Текст книги "Полет дракона"

9
Дом номер тринадцать

Марсия шла, Альтер плыл по Пути Волшебника назад в Башню, а Септимус плелся за ними и внимательно слушал их разговор.

– На твоем месте, Марсия, – говорил Альтер, – я бы быстро обыскал Фермерские угодья к северу от Замка. Саймон вряд ли далеко уехал. Он наверняка еще на полпути к Пограничью, а, не сносить мне головы… то есть не сносить мне волос, туда-то он и направляется. Тебе ничего не стоит переместиться через все Фермерские угодья. Я бы сам это сделал, но от меня мало толку. При жизни я не очень-то любил фермы. Чересчур много странных запахов и непредсказуемых животных с острыми рогами. Если я туда отправлюсь, то меня все время будет отшвыривать. И сказать по чести, Марсия, отшвыривание из меня весь дух вышибает. До сих пор чуток мотает.

Но, к огорчению Септимуса, Марсии эта идея не понравилась.

– Послушай, Альтер, – сказала она, прибавляя шагу, так что Септимус еле поспевал, – я не намерена покидать Замок, если принцесса больше не находится в его стенах. Ты же помнишь, что случилось в прошлый раз, когда мы оба ушли? Дом Дэниел просто нагрянул и поселился как полноправный владелец. Где гарантия, что это не произойдет снова? И не надо никого посылать за Дженной, она скоро сама вернется. Я вообще не понимаю, чего вы все так переполошились. Дженна всего лишь уехала кататься со своим братом…

– Он ей не родной брат, – поправил Альтер.

– Ладно, хотя какая разница? Дженна такой же член семьи Хип, как и остальные мальчики, Альтер. Она считает их своими братьями, а они ее – сестрой.

– Все, кроме Саймона, – сказал Альтер.

– С чего ты взял? – возразила Марсия.

– С того.

– Да перестань, Альтер. Откуда ты это можешь знать? В общем, я говорила, что Дженна уехала кататься со своим братом, и нам известно только то, что он не хотел, чтобы она слезала с лошади, когда попросил Септимус. Лично я считаю, Саймон просто противится тому, чтобы младший брат указывал ему, что делать. Совсем не удивительно, кстати. Он завидует, что Септимус стал моим учеником. И он ни за что не послушает Септимуса.

– Марсия, Септимус уверен, что Дженну похитили, – серьезно проговорил призрак.

– Послушай, Альтер. Септимус сегодня сам не свой. Его укусил какой-то черный паук, а ты знаешь, каким параноиком можно после этого стать. Помнишь, тебя тоже укусил паук, когда ты пытался выкурить старого факира, который напустил какую-то заразу на булочную в Бродилах?

– Ты имеешь в виду ту бешеную женщину-мышь?

– Ее, ага. Да ты же весь день потом думал, что я хочу выбросить тебя из окна!

– Что, серьезно?

– А то! Ты заперся у себя в кабинете и зарешетил окна. Действие яда прошло к вечеру, так что и Септимусу скоро полегчает. Дженна вернется из чудесной поездки с братом, а мы все будем сидеть и удивляться, из-за чего подняли столько шуму.

Септимус достаточно наслушался и, окончательно разозлившись, свернул с дороги. Он решил, что пора самому что-то предпринять, без помощи Марсии. И в первую очередь надо кое с кем увидеться.

Марсия и Альтер продолжали свой путь, не заметив, что Септимус исчез.

– Но Саймону Хипу нельзя доверять, – твердил призрак.

– Это ты так говоришь, Альтер. Но где доказательства? Он же все-таки Хип. Конечно, это странная семейка, а кое-кто в ней вообще выжил из ума, но они честные люди. Они же все-таки принадлежат к древнему роду волшебников.

– Не все волшебники добрые, Марсия. Тебе ли это не знать? – не унимался Альтер. – Мне бы очень хотелось выяснить, чем занимался Саймон весь этот год и почему он так внезапно объявился, перед самым Днем середины лета. Я до сих пор склонен считать, что именно Саймон предал тебя тогда на Болотах Песчаного Тростника.

– Бред. Зачем ему это? Меня предал тот назойливый крысенок-почтальон. Никогда не доверяй крысам, Альтер, особенно тем, которые любят потрепаться. Кстати, о назойливости – мне не слишком-то нравятся твои советы. Старик Уизел Ван Клампф вечно суетится по пустякам, его жуткая кухарка мешается под ногами и лезет под руку. Сколько мы уже мучаемся над этой Тенеловкой, а каждый раз, как я приношу новую часть домой, то наизнанку выворачиваюсь, чтобы ее приладить. Последний раз так и не получилось.

– Тенеловки очень трудно делать, Марсия. Да у тебя и нет другого выбора. Семейство Уизелов занимается этим уже много поколений. Они изобрели амальгам, и никто больше не знает его формулу. Отец Уизела Отто избавил меня от крайне опасного морока, но на это ушло целых два года. Нужно время, так что наберись терпения.

– Возможно, – недовольно хмыкнула Марсия. – А возможно, надо просто найти что-нибудь простенькое в Архиве «Манускрипториум».

– Нет, – очень определенно сказал Альтер. – Одна лишь Тенеловка навсегда избавит тебя от этой Тени, и с этой работой Архиву не справиться. К тому же не нравится мне что-то их Главный писец-алхимик.

– Нет, правда, Альтер, ты сегодня слишком подозрительный. Можно подумать, тебя тоже укусил паук.

Альтер понял, что Марсию ему не убедить. Временами она бывала упряма как осел. Раньше когда он был Архиволшебником, а она его ученицей, они частенько спорили, и даже в те дни он не всегда выигрывал. А став призраком, он уже и вовсе не мог ее переубедить. Архиволшебник теперь Марсия, и если ей что-то втемяшится, если она решит, что ей лучше знать, то остается только с этим смириться.

– Ну что ж, тогда мне пора, Марсия, – понурился Альтер и вдруг заметил, что Септимуса след простыл. – А паренек-то куда делся?

– Я же говорила, у него сегодня выходной. Наверное, пошел навестить мать, – оживилась Марсия. – А теперь, с твоего позволения, у меня тоже дела. Увидимся, Альтер.

– Может быть, – процедил призрак.

Он проводил взглядом Марсию, которая в прекрасном расположении духа зашагала прочь, и когда она скрылась под Главной аркой, за ней почти невидимо проследовал черный прилипала. Альтер вздохнул: Тень набирает силу. Если прищуриться и посмотреть сбоку, можно было отчетливо увидеть контуры крупной неуклюжей фигуры, которая шла в ногу с Марсией и не отставала ни на шаг. Чем скорее будет готова Тенеловка, тем лучше.

Альтер поднялся вверх и что есть духу полетел по Пути Волшебника, пытаясь отмахнуться от дурного предчувствия, которое вдруг овладело им. Пролетая мимо Архива магических рукописей «Манускрипториум» и Объединения хранителей верного волшебного слова, он был так поглощен тревожными мыслями, что не заметил зеленую фигурку Септимуса Хипа, скрывшуюся в дверях здания.

Зайдя в Архив, Септимус несколько секунд стоял, привыкая к внезапной темноте. Он оказался в маленькой приемной, куда приходили клиенты, чтобы сделать заказ на заклинание или отдать старое разболтавшееся заклинание на починку. Здесь же копировали формулы, заговоры, заклинания и даже странные стихи.

Септимус был удивлен, что в приемной никого не оказалось. Он заглянул в дальнюю дверь. За ней шла усердная работа. Септимус слышал скрип перьев по бумаге и сдавленное покашливание терпеливых трудяг, которых среди лета всегда настигала простуда. Писари (а всего их было двадцать один) сидели в полумраке за отдельными высокими столами. Над каждым столом с потолка свисала лампа, чтобы у переписчика не было недостатка в свете.

– Жук! – громким шепотом позвал Септимус. – Жук, ты здесь?

Ближайший писарь поднял голову и ткнул пером в дальний конец комнаты.

– Он там. Только что поступило одно разболтанное. Он пытается запихать его в ведро. Иди, если хочешь, но не подходи слишком близко к ведру.

– Спасибо, – ответил Септимус и на цыпочках прошел между рядами столов, привлекая внимание скучающих писцов.

Он выскользнул во двор, и его глазам предстал настоящий хаос.

– Хватай! – вопил Жук. – Убегает!

Жук, приземистый мальчуган с дикой копной черных волос, был всего на три года старше Септимуса. Он отчаянно боролся с чем-то невидимым и пытался запихнуть это что-то в большое красное ведро, которое стояло посреди двора. На ведре было написано: «Не открывай – убьет!» Жук орал на двух тощих и бледных писцов, которых могло бы сбить с ног и дуновением ветра.

– Помочь? – спросил Септимус.

Жук обернулся, и в его глазах засветилась надежда.

– Давай, а, Сеп? Такой дикий, гад! Кажется, невидимый домовой. Какой-то идиот вчера откопал и решил активировать. А он спал себе преспокойненько у себя в буфете черт знает сколько лет. Ну кому он сдался? Эй, мелочь, отойди…

Домовой подхватил ведро и опрокинул его на голову Жуку. Септимус подскочил к другу и стащил с него ведро. Сначала Жук никак не мог опомниться, все озирался по сторонам на кирпичные стены. И куда запропастился этот домовой? Помощники Жука от испуга вжались в самый дальний угол.

– Надо засунуть его в ведро, Сеп! – выдохнул Жук. – Если убежит, я работы лишусь, и не только!

Септимус несколько минут разглядывал двор, пытаясь уловить малейшее движение. И тут заметил зыбкую рябь, мелькнувшую на кирпичной стене. Домовой! Септимус подхватил ведро и метнулся в угол, где съежились два писца.

Хлоп! – Септимус с грохотом опустил ведро на землю, дном кверху.

– Ой! – взвизгнул один из мальчишек, тот, что повыше. Септимус придавил ему ногу ведром.

– Поймал! – победно воскликнул Септимус.

– Ой-ой-ой! Ой-ой! – вопил помощник, прыгая вокруг на одной ноге.

– Извини, Фокси, – сказал Септимус, прижимая ловушку к земле, чтобы домовой не выскочил наружу.

Фокси повис на руке у приятеля. Септимус помог Жуку просунуть под ведро крышку, а потом они аккуратно перевернули ведро. Жук ловко обмотал его скрепляющей сетью, крепко завязал на узел и выставил за задние ворота, где ведро заберет бригада мусорщиков.

– Спасибо, друг, я твой должник! – поблагодарил Жук. – Если нужна будет помощь, всегда обращайся!

– Представь себе, уже нужна.

– Выкладывай, – обрадовался Жук, взял Септимуса под руку и повел в кухоньку, где у него всегда был наготове чаек.

– Сегодня к вам заходил мой брат Саймон, – напомнил Септимус. – Не скажешь, чего он хотел?

Жук взял с полки две кружки и бросил в них по шипучему кубику. Шипучка была любимым напитком друзей, она готовилась из вечного шипучего заклинания. «Манускрипториум» когда-то взялся отполировать это заклинание, но хозяин за ним так и не пришел. Сам напиток был холодным, но для его приготовления нужен был кипяток.

– Держи. – Жук вручил Септимусу кружку и уселся рядом на табуретку.

– Спасибо, Жук.

Септимус сделал большой глоток шипучки и улыбнулся. Он уже и забыл, как это вкусно. Марсия не одобряла шипучие напитки, особенно изготовленные с помощью магики, поэтому Септимусу не дозволялось их пить. От этого редкий глоток запретной шипучки был еще слаще.

– Я не видал здесь твоих братьев, Сеп, – озадаченно сказал Жук. – Они же все в Лесу? Слыхал, они там совсем одичали. Живут с Вендронскими ведьмами и чуть ли не в росомах превратились.

– Ну и что тут такого? Они просто любят Лес, вот и все. Мой дед вообще дерево, стоит там где-то. Это семейное.

– Чего-чего? Твой дед – дерево? – Жук чуть не подавился шипучкой.

– Эй, только не плюй на меня! Держи свои слюни при себе, Жук, – засмеялся Септимус. – Мой дед был мастером перевоплощений и превратился в дерево, – объяснил он, вытирая рукав туники.

Впечатленный Жук присвистнул:

– Не так уж много мастеров перевоплощения осталось на свете, Сеп. Ну и где он теперь?

– Не знаю. Отец иногда ходит туда, ищет. Но пока не нашел.

– А откуда он знает?

– Что?

– Что не нашел? Как понять, что дерево – это твой отец?

– Не знаю, – ответил Септимус, который сам не раз задавал себе этот вопрос. – Слушай, Жук, – он попытался вернуться к прежней теме, – ты наверняка видел Саймона. Он приезжал к вам спозаранку. Мы с Дженной видели его. Дженна бы тоже подтвердила…

Септимус замолчал, вдруг представив, как перепуганная Дженна несется на лошади Саймона неизвестно куда.

– Сегодня утром заходил только Путешественник, – ответил Жук.

– Кто?

– Путешественник. Так он себя называет. Все думают, что он просто полоумный, но мне лично кажется, его стоит опасаться. И Фокси тоже так кажется, хотя он и не подает виду. Путешественник частенько заходит со свертком для Фокси. Ну, ты же знаешь, отец Фокси – Хью Фокс – Главный писец-алхимик. Они часами сидят в Алхимической лаборатории, а потом Путешественник уезжает. Ни здрасьте, ни до свидания. Чудак. После его ухода старик Фокси всегда белый как смерть.

– А у этого Путешественника случайно не зеленые глаза и волосы примерно как у меня? – спросил Септимус. – На нем случайно был не черный плащ? И он случайно не привязал свою черную лошадь у дверей?

– Ну да, он самый. Лошадь съела целый мешок яблок, которые я притащил на обед. Я даже не посмел пожаловаться. Но он не очень-то похож на твоего брата, Сеп. Он не похож на Хипов, если понимаешь, что я имею в виду. Хипов никто не боится. Может, они и странные, но не страшные.

– Понимаешь, Саймон-то меня как раз и пугает, – сказал Септимус. – Очень пугает. И он увез Дженну. Он ее похитил!

Жук пришел в ужас:

– Принцессу? Путешественник похитил принцессу? Поверить не могу!

– В том-то все и дело. Мне никто не верит. Даже Марсия.

10
В путь

Септимус собирал свои вещи.

В его маленькой круглой комнатке на вершине Башни Волшебников все было аккуратно расставлено по местам. Все-таки мальчик целых десять лет прослужил в Молодой армии. Как бы ни было там страшно и опасно, теперь, когда армию расформировали и Септимус воссоединился со своей семьей, он постепенно перестал презирать все то, чему научился, будучи солдатом. Поначалу он устраивал бардак просто потому, что это не запрещалось, и тогда его комната была похожа на городскую свалку. Теперь здесь снова воцарился порядок. В комнате появились и другие напоминания о его прошлой жизни: темно-синие выпуклые стены и потолок были разрисованы созвездиями, которые Септимус точно воспроизвел по памяти. Когда-то на ночных занятиях в Молодой армии ему приходилось учить их наизусть. А в буфете всегда хранился собранный рюкзак на случай непредвиденных обстоятельств, и вещи в нем были уложены строго в соответствии с правилами Молодой армии.

В рюкзаке Септимуса лежали:

Компас – 1 шт.

Подзорная труба – 1 шт.

Бутылка с водой – 1 шт.

Спальный мешок – 1 шт.

Носки – 3 пары

Котелок – 1 шт.

Трутница – 1 шт.

Запасной кремень – 2 шт.

Растопка (мох сухой) – 1 пучок

Перочинный нож (не указанный

в правилах Молодой армии) – 1 шт.

Рогатка – 1 шт.

Проволока, моток – 1 шт.

Веревка, моток – 1 шт.

К этому комплекту Септимус сейчас в спешке добавлял еще несколько вещей, которые отражали его новую жизнь – жизнь ученика Архиволшебника. Это были:

Чары «Невидимка» – 1 шт.

Чары «Искатель» – 1 шт.

Чары «Быстрая заморозка» – 1 шт.

Набор «Побег в два счета» – 1 шт.

И еще несколько вещичек, которые тоже могли пригодиться:

«Основы выживания с лесу и подлеске»,

Рэм Сири – 1 шт.

«Визбикс», вечный – 1 пачка

«Мятная взрывчатка» – 3 тюбика

Места для чего-то другого почти не оставалось, но Септимус хотел взять еще кое-что. Это шло против всех известных правил, потому что вещь была тяжелой и далеко не первой необходимости, но мальчик решил рискнуть. На самое дно сбоку он запихнул гладкий зеленый переливчатый камень, который Дженна подарила ему, когда они только познакомились. Септимус с большим трудом застегнул рюкзак и надел на плечи. Тяжелее, чем он думал…

– Это ты, Септимус? – позвала Марсия, когда он вышел из комнаты и направился к входной двери.

Септимус даже подпрыгнул от удивления.

– Да, – осторожно ответил он.

Марсия сидела на коленях рядом с Тенеловкой. Перед ней лежал большой лист бумаги с чрезвычайно сложной диаграммой, которую волшебница внимательно изучала. На короткий пугающий миг Септимус заметил большую черную фигуру, выросшую из-за плеча Марсии. Фигура тоже рассматривала чертеж, но, когда Септимус придвинулся поближе, Тень тут же исчезла. Но он все равно знал, что она здесь и прячется за Марсией, молча вглядываясь в план уничтожения самой себя. Септимус поставил на пол тяжелый рюкзак. Ему было стыдно за то, что он бросает Марсию в такой жуткой компании.

– Что такое фланец? – спросила волшебница.

– Что-что?

– Фланец. Здесь написано: «Прикрепите деталь Y к длинной прямой части D так, чтобы отверстия P и Q совпали с соответствующими отверстиями N и O в левом фланце». Не вижу никакого фланца.

Марсия раздраженно рылась в огромной коробке с инструментами, которые ей дал профессор Ван Клампф для сборки Тенеловки.

– В коробке его нет, – ответил Септимус. – Это такой выступающий краешек. Вот, смотрите…

Он провел пальцем по изогнутой выступающей кромке вдоль края заслона. На ощупь амальгам был похож на стекло – гладкий и холодный.

– Так бы и написал, – проворчала Марсия и приставила длинную треугольную деталь Y к Тенеловке, соединив отверстия P и Q с отверстиями N и O.

Поднявшись, она с довольным видом отряхнула платье.

– Спасибо, Септимус. Неплохо, да? Осталась только одна часть, вот сюда вниз, затем последняя пробка и… – Марсия резко развернулась, пытаясь застать Тень врасплох. – …ты исчезнешь, жалкое существо!

Септимус посмотрел на Тенеловку. На его взгляд слово «неплохо» не слишком-то к ней подходило, скорее «странновато» или, если уж говорить прямо, то просто «безобразно». Она стояла на полу, черная и блестящая, как будто самый важный предмет в комнате, и очень напоминала пустое сучковатое дерево. Из причудливого разнообразия рельефных досок, которые с такой тщательностью создавал профессор Ван Клампф, получилось замкнутое пространство, напоминающее конус и открытое сверху. Оттуда до самого низа шла узкая щель, через которую в конечном итоге должны были протиснуться Марсия и Тень, потому что Тень вынуждена следовать за Марсией, хочет она того или нет. Затем кто-то (наверное, это будет кто-то из взрослых волшебников, потому что Марсия считала, что на ученика нельзя взваливать такую большую ответственность) должен поставить в отверстие наверху пробку, а Марсия выйдет, наконец освободившись и оставив Тень внутри, как омара в котелке. Ну а потом бригада мусорщиков просто выбросит ее на свалку.

– Подожди-ка, Септимус… – Марсия вдруг вспомнила, что говорила ему до этого. – …а что ты здесь делаешь? Я же дала тебе выходной. Ты должен быть во Дворце с мамой.

– Я должен найти Дженну, – ответил Септимус и взвалил рюкзак на плечи. – Раз уж больше никто не собирается.

Марсия вздохнула.

– Слушай, Септимус, – терпеливо произнесла она. – Дженна скоро вернется, попомни мои слова. Ты просто слегка не в себе после укуса паука. Это вполне естественно.

– Я в себе! – негодующе ответил мальчик.

– Септимус, – продолжила Марсия, – ты думаешь, что я тебе не верю…

– Я знаю, что вы мне не верите, – поправил Септимус.

– Но, чтобы ты немного успокоился, я обыскала Фермерские угодья за рекой. К Северным воротам скачет лошадь с двумя всадниками. Это наверняка Дженна и Саймон возвращаются с прогулки. И еще я послала Бориса…

– Бориса? – переспросил Септимус.

– Борис Кэчпол. Он поселился у нас вчера, это новый волшебник-стажер. Немного староват для начинающего, но очень старательный. Он учится по программе «Второй шанс». Раньше был Ищейкой в армии. Дослужился до Помощника Охотника, представь себе!

– Старый Кэчпол?

– Да, а ты его знаешь?

– Да это же кошмар!

– Не такой уж он и плохой. Ну, если не считать его дыхания. Ужас как воняет! Надо будет как-нибудь об этом с ним потолковать. Все равно – что в прошлом, то в прошлом. На следующей неделе мы устроим в его честь гостеприимный ужин волшебников, и как мой ученик ты обязательно должен присутствовать.

Септимус помрачнел.

– Это часть работы, Септимус, – тоном, не терпящим возражений, сказала Марсия и посмотрела на унылого мальчика, который стоял у дверей, согнувшись под весом тяжелого рюкзака.

В его зеленых глазах была грусть. Еще бы: в его редкий выходной сестра предпочла уехать, и ему было обидно. Марсия знала, что Септимус очень привязался к Дженне после всего пережитого ими на Болотах Песчаного Тростника.

– Послушай, Септимус, если ты хочешь взять эту свою сумку для приключений, или как там она называется, и подождать Дженну на улице – пожалуйста. Иди уже. Сегодня чудный день, ты мог бы прогуляться к Одностороннему мосту и подождать ее там.

– Ладно, – нерешительно ответил он.

– Увидимся позже, – сказала Марсия и тепло улыбнулась. – И не забудь отвести Дженну прямо во Дворец. Почему бы тебе не остаться там на ночь? Ты бы мог побыть больше времени с сестрой и родителями. Да, только представь, ты сможешь завтра проводить Дженну на Болота Песчаного Тростника! На Дворцовом причале ее уже неделю ждет лодка, а я беспокоюсь, как бы Дженна не опоздала. Твоя мама любит тянуть до последней минуты. – Марсия вздохнула. – А я просто уверена, что, когда раньше королева совершала Летний визит, она всегда отправлялась в путь заранее. Хотя самое смешное то, что я не знаю, как это было. То есть она, наверное, уезжала на королевской барже, но ни я, ни Альтер этого не помним. И как она перебиралась через Болота? Иногда, Септимус, я волнуюсь за Дженну. Ее мать столько могла бы ей рассказать, а кто расскажет теперь? Откуда она узнает, как правильно быть королевой?

– Думаю, мы все должны ей помочь, – сказал Септимус. – Это я и собираюсь сделать.

– Конечно, конечно, – успокоила его Марсия. – А теперь ступай. Хорошо провести день! Передай привет Дженне, когда увидишь, и пожелай от меня счастливого пути!

В устах Марсии все звучало так буднично, что Септимус сам начинал верить, будто Дженна действительно вернется.

– Обязательно передам, – немного просветлев, ответил он. – Ну, я пойду. До завтра!

– Иди, иди.

Большие пурпурные двери в покои Архиволшебника распахнулись перед мальчиком.

– Пока, – ответил Септимус и встал на серебряные ступеньки.

Лестница завертелась и полетела вниз, унося его из виду.

Фиолетовые двери бесшумно закрылись, и Марсия вдруг сделала то, чего раньше никогда не делала. Она поднялась наверх и без приглашения вошла в комнату Септимуса. Волшебница встала у окна и дождалась, пока мальчик выйдет из Башни. А потом она долго смотрела, как он шагает через двор у Башни Волшебников. Маленького человечка с тяжелым рюкзаком и непослушными соломенными волосами было видно даже с двадцать первого этажа. А когда Септимус скрылся под Главной аркой, Марсия отвернулась от окна и вышла из комнаты, осторожно закрыв за собой дверь.

Септимус отправился к Северным воротам кратчайшим путем. Тропинка шла высоко вдоль стены, окружавшей Замок. Она была узкая и без парапета. Идти по ней было и так страшновато, даже если не боишься высоты, а Септимус боялся. По правую сторону пролегал настоящий обрыв глубиной метров в шесть, на дне которого теснились задние дворы, а на одном опасном участке падение пришлось бы прямо на дорогу к Бродилам.

Бродилы – это огромное неряшливое строение, которое подпирало восточную стену Замка и тянулось на три мили вдоль реки. Это было очень шумное, суетливое место, настоящий лабиринт переходов и комнатушек, где жили и работали многие обитатели Замка. Именно там проживали и сами Хипы до неожиданного переселения во Дворец.

По левую сторону от тропинки находились каменные бастионы. Идя по дорожке, Септимус старался не отрывать взгляда от обветренных желтых камней древней стены, чтобы только не смотреть вниз.

Но один раз он допустил ошибку: мельком взглянул вправо как раз в тот момент, когда проходил над дорогой в Бродилы. Его словно током ударило, от самых пяток до макушки, и он опасно закачался. Пришлось сесть на землю, закрыть глаза и ползти до ближайших ступенек. Но Септимус верил, что страх можно побороть. Именно поэтому он всегда поднимался на стену, а не шел длинными, но гораздо менее опасными закоулками.

Сегодня, торопливо шагая по тропинке, Септимус почти не замечал высоты. Он был слишком занят мыслями о Дженне и планами ее спасения. Хотя на какую-то минуту он готов был поверить Марсии, будто Дженна уже возвращается, все равно в глубине души он знал, что сестра попала в беду.

И если так, то он должен помочь ей. Во что бы то ни стало.