Текст книги "Скунс и Барсук. Невероятное сокровище"

Глава третья

В среду за завтраком Скунс поставил перед Барсуком кружку горячего шоколада и сказал:

– Может, тебе нужны карандаш и бумага для плана? Думаю, ластик у меня тоже найдётся. Мне кажется, планировать с ластиком рядом гораздо удобнее. Нельзя всё время спать, Барсук. Надо подготовить провизию и снаряжение. Советую составить таблицу.

И Скунс помахал таблицей перед мордочкой Барсука.

Барсук отмахнулся от бумажки и сделал ещё глоток горячего завтрачного шоколада.

Скунс фыркнул и вернулся к плите. Лепёшка с шипением приземлилась на сковородку. На другой с громким пшшш зашкворчало яйцо. Желудок Барсука заурчал. Он приметил маффины, остывающие на решётке, встал, потянулся…

Скунс в один прыжок преградил Барсуку дорогу.

– Стоять! Это мои обменные маффины. Твой завтрак почти готов!

С тяжёлым вздохом Барсук сел.

Послышалось «Ммм…», поскрёбывание лопаточкой, «да-да-да», и Скунс пересёк комнату, неся в лапах тарелку с каёмочкой.

– Huevos Montuleños![2]2
  В пер. с испанского «Яйца по-монтуленски


[Закрыть] Одно из лучших в мире блюд на завтрак.

Жареное яйцо и лепёшка балансировали на острове из чёрных бобов. Тот покоился посреди красного моря. (Корица! Чили! Обжаренные помидоры!) Молодой горошек и жареные бананы вздымались по его краям. Барсук не стал мешкать. Он схватил ложку и бросился на штурм этого яичного острова.

Когда Барсук наконец поднял голову, рядом никого не было.

– Ну и ну, – сказал он. Пришло время взглянуть на контрольный список для камнепоиска. Барсук помыл посуду и поднялся по лестнице. Немного бумажной работы!

В полдень в коридоре появился большой жёлтый рюкзак. Барсук подошёл и принялся изучать его. Жёсткая внешняя рама. Невероятные возможности для регулировки. Толстые ремни с латунными пряжками фиксируют верхний клапан. Два отделения для бутылок с водой, петля для ледоруба и в придачу карман на откидном клапане! Он поскрёб коготком по этикетке и присвистнул. Рюкзак разработан и сшит собственнолапно гениальными барсуками из фирмы «Вненорные приключения»: рюкзак, сделанный барсуками для барсуков.

«Хм», – подумал Барсук.

Скунса он нашёл на кухне в компании Орпингтонской. Скунс сидел за столом, крутя в коготках карандаш. Курочка стояла на столешнице. Они изучали составленную Скунсом таблицу. Орпингтонская взглянула на неё правым, потом левым глазом и кивнула Скунсу.

– Ко-ко-ко.

Она клюнула таблицу. Бумажка подскочила.

– Извините, – Барсук указал в сторону коридора, – там рюкзак…

– Барсук! Отлично! – Скунс ткнул карандашом в воздух. – У тебя есть тарелки, чашки и пара вилколожек? Мне нужен список твоего снаряжения. Ещё ты говорил, что есть запасной спальный мешок. Я его возьму.

– Спальный мешок. Список снаряжения. Ясно. Но послушай, там рюкзак… – Барсук замолчал, наткнувшись взглядом на чугунную сковороду и чугунный сотейник. Раньше ничего из этого на кух не он невстречал. Чугун? Разве чугун не тяжёлый? К шкафам была прислонена увесистая решётка для барбекю.

Он почувствовал, что на него смотрят, и понял, что это Скунс и Орпингтонская (правым глазом, левым глазом, зырк-миг).

Барсук перешёл к сути вопроса.

– Скунс, там твой жёлтый рюкзак стоит в коридоре? Такой огромный?

Скунс кивнул.

– Это мне Иннес из «Омлета и Фуршета» отдала. Она сказала: «Скунс, избавь меня от него. Только место занимает!» Лучшие каникулы в её понимании – это шикарный вид из окна, кровать и хорошая книжка.

Барсук пробормотал:

– Иннес – барсучиха. Скунс, это очень большой рюкзак.

– Чем больше, тем лучше! Кому вообще нужен маленький рюкзак? – Скунс сверкнул глазами. – К тому же он жёлтый! С тремя отделениями! То, что нужно.

– Ты надевал его?

– Да! Это лучший в мире рюкзак.

Барсук уставился на него с открытым ртом, но потом решил, что это не его дело.

В четверг Барсук разложил на полу камнекомнаты всё, что собирался взять с собой, и начал думать над уменьшением веса укладки. Если предмет действительно необходим, он возьмёт его. То, что можно использовать неоднократно, тоже поможет сократить список. Наконец, лишнее можно просто отбросить.

– Кому нужна ручка от зубной щётки! – Хрясь!

Необходимо: палатка с тентом «Нора-минутка», стойки и колышки. Также необходимо: спальный мешок «Лавовый покров», оранжевый внутри, а снаружи похожий по расцветке на поле вулканической лавы. И определённо надо взять туристический коврик! На что Барсук сгодится, если не сможет как следует выспаться? Барсук предпочитал предметы, сделанные из титана (крепкие и лёгкие!) и силикона (лёгкие и гибкие!). Он неровно дышал к алюминию (лёгкий!), но не хотел рисковать (жаль, что такой хрупкий).

Оставшиеся объекты были допрошены с пристрастием.

– Докажите, что вы этого заслуживаете! – рычал Барсук. – Зачем вы нужны? Сколько у вас функций? Больше одной? Две? Три?

Если объект соответствовал требованиям, Барсук взвешивал его на весах. Он оставил бандану (носовой платок, прихватка, шляпа. Вес? 14 граммов). Он поразмыслил над преимуществами фонарика «Могучее пламя Х34» (Нет необходимости! Я вижу в темноте! А затем: Но весит всего 60 граммов! Дополнительная подсветка может пригодиться.) Он решил взять фонарик, но оставить дома расчёску (А когти мне на что?). Потом Барсук уложил всё в свой рюкзак «Раз-два-взяли», чтобы понять, как оно помещается.

Барсук закрыл клапан и пристегнул его. Помещается! Но смогу ли я его поднять? С фырканьем Барсук подлез под лямки, защёлкнул поясной и грудной ремни, затянул их потуже и наклонился. В рюкзаке что-то сдвинулось. Холстина заскрипела. Он сделал шаг, другой… И вдруг Барсук присел на корточки, встал, подпрыгнул на одной задней лапе, подпрыгнул на другой и хлопнул передними лапами.

– ДА! – пусть его рюкзак «Раз-два-взяли» мятый, драный и перекошенный, но он снова и снова доказывал свою незаменимость. – Старый добрый «Раз-два»!

Чтобы отметить успех, Барсук освободился от рюкзака и взял укулеле. Камнепоход без укулеле? Немыслимо! Укулеле совершенно необходимо!

И Барсук пробежал коготками по струнам.

Биииинь… линь… линь… бзынь!

Барсук поморщился и подкрутил колок, продолжая пощипывать струну.

Бзынь… бинь… бам… динь.

Он кивнул и стал наигрывать. Диииинь… динннь… дилинннь!

Зазвучала песня. «Эоны» – эту песню Барсук написал сам. В ней пелось об истории Земли в большие промежутки времени. Такие промежутки назывались «эоны». Мелодично и геологично!

Барсук закрыл глаза и начал с завывания («Аааа-ааооооОООУ») и грохочущего аккорда С7.

Песня звучала так:

 
«БОЛЬШОЙ (D7!) ГИГАНТСКИЙ (D7!) ВЗРЫВ (D7!)
(D7!) Катархейский эон:
С днём рождения, Земля! Вулканы. Моря кислоты. Берегись метеоритов.
(E7) Архейский эон:
Летопись камня началась! И наконец – бактерия, бактерия, бактерия!
(F7) Протерозой:
Черви, медузы и Земля-снежок.
Черви, медузы и Земля-снежок.
(G7) Фанерозой:
Гляди-ка, ракушки! Ты видал ракушки раньше? Нет!
Жизнь развивается, такая разнообразная, взрыв – БАМ (G7!) – жизни.
Эра динозавров – ПАДЕНИЕ (G7!) метеорита – эра млекопитающих».
 

Переборы на аккордах A, G и D завершали первый куплет, давая Барсуку собрать силы перед вторым. Второй куплет разбивал Фанерозойский эон на эры и периоды. «Взрыв жизни» был весьма продолжительным. Требовалась выносливость.

Ещё один грохочущий C7! Барсук втянул воздух, открыл рот, чтобы запеть, и…

– Это что, песня? – услышал он.

Барсук открыл глаза. Перед ним стоял Скунс. В барсучьей камнекомнате. Снова.

Скунс разглядел выражение мордочки Барсука и указал на дверь.

– Момент всё ещё не прояснён. Никакого знака нет. Ты не кричал КАМЕНЬ или МИНЕРАЛ. И потом, я услышал укулеле, – он склонился к Барсуку. – Кто такой Эван?

Барсук застонал.

– Эон – не Эван. Отрезок геологического времени.

– А. Хорошо. – Скунс почесал за ухом и посмотрел на захламлённую часть чердака. – Тут в ванне есть кое-что нужное для нашего камнепохода. Ты не против?

Барсук был не против.

Скунс нырнул в ванну и вынырнул с треуголкой в лапке.

Барсук моргнул.

Скунс согнул шляпу.

– Три угла! Вовсе не у каждой шляпы найдутся три угла.

Скунс сунул треуголку подмышку и вышел за дверь.

Утро пятницы началось с ты-ДЫЩ! и яркой вспышки молнии. Барсук вынес свой упакованный

«Раз-два-взяли» на заднее крыльцо и прислонил его к стене из красного кирпича.

Дождь стучал. Кап-кап-кап.

Скунс вышел вслед за Барсуком. Он нёс две миски овсянки с бананом и арахисовым маслом. Он вручил Барсуку одну из мисок и ложку, а из другой начал есть сам.

Барсук облизал ложку и сказал:

– Как только дождь закончится, мы отправляемся.

Он ощутил прилив радости. Бесконечное Озеро! Экспедиция-камнепоиск! Как давно это было в последний раз. Зачем же он так долго откладывал?

Ддддд-ДЫЩЬ! Кап-кап-кап-кап.

Барсук взглянул на Скунса.

– Ты полностью готов?

Скунс кивнул.

– Почти, – сказал он с улыбкой. – Курочки очень помогли мне со списком вещей. Курочка всё замечает – тюк и шмяк, шмяк и тюк. Я могу смело заявить, что предусмотрел любую случайность, любой исход, любое нарушение, изменение и пересмотр плана. И все погодные условия.

Барсук согласно проворчал и съел ещё овсянки.

– Когда ты решаешь, что знаешь курочку, будь готов к сюрпризу! – Скунс взглянул на Барсука. – Ха! Курочки и физика всегда способны удивить! Ха-ха!

Барсук не находил это удивительным.

Скунс ждал.

Барсук фыркнул:

– Что ж, допустим. Курочки удивительно хорошо разбираются в физике.

– Хорошо разбираются? Ха! Как ты можешь говорить, что они всего лишь «разбираются» в физике? Курочки используют Квантовый Скачок, исчезая из одного места и появляясь в другом. Впечатляет, не правда ли?! – Скунс сделал паузу и притопнул задней лапкой. – Но всё же жить в курятнике мне не слишком-то нравилось. Скунсы для насестов мало приспособлены, – он поднял брови и вздохнул. – Приятно поесть овсянку на крыльце, когда идёт дождь, но не пора ли нам? Мне осталось собрать буквально чуть-чуть, и я буду готов выдвигаться.

Скунс зашёл в дом, и дверь захлопнулась за ним.

Кап-кап-кап.

Барсук проглотил остаток овсянки, шагнул на край крыльца и уставился в свинцовое небо. А потом тоже зашёл в дом.

Буквально чуть-чуть? «Чуть-чуть» Скунса покрывало кресла, разделочный стол и весь обеденный стол. Громоздились сумки и сумочки. Кульки с приготовленной для перекусов едой занимали всю кухонную стойку. Высились стопки кухонных принадлежностей. Походное снаряжение хаотично теснилось в углу. Узелки с сухофруктами (изюм, курага, кусочки яблок) лежали на чугунной сковородке. Лук, картошка и морковь заполняли сотейник. Барсук увидел небольшой мешок муки (три килограмма?). Треуголка задорно украшала увесистую тыкву. Где предметы из титана и силикона? Он согласился бы и на алюминий! Барсук напрасно искал их – здесь такого не было. «Слишком много! Слишком тяжёлых! Слишком ненужных вещей!»

Дождь стучал. Кап-кап-кап.

Барсук поставил миску из-под овсянки на упаковки с едой (больше было некуда) и откашлялся.

– А всё это влезет в рюкзак? Ты пробовал? Мы выходим, как только погода наладится.

Скунс удивился.

– Я всегда собираю свой красный чемоданчик прямо перед выходом.

– Но, Скунс, – Барсук обвёл комнату рукой, – здесь явно побольше вещей, чем пижама, куриный свисток и книжка.

Скунс подумал и сказал:

– Пижаму и свисток я беру, но книжку оставлю дома.

Барсук даже думать об этом не хотел. Он махнул лапой:

– Зайди за мной, как соберёшься. Я буду в камнекомнате.

К обеду кухня лучше выглядеть не стала. («Думаю, надо доесть старый хлеб. Французский луковый суп с крутонами».)

И к ужину тоже. («Последний кусочек старого хлеба – хлебный пудинг с персиками! А ещё рис с обжаренными овощами и кокосовым соусом».)

В любом случае дождь – кап-кап-кап – по-прежнему шёл.

За ужином Скунс признал, что им лучше выйти утром в субботу.

– Не откладывая? – спросил Барсук, с болью в сердце взирая на громоздящиеся вокруг кучи вещей.

Скунс яростно закивал.

– «Книжное оборзение» выходит по воскресеньям. В воскресенье я хочу оказаться как можно дальше отсюда.

В субботу Барсук был готов к самому худшему. Он спустился по лестнице с тяжёлым сердцем.

Гляди-ка, жёлтый рюкзак «Вненорных приключений»! Упакован и готов! Кухня расчищена и убрана. На кухонном столе горит свечка. Накрыто на двоих, с сервировочными ковриками, салфетками, приборами и стаканами с водой. Барсук медленно повернулся кругом и наконец сел.

– Всё собрано?

– Ага! – Скунс поставил перед ним кружку с горячим завтрачным шоколадом и тарелку с сэндвичем с яйцом и авокадо и продолжил делиться новостями: – Всё поместилось – абсолютно всё! В какой-то момент я начал сомневаться, – он улыбнулся. – Но рюкзак – просто чудо! Он создан для пикников.

Направляясь к столу с тарелкой в лапе, Скунс походя похлопал по рюкзаку и сел напротив Барсука.

Вид Скунса на фоне рюкзака заставил Барсука перестать жевать. «Жёлтое всегда кажется крупнее», – сказал он себе. И всё же размеры рюкзака поражали воображение. Он возвышался и затмевал. Барсук с трудом сглотнул и оглядел бугры и шишки под натянутой холстиной. Откуда столько прямоугольных выступов? Почему в его голове мелькают мысли о кочергах, ножницах и толкушках для пюре? Барсук положил сэндвич на тарелку.

Скунс жевал и радостно кивал самому себе.

– А ты пробовал… эмм… надевать рюкзак после того, как собрал его? – спросил Барсук.

Скунс одарил Барсука непонимающим взглядом.

– Зачем? Это же рюкзак. Раз его можно заполнить, значит, можно и поднять. – Он нахмурился. – А иначе зачем, по-твоему, нужен рюкзак?

– Хм, – выдавил Барсук.

Они вместе помыли посуду. Скунс вручил Барсуку последнюю тарелку, вытер лапки о свитер и сказал:

– Пора спускать твой рюкзак. Выходим через пять минут!

«Раз-два-взяли» Барсука был в его спальне. Он помедлил и участливо посмотрел на Скунса.

– Тебе не нужна помощь? – он попытался улыбнуться как можно непринуждённее.

Скунс скорчил рожицу.

– Нет, я сам.

Барсук взлетел по лестнице, пропуская ступеньки. Он уже открывал дверь в спальню, как вдруг услышал:

– О-о!

ШшшшшшшМЯК!

Барсук бросился вниз по лестнице и вбежал на кухню.

Скунс, пристёгнутый к рюкзаку, лежал посреди комнаты, а его лапки болтались в воздухе.

– А, вот и ты, Барсук. Будь добр, подай мне лапу!

Глава четвёртая

– Придётся что-нибудь оттуда вынуть, – сказал Барсук.

Скунс покачал головой.

– Ни в коем случае. Что внутри, всегда остётся внутри навеки.

Барсук потёр лоб.

– Скунс, он же тебя перевешивает.

– Просто равновесие потерял, – Скунс оглядел кухню. – Помоги мне поставить рюкзак вон на то кресло.

После продолжительного кряхтения, толкания и подтягивания им это удалось. Жёлтый рюкзак уместился на кресле. Скунс продел переднюю лапу в лямку рюкзака, а задней упёрся в ножку кресла. Он начал пыхтеть.

Барсук потянулся помочь.

– НЕТ, – Скунс очень сурово на него посмотрел, а потом снова запыхтел. – Надень СВОЙ рюкзак. – (Снова уфф-уфф.) – ПОДОЖДИ меня… – (Уфф-уфф.) – в КОРИДОРЕ. – (Уфф.)

Две минуты спустя Барсук уже стоял в коридоре с рюкзаком на спине. Из кухни доносилось бормотание:

– Да. (Уфф.) Так. (Уфф.) Ничего-ничего. (Уфф.)

Ткань затрещала. Содержимое затряслось. А затем:

– УФ!

Кресло взвизгнуло и упало на пол. ХЛОП!

Барсук подождал, уверенный, что вот-вот услышит вой.

Но вместо этого в коридор на двух маленьких лапках вышел огромный жёлтый рюкзак.

– ДВЕРЬ… ОТКРОЙ… ПОЖАЛУЙСТА.

Барсук попятился к двери и развернулся её открыть.

– Не забудь про ступеньки, – сказал он жёлтому рюкзаку, который повернулся бочком, чтобы спуститься с крыльца. Рюкзак накренился (шаг-приставка), опустился (шаг-приставка) и опустился снова (шаг-приставка). – Внизу направо, – напомнил Барсук, запирая дверь.

Жёлтый рюкзак повернул направо и плавно двинулся вперёд.

Шарк-шарк-шарк.

Две овцы, жующие траву во дворе, проводили глазами шаркающий рюкзак, а затем Барсука, который его догонял.

– Неприлично так пялиться, – прошипел Барсук.

– Бе-е, – сказала овца, не моргая.

Догнав жёлтый рюкзак, Барсук сказал:

– Карта у меня. Я нас поведу, хорошо?

Раздался голос Скунса:

– Хорошо.

Шарк-шарк-шарк.

Барсук вышел на тропинку.

– А ты точно меня видишь из-под своего рюкзака?

– Твои щиколотки… (Шарк) у меня прямо под носом… (Шарк) Иди, не стой! (Шарк).

Барсук пошёл. Жёлтый рюкзак последовал за ним. Уши Барсука приноровились к шарканью за спиной. Если он вдруг не слышал привычного «шарк», то с тревогой оборачивался.

Не такой поход к Бесконечному Озеру представлял себе Барсук. А что самое обидное, прогулка могла быть идеальной! Пятничная гроза огранила мир оттенками изумруда, нефрита и бирюзы. Светило солнце. По голубому небу плыли два облачка. Скунс должен был выкрикнуть: «Привет!» козочкам на вон том лугу. А с той узловатой яблони он должен был сорвать яблочко.

«Танин, танин, танин – очень кисло, – вообразил Барсук слова Скунса. – Я бы назвал его «сидровым яблоком». А ты бы как его назвал, Барсук?»

Но ничего такого не случилось.

Вместо этого: Шарк. Шарк. Шарк.

Как будто за тобой, шурша, катится колесо сыра!

К тому времени, как они добрались до Аккордеонового хребта, Скунс так шарк-шарк-шаркал уже четыре часа. Четыре часа! А ведь Аккордеоновый хребет был самой высокой точкой маршрута, и всего в паре километров от Лагеря № 5 у Бесконечного Озера. Скунс почти справился! Барсук развернулся посмотреть, как жёлтый рюкзак карабкается вверх. Когда рюкзак добрался до него, Барсук твёрдо сказал Скунсу, что пора поесть.

Шаркнув последний раз, рюкзак остановился. Лапы Скунса дрогнули. Лямки рюкзака затряслись, а затем груз накренился. Барсук поспешно прислонил жёлтый рюкзак к валуну и освободил Скунса от лямок.

Насквозь мокрый, Скунс выглядел так, будто чуть не утонул. В его глазах поселилось странное, отсутствующее выражение. Он неловко расстегнул рюкзак и кое-как бросил в сторону Барсука кулёк с провизией. (Который приземлился в папоротник.) Затем Скунс вцепился в бутылку с водой, открыл крышку и – бульк-бульк-бульк – начал жадно пить.

Барсук взял кулёк с едой и отправился на поросшую травой полянку с видом на долину. Скунс плюхнулся рядом с ним и с тяжёлым вздохом открыл свой кулёк. Он вытянул оттуда сэндвич, по одному отогнул уголки обёрточной бумаги и откусил большой кусок. Не успев его дожевать, Скунс начал клевать носом и наконец уронил голову (вместе с сэндвичем) на грудь.

– Хррррррпшшшшшш… кхх… хаа…

– Скунс? – Барсук потряс его за плечо.

Скунс распахнул глаза.

– Славная полянка… Отличный вид… Нортвист такой маленький…

– Дальше этот рюкзак понесу я, – твёрдо сказал Барсук. – Ты уже достаточно его тащишь.

Скунс обернулся посмотреть на жёлтый рюкзак, потом повернулся обратно и стал смотреть на раскинувшийся перед ними вид.

Барсук сделал то же самое. Каменистыми (базальт!) складками Аккордеоновый хребет спускался к сине-зелёным холмам. Холм за холмом, и наконец за ними – россыпь крыш, шпиль, линия кирпичных домов.

– Мне тут нравится, – сказал Скунс.

Барсук улыбнулся и развернул карту.

– Давай покажу, где мы сейчас.

Скунс наклонился посмотреть и откусил ещё кусок сэндвича.

Так они сидели какое-то время, пока Скунс доедал свой сэндвич, а Барсук показывал ему места на карте. Когда Скунс начал задавать вопросы («Это Бесконечное Озеро? А где Лагерь № 5?»), Барсук понял, что Скунс немного пришёл в себя.

В итоге Скунс не дал Барсуку понести жёлтый рюкзак.

– Всего полчаса, и это ещё под гору? Под гору идти легче всего!

Барсук попытался сказать, что под гору часто идти опаснее, чем в гору, но Скунс ничего не желал слушать.

– Я уже столько прошёл! Осталось совсем немного, – сказал он, пока Барсук помогал ему надеть жёлтый рюкзак.

Шарк-шарк-шарк.

Барсук посмотрел, как Скунс исчезает за холмом, преодолев последние несколько метров до вершины. А потом повернулся забрать свой «Раз-два-взяли». И вдруг до него донёсся вскрик:

– Ох!

Барсук остановился как вкопанный.

Затрещали ветки. Он услышал шорох и хруст.

– Ой-ой!

А затем с громким БАМ! что-то тяжело грохнулось на землю.

– Оо-о-о-о-о-о-оооооой!

– Скунс! – Барсук бросился за ним, на бегу натягивая на плечи «Раз-два-взяли».

Барсук увидел поломанные ветки. Вмятое в землю молодое деревце.

За первым поворотом он нашёл поварёшку. Через несколько шагов – чугунную сковородку.

На краю крутого склона покачивалось поддувало для костра.

– Нет! – Барсук подскочил к обрыву и посмотрел вниз.

Далеко… далеко… далеко внизу, на склоне, Барсук увидел жёлтую кляксу, а на ней – точечку в виде Скунса.

– Держись, Скунс! Я иду! – крикнул Барсук.

– ЭТО УЖЕ ЛЕС? – услышал он в ответ.

Скунс растянулся на своём жёлтом рюкзаке, заложив лапы за голову. Он, казалось, смотрел на небо. Когда Барсук приблизился, Скунс повернулся набок, приподнялся на лапе и сказал:

– Ты когда-нибудь видел столько листочных островков на руках деревьев?

Барсук сощурил глаза.

– Ты в порядке?

– В порядке ли я? Кажется… – Скунс сел, покрутил задними и передними лапами и наконец кивнул. – Да, я в порядке.

Барсук ожидал, что почувствует облегчение, но он только что бегом спустился с холма с рюкзаком на спине, сражаясь с гравитацией, кустарниками и неровной поверхностью. И, как будто этого было мало, весь путь он проделал, неся в лапах целый набор тяжёлых предметов. Барсук разжал лапы, и поддувало, поварёшка и чугунная сковородка повалились на землю.

– Что тут у тебя произошло?

Скунс ошарашенно покачал головой.

– Я поскользнулся, а потом съехал по склону верхом на рюкзаке – как яйцо, прилипшее к тосту! Не советую повторять. Кому захочется ехать вниз головой и задом наперёд? – он пожал плечами. – Но могу твёрдо сказать, что поездка меня взбодрила.

Он огляделся и встал, потирая плечо.

– Сколько деревьев! – Скунс медленно повернулся вокруг своей оси. – Дерево за деревом, и дерево за деревом, и дерево… за деревом. – Он посмотрел на Барсука. – Теперь мы официально вошли в лес?

Барсук нахмурился.

– Полагаю, что так.

– Ха! Я в лесу! Наконец-то! – Скунс закружился на одной лапке и приземлился на жёлтый рюкзак.

Барсук поглядел на Скунса.

– Ты никогда не был в лесу? Но ты умеешь готовить на огне.

Скунс поглядел на него в ответ.

– Не обязательно бывать в лесу, чтобы готовить на огне. Я готовил на плите из жестяных банок, когда жил под… – он осёкся и не закончил фразу.

По воздуху разлилась песня. Она кувырнулась, сжалась спиралью, а затем раскрутилась и унеслась прочь.

Скунс выпрямился.

– Это эльфы?

– Ха! – засмеялся Барсук. – Это поёт древесный дрозд.

– Древесный дрозд, – шёпотом повторил Скунс. – С древесным дроздом непременно надо познакомиться! – Затем он зевнул, потёр глаза и снова зевнул. С паническим выражением мордочки вскочил на лапы и запрыгал вверх-вниз. – Проснись! Проснись! – Он посмотрел на Барсука. – Лагерь № 5 уже близко?

Барсук развернулся и увидел слева от себя столб с выжженной на нём цифрой 5.

– Невероятно, – пробормотал Барсук. Он простёр лапу перед собой. – Лагерь № 5 прямо здесь. Ты нашёл короткую дорогу.

В лагере всё было точно так же, как помнил Барсук. Он улыбнулся, оглядывая кострище, бревно для сидения и устланное мхом место для палатки.

– Отлично, – сказал Скунс. Он достал ещё один кулёк с провизией и сунул его в лапы Барсуку. – Ешь. Я иду спать, прямо СЕЙЧАС.

Времени было четыре часа дня.

Десять минут спустя Барсук сидел на галечном берегу Бесконечного Озера и ел сэндвич с вареньем и арахисовым маслом. В небе кружила делавэрская чайка. «Ау! А-уу. Ау! А-уу. Ау, ау, ау». Вода плесссс-плесссс-плесссскалась.

Барсук откусил кусок сэндвича и погрузился в воспоминания. Бесконечное Озеро – здесь всё и началось! Он получил традиционное барсучье воспитание, вырос в вырытой когтями норе под деревом. В её ветвистых туннелях было уютно, но темно, и многовато братьев и сестёр (их было четверо). Малышом Барсук часто сбегал от возни и суматохи норы к Бесконечному Озеру. Здесь он пустил камнем по воде целых двадцать три блинчика!

Барсук подобрал один из сине-серых камешков и покрутил в лапе. Старый базальт. Докембрийский. Тогда Барсук ещё не знал, что его любимые камешки для пускания блинчиков были лавой, извергшейся один миллиард и сто миллионов лет назад. Но поиски подходящих блинчико-камешков привели его к залежам пород, а залежи привели к агатам.

Барсук нашёл свой агат «Паучий глаз» после сильной грозы. Штормовые волны намели на берег груды камней, и когда гроза стихла, Барсук спозаранку отправился на поиски. Тем утром сквозь уходящие грозовые тучи лился золотой свет, а камни блестели от дождевой воды. Он нашёл агат прямо на вершине груды. Величиной со сложенную в кулак лапу, многоцветный, весь разукрашенный завихрениями и «глазками». Он и назвал его «Паучий глаз» за эти «глазки»: круги, отливы и омуты (белые, жёлтые, разных оттенков оранжевого и красного). Вскоре у него возникли вопросы: как формируются эти глазки? Почему где-то агат мутный, а где-то прозрачный? Откуда берётся оранжевый оттенок? И так, вопрос за вопросом, Барсук начал постигать камненауку.

Да, всё началось именно с агата «Паучий глаз».

Илька! Барсук услышал в голове его голос: «Что упало, то пропало». Бросок, шлёп.

Барсук вдруг почувствовал страшную усталость и безнадёжность. «Что я здесь делаю? Мой агат «Паучий глаз» всегда будет единственным моим камнем на букву «А». Барсук с трудом проглотил последний кусок сэндвича и скомкал кулёк.

Солнце садилось. На воде растягивались и подрагивали полосы цвета. По поверхности озера пробежал ветерок, потом вернулся обратно – рисовать, раскрашивать и стирать. Набежала одна волна, затем другая. Поклон, подъём, снова поклон – плеск-плеск-плеск воды на камнях.

– Ха! – засмеялся Барсук. Действительно. Разве недостаточно того, что агат «Паучий глаз» направил его на нужный путь? Агат сослужил ему добрую службу, и не важно, где он теперь.

Когда Барсук вернулся в Лагерь № 5, Скунс крепко спал посреди лужайки. Он лежал в пижаме поверх спального мешка, который одолжил у Барсука. Барсук принюхался к воздуху, проверяя, не пойдёт ли дождь, и решил, что Скунса можно оставить спать под открытым небом.

Затем Барсук заметил жёлтый рюкзак. Хм. Надо бы его исследовать. Один из двух ремней сверху лопнул, но ткань осталась целой. Дыр нет. Ничего не порвано. Барсук провёл лапой по холстине и покачал головой. Вненорные приключения! На рюкзаке от «Вненорных приключений» можно скатиться вниз по холму, и с ним ничего не сделается! А ещё жёлтый рюкзак был полон еды. «Нужно будет держать его подальше от других зверей», – сделал себе заметку Барсук.

Поставив палатку и закончив с делами, Барсук достал укулеле.

Динь-дилинь-линь! – сказало укулеле.

Прррр! Уу-РРР! – спел козодой.

Барсук снова провёл лапой по струнам. Динь-дилинь-линь!

Пррр! Уу-рррРРР! Уу-РРР! Прррр! – спел козодой.

«Замечательный день!» – решил Барсук, когда наконец заполз к себе в палатку. Он сбросил с себя одежду и заснул.