Текст книги "Приметы любви"

Улица была пустынна, потому он издалека услышал цоканье и поспешил на перехват пустого, судя по скорости передвижения, кеба.

Но без конкурента не обошлось: с противоположной стороны дороги к кебу спешил молодой человек в темной одежде.

– Позвольте! – строго воскликнул Артур. – Я первым его заметил!

– А я спешу! – буркнул этот невоспитанный тип, легко оттесняя Артура в сторону.

– Но вы даже бежали в противоположном направлении! – возмутился Артур, причем гнев его был направлен не столько на неожиданный спор из-за кеба, сколько на то, что человек, выглядящий джентльменом, позволяет себе столь безобразную выходку именно сейчас, когда все так хорошо складывается..

– Вот именно – бежал! Потому как очень спешил. А вы, сэр, – молодой человек смерил Артура взглядом сверху вниз, задержавшись на круглом животе, и ехидно усмехнулся, – можете вперевалочку, не торопясь, шагать в нужном вам направлении, рано или поздно попадете куда надо.

– Какой грубиян, – грустно вздохнул Джайлз, отступая. – Вы испортили мне настроение, сэр, но я все равно пожелаю вам скорейшего выполнения всех намеченных планов.

– Премного благодарен! – отсалютовал молодой человек, вскочил в кеб, захлопнул дверцу и крикнул: – Эй, милейший, давайте-ка к… – Он призадумался на миг, с сомнением потер лоб и выглянул в окно. – А я вас нигде раньше не видел?

Артур пожал плечами:

– Среди моих знакомых мало людей, способных силой вырвать кеб у человека посреди белого дня.

– Какие вы тут все нежные, чуть что – сразу обижаться, – буркнул юноша и распахнул дверцу. – Садитесь. Прокатимся сначала по вашим делам, а потом по моим.

– Не проще ли найти другой…

– Может, и проще, но это будет уже не так весело, да садитесь же. Артур Джайлз, если я не ошибаюсь?

– Он самый, – подтвердил тот, вставая на подножку и протискиваясь в кабину. – А вы… Э-э-э?

– Не узнаете?

Артур прищурился, пытаясь рассмотреть сидящего напротив человека: смуглый парень лет двадцати пяти или чуть больше, темноволосый и темноглазый, стройный, со своеобразной выправкой, скорее всего, военный, сильный, чуть не оторвал дверцу, решительный, нагловатый.

Был среди приличных семей Лондона один наследник, подходящий под это описание.

– Роберт Вуд, – бросил Джайлз.

– Он самый, – улыбнулся молодой человек. – Неужели так изменился?

Артур с тоской посмотрел в окно, прощаясь с надеждой тихо посидеть наедине с собственными мыслями. Из всех людей, которых возможно было встретить в этот так замечательно начинающийся день, Роберт оказался наименее желанным.

Артур не понимал, как в приличной семье могло появиться существо со столь вызывающим поведением. Сам сэр Томас Вуд – образец добропорядочности и благопристойности. Его старший сын, Джордж Вуд, замечательный во всех отношениях человек, немногословный, солидный, с размеренным образом жизни, лучшая партия, которую Артур мог бы пожелать для своей сестры. К величайшему сожалению последнего, Джордж Вуд несколько лет назад уже женился.

Но Роберт Вуд, бездельник и гуляка, который запросто мог неделю провести в скитаниях по барам и пабам с ночевками в местах с сомнительной репутацией, был не тем «джентльменом», общества которого искал Артур. Более того, он всегда избегал подобных людей.

– Загорели немного, – процедил Артур. – Мне надо выйти, попросите кебмена остановиться.

– Ерунда, – Роберт выглянул в окно, хмыкнул и задернул занавеску, – никуда вам не надо. Могу поспорить, что за годы моего отсутствия серьезных дел у вас не прибавилось. Куда вы там двигались? В лавку скобяных изделий? К портному? Заказать билеты на поезд или в оперу?

Артур насупился. Он бы мог сказать наглецу, что его действия можно классифицировать как похищение человека, мог степенно пояснить, что не нуждается в его обществе, мог холодно повторить просьбу об остановке, но нужные слова никак не находились, потому как, в отличие от болтушек Кэрри и тети Жанет, Артур всегда долго шарил в карманах памяти, подбирая подходящее случаю сочетание.

– Я хотел бы заказать новый сюртук…

– Отлично! – Роберт изобразил символические аплодисменты. – Превосходное занятие, я и сам подумывал было ему предаться, но, полагаю, ничего страшного не произойдет, если мы приступим к нему завтра.

– Но я собирался…

– Так собирались или хотели? – Роберт наклонился, приближаясь к Артуру, и заговорщически подмигнул ему. – Жизнь коротка и непредсказуема, подумайте, так ли уж важно – посвятить перешиванию пуговиц именно сегодняшний день? Нет ли у вас других желаний?

Стремясь сохранить невозмутимость, Артур приподнял край занавески и отметил про себя, что они свернули по направлению к Риджент-стрит.

– Хотите пригласить меня в гости? Но я недостаточно подобающе одет для визита, да и как-то неудобно перед миссис Лорой и миссис Луизой Вуд…

– Да ну их, – взвился Роберт. – Тратить остаток дня на свою семейку я не собираюсь.

– Напрасно, – произнес Артур. – Вы могли бы перенять у близких хорошие манеры и научиться вести себя в обществе. Боюсь, путешествие в Индию нисколько не избавило вас от низкопробных замашек…

– И это сказано отлично! – воскликнул Роберт, но уже без той язвительной улыбки, с которой приветствовал Артура. – У меня ощущение, что я разговариваю с моим братцем, только тот опережает вас в красноречии, вы запаздываете с ответом, когда смущены, растеряны или рассержены, а тот жует словесную жвачку постоянно.

– Как вам не стыдно, Джордж – отличный… – Если бы Артур мог передать интонацией свое возмущение, он бы заставил Роберта покраснеть за неуважительные по отношению к брату слова.

– Лицемер, – отмахнулся Вуд. – Лицемер, ханжа, святоша и бездельник. Вы тоже бездельник, но в вас есть хоть зерно здравого смысла, я прекрасно помню наши споры о спорте и политике.

– Я тоже помню ваши возмутительные мысли о немедленном сносе старых ипподромов из-за их недостаточной коммерческой ценности и об отсталости колониальных взглядов в отношении островного влияния!

– Я заблуждался, – коротко бросил Роберт. – При обсуждении некоторых вещей у меня не хватало жизненного опыта, зато теперь его слишком много, и я хотел бы немедленно продолжить все прерванные несколько лет назад беседы.

– Вы их сами прекращали! Наградив собеседника эпитетом «пустоголовый» или «тугодумный»!

– Повторяю, я заблуждался! – Роберт повысил голос и сжал кулаки. – И сейчас мне надо в некотором роде извиниться и… договорить уже со знанием дела. Поедем в клуб, а, Артур? Посидим, выкурим по паре сигар.

– Я не собираюсь…

– Просто поговорим. Я расскажу вам про Индию, вы поделитесь местными сплетнями.

– Я не сплетничаю!

– Хорошо-хорошо, я поделюсь с вами сплетнями колониальной жизни, вы расскажете местные новости, только не надувайте так страшно щеки, я помню вас еще худеньким пареньком-студентом, достаточно азартным и любопытным.

– С азартными играми я расстался после гибели моего отца, новое положение в обществе обязывало…

– Общество не требует от вас немедленного превращения в диванный пуфик. Позвольте себе небольшое развлечение, сонный тихоня-домосед, а?

– За сигарой последует виски… – протянул Артур.

– Я не понял, вы этого опасаетесь или предлагаете? – коварно улыбнулся Роберт.

* * *

Сизый туман, парящий над столиком, немного развеялся, и двое сидящих друг напротив друга мужчин смогли наконец продолжить беседу.

– Меня не покидает ощущение, что мой дом – там, понимаешь, да? – Худой и черноволосый посмотрел на полного шатена сквозь стакан с недопитым виски. – Вы здесь, в тихом местечке, как будто во сне живете, так, изображаете что-то, тратите время на еду и болтовню, выдумываете никчемные занятия и…

– Не-е-е, ты не один такой. Я знал парней, возвращающихся оттуда, сначала они рвутся обратно и места себе не находят, потом привыкают. И ты привыкнешь. Бои будешь вспоминать, как спектакль, ощущения духоты, жары и влаги сочтешь за плоды воображения, не волнуйся, это все быстро пройдет. И еще знаешь что, – Артур допил содержимое своего стакана, – двойной, пожалуйста, и… Поговори с тем, кто провел там гораздо больше времени и потом прекрасно освоился в нашей, как ты говоришь, болотной, жизни. Вот хотя бы с лордом Райтом.

– Н-нет, – поперхнулся Роберт, – только не с ним. Это ж по его совету мне жизнь перевернули, ты даже не догадываешься, сколь он коварен, он… Да я его… Я бы его, если б вот сейчас увидел, я бы ему… – Роберт со всей силы сжал свой стакан.

– Спасибо сказал? – хмыкнул Артур, допил очередную порцию и с комфортом развалился на стуле.

Вечер определенно задался. Теплая атмосфера клуба сменилась не менее уютным полумраком какого-то ресторанчика или бара с названием… «Какое же у него название?» – подумал Артур, но быстро отогнал лишние мысли. Судьба старого товарища, а ведь они с Робертом всегда были товарищами, несмотря на почти десятилетнюю разницу в возрасте, но ведь это, кажется, в колледже, или они учились в разное время? Тогда не в колледже, но точно, когда-то и где-то были друзьями. Иначе не принял бы Артур так близко к сердцу рассказ Роберта о его индийской ссылке, не искал бы сейчас так мучительно пути выхода из того душевного тупика, куда невольно попал Роберт Вуд сразу по возвращении на родину.

– Может, и сказал бы, – задумчиво прошептал Роберт, гневно блестя черными глазами. – Ох, как бы искренне и горячо я б сказал ему «спасибо». И за ссылку в Индию, и за полный переворот идей в моей голове. Ты не представляешь, как просто мне было жить раньше. Я умен, талантлив, неотразим, передо мной выбор из сотен развлечений, самые красивые девушки, еда, напитки, наряды. Вот ты один сюртук перешить ленишься, а у меня столько всего в шкафу висело, я же по два раза один костюм в приличные места не надевал, и портные мои мерки наизусть помнили… Эх. И все так просто было: вокруг зануды типа Джорджа или зашоренные упрямцы типа тебя, вас можно дразнить и пугать, все равно ничего не поймете. И что теперь? Я видел людей в беде, видел кровь и смерть, был бессилен сам и наблюдал беспомощность других. Люди и в самом деле беспомощны… Мужчина не может всерьез считать себя галантным, поднимая перчатку, оброненную леди, если всего два месяца назад на разваливающейся телеге, запряженной пыхтящими волами, вывозил из-под града пуль двух молоденьких девушек, испуганно прижавшихся друг к другу. Видел бы ты их глаза… А глаза умирающего наставника? Человека, который разбудил тебя и научил бороться и выживать, а сам погиб от грязных рук предателей?

– Так лорд Райт… он все это тоже пережил, – заметил Артур, – может, немного при других обстоятельствах. Но, наверное, потому и послал тебя туда, чтобы ты почуял разницу.

Роберт насупился и упрямо наклонил голову:

– Не сравнивай сытое и теплое существование лорда Райта и тот ужас, что довелось пережить мне. Я знаю, о чем говорю, я ведь провел там детство. Тишь и скукотища, почище вашей тут, медленнее все происходит, потому что двигаться жарко. В этих условиях нетрудно совершать «подвиги», оставаясь чисто выбритым и элегантным. Сейчас же в колониях такое творится… Попробовал бы лорд Райт сохранить невозмутимость! Эй, мне еще порцию, да лучше побыстрее, видишь, нам трудно разговаривать.

Артур внезапно очнулся и попытался посмотреть на часы.

– В это время я обычно сплю, – твердо сказал он, – видимо, потому и не могу сейчас посоветовать тебе что-то вразумительное. Может быть, стоит продолжить разговор завтра?

Роберт внимательно посмотрел на него и отрицательно покачал головой:

– Завтра ты не смо-о-ожешь. Если только к… к… вечеру.

– Ну так вечером и договорим! – уверенно заявил Артур, понимая, что еще немного – и он завалится под стол, а терять лицо перед другом ему как-то не хотелось. – Поехали ко мне, я распоряжусь – тебе дадут комнату, выспимся, а завтра… Сегодня вечером… все обсудим еще раз.

– А твои родственницы? Не будут громко возмущаться? Насколько я знаю, некоторые леди обладают настоящим талантом заглушать серьезную беседу. Жена моего отца, Лора Вуд, умеет…

Артур уверенно провел указательным пальцем перед носом Роберта слева направо, замешкался и для убедительности провел еще раз справа налево:

– Ни одна женщина не помешает нам беседовать в моем доме. Как истинный холостяк, я не держу подобных созданий под одной с собой крышей.

– Но, – Роберт нахмурился, припоминая состав семьи Джайлз, – мне помнится, у тебя есть сестра…

– У меня есть не только сестра, но еще и тетя, которая могла бы громко, как ты говоришь, возмутиться. Они в поместье в Суррее. Сидят и нос не высовывают. Не место им в моей холостяцкой берлоге, вот цветочки сажать – самое то. – Артур встал, покачиваясь. – Пойдем?

Роберт с благодарностью принял искреннее предложение друга и последовал за ним, мечтая как следует выспаться, потом сделать глоток обжигающе ледяного виски, выкурить сигару, выпить чашку ароматного кофе и вновь обсудить нелегкую, полную сомнений и тревог жизнь.

Возвращаться домой не хотелось до омерзения, а гостиничные номера наводили уныние своим однообразием.

«То ли дело – уютные простыни с розовыми бантами и очаровательные детские подушки с пушистыми котятами, которые почему-то предпочитает настоящий мужчина Артур Джайлз», – подумал Роберт, засыпая в кремовой комнате с узорчатыми занавесками.

* * *

Кэролайн Джайлз еще раз скептически осмотрела гранатовое колье и отложила его в сторону.

– Верно тетушка Жанет говорит, гранаты идут женщинам за сорок… И чем только думал Артур, выбирая подарок? И ведь тетушке не отдашь – неудобно. И брат обидится. Все-таки в некоторых вопросах он сущий медведь…

Кэролайн была младше Артура почти на десять лет, но как в детстве, так и сейчас относилась к брату с изрядной долей снисходительности. Называющий себя в свои тридцать четыре закоренелым холостяком, Артур вызывал у Кэрри почти непреодолимое желание немедленно пристроить его, как говорится, в хорошие руки. Однако то ли руки такие никак не попадались, то ли, по мнению Артура, все они были недостаточно хороши. Брат каждый раз упорно игнорировал попытки сестры пригласить в дом юных прелестных девиц на выданье из лучшего столичного общества, в свою очередь пеняя Кэролайн на ее собственное нежелание выходить замуж.

Тряхнув головой, дабы выбросить из нее пустые, но привязчивые мысли, Кэрри надела нитку жемчуга взамен отвергнутых гранатов, бросила последний взгляд на отражение в зеркале и, заключив, что выглядит, как обычно, бесподобно, отправилась вниз, в столовую.

Доносящиеся оттуда мужские голоса несколько озадачили девушку – вроде бы тетушка говорила, что Артур живет в Лондоне отшельником, почти никуда не выбираясь и уж тем паче никого к себе не приглашая. Собственно, именно поэтому Кэрри и позволила себе явиться в столицу без предупреждения.

– У нас, оказывается, гости, – одарила мужчин лучезарной улыбкой Кэролайн, заходя в комнату.

– Кэрри! – ошеломленно уставился на нее брат. – Ты же была в Линден-парке!

– Была, но мне там надоело, – пожала плечами девушка.

– Скажи лучше, что тоже сбежала, не вынеся общества тетушки?

– Да нет, тетушка прекрасна. Но на любование новым кустом роз она пригласила соседское семейство, а их домашний рой кого угодно с ума сведет, знаешь ли, – и она снова лукаво улыбнулась. – Может, ты наконец представишь мне своего гостя?

– Конечно, – спохватился Артур, – прости. Мистер Роберт Вуд, мой давний знакомый, только накануне вернулся из колоний. Роберт, моя сестра Кэролайн. Представь, Кэрри, он своими глазами видел все ужасы сипайского восстания!

– И наверняка проявил себя героем, так ведь? – с неопределенной интонацией поинтересовалась Кэролайн, протягивая Роберту руку для поцелуя.

– Разумеется, – фыркнул ее брат, уже успевший выслушать от товарища историю про полковника Беккета и его дочерей во всех подробностях. – Роберт, эта прекрасная девушка только на вид такой ангелочек, но не вздумай попасться ей на язык. Особенно, кстати, она любит избирать мишенями для своего остроумия людей отзывчивых и спешащих прийти к кому-либо на помощь, так что будьте осторожны.

* * *

Неожиданная встреча оказалась приятной. В чем бы Роберт ни стремился убедить Артура, но желание находиться рядом с красивыми девушками не могло исчезнуть и за больший срок, проведенный в Индии.

А Кэролайн Джайлз была очень красивой девушкой. В смутных воспоминаниях Роберта фигурировала серая скромница с потупленными глазками, с неизменным вышиванием в руках, наивно мечтающая о скорейшем замужестве. А девушку, с которой он столкнулся в доме у Артура, не заметил бы только слепой и глухой. Высокая шатенка лет двадцати трех с темными блестящими волосами, гибкая и стройная, с танцующей походкой и плавными движениями, в элегантном кремовом платье, она вызвала у Роберта искренний вздох восхищения.

Словно получая удовольствие от произведенного эффекта, она засмеялась, превращая хмурое утро в начало прекрасного дня.

– Я вчера устала с дороги и не заметила вашего возвращения, – проговорила Кэролайн, без смущения уставившись на гостя.

Тот же невольно посмотрел на помятое лицо Артура и поблагодарил судьбу, передавшую ему, Роберту, по наследству от отца возможность неплохо выглядеть даже после самой разнузданной попойки. К тому же густой загар неплохо скрывал следы вчерашней гулянки, позволяя выглядеть в глазах молодой леди настоящим джентльменом, бодрым и свежим.

А в глазах именно этой девушки ему почему-то не хотелось бы себя уронить. Напротив, возникло мальчишеское желание выставить себя в лучшем свете. Роберт недолго колебался – один быстрый взгляд на полную собственного достоинства и самоуверенную Кэролайн, и он понял, что банальными комплиментами ее не поразить: примет как должное. Нужно было перевести разговор на другую тему, например, касающуюся его самого, и Вуд решил возобновить беседу о спасении дочерей полковника. Обычно сентиментальные, да и притворяющиеся циничными, девушки любят такие истории. Избегая соблазна прихвастнуть, он начал было рассказ, но Кэрри внезапно нахмурилась и прервала его.

– У меня много дел, – холодно сказала она. – Подготовка к благотворительному балу занимает много времени. Поэтому, с вашего позволения… мистер Вуд… – она взмахнула ресницами, что в ее исполнении приравнивалось к церемонному реверансу, – и мой дорогой братец… – Кэрри подарила Артуру некий язвительный сестринский взгляд, по мнению Роберта означающий «отдохни как следует, положив на голову лед», – я поспешу на выход.

Яркая комета покинула дом на Портлэнд-плейс, и день снова стал тоскливым и сумрачным.

– Я теряю чутье, догадливость и навыки, – уныло сказал Роберт.

– Потише, друг мой. Это была моя сестра, – предостерегающе прошептал Артур.

– Я понял. Но почему она так резко…

Артур покачал головой и отмахнулся, предлагая оставить вопрос невысказанным, и Роберту пришлось сдаться. Какие бы шуточки он ни позволял себе отпустить в адрес самого Артура, но задевать братские чувства не решился.

Что касается игры в знакомство с очаровательной девушкой, ее можно бы было продолжить вечером, после возвращения Кэролайн.

Поэтому Роберт напомнил Артуру об отложенном посещении портного и о прерванной накануне беседе, после чего друзья смогли спланировать день. Не оставалось сомнений, что завершится он снова у камина в особняке Джайлзов.

Глава 2

Кэролайн вернулась домой раньше, и, когда Артур вежливо приоткрывал для Роберта дубовую дверь, молодая леди уже находилась в глубоком кресле с рукоделием.

– Тетушки Жанет здесь нет, дорогая, – засмеялся брат, – можешь не изображать старание и повеселиться с нами. Мы заказали перепелов и хорошее вино, так что вечер проведем за семейным обедом.

Кэрри с видимым сожалением отложила пяльцы, посмотрела на Роберта, будто решив что-то сказать, но потом закусила губу и промолчала.

– Обещаю не пугать вас больше ужасами военных перипетий, мне и самому хочется побыстрее вернуться к спокойной жизни и светским развлечениям, – заверил он ее, и девушка заметно повеселела.

Улыбка, несомненно, украшала Кэролайн еще больше, и Роберт дал себе слово как можно быстрее узнать способы ее вызывать. Судя по всему, упоминаний о боевых подвигах придется избегать, вероятно, мисс Джайлз считает подобных рассказчиков хвастунами.

– Мы расскажем вам, чем нынче увлекаются в Лондоне, – произнесла Кэрри и приподнялась, услышав стук дверного кольца. – Не иначе как прибыли заказанные вами перепела. Я распоряжусь, чтобы в гостиной накрыли стол.

Артур пошел открывать дверь, а Кэрри что-то быстро зашептала появившейся в гостиной служанке.

Роберт невольно почувствовал, что начинает обретать второй дом. Совестливая мысль об оставшейся на Риджент-стрит Агате кольнула резко, но всего один раз, в конце концов, Роберт ничего не обещал сестре и, как любой взрослый мужчина, вполне может провести несколько дней там, где сочтет нужным.

«Пошлю ей записку, – решил он, – и останусь здесь еще на одну ночь».

– Проходи-проходи, – вяло сказал Артур, впуская в холл худого долговязого юнца в очках.

– Это посыльный? – весело поинтересовался Роберт, потирая руки. – И где наш обед?

Кэрри заметила вновь прибывшего и дополнила поток указаний служанке:

– Поставь три прибора, Нелли.

Артур же виновато развел руками:

– Перепела что-то задерживаются. А это Томас Эткинс.

Томас Эткинс, кем бы он ни был, Роберту категорически не понравился. Впрочем, нет, если бы пришедший и в самом деле принес заказ из ресторана, а после отправился б восвояси, Роберт даже не заметил бы, как пресловутый Эткинс выглядит, и не задумывался, существует ли он вообще.

Теперь же, догадавшись, что этот нескладный парень является старым знакомым Артура и Кэрри, Роберт сразу почувствовал к нему неприязнь.

– Хорошо, что ты зашел, Том. Я как раз хотела завтра послать тебе приглашение на благотворительный бал, устраиваемый в Линден-парке.

Том криво усмехнулся и покосился на Роберта.

– Спасибо, конечно, но не люблю я эти балы, ты же знаешь. Я не из тех, кто стремится красоваться и тратит время почем зря.

– Пара дней отдыха никому не повредит, – мягко проговорила Кэрри. – Не можешь же ты быть занят постоянно.

– Ну, если ты того желаешь, я обязательно смогу вырваться! – заверил ее Том и достал из кармана блокнотик. – Давай я лучше расскажу о результатах последних препарирований.

Он сунул прямо в лицо Кэрри замусоленные странички, и та, к удивлению Роберта, с интересом ушла в их изучение.

Вуд отошел к камину, достал из кармана часы и сделал вид, что сверяет их с теми, что стоят на белоснежном мраморе. Фарфоровый пастушок в голубых полосатых плундрах ехидно посматривал на присутствующих в холле, и у Роберта возникло желание доверительно шепнуть ему на ухо те несколько слов, которыми он хотел бы охарактеризовать Тома Эткинса.

Артур покинул приятеля, погрузившись в недра старенького декорированного буфета со словами «Здесь раньше точно была некая бутылочка…», поэтому Роберту не оставалось ничего другого, как перекинуться с пастушком понимающими взглядами и молча наблюдать за Кэрри и ее собеседником.

Девушка увлеченно тыкала пальцем в корявые рисунки, изображавшие уродцев, похожих на тех, которые выходили из-под карандаша Агаты до появления в доме Вудов гувернантки Бланш Вернелли.

– Тебе надо было зарисовать лягушку до эксперимента, Том!

– Зачем? Она сидела в сосуде почти без движения и ничем не отличалась от сородичей.

– То-о-ом! – с укоризной протянула девушка. – Мне приходилось много общаться с людьми, занимающимися наукой, правильно заполненный дневник наблюдений столь же необходим, как судовой журнал.

Юнец с вызовом откинул назад голову и надменно произнес:

– Если эти достопочтенные джентльмены уже теряют в памяти важные факты, то, конечно, им необходимо вести подробные записи и отмечать каждую крапинку на спине амфибии, но я, к счастью, подобными недостатками еще не обладаю и прекрасно помню, сколько лягушек принес из вивария и в какой последовательности их разделывал.

На миг Роберту, внимательно наблюдающему за Кэрри, показалось, что в ее глазах блеснул шаловливый огонек и сейчас она отпустит в адрес Тома едкое замечание, но девушка, к удивлению Вуда, поступила иначе. Кэролайн положила руки на колени, возвела глаза к потолку и вздохнула. Том встрепенулся и немедленно обратился к ней:

– Что такое?

– Понимаешь… Таковы правила. Ты не сможешь доказать ничего, связанного со своим открытием, если будешь нарушать их.

– Но что изменится, если я не приведу один рисунок из двадцати? Вот, посмотри, я тщательно зафиксировал реакцию на каждое действие!

Кэрри сложила рисунки в папку и завязала тесемки на ней изящным бантиком.

– Сожалею, Том. Ты не описал исходный образец и можешь быть обвинен в фальсификации данных.

– Но почему? – запальчиво воскликнул Том.

Роберт не удержался от смешка и встрял в разговор:

– Видно, потому, что ваша лягушка погибла, не успев оставить свой след в науке.

– Вы шутите, не понимая, о чем идет речь! – вскинулся Том.

– Прекрасно понимаю, – вежливо ответил Роберт, стараясь удержаться от подмигивания Кэрри. – Если б несчастное создание успело обзавестись прижизненным портретом, то у вас бы осталось доказательство, что под скальпелем погиб именно образец номер такой-то, выращенный специально для подобных целей и завещавший свое тело для исследований. Но теперь любой защитник животных может обвинить вас в жестоком обращении с певцами, что радуют нас по весне в городских парках.

Том фыркнул, а Кэрри успокаивающе похлопала его по плечу.

– У мистера Вуда своеобразная манера высказываться, но он говорит всерьез, – спокойно произнесла она, однако Роберт мог поклясться: ее темные глаза откровенно смеялись.

Двойной стук бронзового молотка избавил краснеющего мистера Эткинса от необходимости переживать позор под пристальными взглядами собеседников.

– Наши перепела! – воскликнул Артур, поспешно открывая дверь и впуская кругленького человечка лет сорока с густыми пышными бакенбардами.

– Скорее, наш токующий тетерев, – прошептал Том, но Роберт все равно разобрал его слова, боевые привычки позволяли читать по губам.

– А-а-а, сэр Ричард, добро пожаловать! – засмеялся Артур, похлопывая гостя по спине. – Знакомьтесь, мистер Вуд, мистер Фленеган.

Пришедший степенно кивнул Тому, едва заметно – Роберту, прошествовал на середину холла и старательно поклонился Кэролайн.

– Безумно рад вас видеть, дорогая мисс Джайлз!

Упражнение далось ему с трудом, лицо покраснело, а шейный платок впился в толстые складки кожи.

– Здравствуйте, Ричард! – улыбнулась Кэрри.

– Чудесное платье, мисс! – воскликнул толстячок, пытаясь одновременно дотянуться с поцелуями до руки девушки и разглядеть достоинства наряда в кремовых тонах.

Изящная ладошка незаметно выскользнула из потных лапок Ричарда, торчащих из-под тугих манжет, а сама Кэрри отодвинулась на пару шагов назад, дозволяя разглядеть ее во всей красе.

– Великолепно! Замечательно! Как всегда – я восхищен вашей отвагой. Рискованный фасон, обычно его предпочитают совсем молоденькие девушки.

– Кэролайн тоже очень молода! – вдруг брякнул Том и осекся, а Роберту захотелось спросить у Артура, специально ли они приглашают в дом этих клоунов.

Ричард смерил Эткинса испепеляющим взглядом и обратился к Кэрри:

– Я узнал, что вы хотите передать мне приглашение на бал, и сам заскочил к вам в гости. Скоро ли будет обед? А я принес подарочек… Вот. – Он достал из кармана нарядную бонбоньерку, украшенную камешками и розочками. – Это для конфеток, можете положить их сюда, но не увлекайтесь сладким, в вашем, мисс Джайлз, возрасте пора начинать заботиться о зубах.

– Спасибо, Ричард. Обед скоро будет. Вероятно, это уже он, – ответила Кэрри, прислушиваясь к стуку в дверь.

Артур пожал плечами и со словами «Сильно в этом сомневаюсь» надавил на ручку.

На пороге возник молодой человек приятной наружности в скромном сером костюме. Судя по маленькой корзине свежесрезанных роз, к охотничьему ресторану новый визитер также не имел никакого отношения. Обнаружив вместо Кэрри и Артура немаленькую компанию, он на миг растерялся, но быстро пришел в себя и протянул цветы хозяйке дома.

– Здравствуйте, Гарри, – улыбнулась Кэрри. – Вы там по дороге наш обед не встретили?

Гарри с сожалением пожал плечами, прошел в холл и поприветствовал присутствующих.

– Гарри Эдвардс, к вашим услугам. Если бы я знал, что вы голодаете, по дороге заказал бы готовое блюдо в ресторане «Охота на подлете».

Кэрри неожиданно нахмурилась и повернулась к Артуру:

– Вы не там случайно заказывали наших долгожданных перепелов?

– Там, а что?

Девушка перевела взгляд на Роберта, и тому не оставалось ничего другого, как виновато развести руками.

– Именно там. Мы еще повеселились на тему, что таким образом перепелов не стреляют, но ведь «на подлете» – это всего лишь вывеска. У них и оленина в меню есть, и мясо кабана, и зайчатина, а они тоже плоховато летают.

Лицо Кэрри осветила уже знакомая Роберту улыбка.

– Ресторан этот три года как работает только с фирменными блюдами. Боровая и водная дичь, а также традиционная домашняя птица. Все остальное они при случае перезаказывают у соседей. Так что еду придется подождать еще немного. Гарри, сыграете нам что-нибудь?

Она поставила корзинку с цветами на рояль и пригласительным жестом подозвала последнего из визитеров.

– Конечно. С удовольствием.

Бросив короткий взгляд на Роберта и не удостоив больше никого своим вниманием, мистер Эдвардс с достоинством прошествовал к роялю и занял предложенное место.

– Что бы вам хотелось услышать, Кэролайн? – мягко спросил он, словно, кроме них, в холле никого больше не было.

– М-м… пожалуй, Шуберта.

Он нежно прикоснулся к клавишам, и при первых же звуках Роберту захотелось уронить крышку ему на пальцы.

Гарри играл чудесно. Не натянуто, как многие из знакомых Вуда, не показушно, как некоторые артисты, а по-настоящему, с душой, с чувством и с выражением, тонко передавая отдельные нюансы и словно загораясь изнутри неведомым Роберту огнем.

Кэрри внимательно следила за игрой, наслаждаясь то ли музыкой, то ли теми невидимыми волнами, что окутывали только ее.

Роберту хотелось скрежетать зубами. Если Том Эткинс и сэр Ричард Фленеган навязыванием своего общества этой удивительной девушке повергли Вуда в недоумение, то с Гарри все стало ясно с самого начала. Бесспорно подходящая партия для Кэролайн. Такой же высокий, темноволосый и, без сомнения, талантливый.

Странно, что брат Кэрри еще испытывает какие-то сомнения, бормоча время от времени о трудностях с устройством ее судьбы.

Уходить в подобный момент было бы невежливо, но оставаться и дальше – глупо. Тихий семейный ужин явно отменялся, а в сложившейся компании Роберт чувствовал себя не только лишним, но еще и комично неуместным.