Текст книги "Акция возмездия"

Глава 6

Ровно в 25:00 по местному годвинскому времени полковник Клаус Дахам широким шагом вошел в офис Доминика Магнуса. Настроение у Клауса было препаршивейшее. Десять лет назад он убедил себя, что со всем этим покончено раз и навсегда. Затем он узнал, кто такой на самом деле Доминик Магнус, потом ему поручили эту миссию…

И в самый критический момент этому подонку-убийце удалось сбежать.

Нервы Клауса напряглись до предела; ему казалось, что он пилотирует свой маленький звездолет неподалеку от источника какой-то невообразимой гравитации. И кружится он по орбите вокруг этого источника вот уже пятнадцать лет.

«Забудь о ней, – промелькнула еретическая мыслишка. – Она мертва».

Мысль разозлила его еще больше. Тот факт, что она мертва – без возможности воскрешения – и являлся той самой черной дырой, вокруг которой вращалась на орбите его душа. Хелен убил ее же любимчик. Осознание того, что убийца целых десять лет ускользал от возмездия, открыло все старые, почти зарубцевавшиеся раны.

Кровь по-прежнему свежа.

А убийца все еще жив.

Иногда Клаус изумлялся самому себе – почему он так одержим идеей наказания убийцы женщины, которую сам он ненавидел. Ненавидел и бросил. Каждое воспоминание о ней будто кислотой обжигало мозг.

Однако не менее обжигающим было чувство собственной правоты. Необходимость наказания зла шрамом пересекала душу. Шрамом, который уже затянулся и до недавнего времени как бы дремал.

На этот раз Клаус мог бы схватить Доминика, даже не пользуясь полномочиями, предоставленными ему Земным Исполнительным Комитетом.

Однако убийца все равно успел сбежать.

Клаус неоднократно задавался вопросом, знает ли кто-либо, кроме него, кто такой Доминик на самом деле. Знает ли начальство, почему Клаус Дахам с такой готовностью взялся за исполнение своей первой военной миссии со времен Паскаля, в его-то возрасте, когда большинство агентов ЗИК уютно устраивается за удобными столами где-нибудь в штабе? В конце концов Клаус решил, что Дмитрий Олманов, всесильный глава ЗИК, знал. Клаус скептически относился к мифу о всеведении старца, но все сходилось к тому, что Дмитрий знал и, несмотря на это – а может, именно из-за этого – назначил его, Клауса, руководителем операции «Распутин».

«Доминик Магнус», – пробормотал Клаус, нахмурившись. – Претенциознейшее вымышленное имя.

Клаус лишь недавно узнал, что преследуемый им зверь скрылся на Бакунине. Очевидно, «Доминик» появился здесь в год последней попытки Клауса положить конец жизни убийцы.

Прибытие на Бакунин походило на падение в черную дыру. Бакунин не являлся частью Конфедерации, и даже ЗИК не мог внедриться в его общество. Клаус отвечал за связь между Исполкомом и разведкой Экономического Сообщества Сириус-Эридани, когда ему стало известно о том, что убийца не только не прекратил своего существования, но даже и преуспевает.

Досье на «Доминика Магнуса» попало в руки Клауса по чистой случайности. Если бы не эта случайность, оно просто-напросто затерялось бы в лавине отчетов о бакунинских промышленниках, занимающихся производством оружия. Досье запросил один из коллег полковника, и по ошибке его доставили Клаусу.

Как только Клаус выяснил, что ублюдок жив и старые призраки – с которыми, как считал Клаус, он давно и навсегда покончил – воскресли, он сразу же начал искать способ оказаться причастным к операции «Распутин», чтобы получить разрешение самому отправиться на Бакунин.

А потом вдруг, ни с того ни с сего, Олманов назначил его руководителем операции.

«И ты, идиот, упустил „Доминика“!»

Клаус со злостью грохнул кулаком по голографически-прозрачной стене полусферической обсерватории.

Затем, несколько успокоившись, он посмотрел, как проходит операция по очистке захваченной территории от противника. Звездолет Клауса – военно-транспортный корабль класса «Барракуда» с форсированными двигателями – находился на посадочной площадке компании «Годвин Армз Энд Армаментс». Он был модифицирован и обладал достаточной мощью для того, чтобы предпринять атаку на небольшой город. Корабль паралианской конструкции носил название «Колчви'рат», что в переводе означало «Кровавый Поток».

Смертоносный корабль со ста тридцатью прикомандированными морскими пехотинцами Окцисиса… а убийца ушел.

– Полковник?

Клаус резко обернулся.

Обратившаяся к нему женщина была облачена в боевой скафандр со снятым шлемом. В глаза Дахама бросилась короткая прическа с выбритыми поперечными полосами – визитная карточка морпехов. Рыжие волосы и коренастая фигура выдавали в ней уроженку Окцисиса. Она была капитаном – высшим по званию офицером среди морских пехотинцев.

Клаус невзлюбил ее с самого начала. Ему предоставили неделю, чтобы самому подготовиться к миссии, и еще неделю для подготовки морпехов в Солнечной Системе. Брифинги, которые он регулярно проводил перед началом операции, показались ему, по большей части, успешными. Он чувствовал, что вполне может рассчитывать на большинство своих людей.

Но в капитане Кэти Шейн сохранялось какое-то отчуждение. Обращая внимание на стратегические аспекты операции и на тактические детали, она старалась избегать дискуссий собственно о Бакунине. В общем, вела себя так, будто сочувствует бакунинцам.

– Капитан Шейн.

– Вы хотели меня видеть, сэр?

Не совсем так. Дахам хотел выяснить некоторые вопросы.

– Насколько я понимаю, вы не стреляли по Доминику Магнусу, когда он спасался бегством?

– Да, сэр.

Клаус провел рукой по мраморной крышке стола, угол которой был обожжен лазерным лучом – тем самым, который пробил стену, оставив оплавленное отверстие.

– Вы что, испытывали затруднения относительно идентификации цели?

– Нет, сэр.

Клаус внимательно посмотрел в лицо капитану морпехов – все то же безучастное выражение. Его снова охватило раздражение.

– Тогда, может быть, соблаговолите объяснить мне, почему вы не открыли по нему огонь?

– Сэр, мы получили приказ-инструкцию от Земного Исполнительного Комитета не идти на углубление любого конфликта на Бакунине…

Клаус кивнул.

– Пока наша основная миссия не достигнет нужной стадии… и так далее, и тому подобное. Это мне известно. Вы не ответили на мой вопрос. Почему вы не открыли по нему огонь?

«Что это у нее там на верхней губе? Струйка пота? Хорошо».

– Сэр, к тому времени, когда мы взяли мишень на прицел, он уже покинул пределы периметра комплекса. Мы получили приказ не…

– Понятно. – Клаус нервно заходил вокруг стола. – А теперь слушайте меня внимательно, капитан. Кто руководит данной операцией?

– Вы, сэр.

– Я рад, что мы с вами согласны по этому пункту. – Клаус сел в кресло. – Я хочу, чтобы впредь вы неуклонно его придерживались.

– Сэр?

– ЗИК не командует этой миссией Я руковожу ею И когда я даю установку на уничтожение цели, вы должны уничтожить ее.

– Но, сэр, приказы от начальства…

– Касаются только меня.

– Да, сэр.

Да, он вогнал ее в пот. Теперь твердые нотки в ее голосе стали более напряженными, более неестественными.

– Я рад, что мы достигли консенсуса. Итак, мой приказ с настоящего момента имеет для вас приоритетное значение над всеми прочими… усвоили?

– Да, сэр.

– Даже над Исполнительным Комитетом.

– Да, сэр.

– Прекрасно. Тогда вот вам мой первый приказ: если любой – подчеркиваю, любой – из наших с вами людей заметит «Доминика Магнуса», он должен убить его на месте. Мне наплевать, если для этого потребуется взорвать боеголовку в самом центре Годвина. Он должен быть уничтожен. Любой ценой. И я больше не потерплю никаких отговорок. Понятно?

Шейн слегка побледнела.

– Да, сэр.

Клаус кивнул, улыбаясь про себя, и отвернулся от нее, крутнувшись на вращающемся кресле. Однако не услышал, чтобы она ушла.

– Хотите что-то сказать, Шейн?

– Сэр, у меня к вам один вопрос… что делать с пленниками?

Клаус закрыл глаза и вздохнул.

– Какие тут могут быть вопросы? К стенке их. Расстрелять.

– Сэр? – голос ее наконец-то дрогнул.

– Я что, неясно выразился?

– Нет, сэр.

– Рад был поговорить с вами. Свободны.

Она повернулась на каблуках и вышла из офиса. Клаус одержал маленькую победу, однако сомневался, что она окончательная. Шейн стояла первой в его мысленном списке людей, в лояльности которых он сомневался, потенциально способных на неподчинение… и даже на предательство. Запятнавшие их подозрения следовало вычистить прежде, чем начнется вторая фаза операции.

Но не теперь. Не сейчас. Сначала нужно восстановить «ГАА» для дальнейшей работы.

Над столом Доминика зажглось топографическое изображение, и Клаус обернулся к нему. Его вызывал главный инженер экспедиции, Алеф Бен Саид. ЗИК завербовал его на Хамсине, в научно-исследовательском отделе компании «Хеджира Эйрспейс».

– Доклад о причиненном ущербе.

– Докладывайте. – Клаус закрыл глаза, поскольку картинка сильно рябила и постоянно смещалась, и смотреть было больно – голограф тоже повредили во время атаки.

– Как и ожидалось, система ПВО периметра полностью выведена из строя. Генераторы поля и орудия «Кровавого Потока» могут выполнять их функции, пока мы не отремонтируем наземные установки. Повреждения большинства наземных строений незначительны. Думаю, общие затраты на ремонт составят около ста тысяч в кредитах…

– В золоте, Саид, мы ведь на Бакунине. В золоте или в его эквиваленте.

– Ах да, сэр… я произведу необходимые перерасчеты.

– Что еще?

– Ну, как я уже сказал, большинство наземных зданий получили незначительный ущерб. Но одно здание – по нашим прикидкам там располагалась служба безопасности «ГАА» – разрушено до основания. Впрочем, здесь мы тоже можем обойтись возможностями «Кровавого Потока». Нам вообще пока желательно не пользоваться системой безопасности «ГАА». Там могут оказаться неприятные сюрпризы, учитывая здешние нравы.

– Понятно. Что еще?

– Боюсь, что имеется кое-что, чего мы не учли. Девяносто процентов производственных мощностей «ГАА», компьютерный центр с банком данных – все это расположено на глубине двух километров. Они пострадали, но не от нашей атаки…

Клаус кивнул.

– Были заминированы. Та самая подземная детонация, которую мы зафиксировали, верно?

– Да. Сейчас туда пока еще невозможно проникнуть, но, полагаю, практически вся компьютерная сеть уничтожена. И в этом случае оборудование «Кровавого Потока» нам не поможет. Это ведь военное судно, компьютеры его узко специализированны, и их невозможно применить для управления промышленным предприятием.

Клаус потер ладонью лоб. Хелмсмен, предатель, затесавшийся в «ГАА» агент Исполкома, должен был находиться в бункере. «Ну что же, по крайней мере я избавлен от необходимости самому иметь дело с Хелмсменом», – подумал Клаус.

– Как много времени нам понадобится для замены компьютеров?

– Вы хотите импортировать аппаратуру?

– Конечно же, черт побери! Мы не можем допустить бакунинцев на территорию комплекса… ни в косм случае.

Саид немного подумал.

– К счастью, бюджет нам не ограничен. Ближайшая конфедеративная планета – Долбри. Следующая ближайшая – Земля…

– Нет, нет. Нам нельзя приближаться к столицам и на пушечный выстрел. Слишком много любопытных глаз.

Саид почесал подбородок.

– Цинос.. тоже нет?

Клаус кивнул.

– Стикс не экспортирует подобную продукцию… хмм… Банлье – слишком далеко отсюда и все будет стоить намного дороже, но у них есть то, что нам нужно, и планета находится вдалеке от столиц Конфедерации. Подойдет?

Клаус кивнул.

– Тогда я подготовлю тахограмму с заказом. Если воспользуемся военным транспортом, на это уйдет около двадцати трех дней по стандартному времени. Примерно восемнадцать бакунинских дней.

– Установка аппаратуры?

– Два дня от силы.

Клаус поморщился.

– Задержка крайне нежелательна… но ничего не поделаешь. Посылайте заказ. Хорошие новости есть?

– Имеется одна. «Шафтберри» совершил прыжок раньше, чем запланировано. Можем начинать выгрузку персонала с орбиты, как только очистим жилые помещения.

– Хорошо. Держите меня в курсе всех дел.

– Да, сэр.

Голографическое изображение пропало.

Мысли Клауса вернулись к «Доминику Магнусу». Он не особенно надеялся, что его морпехи засекут где-нибудь этого ублюдка. Уж что-что, а беречь свою шкуру этот получеловек научился, надо отдать ему должное.

К счастью, у Клауса имелись свои варианты на случай непредвиденных обстоятельств. Варианты, которые не имели ничего общего с тайной деятельностью ЗИК. Он не полагался на поставляемых Исполнительным Комитетом коммандос для достижения личных целей.

Клаус подошел к двери, у которой оставил свой кейс, взял его и, вернувшись к столу, положил на него чемоданчик. Потом сунул большой палец в отверстие на крышке и подождал, пока механизм идентифицирует его генетический материал.

Крышка открылась, и лазеры персонального голографического дисплея начертили в воздухе голубую сферическую контрольную таблицу. Клаус отстучал на клавиатуре код из двадцати трех цифр, чтобы привести в действие дешифратор. Потом назвал номер в Годвине.

Голографический дисплей сработал почти мгновенно, поскольку вызываемый абонент должен был отвечать только в аудио-режиме.

– Приветствую вас, полковник.

– Пора приступать к нашему делу, мистер Уэбстер.

Уэбстер – такова была вымышленная фамилия мужчины… или женщины. Голос не составляло труда изменить. Клаус встретился со своим осведомителем.

Для Клауса Уэбстер был просто-напросто высокооплачиваемым осведомителем, «мальчиком на посылках», его не интересовало, кто он и чем занимается…

– Я ожидал вашего вызова, – сказал Уэбстер. – Вы получили нужный вам список сотрудников «ГАА»? Мне пришлось основательно потрудиться, чтобы добыть его.

– Да, благодарю вас. Больше всего меня интересует первый человек в этом списке. Тот, которого нужно убрать.

– Доминик Магнус.

– Вы необычайно догадливы, – съязвил Клаус.

– Что я с этого буду иметь?

– Мои финансы не ограничены. Он должен умереть. Можете даже взяться за работу лично. Предположительно, он сейчас где-то в Восточном Годвине.

Уэбстер коротко хохотнул.

– Я не привык сам марать руки. Кроме того, в Восточном Годвине его могут замочить абсолютно бесплатно. Но…

– Но что?

– Мне кажется, я знаю, где находится ваша жертва… она… простите, он в руках Церкви.

– Какая еще церковь?

– Бакунинская Церковь Христа-Мстителя. Я дал им копию вашего списка. БЦХМ готова идти навстречу любому, кто делает хорошие пожертвования.

– Он мертв?

– БЦХМ… хмм… несколько необычна. Церковники все делают по-своему, довольно оригинально. Он будет жив до начала передачи. Представление начинается через несколько минут. Можете посмотреть, если хотите.

– Вы уверены, что его убьют?

– На сто процентов. Сами увидите… Ну что же, звоните мне, если возникнут еще какие-то проблемы. Желаю удачи.

Уэбстер прервал связь.

Представление?

Клаус включил голографический приемник и попытался настроиться на передачу БЦХМ, что оказалось не так-то просто, В бакунинском эфире царил полнейший хаос.

Наконец приемник нащупал передачу БЦХМ. Клаус увидел священника, стоящего на сцене перед массивным стендом тотализатора, на котором было начертано: «Золото для Бога».

Раздался вопль обратившегося к невидимой толпе священника.

– Добро пожаловать на нашу программу возмездия!

Послышались одобрительные возгласы.

Клаус поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее.

Десять лет полковник ждал той минуты, когда он сможет подобраться так близко к Ионе.

Пятнадцать со дня смерти их матери, Хелен Дахам.

– Смерть – лучшее, на что ты можешь надеяться, братец, – промолвил Клаус.

Глава 7

Доминику снились кошмарные сны.

Ему снился лесистый мир под названием Вальдгрейв, его родная планета, где царил расизм. Ему снились приступы пьяного гнева матери. Ему снилась ее паранойя. Ему снилось спасение от безысходности, которое предлагалось новобранцу вооруженных сил Исполкома.

Снилась уродливая маленькая планетка в системе Сигмы Дракона, планетка под названием Стикс. Ему снились тридцать пять тысяч человек, превратившихся в пар в тот миг, когда с орбиты ударила поликерамическая мономоллекулярная нить. Ему снился город, которого уже больше не существовало.

Доминику снился день, когда тот город настиг его. Ему снилась пуля, ударившая в его плечо. Ему снилось падение через перила, бесконечное падение. Снилась реконструкция его тела.

Доминику снилось уничтожение «Годвин Армз Энд Армаментс».

Ему снилось, что его жизнь – это огромная стеклянная скульптура, разбивающаяся снова и снова. После каждого раза, когда она разбивалась, недоставало нескольких кусков. И в конце концов осталось несколько изуродованных осколков.

* * *

По мере того, как воздействие станнера – оглушающего оружия – постепенно проходило, внешний мир начал понемногу просачиваться в его сознание. Доминик услышал людской говор.

Кто-то неискренним наигранным голосом кричал толпе:

– Добро пожаловать на нашу программу возмездия!

Одобрительные возгласы.

– Прежде всего, я хотел бы поприветствовать вернувшуюся к нам часть нашей, на некоторое время утраченной, аудитории. Община Дзено наконец-то отремонтировала свою видеоспутниковую подстанцию, поврежденную…

Конец фразы потонул в новом волне одобрения. Сознание Доминика было по-прежнему затуманено, но он догадался, что слышит топографическую передачу.

– А теперь наш первый преступник. Его поймал один из наших летучих патрулей, когда тот насиловал девочку-подростка… и что же мы с ним сделаем?

– Зажарим его!

– Я вас не слышу!

– Зажарим его!

– А почему мы его зажарим?

– Потому что он подонок! Аудитория разразилась аплодисментами.

– Ну что же, надеюсь, что так и будет. Но вам известны правила. Его могут выкупить. Наша первоначальная цена – полный килограмм.

Свист из аудитории.

– Если мы получим эту сумму или превосходящую ее – мы его отпустим!

Неодобрительные восклицания из аудитории.

– Итак, пока наша домашняя аудитория решает, давайте прокрутим видеозапись изнасилования…

– Эй ты, как тебя там… президент, очухался, что ли?

Доминик открыл глаза. Последний голос звучал гораздо ближе.

Он лежал на полу небольшой бетонной камеры, и над ним склонилась молодая женщина лет восемнадцати – двадцати двух по Земному стандарту. Невысокого росточка – всего метра полтора. У нее были прямые, ассиметрично постриженные черные волосы, миндалевидные зеленые глаза и крошечная ложбинка на шее – видимо, биоэлектронный ввод.

– Я проснулся. Что это за шум? – спросил Магнус, вставая на ноги.

Он огляделся, отыскивая глазами голограф. Сама камера была пуста, но одна стена открывалась прямо в устланное коврами фойе. Из расположенной в другом конце фойе комнаты и доносился шум.

Прямая трансляция.

– Мы с тобой будем зарабатывать деньги для Матери-Церкви…

Интерьер фойе напоминал приемную преуспевающей корпорации – статические голографические пейзажи на стенах, неяркое освещение. Охранник в форме сидел на обитом красным плюшем стуле и глядел на картинку голографа, зависшую над секретарским столом. Сидел он спиной к узникам.

Вход в камеру был открыт, но посередине дверного проема стояла невысокая колонна с голубоватой сферой на верхушке. «Все ясно, – подумал Доминик. – Это генератор поля Эмерсона. Поле запрограммированно – так же как и станнер паладина – для воздействия на нервные импульсы человека. Проходить сквозь него необычайно болезненно, и, выйдя из него, сваливаешься без сознания.

Доминику вдруг пришла на ум одна идейка.

– Зовут меня Тетсами, – продолжала сокамерница. – А ты, наверно, довольно состоятельный парень.

– Как ты догадалась? – Магнус не спускал глаз с охранника; а тот внимательно следил за ходом передачи и даже не оглядывался на заключенных.

– Они называли тебя президентом. Ты – президент какой-то корпорации?

– Был до недавнего времени.

– Ну, тогда я тебе не завидую. Сейчас они проверяют твою подноготную, выискивая на тебя компромат, чтобы привлечь к суду. С корпами они не церемонятся.

После довольно продолжительной паузы она поинтересовалась:

– Твое имя?

– Называй меня Доминик Магнус. – Доминик прикидывал, получится ли то, что он задумал.

Он рассчитывал на то, что поле Эмерсона настроено на такую частоту, при которой оно воздействует только на биологическую нервную систему. Конечно же, как и большинство защитных экранов, оно могло иметь процессор, автоматически перестраивающий его на поглощение любой энергии, а не только биологической.

В таком случае ему не поздоровится.

Тетсами фыркнула:

– Даже звучит как имя корпа. Знаешь, они наверно запросят за тебя страшную цену.

– А как ты сюда попала?

– Мне просто не повезло. И деньги за работу не получила, и смыться не удалось. К несчастью, у Церкви я тоже в списке грешников.

– Чем на жизнь зарабатываешь? – Доминик вывел свои фоторецепторы в режим максимального восприятия. Видимых признаков присутствия поля не наблюдалось. Значит, в данный момент оно, скорее всего, настроено исключительно на биоструктуры.

– Средства программного обеспечения, промышленный шпионаж… все в таком духе. Очевидно, меня обвинят в воровстве. Но я в лучшем положении, чем ты.

Магнус осторожно приблизился к краю поля. Генератор мог быть изделием его собственного производства… то есть, конечно, не его лично, а его компании, «ГАА». Корпорация иногда принимала подобные заказы.

– Почему это?

До Тетсами наконец-то дошло, что Доминик замыслил какой-то трюк. Магнус почувствовал, как девушка приблизилась к нему и наблюдает за его руками.

– Они показали мне сценарий, – сказала она. – У меня довольно богатый выбор – зрители могут голосовать за мою смерть, нанесение мне увечий или освобождение. Меня освободят.

– Почему ты в этом так уверена? – Доминик все больше склонялся к мысли, что поле настроено на человеческую нервную систему. – К чему усиленные меры для охраны безоружных узников?

Он стиснул зубы и сунул левую руку в поле. Если он ошибся и поле имеет более широкий спектр, чем он ожидал, вся кибернетическая начинка руки расплавится.

Ничего не произошло.

Краем глаза Магнус заметил, как поморщилась Тетсами; вероятно, она уже попробовала проделать подобное. Однако, руки-ноги у Тетсами, скорее всего, естественные, тогда как его, Доминика, левая рука – полностью искусственная.

Он ощутил легкое покалывание, но ни боли, ни паралича… и никаких сигналов тревоги не послышалось. Магнус толкнул Тетсами локтем – продолжай, мол, говорить; нельзя, чтобы охранник обернулся в самый критический момент.

– Видишь ли, – продолжала девушка. – Мне дали пять минут для самозащиты.

Доминик сунул руку в поле с другой стороны сферы, оглядывая ее, в надежде найти прерыватель в пределах досягаемости.

– Ты собираешься убедить аудиторию в своей невиновности?

Тетсами засмеялась. Смех звучал несколько неестественно, но охранник не заметил этого.

– Да нет же, черт побери. Я пообещаю потрахаться с любым, кто пожертвует килограмм для моего выкупа.

Доминик нашел переключатель.

Затем нажал кнопку… и снова никаких сигналов тревоги.

Для проверки он сунул правую руку мимо сферы. Ничего. Поле отключилось.

Он указал Тетсами рукой – давай, вперед.

– Опасное обещание.

Тетсами осторожно шагнула через порог.

– Я придерживаюсь такой философии: выбирайся на свободу любой ценой, а о последствиях будешь беспокоиться после.

Доминик вышел из камеры, отпуская при этом кнопку. Судя по показанию индикатора, поле регенерировалось.

Теперь предстояло разобраться с охранником.

– Ты уверена, что захочешь исполнить свое обещание?

Охранник по-прежнему не обращал на них никакого внимания.

Тетсами чуть поотстала, позволяя Магнусу идти впереди.

– Если кто-то вызволит меня из этого дерьма…

Доминик бесшумно подкрался к охраннику и встал прямо за его спиной. Тот начал поворачиваться на стуле и заметил приближающуюся Тетсами. Не успел он потянуться к своему пистолету, как Доминик обхватил его рукой за шею.

– …я не пожалею для него такой ерунды, – закончила Тетсами.

Магнус сжал шею охранника железной хваткой, надеясь, что она у него не армирована.

– Тетсами, возьми его оружие.

Тетсами подбежала и выхватила из кобуры охранника пульсационный лазерный пистолет производства «ГАА». Охранник дернулся несколько раз и потерял сознание. Доминик отпустил его, и тот безвольно соскользнул со стула, падая ничком на пол. Тетсами выпустила ему в живот заряд лазера.

Выход из фойе представлял собой обычную хромированную металлическую дверь; над нею красная надпись «Тихо! Идет передача».

– Что теперь? – громко прошептала Тетсами.

– Надо убрать этого, – он кивнул на охранника. – Иди и отключи поле камеры.

Тетсами проворно исполнила приказ, и Доминик оттащил охранника в камеру.

– Ты знаешь план здания? – спросил он, обыскивая охранника, в надежде найти удостоверение или карточку-ключ. Безрезультатно.

Девушка отрицательно покачала головой.

– Меня вырубили таким же образом, как и тебя. Ни черта не помню. Знаю только, что та комната, – она махнула рукой в сторону двери, – расположена сразу же за сценой, и ее можно открыть только с той стороны.

Дом осмотрел дверь, потом огляделся, но не смог придумать способа, как ее открыть. Тетсами, вероятно, была права.

– Придется устроить на них засаду; будем ждать, когда они придут за нами. – Он подошел к столу и взглянул на голопроектор. Шоу продолжалось.

Только что изжарили насильника. Ведущий – щеголеватый священник в сутане и с прической в стиле «помпадур» – распространялся о преступлении следующего «грешника». Массовое убийство, пояснил он аудитории.

Через несколько минут Тетсами спросила:

– Как тебе удалось просунуть руку сквозь эту штуковину?

Доминик неотрывно следил за представлением. Показывали видеозапись, как подсудимый стреляет из гиперскоростного рельсового пулемета Диттриха по толпе в одном из супермаркетов Восточного Годвина.

– Поле настроено на поражение нервной системы человека. Моя рука – искусственная.

Тетсами бросила на него оценивающий взгляд, и они продолжали ожидание в молчании.

Священник-ведущий запросил за убийцу десять килограммов. Никто не пожелал вносить залог, и осужденного сожгли заживо под шквал аплодисментов собравшейся в студии публики. Как только стих треск огня, ведущий вернулся на сцену.

– И снова свершилось божественное возмездие! После обращения к вам наших спонсоров, перед вами предстанет особенный человек. Мы оцениваем его в сто килограммов! Оставайтесь с нами!

По голографу начали крутить рекламный ролик о вербовке в Общину Джироламо. Вступительный взнос составлял дюжину килограммов.

У Тетсами отвисла челюсть.

– Сто кило! Это наверняка о тебе. Надо готовиться…

И, будто по ее подсказке, дверь начала с шипением открываться.

Магнус метнулся к ней и замер с правой стороны.

Входили двое охранников, явно не ожидавших неприятностей. Доминик схватил первого за руку с оружием и двинул ему коленом в пах.

Тетсами выстрелила в открытую дверь, и пульсирующий полихроматический луч обжег воздух и угодил второму охраннику в плечо.

Доминик обрушил левый кулак на спину первого, который от предыдущего удара скрючился перед ним от страшной боли. Охранник рухнул на пол.

Второй, с обожженным плечом, допустил тактическую ошибку. Ему следовало отступить назад, укрыться за чем-нибудь и звать подмогу. Он же вместо этого попытался закрыть дверь. Хромированная дверь начала закрываться и ударила в бок валяющегося поперек порога первого охранника, который издал протяжный стон.

Доминик протиснулся в оставшийся между дверью и дверной рамой проем. Второй охранник выхватил свое оружие, но не успел нацелить его, поскольку луч из пистолета Тетсами прострелил ему второе плечо. Рука его дернулась, посылая выстрел в стену.

Доминик тем временем зашел за его спину и, сложив руки «замком», ударил в поясницу. Охранник отлетел к стене и, глухо стукнувшись о нее, выронил лазер. На этот раз Магнус не стал дожидаться выстрела Тетсами; подскочив к охраннику, он схватил его за волосы и ударил лицом о стену.

Парень обмяк и сполз на пол, к ногам Доминика, который, наклонившись, поднял оружие. Тетсами шагнула через порог с двумя пистолетами в руках, разоружив лежащего охранника, блокировавшего дверь.

Они оказались в коротком коридоре с полудюжиной закрытых хромированных дверей по обеим сторонам и единственным открытым выходом в конце, за которым виднелся занавес. Из-за занавеса доносился рев толпы и скороговорка ведущего. Никто, казалось, не услышал шума схватки.

Тетсами уставилась на занавес.

– Думаешь, тревогу еще не подняли?

– Пока нет. Но поднимут, когда окончится рекламная пауза.

– Что будем делать? Там, наверно, тысяча человек, жаждущих крови.

Доминик настроил свое аудиовосприятие на звуки, доносящиеся из-за занавеса, и, пропустив полученную информацию через встроенный В мозг компьютер, обнаружил, что в форме звуковых волн имеется определенная повторяемость.

– Не думаю.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты когда-нибудь видела студию, откуда ведется трансляция?

– Нет…

– Тогда пошли.

Доминик направился прямо к занавесу и, отдернув его, вышел на сцену, оказавшись позади ведущего. Схватив его рукой за шею, он приставил ему к уху ствол лазерного пистолета.

– Это называется переговоры с позиции силы, – сказал он.

Тетсами вышла на сцену вслед за ним, держа пистолеты наизготовку.

Аудитория прекратила аплодировать. Впрочем, живой аудитории здесь и не было. Аплодисменты прекратились, когда аудиотехник отключил громкоговорители. Взору Тетсами предстала пустая сцена, тотализаторная доска, голографические видеокамеры и – за стеклянной перегородкой – техник, обеспечивающий работу электронной аппаратуры и трансляцию передачи. Кроме ведущего на сцене находились еще двое охранников, которые в момент появления Магнуса только-только приготовились убрать со сцены обуглившийся труп казненного преступника.

Парень в сутане потерял самообладание и взвыл:

– Охрана!

Тетсами нацелила один из своих лазеров на стоявших возле трупа охранников, другой – в сторону техника.

– Без глупостей.

Доминик заметил дверь, ведущую в комнату управления, и направился к ней, таща заложника за собой.

– Помогите, – проблеял священник. – Вызовите тактическую группу. Паладина сюда…

Доминик еще сильнее сжал ему дыхательное горло, и тот заткнулся. Открыв плечом звуконепроницаемую дверь, Магнус швырнул ведущего на пол перед пультом управления и обратился к технику:

– Поставь какое-нибудь записанное шоу, рекламные клипы, что-нибудь…

Ведущий вновь обрел дар речи.

– Не делай этого, Хэнсон, включай тревогу…

Доминик выстрелил священнику в живот, тот пронзительно завизжал, а техник побледнел как полотно.

– Эту рану твой хозяин переживет. Но если не сделаешь того, что я говорю, я превращу его в такую же головешку, как и вашего преступника недели. – Он мотнул головой в сторону обгоревшего трупа.

Доминик подкрепил свое заявление недвусмысленным жестом – медленно вывел регулятор лазера на максимальную мощность. В таком режиме емкость блока питания позволяла произвести всего пять выстрелов. Но последствия каждого из них были бы ужасными.