Текст книги "Тайна человека со шрамом"

Энид Блайтон
Тайна человека со шрамом

ФАТТИ СООБЩАЕТ НОВОСТЬ

– Я иду покупать пасхальные яйца, – сказал Пип за завтраком. – Бетси, ты пойдешь? Тогда мы могли бы навестить старину Фатти.

– Пошли, – сказала Бетси. – С тех пор, как он вернулся домой на каникулы, мы виделись с ним только один раз, но поговорить нам как следует не удалось – с ним все время была миссис Троттевилл, его мама.

– Давай пригласим Ларри и Дейзи тоже, – предложил Пип. – Можно пойти в молочное кафе и поесть булочек с кофе. Мам, тебе купить ничего не нужно?

– Разве что будильник для тебя самого, – сказала миссис Хилтон, намазывая масло на гренок.

– А зачем? – удивился Пип. – У меня ведь есть часы!

Бетси хихикнула:

– Ты хочешь сказать, мама, что тогда он мог бы вовремя вставать к завтраку!

– Ха! Очень смешно, – сказал Пип. – Никакой будильник меня не разбудит, если я крепко сплю. А потом, мама, у меня ведь была такая трудная четверть. А уж что касается экзаменов, которые я сдал на прошлой неделе, то ты и сама бы не смогла получить лучших отметок. Я ведь несколько недель не спал – так волновался об отметках.

– Полагаю, это должно означать, что ты опять плетешься в хвосте, – отозвался папа, отрываясь на минуту от утренней газеты. – Самое худшее мы узнаем через несколько дней, когда увидим твой дневник.

Пип тут же сменил тему разговора – эта уловка ему всегда удавалась.

– Папа, а чего бы тебе хотелось получить на Пасху? Может быть, твой любимый табак? А ты, мама, я думаю, не будешь возражать против марципанового яйца? Я знаю, ты любишь марципаны…

Уловка сработала: родители заулыбались. Мама похлопала Пипа по руке.

– Ну ладно, ладно. Мы поговорим о твоих отметках после Пасхи. А марципаны я действительно люблю. Ну а гренки-то ты будешь доедать? Бетси, не забудь перед уходом застелить постель и вытереть пыль. И пожалуйста, не забудьте – обед ровно в час дня.

Не успела миссис Хилтон выйти из-за стола, как в гостиной раздался резкий звонок телефона. Она сняла трубку и почти сразу же крикнула:

– Это Фатти, он хочет поговорить с кем-либо из вас. Бетси! Ты уже поела – возьми трубку.

Бетси помчалась к телефону:

– Алло, Фатти!

– Привет, малышка Бетси, – послышался теплый, бодрый голос Фатти. – Как насчет того, чтобы повидаться сегодня утром? Мне нужно сделать кое-какие пасхальные покупки.

– Конечно, Фатти, охотно! – произнесла Бетси с жаром. – Мы с Пипом только что говорили об этом. Давай встретимся в молочном кафе – попьем кофе с булочками. Скажем, без четверти одиннадцать?

– Идет, – ответил Фатти. – А Ларри и Дейзи вы позовете или я позвоню?

– Мы сами, – сказала Бетси. – Что у тебя интересного, Фатти? Есть какие-нибудь новости?

На другом конце послышался смех.

– Что ты имеешь в виду? Ты же не думаешь, что я приберег какую-то тайну? Зря надеешься. Но вообще-то есть кое-что, что мне не по душе. Расскажу, когда увидимся. Пока!

Бетси положила трубку и пошла пересказать разговор Пипу, который в одиночестве доедал свой гренок. Глядя на него, Бетси сказала:

– Честное слово, никогда в жизни не видела, чтобы на такой маленький гренок намазывали так много джема.

– Помолчи, – откликнулся Пип, – вот поедешь в интернат учиться, так поймешь, как хорошо дома, где не надо делиться джемом еще с двадцатью едоками. Ну, так что сказал Фатти?

Бетси пересказала.

– Отлично! – обрадовался Пип. – Ты беги наверх и застели постели…

– Свою постель стели сам, – возмутилась Бетси и вышла из комнаты. Она помчалась наверх, перескакивая через две ступеньки и чувствуя себя совершенно счастливой. Каникулы – это чудесно! Теперь она не одна – ведь только она училась не в интернате, а в обычной школе. Теперь их пятеро и они все вместе, точнее – их шестеро, если считать Бастера, маленькую собачку Фатти.

В половине одиннадцатого Пип вместе с Бетси зашли за Ларри и Дейзи, и вся четверка отправилась в свое любимое кафе. Фатти еще не пришел, так что они уселись за стол и заказали смородиновые булочки с маслом и кофе.

– И побольше молока, – добавил Ларри, – а сахар класть не надо, мы сами положим.

Фатти явился с опозданием на пять минут. Он приехал на велосипеде, а Бастер бежал рядом. Он вошел, улыбаясь, как обычно, подошел к Бетси и, подхватив ее со стула, попытался добросить вверх, но тут же с шутливым стоном опустил на место.

– Нет, теперь тебя не поднять, Бетси. Ты все растешь и растешь, стала совсем тяжелой!

– Мы заказали тебе кофе с булочками, – сказал Пип. Фатти сел за стол и тяжко вздохнул.

– Я выпью только кофе, а булочек не надо, – сказал он.

Все в изумлении уставились, на него.

– Не будешь есть булки? – удивилась Бетси. Но ты ведь всегда съедал в два раза больше нас!

– Верно, но сейчас я худею, – сказал Фатти. – Разве вы не заметили, какая у меня изящная фигура?

Они внимательно оглядели его с головы до ног, и наконец Пип изрек:

– Вообще-то, я большой разницы не заметил. А зачем тебе худеть? Я считал, что ты любишь поесть.

– Да, это так, – ответил Фатти, – но меня хотят включить в школьную теннисную команду, а как я буду носиться на кортах, в жаркую погоду со своим весом, около шестидесяти пяти килограммов?

– Впервые слышу, что ты хорошо играешь в теннис, – в изумлении произнес Ларри.

– Я и сам не знал, – скромно сказал Фатти, – но как-то недавно, в один прекрасный солнечный день, я баловался на корте с ракеткой и мячом, а старина Дикори Док, наш старший, подошёл и… ну да что тут распространяться…

– Да ладно, – сказал Ларри. – Просто поразительно, что так много людей думает, что тебе хорошо дается и то, и это. Я вот всю четверть напролет тренировался, пытаясь попасть в школьную крикетную команду или на худой конец в команду по плаванию, но так и не попал. А ты просто покидал мячик – и вот уже появляется тренер или капитан…

– И говорит: Троттевилл, ты просто чудо. Окажи честь, иди к нам, в теннисную команду, – закончил Пип. – Так несправедливо. И по успеваемости ты всегда первый в классе, а, я тащусь в конце первой десятки, да и то, чтобы попасть туда, вкалываю дни и ночи – а ты ведь и уроков почти не учишь. Черт возьми, Фатти, если бы я тебя так не любил, то обязательно возненавидел бы.

Фатти засмеялся и откусил кусок булки. Потом вдруг лицо его приняло задумчивый вид.

– Вообще-то с этим теннисом мне совсем не весело, – сказал он. – Я поклялся похудеть за каникулы. Мяч-то я хорошо могу отбить, и через сетку неплохо кидаю, и подача у меня сильная. Но меня убивает то, что нужно бегать по корту. Я отдуваюсь, как кит.

– Да, Фатти, тогда тебе надо худеть, – сочувственно сказала Бетси. – А мы все тебе поможем. Ну, станешь поменьше есть, а что еще ты собираешься делать?

– Буду каждый день бегать по пересеченной местности или по дороге ночью, когда машин меньше, – сказал Фатти. – Ты ведь видела, как парни бегают в шортах и майках. Такие серьезные, отрешенные и целеустремленные – и все худющие. Ну, вот и я стану серьезным, отрешенным и целеустремленным – хотя у меня мало надежды стать худым.

Все рассмеялись, представив себе, как может выглядеть похудевший Фатти.

– Послушай, а ты не заметил, что умял уже три булки? Или ты собираешься начать худеть только после Пасхи?

– Неужели три? – простонал Фатти. – Вот что бывает, когда почти ничего не ешь за завтраком. Через некоторое гремя я чувствую себя совершенно голодным! Бастер, можешь съесть мою четвертую булку.

Бастер моментально проглотил булку. Он был страшно доволен и поднял голову, надеясь получить еще одну.

– Мое похудание идет на пользу Бастеру. Я, правда, все время забываю, что мне надо худеть. Но когда вспоминаю, то отдаю ему все, что у меня есть в тарелке, – пожаловался Фатти.

– А, теперь я понимаю, почему он такой толстый, – засмеялся Пип. – Смотри, какое он брюхо отъел, тебе нужно брать его с собой бегать.

– Фатти, – вдруг вспомнила Бетси, – утром по телефону ты сказал, что у тебя какая-то неприятность. Что ты имел в виду?

– Ах, да, – ответил Фатти, не замечая, что засовывает кусок сахара в рот. – Дело вот в чем. После Пасхи, я полагаю – на следующей неделе, в Питерсвуде состоится какая-то особая конференция, и один из участников будет жить у нас – это какой-то папин приятель, то ли они учились вместе, то ли еще что-то в этом роде.

– Ну а тебе-то что? – поинтересовался Ларри. – Тебе ведь не нужно будет развлекать его? Наверное, это какой-нибудь старикашка, который целыми днями будет торчать на конференции.

– Да, но он привезет с собой свою противную доченьку, – сказал Фатти. – Я ее никогда не видел, но готов поспорить, что она противная. Мама сказала, что она единственный ребенок, ее мать умерла, когда ей было всего два года, так что ее воспитывал отец. Вот ее-то я и должен буду развлекать.

Воцарилось тягостное молчание.

– Черт побери, – сказал наконец Пип, – это действительно скверная новость. Нам придется либо все каникулы обходиться без твоего общества, Фатти, либо надо будет таскать ее за собой, куда бы мы ни пошли.

– В том-то и дело, – мрачно проговорил Фатти и взял еще одну булку.

Этого никто не заметил, и он уже слопал половину булочки, когда вдруг вспомнил, что ему все-таки надо худеть, и посмотрел на нее с отвращением.

– Лежат тут на блюде, такие аппетитные, – проворчал он. – Назад-то теперь ее не вернешь, а Бастер и так чуть не лопается. Ладно уж… – И доел вторую половину, сохраняя угрюмую мину.

– А когда приезжает эта девчонка? – поинтересовалась Бетси. – Дело плохо, Фатти. Почему это ты должен ее развлекать? Почему не твоя мама?

– Но ты же знаешь, как она занята. Всякие комитеты и тому подобное. Она утром торопилась куда-то и обратилась ко мне: «Фредерик, я знаю, что на тебя можно положиться. Юнис должна чувствовать себя как дома, позаботься об этом. И не забудь встретить ее и ее отца. Они приезжают поездом в 11—55».

– Надо же – Юнис! – воскликнула Дейзи. – Имя-то какое необычное.

– Фатти, посмотри на часы, ты опоздаешь – уже без четверти двенадцать!

– О Господи! – воскликнул Фатти, вскакивая со стула, – Мне надо идти. Да нет, все в порядке: эти часы спешат. Не хотите пойти со мной на вокзал и посмотреть, что собой представляет эта Юнис? Пошли?

Они поспешили расплатиться и с угрюмым видом покинули кафе. Да и не удивительно, что Фатти раздосадован. Черт бы побрал эту Юнис – она все испортит.

ЮНИС

Они помчались по дороге мимо ратуши.

– Смотри, вот здесь будет проходить конференция, – сказал Ларри, указывая на большое объявление: «Четыре заседания на следующей неделе. Приглашаются все колеоптеристы». – Кто это такие – колеоптеристы?

– Колли… кто? – переспросила Бетси. – Фатти, кто они такие, эти колли?

– Может быть, владельцы собак колли? – предположил Пип.

– Может, те, у кого колики в желудке? – засмеялась Дейзи.

– Глупости, – сказал Фатти. – Это те, кто… Ой, смотрите, вон едет мистер Гун на своем велосипеде. Мне нужно и ему намекнуть, что лишний вес ни к чему.

Мистер Гун подъехал к ребятам. Его мундир чуть не лопался по швам. Его совершенно не радовало, что вся Пятерка Тайноискателей опять была в полном сборе. Еще меньше восторга вызывал Бастер, который так и вился у его ног: Гун оттолкнул его.

– Уберите этого пса, – сказал он с отвращением. – Значит, вы приехали на каникулы? Так вот, не лезьте в дела, которые вас не касаются, поняли? У меня будет много работы в течение этих двух недель, эта ярмарка, да еще конференция этих колли… колли…

– Тех, кто выращивает колли, – с невинным видом подсказал Фатти.

– А, так вот что это такое, – произнес Гун с явным неудовольствием. – Наверняка привезут с собой кучу собак. Ох уж эти собаки! Как будто здесь своих не хватает!

Он опять попытался пнуть Бастера, но тот держался на расстоянии.

– Вы лучше держите своего пса на поводке, если тут будут носиться всякие колли. Попадаются такие злобные – сделают котлету из вашего Бастера. Что было бы вовсе не плохо!

И величественно удалился, весьма довольный тем, как ему удалось отбрить ребят. Вслед ему несся возмущенный лай Бастера.

– Не надо ругаться, Бастер, – сказал Фатти с серьезным видом, – не забывай, что тебя могут услышать другие собаки.

Бетси хихикнула:

– Зачем это ты вдруг сказал ему про собак колли? Теперь он будет повсюду высматривать колли!

– Но все-таки, что такое колеоптеристы? – поинтересовалась Дейзи. – Сам-то ты знаешь? Я думала, ты знаешь все.

– Конечно, знаю, – ответил Фатти и, посмотрев на часы, усиленно нажал на педали велосипеда. – Колеоптеристы – это те, кто любит жуков.

Этому никто не поверил. Все наперебой закричали:

– Чепуха! Жуков никто не любит! Тьфу!

– Фатти! Ты что думаешь, мы такие же тупые, как Гун?

– Придумай что-нибудь поинтереснее!

– Ладно, будет вам, – сказал Фатти дружелюбно. – Я много чего могу придумать, но это ведь правда.

– Можно подумать, кто-то будет проводить конференцию, посвященную жукам! – презрительно заметил Пип. – Придется спросить об этом приятеля твоего отца.

– Правильно, спроси. А вот и поезд гудит. Пошевеливайтесь! Мама жутко рассердится, если я не встречу Мистера Толлинга и его дорогую Юнис.

– Сколько ей лет? – тяжели дыша, спросила Бетси. Она старалась не отстать от Фатти.

– Не знаю, скоро сами увидим. Ну вот, доехали, как раз вовремя. Фу, ездить вот так на велосипеде – это все равно, что соблюдать диету. Присмотри за моим велосипедом, Пип, я пойду встречать папашу с дочкой.

Он прислонил велосипед к стене и вбежал на перрон как раз в тот момент, когда поезд остановился. Паровоз выпускал клубы дыма, чего Бастер не выносил.

Фатти пригладил волосы и приготовился ждать, когда из вагона появятся мужчина с девочкой. Вскоре он увидел маленького человечка с темной бородой и в больших очках. Он суетился возле двух чемоданов. Рядом с ним стояла девочка, гораздо выше самого человечка. Это была полная, довольно-таки бесформенная девица с двумя длинными косами. И ней была школьная одежда: темно-синее пальто с поясом, темно-синяя фетровая шляпа с цветной ленточкой и значок на левой груди. До Фатти донесся ее громкий, звонкий голос:

– Нет, папа, носильщик нам не нужен, ты возьмешь маленький чемодан, а я потащу большой. Мы наверняка сможем поймать такси.

– А куда я подевал билеты? – спросил ее отец, роясь в карманах.

– Ты их дал мне, – заявила девица тоном, не допускающим возражений.

Фатти стало страшно. Эта здоровенная девица, да еще привыкшая командовать, станет его постоянным спутником на целую неделю! Он следил, как она вытащила билеты из длинного кожаного кошелька и опять надежно их спрятала.

Потом она огляделась вокруг.

– По-моему, нас должны были встречать, – сказала она. – Я думаю…

Так и не услышав, но догадываясь, что она хотела сказать, Фатти быстро подошёл к ним.

– Вы мистер Беллинг, сэр? Я…

– Меня зовут не Беллинг, а Толлинг[1]1
  Игра слов, по-английски: «толл» – звонить, «белл» – колокол


[Закрыть], – сказал бородач.

– Ой, извините, пробормотал Фатти. Он оговорился вовсе не преднамеренно.

– Ничего страшного, – сказала девица, – я уже привыкла к таким глупым шуткам, а отец нет. Так что не коверкайте его фамилию и не объясняйте, что вы имели в виду, не имеет смысла – он все равно не поймет. Фатти стоял в замешательстве.

– Я Фредерик Троттевилл, – сказал он и протянул руку, чтобы взять чемодан у мистера Толлинга.

– Если бы я хотела продемонстрировать, подобно вам, свое остроумие, я бы назвала вас Фредериком Кантервиллом, – сказала девочка, неожиданно улыбнувшись ему. – Нет, нет, не берите мой чемодан, я сама справлюсь. Возьмите вот этот, папин, но будьте осторожны, он набит жуками.

Фатти с опаской поглядел на чемодан, но с облегчением заметил, что он крепко перетянут ремнями. Ему вовсе не улыбалась мысль, что эти дохлые жуки могут рассыпаться по всей платформе.

– Я поймаю такси, – предложил он. – Давайте посадим в машину папу с его жуками, – сказала девица. – Кстати, меня зовут Юнис, Юнис Толлинг, а не Беллинг. Я не хочу ехать в такси – меня тошнит в машинах. Я лучше пойду пешком, а вот второй чемодан можно положить в такси.

– Слушаюсь, мэм, – сказал Фатти.

У него было чувство, будто он выполнял приказ. Он подозвал такси и помог мистеру Толлингу забраться в него. Тот настоял, чтобы чемодан с жуками положили ему на колени. Второй чемодан Фатти поставил на пол и назвал шоферу адрес. Машина отъехала, и Юнис вздохнула с облегчением.

– Ну вот, папу благополучно отправили, – сказала она. – А который сейчас час? Здесь можно где-нибудь поблизости съесть булочку или еще что-нибудь? Я умираю от голода. Мы позавтракали в семь часов.

– Да, конечно, – сказал Фатти и увидел четверых ребят, которые стояли рядом, улыбаясь. – Хотя подождите минуточку. Я хочу представить вам моих друзей – Ларри, Пипа, Дейзи и Бетси.

– Привет, – сказала Юнис, едва окинув их взглядом. – А этот терьер, я полагаю, твой пес? Он все время крутится у меня под ногами. Ты можешь скомандовать ему «К ноге»?

– К ноге, Бастер! – угрюмо приказал Фатти. Вокруг установилась мертвая тишина. Бастер удивленно посмотрел, подошел и уселся у его ног. Никто не нашелся что сказать. Они только уставились на Юнис, затем, хитро поглядывая друг на друга, выстроились позади нее и Фатти. Ну и девица!

– Юнис хотела бы перекусить, – сообщил Фатти, оборачиваясь.

– Жаль, что мы только что поели. Куда бы нам ее повести?

– А вон там, глядите, кажется, чайная или что-то в этом роде, – Юнис указала на дорогое кафе, куда ребятам ходить было не по карману.

– Для нас это слишком дорого, – ответила Дейзи, – они там три шкуры дерут…

– Ладно, я заплачу, – сказала Юнис. – Уж очень мне нравятся эти шоколадные эклеры. Пошли, я плачу за всех.

– Мы только что пили кофе с булочками. Больше есть не хочется, – ответила Дейзи, – а Фатти нужно похудеть.

– Кто это Фатти? – удивилась Юнис. – Ты хочешь сказать – Фредерик. Как грубо! Ну, если это его кличка, то я ею пользоваться не стану. Я буду называть вас вашим настоящим именем, если вы не будете возражать.

– Я не против, – сказал Фатти, подавая знаки ребятам, чтобы они ушли. Он чувствовал, что лучше справится с этой девчонкой сам, если они не будут мешать, хихикая и таращась на нее.

– Мы пойдем, – сказал Ларри с неохотой. Девчонка была противной, но было ужасно интересно смотреть, как она обращается с Фатти. Он ведь слова не мог вставить! Подумать только, и она будет у них гостить.

– Пока, – резко сказал Фатти и тряхнул головой, давая им понять, что не намерен дольше терпеть их присутствия. Они еще я потешаются над ним!

Ребята стояли и смотрели, как Юнис и Фатти вошли в кафе и уселись за столик. Юнис подозвала официантку и долго ей что-то заказывала. Потом им принесли две тарелки с пирожными и булочками и чашки, в которых пенился шоколад – да, две чашки, и для Фатти тоже.

Юнис тараторила без умолку. Она могла есть и говорить одновременно, что никак не сочеталось с хорошими манерами, однако наблюдать все это было очень интересно. Фатти выглядел совершенно несчастным. Он все время пытался вставить хоть слово, но Юнис была подобна паровому катку – остановить ее было невозможно!

Она предложила Фатти эклер, но он мужественно отказался.

– Бедняга Фатти, – посочувствовала Бетси. – Каково ему сидеть и глазеть на эклеры, все время думая о том, что ему необходимо худеть. Да еще и девчонку выслушивать!

– Ой, смотрите – он все-таки взял эклер.

Да, не удержался – взял. Для него невыносимо было сидеть и молча наблюдать, как Юнис уминает пирожные. Все было бы не так трудно, если бы он мог сам говорить, высказать свое мнение. Потому он и взял эклер, просто из чувства протеста, а потом еще и еще…

– Ох, Фатти! – произнесла Дейзи, продолжая глядеть в окно. Затем она обернулась к ребятам. – Нам лучше уйти. Нам несдобровать, если он нас увидит. Пошли по домам.

Глубоко опечаленные, они побрели по дороге. Бетси чуть не плакала.

– Все было бы не так страшно, если бы эта Юнис оказалась приличным человеком, – сказала она. – Но как можно позволить ей ходить с нами повсюду? И ведь нельзя предать беднягу Фатти, оставив его ей на растерзание.

Тут было над чем подумать.

ФАТТИ ВСЕ-ТАКИ УДРАЛ

В полдень Ларри вместе с Дейзи направились к Пипу и Бетси на чай. От Фатти новостей не было, он даже не позвонил. Они уже пили чай, когда вдруг услышали шаги на дорожке. Бетси подбежала к окну.

– Это Фатти! Он в майке, шортах и кроссовках. Весь в мыле! Страшно пыхтит. Наверно, наевшись эклеров, теперь собирается сбросить набранный вес.

Пип завопил в окно:

– Поднимайся в детскую. Мы здесь пьем чай.

Фатти вбежал в дом со стороны сада и, тяжело дыша, влетел в прихожую.

– О Господи, что это? – воскликнула миссис Хилтон, выходившая в эту минуту со своей приятельницей из гостиной. – Это ты, Фредерик? В таком наряде явился на чай? Ну, знаешь…

– Извините, миссис Хилтон, я как раз бегал По пересеченной местности – знаете, тренировался, – выдохнул Фатти и улизнул вверх по лестнице. Ребята с нетерпением ожидали его. Бетси обняла его.

– Ой, ты совершенно мокрый, – сказала она. – Разве идет дождь?

– Нет, это я от бега вспотел. – Фатти со стоном повалился в удобное кресло.

– Я думала, ты начнешь только после Пасхи, – сказала Дейзи.

– Да, я так и собирался. Но надо же было как-то удрать от Юнис, – простонал он, – и я ничего лучше придумать не смог. Она говорит без остановки и тоном, не допускающим возражений – и это со мной! И ходит за мной повсюду. Даже в спальню ко мне стучалась – ей, видите ли, понадобилось что-нибудь почитать, а потом уселась у книжного шкафа и не уходила.

– Надо было вытолкать ее, – возмутилась Бетси.

– Ты что, если бы дошло до этого, она бы ему так наподдала… – сказал Ларри.

– Если ты собираешься оскорблять меня, я лучше пойду, – обиделся Фатти, и встал.

Дейзи толкнула его снова в кресло.

– Ишь, какой обидчивый, – сказала она. – Ты просто не позволяй ей садиться себе на голову, скажи ей пару теплых…

– Я бы сказал, да она слушать не станет. Что это вы, пьёте, чай? Я так хочу пить, что могу выпить целый чайник.

– Ты только снова наберешь тот вес, что сбросил, бегая, – возразила Дейзи. – А с другой стороны, тебе надо хорошо питаться, чтобы выдержать эту Юнис целую неделю. Пип, передай ему, пожалуйста, шоколадное печенье.

– Конечно, мне не следовало бы проявлять слабость я есть печенье, – сказал Фатти, взяв сразу три штуки. – Знаю, что не надо. Но так ведь я стану доходягой через несколько дней. Я превращусь в жалкое подобие самого себя, а потом опять придется восстанавливать силы.

– Это я и имела в виду, – согласилась Дейзи, наливая ему чая с молоком и кладя три куска сахара. – Ну, а если серьезно, что мы будем делать с этой Юнис?

– Ты меня даже спрашивай, – откликнулся Фатти, с удольствием принимаясь за печенье. – Самое ужасное то, что маме она понравилась.

Все удивлённо замолчали.

– Как всем известно, – произнесла наконец Дейзи, – мамам иногда нравятся дети, которых мы терпеть не можем, и нам приходится поневоле приглашать их в гости, но чем твоей маме могла понравиться Юнис?

Фатти объяснил:

– Мама говорит, что она такая отзывчивая, надежная и услужливая. Она сама распаковала большой чемодан и всё аккуратно разложила по ящикам и в своей комнате, и в комнате отца. Потом она отправилась на кухню и попросила Джейн проследить, чтобы никто не трогал чемодан с жуками – даже чтобы пыль не вытирали…

– А какова была реакция Джейн? – полюбопытствовал Пип: Джейн отнюдь не питала особой любви ко всяким жукам, паукам и мотылькам.

– Она сначала разъярилась, полагая, что жуки живые, но когда узнала, что они дохлые, то успокоилась, – засмеялся Фатти. – Потом Юнис вернулась к маме, чтобы узнать, в какие часы мы едим, чтобы отец не опаздывал к столу. А потом заявила, что она сама будет застилать свою постель, и папину тоже. И комнаты будет убирать сама, если это не огорчит Джейн.

– Черт возьми, ну и девчонка! – сказал Ларри. – Вот если бы Дейзи всегда это делала? Не удивительно, что Юнис так понравилась твоей маме.

– Да, она считает, что Юнис – девочка что надо во всех отношениях, – сообщил Фатти и рассеянно взял кусок пирога. – Она говорит, что у Юнис чудные манеры и так приятно, что она у нас, и она так внимательна к своему отцу…

– Ну, если она так нравится твоей маме, может быть, они подружатся. Тогда ты будешь свободен и сможешь встречаться с нами, – повеселел Пип.

– Ничего подобного, – ответил Фатти. – Мама все повторяет, что это хорошо для меня. Сестры у меня нет, а тут девочка в доме. Мы сможем всё время быть вместе – гулять, ходить на ярмарку, когда она откроется. И я покажу Юнис свой сарай в конце сада. Вы только подумайте – показать ей мой сарай! Я ужасно рассердился, когда она упомянула мой сарай. Я собирался прятаться в нем, когда уж совсем невмоготу станет переносить Юнис.

Фатти замолчал, чтобы отдышатся. Все смотрели на него с сочувствием. «Обычно Фатти и бровью не поведет при любых обстоятельствах», – подумал Ларри.

– Ты для того нарядился так, чтобы удрать от Юнис? – усмехнулся он.

– Непонятно разве? – отозвался Фатти и спохватился. – Это я съел тот кусок пирога? Я ведь не собирался… Да, так вот, я дождался, пока Юнис стала рассказывать маме, сколько мячей она забила во всех матчах в течение прошлой четверти… Тут я пробормотал, что надо бы потренироваться, юркнул наверх, нацепил на себя все это и пулей вылетел через садовую калитку.

– Будем надеяться, что Юнис не надумает бегать вместе с тобой, – засмеялся Ларри. – Она сама довольно толстая, и ей может прийти в голову тоже побегать, чтобы похудеть.

– Смотри не накаркай, – с ужасом закричал Фатти и чуть было не взял еще один кусок пирога.

– Так что же нам делать? – спросила Дейзи. – Ведь мы не можем оставить тебя на растерзание этой Юнис. От тебя же до окончания Пасхи ничего не останется. Давайте подумаем: завтра Светлое Воскресенье, а в Пасхальный Понедельник мы могли бы вместе пойти на ярмарку, верно?

– Верно, – просиял Фатти, – вы молодцы, что позволите этой скверной девчонке навязаться к вам в компанию. Ведь это буквально спасет меня! Придется уж потерпеть ее завтра, а до понедельника я что-нибудь придумаю.

– Когда начинается эта жуковая конференция, во вторник? – спросил Пип.

– Да, и этот мистер Беллинг… то есть Толлинг пригласил меня. Он даже дал мне билет на все заседания, если я вдруг надумаю пойти. Вообразите только: я на этой конференции слушаю все, что говорят о жуках.

– А Юнис пойдет? – поинтересовался Ларри.

– Нет. Она говорит, что ей известно все, что нужно. И будьте уверены – она действительно знает! – ответил Фатти. – Я думаю, она знает все, что знает ее отец. Она ведь помогает ему при обработке образцов в коллекции.

– Тьфу, – сказала Бетси, содрогаясь, – я ничего не имею против жучков, если это божьи коровки или маленькие, лиловые, что шныряют в траве…

– Я вовсе не против жуков, – сказал Пип, – но мне не хочется быть этим, как его, коли… коли…

– Колеоптеристом, – подсказал Фатти. – А ты мне не поверил, когда я говорил, что это любителя жуков. Но я все же намерен пойти на одно из заседании и посмотреть, что собой представляет это сборище жуколюбителей.

– Мне показалось, что папаша Юнис и сам похож на маленького черного жука, – сказала Бетси, – и довольно милого, такого беспомощного, что мог бы, окажись он на лугу, заблудиться среди травинок.

Все засмеялись. В этот момент раздался звонок, и Фатти встрепенулся.

– Телефон! Если это Юнис, то скажите, что меня нет, ладно?

Но трубку уже взяла миссис Хилтон, она крикнула снизу:

– Фредерик, это тебя. Звонит какая-то Юнис Толлинг. Фредерик, ты слышишь? С тобой хочет поговорить Юнис.

Но Фатти уже слезал вниз по дереву, которое росло как раз за окном детской.

– Скажите своей маме, что я уже ушел, – пусть она так и ответит, не то Юнис явится сюда, – прошипел он.

– Мама, Фатти уже ушел, – крикнула Бетси, – он только что пошел домой.

Мама удивилась:

– Но ведь я только что слышала его голос. Он уже ушел? Так внезапно?

– Ушел, ушел, – подтвердила Бетси, усмехнувшись, и вернулась в детскую, чтобы больше не возникало никаких вопросов. Там она бросилась к окну и увидела, как Фатти убегал через калитку.

– Бедняга Фатти, – сказала Бетси, глядя ему вслед, – впервые кто-то одержал верх над ним. Думаю, рано или поздно, но дойдет до открытой схватки.

Фатти бежал трусцой по поселку, раздумывая над тем, что у него не хватило духу удержаться и он налопался этого злополучного печенья и пирожных. А чего ему вообще домой торопиться? И как в дом проникнуть – может быть, юркнуть через кухонную дверь? Юнис наверняка караулит у двери, ведущей в сад. Он обогнул дом и прошел через калитку в конце сада. Узкая тропинка вела к сараю. Надо проверить, хорошо ли заперта дверь. Пусть Юнис не сует свой нос в его секреты! Потом можно проскользнуть в сад через кухонную дверь – в дом.

Проходя мимо сарая, Фатти подергал ручку двери. Заперта. И никто не знает, где он спрятал ключ. Отлично. Интересно, ее опасно ли идти в дом?

Он подкрался по тропинке к кухонной двери и прислушался. Из кухни доносились звуки радио. Чудесно! Джейн и кухарка там, но он легко может проскочить мимо наверх, они никогда не обращают на это внимания.

Фатти тихонько приоткрыл дверь и прошмыгнул мимо комнаты, где мыли посуду, в просторную кухню. О ужас! Юнис была там! Она что-то гладила и болтала с прислугой. Когда он на цыпочках вошел, она подняла голову и с удивлением посмотрела на него.

– А, это ты! Почему ты убежал, не сказав мне ни слова? Я бы пошла с тобой – я ведь хорошо бегаю: в следующий раз не уходи без меня. И пожалуйста, Фредерик, можешь просить меня о чем угодно, для тебя я на все готова – ведь твоя мама так любезно приютила нас!

– Я… я пойду переоденусь, – пробормотал бедный Фатти, не помня себя от ужаса, и, прежде чем Юнис успела что-либо добавить, исчез. Брать ее с собой бегать! Боже, придет же в голову такая жуткая мысль!