Текст книги "Трон сломленных богов"

С моих губ сорвался рев – скорее звериный, чем человеческий. Я двигалась так быстро, что он заметил меня только тогда, когда оказался на полу, держась за свой кровоточащий живот.

– Ты ничего не знаешь, – прошипела я, отшвырнув деревянный брус в другой угол комнаты. – Передавай привет своей мертвой жене.

Его слабый смех сменился влажным стоном. Я развернулась и покинула это проклятое место.

9. Самкиэль

Я нервно дернул свой галстук. Мы шли по коридору редакции – Винсент и Логан сопровождали меня, стараясь оградить от смертных. Некоторые пытались остановить нас, желая со мной поговорить или попросить меня подписать очередной документ. Не сбавляя шага, я игнорировал всех. Одним рывком мне удалось стянуть галстук с шеи.

– Меня все это раздражает. Раздражают костюмы, встречи, интервью и все это.

– Прошу прощения, босс. Нужно, чтобы мир видел в тебе настоящего лидера.

– Почему вся их одежда такая тесная? – застонал я, расстегивая две верхние пуговицы на рубашке и распахивая пиджак.

Дело было не только в одежде. Эти кабинеты, комнаты, весь этот проклятый мир. Я чувствовал себя в клетке.

Винсент придержал для меня дверь. Солнце заливало комнату золотым светом – день был настолько прекрасным, что на мгновение показалось, будто мир не стоит на грани разрушительной войны.

– Такова натура смертных. Они должны доверять тебе, верить в тебя. Мы должны убедить их, что все, сказанное Каденом, – ложь. Им нужно чувствовать себя в безопасности.

Я коротко кивнул.

– Сколько еще выступлений осталось?

Логан поморщился, и я знал, что ответ мне не понравится.

– Около восьми, – ответил Винсент.

Да, ответ мне не понравился. Я не хотел давать интервью. Я хотел найти ее. Прошел месяц с тех пор, как она убила Вандеркаев и сожгла их особняк. Месяц молчания. Месяц с тех пор, как я установил новые правила для всех живых существ на Онуне. Теперь мир знал о монстрах и богах, и смертные с радостью приняли новые порядки.

Винсент внес несколько усовершенствований в систему оповещения смертных и прочие устройства, позволяющие им чувствовать себя защищенными, но мои правила по-прежнему действовали. Никто не выходил на улицу после наступления темноты – все перемещения, даже самые незначительные, строго регламентировались. Я не хотел, чтобы из-за моих ошибок в этом мире снова пролилась кровь.

Нужно было ее найти, но у меня не было никаких зацепок. Я надеялся, что это произойдет в ближайшее время, но дни превращались в недели. Казалось, чем упорнее я пытался закрыть мир, тем легче ей было спрятаться. Все, что мне оставалось, – надеяться, что она ошибется.

Те немногие существа из Потустороннего мира, которые остались запертыми в Серебряном городе, почти ничего не знали. После того как мы привели в порядок обугленные останки города, мои силы начали ослабевать. И это была лишь одна из причин, по которой я решил поручить все допросы другим. Я вздохнул, меня охватило разочарование. Существ из Потустороннего мира, у которых можно было что-то узнать, больше не осталось. Она убила самых близких, а те, до кого ей не удалось добраться, скрылись в неизвестном направлении.

– Если мы начнем прямо сейчас, то сможем успеть…

Меня перебил резкий звонок, и Винсент поднес телефон к уху. Он посмотрел на меня, затем на Логана. Кивнув, он сказал тому, кто был на другом конце провода, что мы скоро будем. Не было нужды спрашивать, о чем был разговор. Я все слышал.

Пожар в отеле.

Небожители рылись в завалах, собирая в наплечные сумки все, что могло оказаться уликой. У некоторых были небольшие устройства, светящиеся небесной энергией, – с их помощью можно было обнаружить присутствие чего-то потустороннего.

Я переступил через обугленный кусок паркета в темном гостиничном номере. Тяжелый запах крови, пепла и смерти висел в воздухе, погружая меня в воспоминания о полях сражений, боевых барабанах и разрушительном пламени. Города выгорели до голых металлических каркасов, здания расплавились и рухнули, и повсюду стоял тот же проклятый запах. Я перевернул то, что осталось от стула, и сел. Я знал нескольких Небожителей и богов, способных подчинять пламя, но никогда не видел ничего подобного.

Никого, похожего на нее.

– Нам нужно созвать Совет, Самкиэль. Мы не можем в очередной раз замести это под ковер. Есть жертвы, – сказал Винсент резким голосом.

Я встал и вытер руки о штаны. Комната, или то, что от нее осталось, представляла собой полную катастрофу. На ее фоне коридор и соседние номера казались верхом чистоты и порядка. Казалось, словно она потеряла контроль – гнев вырвался из нее в приступе ярости.

– Пока нет.

Винсент усмехнулся, покачав головой:

– Почему? Потому что ты не хочешь видеть Имоджин?

– Винсент, – сказал Логан, продолжая рыться в пепле.

В его тоне прозвучало предупреждение.

– Совет хочет снова сделать ее твоим советником.

– Мы говорим не об этом, – сказал я.

– Они сами это сказали? – спросил Логан.

– Да, и ты знаешь, что Кэмерон и Ксавье это поддержат.

Хотя Дианна знала о моих прошлых отношениях с Имоджин, ее присутствие могло разжечь ревность Дианны, сделав ее еще более нестабильной. Пока я не хотел проверять эту теорию. Если я призову остальных членов Руки, это подтолкнет ее еще ближе к краю пропасти. Могло произойти то, чего я боялся больше всего – потерять ее навсегда.

– Я не созываю Руку просто так. Ты это знаешь. Если я призываю всех вас, то это означает начало войны. Именно так это воспримет Каден, а у нас все еще нет ни малейшей власти над Дианной.

– Как я понимаю, ты не хочешь бороться с двумя Иг’Моррутенами одновременно? – спросил Винсент.

– Учитывая Тобиаса – с тремя, – добавил Логан.

– Тем не менее речь не об этом. – Винсент поднял бровь. – Я не хочу провоцировать войну, но, судя по виду этой комнаты, нам бы не помешала помощь. У нас нет никаких зацепок, и мы на шаг отстаем от нее и Кадена. Снова. Нам нужно больше людей.

– Нет. Пока, – прошипел я отрывисто и коротко.

На этот раз Винсент не стал возражать.

Мой взгляд зацепился за темное пятно на дальней стене. Алые брызги расползлись во все стороны – насколько же сильным был удар, если кровь так глубоко проникла в древесину?

В дверь вошел молодой Небожитель, спотыкаясь о валяющиеся на полу обломки.

– Мы получили данные от владельца отеля, как вы и просили, – сказал он.

Он сосредоточился на Винсенте, казалось, не в силах выдержать мой взгляд.

– Это единственная найденная запись, на которой кто-то входит и выходит из этой комнаты.

Он развернул планшет к нам, нажав несколько кнопок. Вспыхнули огни, и экран ожил. На видео из коридора было видно, как несколько смертных входят и выходят из номера. Я подошел ближе, Логан и Винсент встали по бокам от меня, заслонив Небожителя. Он оставался на месте, несмотря на то что его руки предательски дрожали, отчего планшет слегка трясло.

Мое сердце замерло – на экране появилась компания женщин, они хихикали и пританцовывали. Одна из них выделялась. Вот. Она. Только это была не Дианна. Она приняла очередной смертный облик, но я мог узнать Дианну в любом обличье. Ее движения, ее мимика, ее жесты. Она могла спрятаться за фальшивыми масками и уловками. Но не от меня. Ее кожа была бледнее знакомого мне золотисто-бронзового оттенка, а короткие кудри были окрашены в розовый цвет, сочетавшийся с ее крохотным платьем. Она визжала и смеялась вместе с остальными, толпа девушек приблизилась к двери. Я поднял голову и оглядел комнату. Теперь я понял, почему запах крови и смерти был таким всеобъемлющим. Они все еще были здесь.

– Сначала, – начал юный Небожитель, – мы даже не подумали, что это была она. Прежде чем… Вот, смотрите.

Я посмотрел на планшет и увидел такой знакомый мне язык ее тела. В соблазнении она всегда использовала одну и ту же тактику – покачивание бедер, взмах волос и легкие прикосновения к груди. Дианна напоминала мне змею, медленно и намеренно заманивающую свою добычу, прежде чем впиться в нее ядовитыми клыками. Было больно на это смотреть, но я не мог оторвать взгляд. Я провел рукой по чисто выбритому подбородку, желая увидеть ее, даже если она была в чужом обличье. Наряды, которые она выбирала, всегда бросались в глаза, но и без них она привлекала достаточно внимания. Ее улыбка озарила коридор, привлекая всех. Ее смех был музыкой для моей души.

Мужчина подошел к ней сзади, обхватил ее за талию и прижал к себе. Они засмеялись, и у меня свело желудок. Он передал чемодан другому мужчине и открыл дверь. Остальные девушки забежали внутрь, но Дианна отступила назад, прислонившись к стене. Она подозвала его тонким пальцем – искусительница, заманивающая жертву в ловушку. Он с жадностью прижался к ее телу, его руки скользнули по ее бокам, обхватив ее задницу так крепко, что она зарычала и подскочила от неожиданности. Мои зубы заскрежетали, челюсти сжались – он впился в нее поцелуем.

Я знал, каково это – целовать эти губы. Это было чистое блаженство, и я ненавидел этого мужчину за то, что он посмел прикоснуться к той, что принадлежала мне. Боль скрутила мой желудок, агония была настолько сильной, что у меня перехватило дыхание. В юности меня чуть не зарезали насмерть во время урока боя, но это было еще хуже. Это была чистая, незамутненная боль – мне отчаянно хотелось схватить клинок Забвения и вонзить в его живот. Как он смеет прикасаться к ней, ласкать ее? Ему на нее наплевать. Она для него всего лишь очередное тело. В комнате замерцал свет, и на короткое мгновение экран планшета погас. Все замерли и посмотрели на меня. Нельзя терять над собой контроль. Что со мной не так? Я вздохнул, пытаясь успокоиться и унять свои эмоции.

Я сжал кулаки за спиной, и экран снова загорелся. Никто ничего не сказал – к счастью для них же. Примитивная часть мозга, отвечающая за самосохранение, подсказала им оставаться неподвижными и безмолвными. Я не был на сто процентов уверен, что не сожгу кого-нибудь по ошибке. Я никого не хотел и не желал больше тысячи лет, но Дианна разбудила давно умершее, забытое чувство. Пустота и одиночество, ставшие привычной реальностью моего существования, исчезли благодаря ей. Теперь ее не было. Она показала мне, что значит чувствовать покой, а затем его лишила.

Мужчина на экране поднял Дианну за бедра. Она обвила ногами его талию, прежде чем они исчезли за дверью.

– Почему мы это смотрим? – спросил Логан, желая за меня вступиться.

– Я… мне очень жаль.

Небожитель нажал еще одну кнопку, маленькие белые цифры на краю экрана побежали вперед. Они находились там уже несколько часов. Гнев захлестнул меня, и я изо всех сил старался не представлять себе все то, что они делали. Он трахал ее во всех уголках этого чертового номера? Ей это нравилось? Издавала ли она те же звуки, которые когда-то издавала для меня? Я подавил стон, чувствуя себя так, будто меня выпотрошили.

– Видите эту часть? – сказал Небожитель, вовремя отвлекая меня от мыслей.

Он замедлил видео. Дверь открылась, и темный коридор озарился оранжевым сиянием. Дианна вышла в своем истинном облике, ее темные волосы волнами спадали по спине. Она развернулась и пошла по коридору, не оглядываясь и не обращая внимания на пламя, которое языками вырывалось из комнаты.

– Она ушла без чемодана. У мужчины, с которым она пришла, был чемодан, а ушла она без него. Значит, он все еще здесь.

– Ты заставил меня смотреть это ради чемодана, о котором мог просто сказать? – спросил я, едва сдерживая рычание.

Небожитель сглотнул, взглянув на Винсента, прежде чем пробормотать:

– Я-я…

– Ты уволен, – сказал я.

Винсент выхватил планшет из его рук, и Небожитель поспешил прочь. Я отвернулся, борясь с желанием пойти за ним и задушить его голыми руками.

– Самкиэль, спокойно. – Логан приблизился ко мне, его голос был едва громче шепота. – Почему она позволила себя заснять? Она знала, что здесь есть камера. Таким образом она хочет отправить тебе послание. Думаю, она недовольна твоим решением закрыть Онуну. Подумай как следует и, при всем уважении, больше никого не увольняй.

Я проигнорировал Логана, не в силах осознать то, что он говорит. Остальные Небожители избегали моего взгляда, показательно углубившись в работу. Я встал и направился к центру комнаты. Логан и Винсент последовали за мной, но остановились, когда я засучил рукава. Они быстро изменили направление, жестом приказав Небожителям отойти к стене. Сосредоточившись на растущем комке боли в груди, я призвал свою силу. Кожа на моих руках засияла причудливым узором, татуировки горели расплавленным серебром.

Комната завибрировала, когда обугленные и сломанные предметы начали восстанавливаться. Небожители цеплялись за стены, пытаясь удержаться в вертикальном положении. Я поднял руки, возвращая комнату к тому состоянию, в котором она находилась всего несколько часов назад. Стулья, столы и диваны приняли свой изначальный вид. Когда комната вновь стала такой, какой была до пожара, несколько Небожителей отпрянули и поспешно выбежали в коридор.

– О боги.

Мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что там. Я чувствовал запах смерти. Это был уже не запах горелого мяса, а аромат свежей крови.

– Самкиэль.

Я увидел лицо Логана, ужас и боль наполнили его глаза. Это было не сострадание к тому, что осталось от мужчины на кровати или к другим телам, разбросанным по комнате, а страх за пропавшую жену. Если Дианна была способна на такое, то что мог сделать Каден?

– Мы найдем ее. Я обещаю.

Я протянул руку, положил ему на плечо и слегка сжал пальцы. Он кивнул и выдавил короткую улыбку. Я смотрел мимо него. Молодая женщина, работавшая на Винсента, наклонилась и подняла с пола пару красного кружевного белья.

Мое сердце замерло.

Я поднял лоскуток тонкой ткани, скрепленный перекрещивающимися нитками. Возможно, это было какое-то неизвестное мне оружие.

– Что это? – спросил я, поворачиваясь к Дианне.

Она оставила несколько ящиков своего комода открытыми, и любопытство взяло надо мной верх.

Дианна вышла из гардеробной в мешковатой рубашке и свободных серых брюках. После того как мы вернулись из сада, она приняла душ и сняла платье, которое я для нее сшил. Увидев то, что я держу в руке, она выпучила глаза и бросилась ко мне.

– О боги, Лиам, отдай мне это, – прошипела Дианна, выхватывая лоскуты и отталкивая меня в сторону.

Она закрыла ящик и нахмурилась:

– Держись подальше от моего комода. Спасибо.

Я пожал плечами так беспечно, как только мог.

– Ты сама оставила его открытым. Мне было интересно, что купил для тебя твой друг.

Она покачала головой и ухмыльнулась, прежде чем пройти к кровати.

– Что это такое? Ты это носишь? – спросил я, все еще одолеваемый любопытством.

Она запрыгнула на кровать и на четвереньках поползла к ее центру. Я бы солгал, если бы сказал, что это зрелище меня не впечатлило. Она была привлекательна во всех отношениях.

Дианна потянула на себя одеяло.

– Это трусики, Лиам.

Это слово показалось мне незнакомым, – возможно, я недостаточно внимательно смотрел видео, которые показывал мне Логан.

Нахмурив брови, я подошел к другой стороне кровати.

– Что это такое?

Улыбка изогнула ее губы.

– Ты шутишь, да?

Я сел на свою сторону матраса и покачал головой. Не понимаю, почему она решила, что мой вопрос – шутка.

– Правило номер один нашей дружбы – ты мне не лжешь. Я своими глазами – хоть и против своей воли – видела, как ты снимаешь их с женщин зубами.

Осознание было внезапным. Я почувствовал, как мое лицо обмякло, а тело напряглось.

– Это нижнее белье? – сказал я, указывая на ящик.

Она смеялась, искренне смеялась.

– Да. А ты как думаешь, что это? Устройство для пыток?

Я не ответил.

– О боже мой, ты действительно так думал.

Она засмеялась еще сильнее, уткнувшись лицом в толстое одеяло. Я скользнул в кровать и положил руку под голову. Еще одна мысль грызла меня, как дикий зверь, и прежде чем я успел себя остановить, вопрос сорвался с моих губ:

– Почему Дрейк знает, какое белье ты носишь? Он тоже стягивал с тебя… трусики зубами?

Она протянула руку и игриво хлопнула меня по груди. Я ответил тем же – это всегда заставляло ее улыбнуться. Не обычной улыбкой, а той, от которой у нее морщился нос.

– Ай, – вздрогнул я, потирая место удара.

– О, тебе это не повредит, ты, большой ребенок.

Вот она, эта улыбка. Нужно придумать ей название.

– И нет. Он был со мной, когда мы с Габби ходили за покупками много лет назад. А теперь иди спать и перестань думать о моем нижнем белье.

– Клянусь, это не то, о чем я думаю.

Дианна рассмеялась и закрыла глаза, укутываясь в одеяло.

– Конечно, нет.

– Клянусь.

Это была полная и абсолютная ложь.

Воспоминание померкло, когда я увидел, как женщина положила лоскут красного кружева в прозрачный пакет. Мои руки безвольно опустились вдоль тела, и Логан повернулся, чтобы посмотреть, что привлекло мое внимание.

Мои челюсти сжалась, и я отвернулся.

– Необходимо, чтобы вы и ваша команда выяснили, кем был этот человек и чем он занимался. Мне нужны имена, ближайшие родственники – все, что вы сможете найти.

– Самкиэль.

– Что? – рявкнул я, поворачиваясь к Винсенту.

– Не думаю, что в этом есть необходимость, – сказал он, просматривая несколько листов, которые он поднял с пола. – Похоже, его звали Вебстер Мэлоун. В этих документах зафиксированы транзакции со счета, привязанного к Донвирр-Эдж.

– Что это такое?

– Давай выясним.

Винсент передал бумаги Небожителю, стоявшему слева от нас. Мужчина схватил их и пробежался взглядом по тексту. Затем его пальцы застучали по экрану планшета, и через несколько минут он повернул к нам устройство, демонстрируя фотографию погрузочной станции. С деревянного моста свисали канаты, а на заднем плане виднелся большой корабль.

– Это судоходный причал. Через него проходит перевозка грузов, в основном продуктов питания. За последние пару лет было зафиксировано несколько случаев контрабанды и азартных игр.

– Судоходный причал, прекрасно. Я иду туда.

– Отлично, едем, – сказал Логан, направляясь к двери.

– Нет, Логан. Я хочу, чтобы вы все остались здесь и попытались найти что-то еще. Выясните, на кого он работал и что еще мог знать.

Винсент упер руки в бока и нахмурился:

– Тебя нужно довезти. Мы можем заказать конвой…

– Не нужно.

Не знаю, была ли это ярость или в комнате слишком сильно пахло возбуждением и смертью, но мне пришлось уйти. Мне пришлось уйти – подальше от этого места и от всех них. Вокруг меня танцевали искры электричества, комната сотрясалась от едва сдерживаемой ярости. В одну минуту я был в комнате, а в следующую – уже в облаках. Оглушительный раскат грома сопроводил мой полет. Ударила молния, с неба полил дождь, а я повернул в сторону Донвирр-Эдж.

10. Самкиэль

С неба лил дождь. Капли отскакивали от металлических цепей, покачивающихся на беспощадном ветру. Этот шторм пришел сюда вместе со мной. Приземлившись, я сменил одежду – ткань моего нового костюма была легкая, но прочная, подобная той, которую мы носили на Рашириме. Черная рубашка с длинными рукавами и подходящие брюки помогли мне незаметно слиться с тенями, мелькавшими в переулке. Несколько дней назад Логану удалось убедить меня вздремнуть – сейчас это было очень кстати. Недолгий отдых позволил мне восстановить силы, даже если во всех снах я видел только ее.

Я стоял, осматривая местность, пока несколько человек переносили на корабль большие деревянные ящики. Я насчитал не менее пятидесяти сердцебиений, но, судя по магической ауре, исходившей от их кожи, они не были смертными. Ведьмы. Это объясняло, почему им так легко удавалось перемещать эти большие ящики.

– Ну, пошевеливайся! – крикнул один из мужчин. – Шторм не утихает, а у нас еще две погрузки. Нам нельзя опаздывать.

Порыв ветра покачнул огромный грязно-серый корабль. Мне нужно успокоиться. Кольца на моих пальцах вибрировали, умоляя меня призвать клинок. Я был бы рад возможности выпустить пар. Раньше это всегда помогало, но тогда я не был ограничен привязанностью к женщине. Речь никогда не шла о ком-то, кто был мне так дорог.

Они погрузили оставшиеся ящики и захлопнули двери кузова большого грузовика. Двигатель загудел, фары загорелись, и машина тронулась с места. Теперь, когда грузовик не закрывал мне обзор, я понял, что передо мной не обычный грузовой корабль. Он был огромным. Сколько груза он перевозит? Деревья гнулись под порывами завывающего ветра, дождь продолжал хлестать по бетону. Я натянул капюшон, напряг глаза и всмотрелся в темнеющие силуэты деревьев. Казалось, будто там что-то есть, но разглядеть что-то конкретное мне не удавалось.

Решив, что это не имеет значения, я повернулся к кораблю – на него поднялись последние несколько человек. Рампа со скрипом поднялась вверх. Я подождал, пока корабль покинет гавань, прежде чем снова подняться в небо.

Мои ноги с тихим стуком ударились о палубу. Приземлившись на корточки, я ненадолго замер, чтобы убедиться, что никто меня не услышал. Я следовал за кораблем несколько миль, пролетая сквозь бушующий шторм. Сейчас огни города были так далеко, что только существо из Потустороннего мира могло их разглядеть.

Куда они направлялись? Сначала я предполагал, что они держат курс на Новас, предыдущую базу Кадена и его резиденцию, но корабль двигался в противоположном направлении. Казалось, они плывут в никуда. Я сделал несколько шагов вперед, стараясь держаться у мостика. У руля никого не было – ведьмы на борту взяли управление на себя. Я чувствовал их магию.

Снизу раздался голос:

– Я не собираюсь подниматься наверх. Там очень холодно и льет дождь. Как будто эта проклятая буря нас преследует.

Я услышал шарканье ног и злобный смешок, прежде чем другой мужской голос произнес:

– Он сказал, что кто-то должен быть на дежурстве, так что иди.

– Нет, ты иди.

Наступила пауза, атмосфера стала тревожной.

– Ты сам слышал, что они говорили. Они называют ее крылатой смертью. Раздается раскат грома, а потом она спускается с неба и проливает на тебя огненный дождь. Она охотится за всеми, кто причастен к смерти той девушки. В том числе и за нами, а этот идиот не придумал ничего лучше, чем записать все на камеру.

– Я бы посмотрел, как ты называешь Кадена идиотом в лицо.

– Я сделаю это, если ты пойдешь на дежурство.

Раздался смех, а затем я услышал шаги на лестнице.

– Хорошо. Я готов заключить сделку и хочу, чтобы она была зафиксирована.

На лестнице появились тени. Их шаги гулким эхом отдавались по металлическим ступеням, и они даже не пытались сохранять тишину.

Мужчина впереди обернулся, продолжая смеяться вместе со своим другом.

– Я удивлен, что Сантьяго не сказал ему. Мой…

Заметив, что глаза его спутника расширились, он остановился. Он медленно повернул голову, чтобы увидеть, что послужило причиной такого испуга. Его взгляд остановился на моей груди, а затем медленно поднялся вверх.

Он с трудом выдохнул:

– Ох, черт.

– Твоя магия – ничто по сравнению с богиней, которая ее сотворила, – сказал я, открывая очередной ящик.

Он ничем не отличался от других ящиков, наполненных листами железа. Корабль качнуло, волна толкнула его в бок. В комнате пахло железом и горелой плотью ведьм, которые безуспешно пытались меня атаковать. Где-то на потолке сдавленно хрипел Сантьяго – я прижал его туда с помощью своей магии, продолжая задумчиво изучать тетрадь с записями о грузах.

– Почему ты перевозишь столько железа?

– Иди в Яссулин! – выплюнул Сантьяго, пытаясь вырваться из невидимой хватки.

Я наклонил голову и опустил руку с блокнотом.

– Ты знаешь о Яссулине? – Я хмыкнул. – Впечатляет. Это царство вне времени и пространства. Место столь жестокое, что лишь самые мерзкие и презренные существа попадают туда после смерти.

Я махнул рукой, и Сантьяго упал на пол рядом со мной, приземлившись лицом вниз. Он поднял голову, из носа хлестала кровь.

– Ты забрал мои гребаные руки!

– Да, да, я это сделал. – Я опустился на колени рядом с ним. – Я предупреждал, что произойдет, если ты коснешься ее. Следовало прислушаться.

Горький, влажный смех сорвался с его губ.

– Боги, ты и правда такой милашка. Как это ничтожно.

– Говорит мужчина, который… как там она сказала? – Я сделал паузу. – Ах да, «не мог вынести слова «нет».

Моя кровь закипела, когда я вспомнил, что она говорила в тот день в Эль-Донуме. Я знал, что он никогда не касался ее по-настоящему, но он пытался, и это заставило меня желать ему смерти.

– Эй, ты не можешь винить меня за любопытство. Все, кто к ней прикоснулся, превратились в побитых псов. Думаю, даже боги.

По взмаху моей руки его тело снова ударилось о потолок. Я услышал, как хрустнули его ребра, и он захрипел, прежде чем захлебнуться от смеха.

– Хотя бы один из вас задумывался о том, что ее ценность заключается в ней самой, а не в том, что у нее между ног?

Я прижал его тело к потолку настолько сильно, что металл заскрежетал.

– А он не шутил. – Смех Сантьяго затих, когда он посмотрел на меня. – Ты действительно в нее влюблен.

Его удивление сменилось улыбкой, а затем новым взрывом хохота. Продолжая держать его над собой, я повернулся и молча сорвал крышку с еще одного ящика.

– Ох, чувак, ты крупно попал. Ты действительно думаешь, что Каден позволит тебе ее заполучить? Позволит хоть кому-нибудь по-настоящему ее заполучить? Она первая и единственная, кого он сотворил. Он ее не отпустит.

Сантьяго хмыкнул, и я надавил на него с новой силой.

Я знал это. Все это знали. Каден уже доказал, что готов пойти на все, чтобы ее вернуть – если понадобится, то и по кусочкам.

– Я прекрасно понимаю, как далеко он готов зайти. Он отравил ее, унизил ее, угрожал ей, заставил монстров затащить ее в огненную яму, разорвал ее на куски, манипулировал самыми близкими ей людьми, чтобы они ее предали, а затем забрал единственного человека, которого она любила. И все потому, что она отказалась к нему вернуться.

Еще один взмах руки, и Сантьяго рухнул на землю. Он с грохотом приземлился на пол, мучительно закашлялся и с усилием перевернулся на спину. Он ухмылялся, словно вся та боль, которую Каден причинил Дианне, была самой смешной на свете шуткой. Я терял самообладание.

– Ты находишь это забавным?

На корабле погас свет, моторы заглохли. Наступила полная тьма, и гром, оглушительный и угрожающий, расколол небо – он был настолько громким, что мы отчетливо слышали его даже на нижней палубе. Я отложил тетрадь в сторону, почерневшее серебряное кольцо на моем пальце загудело. От клинка Забвения тянулись полосы пурпурного и черного дыма.

Глаза Сантьяго широко раскрылись, улыбка исчезла с лица. В отражении его взгляда я увидел, как мои собственные глаза вспыхнули серебром.

– Ты знаешь, что такое Забвение, Сантьяго? – Я приблизил к нему кончик клинка, пока он боролся с моей невидимой, но неумолимой хваткой. – Это оружие я сделал задолго до того, как о тебе даже подумали. Этот клинок должен был стать орудием мира, знаменующим мое вступление на престол. Но тогда во мне было слишком много гнева и горя. Чувства, которые я не мог контролировать, выплеснулись наружу – так я создал его. Такие эмоции не должен испытывать бог, но их испытал я. Это настоящий клинок Смерти. Нет мира, нет Астераота, нет Яссулина – нет ничего. Он превращает тебя в частицу материи, которую можно повторно использовать по своему усмотрению. Тебя больше не существует. Ни характера, ни черт, которые делают тебя особенным, никаких воспоминаний, снов или кошмаров. Это истинная смерть.

Сантьяго сглотнул, я ощутил исходящие от него волны страха. Взглянув на клинок в своей руке, я повернулся к нем:

– Я не использовал его с тех пор, как пал Раширим. А потом появилась она. Знаешь, в чем дело? Нет границ, которые я не перейду ради ее счастья и безопасности, особенно после всего, что вы с ней сделали. Это высший закон – не трогать никого, кто мне дорог. Одно только это действие карается смертью. Это – твой конец.

– Судя по тому, что я слышал, не думаю, что она об этом знает.

Его ухмылка исчезла, когда кончик лезвия коснулся его пиджака. Ткань под ним мгновенно превратилась в пепел, взлетев в воздух маленьким серым облачком.

Глаза Сантьяго вылезли из орбит, а затем он забормотал:

– Послушай, я не знаю, понимаешь? Не знаю.

Он запнулся, как будто что-то мешало ему говорить. Я убрал клинок, чтобы он не действовал на него слишком сильно.

– Каден никому ничего не рассказывает, особенно после того, как Алистер умер, а она сбежала. Теперь он никому, кроме Тобиаса, не доверяет. Если тебе нужны ответы, настоящие ответы, найди его.

– Почему железо? Что за корабли?

– Я знаю только то, что он что-то строит.

Я нахмурился.

– Металлы и минералы не помогут Кадену создать оружие, способное уничтожить бога, а он хочет именно этого. Только Азраил мог сотворить что-то из ничего, но он давно мертв.

Сантьяго отвел обеспокоенный взгляд от лезвия и посмотрел на меня так, будто у меня выросли рога.

– Кто сказал, что Азраил мертв?

Я выпрямился:

– Я сам видел его смерть. Он погиб во время нападения Иг’Моррутенов, спасая свою жену. Свет озарил небо. Почему ты считаешь, что он жив?

– Алистер мог заставить тебя увидеть все, что ему вздумается.

– Алистер? Алистер никогда не был на Рашириме. Ты пытаешься выиграть время с помощью глупой лжи.

– Зачем мне лгать? – практически заикался он, словно боялся, что я снова коснусь его клинком. – Короли Йеджедина обладают почти такой же властью, как и ты.

– Короли? – Настала моя очередь заикаться. – Алистер не был королем.

– Ты действительно не знаешь, кто такой Каден, да? – спросил Сантьяго с искренним недоумением.

Мысли заметались в моей голове. Если Алистер был там, значит ли это, что Каден и Тобиас тоже были с ним? Но как? Мне нужны были ответы. Что, если они – последние короли Йеджедина? Неужели Нисмера и другие боги-предатели призвали не только Иг’Моррутенов, но и королей?

Я видел мертвого Азраила, видел, как он превратился в луч ясного синего света. Я уже открыл рот, чтобы ответить Сантьяго, как по небу разнесся новый раскат грома. Однако на этот раз дело было не во мне.

– Крылатая смерть, – прошептал он.

Сердце Сантьяго колотилось, как барабан. Он был в ужасе, но уже не по моей вине.

– Вытащи меня отсюда живым, и я расскажу все, что знаю. Клянусь.

Я остановился и повернулся к нему. Сантьяго съежился. Я поднял руку и сжал пальцы возле его лица.

– Закрой рот.

Впрочем, он и без моих угроз едва мог говорить. Появление Дианны превратило его в сморщенное, жалкое создание. Он знал, что она пришла за ним, и практически намочил штаны. Я ожидал, что она выпустит в корабль поток пламени, но этого не произошло. Ведьмы, которых я вырубил, уже должны были проснуться, но я не услышал ни единого крика. Тишина была страшнее всего.

Я схватил Сантьяго за плечо и толкнул его вперед.