Текст книги "Трон сломленных богов"

7. Самкиэль

Лес полыхал, деревья с треском падали на землю – пожар распространялся с бешеной скоростью, дым заполнил воздух, погрузив мир в густую мглу. Огонь распространялся во всех направлениях, волны его силы охватили Онуну и покрыли ее толстым слоем черного пепла. Ничто не могло спастись от смерти. Деревья трещали и ломались, поднимая в воздух огненные облака. Беспощадный жар обрушивался на меня волнами. Этот пожар был порождением чистой ярости и горя.

Темный пепел покрывал крыльцо полуразрушенного особняка. Я знал, что Итана больше нет. Я двинулся к обгоревшему фургону, в котором должен был находиться Дрейк. Дверь была сорвана, но пепла внутри не было. Сбежал ли он, спасаясь от пожара, или она сама его вытащила?

Одно из окон на верхнем этаже особняка лопнуло, и пламя вырвалось наружу, устремляясь вверх. Каменная стена была частично разрушена взрывом, рама покачивалась, держась на единственном креплении. Это здание скоро рухнет. Я проглотил ком в горле и поднялся по почерневшим ступенькам. Входной двери больше не было, и я осторожно шагнул внутрь. Некогда престижный и вычурный интерьер обгорел и пропах обугленным деревом. Из правого коридора валил дым – туда я и направился. Я сделал один поворот, затем другой, надеясь найти ее прежде, чем она убьет Дрейка. Я не мог позволить этому свершиться, но не по тем причинам, о которых она думала. В глубине души я чувствовал, что, если она это сделает, я потеряю ее навсегда.

Было темно и тихо – эта часть особняка еще не была затронута хаосом, царившим снаружи. Я сделал один тихий шаг, затем другой. Роскошная люстра над моей головой медленно раскачивалась из стороны в сторону – единственное, что двигалось здесь помимо меня. С каждым шагом тьма становилась все непрогляднее, и мне начало казаться, что я чувствую на себе чей-то взгляд. Я сконцентрировался и прислушался, пытаясь определить их местоположение, но ничего не обнаружил.

– Я все видела.

Ее голос прозвучал тихим шепотом прямо у моего уха, и я вздрогнул. Я развернулся, ожидая увидеть ее прямо позади себя, но там никого не было. Невозможно.

– Я видела, как он ее обманул.

Я медленно повернулся, пытаясь разглядеть Дианну, но ее нигде не было видно. Ее голос, казалось, доносился одновременно отовсюду и при этом почти физически щекотал мое ухо.

– Когда я пила его кровь, я видела, как он ее заманивал, что говорил. Дрейк всегда был так элегантен в своих словах, помнишь? Она была рада его видеть. Она поверила ему, потому что я сказала ей, что он – друг. Я много чего ей говорила.

Я углублялся в особняк, с каждым шагом воздух становился все тяжелее. Я вошел в другую комнату, двери захлопнулись за моей спиной. Кольца на моих пальцах завибрировали, указывая на растущую угрозу. Но это была не угроза. Это была Дианна. Моя Дианна.

– Это не твоя вина! – крикнул я.

Бархатный ледяной голос ласкал мой слух, вызывая волну мурашек, заполняя мое сознание и разум и в то же время пробуждая мои защитные инстинкты.

– Разве?

Я повернулся на ее голос – теперь он звучал ясно и отчетливо. Она стояла в дверном проеме, держа за воротник окровавленного и покрытого синяками Дрейка. На его шее кровоточила рана от укуса, изорванная одежда насквозь пропиталась кровью. Я подошел ближе, вытянув руки по швам.

– Вечный герой. – Ее глаза скользнули по мне, прежде чем она встретилась со мной взглядом. – А я всегда считала себя монстром и полагаю, что теперь это правда. Ты даже не представляешь, что я сделала. Что я сделаю. Раньше я ненавидела эту часть себя. Я не понимала, какое облегчение испытаю, если наконец дам ей свободу.

Медленная улыбка скользнула по ее лицу. Сверкнув клыками, она так сильно сжала горло Дрейка, что кровь полилась по костяшкам ее пальцев.

– Я больше не ненавижу такую себя.

– Дианна. – Я поднял руки, показывая, что не хочу причинять ей вред.

– Знаешь, это ведь даже не мое имя.

– Что? – Я наклонил голову, опустив одну руку.

– Меня зовут Мер-Ка. Эйн убедила меня изменить имена, когда мы впервые обосновались на Онуне. «Новое начало», – говорила она. Она взяла имена из очередного дурацкого сериала, который по своей глупости обожала. Дианна и Габби, сестры из маленького городка, с жизнью, работой и всем, что, по ее мнению, могло быть и у нас. – Глаза Дианны были наполнены жаждой мести настолько чистой и отчаянной, что она застала меня врасплох. – Но мы с тобой знаем правду. В нашем мире нет места нормальности. Счастливых концов не бывает. Мы даже не можем защитить тех, кого любим.

Ее взгляд вернулся – ее яростный, жестокий взгляд.

– Я не рассказывал тебе, что разговаривал с Габби.

Она замерла и наклонила голову – это движение было непривычным.

– В этом особняке, несколько месяцев назад. Когда мы впервые сюда приехали.

Я оглянулся на нее, видя, что за спиной Дианны стоит Логан. Он двинул руками, и под ее ногами появились руны. Нужно было во что бы то ни стало зафиксировать ее взгляд на мне.

– Я позвонил, чтобы поговорить с Логаном, но трубку взяла Габби. Она говорила о времени, похожем на это. Когда ты впервые изменилась, притворилась тем, кем не являешься из-за глубокого чувства вины. Она сказала мне, что всегда в тебя верила. Я поступлю так же.

– Ты не она, – прорычала Дианна крепче, сжимая Дрейка.

Я стойко выдержал этот жестокий, безумный взгляд.

– Конечно, нет. Мое отношение к тебе совершенно иное. То, на что я пойду ради тебя, непостижимо. Я не позволю тебе причинить себе вред, независимо от того, насколько грубо и жестоко ты ко мне относишься. Я знаю, что тебе больно. Ты скорбишь, и твоя скорбь так же велика, как и твоя любовь – любовь, которую ты потеряла.

– Ты не прав. – Ее когти глубже впились в шею Дрейка. – Сейчас я выше этого. Сейчас я просто хочу крови.

Ее руки были охвачены огнем, языки пламени лизали Дрейка. Его отчаянный крик заглушал звук приближающихся шагов Логана. Он подкрался к Дианне сзади и вырвал Дрейка из ее рук, бросив его рядом со мной. Дрейк рухнул на пол, а Логан подошел ко мне с другой стороны, что-то бормоча себе под нос.

– Не дергайся, – рявкнул я Дрейку, но он даже не поднял голову.

Дианна выругалась и двинулась вперед, ее руки были охвачены пламенем. Ее тело ударилось о невидимую стену – под ее ногами образовалась последняя руна. Она окинула нас насмешливым взглядом. Используя горящий кинжал, Логан порезал себе ладонь, произнося заклинание на древнем языке. Стены ее тюрьмы засияли, поднявшись к самому потолку. Кольцо сомкнулось, и истошный крик Дианны заставил меня содрогнуться. Она снова и снова молотила кулаками по стенам, пытаясь выбраться. Она брыкалась и рычала, словно дикое животное, попавшее в ловушку. Она съела слишком много, и тюрьма не только сдерживала, но и причиняла ей боль. От этой мысли мое сердце сжалось.

– Она не может там оставаться.

Я пристально посмотрел на Логана, который вытирал пот со лба, пытаясь отдышаться. Она уже испытала достаточно. Я не хотел причинять ей еще больше боли.

– Я не использовал испепеляющую руну. Ловушка просто удерживает ее на месте. – Он посмотрел на символы на полу, затем снова на девушку. – Не думаю, что ей больно. По-моему, она просто злится.

Языки пламени почти добрались до нас, но от взгляда Дианны огонь рассеялся. Он отступил назад, тлея в темном углу, с нетерпением ожидая ее команды. Небо затянулось облаками. Ни грома, ни молнии – только надвигающаяся тьма.

– Самкиэль. Клянусь, я не причиняю ей вред, – прошипел Логан, думая, что я стал причиной внезапной перемены погоды.

Но дело было не во мне – возможно, оно никогда и не было во мне. Кольца на моих пальцах начали вибрировать.

Опасность! Опасность!

Я взглянул на Логана, который посмотрел на кольца на своей руке, затем снова на меня. Он тоже это чувствовал. Дианна замерла в центре рунической камеры, ее глаза встретились с моими, и она развела руки в стороны.

– Ты больше не можешь меня сдерживать. Никто не сможет.

Как только последнее слово сорвалось с ее губ, она ударила ладонями по полу. Огонь вырвался из ее рук, заполнив круг алым пламенем. Оно поднялось к потолку, и по световому цилиндру пробежала дрожь. Я больше ее не видел – огонь окружил Дианну плотной стеной. Мы с Логаном сделали шаг назад, наблюдая за тем, как руны на полу сгорают одна за другой. Они шипели, дым валил во все стороны – ее сила гасила древние заклинания. Кольцо дрогнуло – повреждение восстановилось, но с большим трудом.

– Дианна, остановись. Я знаю, тебе больно, но подумай. Пожалуйста. Ты окажешься с ним один на один, и он убьет тебя. Посмотри, что сделал с нами Тобиас. Они короли Йеджедина. Чтобы победить одного из них, потребовались боги! Боги, Дианна. Во множественном числе.

Проигнорировав мои слова, она издала еще один громогласный рев. Ее крылья высвободились, и круг лопнул, выпустив на свободу огромное существо с длинным хвостом.

Мое сердце остановилось – я больше не думал, действуя инстинктивно. Секунду назад мы находились в разрушенном особняке; в следующий миг мы стояли в полумиле от него в гуще леса. Логан закашлялся, пока я наблюдал за тем, как ее массивный силуэт взмывает в небо. Она резко спикировала вниз, выдыхая поток огня на деревья, после чего пролетела над горящим особняком и направилась к саду. Мысль о том, как отчаянно она старается стереть все воспоминания об этом месте – даже о нас двоих, – разбивала мне сердце. Последний страшный рев наполнил собой воздух. Мощные крылья боролись с ветром, унося ее в небо – прочь отсюда. Пытаясь подавить отчаяние, я отвернулся.

Логан склонился над изувеченным телом. Позади нас потрескивало пламя. Вдалеке догорал разрушенный особняк. Пепел клубился густым облаком, закрывая собой небо.

Я схватил воротник обгоревшей рубашки Дрейка и поднял его над землей.

– Теперь ты видишь? Ты видишь, чего твое предательство стоило мне и миру?

Логан схватил меня за рукав, прерывая мою тираду. Наконец я удосужился посмотреть на Дрейка. Он даже не пытался защищаться, ожоги покрывали его шею, большую часть лица и тела. У него не было сил исцелиться. Я поставил вампира на ноги – мой гнев утих, на его место пришел страх. Коснувшись земли, ноги Дрейка подкосились, и он снова рухнул, ударившись спиной о ближайшее дерево. Он кашлял и стонал, держась за грудь.

– Нам пора двигаться, – сказал я.

Пепел, дым и угли практически лишили нас возможности видеть и дышать. На меня нахлынули воспоминания о горящем Рашириме. Я знал истинную силу Иг’Моррутенов и ущерб, который они могли нанести. Они способны превратить в руины даже самые сильные миры. Но я никогда не думал, что увижу, как моя Дианна поддастся своим разрушительным побуждениям. Мое сердце потянулось к ней, надеясь на ответ, но ответа не последовало. Я ощущал себя опустошенным и подавленным, до конца не понимая, кому из нас принадлежат эти чувства – мне или Дианне.

– Я не могу.

Дрейк закашлялся, пытаясь сесть, но безуспешно.

– Ты должен, – отрезал я, поднимая его на ноги. – У нас мало времени.

В противном случае Дрейк умрет, а я этого не хотел. Он был ее последней надеждой, последним проблеском жизни в ее сердце. Он был нужен живым – для нее.

Дрейк оттолкнул мою руку, сполз по стволу дерева и с глухим стуком сел на землю. Мое разочарование росло с каждой секундой. Логан обошел меня и наклонился, чтобы подхватить Дрейка, но тот оттолкнул и его.

– Мы сможем отдохнуть, когда доберемся до Серебряного города. А теперь вставай.

Дрейк обреченно ухмыльнулся и убрал руку с кровоточащей груди.

– Нет, я правда не могу.

То, что я увидел, убило мою последнюю надежду. Сломанный клинок Забвения торчал из его груди. Последняя попытка Дианны – она знала, что я попытаюсь его спасти, и позаботилась о том, чтобы Дрейк не смог избежать смерти. Я мгновенно оказался на коленях. Прижав руку к его груди, я лихорадочно искал хоть какой-то выход.

Нет, нет, нет!

– Дианне нравилось носить с собой эти симпатичные кинжалы. – Дрейк улыбнулся, кровь пузырилась на его губах при каждом вздохе. Его рука поймала мою. – Уже слишком поздно, Губитель Мира. Я это чувствую. Истинная смерть – вот, как мы это называем. На самом деле это не так плохо, как я думал.

– Нет! – проревел я, светящиеся серебряные линии побежали по моей руке.

Если я сконцентрируюсь, то смогу его спасти. Мне просто нужно сосредоточиться.

– Я знал, что я тебе нравлюсь, – сказал Дрейк, и за его улыбкой последовал влажный кашель, от которого лезвие вонзилось еще глубже.

Черт.

– Я не могу потерять тебя. Ты моя последняя надежда.

Мой голос дрогнул, и я опустил голову.

– Поверь мне. Это не так.

Я потер переносицу, пальцы были скользкими от крови вампира и налипшего пепла. Что-то во мне надломилось, слезы застилали глаза.

– Как мне вернуть ее?

– Я не нужен для этого. Я предал и потерял своего самого верного друга.

Он покачал головой, и даже это небольшое усилие причинило ему боль.

– Я не могу потерять ее. – На этот раз мой голос сорвался.

– Ты не потеряешь.

Я взглянул на него:

– Что ты имеешь в виду?

– Я увидел это, когда она впервые вышла из леса. Что-то мелькнуло в ее взгляде… Словно часть ее пыталась выбраться на поверхность ради тебя. Я думал, что Габби была последней ниточкой, но на самом деле это ты. Ты – единственное, что не дает погибнуть смертной части ее сердца. Так что не позволяй Кадену победить, что бы она ни говорила или ни делала. Поверь мне. Ты – единственный, кто ее волнует.

Он снова попытался сесть и поморщился от боли. Свет пламени позади нас отбрасывал тени на его окровавленное и обожженное лицо. Он смотрел на свой разрушенный дом.

– Мне следовало стараться лучше. Ты прав. Я хотел помочь своей семье, но она тоже была моей семьей. Жаль, что я понял это слишком поздно.

В желтых глазах Дрейка блестели слезы, капли одна за другой катились по его щекам. Я знал, что он испытывает раскаяние. Логан опустился на колени рядом с Дрейком, и его лицо, казалось, смягчилось.

Дрейк повернулся ко мне:

– Теперь Дианна гораздо сильнее. Каждое существо Потустороннего мира ощутило это, когда Габби умерла. Мир изменился, но она все еще остается Дианной. Она все еще та девушка, которую я спас в пустыне, которая любила кого-то так сильно, что последовала за незнакомцем в настоящий ад. Она по-прежнему та девушка, которая любит цветы и милые подарки от властного самоуверенного бога. Она милая, добрая, веселая и любит всем своим существом. Вот почему она такая. Она сломлена. Ей больно. Если ты любишь ее, по-настоящему любишь – не сдавайся. Истинная любовь того стоит. За нее нужно бороться. Помни об этом.

Я кивнул, услышав, как ритмичное биение его сердца на мгновение замерло. Его янтарные глаза слегка потускнели. Он больше не был веселым принцем-вампиром – сейчас передо мной сидел человек, который знал, что поступил неправильно.

Он улыбнулся, слезы с шипением текли по его щекам, оранжевые и золотые линии прорезали кожу. Боль исказила его черты, плоть на руках треснула.

– Просто не отказывайся от нее. – Его голос был еле слышен. – Габби бы не отказалась.

– Я не откажусь. Клянусь.

Дрейк из последних сил пытался повернуть голову и посмотреть на Логана.

– Мне жаль из-за случившегося с Неверрой, но она жива.

Лицо Логана смягчилось, и я понял, что ему нужно было услышать эти слова, даже если метка на его руке была цела.

– Она у Кадена. Вам просто нужно его найти. Найдите, где открывается мир.

Слова сорвались с его губ хриплым шепотом. Это было последнее, что он сказал, прежде чем его тело превратилось в пепел, который унес ветер вместе с останками его семьи и дома.

– Что, черт возьми, произошло?

Голос Винсента был первым, что мы услышали, когда двери на верхнем этаже Гильдии распахнулись.

Мы с Логаном вошли в здание, с ног до головы покрытые сажей и кровью, и направились к главному конференц-залу. Небожители в панике бегали кругами, прижав к ушам телефоны. Экраны, развешанные по стенам здания, горели красным цветом, на каждом из них было изображение Дианны в обличье Иг’Моррутена, улетающей прочь от полыхающего Заралла.

– Эй, я с вами разговариваю, – сказал Винсент, догоняя меня и Логана.

– Мне пришлось тушить лесной пожар, – сказал я.

– Я не понимаю, в чем проблема, – сказал Логан, кивнув в сторону экрана, когда мы проходили мимо. – Можно подумать, ты действительно беспокоишься об их безопасности.

– Что? – Винсент практически кричал, пытаясь прорваться через шум множества голосов. – Что случилось?

– Это безумие – переживать из-за того, что она делает. Я бы поступил так же. Я бы убил любого, кто причинил вред Неверре. Так почему нас волнует, живы они или мертвы?

Я толкнул двери с большей силой, чем собирался.

– Нас это не волнует.

– О ком мы говорим? Почему Заралл горел? – закричал Винсент.

Я молчал, пока Логан рассказывал Винсенту о событиях последних часов. Мы дошли до главного конференц-зала, и я направился прямо к стопкам книг и свитков на столе. Вздохнув, я принялся искать то, зачем пришел сюда.

Винсент встал рядом со мной.

– Самкиэль, если она убивает…

– Я знаю.

– Знаешь что? – вмешался Логан. – Как я уже сказал, она убивает плохих парней. Это то, чего мы хотим, верно?

Мое сердце сжалось, когда я, наконец, нашел нужную книгу. «Кадрос: история множества войн». Я открыл ее и принялся листать в поисках необходимой главы.

– Я беспокоюсь о ней, а не о них. Их смертей будет недостаточно. Мы оба это знаем. Ей понадобится больше сил, особенно если она нацелилась на Кадена. Пока мы были вместе, она ни разу не питалась смертными и не пила кровь. Сейчас она это делает, и если мы не поспешим, она не сможет остановиться. Что происходит, когда Иг’Моррутен съедает слишком много?

Они замолчали. Я раскрыл книгу на нужной главе, и перед нами предстал заголовок, написанный крупными буквами. Первое правило Фартара. Написано тогда, когда появились Иг’Моррутены.

– Полное и абсолютное опустошение. Вот чего я боюсь. Может, я и Губитель Мира, но первыми разрушителями миров были именно они.

Я сделал шаг назад и провел ладонью по глазам. Моя голова пульсировала от воспоминаний о последнем часе – я видел ее, я чувствовал ее, но в то же время это была не Дианна.

– Хорошо, но ведь это Дианна, а не хищный зверь, – сказал Логан, стоя позади меня.

Винсент издал тихий гортанный звук.

– Я знаю, но существуют мифы. Я помню один из них – я узнал его, когда мы с отцом впервые осадили Юрнагун. Он сказал, что у меня есть способность чувствовать Иг’Моррутенов. Несмотря на наши различия, все мы созданы из частиц одного и того же вселенского хаоса. Когда боги переживают тяжелое событие, они застывают и обращаются в камень. Каждая молекула затвердевает, словно отрицая саму жизнь. Иг’Моррутены устроены иначе. Жажда крови может поглотить когнитивные функции мозга Иг’Моррутена. Чрезмерное потребление крови приводит к массовым убийствам, перепадам настроения и беспорядочному поведению.

Я провел рукой по волосам, пытаясь вспомнить как можно больше деталей.

– Словно по щелчку, все смертное в них гаснет – остается лишь зверь. Мой отец говорил, что по-настоящему отвратительные твари полностью лишены света и любви, от них веет абсолютным хаосом. Некоторые из самых старых и могущественных существ боялись даже солнца. Есть истории об Иг’Моррутенах, сожженных солнечным светом, – породившая их тьма не смогла его вынести. Дианна никому не подчиняется, но все же она идет по пути, который проложил для нее Каден. Я не потеряю ее из-за тирана. Я отказываюсь.

В комнате воцарилась тишина.

– Отныне либо вы полностью со мной, либо нет. А если нет… – произнес я, выдерживая их взгляды.

– С тобой, – ответили оба без колебаний.

– Совет Хадрамиэля по-прежнему игнорирует эту ситуацию. Объясните произошедшее в Заралле бурей и ужасной молнией. Побочный эффект моей силы, – сказал я.

– Хорошо, – выпрямился Винсент. – Я проведу собрание и все передам.

Я кивнул.

Винсент ушел. Его миссия была ясна, и я знал, что он ее выполнит.

Логан, как всегда, остался. Он взглянул на отметину на своем пальце.

– Он их отпустил.

– Что? – переспросил Логан.

– Каден отпустил всех соучастников на свободу без какой-либо защиты. Он хочет, чтобы она убивала и питалась, пока ее личность полностью не исчезнет. Он рассчитывает, что в таком случае ей не к кому будет обратиться, кроме него, – очередной омерзительный способ ее вернуть. Он надеется, что я стану королем из легенд. Убийцей монстров и тварей, защитником королевств и миров, но я ее… – Я остановился, не в силах закончить фразу.

– Я знаю.

Конечно, Логан знал. Он знал меня лучше, чем кто-либо другой, и был моим самым близким другом. Моим братом.

– Если бы ты знал, что существует хотя бы малейший шанс спасти того, кто тебе дорог, ты бы тоже им воспользовался, правда? Любой ценой? Независимо от последствий?

Логан взглянул на меня так, словно я сказал какую-то глупость.

– Конечно. Без всяких сомнений.

– Возможно, сейчас Винсент и дал свое согласие, но… Что бы ни случилось, что бы я ни приказал, ты меня прикроешь, верно?

– Тебе нет нужды переспрашивать. Обещаю.

Я кивнул еще раз.

– Если бы существовала хотя бы ничтожная возможность спасти Неверру, я бы не раздумывая за нее ухватился.

Я сглотнул и положил руку на лоб, в голове нарастала пульсирующая боль.

– Мы ее спасем. Мы сможем сделать и то, и другое. Спасти Неверру, Дианну и весь мир.

В отличие от меня, Логану удалось заставить себя улыбнуться.