву я не получил ничего. Ничего, кроме кошмаров, осуждения и слов, брошенных в мой адрес, будто я не отдал все, чем являюсь, все, что имел, ради всех вас. Ради мира.

Один за другим они опустили головы или отвернулись. В их лицах появилась печаль, но мне была не нужна их жалость.

– Мне навязали корону с первой секунды моего рождения. Моя жизнь мне не принадлежала. Никогда. Моя жизнь – жертва ради вас, ради всех вас, ради миллионов, которые живут, дышат и умирают в этой вселенной и во всех других. И именно моя жизнь связана с мирами, закрытыми моим отцом. Вы можете кричать, что то, что я делаю, неправильно. Вы можете сказать, что я сошел с пути, который вы сами придумали, которому я должен следовать, но вы ничего не потеряли. Никто из вас.

– Мы потеряли тебя.

Голос Логана прорвался сквозь барабанный бой в моей голове.

Я повернулся и грустно улыбнулась своему старому другу.

– Я был потерян задолго до падения Раширима, а вы не заметили. Вы все требуете от меня соответствовать стандарту. Знаете, как это тяжело? Каков вес моей короны? Вы ведете себя так, будто я должен знать все – как исправить каждое бедствие, как предотвратить любые ошибки, но у меня нет ответов на все вопросы. И никогда не было. Люди, которые могли бы помочь мне советом, разбросаны среди звезд, а те, кто не умер, смотрят на меня так же, как вы.

Не в силах оставаться на месте, я ходил по комнате. Персонал больницы прижимался к стенам, уступая мне дорогу.

– Я понимаю, что потерпел неудачу. Я понимаю. Мой отец умер из-за меня. Я проиграл войну и тем самым запечатал эти миры и нас. Я понимаю ваше отвращение и ненависть ко мне, потому что я тоже это чувствую.

Я провел рукой по лицу. Щетина, покрывающая мой подбородок, царапала ладонь.

– И знаете, что самое смешное? То, что единственный, кто смог меня вернуть, – та, кого вы называете нашим врагом. Именно это она и сделала. Она вернула меня, и не так, как вы думаете, какими бы фразами ни бросался Кэмерон.

Кэмерон поднял руки и совершенно неубедительно возразил:

– Прости.

Я проглотил растущий ком в горле.

– Поначалу мне не нужно было ничего ей говорить. Дианна видела меня насквозь. А я видел ее – сильную и самоотверженную. Я видел, как она без раздумий бросалась на помощь тем, кто ей дорог, ничуть не беспокоясь о себе. Она веселая, умная и красивая, такая красивая. Она боец, воин, сильнее любого, кого мне когда-либо приходилось учить. И прежде всего она женщина, которой навязали ее жизнь, лишив ее выбора. Несмотря ни на что, Дианна выжила ради Габби. Она не монстр. Она никогда не была такой. Она умеет любить, заботиться и чувствовать, а сейчас она не чувствует ничего, кроме горя, боли и утраты. Я не… Я не откажусь от нее. Кем бы я был, если бы это сделал?

В комнате стояла тишина – все замерли и настороженно смотрели на меня, но я продолжал говорить:

– Вы придерживаетесь тех же предрассудков, за которые цеплялись боги до нас. Она не родилась Иг’Моррутеном. Каден сделал ее такой. Дианна отдала ему свою жизнь ради спасения той самой сестры, которую она потеряла. Вы видите кровь, смерть и гнев, но не видите боль, которую вижу я. Вы бросаете камни и судите ее, но вы же стояли рядом со мной на протяжении столетий, пока я проливал больше крови, чем когда-либо прольет она. Вы все благородно оправдывали мою разрушительную натуру, но не оправдываете ее.

– Это другое дело, – вмешался Винсент. – Ты другой.

Кольцо на моей правой руке завибрировало, призывая клинок Забвения. Он сверкнул в моей руке, и Винсент сделал шаг назад. Клинок звякнул, готовый нести смерть. Клубящийся черно-фиолетовый дым окутывал его, пока я крепко сжимал рукоять. Все инстинктивно отстранились, пытаясь отойти подальше от смертоносного оружия, от меня.

– Расскажите мне, что это и что он делает, – потребовал я, подняв меч в воздух. – Расскажите, как я могу быть спасителем, если именно я создал клинок, способный уничтожать миры. Чем я заслужил это право? Кто является причиной всему произошедшему, если не я? Ты знаешь, почему я не могу спать? Почему крики и шум каждой битвы по сей день эхом отдаются в моем сознании? Почему само мое существование несет разрушение? Расскажи мне, Винсент, как исправить меня – ведь ты так много знаешь. Нет, вы не сможете ответить ни на один вопрос, потому что в глубине души вы знаете, что это одно и то же, как бы вам ни хотелось убедить себя в обратном. Мои преступления и преступления Дианны ничем не отличаются, просто одни были совершены во имя спасения мира, а другие – нет. Смерть есть смерть. Если она монстр, то и я тоже.

Винсент опустил взгляд, остальные последовали его примеру. Все, кроме Кэмерона. Я вернул клинок Забвения в кольцо, и комната погрузилась в тишину. В коридоре раздались шаги, и мы все посмотрели на сломанный дверной проем.

– Что случилось с палатой? – спросила Имоджин.

– Винсент снова разозлил Самкиэля, – сказал Кэмерон так, словно я только что не вывернул перед всеми душу наизнанку. – Ничего необычного.

Имоджин огляделась и кивнула:

– Звучит правдоподобно. Самкиэль, я только что говорила с Советом. Они в ярости и немедленно ждут тебя.

– Я буду там через несколько дней. Мне нужно найти Дианну.

Имоджин подняла руку, и на забрызганном кровью полу образовались рунические знаки.

– Грегори мертв, а меня назначили твоим советником, так что это скорее приказ, чем просьба. Они хотят видеть тебя немедленно. Самкиэль, она забрала Роккаррема.

Меня охватила ярость, и я почувствовал, как мое лицо бледнеет. Я стиснул зубы и напряг челюсть. Кем они себя возомнили, чтобы мной командовать? Я приду, но им может не понравиться то, что они увидят.

– Очень хорошо, – сказал я со вздохом. – Кэмерон, тебе нужно отправиться домой и отдохнуть несколько дней. Винсент, сообщи об остальном.

– Подожди, почему ты меня выгоняешь? Это Винсент разозлил тебя, а не я.

– Тебе нужно время, чтобы выздороветь, – сказал я с еще одним усталым вздохом.

Он открыл было рот, чтобы возразить, но затем пожал плечами и кивнул:

– Это справедливо.

Я повернулся к Имоджин и махнул ей рукой, чтобы она продолжила. Она протянула руку, и руны вспыхнули, перенося нас к руинам Раширима.