Текст книги "CTRL+S"

Один из топологических фокусов заключался в том, что, даже если две точки пространства имели геопривязку, расстояние между ними совсем не обязательно было таким же, как в реальности. Пятиминутная пешая прогулка от Лестер-сквер до Ковент-Гардена в реальном мире могла растянуться в Ню-Лондоне на многие мили.

Тео убедился в том, что все остальные тоже завершили вознесение. Здесь все они выглядели совсем так же, как в Реальности. В точности были переданы все цвета, физические дефекты, родинки и даже прически, что, по идее, должно было помогать бороться с преступностью, однако на деле лишь подкармливало нелегальную торговлю секонд-скинами, вторыми оболочками, которые могли полностью менять телосложение и внешний вид вашего аватара. Эта тактика обходного маневра с успехом использовалась как криминалитетом, так и теми, кто назначал свидания заочно. Такие скины регулярно применялись в закрытых геймерских зонах, где действовали другие правила, но хакеры научились выдергивать их из игровых пространств для незаконной продажи – за немалую цену, понятное дело.

– Ладно, пойдемте! – сказала Клемми и нетерпеливо зашагала в сторону стоявших в отдалении зданий.

Они быстро пересекли виртуальные сады. Все спокойствие парка разлетелось вдребезги, как только они вошли в громадный торговый центр, отмечавший начало зоны цифровой урбанизации. Здесь всегда суетилось множество самых разных аватаров.

Этот город был населен миллионами жителей в любое время суток; у одних были свои земные двойники-доппельгангеры, которые в настоящий момент удобно устроились у себя дома или в офисе, другие же представляли собой самодостаточные искусственные формы жизни, слифы, которые тоже спешили по своим делам.

Вознесение в СПЕЙС имело географическую привязку, чтобы исключить возможность того, что миллионы пользователей вдруг появятся одновременно в одном и том же месте, чего система не выдержала бы. В прошлом хакеры уже засылали несколько десятков тысяч человек на клочок земли в несколько квадратных футов, взломав на сервисе функцию «Отказ от флешмобов» и тем самым обвалив систему, – это называлось DoS-моббинг, – но потом правила ужесточились, и такого уже некоторое время не случалось. Тот факт, что люди возносились в СПЕЙС приблизительно по месту своего жительства в реальном мире, означал, что аватары распределялись в виртуальном мире равномерно.

Единственным исключением из этого общего правила была виртуальная полиция, собственные правоохранительные органы СПЕЙСа, которые могли вознестись в любой момент из любой точки в пределах своей юрисдикции. Сотрудники этих подразделений, имевшие такое же право арестовывать двойников нарушителей в реальном мире, носили одинаковую темно-синюю униформу: это был секонд-скин в виде агрессивного мускулистого гиганта с угловатым шлемом на голове для дополнительного устрашения.

Учитывая трехчасовый лимит и геопривязку, Тео сожалел о времени, которое у них ушло на то, чтобы пересечь парк и добраться до «Эпицентра Урагана». Возможно, он жил в убогом районе, зато ближе всех своих друзей к виртуальному развлекательному центру. С этим клубом, любимым местом их сборищ в юные годы, было связано много нежных воспоминаний. Но когда все разъехались в разные университеты по всей стране, это было предано забвению: на путешествие в столицу им просто жаль было тратить время. А в СПЕЙСе время являлось первостепенным фактором.

Вокруг них народ занимался каждый своим делом: парочки шагали, погрузившись в беседу; кто-то парил в восьми футах над землей на эйр-скейте; другие выгуливали экзотических домашних питомцев. Какое-то непонятное существо, похожее на обросшую шерстью двухфутовую многоножку, угрожающе рычало на гигантского кота с крыльями, который яростно шипел в ответ, натягивая поводок своего хозяина. Тео заметил, что Милтон смотрит на это, как зачарованный. Дома у него никогда кошек или собак не было, и поэтому он частенько поговаривал о том, чтобы завести себе любимца в СПЕЙСе. Тем более что разработка виртуальных домашних животных сейчас превратилась в большой и хорошо поставленный бизнес. Было здесь даже несколько слифов, издалека похожих на долговязых схематичных человечков, которые держались поближе к краю парка.

Клемми шла впереди, иногда в спешке задевая тех, кто двигался медленнее. Обернувшись в сторону тянувшейся за ней компании, она бросила через плечо:

– Может, все-таки поторопитесь? Часики-то тикают!

Несмотря на то что Тео бывал тут уже тысячу раз, он все равно не мог не восторгаться окружавшим их городом. Каждый раз, когда он возносился сюда, что-то здесь менялось. Виртуальный ландшафт не походил на земные пейзажи – какой смысл повторяться? Тем не менее Система воспроизводила то же время суток, так что наступление ночи препятствовало возникновению у пользователей расстройства биоритмов в связи с погружением в виртуальную реальность – особо неприятной разновидности такого же эффекта, который на земле возникал после перелета через несколько часовых поясов. Власти всячески старались сделать свои города по-настоящему впечатляющими, чтобы привлечь сюда посетителей. Здесь все было больше, ярче, размашистей, да еще и не подчинялось всяким вызывающим досаду законам физики. А Ню-Лондон, колыбель СПЕЙСа, был одним из самых грандиозных городов и вновь превратился в крупнейший центр влияния глобального масштаба.

– Вот и пришли. – Бакстер с ухмылкой показал в сторону «Эпицентра Урагана».

Здание это представляло собой конструкцию с несколькими куполами, которая висела примерно в двадцати футах над землей и медленно вращалась, подобно гигантской планете. Эффект усиливался за счет движущегося по ее поверхности узора из красных облаков и кружащихся вихрей неземной красоты. Единственный вход представлял собой зияющий портал на дне самой нижней сферы. Бакстер никогда не упускал возможности заметить, что эта штука удивительно похожа на задний проход, и сегодняшний день не стал исключением.

По мере их приближения к «Эпицентру Урагана» гремевшая там музыка в стиле техно звучала все громче. Был вечер пятницы, и жизнь здесь кипела вовсю. Через портал в обоих направлениях текли потоки входивших и выходивших людей. Здесь не было ни вышибал, ни секьюрити – всем добро пожаловать.

Подойдя ближе, Тео почувствовал, как искусственная гравитация увлекает его ко входному отверстию у них над головой, как будто он попал в сильное речное течение. Милтон, опережавший его на несколько шагов, уже поднимался наверх, внутрь здания. Тео хотел было последовать за ним, но тут его внимание привлек посторонний шум – входящий звонок. Однако вызов шел не на его риг, так что ответить он не мог.

– Секунду.

Он поднял руку, пытаясь остановить остальных, но Бакстер уже полетел в клуб вслед за Милтоном и помахал на ходу Тео:

– Давай, Тео, вперед, время развлечений!

Было очевидно, что остальные входящего звонка не слышали: их органы чувств были загружены через их собственные риги. Тео на своем устройстве всегда активировал опцию уведомлений, чтобы быть настороже и не пропустить того, что происходит в реальном мире на случай какой-то непредвиденной ситуации. Он слыхал, что люди, бывало, сгорали заживо во время пожара в своих квартирах, увлекшись полным погружением в СПЕЙС, а других зарезали или пристрелили во время домашних ограблений из-за того, что они не осознавали того, что происходит в реальности.

– Звонят Элле.

Клемми как-то странно взглянула на него:

– Ну и что?

– Думаю, мне лучше ответить… – Ему не хотелось объяснять, насколько это на нее не похоже – оставлять свой риг дома. И если это звонят по поводу работы, которую она ищет, то пропускать такой звонок не стоит. – Я догоню вас через минуту.

Ответа Клемми он не расслышал. Она кивнула, а затем топнула по земле ногами в новеньких кроссовках «Найк Эйрс», активируя режим антигравитации, и они плавно унесли ее вверх, под купол.

Тео отключил свой риг и вернулся в Реальность. «Эпицентр Урагана» растаял в воздухе, музыка постепенно затихла, а трепетный и яркий виртуальный мир сменился безрадостным интерьером его квартиры.

Он снял свой риг и вместо него надел на голову лежавший на столе риг Эллы. Тот был подогнан под ее размеры и поэтому слишком плотно прилегал к его ушам. Он уже ответил на звонок и только тут сообразил, что не видит иконки идентификации звонящего. Это было странно и подозрительно, поскольку теперь по закону идентифицировать себя были обязаны даже агенты телемаркетинга.

Он уже открыл рот, чтобы сказать «алло», когда его перебил нетерпеливый голос на другом конце линии. И еще одна странность – видеосвязь не была установлена, хотя сейчас уже практически никто не прибегал к простым голосовым вызовам.

– Элла, Элла, Элла… О чем ты думала, дорогая моя? – Нарочитая мягкость голоса с ист-эндским акцентом делала его еще более пугающим даже без технических средств усиления эмоционального воздействия. Этого было достаточно, чтобы Тео застыл на месте и не стал объяснять, что он не Элла. – Мы великодушно продлили тебе срок на два дня, но ты до сих пор ничего не принесла. Дом знает, что ты сделала, ну и сказать, что он тобой недоволен, – это ничего не сказать. Должен заметить, что он невосприимчив к твоим прелестям. И чем это, по-твоему, может для тебя закончиться, черт побери?

Говоривший сделал паузу. Трудно сказать, то ли для усиления эффекта, то ли ожидая какого-то ответа. Тео решил, что лучше всего сейчас будет помолчать, и стал ждать продолжения.

– Все это крайне прискорбно, однако мы не звери какие-то бесчувственные в этой игре. Мирри говорит, что может тебя понять и поэтому дает тебе еще один шанс вернуть все, что ты взяла. Но если к завтрашнему дню мы не получим своего, то этот никчемный придурок, которого ты зовешь своим сыном… Ну, начнем мы с его коленных чашечек. А потом будем двигаться вверх по этому тощему ублюдку, по дюйму за каждый час твоего увиливания. Но ты не беспокойся: мы не позволим ему отключиться, когда будем отрезать ему яйца. – Он весело усмехнулся. – Небольшая вивисекция, чтобы скоротать время, пока от него не останется ничего, кроме лужи крови с такой же ДНК, как у тебя.

Связь резко прервалась с мелодичным хлопком.

Тео чувствовал, как от страха его пробирает мороз. То, что угроза смерти была озвучена так спокойно и с описанием всех жутких подробностей, не оставляло сомнений: каждое сказанное этим человеком слово говорилось вполне всерьез.

Но если они были готовы сделать такое с ним, можно было только представить, что они собирались сделать с его матерью.

Глава пятая

Тео безвольно осел на диван рядом с неподвижной Клемми. Сердце гулко стучало в груди, горло пекло от выброса желчи. Мамин риг выскользнул из его руки и, покатившись, остановился у журнального столика.

– Это какая-то дурацкая шутка, – вслух произнес он, зная, что остальные его не услышат.

На самом деле он не верил в то, что это розыгрыш: кроме трех человек, сидящих в этой комнате, у него просто не было друзей, достаточно близких, чтобы его разыгрывать. Да и суровые интонации того человека тоже звучали более чем убедительно. Может быть, его мать оставила свой риг дома как раз для того, чтобы уклониться от этих звонков? Особого смысла он в этом не видел, но от совпадения этих событий по времени ему стало не по себе. Когда он поднял руку, пальцы его дрожали из-за всплеска адреналина в крови.

– Черт, – нервно пробормотал он, прижимая ладонь к колену, чтобы унять дрожь. – Полиция, – громко произнес он.

Да, он просто позвонит в полицию. Они во всем разберутся и все уладят. Но ведь угроза была адресована его матери. А это означало, что те мерзавцы ее не нашли. Пока что не нашли, по крайней мере.

Нет, он реагирует слишком импульсивно. Угрозы в адрес Эллы говорили о том, что она находилась на шаг впереди этих головорезов и, следовательно, в данный момент была вне опасности. Тот человек ведь сам сказал, что время есть до завтрашнего дня. А значит, он должен просто предупредить ее. Где бы она ни была.

А может быть, она не взяла свой риг именно для этого? Не хотела, чтобы ее отследили. В какое бы дерьмо она ни вляпалась на этот раз, возможно, в ней наконец проснулась ответственность за свои поступки и теперь она старается все уладить.

Да, наверное, так оно и есть.

Тео судорожно вдохнул, внезапно осознав, что напряжен гораздо сильнее, чем ему казалось. Он взглянул на своих друзей, неподвижно развалившихся на диванах в неестественных позах трупов, застигнутых врасплох неожиданным выстрелом; то, что они живы, выдавало только размеренное движение груди при дыхании. Правда, Бакстер дышал тяжело и часто – можно было не сомневаться, что в данный момент он с удовольствием испытывает какое-то сильное и волнующее физическое ощущение.

Может, ему стоит присоединиться к ним? Рассказать про этот звонок? Но в голову не приходило ни единой полезной идеи, которую они могли бы осуществить, особенно находясь в виртуальном заточении. К тому же Бакстер отнесется к этому с насмешкой – он всегда умел отыскать для этого способ, – а перспектива паники на глазах у Клемми выглядела еще менее привлекательно. Поэтому он присоединится к ним, выбросит все это из головы, а когда мама появится, его тревога из-за этого звонка вернет его в реальность и он сможет докопаться до сути проблемы.

Так он и сделает.

И все же спокойное применение термина вивисекция немало напугало и смутило его. Это был не какой-то взбешенный головорез, требующий денег. Этот человек тщательно продумывал угрозы для достижения нужного результата. С наглым жестким вымогателем полиция легко справилась бы; но человек умный, у которого хватило технической смекалки, чтобы замаскировать свой айди пользователя, нес в себе угрозу чего-то большего – чего-то более организованного. А впутывать его мать в какую-то преступную деятельность – это последнее, чего им всем хотелось бы.

Или предпоследнее, поправил он себя. Последнюю строчку этого списка все-таки занимало «дать себя убить».

В мимолетном порыве паранойи Тео пересел так, чтобы видеть перед собой коридор, – на случай, если кто-то зайдет в квартиру. Он взял последнее пиво и схватил банку обеими руками, чтобы она не тряслась, пока он будет пить. Взгляд его блуждал между входной дверью и маминым ригом, с которого на него насмешливо смотрел улыбчивый эмоджи – символ компании «Эмоутив».

Но ничего не происходило. Его друзья сидели неподвижно, и Тео поймал себя на том, что его внимание постепенно переключилось на ритмичное дыхание Клемми. На шее ее уже появились мелкие капельки испарины, которые поднимались все выше, к четко очерченной линии челюсти, к тонким нежным волоскам на затылке…

Тео решительно отвел глаза в сторону и допил свое пиво одним долгим глотком. Он избегал смотреть на нее, но, поскольку делать больше было нечего, время тянулось для него невыносимо медленно; наконец трое его друзей судорожно встрепенулись, когда их вывели из СПЕЙСа из-за подошедшего к концу лимита времени.

Клемми, которая сняла свой риг первой, устало потерла глаза, зевнула и потянулась с кошачьей грацией.

– Это было потрясающе, – усмехнулась она.

Следующим был Бакстер: скинув свой риг на диван, он тут же вскочил на ноги.

– С дороги, мне срочно нужно отлить! – воскликнул он и пулей вылетел из комнаты.

Милтон опустил свой риг на шею и, почесав макушку, с сияющей улыбкой взглянул на Тео.

– Это было круто. А Марв… Боже ж ты мой… – Он покачал головой, словно сомневаясь в том, что сейчас видел.

Клемми коротко хохотнула и закивала в подтверждение его слов:

– Я в курсе. Марв. Нам повезло, что мы оказались там. Это был момент, который прославит «Эпицентр Урагана»!

Тео переводил непонимающий взгляд с одного на другую и только потом сообразил, что они просто не заметили его отсутствия в течение последних трех часов. И его горячее желание поделиться с друзьями своими тревогами мгновенно сменилось ощущением пустоты и одиночества.

– Ну да. Марв… – невнятно пробормотал он.

– А потом… – Милтон хлопнул в ладоши, чтобы нагляднее изобразить то, чему они стали свидетелями. – Бац! И все. Держу пари, что Система неслабо прижучит его.

Тео удивился. Систему администрирования СПЕЙСа вообще упоминали крайне редко, только в случаях очень грубых нарушений довольно нестрогих условий пользования этим сервисом. Лично он даже не мог себе представить какое-то нарушение, кроме разве что уничтожения слифов, которое сейчас каралось таким же тюремным сроком, как и убийство в реальном мире.

Клемми снова кивнула:

– Да, пожизненный бан.

В комнату вернулся Бакстер, на ходу застегивая змейку на ширинке брюк.

– Да уж. Тут есть над чем задуматься, верно?

Остальные серьезно закивали в ответ. Бакстер взял свой риг и обернулся к Тео:

– Что ж, было реально круто. Я обещал Клемми, что провожу ее до метро.

Тео не проронил ни слова, пока они собирали свое оборудование и направлялись к выходу, продолжая обсуждение, роняя какие-то странные обрывочные комментарии насчет Марва и того, что там, черт возьми, произошло. А потом они ушли, и квартиру наполнила гнетущая тишина.

Тео прислонился спиной к двери. Его переполняли самые разные эмоции, но в основном разочарование или злость – трудно сказать. Он с той же болью в сердце подумал, что обычно в это время его мама была уже дома. Снова сев на диван, он решил, что будет ждать ее. Он взял свой риг и начал вяло вертеть его в руках, глядя, как свет отражается от гладкой поверхности пластика. Где-то крутилась мысль о том, чтобы впрыгнуть в СПЕЙС и выяснить подробности насчет инцидента с Марвом, но искушение было слабым: все его любопытство гасло от леденящего холода, которым тянуло от услышанных им угрожающих слов.

Нет. Скоро придет Элла, и они вдвоем разберутся, как выбраться из ситуации, в которой она очутилась. Все будет просто.

Тео вздрогнул и проснулся. Его риг скатился с колен и упал на пол.

– Мама? – позвал он.

Тишина.

Он встал и хотел позвать еще раз, но потом передумал. Немного придя в себя после сна, он понял, что солнце уже вовсю светит сквозь щель между занавесками. Уверенный, что его разбудил какой-то шум, он потихоньку вышел в коридор. Входная дверь была заперта. Он замер и прислушался.

Ничего.

Звенящая тишина в квартире еще больше усугублялась замечательной звукоизоляцией современных зданий. В большинстве случаев это было благом – если только вы не собираетесь звать на помощь…

Тео прошел через переднюю к маминой спальне. Дверь туда была приоткрыта. Это она ее так оставила? Он не мог припомнить. Набрав побольше воздуха, Тео затаил дыхание и слегка толкнул дверь, чтобы она открылась полностью. При этом он весь сжался, готовый отскочить назад при малейшем движении внутри…

Комната выглядела так, будто внутри шифоньера сдетонировала бомба; впрочем, сколько себя помнил Тео, здесь это было нормальным явлением, «состоянием по умолчанию», так сказать. Однако Эллы тут не оказалось. Он быстро проверил ванную комнату и собственную спальню, после чего вернулся в гостиную.

– Куда же ты подевалась, черт побери? – пробормотал он себе под нос и заглянул в мамин риг, не замигало ли на экране новое сообщение. Ничего.

Он сел на диван и принялся перебирать те немногие варианты действий, которые лежали на поверхности. Может быть, заявить о ее исчезновении? Но она пропала меньше суток назад, так что даже он сам не был полностью уверен на этот счет. Позвонить ее друзьям? Тео не знал ни одного, и это заставило его задуматься. Выходит, она была так же одинока, как и он?

Часы в уголке его ДР-визора показывали 8: 30 утра – время, когда у Эллы обычно начинался рабочий день в Заповеднике. Ее уволили оттуда, но она ведь сама говорила, что не теряет надежды восстановиться, разве нет? Или тогда она просто выдавала желаемое за действительное? Как бы там ни было, но пока что это была его единственная ниточка.

Тео принес из своей комнаты видавший виды черный брезентовый рюкзак, сунул туда риг Эллы и застегнул единственную пряжку, которая была еще не сломана. Затем он надел свой риг и направился к выходу, следуя указаниям карты дополненной реальности, которая показывала кратчайший путь к Заповеднику.

Глава шестая

Несмотря на множество популярных сценариев конца света, от вспышек на солнце до необратимых изменений климата, на самом деле человечество к гибели едва не привело почти полное уничтожение насекомых-опылителей. Бездумное использование пестицидов сильнее всего ударило по популяции пчел, что подтолкнуло мир на грань кризиса из-за хронического неурожая. Призрак глобального голода заставил правительства всех стран пересмотреть свои решения, основанные на чисто коммерческом интересе.

Сделано это было как раз вовремя, потому что мир уже стоял на краю пропасти.

Но несмотря на всю пользу, которую приносили пчелы, Тео все равно относился к ним как к полосатым жужжащим тварям с ядовитой начинкой внутри, и все из-за того, что одно из этих созданий как-то укусило его, когда ему было восемь. Хотя боль, казавшаяся ему тогда нестерпимой, довольно быстро забылась, желания повторять свой детский опыт у него не было. Но в этом-то и проблема: в Заповеднике, куда он попал, этих насекомых было полно: они, словно идеально симметричные клубы дыма, роями кружили вокруг сотен ульев высотой в семьдесят ярусов, расставленных в рукотворном лесу.

– Элла здесь больше не работает, – сразу заявил ему очень толстый человек в костюме пасечника и шляпе с сеткой, скрывавшей его лицо. По голосу Тео так и не смог определить, мужчина это или женщина.

– Я знаю, но она говорила, что надеется вернуться.

Он с трудом подавил в себе желание без разбору отмахнуться от пчел, которые жужжали вокруг них. Но если убить хоть одну, придется заплатить изрядный штраф.

– Кто, Элла? – Создание неопределенного пола язвительно хохотнуло. – У нее не было на это ни единого шанса.

Что она наделала? Взгляд Тео скользнул поверх крыши. По обе стороны тянулись два массивных, густо засаженных лесом моста, а Заповедник, построенный на общей крыше четырех небоскребов, образовывал между ними большой остров. Сквозь листву виднелось множество городских высотных зданий и десятки Заповедников, соединенных между собой подвесными, армированными графеновым волокном дорогами, которые также были обсажены деревьями. И он вдруг понял, почему тишина и спокойствие так привлекали его мать.

– А могу я поговорить с вашим управляющим? – спросил Тео. – Может быть, ваше руководство знает больше.

– Так вы с ним говорите.

Тео заколебался. Он рассчитывал увидеть кого-то несколько более авторитетного.

– Вы, случайно, не знаете, где она сейчас может быть?

– Могу предположить, что померла где-нибудь в канаве, – последовал довольно фривольный ответ.

– Вчера вечером она не вернулась домой.

Дрожь в его голосе стала неожиданностью для него самого, но зато заставила его собеседника или собеседницу взять паузу, чтобы еще раз оценивающе оглядеть Тео.

– Так вы ее сын? – спросил управляющий с внезапной торжественной серьезностью в голосе.

Помня о страшной угрозе, которая до сих пор звучала в его ушах, Тео с неохотой вынужден был признать этот факт. Но затем на всякий случай небрежно кивнул и сделал шаг назад.

– Тео.

– Точно. Он любила поговорить о вас. Вы простите за глупые слова насчет канавы – я не хотел. Но ваша мама не знала помощи, хотя ее унижали. Когда она пришла сюда, я пожалел ее. Она старалась все время ходить с опущенной головой, а для таких вещей лучше места в городе не найти. – Рукой в перчатке он широким жестом обвел вокруг. – Места вроде нашего – это настоящее золотое дно. Новая золотая лихорадка. Хотите разбогатеть – забудьте про технику. Насекомые – самое оно. В десяти ярусах под нами, например, выращивают съедобных жуков.

Тео пожал плечами. Его поколение спокойно относилось к употреблению насекомых в пищу; проблемы с этим были как раз у людей постарше.

Управляющий аккуратно снял с плеча Тео пчелу и отпустил ее в небо.

– Ульи только на этой крыше стоят четверть миллиона фунтов, и это если использовать их лишь в качестве опылителей. В смысле, чтобы все могли выжить и все такое. А мне по всему городу принадлежит десяток таких мест, – вдруг с гордостью в голосе добавил он.

– Тогда вы вполне могли бы разрешить ей вернуться на работу.

Управляющий насмешливо фыркнул:

– В этом-то и вся проблема. Сюда заявилось какое-то хулиганье, чтобы поговорить с вашей матерью. Не знаю, на что там они жаловались, но страсти разгорелись нешуточные. А потом они сделали вот это. – Он указал пальцем куда-то через плечо Тео.

У стены шахты лифта стоял пустой брошенный улей. Одна сторона его деревянного короба была разбита, и в ней зияла дыра с неровными краями.

– Один из этих типов, здоровенный белобрысый парень с каким-то корявым акцентом, какого я никогда не слышал, врезался в него головой. Слава богу, что они не убили пчелиную матку, но примерно сотня трутней все-таки погибла. – Он печально покачал головой, закрытой сеткой. – Поэтому я был вынужден ее уволить. Правда, тому мерзавцу тоже досталось: он заработал несколько сотен укусов по всему телу, включая мошонку. – В голосе его безошибочно угадывались нотки злорадства. – После того он еще долго не оправится. Они быстро смылись, так что охрана не успела их задержать. А Элла осталась тут и еще долго рыдала. Тяжело увольнять человека, когда он так плачет.

– Но с этой задачей вы справились. – Тео почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. – А чего они хотели?

– Денег, очевидно. Разве не к этому все всегда сводится? И, судя по ее словам, задолжала она им очень много. – Последовал еще один глубокий вздох, и тон управляющего смягчился еще больше. – Послушайте, у Эллы доброе сердце, но я просто не могу связываться с криминалитетом. Без обид. Во что бы она ни была замешана, речь шла не о какой-то мелочи. И это точно небезопасно.

Сердце у Тео оборвалось. От сегодняшнего утра он ожидал совсем другого и был не готов к тому, что все обернется таким образом.

– Есть у вас догадки, кто они такие или куда она могла отправиться?

Управляющий покачал головой в защитном капюшоне, согнав нескольких устроившихся на нем пчел:

– Она мне не говорила. Но у меня складывалось впечатление, что дело становилось все хуже и хуже. И еще один факт. Она стала проводить больше времени в своем риге, хотя я этого не разрешаю. – Он сделал паузу и добавил: – Но для нее делал исключение.

В этом заявлении прозвучала глубокая симпатия, и Тео уловил ее между строк помимо своего желания. Извинившись за беспокойство, он попрощался и ушел, а спускаясь в лифте на первый этаж, задумался над своими дальнейшими действиями.

В тени подвесных дорог на суматошных городских улицах было достаточно холодно даже летом, так что Тео, зябко передернув плечами, застегнул змейку своего тренировочного джемпера и сунул руки в карманы. Предаваясь невеселым размышлениям, он брел сквозь толпы погруженных в свой мир дополненной реальности туристов и бизнесменов, каждый из которых был настоящим специалистом в области того, как не сталкиваться на ходу с такими же зомби. Еще одна угроза на тротуарах исходила от ретрансляционных станций вайфая, стилизованных под старинные почтовые ящики красного цвета и обеспечивавших полный охват сигналом всего города до последнего дюйма. Некоторые из таких ретрансляторов были разбиты и разрисованы изящным логотипом в виде сплетенных букв «Д» и «Э» – символом движения против СПЕЙСа «Дети Эллюля»[9]9
  Жак Эллюль – французский философ, социолог и юрист, критик технологии, участник движения Сопротивления во время Второй мировой войны, христианский анархист.


[Закрыть], которое предпочитало для продвижения своих идей пользоваться испытанными методами старого доброго вандализма.

Центральные улицы были примечательны тем, что на них в основном остались лишь небольшие семейные заведения, потому что крупные супермаркеты все переместились в СПЕЙС. Выходившие на тротуары фасады принадлежали либо кафе, либо пабам, либо лавкам торговцев уличной едой, либо были заколочены. Проезжую часть переполняли электромобили, большинство которых со свистом пролетали мимо на высокой скорости. Тео следовало особенно опасаться бездомных, которые внезапно выскакивали перед прохожими, размахивая карточками с пропечатанным на них QR-кодом в надежде, что при попадании кода в поле зрения чужого рига система автоматически оплатит их счет за чашку чаю. В эти дни даже обездоленные должны были находиться онлайн, чтобы выживать.

Тео сел на лавочку перед магазином, торгующим в благотворительных целях, и вынул из рюкзака мамин риг. Беглый его осмотр показал, что новых сообщений или пропущенных звонков не было. В отличие от его рига, официального изделия от «Эмоутив Сони», мамин представлял собой дешевую нигерийскую подделку из потертого пластика. Корпус был поцарапан, емкость батареи вдвое меньше, чем у него, но работало все примерно так же. Риги загружали информацию о параметрах здоровья, местоположении, звонках, сообщениях, восхождениях в СПЕЙС – в общем, все о повседневной жизни пользователя. Если удастся получить туда доступ, он получит и полный набор метаданных вплоть до момента, когда она сняла свой девайс.

Он заменил свой риг на мамин и попытался зайти на ее домашнюю страницу, но окошко входа в систему быстро сменилось высветившимся на экране сообщением «НЕАВТОРИЗОВАННЫЙ ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ». Она заблокировала вход своими биометрическими данными, так что теперь ему не оставалось ничего другого, кроме как ждать следующего входящего звонка.

Дома Тео еще раз проверил, не возвращалась ли мама. Но, убедившись, что ничего не изменилось, он лег на кровать и стал думать, что делать дальше. Из того немногого, что удалось выяснить в Заповеднике, уже вырисовывалась некоторая картина. История была простая, но безрадостная: его мать взяла деньги в долг у ростовщика и не смогла вовремя вернуть. А сейчас она сбежала, и они ищут ее.

Принятый им звонок означал, что ее пока не нашли, и это было хорошо, однако она оставила его в качестве заложника, и теперь его ждала вивисекция.

Тео старался гнать эту мысль из головы. Хотелось надеяться, что все это лишь пустые угрозы. Он ведь случайно натолкнулся на проблему, созданную его матерью. И он продолжал верить, что в данный момент его мама предпринимает что-то, чтобы все уладить.

Недосыпание и состояние стресса угнетающе действовали на его тело и разум. Устало вздохнув, он надел свой риг и решил ближайшие несколько часов посвятить восхождению в СПЕЙС, пока его ежедневный лимит времени пребывания там не будет исчерпан.

Впервые на своей памяти Тео смотрел на Ню-Лондон хмуро, с ощущением отрешенности и почти скуки.

Он бродил по широким улицам с тротуарами, в которых отражались хромированная отделка зданий и красиво подсвеченные подъездные аллеи, искушавшие прохожих посетить торговые центры или игровые площадки. Как и в реальном мире, люди здесь были повсюду, только сейчас практически все они куда-то спешили. Тех, кто слонялся здесь без дела, было совсем немного.