Текст книги "Дар путешественника во времени. 7 секретов, которые помогут вам понять свое предназначение и обрести себя"

Четыре

Дочитав последние слова, Дэвид оторвал глаза от листа. Кабинет будто начал вращаться, стены поползли вниз. Стол, за которым сидел Дэвид, вдруг стал растягиваться и изгибаться. Вскочив, Дэвид отодвинул кресло и хотел было шагнуть к окну, но сдвинуться с места он не успел. Голова у него закружилась, колени подкосились, и, потеряв равновесие, он почувствовал, что падает вниз. Чтобы не удариться лицом об пол, Дэвид выставил перед собой руки и почему-то совсем не удивился, когда они прошли сквозь персидский ковер, будто его и вовсе не было. Следом за руками он весь провалился в темноту.

Не прошло и секунды, как Дэвид, настороженный, но невредимый, снова стоял на ногах, словно он всего-то и сделал, что провалился в помещение этажом ниже. Помещение это оказалось весьма просторным, как минимум тридцать метров в длину и пятнадцать в ширину, с высоченными потолками. Дэвида плотно окружала толпа людей. Смуглые мужчины с обнаженными торсами, женщины в ярких одеждах, их невероятной длины волосы закручены в жгуты и перекинуты за спину. Люди толкались и пихали друг друга, каждый хотел получше увидеть происходящее в центре зала.

Двигаясь в ритме толпы, Дэвид сделал глубокий вдох. В воздухе сильно пахло кедром. Он с удивлением обнаружил, что стены и огромных размеров колонны, которые поддерживали крышу, сплошь обшиты деревом. Пол выложен массивными плитами сероватого, почти лилового цвета.

Вдруг кто-то ударил в гонг. От громкого звука зазвенело в ушах. В одночасье окружавшая Дэвида толпа умолкла, все как один опустились на колени и склонили головы. Дэвиду, который от удивления был не в силах пошевелиться, неожиданно открылся обзор на весь зал.

Прямо перед ним возвышались шесть ступеней. По обе стороны покоились вырезанные из черного мрамора невероятной красоты львы. Но их великолепие меркло в сравнении с тем, что находилось на самом верху лестницы. В центре на гранитном постаменте стоял трон, вырезанный из слоновой кости и отделанный чистым золотом, с округлой спинкой и изящно изогнутыми подлокотниками. Еще два льва, на этот раз отлитые из золота, безмолвно охраняли его.

Вновь прозвучал гонг. На этот раз человек, который до этого момента стоял возле трона, в несколько быстрых шагов обошел его и откинул висевшую позади него портьеру. В открывшемся проеме показался человек. У Дэвида дух захватило при виде такого великолепия: ярко-бирюзовое одеяние, подолы и рукава которого расшиты драгоценными камнями всех цветов и мастей. На запястьях и шее неизвестного сверкали золотые обручи. Золотая корона усыпана бриллиантами. Дэвид – единственный, кто так и не опустился на колени – стоял, разинув рот, и не мог оторвать глаз от этой внушающей трепет фигуры.

Мужчина был довольно высок, даже в одних сандалиях он несомненно превосходил Дэвида ростом. Его густые темные волосы до плеч, разделенные ровным пробором, казалось, держали форму лишь благодаря тяжести венчавшей его короны. Опустившись на трон, он просто сказал:

– Приступим.

Толпа тут же поднялась на ноги, и возле трона снова началась суматоха.

Ловко пробиваясь через скопление людей в надежде хоть что-то увидеть, Дэвид услышал разгневанные голоса двух женщин.

– Он мой! – закричала одна из них.

– Нет, нет! – закричала другая. – Ты воровка!

Дэвид пробирался все ближе, в то время как толпа уже начинала буйствовать, принимая сторону то одной, то другой женщины.

– Тихо, – властно приказал человек на троне, и люди тут же замолкли.

Дэвид подошел к подножию лестницы. Теперь он легко мог видеть двух ссорящихся особ и возвышающийся над ними трон. Казалось, что до сего момента никто так и не заметил его присутствия. Дэвид чувствовал себя невидимкой. Наконец, у него появилась возможность разглядеть как следует обеих женщин. Оказалось, что одна из них держит на руках младенца.

Все взгляды до единого устремились на человека на троне. Дэвиду на секунду показалось, что толпа перестала дышать. Указав на вторую женщину – ту, что стояла без ребенка – величественный незнакомец мягко сказал:

– Что привело тебя ко мне?

Женщина поклонилась и сказала:

– Я в беде, господин мой. Я и эта подруга моя – мы живем в одном доме, в котором обе и родились. У меня родился сын. А на третий день после того, как я родила, и эта женщина родила сына; живем же мы только вдвоем, и никого нет с нами в нашем доме. Этой ночью сын этой женщины умер, потому что она заспала его. И вот, встав среди ночи, она взяла с моей руки моего мальчика и положила его спать на свое ложе, а своего умершего мальчика положила ко мне[7]7
  «Суды Соломона» в пер. Г. М. Прохорова.


[Закрыть].

В толпе пронесся шепот, но женщина продолжала:

– Я встала утром покормить младенца и нашла его мертвым. Тут я и разобралась, что это не мой сын, которого я родила[8]8
  «Суды Соломона» в пер. Г. М. Прохорова.


[Закрыть].

– Нет! – закричала другая женщина. – Мой сын живой, а это твой умер![9]9
  «Суды Соломона» в пер. Г. М. Прохорова.


[Закрыть]

– Твой ребенок умер! – крикнула в ответ первая женщина. – У тебя на руках мой сын! И он живой!

Дэвид наблюдал, как женщины ругаются, пока сидевший на троне правитель не поднял руку, и вновь не воцарилась полная тишина. Царь внимательно заглянул в глаза сначала одной женщине, потом другой. Спокойным тоном он приказал слуге:

– Принеси мой меч.

Дэвид стоял как вкопанный, наблюдая, как из-за портьеры выносят меч. Метра полтора в длину, его лезвие отливало серебром, а золотая рукоять была усыпана изумрудами. Царь взял меч в руки и, поднявшись, сказал:

– Принесите мне ребенка. Я разрублю его надвое. Так каждой из вас достанется половина.

Он занес меч, собираясь нанести удар.

– Молю, не убивайте моего сына! – взмолилась та женщина, у которой не было младенца на руках. – Ваше Величество, отдайте ребенка ей, только не убивайте!

– Рубите его! – прорычала другая, протягивая младенца царю. – Пусть ни одной из нас не достанется!

Царь мягко произнес:

– Я не трону младенца.

Указывая на женщину, которая, опустившись на колени, тихонечко всхлипывала, он приказал:

– Отдайте ребенка ей, – сказал он. – Она настоящая мать.

Слезы отчаяния в миг сменились слезами радости, она взяла ребенка на руки, и толпа возликовала. Дэвид кричал и хлопал вместе со всеми. Когда царь поднялся с трона, люди вновь опустились на колени, и Дэвид снова оказался единственным, кто остался стоять. Царь обошел трон и, приблизившись к портьере, остановился. Он обернулся и в упор посмотрел Дэвида, словно спрашивая: «Идешь?»

Поймав этот взгляд, Дэвид быстро взбежал по ступеням и, вслед за царем, прошел за портьеру. Дэвид оказался в зале поменьше, но еще более великолепном, чем предыдущий. На стенах в ряд висели золотые щиты со скрещенными серебряными копьями. В углу комнаты, возле низкого столика, уставленном яствами на любой вкус, лежало несколько подушек изо льна и натуральных шкур. Свет проникал в комнату через высокие окна, отделанные слоновой костью и золотом.

Дэвид прошел прямо в центр комнаты. Двое слуг, стороживших вход, не обратили на него внимания, но царь, беседовавший с каким-то человеком возле стола, заметил его и поспешил закончить разговор.

– Как сочтешь нужным, Ахишар, – донеслось до Дэвида. – Я уверен, что ты, как главный министр, примешь верное решение.

Царь опустился на подушки возле стола.

– А теперь, пожалуйста, оставь меня и прикажи слугам покинуть зал.

Человек по имени Ахишар очень удивился.

– Но ваше величество, – начал он, – было бы небезопасно…

– Я хочу побыть один, – прервал его царь. – Благодарю за беспокойство, но мне это сейчас необходимо. А теперь ступай, Ахишар.

Поклонившись, министр поторопил слуг, и те вслед за ним покинули зал.

Наконец оставшись наедине, Дэвид с царем с интересом уставились друг на друга. Царь заговорил первым.

– Ты знаешь, где сейчас находишься? – с улыбкой спросил он.

– Да, сэр, – неуверенно ответил Дэвид.

– Ты знаешь, кто я такой?

– Да, сэр, знаю. – На этот раз Дэвид ответил на вопрос с большей уверенностью. – Вы царь Соломон, сэр. Я узнал эту легенду.

Соломон нахмурился.

– Я имею в виду… Я узнал эту историю… ну, то, что там происходило. – Дэвид махнул рукой в сторону портьеры. – Что я пытаюсь сказать, мне еще в детстве рассказывали эту историю.

Соломон улыбнулся, словно смущение Дэвида веселило его.

– Ладно, оставим это, – сказал он. – Ты голоден?

– Да, сэр, – ответил Дэвид.

– Тогда прошу, присоединяйся. – Соломон указал на большую подушку подле себя, куда Дэвид тут же и опустился. – Перед тобой вкуснейшие лакомства со всего мира. Угощайся. Что бы тебе ни понадобилось – только скажи.

– Спасибо, – сказал Дэвид и потянулся за фруктами. – Кстати, меня зовут Дэвид Пондер.

– Два имени, – с интересом отметил Соломон. – Между прочим, ты весьма хорошо говоришь на моем языке. Ты обучался древнееврейскому, или это еще одна из особенностей происходящего?

– По правде сказать, – признался Дэвид, разрезая гранат, – до сих пор не верится, что я тут все понимаю. Ну и я просто в шоке от того, что сижу тут и вот так запросто беседую с вами. В школе я испанский не мог осилить, а сейчас сижу и болтаю на древнем языке.

Соломон улыбнулся.

– Для меня этот язык не такой уж древний, мой друг, но я понимаю твое удивление. Куда бы ни привело тебя это необыкновенное путешествие, ты обнаружишь волшебную способность понимать и разговаривать на любом языке. Это просто необходимо для того, чтобы ты все усвоил, это своего рода приложение к тем дарам, которые ты получишь.

– Каким дарам? – спросил Дэвид.

– Свитки, – ответил Соломон. – Вот этот я подготовил для тебя сегодня утром.

Царь аккуратно положил руку на тонкий кожаный свиток, крепко скрученный вокруг деревянного стержня.

– Это послание родилось в моем сердце, дабы я передал его тебе. Это лишь часть того знания, которое должно стать неотъемлемой частью твоей жизни, прежде чем ты сможешь передать этот дар другим.

– Но как я передам этот… дар кому-то еще? – спросил Дэвид, непонимающе качая головой.

Царь слегка улыбнулся и потянулся за гроздью винограда. Оторвав одну виноградину от веточки, он положил ее себе в рот и задумчиво произнес:

– Возможно, пройдет какое-то время, прежде чем ты узнаешь ответ на этот вопрос. А может, он откроется тебе уже завтра. Бог двигает горы, чтобы даровать миру угодные Ему возможности. И тебе следует быть готовым двигаться вперед.

Дэвид наклонился поближе к царю.

– Думаю, я понимаю, о чем вы. Мол, мне нужно быть готовым ко всему, что меня ждет?

Царь Соломон кивнул.

– Тогда возникает вопрос, – почти саркастично начал рассуждать Дэвид. – Как я могу быть готов к чему-то, если я а) не знаю, что это и б) не знаю, когда это случится?

Соломон молчал.

– Сэр? – чуть громче произнес Дэвид. Он потихоньку начинал закипать.

– Послушайте, – снова начал он, – я серьезно. Как можно подготовиться вообще непонятно к чему?

– Стремясь к мудрости, – просто ответил царь.

Дэвид едва удержался, чтобы не закатить глаза.

– Может, конечно, я какой ограниченный, – сказал он, – но я немного не догоняю. Но ладно, спрошу по-другому: каким именно образом я должен стремиться к мудрости?

– Боюсь, мой ответ не смирит твоего негодования, – произнес царь. После небольшой паузы он продолжил: – Мой ответ: стремясь к мудрости.

У Дэвида отвисла челюсть. Он потряс головой и уже собирался было заговорить, но Соломон прервал его.

– Дэвид, – сказал царь, – у тебя та же проблема, что и у большинства людей. Ты слушаешь, но не слышишь.

– Стремиться к мудрости. Стремиться к ней. Мудрость ждет, когда ее обретут. Купить или продать ее невозможно. Мудрость – это награда за усердие. Только усердный человек отыщет ее. Ленивцы и глупцы никогда и не подумают искать. И хотя мудрость доступна многим, мало кто ее находит. Стремись к ней. Обрети ее, и вместе с ней обретешь успех и удовлетворенность.

– Что ж, – сказал Дэвид, – сейчас в моей жизни уж точно нет ни успеха, ни удовлетворенности.

– Все это в прошлом, – заметил Соломон. – Да и настоящее неизменно уходит в прошлое: раз секунда… два… три…

Каждый счет сопровождался щелчками пальцев.

– Прошлое изменить невозможно, но в твоих силах изменить будущее, если сегодня ты начнешь действовать по-другому. И сделать это совсем не сложно. Мы, люди, постоянно меняемся, так что нам остается лишь задать направление, в котором мы будем меняться.

– И как мне задать это направление? – спросил Дэвид.

Соломон поднялся и, сложив руки за спиной, начал мерить шагами комнату.

– У тебя есть дети? – спросил царь.

– Да, – ответил Дэвид. – Дочка, двенадцати лет.

Царь спросил:

– Ты следишь, с кем дружит твоя дочь?

– Да, – ответил Дэвид. – Конечно.

Соломон резко обернулся и посмотрел на Дэвида:

– Ты говоришь «конечно». Почему?

Дэвид поморщил лоб, пытаясь понять, к чему ведет царь.

– Ну, – начал он, – я ответил «конечно», потому что друзья моей дочери оказывают на нее большое влияние. Причем как хорошее, так и плохое. Например, когда она общается с хорошими, воспитанными ребятами, у нее и с поведением нет проблем. А стоит ей связаться с плохой компанией, есть у нее в школе такая, так мы с женой дома расхлебываем последствия этого общения.

– Какие же это последствия? – спросил Соломон.

– У Дженни меняется речь, подведение, вкусы в одежде, как она с нами разговаривает, – Дэвид старался подобрать слова. – Она в таком возрасте, что все ее поступки – это результат чьего-то влияния.

– И как вы выбираете направление, в котором будет меняться ваша дочь? – поинтересовался Соломон.

– Следим, с кем она дружит, – ответил Дэвид.

– Именно! – радостно воскликнул царь. – А в каком возрасте на нас перестают оказывать влияние те, кто нас окружает? В восемнадцать? В двадцать один? В тридцать? Нет! До конца наших дней мы остаемся под влиянием тех, кто нас окружает.

Если в твоем окружении принято сквернословить и жаловаться, ты и не заметишь, как ругательства и жалобы бурным потоком польются у тебя изо рта. Стоит тебе сойтись с лентяями – теми, кто ждет, когда все само свалится на них с неба – ты очень скоро заметишь, как твои накопления утекают сквозь пальцы. Многими невзгодами мы обязаны дружбе не с теми людьми.

Дэвид поднялся на ноги. Вытирая руки о джинсы, он спросил:

– Значит, это важный шаг на пути к мудрости?

– Возможно, самый важный из всех, – ответил Соломон. – Выбирай свое окружение самым тщательным образом. Всякий раз, когда при выборе товарищей ты миришься с посредственностью, ты все больше привыкаешь к посредственности в собственной жизни. Если ленивец не раздражает тебя, это знак, что ты принимаешь тунеядство как возможный образ жизни. Ты же застал Ахишара?

– Да, – кивнул Дэвид. – Кажется, вы сказали, что он ваш главный министр.

– Верно, – подтвердил царь. – Ты не видел Садока, Азарию и Авиафара. Это мои первосвященники. Елихореф и Ахия – мои писари, Ехошафат занимается государственными бумагами, а Беная командует армией. Все они мудрые и полные энергии люди, и я высоко ценю их мнение. Как думаешь: если даже царь так серьезно подходит к выбору друзей, не плохо бы и тебе поступать так же, а?

Дэвид подошел к одному из золотых щитов на стене и рассеянно провел по нему пальцами.

– Вы мудрейший в мире человек, – сказал он. – И, судя по всему, самый богатый. И тем не менее, вы говорите, что советуетесь с этими людьми. Зачем?

Соломон терпеливо улыбнулся.

– Только глупец отказывается от советов мудреца. Разумное наставление – залог надежности, оно может уберечь тебя от смертельных ловушек. Отыщи мудреца, сумевшего покорить вершины, на которые и ты собираешься взойти, и внимай его словам.

Соломон наклонился к столу и взял свиток. Спрятав его в складки своего одеяния, царь кивнул Дэвиду.

– Пойдем, – сказал он.

У выхода из комнаты царь придержал портьеру, пропуская Дэвида вперед. Дэвид прошел под рукой Соломона и сказал:

– Это я должен придерживать вам портьеру, а не вы мне! Как-никак вы – великий царь!

Соломон рассмеялся.

– Благодарю, но я ценю возможность быть полезным тебе. Стоит только правителю начать вести себя как правитель, моргнуть не успеешь, а его место уже займет кто-то другой! Вежливое обращение дает другим почувствовать свою значимость. Мудрый человек – слуга других.

Когда они оказались в большом зале, Дэвид, указывая на трон, спросил:

– Можно потрогать?

– Конечно, – ответил Соломон. – Можешь и посидеть, если хочешь. Ведь это всего лишь стул.

Дэвид коснулся трона. Кончиками пальцев он провел по сиденью и подлокотникам, восхищаясь изящным сочетанием золота и слоновой кости. Повернувшись, он медленно опустился на трон. Робко улыбнувшись, он сказал:

– Чувствую себя таким маленьким. Таким… незначительным.

– Я тоже, – отозвался с улыбкой Соломон.

А потом серьезно добавил:

– Зачастую ответственность, которая приходит с лидерством, учит нас скромности. Всякий раз, когда сижу на этом троне, испытываю благодарность за отцовские уроки. Как ты, возможно, знаешь, моего отца звали Давид – почти как тебя. Он не только мой предшественник, он мой наставник.

Соломон вглядывался в пустоту зала, казалось, забывшись в своих мыслях. Затем он продолжил:

– Его уже много лет нет на свете, но его уроки все еще ведут меня в нужном направлении.

Соломон вытащил свиток и протянул его Дэвиду, тот поднялся навстречу. Царь сказал:

– Пришло время прощаться, мой друг. Быть может, наша встреча прояснит что-то в твоей жизни. Я не в силах помочь тебе преодолеть испытания, выпавшие на твою долю, но и даже если б мог, то не стал бы. Лидеру не пристало вступать в чужие битвы; его задача – воодушевлять на борьбу других, вселять в них уверенность, что их усилия не напрасны. За каждое преодоленное сегодня препятствие в будущем тебя ждет награда.

– Спасибо, Ваше Величество, – сказал Дэвид.

– Ну, что ты, – ответил Соломон. Он улыбнулся и слегка поклонился. – Для меня было честью оказаться полезным. Прощай.

С этими словами царь спустился по ступеням и направился в дальний конец зала. Остановившись у дверей, он дважды хлопнул в ладоши. По обе стороны от него тут же возникли слуги, и в их сопровождении он покинул зал.

Оставшись в одиночестве, Дэвид еще раз окинул взглядом великолепный зал. Затем, медленно опустившись обратно на трон царя Соломона, он развернул кожаный свиток у себя на коленях.

Второе решение на пути к успеху

Я буду стремиться к мудрости

Зная, что мудрость жаждет быть обретенной, я буду активно ее искать. Прошлое изменить невозможно, но я могу изменить свое будущее, если уже сегодня начну действовать иначе, чем действовал раньше. Я стану действовать по-другому! Я научусь читать книги и слушать речи, способные укрепить мои отношения с людьми и помочь лучше понимать ближнего моего. Я не позволю мыслям, питающим мои сомнения и страхи, задерживаться у меня в голове. Я буду читать и слушать лишь то, что укрепляет мою веру в себя и в собственное будущее.

Я буду стремиться к мудрости. Я буду выбирать друзей с умом.

Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Я – это мои друзья. Мы говорим на одном языке, носим похожую одежду. Я разделяю их мнения и перенимаю привычки. С этого момента я выбираю общаться только с теми людьми, чья жизнь вызывает у меня восхищение. Если я стану водиться с курицами, то быстро научусь клевать землю и склочничать из-за зерна. Подружись я с орлами, я научусь рассекать сильными крыльями небо. А я – орел. И моя судьба – парить под облаками.

Я буду стремиться к мудрости. Я буду слушать советы мудрых людей.

Слова мудрого человека точно капли дождя на сухой земле. Они драгоценны, их благотворное влияние мгновенно – стоит лишь применить их к жизни, и они поведут к цели. Только та травинка, что поймает каплю дождя, вырастет и превратится в цветок. Человек, который игнорирует мудрые советы, словно обойденная дождем травинка, которая вскоре высохнет и погибнет.

Не слушая чужих советов, я принимаю решения, основываясь лишь на собственных знаниях. Советуясь с мудрым человеком, я преумножаю свой опыт и успех.

Я буду стремиться к мудрости. Я буду служить другим.

Мудрый человек воспитает в себе услужливость, ведь это качество как никакое другое располагает людей. Пока я скромно служу другим, их мудрость будет свободно передаваться мне. Нередко развивший в себе услужливость человек становится невероятно богатым. Такого человека благосклонно выслушает правитель, и нередко он, скромный слуга, сам становится правителем, ведь многие с радостью отдадут за него голос. На вершину быстрее всех взбирается тот, от кого окружающим более всего пользы.

Я стану скромным слугой. Я не стану ждать, чтобы кто-то придержал мне дверь – я буду придерживать двери другим. Я не буду ждать помощи от других – я буду рад возможности помочь им.

Я буду служить другим. Я буду слушать советы мудрых людей. Я буду выбирать друзей с умом.

Я буду стремиться к мудрости.