Текст книги "Офис. Нерассказанная история величайшего ситкома 2000-х"

– Во втором сезоне все сложилось.

Мэттью Сон:

– Шоу по-настоящему стало собой и отошло от британской версии.

Крид Брэттон:

– Помню, как во время съемок второго сезона я сворачивал на улицу Сатикой в Вудмане и прямо перед поворотом налево, на съемочную площадку, увидел огромный билборд со Стивом из «Сорокалетнего девственника». Я подумал: «Вау! Вот это да!» Все просто сошлось для него удивительным образом, и он взлетел, как ракета.

Ключевой эпизод 2
«Данди»

Эпизод второго сезона под названием «Данди» сняли не первым, но он получился таким мощным, что его сделали премьерным, так что именно с него для зрителей и началась «перезагрузка» шоу.

Б. Дж. Новак:

– Это очень важный эпизод, возможно, самый важный в шоу, потому что он наглядно показывает, как сильно второй сезон отличается от первого. Цвета стали ярче. Стив стал спокойнее и приятнее. Шоу уже не такое мрачное, а более оптимистичное, праздничное.

Дженна Фишер:

– А еще мы представили в нем всех персонажей, каждый получил свой небольшой сольный номер.

Значительная часть действия происходит в Chili’s, где Майкл вручает награды сотрудникам.

Б. Дж. Новак:

– Мы не хотели выдумывать ненастоящий ресторан с названием, напоминающим реальное заведение, типа Pepper’s или T.G.I. Wednesday’s. Поскольку мы делали реалистичное шоу про реальные офисы, мы решили, что будет забавно организовать все в Chili’s.

Джейсон Кесслер:

– Это был первый эпизод, снятый не на нашей съемочной площадке. Было очень интересно посмотреть на героев вне офиса и понаблюдать, как они будут взаимодействовать друг с другом.

Рэндолл Айнхорн:

– Это место было симпатичным гетто. До того как оно стало нашей съемочной площадкой, там располагался стейкхаус Black Angus. Даже ковер в этом месте пропах говядиной. Это было довольно жестко.

Кейт Флэннери:

– Это был закрывшийся Black Angus, так что место было достаточно скверным.

Б. Дж. Новак:

– Мы получили разрешение от Chili’s и потратили недели на то, чтобы с их помощью кропотливо воссоздать внешний вид ресторана Chili’s в пустом заброшенном здании.

Джейсон Кесслер:

– Мы воспроизвели интерьер Chili’s, и руководители ресторана приехали на площадку проверить, все ли соответствует их бренду.

Майкл Дж. Галленберг (художник-постановщик):

– Chili’s даже предоставили нам столы, стулья и детали интерьера из магазина в Bay Area, где они проводили ребрендинг.

Кейт Флэннери:

– Я помню, что представители Chili’s в какой-то момент стали очень дотошными, и это сводило Грега с ума.

Грег Дэниелс:

– У нас были договоренности с Chili’s только на словах. И на каком-то этапе съемок они хотели отказаться от сотрудничества с нами.

Б. Дж. Новак:

– В первый же день съемок оказалось, что в Chili’s не читали сценарий и не знали о важном моменте, где пьяная девушка блевала, а один из персонажей пробегал по залу с криками: «Женщину тошнит!» И удивительно, но люди из Chili’s не хотели, чтобы их заведение предстало на экране в качестве заблеванной забегаловки.

Грег Дэниелс:

– Но на тот момент мы уже два дня снимали там и теперь были вынуждены все заморозить. Нам пришлось все прикрыть.

Майкл Дж. Галленберг:

– Пока юристы разбирались в наших договоренностях с Chili’s, актеры и сценаристы просто слонялись по этому месту. У меня есть фотография, где Минди спит под столом.

Грег Дэниелс:

– В итоге Стив, который долгое время работал учителем на курсах импровизации и чей мозг не переставал работать даже в такой ситуации, предложил решение. Мы сняли говорящую голову с менеджером ресторана, где тот на камеру рассказал о политике заведения в отношении алкоголя и сказал, что Пэм таскала напитки с других столов. Это решило проблему с Chili’s, и мы смогли продолжить съемки.

Дженна Фишер:

– В сцене, где мы с Джимом даем интервью на камеру, меня должно было стошнить на барную стойку, но, судя по всему, юристы Chili’s это не одобрили, поэтому в итоге я просто падаю со стула.

Рэндолл Айнхорн:

– Играть пьяных очень сложно. По сценарию она должна была быть в веселом подпитии, словно выпила чуть больше, чем нужно. Часто, когда говоришь что-то пьяным людям, они словно ненадолго подвисают и лишь немного позже до них доходит смысл сказанного. Они просто слегка заторможенные. И она очень здорово это сыграла, к тому же в духе своей героини.

Дженна Фишер:

– Когда я читала сценарий этого эпизода, я очень нервничала.

Я не помнила, каково это – быть пьяной, и не хотела, чтобы вышло карикатурно. Би Джей Новак предложил мне провести эксперимент и как-нибудь вечером сходить напиться. Сначала я над ним посмеялась, но потом решила, что это неплохая идея. Я взяла Би Джея с собой, чтобы мне не пришлось садиться за руль. Мне понадобилось всего четыре коктейля. И после каждого Би Джей спрашивал: «Ну что? Что ты чувствуешь? Что изменилось?» Он заставил меня в деталях описывать разные стадии опьянения. Я полностью опиралась на этот опыт, когда мы снимали эпизод. Я поняла, что, когда ты выпил, ты смеешься над всякой ерундой, стоишь ближе к людям во время разговора, становишься чувствительным и в целом становишься чуть более беспардонной и менее сдержанной версией самого себя. Ты просто немного отпускаешь контроль. И именно это я сделала с Пэм.

Дженни Тан:

– В этом эпизоде у каждого был свой небольшой миг славы. Филлис выиграла в номинации «Папа Карло», а Келли получила награду «Острый карри».

Ключевая сцена в эпизоде – та, в которой компания грубых завсегдатаев бара начинает бросаться в Майкла едой и он сильно расстраивается, но в итоге коллеги подбадривают его и поднимают ему настроение. Это был самый первый момент в шоу, когда Майкл показался по-настоящему уязвимым.

Дженна Фишер:

– Ты можешь смеяться над членами своей семьи, но другие – нет. Поэтому коллектив сплотился, чтобы его поддержать.

Джейсон Кесслер:

– Разумеется, дома старший брат все время подтрунивает над младшим. Но стоит только кому-то пристать к мелкому за пределами дома, как старший тут же бросится его защищать.

А еще в этом эпизоде впервые случился поцелуй Джима и Пэм, пусть даже Пэм в этот момент была сильно пьяна и не совсем себя контролировала.

Джон Красински:

– Все спрашивают меня про тот поцелуй в конце второго сезона, но я всегда считал, что именно этот поцелуй был по-настоящему важным. До этого у нас не было физического контакта.

Грег Дэниелс:

– Моя жена всячески болела за этот момент. В отличие от сценаристов. Она повторяла: «Вы должны это сделать. Это круто».

Минди Кейлинг:

– Я считала этот поцелуй преждевременным.

По легенде, сотрудник Chili’s, который говорит на камеру, что Пэм больше не пустят в рестораны сети, – настоящий менеджер Chili’s. Но на самом деле это был характерный актер Кристофер Т. Вуд.

Кристофер Т. Вуд (менеджер Chili’s, 2-й сезон):

– Я думаю, только часть массовки были сотрудниками Chili’s, потому что практически все были уверены, что я реальный менеджер заведения. Каждый раз, когда эта тема всплывала в «Твиттере», я пытался с этим поспорить. Люди писали что-то вроде: «Интересный факт: парень в том эпизоде – реальный менеджер ресторана Chili’s». А я отвечал: «Да нет же…» Но люди писали в ответ: «Нет, ты менеджер Chili’s». Я не сдавался: «Я клянусь вам, что нет. Не знаю, что тут еще сказать». Но что поделать? Я считаю это комплиментом моей актерской игре.

Ключевой эпизод 3
«Ущерб»

Замысел эпизода «Ущерб» максимально прост: однажды утром Майкл обжигает ногу на домашнем гриле, а Дуайт так спешит к нему на помощь, что по дороге врезается на машине в столб и получает сотрясение мозга. И дальше все вынужденно реагируют на абсурдные жалобы Майкла из-за его «чудовищной» травмы, а Дуайт не замечает своего по-настоящему серьезного положения, которое на время даже меняет его характер, и он становится дружелюбным по отношению к Пэм. Это третий эпизод, написанный Минди Кейлинг.

Минди Кейлинг:

– «Ущерб», наверное, мой самый любимый эпизод из тех, что я когда-либо писала. Изначально задумка была такова: Майкл уснул на солнце и намазал солнцезащитным кремом все тело, кроме стопы. Все начиналось как солнечный ожог стопы. А эпизод долгое время назывался «Моя нога на гриле», пока мы не решили, что это будет выглядеть слишком странно для людей, которые будут его смотреть. Было удивительно, что мы сделали целый эпизод, базируясь на выдуманной инвалидности Майкла, возникшей из-за его безумной привычки просыпаться от запаха бекона по утрам.

Дженнифер Челотта:

– Минди Кейлинг – гений, и этот эпизод безупречно написан. Речь Майкла о том, как он обжег ногу, – один из самых смешных текстов, которые мне доводилось читать.

«Мне нравится завтракать в постели, – объясняет Майкл на камеру. – Да, я люблю просыпаться под запах бекона. Слуг я не держу, приходится готовить самому. Почти каждый вечер перед сном я выкладываю шесть полосок бекона на гриль марки «Форман». И засыпаю. Проснувшись утром, я включаю гриль, а потом снова засыпаю, чтобы позднее проснуться под запах жареного бекона. Он вкусный и полезный. Прекрасное начало дня. Но сегодня, проснувшись, я наступил на гриль, и он захлопнулся на стопе. Я не понимаю, почему всех это так удивляет?» Такой нелепый монолог дался бы большинству актеров непросто, но Карелл произнес его без труда.

Дженна Фишер:

– В этом эпизоде Стив Карелл показал высший пилотаж – в тот момент, когда Майкл объясняет, как он обжег ногу. Это один из лучших монологов сериала. Я считаю, что его игра гениальна. Серьезно, гениальна.

Дженнифер Челотта:

– В этом монологе нет ни единой фальшивой ноты, потому что ты веришь во все, что он говорит. У Стива есть свой собственный свод правил, и он опирается на них в своей актерской игре. Даже когда он делает самые нелепые вещи, в нем всегда столько достоинства! Стив защищал своего персонажа и очень хорошо его знал.

Минди Кейлинг:

– Это моя любимая говорящая голова в его исполнении. «Убейте меня. Я люблю завтракать в постели. Просыпаюсь от запаха бекона…» Помню, как Стив это читал. Он настоящий гений, потому что в монологе было примерно семь диковатых моментов, но он на полном серьезе продолжал что-то вроде: «Да, каждое утро я должен съесть семь полосок бекона, и я не хочу ходить за ними на кухню. Они должны ждать меня в спальне». И он просто произнес все это на одном дыхании, а на следующей встрече сказал: «Дайте мне что-нибудь еще». Он гениален, потому что превращает самые сумасшедшие вещи в то, о чем потом приятно вспоминать».

Рэндолл Айнхорн:

– Это было очень эпатажно и очень смешно, просто здорово. Идея, что он готовит бекон в спальне, – крайне неправдоподобна. Но он сделал акцент на запахе бекона, и все в нее поверили. Это выдающаяся актерская работа.

Дин Холлэнд (монтажер):

– Как зритель ты думаешь про себя: «Это поступок на сто процентов в духе Майкла». Сценаристы проделали отличную работу, выдумывая такие вещи и мысля нестандартно, но при этом понятно для зрителей. Майкл ведет себя так, словно попал в страшную аварию, и возмущается, что окружающие недостаточно всерьез относятся к его ожогу.

Когда Дуайт врезается в столб, он в шоке выходит из машины и заблевывает все вокруг, пока коллеги в ужасе наблюдают за ним из окна.

Дженнифер Челотта:

– Чтобы показать на экране рвоту, актерам дают гороховый суп-пюре, и они его выплевывают. Но этот эпизод мы снимали в районе шести утра. Каждый дубль Рэйну в рот снова и снова вливали этот суп, и я уверена, что в какой-то момент его реально стошнило. Думаю, именно этот дубль мы в итоге и взяли.

Брайан Гордон (режиссер):

– Минди Кейлинг написала этот эпизод, а значит, тут работали сразу несколько гениальных людей. И, мне кажется, прелесть «Ущерба» была в том, что все актеры любят вызовы, а здесь и у Майкла, и у Дуайта было по вызову на каждого. У Майкла – больная нога, у Дуайта – сотрясение, и им обоим было над чем поработать.

Минди Кейлинг:

– Это было стопроцентное безумие. Все начинается с того, что Дуайт блюет, а дальше идет история в стиле «Цветов для Элджернона», ну и конечно, Майкл со своей ногой. Если бы здесь было просто нагромождение странностей, ничего бы не вышло. Но здесь была концепция – это главная фишка Грега: не может быть одного сплошного безумия, поэтому на самом деле это эпизод про людей с ограниченными возможностями. Если вы хорошо помните, Майкл там решает, что люди плохо к нему относятся, и разыгрывает карту «Ах так, вы плохо относитесь к инвалидам!». Именно потому все и получилось настолько смешно, что случившееся с ним на самом деле – сущий пустяк.

Брайан Гордон:

– Больше всего в этом эпизоде мне нравится то, как другие люди реагируют на Майкла и Дуайта, даже если они при этом ничего не говорят. Сначала им было наплевать, но потом они начинают немного сочувствовать пострадавшим коллегам, и наконец их всех осенило: «Дуайт чокнутый? Он сошел с ума?» И весь этот путь они проходят, не произнося ни слова.

Минди Кейлинг:

– Это был очень смелый эпизод. Практически «Цветы для Элджернона», только в стиле «Офиса», с тошниловкой и монологами про ногу на гриле. Предыдущий эпизод, «Круиз», который написал Грег, был скорее романтичным, и там тоже целую минуту никто ничего не говорил, но он – полная противоположность моей истории. Поэтому я очень рада, что в итоге во вселенной «Офиса» этот эпизод считается удачным, ведь в момент создания мало кто был от него в восторге.

Ключевой эпизод 4
«Ночное казино»

Второй сезон заканчивается эпизодом «Ночное казино», который на тот момент был самым сложным для съемки с точки зрения логистики и самым важным в плане развития отношений Джима и Пэм. Серия длиной в двадцать восемь минут стала первым супердлинным эпизодом, который разрешила им NBC, – это означало, что каждый вечер шоу смотрят почти восемь миллионов человек и большинство зрителей «Меня зовут Эрл» остаются у экранов для просмотра «Офиса». Грег Дэниелс и Стив Карелл придумали идею эпизода про вечеринку в стиле казино на складе «Дандер Миффлин», когда летели в самолете, возвращаясь в Нью-Йорк из Лос-Анджелеса после съемок эпизода про День святого Валентина. Когда они вернулись, Дэниелс уговорил Карелла самостоятельно написать эпизод.

Стив Карелл:

– Я не был уверен, что смогу уделить этому достаточно времени, и не хотел выдавать сырой результат. Но Грег умеет убеждать, и в итоге я вышел со встречи, продолжая на ходу дописывать сценарий, вдохновленный и с кучей идей.

Грег Дэниелс:

– Он пришел ко мне с прекрасными набросками. И сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что предложить ему написать эпизод было отличной идеей. Мы со штатными сотрудниками слишком погрязли в материале, и было здорово, что кто-то со свежим взглядом предложил свои идеи.

Стив Карелл:

– Я не присутствовал на доработке сценария, потому что уже был на съемках. Но я не считал его своим неприкосновенным детищем. Я чувствовал, что написал вполне достойную серию, но знал, что ее можно улучшить, и понимал, что сценаристы это сделают. Они все были очень умными, профессиональными людьми, с отличным чувством юмора, поэтому я абсолютно не волновался, отдавая сценарий им на доработку.

Кен Куопис:

– Это всегда называлось «чуть более длинный сценарий», я никогда не понимал значение слова «супердлинный». И никогда не слышал о таком применительно к эпизоду сериала.

Грег Дэниелс:

– Мы сделали супердлинный эпизод благодаря нашим фанатам. До этого я упомянул в статье, которая вышла в Chicago Tribune, что мы хотели бы сделать такой «супердлинный» эпизод.

Дженни Тан:

– Мы с еще двумя блогерами решили выпустить петицию в поддержку длинного эпизода. Мы собрали примерно тысячу подписей, привлекли внимание прессы, и в итоге его удлинили. Мне было бы интересно знать, в какой степени нам на самом деле удалось повлиять на ситуацию.

Рэйн Уилсон:

– По этому эпизоду видно, что дополнительные шесть-семь минут очень нам пригодились, потому что там есть паузы и воздух, которые помогают истории.

Дополнительное время позволило им комфортно растянуть сюжет, во время которого Майкл пытается совместить на вечеринке сразу два своих свидания[41]41
  С Джен и с Кэрол.


[Закрыть], Кевин демонстрирует удивительные навыки игрока в покер, а Джим наконец-то признается Пэм в своих чувствах.

Кен Куопис:

– Это был сложный эпизод, потому что там было много по-настоящему драматичных сцен. А еще его было непросто снимать. Если не считать «Круиза», для меня это был первый эпизод с массовкой. И еще нам пришлось превратить склад в казино.

Майкл Дж. Галленберг:

– Мы просто организовали на складе небольшие игральные зоны, обозначив их задниками из ткани. Мы не стремились спрятать склад, а просто работали с тем пространством, которое у нас есть.

Дженна Фишер:

– Обычно, когда мы сидели на заднем плане, мы играли на компьютере или занимались своими делами, но на этот раз мы на самом деле два дня резались в покер.

Кэри Беннетт:

– Для этого эпизода всем нужны были праздничные образы, то есть совсем не та одежда, которую я обычно доставала для съемок. Мне нужно было подумать, что эти люди носят за пределами офиса, чтобы это выглядело слегка безвкусно и немодно.

Дженна Фишер:

– Мы потратили на продумывание образов очень много времени, размышляя, насколько серьезно каждый из них мог подойти к теме «приодеться». Успели ли они съездить домой после работы или взяли одежду с собой, чтобы переодеться в туалете?

Весь эпизод был выстроен с учетом предстоящей кульминационной сцены, когда Джим на парковке говорит Пэм, что любит ее, после того как Рой уезжает. Она отвергает его («Я не могу… Ты не представляешь, как мне важна наша дружба»), и он уходит в слезах. После этого она идет в пустой темный офис, чтобы позвонить маме, а он подходит и страстно целует ее – на этом заканчивается серия. Все сценаристы и съемочная группа неделями ломали голову над двумя этими сценами, обдумывая каждую деталь, включая голубое платье Пэм.

Кэри Беннетт:

– Мы тщательно продумывали каждый образ Пэм, но вечером перед съемками у меня все еще не было для нее платья. Мы перемерили кучу вещей, но ничего не подходило. Мне кажется, уже было в районе семи вечера накануне съемочного дня, а дела обстояли все так же, и это было неслыханно. Обычно такие важные детали решаются сильно заранее, вещи успевают подшить и отснять, а у нас так и не было подходящего платья. Помню, у меня даже случилась небольшая истерика из-за этого. Я отправила двух шоперов на поиски перед самым закрытием магазинов, и одна из них вернулась с этим голубым платьем. Мне кажется, в итоге оно нашлось в David's Bridal. На следующее утро мы померили три или четыре варианта, но было сразу понятно, что это оно. В нем она чувствовала себя привлекательной, оно отлично сидело, и нам даже не пришлось его подшивать.

Дженна Фишер:

– Идея была в том, что Пэм достала это платье из своего шкафа, то есть она либо планировала надеть его на какую-то свадьбу друзей, либо уже ходила в нем на чью-то свадьбу.

Джейсон Кесслер:

– На площадке мы оставили минимальное количество людей, чтобы атмосфера этих сцен Джима и Пэм была максимально интимной.

Дженна Фишер:

– Мы снимали этот эпизод в течение двух недель, и две недели мы готовили эту единственную сцену. Я встречалась отдельно с Грегом и Кеном, мы встречались с Джоном, и все мы очень много обсуждали, что и как в ней будет происходить. Мне кажется, ни к какой другой сцене мы не готовились так долго: мы хотели, чтобы она была идеальной.

Кен Куопис:

– Сцену на парковке было сложно снимать с точки зрения уже выработанного стиля, и мы все – режиссер, продюсер, операторская группа – решили, что не можем находиться рядом с ними. У них не произошло бы такого сближения, если бы камеры были близко и направлены прямо на них. По нашей задумке, камеры должны были просто уловить какое-то движение. Это все равно как фотограф, снимающий дикую природу, не хочет подходить к объекту съемки слишком близко. У нас было две камеры, и обе они были на приличном расстоянии от Джона и Дженны. Когда ты снимаешь ночью на длиннофокусный объектив, всегда есть опасность, что что-то будет не в фокусе, но, учитывая стилистику шоу, это было допустимо. Здесь мы шпионили за ними, и было важно создать ощущение, что их снимают украдкой.

Дженна Фишер:

– Когда мы снимали сцену, я с восторгом следила за игрой Джона и думала про себя: «О боже, ему понравится то, что получается. Он с ума сойдет, когда это посмотрит, это очень круто».

Сцена с поцелуем в офисе стала, возможно, самой обсуждаемой за всю историю шоу.

Кен Куопис:

– Мы с Грегом обсуждали, что, поскольку вечеринка проходит на складе, свет в офисе должен быть выключен. Горят разве что несколько настольных ламп. И логика сцены была в том, что мы знаем, как Пэм расстроена после того, что произошло на парковке. И оператор, документирующий жизнь офиса, и я, естественно, следуем за ней в опенспейс. Мы прячемся в соседнем кабинете и видим, что она звонит своей маме. Мы не знаем, что она собирается делать. Но нам интересно, потому что мы понимаем: ее переполняют эмоции. Мы не готовы к появлению Джима. Поэтому, когда Джим заходит, оператор словно говорит «О, черт!», выпрямляется и наводит камеру, чтобы получить четкое изображение. Идея была именно в этом небольшом нервном движении камеры, словно оператор показывает зрителю, что мы тоже не были к этому готовы.

Рэндолл Айнхорн:

– Этот поцелуй – идеальный пример съемки с приличного расстояния, которая дает ощущение реальности происходящего и создает у зрителя приятное впечатление, что ему случайно повезло подсмотреть за героями.

Дженна Фишер:

– Мы репетировали расстановку, но ни разу не репетировали поцелуй. Потом Кен отправил нас назад в наши трейлеры и строго наказал, что мы не должны видеться до начала сцены. Мы провели где-то час порознь, пока они устанавливали камеру в потайном месте.

Кен Куопис:

– Мы планировали снять это немного под косым углом, словно бы это было спрятано от зрителя. Мы хотели случайно поймать момент.

Рэндолл Айнхорн:

– В комнате с ними были только мы с Кеном, но Кен сидел в кабинете HR, где обычно сидел Тоби.

Кен Куопис:

– У Джона и Дженны было свое видение этой сцены. Они очень нервничали. Я всячески старался показать им, что это всего лишь еще одна сцена. Я не хотел, чтобы они волновались или подходили к ней слишком ответственно. Я всем своим видом показывал: «Мы просто снимаем сцену. Потом мы снимаем еще одну, а следом за ней еще и еще». Их главным желанием было, чтобы на площадке никого не было и они чувствовали бы себя комфортно. Они хотели остаться наедине.

Грег Дэниелс:

– Кен снимал это как постельную сцену в кино. Вокруг не было ни души. Мы с Полом[42]42
  Пол Либерштейн.


[Закрыть] прятались на кухне. Мы не хотели, чтобы они знали о нашем присутствии.

Дженна Фишер:

– На площадке буквально не осталось никого, я сидела в трейлере, а Джон – в холле внизу вдали от камер. Я пришла на площадку одна. В комнате было очень слабое освещение, и я увидела Джона только в тот момент, когда он вошел в комнату и поцеловал меня.

Кен Куопис:

– Мы знали, что хотим снимать с одного ракурса. Мы не хотели, чтобы в кадре в этот момент была вся комната. Когда они целуются, камера расположена слегка за Дженной. Видно только лицо Джона, а ее реакцию мы не видим. Это казалось нам очень важным. По моим ощущениям, то, что мы не видели ее лица, в каком-то смысле делало сцену мощнее. Зрители могли сами додумать то, что было скрыто, и это давало то самое чувство, что нам повезло случайно оказаться рядом с ними.

Ларри Уилмор:

– Мы все почувствовали удовлетворение. А еще мы не знали, что будет с нами дальше, и если бы это стало финалом шоу, нас бы все устроило. Я помню это ощущение: «И каков будет наш следующий шаг? Что дальше?» К счастью, эти мысли можно было отложить до следующего года. Было ощущение, что мы закончили на хорошей ноте.