Текст книги "Моя Прелесть"

8

Ох, как я была зла! Как зла!

Некоторое время я ходила взад-вперед, бормоча все известные мне ругательства. В комнате быстро темнело, но я не включала свет: меня нет дома, я сплю, умерла… Что угодно. Никого не хочу видеть! Надменные богатеи…

Я бросилась на кровать и прижалась лицом к подушке. Не хочу, чтобы эти стены слышали мои рыдания. Не дождетесь! Я гордая и свободная. Вот рассветет, и уйду. Дойду до шоссе и доберусь автостопом до города. Проблем-то… К тому же немного денег у меня есть, а в городе в банкомате сниму причитающееся мне за этот месяц пособие, как сироте. Обычно я им не пользовалась, обходилась повышенной стипендией. А эти деньги откладывала на черный день. Но если сейчас не черный день, то какой черный? Правда, придется позаимствовать Викин сарафан, но, думаю, она не сильно расстроится. Ведь его носила я, а значит, он все равно на выброс.

Мои самотерзания были прерваны стуком в дверь. Я затаила дыхание. Затем он стих. Наверно, зомби по мою душу приходили.

Некоторое время я еще слезно жалела себя, но потом это прискучило. За окном стало совсем темно, и включили подсветку. Золотистый шар-фонарь проложил дорожку к моей кровати, зато тени вдоль стен сгустились. Я включила Мою Прелесть, сильно вздрогнула, когда услышала знакомый проигрыш. Пасьянс в этот раз раскладывать не стала. Хватит с меня приключений. И не приключений тоже. Лучше поброжу по интернету. Вспомнился мой экзамен по деловому общению. Как я про зомбофобию читала и там на универсальную энергию наткнулась, которая всех зомби утихомирить может. Очень бы мне сейчас эта информация пригодилась.

Не мудрствуя лукаво, я набрала УЭ, включила поиск… И тут случилась тревожная вещь: экран на пару томительно длительных секунд погас, потом пошла перезагрузка и вновь появилось торнадо. Только теперь без ярлычков на рабочем столе…

Стук в дверь отвлек меня от экрана.

– Кристина, хватит глупить. Открой дверь. Я не буду тебя наказывать, – от голоса Артура в моей душе все ощетинилось.

Ну, надо же, какое благородство! Наказывать он меня не будет!

– Если сейчас не отзовешься, я выломаю дверь, – предупредил он меня.

Я сжалась в комок и с тоской посмотрела на окно. Конечно, это всего второй этаж. Но в этом проклятом замке такие высокие потолки!

– Я сплю, – глухо проговорила я.

– Так просыпайся, – приказал он. – Ужин через полчаса.

– Я не пойду.

После длинной паузы Артур произнес:

– Кристина, давай поговорим.

Не буду. Не хочу. Глаза наполнились слезами, и я снова захотела реветь. В голос. По-бабьи.

– Оставьте все меня все в покое! Я сплю, – закричала я и снова рухнула в подушку.

За дверью некоторое время помолчали. Я прямо чувствовала это молчание. Оно было наполнено раздражением, гордостью, пренебрежением. Потом стало просто тихо. Я еще некоторое время подождала, а потом снова взглянула на экран.

Смерч переливался всеми оттенками серого, просясь, чтобы на него нажали. И я нажала. Только вместо карт на этот раз появился черный экран с неприятными, режущими взгляд белыми буквами. Эти буквы сложились в вопрос:

«Ваши ФИО?».

«Мерлина Кристина Константиновна» – недоумевая, напечатала я.

«Место рождения?».

«Тихая Гавань».

«Ваши ближайшие родственники?» – продолжила допрос Моя Прелесть.

Будто она не знала меня, как пять пальцев.

«Мерлин Леонид Николаевич».

Экран тревожно замигал, а затем изрек:

«Информация подтверждена. Введите запрос».

«Что такое универсальная энергия?» – быстро отщелкала я.

Экран снова мигнул и стал похож на сероватый лист бумаги. А потом по нему побежали буквы. Я в фильме одном про войну смотрела: так раньше печатали пишущие машинки: типографская краска местами наложена густо, местами слабо, но читать можно. Буквы складывались в слова, слова в предложения, предложения в строки, а все это после моего прочтения сразу стиралось. Словно Великий Дух, сидящий внутри Моей Прелести, сам боялся того, что печатал. Зато от этого каждое слово обретало сакральный смысл.

«УЭ образуется в процессе соприкосновения миров отражений. Эти миры непрестанно вращаются вокруг Оси Мироздания. Скорость вращения зависит от количества выброса разнозарядной Силы с полюсов Оси. Вдоль Оси располагаются Золотые Миры, наполненные магией. Чем дальше от Оси, тем меньше магии внутри миров, тем больше ее разлито вокруг них. При столкновении переферийных миров часть внешней энергии попадает внутрь. Эта энергия сокращенно именуется УЭ, так как обладает универсальной силой воздействия на окружающую среду. Сам процесс воздействия сопровождается голубоватым свечением».

Я вдруг вспомнила, как бежала по лесу, и все вокруг светилось. Значит, я попала в зону столкновения миров?

А потом мне пришла другая мысль. Термин «излучение» у меня вызвал неприятные ассоциации с радиацией. Нам на ОБЖ очень красочно рассказывали об этом. И о мутациях, которые радиация вызывает. Судя по всему, меня угораздило попасть в самый эпицентр. Так, я что теперь – мутант?!?

Мысль была настолько обжигающе ужасной, что я ввела следующий запрос:

«Что случится с человеком, оказавшимся в точке пересечения миров?»

Ответ последовал незамедлительно. Словно его только и ждали.

«В 99,67% случаев наблюдался летальный исход. УЭ самоподпитывается за счет расщепления душ, а взамен наделяет высушенные организмы видимостью жизни. Исключение составляют те человеческие особи, которые способны сами поглощать УЭ. В обыденном сознании они известны как маги, колдуны, чародеи, шаманы и т. д. В этом случае человек получает мощнейшую подзарядку, что в разы увеличивает его магические возможности…».

Ничего не поняла. Так я что, сама теперь зомби? Или нет??? Что значит «видимость жизни»? Я думаю, что жива, а на самом деле – нет? Или я крутейший маг, но пока не знаю об этом? Последнее предположение мне понравилось больше. Я замахала руками перед телевизором:

– А ну включись!

Не включился. Но может, просто, магия с техникой не дружит… Я подошла к окну и слегка отодвинула тяжелую портьеру. То, что я увидела, выбило из головы все мысли. Остались лишь эмоции. Обида вновь овладела мною.

Внизу в ярком пятне света фонаря Артур нежно обнимался с какой-то платиновой блондинкой в персиковом костюме. В очень-очень обтягивающем. Устроили под окнами съемочную площадку!

– Чтоб у тебя рога выросли, – всей душой пожелала я, вновь закипая.

Не выросли. Может, из-за того, что я не определилась точно у кого из них. Зато Артур поднял голову и посмотрел в мою сторону. Я поспешно отпрянула, чувствуя, как колотится мое сердце.

Новый стук в дверь заставил подпрыгнуть от испуга.

– Крис, открой, – услышала я жалобный голосок Вики. – Ну, открой, пожалуйста!!!

Я вздохнула и пошла к дверям.

Виктория выглядела бледной и несчастной. Настолько, что я встревожилась. И я посторонилась, пропуская ее.

– Как ты? – спросила я.

Вика плюхнулась в одно из кресел.

– К вечеру лучше стало. Но все равно неважно. Это все последствия вчерашнего стресса! Кристин, прости, пожалуйста, что я тебя бросила. После завтрака мне стало так плохо, что еле добралась до своей комнаты. А там рухнула на кровать и уснула. Весь день проспала. Представляешь? Меня только сейчас брат разбудил. Сказал, что так не поступают: привела гостей, будь добра – развлекай.

Ага. Видели мы, как он гостей развлекает – скрипнула я зубами. Но Лионова не заметила реакции на свои слова. Она потянулась к графину с водой. Налила полный стакан. С жадностью сделала первый глоток и отставила его в сторону.

– Гадость, – сморщилась она.

– Подобное лечится подобным, – изрекла я народную мудрость.

– Это как?

И ведь искренне удивилась. Это же надо быть такой оторванной от жизни.

– Спиртным, – объяснила я.

– Спиртное за ужином будет, – немного повеселела она, а потом критически на меня посмотрела. – Только тебе надо переодеться. Вообще, Мерлина, ты в своем уме весь день в одном и том же ходить?

– А у меня есть выбор?

Она хлопнула себя по голове:

– Ну, я и дура! Кристин, поверь, это все из-за недомогания…

– Из-за похмелья, Лионова. Называй вещи своими именами, – невольно улыбнулась я.

Сердиться на Вику было просто невозможно. Несмотря на то, что мы были ровесниками, выглядела она настоящим ребенком.

– Похмелья, – согласно кивнула Лионова и потянула за собой из комнаты переодеваться.

Не случайно я Вику после завтрака не смогла найти. Ее комнаты находились на третьем этаже прямо над моей. Мы прошли через ее кабинет, утыканной всевозможной техникой, в спальню, а оттуда в гардеробную. Все комнаты впечатляли, но последняя просто убила. Это был настоящий бутик с рядами стоек и стеллажей. Кругом зеркала, на стенах полочки с обувью и сумочками, с многочисленных крючков бижутерия свисает, пояски, шарфики…

– Зачем тебе так много всего? – удивилась я.

– Присылают. А Жанна здесь складывает, – рассеяно отозвалась Вика.

Она перебирала вешалки с вечерними платьями. Наконец, остановилась на двух: кремовом и бледно-зеленом схожих фасонов.

– Вот, – обрадовалась она, передовая мне зеленое. – К твоим глазам идеально подойдет! И к моему кремовому – тоже. Мы с тобой будем как две сестрички. У меня есть классный изумрудный комплектик. Ты будешь великолепна!

Но я покачала головой. Вот еще. Было бы перед кем рядиться. Нам, деревенщинам, как бы с вилками-ложками справиться.

Я отвернулась, незаметно стряхивая слезу:

– Мне лучше что попроще: джинсы там, водолазку какую. А то у вас здесь в коридорах сквозняки, а я простудиться боюсь.

И завтра в этой одежде удобнее сбегать будет, чем в сарафанчике, – мысленно добавила я.

– Артур сердиться будет, – с сомнением покачала головой Виктория. – Тем более что у него сегодня гостит Анастасия Павловна. А это, я тебе скажу, удивительно противная особа.

– Вик, да я, собственно, и не собираюсь на ужин, – призналась я и добавила, кривя душой. – Знаешь, как я за завтраком наелась! За нас двоих. Мне теперь надолго хватит. К тому же я тоже вроде как приболела.

Она меня уговаривала довольно долго, и я уступила. Девчонке и так несладко живется среди слуг-зомби и с братом-засранцем. К тому же, если честно, кушать хотелось. Единственно, что я добилась – пойду ужинать в брюках. Наплевать мне на этого Артура и его этикет. Мы люди простые. Нам все эти изыски противопоказаны по природе. Потому что ложками едим. И умываемся в речке…

Ух, сдались мне эти ножи-вилки! Я шмыгнула носом и сосредоточилась на подборе для меня джинсов. Меня привлекли укороченные темные брючки от Armani. Мило, скромно, без претензий. Как раз для нас, ложкарей. Вика мой выбор одобрила и подобрала к ним розовый топ с длинными рукавами и кроссовки в тон. А еще притащила комплект нереально шикарного нижнего белья. Я глядела на ажурное чудо и чувствовала, как растет во мне чувство вины. Совсем нехорошо, что я собираюсь спозаранку сбежать из замка, не предупредив Вику. Но я очень опасалась, что она опять начнет меня уговаривать остаться и уговорит. Я вообще не умею друзьям отказывать, а к Вике привязывалась все сильнее.

– Вик, – от всего сердца сказала я, – понятно, что я не смогу с тобой расплатиться за все это, пока не начну работать. Но ты всегда можешь рассчитывать на меня. Триста пятнадцатая комната пятой общаги теперь всегда открыта для тебя.

Она всхлипнула и бросилась мне на шею.

– Спасибо, Кристин. У меня никогда не было подруг. Знаешь, как я завидовала вам с Яной и Машей! Вы всегда вместе. Неразлучное трио.

– Значит, превратим трио в квартет, – в ответ засмеялась я.

И с чего мне всегда казалось, что Вика зазнайка? Нормальная девчонка.

Я быстро переоделась и принялась любоваться, как Виктория из красавицы превращается в супермодель. Фасон у платья был скромным: длиной в пол, без разрезов и декольте. Но при этом сидел как влитой, подчеркивая все прелести ее шикарной фигуры. Кремовый цвет удивительно шел к ее темным чуть волнистым волосам и золотистому загару. И на брата своего она была совсем не похожа. Артур – хищный кошак, а Вика – нежная газель. И глаза мягкие такие, карие, обрамленные пушистыми ресницами.

– Вик, ты знаешь, что ты сногсшибательно выглядишь? – поинтересовалась я.

Та застегнула коралловую ниточку на шее и критически оглядела себя.

– Знаю, – подтвердила она и хихикнула. – А ты – эпатажно. Ладно, идем.

Она схватила меня за руку и потащила вниз.

Яркий свет от люстры падал на сервированный стол, а все остальное помещение было в полумраке. Артур и его гостья уже восседали рядышком за сервированным столом. Три зомбяшки в кружевных передничках замерли по стойке «смирно» вдоль стены, готовые в любой момент броситься прислуживать. Они были молоды и каждая ну просто ангельской наружности. И все равно тошнота подкатила к моему горлу, как только представила, что мертвяк склоняется над моей тарелкой. Я была неисправимым антропозомбофобом.

При виде нас с Викой блондинка сразу перестала шушукаться с Артуром и расцвела приторной улыбкой.

– Виктория, красавица моя! Иди, моя… Дай, я на тебя полюбуюсь!

И тетка выпорхнула навстречу к нам.

Нет, конечно, у нее не было на лице ни морщинки. Но уж больно неживым оно выглядело, слишком бледным. Особенно на фоне ярко-красных, накаченных ботоксом губ.

– Артур, – выйдя в центр зала, она циркулем развернулась на своих высоченных шпильках на сто восемьдесят градусов. – Твоя сестра превратилась в настоящую женщину. Очень чувственную и опасную. А что за трогательное создание рядом с Викусиком?

Виктория от такого сомнительного комплимента покраснела, а я поняла, почему эта блондинистая стерва вышла нас встречать. Декольтирована она была так, словно приготовила себя для внутримышечной инъекции.

– Кристина, – буркнула я, глядя на ее голую задницу.

Артур слегка приподнялся на стуле, обозначая свое приветствие нам.

– Кристина, одну минутку, прежде чем сядешь за стол, – заметил он, а потом в его голосе послышались металлические нотки. – Степан хотел тебе что-то сказать.

Я чуть не заорала, когда из-за моей спины вынырнул зомби-дворецкий. «Все-таки решили мне отомстить», – обреченно подумала я и уставилась на Степана. Выглядел он понакаченней мертвецов из «Красного Быка». А главное, умнее. Боюсь, форы на поворотах не будет. Эта мысль ввергла меня в панику.

Степан скромнехонько опустил глаза, склонил голову и произнес низким, хорошо поставленным голосом:

– Я прошу прощения, барышня, за то, что не уделил вам должного внимания.

От ужаса я выпучила глаза:

– Ух ты, он еще и разговаривает! Вы его, что, тюнинговали?

– Как это? – Виктория с удивлением посмотрела на меня.

Зомби вспыхнул до корней своих редких волос, а Артур залился хохотом. Блондинка сначала посмотрела на своего кумира, а потом начала вторить ему. С противными такими поросячьими взвизгиваниями.

– Кристи, – покачала головой Виктория, – В нашем доме нет зомби. Ни из людей, ни из прочих представителей фауны. Мы используем их исключительно как средства передвижения. Что касается Степана, он для нас – член семьи. Как до него его родители и прародители.

Я почувствовала, как заливаюсь краской.

– Извините, что я вас спутала с зомби, – прошептала я. – Вы так похожи.

Каменное лицо Степана окаменело еще больше. Я поняла, что опять ляпнула что-то не то. А еще – что обрела себе врага на всю жизнь.

Между тем, мои мучения только начинались. Я уселась на указанное мне место и обреченно взглянула на стол. Не в пример завтраку, он ломился от блюд и столовых приборов. Рыба, мясо, моллюски, салаты, еще салаты… Мамочки! Я хочу кашу!! Овсяную!!!

Поймав насмешливый взгляд Артура, я выпрямилась. Виктория мне в помощь. Буду есть то же, что и она.

– Виктория, как ты закончила сессию? – между тем дежурно спросила Анастасия Павловна.

– Спасибо, – неопределенно отозвалась Лионова и потянулась к лобстерам.

Возникшая рядом служанка моментально переложила одного из членистоногих в тарелку Вики, обложила его листиками салата, поставила рядом мисочку с компотом и наполнила бокал белым вином.

Я моментально последовала Викиному примеру. Только от вина отказалась. А то снова расчихаюсь, а здесь все такие чинные сидят.

– А мне можно апельсинового сока? – попросила я.

В душе я досадовала. По мне, лучше кусок хорошо прожаренного мяса. Но вот чем его разделывать? Передо мной куча приборов. И, кстати, ложки тоже. Такое многообразие вызывало у меня серьезное замешательство.

– Настюш, не поделишься секретом, почему твой супруг завернул наше требование провести обыск в «Красном Быке»? – между тем поинтересовался Артур.

Кстати, он тоже оказался любителем лобстеров. Расколов щипцами клешню, Артур выудил оттуда кусочек мяса.

Блондинка дернулась как-то, а на ее скулах заалели два пятна.

– Но, Артур, Сергей Витальевич не мог вот так просто взять и разрешить вломиться к уважаемым людям.

– Эти уважаемые люди, – голос Артура заледенел, – натравили зомби на мою сестру.

– Это всего-навсего недоразумение! – затараторила Анастасия Павловна. – Мы все узнали. Викуся повздорила со своим молодым человеком, перебрала лишнего и принялась с этой юной особой (острый коготь с нанизанными на него стразами уставился на меня) громить туалет. А дальше сработала программа. Охранники попытались девушек задержать, они бросились прочь…

– Виктория, – Голос Артура прозвучал так строго, что я, уже примерившись к лобстеру, вздрогнула, – с кем ты встречаешься?

Подруга побледнела.

– Ой, Артурчик, не ругайся, – еще бодрее защебетала Анастасия Павловна. – Наша Викуся – девушка с хорошим вкусом. Ее кавалер замечательный молодой человек. Ты его, верно, знаешь. Сын Илоны Павловны от первого брака, Антон Валафаров.

– Вика, – рявкнул Артур и встал, с грохотом отодвигая стул, – нам надо поговорить.

Она бросила на меня затравленный взгляд и поднялась следом. Мне тоже есть расхотелось. Тем более без подсказок Вики я совершенно не представляла, что делать с этими членистоногими.

Лобстер подмигнул мне черными бусинками. «Ну, кто кого? Не съешь меня, приду и сожру тебя», – словно говорил он мне. Я залпом допила сок, а потом осушила и пиалу с компотом. Кстати, абсолютно безвкусным. И затолкала в рот ломтик выуженного из него персика.

– Извините, я тоже, пожалуй, пойду, – пробормотала я и ринулась в свою комнату.

9

Проснулась я в холодном поту. Приснился какой-то мутный сон. Что именно – убей, не помню, но окольцованный палец горел огнем. В ванной я пустила на него ледяную струю из-под крана. Стало легче, только сильно захотелось кушать.

На улице светлело, а значит, пришла пора делать ноги. Я сняла с себя ночную рубашку – еще один восхитительный подарок от Вики – аккуратно сложила и с сожалением погладила шелковую ткань. Не буду брать с собой. Я и так в долгах, как в шелках. Затем вытащила из шкафа скелетонский прикид, завернула в него Мою Прелесть и засунула все в рюкзачок.

Ну, вроде все. Внимательно огляделась по сторонам. Убедившись, что ничего не забыла, я осторожно выскользнула в коридор и торопливо спустилась по лестнице в холл. На меня смотрела стеклянная входная дверь. За ней была видна дорога, которая стрелой врезалась в зеленую дубраву. Насколько велик этот лес? Сколько времени займет дорога до трассы? И, вообще, как долго мне придется добираться до своей общаги?

Я нерешительно остановилась и покосилась на дверь, что вела в столовую. Она была приоткрыта. Мне вспомнился вчерашний стол, ломящийся от всяких вкусностей. Вдруг со стола не все успели убрать?

Вокруг царили покой и тишина, что не удивительно: слугам тоже нужно спать. Если, конечно, они не зомбятины бесчувственные. Я еще раз опасливо оглянулась и скользнула в пиршественный зал. Увы, там царил безупречный порядок. Свет с трудом пробивал себе дорогу сквозь плотную портьеру, подсвечивая ряды мраморных нимф и девственно чистый стол. Ни намека на вчерашнее изобилие. Интересно, куда девают остатки еды? Тем, что вчера здесь стояло на столе, можно было бы насытить пол-общаги.

Я горько вздохнула и уже собралась покинуть столовую, как одна из статуй привлекла мое внимание. По ее каменной коже пробегали чуть заметные синие искорки.

Универсальная Энергия – поняла я. Завороженная, приблизилась и дотронулась до плеча нимфы. В месте соприкосновения искорки вспыхнули ярче, затрещали. Но больно не было. Наоборот. Зрение, как и в лесу, опять улучшилось. Статуя отодвинулась вместе с частью стены и обнажила черный зев коридора.

Тут меня осенило. Вот откуда прислуга таскала столько вкусностей на стол!

Я решила не наглеть – взять с собой пару бутербродов и деру. Здесь такое изобилие съестного, что никто и не заметит пропажи. Ободряя себя такими мыслями, я шагнула в коридор. Вот только стоило мне сделать пару шагов по нему, как сзади раздался тревожный шорох. Ну, конечно, дверь закрылась! Я билась в нее, стучала, искала скрытый механизм. Бесполезно. Передо мной высилась глухая стена.

– Ох, Мерлина, – простонала я, – что же ты так любишь нагуливать приключения на свою попу?

Выбора у меня не было, и я потопала по коридору. Моему вновь прорезавшемуся волшебному зрению темнота не являлась помехой. Но чем дальше я шла, тем более нежилым выглядел коридор. Слой пыли рос с каждым шагом. Я остановилась, полная сомнения. Здесь явно никто не ходил очень и очень давно. Может, я пропустила поворот? Повернула назад. Стало только хуже. Вот только-только проходила, а место уже не узнать – серое вековечное запустение, и ни намека на мои следы. Да и сам коридор – не коридор, а прорубленный в скале туннель.

Когда паника уже приготовилась обрушиться на меня, впереди возникло какое-то движение. Даже не движение. Тень движения. Хотела закричать, но не смогла. Этот коридор так действовал мне на нервы, что зубы отбивали дрожь, а вот голосовые связки не работали. И, наконец, счастье! Через несколько десятков метров этого безумия я наткнулась на железную лестницу, ведущую вниз.

Ну, хоть какое-то изменение в ландшафте – выдохнула я и начала осторожно спускаться, замирая и прислушиваясь. Спуск оказался довольно долгий, а в конце меня ждал еще один бесконечный и пустынный коридор. Одно обнадеживало: там были двери. Все запертые, кроме одной. У нее засов лежал на полу. Я приблизилась и прислушалась – за ней раздавались какие-то шорохи.

Очень осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. В глаза брызнуло синее сияние, а когда зрение прочистилось, я увидела странных существ. Они сгрудились в центре просторного помещения и что-то ели. Сначала мне подумалось, что это пеликаны, только черные и с голубыми искорками. Но потом один из них обернулся, да как зашипит на меня. Мамочки! У него полный рот был полон острых, как у акулы, зубов!

Я ринулась назад и тут же наткнулась на кого-то. И тогда я завизжала. Попыталась врезать локтем и лягнуть ногой, но бесполезно. Мне зажали рот и крепко прижали к себе. Дверь сама по себе захлопнулась, а засов вдруг поднялся в воздух и пополз в пазлы.

– Тише, девочка. Тише.

Голос был знаком, но я никак не могла понять, откуда. Пасть этого монстра продолжала стоять перед глазами и шипеть на меня.

– Зубастые птицы… Там зубастые птицы, – отстукивали мои зубы.

Меня развернули, уткнули в мягкий свитер и начали гладить по спине.

– Все хорошо, Крис. Ну, давай, прекращай трястись. Ничего не случилось.

Артур! От осознания этого во мне вспыхнула злость, а злость уничтожила страх.

– Немедленно отпустите меня!

Это мгновенно было исполнено.

– Опять вы ко мне пристаете? Анастасии Павловны не хватает? – возмутилась я.

Голубые глаза заледенели и недобро сузились:

– Хорошо, что напомнила. Анастасия Павловна много интересного порассказала о ваших похождениях, а Вика дополнила. Например, то, что это из-за тебя она каменное чучело разбила.

Хотела возмутиться такой наглой лжи, но взгляд споткнулся о здоровенное ведро в его руках. Оно было заполнено окровавленными кусками мяса. Я отпрянула и стукнулась в противоположную стену.

– Так что, Мерлина, мне с тобой делать? – поинтересовался Артур, нависая надо мной и опаляя своим дыханием. – Вику превратила в мелкого хулигана, меня чуть не утопила в собственном бассейне, по дому шпионишь…

От удара в голень Артур отпрянул. Вот только бежала я недолго. Викин брат в два прыжка догнал меня и вновь припечатал к стене. Больно!

– Любишь провоцировать, малыш, – промурлыкал он, погладил по щеке, а потом как рявкнет:

– А ну, быстро отвечай – чего здесь забыла? На кого работаешь?

Коленки сразу задрожали. Я бы рухнула на пол, если бы не железная хватка. Мне задрали руки вверх и так придавили телом – не вырвешься.

– Я нечаянно, – захныкала. – Заблудилась я. Коридоры у вас дурацкие.

– Далеко блуждаешь. Как вообще сюда попала? И не елозь, малыш. Хуже будет.

Интонация сменилась. Сейчас Артур почти мурлыкал, но от этого стало лишь страшнее. А когда его свободная рука начала неторопливо задирать топ наверх, я поняла: сейчас лучше говорить правду. Шутки кончились.

– Я проголодалась. Спустилась вниз в столовую, – торопливо поведала я. – А там статуя синим светится, за ней дверь… Я пошла.. Она закрылась… А потом я заблудилась.

– Светится, говоришь?

Он выпустил меня и потер подбородок. Продолжая при этом разглядывать меня. Но теперь не в смысле – когда ее скормить своим пташкам, сейчас или сначала поиграюсь; а в смысле – забавная зверушка, надо бы к ней приглядеться. Я несколько приободрилась и решилась на вопрос.

– Кто там? – кивнула я на свежезапертую дверь.

– Экспериментальные образцы древних летучих ящеров. Смотрела «Парк Юрского периода»? Так вот, готовим птичек для следующего фильма.

– Да ладно врать! – выпалила я.

Сказала и испугалась – не так ты, Кристина Константиновна, с маньяком разговариваешь. Срочно попыталась исправиться и попробовала разъяснить свою позицию:

– Там артисты за любую занозу на пальце надбавки за вредность требуют. А если им с монстрами предложат сниматься, так Голливуд разорится за такой экстрим приплачивать. Дешевле компьютерная графика.

Артур вроде бы не рассердился. Наоборот, рассмеялся.

– Ладно, идем, Фома неверующая. Поможешь, зверушек накормить.

Он поднял с пола массивное ведро, и меня снова затрясло – все-таки рассердился. Сейчас меня тоже в капусту рубить начнут. Мясо – пташкам, кожу на абажуры, волосы парикмахерам… Поймав мой испуганный взгляд, Артур ухмыльнулся:

– Свинья домашняя. Мелко порубленная. А ты думала что?

– Анастасия Павловна, – брякнула я и покраснела. Ну, я и дура!

Он подхватил меня свободной рукой под локоть и, посмеиваясь, подошел к следующей двери.

Каземат был пустой, но тоже светился синим. Приглядевшись, поняла – это плесень. Она была повсюду, а местами даже свисала новогодними гирляндами.

– Что это? – заворожено спросила я и дотронулась до нее.

И тут как заискрит, как зашипит! Косточки на моей ладони высветились, как на рентгене, а потом плесень начала быстро тухнуть. Я поняла, что нечаянно обесточила пол стены, и невольно вжала голову в плечи.

– Ух, – громко выдохнул Артур, – знаешь, Крис, а ты умеешь удивлять.

– Ты о чем? – немного приободрилась я.

Приятно, что тебя не пытаются размазать по этой самой темной стене, а даже вроде как восхищаются.

– Чуть позже, Крис. Давай еще один маленький эксперимент. И не бойся, а главное не верещи – я с тобой… Подойди к другой стене и дотронься до нее.

Я сделала. И опять плесень потухла. Мало того, стена вдруг начала таять на глазах, а потом совсем исчезла. Я стояла на краю грота высокой скалы, а вокруг простиралось бескрайнее серое море и такое же серое небо. Иногда сумрачное марево пронзали ветвистые молнии, но раскатов грома я не слышала. Белые барашки неслись по серому простору, а над ними парили синие птицы.

Артур встал рядом со мной.

– Что ты видишь?

– Море. Это нормально? – еще немного, и у меня начнется самая настоящая истерика. Вот скажите, откуда в средней полосе море?

– Нормальность и ты – антагонисты по сути, Мерлина, – задумчиво отозвался он. – Значит, говоришь, с Леонидом Николаевичем вы однофамильцы?

Я потупилась. Не люблю врать. А еще больше – когда ловят на вранье.

– Он мой дядя, – прошептала я и покраснела.

– И где сейчас твой дядя?

Мои глаза налились слезами:

– Не знаю. Он пропал.

Артур кивнул, словно я сообщила уже известный ему факт. А потом резко свистнул. Это заставило меня подскочить на месте.

– Не бойся, ты со мной, – приободрил он меня и увлек в центр помещения.

Синие птицы ворвалась в камеру подобно урагану. Ух ты! Они светились, словно ультрафиолетовые лампочки. И все эти лампочки-переростки устремились к нам, разевая зубастые пасти.

– Мамочки, – прошептала я.

– А ну расступились! – весело прикрикнул на них Артур и двинулся к оцинкованному корыту.

Птицемонстры послушались, и, как только он вывалил из ведра мясо, набросились на еду. Они шипели, толкались, жадно выхватывали друг у друга куски, гонялись за воришками, а потом удирали сами. Короче, вели себя, как обычные курицы… По мере того, как они насыщались, их оперение темнело, зато потухшие из-за меня стены наливались синью.

– Что это? – потрясенно спросила я.

– Универсальная энергия, Мерлина, – весело заметил Артур. – Читала о такой? А пташек зовут роктаны.

Кстати, они оказались ящерами, а не птицами. Вместо перьев их покрывала мелкая чешуя. Она напоминала угольки, только с синими сполохами. Смотрелось все это очень красиво.

– А можно их погладить?

– Попробуй, – хмыкнул Артур.

Я присела на корточки.

– Цыпа-цыпа-цыпа…

Один из роктанов обернулся и склонил голову, скептически разглядывая пустую вытянутую ладонь. А я его самого. Глаза у него были круглые, с красными ободками вокруг черных зрачков. Птицеящер подумал немного, а потом двинулся ко мне вперевалочку. Ух! Что-то раньше мне все эти зубастики казались меньше.

– Они не кусаются? – обернулась я к Артуру.

Смотрю, а этот гад отодвинулся от меня. Далеко отодвинулся. К самой двери.

– Самому, Мерлина, интересно узнать, – нагло ухмыльнулось это чудовище мне.

А между тем монстр приблизился ко мне и распахнул пасть, обдав запахом тухлятины.

– Фу, гадость, – сморщилась я, схватила пеликаний клюв и захлопнула его.

Он не разозлился. Наоборот, его глаза заволокла пленочка, и он положил мне голову на колени. Череп у него был, как у удава, вытянутый, приплюснутый и расширялся к основанию шеи. И кожа на голове и шее – как у змеи. Только вдоль черепа идет полоска цыплячьего пушка. Не удержавшись, я провела пальцем по ней. Роктан издал низкий гортанный звук и заелозил по полу хвостом, словно обычная псина.

– Ах ты неженка, – умилилась я и снова провела пальцем по пушистой полоске.

Ящер заурчал от удовольствия, словно кошка. И вжался в меня сильнее. Я плюхнулась на попу, одной рукой продолжая гладить, а другой скидывая с плеча рюкзак. Хорошо, что Мою Прелесть предварительно замотала в скелетонский костюм. А то все эти сегодняшние обжималки со стенами могли для самсунчинга иметь весьма плачевные последствия.