Текст книги "Не хочу быть без тебя"

Глава 2

Закрыв магазин, Лейни направилась в гастроном, перебирая в уме список покупок. Ничего особенного, только соус, макароны, креветки и какой-нибудь хороший сыр. Будь у нее силы, она сама приготовила бы соус из того, что под рукой, но сегодня сил нет. Самое тяжелое в беременности – это то, что к концу дня очень устаешь. Она подхватила корзинку со стойки и направилась к проходу между полками.

И застыла на месте, когда увидела высокого темноволосого мужчину, который изучал банки с соусом для пасты.

О нет. Бен Лолесс.

Она не хотела разговаривать с раздражительным внуком Роуз. Он ясно дал ей понять, что не собирается завязывать дружеских отношений. Но он стоял прямо перед полкой с тем самым соусом, который был ей нужен. Придется с ним заговорить.

Она приблизилась, и он поднял голову. Она не могла оторвать взгляда от его удивительных светло-зеленых глаз, в которых затаилась печаль.

Она кашлянула.

– Привет. Как дела?

Он склонил голову набок и равнодушно произнес:

– Спасибо, хорошо.

Полное отсутствие интереса к ее особе было налицо.

– Мне нужно вон туда дотянуться. – Она указала на банки. Он отступил было назад, но тут ему помешала женщина с тележкой, стоящая у него за спиной. Лейни протиснулась вперед, при этом задев его. Ее бросило в жар. – Простите, – пробормотала она и схватила, едва не уронив, банку. – Спасибо, – выдавила она.

– Пожалуйста, – пробурчал он в ответ.

Она торопливо отошла от полки, взволнованная не только тем, что оказалась плотно прижатой к нему, но и потерянным выражением на его лице. Выходит, у Бена есть секреты. Роуз никогда ничего об этом не говорила. Да и зачем? Она уважает личную жизнь своего внука.

У нее заняло еще несколько минут, чтобы взять все, что ей необходимо. С Беном она больше не столкнулась и с облегчением выложила свои покупки у кассы.

На улице она глубоко вдохнула свежий вечерний воздух, и ком внутри у нее рассосался. Осень – ее любимое время года. Мама с маленькой дочкой рассматривали тыквы в витрине гастронома, и мысли Лейни вернулись к ее младенцу. На следующий год она вырежет тыкву для своего пятимесячного малыша. Конечно, он или она будет еще слишком мал, чтобы оценить ее усилия, но эта мысль ее немного взбодрила.

Она поставила сумку в багажник, села за руль и хотела завести мотор.

Щелк. И ничего. Надо попытаться еще раз… Щелк.

Она наклонилась вперед, опустила голову на руль и едва не закричала. У нее нет соединительного провода, придется вернуться в гастроном и поискать кого-нибудь, кто сможет ей помочь. Она надеялась, что дело всего лишь в аккумуляторе и большие расходы ей не грозят. Лейни выдернула ключ из зажигания и вышла из машины. Одно ясно – она будет сама толкать этот чертов автомобиль до дома, но к родителям за помощью не обратится.

И врезалась в Бена, который в этот момент выходил из магазина.

– Тише! – Он едва не задел ее тележкой.

Не успев как следует подумать, Лейни выпалила:

– Вы не могли бы мне помочь? – Он уставился на нее, а она покраснела. – Нет, ничего… Я найду… – Она махнула рукой куда-то в сторону.

– Что у вас случилось?

– Машина не заводится. Наверное, аккумулятор… Потолочный плафон продолжает гореть, но… у меня нет соединительного провода. – Лейни поняла, что бессвязно бормочет, и замолчала.

Он кивнул.

– Где ваша машина?

– Там. – Она указала. – Серебристая. – Он это, разумеется, знает, так как прошлым вечером видел ее в этой машине.

– О’кей. Подождите минуту.

Вот незадача! Ну почему она не попросила кого-нибудь еще?

Ветер гонял по парковке сухие листья. Лейни засунула руки под мышки, чтобы согреться.

Она подняла капот двигателя, когда большой черный автомобиль въехал на свободное место впереди ее машины.

Бен вышел из автомобиля, держа в руке провод. Хотя Лейни знала, как закрепить провод – мама пришла бы от этого в ужас, – она позволила ему самому заниматься аккумулятором. Уж лучше это, чем выдерживать на себе его взгляд.

– Вы умеете это делать?

Что-то в его тоне заставило ее рассердиться. Она задрала подбородок:

– Умею. Я даже могу поменять шину.

На его губах появилось какое-то подобие улыбки.

Она не успела ответить, как послышался пронзительный голос:

– Лейни? Лейни Килер, это ты? – К ней торопливо направилась Марта Тернер, одна из ближайших маминых приятельниц.

Лейни мысленно застонала.

– Здравствуйте, миссис Тернер.

– Господи, что ты такое делаешь? – Дама оглядела Лейни и нахмурилась. – А родители знают, что у тебя сломалась машина? Я только что рассталась с твоей мамой у клуба. Ты уже позвонила ей? Никогда не могла понять, почему ты поменяла ту прелестную двухместную машину, которую тебе купил муж, на… на эту. – Она махнула рукой на теперешнюю машину Лейни.

Лейни не обиделась – она почти рассмеялась. Вероятно, она единственный человек, который поменял новую машину на подержанную.

– Я не стала их беспокоить, миссис Тернер. Ничего страшного не произошло. Просто неполадки с аккумулятором.

У нее за спиной Бен кашлянул.

Лейни извиняюще улыбнулась миссис Тернер:

– Рада была вас увидеть.

Миссис Тернер перевела взгляд на Бена, затем снова на Лейни:

– Я тоже, дорогая. Будь осторожна.

Лейни готова была поклясться, что миссис Тернер позвонит матери, еще не успев войти в гастроном. А через несколько минут ее ожидает звонок от матери, и она битых полчаса будет ее успокаивать. Ничего себе выдался вечерок!

Бен стоял, засунув руки в карманы, и глядел на мотор ее машины. Наконец он поднял голову и спросил:

– А что вы поменяли?

– «Мерседес». После развода, – осторожно выбирая слова, ответила Лейни.

Она не стала уточнять, что дорогая машина была взяткой, чтобы удержать ее от развода. Избавившись от этого подарка, Лейни почувствовала, что одержала пусть маленькую, но победу. А побед в ее жизни было очень мало.

Она заметила в его глазах удивление и, как ей показалось, насмешку.

– Разве это смешно?

Он стоял, раскачиваясь на каблуках.

– Я не о разводе. О машине. Вот уж не подумал бы… – Он не договорил, а она нахмурилась:

– Не подумали бы о чем?

Теперь его взгляд буквально пронзил ее.

– Попробуйте сейчас завести мотор, – сказал он.

Ее охватила досада. Глупость какая. Ей наплевать на то, что он о ней думает.

Лейни села за руль. Положив одну руку на верх машины, а другую на открытую дверцу, он наклонился, и в расстегнутом вороте рубашки промелькнула мускулистая грудь. У нее пересохло во рту.

– Проверяйте.

Голос ласкал слух, и у Лейни по спине пробежали мурашки. Она уловила его запах – приятный, пряный. Теперь мурашки пробежали по животу. Она включила зажигание. Хоть бы он не заметил, как дрожит у нее рука! Мотор заработал при первой же попытке.

Он выпрямился.

– По-моему, все в порядке, – сказал он.

– Да, спасибо, – поблагодарила его Лейни.

Он пожал плечами:

– Без проблем. Я бы сделал это для любого.

Возбуждение у нее тут же испарилось.

Она сидела, ожидая, пока он отсоединит провод, и думала о том, что произошло. У нее срок два месяца, и ее тяга к мужчине – огромная глупость. Очевидно, это злые шутки взыгравших из-за беременности гормонов.

Капот со стуком опустился, затем ее ослепил свет фар, и она зажмурилась, потом завела мотор и выехала с парковки. Бен ехал сзади на небольшом расстоянии. Лейни сделалось тепло на душе. Он ведет себя по-джентльменски, несмотря на грубоватость.

И от этого представляет для нее большую опасность.

* * *

Лейни не успела войти в квартиру, как зазвонил телефон. Она вытащила мобильник – звонок, которого она боялась.

– Привет, мама, – сказала она, стараясь не наступить на Панду – кошка, мурлыча, ходила у нее между ног.

– Привет, дорогая, – раздался грассирующий голос Джеки Килер. – Я почти здесь. Открой мне.

Миссис Тернер не теряла зря время, если мать нагрянула с визитом. Лейни в сердцах бросила сумки на стол.

– Ты здесь? Но почему?

– Неужели я не могу просто так зайти к дочери?

Если бы только это.

– Конечно, мама. Я сейчас спускаюсь.

Лейни огляделась. Какой бы аккуратной и уютной ни была ее квартирка, но, по меркам матери, никуда не годилась.

Она быстро спустилась вниз, чтобы открыть входную дверь.

– Лейни. – Джеки поцеловала ее в щеку, и знакомый запах сладких духов защекотал Лейни ноздри. – Ты выглядишь усталой.

Если бы только мать знала…

– Спасибо, – сухо ответила она, а Джеки уже взбежала впереди нее по лестнице.

Мать, как всегда, выглядела безупречно и элегантно. На ней был бледно-розовый костюм, а гладкие волосы красиво обрамляли ухоженное лицо. Лейни пригладила ладонью свою прическу в виде хвоста. Ей стало неловко от своего наряда – нефирменных джинсов и футболки.

Черт бы все это побрал! Она отказалась от такой жизни, но… как же иногда хотелось иметь одежду от дизайнера.

– У тебя сегодня было собрание, мама?

– Да. – Джеки держала свою огромных размеров сумку под мышкой, словно боялась, что ее ограбят прямо на лестнице. – По поводу дополнительной помощи больнице. Намечается торжественный вечер.

Невзирая на все их разногласия, Лейни не переставала восхищаться энергией матери.

– И когда это будет?

– Через две недели. Не забудь – ты тоже приглашена.

Прекрасно. Это то, что нужно для ее бизнеса.

– Кто занимается цветами?

– Гейл, разумеется. Она прекрасно умеет оформлять приемы.

Подтекст ясен – в «Листе лилии» этого делать не умеют. От досады у Лейни даже потемнело перед глазами. Она открыла было рот и тут же закрыла. Ее охватила злость. Мать когда-нибудь станет воспринимать ее серьезно? Когда это время настанет? И что для этого понадобится?

– Милая, тебе действительно надо вернуться домой, – сказала Джеки, обводя взглядом комнату. – У нас много места. Ты могла бы занять свою прежнюю комнату. Мы были бы просто счастливы.

Лейни подавила вздох. Еще более счастливы они были бы заставить ее жить по своим правилам. Она уже все это проходила: жила с ними, пыталась соответствовать их представлениям и с треском провалилась.

– Я знаю, но я вполне счастлива здесь. – Лейни увидела, как у матери дернулась рука – так бывало, когда она нервничала. – Принести тебе что-нибудь выпить?

– Нет, спасибо. – Джеки уселась на край дивана, положив на колени свою гигантскую сумку. – Мне сегодня вечером позвонила взволнованная Марта. У тебя сломалась машина? Почему ты сама не позвонила?

– Ничего серьезного – просто сел аккумулятор. К чему было тебя беспокоить? Мне помог Бен, внук Роуз.

– Да, Марта сказала, что ты была с мужчиной, – холодно заметила Джеки.

Лейни чуть не задохнулась.

– Если на парковке кто-то любезно устраняет неисправность с аккумулятором, то это едва ли называется «быть с мужчиной». – Сказав все это, она представила себе совсем другое общение с Беном, но такие мысли лучше держать при себе.

– Если бы у тебя был тот автомобиль, который тебе купил муж, то ты…

– Бывший муж, – сквозь зубы процедила Лейни.

А Джеки невозмутимо продолжила:

– Если бы у тебя была нормальная машина и муж, то тебе не пришлось бы прибегать к помощи незнакомых мужчин на парковке. У таких мужчин могут быть далеко не честные намерения.

Лейни начала считать до десяти, но на счете три сдалась.

– Прости? Каким образом любезность считается какими-либо намерениями?

Джеки сердито посмотрела на нее:

– Мне что, растолковать это тебе? А политические связи твоего отца? Кое-кто может использовать тебя ради этого. Лейни, ты никогда не отличалась трезвостью суждений.

Удар ниже пояса.

– Как, например, с Дэниелом? – огрызнулась она. – Тебя тогда не волновали ни мои суждения, ни мои родственные связи, раз уж он происходил из хорошей семьи. Я не знаю, какая нужда у Бена Лолесса в политических связях и как он полагает их использовать, поскольку мы пообщались всего десять минут.

– Марта сказала, что у тебя был весьма довольный вид.

– Марта ошиблась, – отрезала Лейни. – Мама, пожалуйста, перестань.

Джеки хмыкнула и сообщила:

– Я недавно разговаривала с Дэниелом.

– Что?!

Джеки укоризненно посмотрела на дочь:

– Он сказал, что ты ему совсем не звонишь. Почему не позвонить, Лейни? Он достойный человек.

У Лейни перехватило дыхание. Она приложила столько усилий, чтобы освободиться от своего мужа.

– Не вижу ни одной причины, чтобы звонить ему. Никогда в жизни этого не будет.

– Он скучает по тебе, дорогая.

Ничего подобного. Она хорошо изучила Дэниела. Ее бывший муж скучал лишь по выгодной сделке.

Лейни никогда не сообщала семье о всех причинах, приведших к разводу. Она боялась, что они примут его сторону. И теперь, глядя на мать, поняла, что боялась не зря. Родители просто обожали Дэниела. Она встречалась с ним лишь в угоду родителям, чтобы быть той дочерью, какую они хотели в ней видеть. Они были вне себя от радости, когда она уступила его ухаживаниям. Вероятно, ее ослепило кольцо с бриллиантом в три карата огранки «принцесс», и она согласилась выйти за него. Она думала, что брак окажется удачным и поможет ей заслужить уважение родителей. Она ошибалась.

– С чего это ему сейчас скучать по мне? Мы в разводе уже больше года.

– Я дала ему номер твоего сотового телефона. А вот его номер, – сказала она, запустив руку в свою объемистую сумку. – Он сказал, что позвонит тебе.

От охватившего ее гнева Лейни вскочила на ноги.

– Мама, как ты могла? Я не желаю с ним разговаривать. Теперь моя жизнь его не касается. Да и пока мы были женаты, мало касалась. С какой стати ему интересоваться мной сейчас?

Мать с удивлением посмотрела на нее:

– Лейни, вы были женаты семь лет, так что чувства сразу не исчезают. Он может помочь тебе выбраться из той неразберихи, в которую ты угодила. Ты упорствуешь, но у тебя ничего не получается. Тебе необходима его помощь.

У Лейни тошнота подступила к горлу. Для матери важно лишь общественное мнение, и она готова навязать ей помощь человека – по ее мнению достойного! – не важно какой ценой.

– Я совершенно точно не нуждаюсь в его помощи. – Рассказать родителям всю правду о ее браке с Дэниелом? Но это докажет, какая она неудачница. – Я больше не нуждаюсь ни в ком, ни в чем-либо. Я прекрасно сама со всем справляюсь. – Ну, за исключением того, что ее магазин приносит убыток, а холодильник и фургон вот-вот выйдут из строя. О, совсем забыла – она скоро станет матерью-одиночкой. Но тем не менее… – Мама, я вполне счастлива.

Джеки вздохнула, покачала головой и пренебрежительно махнула рукой:

– Ох, милая. Ты не можешь быть счастлива в такой квартире после того воспитания и уровня жизни, которые у тебя были. И прекрасного замужества. Поговори с ним, когда он позвонит. Возможно, он даст тебе второй шанс.

– Меня это не интересует. – О годах, прожитых с Дэниелом, ей и думать не хотелось.

– А следовало бы. – Джеки бросила взгляд на часы. – Я, пожалуй, пойду. Рада была повидаться с тобой, дорогая. Навести нас.

Лейни подавила вздох. Как характерно для мамы – она всегда ведет себя так, словно ничего не случилось.

Следующим вечером, увидев на подъездной дорожке серебристую машину, Бен сразу понял, что Лейни Килер приехала навестить бабушку. Странно, почему у нее такой скромный автомобиль. Он был готов поспорить, что за этим кроется какая-то загадка.

Крайне невежливо не подойти к ней и не спросить, все ли в порядке с машиной, а потом он вернется к своей работе – устройству пандуса на веранде для бабушкиной коляски. Он прислонил деревянную рейку к стене и направился к машине Лейни.

Дверца распахнулась, и оттуда появилась длинная стройная ножка в джинсах и черном ботинке на высоком каблуке. Ему показалось, что ей что-то мешает выйти, и он наклонился к дверце.

– Добрый вечер, – сказал он.

Она вскрикнула и едва не уронила коробку с пиццей. Большие голубые глаза уставились на него, и нежный румянец залил ей щеки. Губы у нее слегка приоткрылись, и он поймал себя на том, что не может оторвать взгляда от ее рта. Откинув эту ненужную мысль, он произнес:

– Давайте помогу.

Она помотала головой, отчего длинные гладкие волосы рассыпались по плечам.

– Я сама. Спасибо.

Он отступил, чтобы дать ей выйти.

– Машина бегает? – спросил он.

– Да. Еще раз спасибо. – Она взглянула на него. Тон ее был прохладно-вежливый.

Захлопывая дверцу бедром, она уронила ключи на землю. Бен нагнулся, поднял ключи и вложил ей в ладонь. И… его охватил жар. Он быстро отдернул руку. Черт!

– Спасибо, – пробормотала она.

– Пожалуйста. – Он отвернулся и направился к гаражу. Надо как можно скорее отойти от нее, пока…

– Бен. – Он повернул голову, а она нерешительным жестом указала на коробку с пиццей. – Если захотите присоединиться к нам, то учтите – хватит на всех.

– Нет, спасибо, – машинально ответил он, но успел заметить промелькнувшую у нее в глазах обиду. Черт, черт, черт. – Я еще не закончил здесь работу. – Он попытался исправить неловкость. – Вот закончу и тогда попробую вашу пиццу. – Почему он почувствовал, что надо смягчить резкость? С каких это пор большие голубые глаза стали его волновать? Да с прошлого вечера, когда она, прищурившись, посмотрела на него и сказала, что могла бы сама поменять колесо.

– Успеха вам. Мы с Роуз любители пиццы.

Он сунул руки в карманы куртки.

– Буду это иметь в виду.

Она пошла к дому, а он не смог отвести глаз от ее покачивающихся бедер.

Черт бы его побрал! Он не может позволить себе каких-либо увлечений или привязанностей. Эту роскошь он себе запретил. Он вообще не должен был выжить.

Он вернулся к работе, стараясь не прислушиваться к женскому смеху, доносившемуся через сетку кухонной двери. У Лейни был гортанный смех, он затрагивал у него в душе что-то такое, что он утратил после смерти Джейсона.

Он только начал пилить бревно, как зазвонил телефон. На дисплее высветился номер звонившего – это его бывший босс. Он вздрогнул, но ответил твердым голосом:

– Привет, командир.

– Бен. – Голос пожилого начальника звучал озабоченно. – Как ты, сынок?

– Более или менее.

– Только более или менее?

– Да. – К чему рисовать картину в розовом свете своему боссу? Его уже заставили взять отпуск из-за стресса после смерти Джейсона. Что может быть хуже?

– Все еще мучаешься, как я понимаю.

– Да. – Освободится ли он от боли, когда перестанет сниться тот сон? И хочет ли он этого? Не будет ли это предательством друга, которого он любил, как брата? Он, Бен, жив, а Джейсон – нет.

Командир вздохнул.

– Наверное, мне не стоит повторять тебе, что это был несчастный случай, а не твоя вина?

– Сэр, при всем моем уважении вы неправы. – Слова застряли в глотке. – Из-за меня погиб хороший, семейный человек.

– Расследование этого не установило, – мягко напомнил ему командир.

– Не важно. – Следователей в тот момент там не было – в этом аду. – Мне наплевать. – Бен закрыл глаза от обрушившегося на него чувства вины и боли. Он старался не видеть перед собой убитое горем лицо Кэлли. – Я-то знаю, что случилось.

– Бен…

– Пожалуйста, не надо.

Последовало молчание, затем тяжелый вздох.

– Что ж, не буду. Пока не буду. Сынок, когда тебе полегчает, приезжай. Место для таких первоклассных пожарных, как ты, всегда есть, и я буду счастлив и горд, если ты вернешься.

Полегчает… Бен проглотил ком в горле. Он знал, что это невозможно.

– Спасибо, сэр. Буду иметь в виду.

Он выключил мобильник. Грудь сжало от ощущения пустоты, с которой он боролся последние полгода. Он никогда больше не сможет работать пожарным. Он больше не полагается на свою способность правильно разбираться в ситуации и поступать соответственно. Без этих умений он ничто.

– Бен?

Он резко поднял голову. В дверях стояла Лейни с тарелкой в руке и неуверенно смотрела на него. Он молча выругался. Что она успела услышать?

– Роуз решила, что вы успели проголодаться.

Он потер ладонью лицо, боясь, что она заметила его волнение.

– Спасибо.

Он сунул телефон в карман, стараясь не встречаться с ней глазами, чтобы не увидеть на ее лице жалость. Или презрение. За последние месяцы ему хватило и того и другого. Она молча протянула тарелку и… положила ладонь ему на руку. Он не успел отстраниться. Это простое прикосновение чуть-чуть растопило лед у него в душе. Помимо воли взгляд потянулся к ней. Он не увидел в ее глазах жалости, только вопрос.

– Спасибо за пиццу, – произнес он.

– На здоровье. Ешьте, пока не остыло. – Она улыбнулась ему и ушла, унося с собой капельку тепла.

Глава 3

«Царственное распоряжение» никогда не сулило ничего хорошего. Лейни давно привыкла именно так расценивать материнское приглашение на обед, и почти всегда в подобных приглашениях таился подтекст: благие, но абсолютно бесполезные намерения родителей «улучшить» ее жизнь. Со своим мужем она познакомилась как раз на таком обеде.

Будь Дэниел похож на Бена, все могло обернуться по-иному. Как ни странно, но эта мысль ее не поразила, хотя следовало бы. Последние два дня он не выходил у нее из головы, и перед глазами стояло его лицо с загнанным выражением. Она не услышала всего телефонного разговора, чтобы понять причину того, что разъедает ему душу, но боль в его голосе прозвучала явственно.

Бен казался ей честным человеком. Такой человек не женится ради денег. И уж точно, вступив в брак, не продолжит встречаться с прежней подружкой. Как ее бывший муж. Хорошо хотя бы, что это не причинило ей сердечной боли, но гордость и самолюбие, конечно, были задеты.

Лейни вздохнула. Она проехала к дому родителей по подъездной аллее между массивными каменными колоннами. Поскольку ее ждали, то черные железные ворота были открыты. Она остановилась перед длинным бревенчатым домом, построенным в сельском стиле. Дом выглядел внушительно и даже величественно.

Положительное в ее визите то, что повариха Грейс всегда готовила сказочно вкусные блюда. Хоть от этого она получит удовольствие. Но за столом придется держать ухо востро.

Парадная дверь распахнулась прежде, чем она дошла до дома по тщательно ухоженной дорожке.

– Лейни! – раздался звучный голос отца.

– Привет, папа. – Она оказалась в его объятиях. Высокий и элегантный, Грег Килер всегда являл собой картину красивого, загорелого и моложавого мужчины. Прекрасный контраст с миниатюрной и светлокожей платиновой блондинкой Джеки. Им было уже под шестьдесят, но они выглядели такими же энергичными, какими их с детства помнила Лейни.

– Входи, входи. Мы в семейной гостиной.

Лейни последовала за ним через прихожую в большую комнату с высоким потолком, пушистым ковром и камином. Хотя снаружи дом и выглядел сельским, но внутри единственной деревянной частью интерьера были толстые балки потолка.

Лейни ступила на роскошный кремовый ковер, на котором не было видно ни малейшего пятнышка. Она попыталась представить малыша, который ползает по этому ковру, и не смогла. Ничто в этой комнате не напоминало о присутствии семьи, правда, на каминной полке стояли профессионально сделанные семейные фотографии. Лейни поклялась, что вырастит своего ребенка в обстановке, где будет царить тепло, а не безличное богатство.

Мать сидела у огня на краешке кресла. Рядом, на угловом столике, лежала коричневая бумажная папка.

– Здравствуй, дорогая. – Джеки подставила дочери щеку для обязательного поцелуя.

– Привет, мама.

– Садись. – Отец кивнул на диван и повернулся к мини-бару. – Что-нибудь выпьешь?

«Нет. Я беременна». Эти слова едва не сорвались у нее с языка, что привело бы к тому, что семейный обед начнется с бурной сцены. И даже может произойти что-то совсем ужасное. Например, на кремовом ковре появятся пятна от пролитого спиртного.

– Нет, спасибо, – ответила она.

Отец приподнял бровь, но ничего не сказал. Смешав себе коктейль, он уселся напротив Джеки.

Лейни переводила взгляд с одного родителя на другого. Никогда не поймешь, что они замыслили. Что бы они ни делали, им все их действия представлялись абсолютно правильными. Надо поскорее покончить с неопределенностью.

– В чем дело? – спросила она.

Джеки сосредоточенно сдвинула брови.

– Может, мы сначала поедим? Грейс приготовила отличного жареного цыпленка.

Лейни напряглась, подозревая недоброе.

– Я бы хотела знать, что случилось. – Она посмотрела на отца, но по выражению его лица ничего нельзя было понять. – Папа?

Он отставил бокал с коктейлем – водка с апельсиновым соком и льдом, без сомнения.

– Действительно, перейдем к делу. Лейни, мы хотим тебе помочь.

О нет, только не это. У нее внутри все перевернулось.

– Помочь мне каким образом?

– Твоему магазинчику, милая. – Джеки протянула руку к папке, а у Лейни зашевелились волосы на затылке.

– Моему магазинчику? Мама, что вы сделали? Папа? – Она не могла скрыть охватившую ее панику. Она же взяла в аренду магазин у Эстер Браунинг… Что они могут сделать?

А Джеки улыбалась.

– Мы подумали, что ты будешь рада – мы купили твой магазин.

У Лейни все поплыло перед глазами, и она вцепилась в подлокотники кресла. Она наверняка ослышалась.

– Прости… что? Почему?

– Дорогая, ты совсем замучилась с этим магазином, а Эстер беспокоится насчет оплаты. Ты же знаешь – ей необходимы деньги, ведь она живет на этот доход.

Родители теперь владельцы магазина! После первого потрясения ее охватила ярость.

– Я никогда не опаздывала с оплатой. Ни разу. – Лейни чеканила каждое слово.

Уж этим-то она могла гордиться. Она знала, что пожилая хозяйка зависит от дохода с аренды, и поэтому всегда выплачивала деньги вовремя.

Вмешался отец:

– Мы полагаем – и к этому есть причины, – что тебе трудно справляться с делами в магазине, поэтому мы подумали, что таким образом поможем вам обеим.

У Лейни перехватило дыхание. Эстер поступила так, как ей выгодно, и Лейни не могла ее за это винить. Возможность получить деньги за магазин – скорее всего, наличными – оказалась веским аргументом.

Стараясь говорить ровным голосом, она спросила:

– А вы не подумали о том, что, наверное, нужно было сначала поговорить со мной? Посмотреть, как у меня идут дела?

Конечно, документы покажут, что у нее бизнес далек от процветания, но все-таки… Ее предали. Во рту появился горький привкус. Лейни с трудом сглотнула слюну.

У Джеки был удивленный вид. Вернее, был бы удивленный, если бы не первоклассный ботекс.

– Но мы знаем, как у тебя идут дела. Дорогая, мы же близко к сердцу принимаем твои заботы.

Сколько раз она это слышала?

– Каким образом это мне поможет?

– Ну, тебе больше не придется вносить ежемесячную плату. Мы не заставим тебя платить за аренду. А жить ты можешь здесь. Ту маленькую квартирку мы сдадим. – Мать выглядела очень довольной, словно она на самом деле разрешила проблему. А отец согласно закивал.

Лейни резко выдохнула:

– Нет. Я не могу жить здесь.

А если ее начнет тошнить по утрам? И как она спрячет свой растущий живот? И воспитывать своего ребенка… здесь? Ее охватил ужас, и она вскочила на ноги. В этот момент у отца зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей и встал.

– Я должен бежать, Лейни. Поговорим позже. Но учти, сейчас этот вариант самый лучший для тебя.

Он поцеловал ее в щеку и вышел из комнаты. Лейни тупо смотрела ему вслед. Ее сразило то, что оба родителя считали дело решенным, а спрашивать ее… Зачем?

– Почему никто не спросил меня? Неужели никто не заметил, что я уже взрослая? Я не перееду обратно домой. – Куда она переедет, Лейни не знала. Но только не сюда.

Джеки поставила свой бокал на столик.

– Дорогая, та крохотная квартирка тебе не подходит. А у нас много комнат. И Дэниел согласен с тем, что тебе следует жить здесь.

Лейни так резко повернулась, что у нее закружилась голова.

– Это не его дело. Ты разве забыла, что мы разведены?

Джеки подалась вперед, взгляд у нее был искренне-заботливым. И голос тоже.

– Лейни, ты неправа. Он любит тебя и хочет дать тебе второй шанс. Что в этом плохого? Теперь тебе не придется выбиваться из сил.

Лейни уставилась на нее. Мать на самом деле верит в то, что говорит? Родители не понимали, что цветочный магазин – это ее, Лейни, проблема, и она сама ее разрешит… или нет. Магазин – это возможность доказать самой себе, что она в силах сделать что-то самостоятельно.

Лейни высоко подняла голову и встретилась с матерью взглядом.

– Я не возвращаюсь домой, – четко и твердо произнесла она, а у Джеки округлились глаза. – Меня вполне устраивает моя жизнь. Я люблю свою работу, свой магазин. И свою квартиру. Я не намерена уступать, предоставлять вам возможность управлять моей жизнью. Вы никак не можете понять то, что я взрослый человек. А вы мне навязали и то, чем мне заниматься, и за кого выходить замуж.

Джеки нахмурилась:

– Лейни, пожалуйста, будь разумной. Тебе же нужна помощь, и мы эту помощь тебе предоставили.

– Да, но какой ценой для меня? – Отчаяние мешало ей говорить. Уж лучше гнев. Она не собирается оставлять магазин, который успела полюбить. – Что я должна сделать, чтобы вернуть магазин обратно?

– Прости, я тебя не понимаю. – Джеки действительно ничего не поняла.

– Я хочу вернуть магазин, – повторила Лейни. – Я выкуплю у вас квартиру. А вам придется полностью отказаться от мысли вмешиваться в мою жизнь.

Джеки продолжала хмуриться. Все шло явно не так, как она планировала.

– Я не думаю…

Слова, которые Лейни должна была сказать давно, вырывались наружу:

– Я не позволю вам навязать мне ваше решение. И Дэниелу не на что рассчитывать. Ты понятия не имеешь, каков был мой брак. Я надеюсь, что вы желаете мне добра, даже если наши представления об этом не совпадают. – Дрожащими руками она схватила сумку. – Я ухожу, мама. Я найду, где мне жить. И не беспокойся – я буду выплачивать арендную плату за магазин. Вовремя. Я никогда не опаздывала с оплатой.

В ушах пульсировало. Лейни быстро вышла из комнаты, прежде чем Джеки успела что-либо сказать.

Хладнокровие. Где оно? Лейни проехала пару миль от дома и остановилась. Злые слезы ручьем текли по лицу.

Ей нужны силы. И план. Такой план, чтобы раздобыть деньги, выиграть время и доказать, что она способна быть успешной без помощи семьи. Чтобы доказать им, что она не неудачница и достойна фамилии Килер.

Лейни вытащила салфетку из бардачка и вытерла лицо. Слезами горю не поможешь. Она снова завела машину и поехала к городскому парку у озера. Ребенком она проводила здесь не один час, и позже, уже подростком, когда ей хотелось побыть одной, а не на частном пляже у дома родителей. Игровую площадку сейчас переоборудовали в современную игровую зону, но старые качели и ее любимые железные карусели сохранились.

Сгущались сумерки, и с воды дул холодный ветер.

Значит, в парке будет мало народу, хотя несколько автомобилей стояли на парковке, поджидая своих хозяев – любителей бега трусцой.

Лейни подняла капюшон куртки и села на качели. Назад-вперед. Она отталкивалась ногами от посыпанной опилками земли, раскачиваясь все быстрее и быстрее. Капюшон соскользнул с головы, и волосы упали на лицо.

Над тихим озером светила луна, полная и яркая, а слева от луны сверкала звезда. На ум пришел детский стишок: