Текст книги "Выше только любовь"

С девичьих губ сорвался тихий стон. Она потянулась к Джулиану, желая почувствовать его, и зарылась пальцами в темные локоны. Они оказались такими же мягкими и шелковистыми, как она представляла. Парень подвинулся ближе, задев ее нижнюю губу зубами, прежде чем поцеловать. Их языки танцевали и гладили друг друга, пока Натали не потеряла ощущение времени и места. Осталось только это потрясающее чувство и нарастающее в ее теле желание.

Джулиан поерзал, в замкнутом пространстве машины пытаясь подобраться ближе. Короткий звук клаксона испугал их обоих, и они отстранились друг от друга. Натали нервно рассмеялась, пытаясь восстановить дыхание. Джулиан не поддержал ее смех.

Он огляделся, словно только проснулся, и положил руки на руль.

– Джулиан? – Натали потянулась к нему, но внезапно поняла, что не стоит этого делать.

– Я… – вцепившись в руль, он не смотрел на нее, – прости. Я не собирался ничего начинать, пока не…

Натали прикусила губу, продолжая чувствовать его прикосновение, но это ощущение постепенно угасало.

– Что такое?

– Мне нужно тебе кое-что рассказать.

Молодой человек явно колебался и переживал, хотя мгновение назад вместе с ней потерялся в поцелуе. Разве нет? Натали села на свое место, готовясь и чувствуя, как быстро отступает желание.

– Ладно, – медленно произнесла она, – я слушаю.

– Нужно было сказать тебе раньше, – продолжил он, все еще глядя на пустую улицу за лобовым стеклом, – но я не знал как. Чтобы ты при этом не решила, что я псих или устраиваю какую-то невероятно жестокую шутку. Даже сейчас, боюсь, ты подумаешь все это обо мне и возненавидишь меня.

Сердце Натали глухо застучало в груди. Удовлетворение и чистая радость прекрасного дня вытекали из нее капля за каплей, оставляя холод в душе. Она ждала, когда парень продолжит, но тот молчал, и эта тишина стала просто невыносимой.

– Дело в том… ты встречаешься с кем-то еще? – предположила Натали. – О, не с кем-то еще, – быстро добавила она, покраснев. – Потому что ты и я… мы на самом деле не встречаемся. Да? В смысле… мы не… до сегодняшнего дня. – Руки дрожали, и она крепко стиснула их на коленях. – Мы просто разговариваем. Пять месяцев… то да, то нет, и наши беседы очень милые, даже больше, чем милые. Они невероятные. Но я только… я не уверена, что мы делаем.

– Это все моя вина. – Парень наконец повернулся, чтобы взглянуть на нее. На его лице читалась боль. – Все это. Моя вина. Я понимаю, что мое поведение, наверное, выглядит странным, но пожалуйста, поверь, на это есть причина.

Натали кивнула, хотя никогда раньше не ощущала себя настолько сбитой с толку. И настолько испуганной. Джулиан что, расстается с ней?

– О чем ты?

Джулиан мгновение удерживал ее взгляд, и в его глазах мелькали тысячи мыслей, оформляясь в слова… А потом он внезапно откинулся на сиденье.

– Это… ух, ну, сложно. Слишком сложно, чтобы обсуждать в машине. – Он прикрыл веки и покачал головой. – Все неправильно. Я все порчу. И в последнюю очередь мне хочется причинить тебе боль.

Пусть сердце и разобьется на миллион осколков, но Натали требовалось знать правду.

– Расскажи мне. Пожалуйста. Расскажи.

– Да, – проговорил он уже тверже. – Да, конечно. Мне нужно это сделать. И я сделаю. Но… не здесь. Давай поедем…

В кармане его куртки завибрировал телефон, и вскоре зазвучала настойчивая мелодия.

– Прости. – Джулиан достал мобильный. Взглянул на экран, нахмурился и нажал на кнопку. Звон прекратился, и он бросил айфон на приборную доску. – Что я там говорил? Уверен, ты ничего не понимаешь.

– Ты сказал, что нам нужно…

Снова раздался звонок, и парень потер лицо.

– Maldita sea al infierno[15]15
  Будь оно проклято! (исп.)


[Закрыть], – выругался он и взял телефон с приборной доски. – Опять Дэвид, не знаю, по какому поводу он звонит. – Он снова нажал на кнопку, а потом сдвинул крошечную пластинку сбоку. – Поставил на беззвучный, – пояснил Джулиан, но, прежде чем успел отложить телефон, тот завибрировал в его руке. Он снова выругался. – Натали, прости, позволь…

Парень поднес телефон к уху.

Натали откинулась на спинку сиденья, сжимая руки на коленях.

– Что? – вместо приветствия потребовал он и мгновение слушал ответ. Его красивое лицо исказило раздражение. – Что? С чего бы им думать?.. – Натали успела заметить, как он покосился на нее, а потом отвернулся и понизил голос. – Да, конечно, это мое дело. Нелепо.

У девушки засосало под ложечкой. Она не сомневалась, что Джулиан с помощником говорят о ней, поэтому быстро отвела взгляд на тихую улицу. Этот день был таким идеальным.

– Дай согласие, Дэвид, – явно рассердившись, рыкнул Джулиан в трубку. – Дай согласие.

Он повесил трубку и начал крутить в руках телефон.

– Натали, прости. Я не хотел, чтобы этот день так закончился, клянусь, – проговорил он напряженным тоном. При этом выражение его лица оставалось каменным.

Она выдавила дрожащую улыбку.

– Все нормально. – Она коснулась пальцами дверной ручки. – Я понимаю, – добавила девушка, хотя ничего не могло быть дальше от правды.

– Нет, Натали, подожди…

– Мне нужно идти. – Она открыла дверь. – Возможно, мы еще не готовы… или я не знаю. Спасибо за прекрасный обед и… за все, – протараторила она, опасаясь, что слезы вот-вот брызнут из глаз, и буквально выскочила из машины. С трудом вставила ключи в калитку и исчезла за ней, не оглядываясь.

Наверху Натали с отрешенным видом осмотрела пустую квартиру. Она переживала, что переборщила, покинув машину, но не могла больше терпеть это давящее смятение. Не тогда, когда их с Джулианом отношения как будто начали развиваться, двигаться к чему-то большему. Его поцелуй, этот прекрасный поцелуй стал своего рода обещанием, что ее одиночество подошло к концу. А еще ярким и блестящим даром, раскачивающимся перед ее носом и исчезнувшим от одного-единственного прикосновения.

Внизу на улице раздался сердитый визг шин по асфальту и рев мощного двигателя, быстро удаляющегося и постепенно затихшего. Натали кончиками пальцев коснулась губ в том месте, где губы Джулиана нежно касались ее. А в голове вертелся один и тот же вопрос:

«Почему все пошло не так?»

Глава 10

Довольно улыбаясь, Дэвид Томпсон нажал на «завершить» и засунул мобильный в карман куртки. Он вышел из машины и поспешил к лифту, убирая развевающиеся каштановые волосы с лица. Шаги эхом разносились по бетонной пещере подземной парковки. Дэвид набрал код безопасности, который позволил лифту отвезти его вверх, мимо лобби, сразу в квартиру. На пятнадцатом этаже он набрал еще один код и вошел в пентхаус Джулиана Ковача. Холодный серый свет проникал в гостиную через огромные окна, из которых открывался вид на город и бухту. Небо было свинцовым, и Дэвид зажег свет.

Квартира сияла чистотой. Была элегантной. Холодной. Все, как нравилось Дэвиду. Никаких следов праздника, которые уничтожили бы идеальную, стильную эстетику. Он аккуратно намекнул Джулиану, что незачем заморачиваться с нелепыми украшениями, если тот все равно будет один.

Однако Джулиан возразил, что поведет в ресторан ту девушку, Натали. У нее не было семьи, и Джулиан не хотел, чтобы она оставалась одна. «А как же я? – подумал Дэвид. – Он – моя семья, моя настоящая семья. За шесть лет уже можно было это понять». Только вот в последнее время все мысли Джулиана вращались исключительно вокруг Натали Хьюит.

Язва Дэвида снова дала о себе знать в тот августовский вечер, когда Джулиан поведал ему о кофейне в Сансет-Дистрикт и девушке за стойкой. По мнению Джулиана, он нашел идеальное место для написания новой книги, но явно был скорее заинтересован в самой девушке. Когда он начал посещать то заведение четыре-пять раз в неделю, кислотное жжение во внутренностях Дэвида стало еще сильнее. Такую же тревогу он испытывал, когда Джулиан впервые привел свою прошлую подружку, Саманту, домой.

Однако сейчас дело обстояло еще хуже.

Джулиан не говорил о Саманте с такой теплотой, как об этой Натали. Он не улыбался странно и забавно, часто не в тему, на его лице не появлялась отстраненность. За последние несколько месяцев Дэвид изо всех сил старался уговорить друга не относиться к этому серьезно и вспомнить, какой катастрофой обернулась для него Саманта.

– Думаю, в этот раз все будет по-другому, – снова и снова повторял Джулиан мягким и радостным тоном, от которого Дэвид начинал нервничать.

А теперь Джулиан оказался на свидании с этой девушкой. И только факт, что для этого ему понадобилось почти пять месяцев, служил единственным утешением. Это и несвоевременный звонок. Или два. Небольшой триумф, но пришло время заняться серьезным делом.

Дэвид отправился в кабинет, находящийся в коридоре за кухней, и включил свет и компьютер. Он подумывал сварить кофе, но решил, что не задержится надолго, так что тот ему не понадобится. Для его настоящей цели Дэвиду понадобится всего одно мгновение. От одной этой мысли внутренности скрутило, как случалось и каждый из последних восьми месяцев. И снова ему пришлось подавить тошноту и напомнить себе, что нет другого способа уберечь Джулиана.

Другого способа не было.

Дэвид проверил панель сигнализации. Такая стояла в каждой комнате квартиры. Над клавиатурой располагались три огонька, два из которых сейчас были темными. Третий огонек горел оранжевым. Это значило, что система включена, но получивший авторизацию для себя человек уже в здании. Он загорался красным, если человек подходил к парадной двери, и зеленым, если у него имелся код. Никакие огни больше не горели, значит, Дэвид здесь один. Подойдя к компьютеру, он открыл банковский аккаунт и данные инвестиций, ввел логин и пароль. Он подтащил экраны друг к другу, и теперь перед его глазами оказались все их активы и полные суммы.

Среди ежемесячных расходов значилась сумма для погашения регулярных счетов и выплата ассоциации владельцев за пентхаус, которая сама по себе походила на ипотеку. Дэвид удаленно осуществил платежи и выписал чек для Эстер, уборщицы, которой, на его взгляд, Джулиан необоснованно много платил. А потом установил чистую таблицу на январь, оставив Джулиану кучу денег для текущих нужд.

Второй его задачей стала кредитка Platinum Amex. Счет за нее оказался просто огромным, гораздо больше, чем обычно тратил Джулиан на праздники. В списке значились набор клюшек для гольфа для редактора, Лена Гордона, а также подарочная корзина вина, шоколада и кашемировый шарф для его супруги. Кроме того, Джулиан много потратил на золотые часы с бриллиантами от Bulgari, которые теперь сверкали на запястье Дэвида. Сердце затрепетало от радости, что Джулиан потратился на него, но при виде следующей строчки он нахмурился.

Джулиан потратил необоснованно большую сумму в ювелирном. Подарок Натали. Какая-то безделушка, которая стоила меньше часов Дэвида, но все равно прилично. Для маленькой шлюшки из кофейни и это было дорого. Конечно же, Дэвид знал об ожерелье. Ни один доллар не тратился без его ведома, ведь именно в его задачу входило управление состоянием Джулиана. «Я защищу его от всего», – подумал Дэвид и оплатил счет.

Он взглянул на счета инвестиций и акции. Вложенные в них средства Джулиана приносили прибыль обоим. Дэвид засиял, когда увидел цифры «Эллис-Интел». Именно при виде названия этой компании глаза Джулиана затягивались дымкой безразличия. Он согласился инвестировать в нее, только поддавшись на уговоры Дэвида, и так и не поблагодарил его, когда та начала приносить доход.

– Нельзя жить только на проценты, дорогой, – пробормотал он. По крайней мере, не жертвуя роскошной жизнью, которую Дэвид создал для них обоих. К тому же «Эллис-Интел» не просто приносили деньги. Восемь месяцев назад они стали спасителем их с Джулианом жизней, пусть тот об этом и не знал.

Дэвид достал из кармана куртки конверт, пришедший вчера на почту. Письмо было адресовано Джулиану Ковачу и отправлено из «Эллис-Интел Холдингс». Дивиденды за квартал. Деньги, о которых Джулиан понятия не имел, потому что считал, будто «Эллис-Интел» не платят дивиденды.

О, но они их платили.

Сердце Дэвида глухо заколотилось в груди, когда он открыл конверт. Он уже догадывался, сколько там, потому что следил за звездным восхождением компании на рынке, но все равно испытал облегчение, увидев шестьдесят три тысячи восемьсот девяноста долларов черным по белому.

– Шестьдесят три тысячи… – Он прижал чек к груди. Этого хватит, чтобы защищать Джулиана от шантажистов еще три месяца… а как раз в марте придет новый чек. – Боже, храни «Эллис-Интел».

Дэвид еще раз посмотрел на консоль системы безопасности и даже оглянулся через плечо, как будто Джулиан мог материализоваться за его спиной, словно привидение. К горлу подкатила желчь, а на лбу выступил пот. Легче не становилось. Пальцы дрожали от нежелания, но он достал телефон, включил банковское приложение и навел камеру на чек.

– Как по волшебству, – горько заметил он.

Шестьдесят три тысячи долларов, о которых Джулиан не знал, теперь оказались в сохранности на депозите, о котором он тоже не знал. Вместо того чтобы спрятать чек вместе с другими финансовыми документами в шкаф рядом со столом, Дэвид убрал его во внутренний карман, чтобы отнести в собственную квартиру.

А затем, как и всегда, Дэвид прошептал «прости» компьютеру и быстро вышел из всех аккаунтов.

Задание оказалось наполовину выполнено. Вторая его часть была хуже первой, но все банки уже закрылись. С доставкой придется подождать до завтра.

Дэвид сделал глубокий вдох и провел обеими руками по растрепанным каштановым волосам. Тишина в пустой квартире начала давить на него. И пусть Джулиана здесь не было, но все же его присутствие ощущалось. Сам воздух казался наполненным его ароматом: мыла и пара из душа, чистой дорогой одежды, его одеколона… Дэвид практически чувствовал, каким путем парень прошел по дому чуть раньше. На кухне было холодно, но Дэвид уловил запах кофе, яиц и чоризо[16]16
  Чоризо, также чорисо – пикантная свиная колбаса родом из Испании и Португалии.


[Закрыть] над столиком, пусть тот и постепенно растворялся. Джулиан был повсюду. Однако Дэвиду требовалось больше.

В этот раз желание вспыхнуло сильнее, удивив его. Воровство причиняло боль, и потому его преданность Джулиану воспрянула, чтобы утолить чувство вины, убедить совесть, что все это Дэвид делает из любви. Не так часто он утолял свой голод. «Но сегодня же Рождество, – напомнил Дэвид себе. – Пусть это будет мне подарком».

Он достал метелочку для пыли из шкафчика на кухне на тот случай, если Джулиан вернется домой и застанет его врасплох. Хотя это была бы слабая отговорка и едва ли нужная. Доверие Джулиана служило лучшей защитой.

Дэвид побрел в заднюю часть квартиры, проходя метелкой для пыли по поверхностям, пока не добрался до спальни Джулиана. Там он ахнул. Джулиан был аккуратным, но не помешанным на порядке: кровать заправил, но полотенце после утреннего душа лежало на одеяле, словно подарок возлюбленной.

«Для меня. Побереги его», – подумал он, тяжело сглатывая, и продолжил делать все, как обычно.

Сначала ванная. Столики из кварца с блестящими хромовыми вставками, мраморными стенами с серебряными прожилками, темно-серыми керамическими плитами пола. Холодная красота. Мужественная. Дэвид провел пальцами по небольшим лужицам воды на раковине, оставшимся после утренних процедур, и взял щетку Джулиана. Та побывала у него во рту, попала на его губы, касалась языка… Дэвид рассмеялся своей ревности к щетке и положил ее на место.

Спальня была светлее, но не менее элегантная. Темный пол из твердого дерева, светлые стены и бежево-серая современная итальянская мебель с асимметричным дизайном. Дэвид считал все здесь красивым, даже идеальным. Это ведь он занимался обновлением интерьера, пока Джулиан работал над книгой, так что, конечно, все получилось красиво. Он старался, чтобы у Джулиана было все только лучшее.

Дэвид повернулся к встроенному шкафу. Как правило, во время столь редких тайных экскурсий в личные покои Джулиана он оставлял гардеробную напоследок. Но на кровати лежало банное полотенце…

Дверь шкафа беззвучно открылась, и метелка выпала из рук Дэвида. Убирать здесь было нечего. Если бы Джулиан поймал его, то Дэвид придумал бы историю о том, что хотел осмотреть уже имеющееся, прежде чем покупать новое. Покупка новой одежды для Джулиана была одной из любимых задач Дэвида. Парня не заботили стили или бренды, пока он выглядел в них опрятно, и ему было удобно. Дэвид пользовался этим безразличием и одевал Джулиана словно куклу, изо всех сил стараясь подбирать элегантную и пошитую по фигуре одежду. Дэвид запомнил его параметры и наслаждался поиском одежды из Милана или Нью-Йорка, представляя, как дорогая ткань будет касаться смуглой кожи Джулиана или как подчеркнет его фигуру.

Дэвид подошел к вешалке с рубашками и пальто, обнял их и глубоко вдохнул запах. L’eau Serger Lutins, любимый одеколон Джулиана, наполнил его нос своим чистым свежим ароматом. Дэвид предпочел бы что-то более эксклюзивное, но Джулиан душился только ими. Этот одеколон был его фирменным запахом, и теперь Дэвид оценил, как быстро тот нарисовал образ Джулиана в его голове.

Третья стена, напротив двери, нравилась ему больше всего. Комод из красного дерева в нижнем из трех ящиков хранил в себе носки и белье. Сверху лежали запонки, булавки для галстука, часы и другие личные сокровища из прошлого, например иностранные монеты и фотографии. Дэвид никогда не трогал вещи в верхнем ящике. Несмотря на то что те ужасные люди заставили его это делать, по натуре он не был склонен к воровству. Он уважал приватность Джулиана и только открывал шкафчики, но ничего внутри не трогал.

Дэвиду подумалось, что однажды он окажется в верхнем ящике жизни Джулиана, любимый и защищаемый. Ведь сейчас именно Дэвид любил и защищал его. И он не сомневался, что вскоре это время наступит. Джулиан ему полностью доверял, передал свой самый большой секрет и велел хранить как собственный. Воспоминание о неудаче ужалило Дэвида, но он лишь отмахнулся от него. Это нечто незначительное, а он все контролирует. Он никому не позволит навредить Джулиану. Ни за что.

Дэвид сделал глубокий вдох, отрывисто выдохнул и вышел из шкафа. На кровати его продолжало ждать полотенце. Все еще влажное.

Он сел на постель, прижал полотенце к себе и вдохнул запах. Мягкая ткань коснулась щеки. Чуть раньше оно касалось влажной кожи Джулиана, целовало, сушило и согревало. Джулиан держал его в руках, касался им каждой части тела, а потом, недолго думая, выбросил. Дэвид вздрогнул. Так его использовать…

Он зажмурился и прижал к себе полотенце, обхватив его ногами. Дав волю воображению, начал оставлять мягкие, нежные и долгие поцелуи.

Дэвид сжал полотенце между ног, снова и снова вдыхая запах. Раскачиваясь всем телом, он стонал. Призрак Джулиана накрыл его, и его смуглая кожа натянулась поверх мышц. Ловкие руки с длинными пальцами касались Дэвида. Он протянул руку под пояс и начал двигать ею резко и сильно.

– Да…

Теперь Дэвид уже извивался, зажав полотенце зубами, а Джулиан немилосердно скакал на нем, совершая сильные и страстные толчки. Дэвид вскрикнул, и в его руке осталась липкая влага. Он спрятал лицо в полотенце.

– Я тебя люблю.

Опасно вот так забываться, но иногда желание оказывалось слишком сильным. Ежедневное присутствие Джулиана дома не давало передышки. Если Дэвид не позволял себе этого время от времени, то мог сойти с ума просто от настойчивого давления. Он прикрыл веки и выровнял дыхание. Его накрыла нега, которую удовольствие сделало удивительно тяжелой и глубокой.

Дэвид начал погружаться в сон, надеясь увидеть во сне невероятно голубые глаза и данные шепотом обещания, что он никогда не останется один. Но внезапно просигналила панель системы безопасности возле двери спальни. Его сердце пронзила паника. Джулиан вернулся домой.

Дэвид вскочил на ноги и привел в порядок растрепанную одежду. Вряд ли Джулиан вспомнит, что сделал с полотенцем этим утром, поэтому он вытер об него руку и бросил в ящик для белья. Из гостиной донеслись шаги.

Дэвид взъерошил волосы с одной стороны и вышел в гостиную, притворяясь, что зевает.

– О, я не слышал, как ты вошел.

– Что ты тут делаешь?

– Пришел, чтобы проверить счета перед концом года. – Он глуповато улыбнулся. – В любом случае, это хорошая причина сбежать от постоянного бедлама у нас дома в праздники. Должно быть, заснул за столом. Который час?

Джулиан ничего не ответил, устремив взгляд своих потрясающих глаз на город. Он выглядел ужасно недовольным. «Неужели это сотворил мой телефонный звонок? Вероятнее всего, да», – подумал Дэвид. Джулиан стоял напряженный и неподвижный, словно статуя, явно пытаясь взять под контроль свой пламенный темперамент. Дэвид слишком хорошо знал это настроение. Джулиан был страстным, эмоциональным человеком. Дэвид считал, что именно таким и должен быть хороший писатель. Его темперамент разгорался медленно, но, когда это происходило, он словами резал объект своей ярости на кусочки. Джулиан изо всех сил боролся с этим, и Дэвид с удовольствием отметил, что и сейчас он сопротивляется.

– Как, э… прошло твое свидание?

– Не очень хорошо, во многом благодаря твоим бесконечным звонкам. – Холодный взгляд голубых глаз мог бы заморозить кипящую воду, но Дэвид подготовил защиту. – Что, черт возьми, ты устроил, Дэвид?

– Виноват, – с сожалением и раскаянием произнес он, играя роль побитой собаки. – Я чувствую себя просто ужасно. Не хотелось прерывать вас, но выдавшая кредитку компания никогда раньше не проявляла такую настойчивость.

Напряженная поза Джулиана ничуть не изменилась.

– Это было унизительно.

Музыка для ушей Дэвида, однако его лицо выражало агонию.

– О боже, Джулиан, прости. Я думал, что это может произойти, но слишком переживал, что они заблокируют счет и ты будешь еще больше унижен, если постараешься воспользоваться карточкой, а в оплате откажут прямо перед… Натали, да? – Он беспомощно развел руками. – Меньшее из двух зол.

Джулиан еще мгновение оставался каменным, а потом выпустил себя из темницы онемения и опустился на диван спиной к Дэвиду. В его голосе явно слышалось поражение.

– Нельзя возлагать всю вину на тебя. Или даже часть ее. Это я испортил конец свидания. А до этого момента все было прекрасно.

Дэвид подавил победную улыбку.

– Что случилось? – поинтересовался он. – То есть если хочешь поговорить…

– Что, черт возьми, я делаю? – воскликнул Джулиан. – Пять месяцев. Пять месяцев, и я наконец набрался храбрости, чтобы пригласить ее на свидание, а потом испортил его сомнениями и неловкостью.

Дэвид сел на стул напротив Джулиана с сочувствием и готовностью выслушать на лице.

– Ты просто осторожен. В этом нет ничего плохого.

– Осторожен? – фыркнул Джулиан. – Я безумно закрытый. Она решит, что я псих, если уже так не считает.

– Джулиан, учитывая то, что случилось с Самантой…

– Это другое, – резко отрезал тот. – Мне кажется, Натали я не безразличен. Я это знаю. Но слишком пессимистичен, чтобы поверить, будто она испытывает ко мне такие же сильные чувства, как и я к ней.

– У тебя… к ней сильные чувства? – Ощущение триумфа из-за удачного вмешательства начало медленно угасать.

Джулиан спрятал голову в руках.

– Я в нее влюблен.

Дэвид поздравил себя с тем, что удалось не вздрогнуть, учитывая, какой удар нанесли ему эти слова.

– Но скорее всего, я все испортил.

Где-то на горизонте забрезжила надежда.

– Что случилось? В смысле… не считая моего ужасно несвоевременного вмешательства.

– Я собрался ей обо всем рассказать. Прежде чем у нас что-то начнется, я просто обязан это сделать. Но ей так нравятся эти книги. – Джулиан провел руками по волосам. – Угадай, кто ее любимый автор? И не в том смысле, как кому-то нравится синий цвет, а не красный или кошки, а не собаки. Она чувствует с ним… духовную связь. Я боялся, что если расскажу правду, то она решит, что оказалась заперта в машине с психом, и поэтому просто… мямлил. Не мог нормально говорить. Я же должен умело обращаться со словами, – его голос так и сочился сарказмом, – а у меня не получилось найти подходящие, чтобы объясниться. И вот она ушла – на самом деле сбежала, – и я ее не виню.

После первого предложения Дэвид почти не слушал. После этих слов его кровь буквально застыла в венах.

– Благодаря секретам ты в безопасности, – удалось произнести ему. – Ты это знаешь.

– Возможно. А может, и нет. Мне кажется, что какой-то ужасный поворот судьбы проверяет меня и клятву, данную матери. Говорю тебе, Дэвид, я был готов от всего отказаться, – вздохнул Джулиан. – Однако мне нужно дописать книгу. Она почти готова, но закончить нужно в той кофейне, с ней.

Дэвид никогда не притворялся, что понимает творческий процесс Джулиана, да и не пытался понять. Его друг писал хорошие книги – потрясающие, если верить критикам, – и Дэвид был этому рад. С каждой новой публикацией Джулиан получал все больше денег, а правильно инвестированные деньги дарили Дэвиду постоянную работу. Для него романы, которые, кстати, он никогда не читал, были способом оставаться рядом с Джулианом, и уже только по одной этой причине он ценил их, как никто другой.

– Почему там? – удивился Дэвид. – Почему просто не поработать в библиотеке, где ничто не будет отвлекать?

– Просто… так надо, – пояснил Джулиан. – Этого требует книга. Если я покину кофейню, то вся структура развалится. Если рядом не будет Натали, то она завянет и погибнет, словно убранное в шкаф растение. Я не могу позволить ей вот так погибнуть. – Он взглянул на Дэвида. – Кажется, это лучшее из написанного мной.

Дэвид откинулся на спинку стула. Это сложнее, чем он думал. Сам факт, что друг считает себя влюбленным в эту глупую девчонку, можно пережить. Со временем, как и в случае с Самантой, он сможет настроить Джулиана против нее. Только вот тот с чего-то решил, будто его книги связаны с Натали, будто нельзя найти другое небольшое заведение в городе и писать там. Какая разница? Дэвид этого не понимал.

– Я рад, что написание книги успешно продвигается. Но, возможно, тебе лучше дать себе передохнуть от этой девушки и попробовать закончить книгу здесь. Смена обстановки может оказаться полезной.

Джулиан встал и положил руку ему на плечо, отчего кожу Дэвида приятно защипало.

– Знаю, ты считаешь, что я страдаю безумной эксцентричностью, но так уж вышло. Нужно вернуться. Я больше не могу так жить.

В горле Дэвида пересохло.

– Как так жить?

Джулиан не ответил, но грустно улыбнулся.

– Счастливого Рождества, Дэвид. Отправляйся домой, – сказал он и направился к себе в комнату. – Твои родные подумают, что я тиран и заставляю тебя работать по праздникам.

«Это нечестно», – ругался про себя Дэвид, покидая пентхаус и набирая код. Он ведь старался защитить друга. Нечестно, что все так сложно и что любовь Джулиана тратится на недостойное ничтожество, а не на него. Лифт отвез его вниз, спустив с высот города на улицу.

Он уселся в свой мощный красный «Ауди Кваттро» – Джулиан хорошо платил ему – и в мрачном настроении направился в дом родителей в Колме. В город, украшенный кладбищами. Город, где мертвых больше, чем живых. Дэвид вздрогнул, проезжая мимо рядов могильных камней, представляя там свой: неухоженный и лишенный цветов. Это старательно напоминало ему о том, что Натали – меньшая из его проблем.