Текст книги "Боль и сладость твоих рук"

Глава 12
Только подруги

– И он уехал? – тупо повторила Ирина, наливая им обеим еще по одной рюмочке «Бейлиса».

Они встретились днем, вместе сходили в ближайший супермаркет, чтобы взять бутылку и закуску, вернулись, вспомнили, что забыли кофе на утро, пошли еще раз. Долго ходили вокруг да около, не решаясь касаться больных тем, и только после второй рюмки перешли к разговору о мужиках.

– Да, – терпеливо повторила Лори, закатывая глаза и покачивая головой.

– Чем старше я становлюсь, тем меньше я понимаю мужчин, – задумчиво отозвалась Ирина.

– Может, тебе только кажется? Мне иногда кажется, что раньше я просто не понимала, как много про них еще можно не понимать. А теперь, когда я это понимаю, я… запуталась.

Они обе захихикали.

– Не расстраивайся. Он просто обиделся. Отойдет, – успокоила Ирина. – А вот у меня, кажется, все внезапно закончилось, не начавшись.

– Я так не думаю, – качнула головой Лори. – Если он ревнует, значит, заинтересован.

– Он сказал, что ему все равно, – сказала Ирина, грустно глядя в стакан. На стекле весело играли лучи солнца, падающие из окна. Эти лучи почему-то невероятно раздражали ее. Так, что хотелось даже разбить стакан.

– Не будь ребенком. Лучше скажи мне, что тебя так привлекает в этих мрачных ревнивцах? Я правда не понимаю.

– Они страстные, – слегка оживилась Ирина, но вздохнула. – И еще очень жесткие. Я люблю, когда мужчина немного эгоцентрик.

– Немного? – скептически подняла бровь Лори. – Судя по тому, что ты рассказываешь, там атлантический океан эго. Он хотя бы трахается хорошо? Не только в первый раз?

– О да, – сказала Ира, сделав большие глаза, и поменяла позу, инстинктивно сжав бедра. Лори заметила и понимающе усмехнулась.

– Так кто это? Друг Макса? – спросила Лори, внезапно встрепенувшись, но Ира покачала головой:

– Не могу сказать, правда. Я дала обещание.

– Ясно, значит, еще и параноик, – безапелляционно подытожила Лори.

– Расскажи лучше про Диму еще разок, – попросила Ирина, боясь, что проговорится в глупом иррациональном желании защитить Тимофея перед подругой. – Он сказал, что ты получишь, что хотела, но уехал?

– Да, именно так. Точнее, сначала довез меня до дома. Но потом уехал и ничего не сказал.

– А ты спросила что-нибудь? – уточнила Ирина и тут же поняла, что можно было не уточнять: Лори слишком горда и слишком опытна как саба, чтобы задавать вопросы партнеру-доминанту. Она и ее никогда ни о чем не спрашивала, когда была сабой в их паре, позволяя всегда строить игру как хотелось Ирине.

– Ну, ладно, – подвела итог она, снова наполняя бокал. – Значит, он просто взял паузу. Это нормально. С чего ты вообще взяла, что он уехал навсегда?

– Действительно, с чего? С того, что он был в меня влюблен два года? – саркастично переспросила Лори. – С того, что он был идеальным любовником, а я его проигнорировала? С того, что он и после этого был идеальным, и я снова его оскорбила?

Ирина надолго замолчала, глядя в сторону. Лори такой нервной она еще не видела. И, похоже, ей было, о чем нервничать – она действительно не справлялась.

– А зачем ты это сделала? – медленно спросила Ирина после того, как они обе почти допили новую порцию алкоголя и порядочно захмелели.

– Потому что… потому что… кажется, он слишком хорош для меня. – Выговорила Лори так медленно и так таращила при этом глаза на белую стену, словно читала эту фразу, написанную мелким шрифтом на этой самой стене.

– А, ну, логично, – кивнула Ирина, криво усмехнулась. – Убить его за такое мало.

– Ты не понимаешь, – усмехнулась Лори и повернула голову, словно внезапно пришла в себя. Теперь она смотрела почти трезвым взглядом – трезвым, и очень грустным. – Просто он в любом случае меня бросит, только он этого еще не знает. Если я буду вести себя с ним лучше, мне просто будет больнее.

На этот раз глаза вытаращила Ирина. Немного переиграла, конечно, но своего добилась: Лори вздохнула и нахмурилась – на ее лице отразилось сомнение.

– Знаешь, – сказала Ира тогда, – кажется, тебе пора перейти на виски. Сейчас я тебе плесну на два пальца и объясню, в чем ты не права.

– Не хочу, – капризно возразила Лори.

– А придется. Ты должна меня выслушать ради твоего же блага.

– Я про виски.

– Ладно. Тогда будем резать без анестезии, – кивнула Ирина и краем глаза заметила, что пришло сообщение. Ее сердце екнуло: показалось, что от Тимофея. Сглотнув, она глянула на дисплей: не показалось. Подумав секунду, она перевернула телефон дисплеем вниз.

– Это он? – мгновенно поняла Лори, с интересом переводя взгляд с телефона на лицо Ирины.

– Угу.

– Даже не посмотришь?

– Чуть позже.

– Сильна. Уважаю, – полушутливо-полусерьезно восхитилась Лори и решительно встала, чтобы поместить свой пустой бокал в мойку.

– По кофе? – предложила Ирина, тоже отодвигая свой.

– Пожалуй, – кивнула Лори. – Говори уже, не томи.

– Хорошо, – кивнула она и откинулась на спинку стула, изучая бывшую любовницу так, как смотрела бы на незнакомку. Пытаясь действительно разглядеть новые черты. И парочку нашла: Лори стала более хрупкой на вид, словно какой-то защитный кокон вокруг нее развалился, а внутренней опоры еще не хватало. Она выглядела, как суслик, который на секундочку выглянул из норки и в любой момент готовился нырнуть обратно.

– Ира? – нетерпеливо поторопила Лори, сердито сдвинув брови, и так стрельнула глазами от нетерпения, что заставила ее поперхнуться.

– У меня ожог внутренностей второй степени, – сказала Ирина, прокашлявшись.

– Что?

– Ты богиня.

– Что-о? Что ты несешь?

– Я говорю: ты богиня. Серьезно.

На лице Ирины на этот раз не отразилось ничего, кроме спокойной уверенности. Она переменила позу и выпрямила спину, улыбаясь Лори.

– И это та самая правда-матка? Сколько же ты выпила? – скептически уточнила та, глядя на нее так скептически, как будто Ирина только что призналась в групповом сексе с незнакомцами без средств предохранения.

– Я почти трезва. Послушай, я серьезно: ты великолепна. В клубе не было сабы лучше тебя, и никогда не будет.

– Да ладно.

Лори снова посмотрела скептически, но сомнения во взгляде поубавилось. Там, в глубине, снова выглянул из норки любопытный суслик, падкий на честные комплименты.

– Я училась у тебя. Ты видела, чтобы я за последние года три чему-то училась у кого– либо, кроме, может, Макса?

– Эммм.

– И я хочу еще у тебя учиться. Хотя обещала, что не буду.

– Твой приревновал?

– Еще как.

– Пусть поревнует, – злорадно улыбнулась Лори, теперь почти счастливой, самодовольной улыбкой.

– Послушай, – снова начала Ирина. – Ты удивительная, правда. Перестань себя недооценивать. Дима пока слишком тебя любит, чтобы заметить это, но не допусти, чтобы он увидел, как ты неуверенна.

– А то что?

– А то все, – передразнила Ирина, резким движением хватая свой телефон. – Погоди. Она быстро скользнула взглядом по строкам, широко раскрыла глаза и выругалась.

– Что?

– Лори, прости. Мне надо идти. Этот придурок приехал. Я пойду, ладно?

Под насмешливым взглядом Лори Ира изо всех сил старалась не суетиться, но переодеться – все же переоделась. Простое платье из немнущегося шелка – палочка– выручалочка на такие вот экстренные случаи. Отлично смотрится с любимыми сапогами– чулками и пальто. Быстро причесалась. И косметику подправила. Все вместе – минут за восемь.

– Выдохни, – потребовала Лори, провожая ее в прихожей. – А теперь вдохни. И еще раз… медленно… выдохни… вот так.

– Теперь можно идти? – спросила Ира, посмотрев так кротко, как только могла.

– Хорошая ученица, – одобрила Лори, покровительственно кивнув. – Иди. И не мешай ему ревновать ко мне. Потом расскажешь!

– Вот ключ, – спохватилась Ира, уже выйдя на лестницу. – Я заеду к тебе за ним… потом.

– Иди уже, – усмехнулась Лори, взяла ключ и зевнула. – Может, я переночую у тебя.

* * *

Тимофей ждал в машине, барабаня пальцами по рулю. Ирина слабо улыбнулась самой себе, пока он еще не видел: все же не ошиблась. Он был из тех, кто барабанит по рулю. И это, удивительное дело, совсем не раздражало. В последний момент он заметил ее, перегнулся через сиденье, открыл дверцу.

– Где же твой водитель? – спросила она, садясь рядом.

– У него выходной.

Тимофей сделал очень длинную паузу, глядя на нее почти без выражения – но все же Ира уже наблюдала за его лицом достаточно, чтобы понять: это был мягкий вариант взгляда.

Она почти поддалась – открыла рот, чтобы самой начать разговор, но тут же закрыла его и вздернула подбородок. Он должен был сказать хоть что-то, похожее на извинения.

– Мне жаль, что так получилось, – кивнул Тимофей сразу же, словно отвечая на ее мысли. – Я не хотел с тобой встречаться вчера, потому что слишком устал. Устал и сорвался утром. Ты ничем этого не заслужила.

– Я знаю, – процедила Ирина, еще выше вздергивая подбородок. Она посмотрела воинственно, но Тимофей внезапно мягко улыбнулся:

– Ты пила?

– Я…

Он наклонился к ней, бесцеремонно обнюхивая, а затем провел пальцем по нижней губе:

– Давно мечтал совратить какую-нибудь пьянчужку.

– Ты…

– На тебе надеты трусики?

– Да!

– Сними.

– На улице еще светло.

– Не настолько, чтобы прохожие могли видеть твою киску сквозь юбку. Давай, саба.

– Нет. Не сейчас!

Ирина пронзила его холодным обиженным взглядом, и Тимофей выпрямился, убирая руку от ее лица:

– Все еще злишься?

– Ты почти выставил меня из своей квартиры. Это было сегодня утром.

– Я помню, – спокойно заметил он. – Но ты вышла ко мне, и я извинился. Я не извиняюсь дважды, малыш.

– Ты не извиняешься, ты оправдываешься.

Она была зла на него, но даже это не помогло стать полностью бесстрашной – особенно когда в ответ на ее реплику его ноздри слегка расширились, а глаза опасно блеснули. Повисла долгая пауза. Тимофей смотрел на нее угрожающе, потом перевел невидящий взгляд на дорогу. В какой-то момент Ире показалось, что он сейчас пинком освободит свою машину от присутствия такой строптивой сабы, но Тимофей, после невыносимо долгих размышлений, снова перевел на нее взгляд:

– Из-ви-ни.

В его тоне и голосе читалось желание растерзать. Во взгляде – обещание поиметь самыми извращенными способами, предварительно опробовав на ней все возможные и невозможные девайсы. Перед тем, как растерзать, разумеется.

Ирина почувствовала, как по спине ползет липкая капля пота.

– Я подумаю об этом, – сказала она и отвернулась, прикусывая по очереди обе губы, а потом еще раз.

– Малыш, – позвал он после новой долгой паузы – и на этот раз его голос внезапно снова стал человеческим, спокойным и бархатным. – Чего хочешь? Говори.

– Кафе, – вдруг решила она. – Свидание. Я хочу просто поговорить с тобой. Без ролей. Я не готова сейчас играть.

– Хорошо.

– И я хочу называть тебя на ты. Хотя бы час.

– Ты уже называешь. Четыре раза.

– Хорошо. Тогда я хочу, чтобы ты перестал считать.

– Вслух или…

Ее гневный взгляд вызвал на его губах новую улыбку:

– Ты очень красивая, – весело сказал он. – Пристегнись. Я не буду считать. Ты не в игре, делай, что хочешь.

Глава 13
Оргазм на ночь

Французские окна, зимний сад, деревянные столы – все уютно и так просто, как может быть только в очень дорогих заведениях. Восхитительный минимализм роскоши, отличный продуманный дизайн, и ничего лишнего.

Она полюбила это место с первого взгляда – особенно за то, что там почти никого, кроме них, не было – из пятнадцати столиков были заняты всего три. Улыбчивый метрдотель в черном костюме встретил Тимофея по улице, проводил их к столу, расположенному на большом удалении от других занятых мест, отодвинул Ирине стул. Официант к тому времени уже стоял рядом. Секунд через восемь принесли воду и тарелки.

Не успела Ира открыть меню, как на столе появилось блюдо с комплиментом от шеф– повара – крошечными тарталетками с чем-то, напоминающим фаршмак. Но вкус оказался совсем другим – что-то мясное с перцем, достаточно острое, но не слишком, очень сочное. Тимофей сразу взял одну, но стал есть ее очень медленно, а Ира проглотила две и с трудом сдерживалась от того, чтобы не слопать все.

– Почему здесь так тихо? – спросила она после того, как они сделали заказ и отложили в сторону тяжелые кожаные папки с меню. Рука чесалась, очень хотелось взять третью тарталетку, но необходимо было дождаться, пока Тимофей прожует хотя бы первую, чтобы сохранить хоть каплю достоинства.

– Секретное место, – мягко улыбнулся он, продолжая держать в руке половину недоеденной тарталетки.

– Заметила, что ты завез меня в какой-то лес. Мы еще в Москве? – спросила Ирина, отвернувшись, снова изучая полутемный зал. Камин, стремительно темнеющее небо за стеклянной стеной, четырехметровые потолки – было очень уютно и красиво. Когда же он съест чертову тарталетку?

– Если бы не спала по дороге, то знала бы, где мы.

– Не хочу знать. А ты здесь любимый гость?

Тимофей улыбнулся такой нежной улыбкой, от которой щемило сердце. И ничего не ответил. Зато проглотил, наконец, тарталетку.

Ирина на секунду сжала губы, но тут же подавила приступ ревности и снова принялась за еду. Что с того, если она уже пятая или десятая, кого он привез сюда? Их роман не продержится и месяца. Это не влюбленность, просто она соскучилась по мужчинам. Это точно такой же голод, как тот, что сейчас заставляет ее жадно поглощать закуски в ожидании заказа. Если блюда окажутся хоть вполовину такими вкусными, как она представляла, то скорей бы их уже принесли.

– Вкусно? – спросил Тимофей, не спеша протянув руку за второй тарталеткой, в то время как Ира доедала четвертую. Невольно проследив за его движением, она недостаточно быстро отвела глаза и сразу встретилась с его взглядом, полным иронии. Казалось, он иронизировал над ней даже когда не над чем было смеяться. А сейчас, безусловно, поводов хватало.

– Да, – сказала она с достоинством и еще немного выпрямила спину. Не разрывая сцепки их взглядов, Тимофей протянул ей тарталетку. Ира потянулась за ней, но в последний момент он плавным отточенным движением пронес еду мимо ее рта и положил в свой:

– Мне тоже.

– Засранец, – вырвалось у нее. С истинным азартом она попыталась ухватить с блюда последнюю тарталетку, но Тимофей успел быстрее.

– Что мне за это будет? – спросил он, улыбаясь во весь рот и держа тарталетку прямо перед ее носом.

– На минет под столом можешь не рассчитывать. Уж точно не здесь, – насмешливо сказала Ирина. – Так что ешь сам.

– Что за пошлые мысли, – мягко поддразнил он, переводя взгляд с тарталетки на Ирину и обратно.

– Сказал человек, который торгуется за квадратный сантиметр фарша, – парировала она.

– Тебя это раздражает? Или ты всегда такая злюка, когда голодная?

– Всегда, – честно признала Ирина.

Тимофей молча кивнул, поднял руку и снова подозвал официанта. Через минуту на их столе стояла огромная тарелка с деревенским салатом, корзина с теплым белым хлебом и блюдо с восхитительным карпаччо – не толще бумаги. При одном взгляде на сочный бордовый срез, крупные крошки морской соли, Ира ощутила, как теряет волю. Рот мгновенно наполнился слюной.

Из последних сил она помедлила, с достоинством взяла с тарелочки половинку лимона и щедро полила соком пару ближайших кусочков. Но как только положила первый в рот, издала неприличный протяжный стон.

Тимофей тихо рассмеялся, невозмутимо подцепляя на вилку кусочек переспелого помидора из салата – такого красного и яркого, что Ира почувствовала сладкий глубокий вкус еще до того, как попробовала – при одном взгляде. Но она все еще была занята карпаччо и не заметила, как съела почти всю тарелку.

– Знаешь, – медленно сказал Тимофей, снова наблюдая за ее лицом, – по-моему ты стонала точно так же, когда я тебя трахал.

Дернувшись от внезапно грубого слова, Ира инстинктивно резко обернулась – но, к счастью, официанта в зале не было, а метрдотель находился слишком далеко. Мгновенно успокоившись, она не спеша повернулась обратно и одарила Тимофея сладкой улыбкой:

– Возможно, ты прав. Я люблю вкусно поесть.

– Говорят, все на свете связано с сексом, кроме самого секса, – усмехнулся он, подцепил на вилку второй кусочек помидора и поднес к ее губам. – Открой ротик для меня, саба.

Очевидный сексуальный подтекст заставил мышцы на ее бедрах резко сократиться – но, к счастью, он не мог этого видеть. Ира удержала лицо, послав ему новую улыбку – а потом не спеша приоткрыла рот, слегка запрокидывая голову. Холодный и сладкий… очень сочный – она угадала.

Кусочек помидора коснулся нижней губы, секунду спустя она ощутила этот вкус на языке. Новый тихий стон удержать было невозможно – наверное, проще было бы сдержаться во время секса. Закрыв глаза, Ира молча втянула лакомый кусочек внутрь рта и начала жевать так медленно, как могла, наслаждаясь каждой секундой. Теперь, когда первый голод был утолен, ей хотелось отдать должное превосходным свежим продуктам – такие помидоры далеко не на каждом шагу продаются, особенно зимой.

– Мне нравится, как ты ешь, – внезапно сказал он, когда она открыла глаза. – С первого взгляда понравилось.

– Что в этом особенного? – искренне удивилась Ирина.

– Все. Ты сексуальна, когда ешь, очень. Для меня это важнее всего остального.

– Серьезно?

Она еще не знала, верить ему или нет. Может, он просто придумал, как красиво сделать комплимент? Другим женщинам он, вероятно, говорит, что они сексуальны, когда застегивают пальто или наблюдают за каплями дождя, ползущими по стеклу?

– Серьезно, – ответил Тимофей, глядя в упор, – Еда – это самое земное и простое удовольствие. Первое удовольствие, которое учится получать младенец сразу после рождения, и последнее наслаждение, которое остается доступным перед смертью древним старикам. Если женщина не умеет наслаждаться едой, чем она вообще может наслаждаться?

– А тебе нравится, когда нижняя наслаждается как-то по-особому?

Ирина разломила теплый кусочек хлеба, который какое-то время просто держала в ладони, согревая руку, оторвала мякушку, отправила в рот следом за помидором.

– О да, – ответил Тимофей, снова улыбаясь чуть насмешливо. – Мне нравится вызывать особые состояния.

– Например, какие?

Ирина пожалела, что спросила, еще до того как он ответил – когда увидела, как зажглись его глаза. Он дразнил ее, просто раскручивал на эти вопросы… и она повелась, как любопытный ребенок.

– Например…, – сказал он и сделал паузу, будто задумался, – например, такие, в которых нижняя абсолютно не в себе.

По дороге домой в машине было очень тихо. Ирина приоткрыла окошко, чтобы хоть немного остудить тело. Тимофей здорово поиздевался над ней за ужином, планомерно соблазняя дразнящими картинками. В результате она съела не так уж много – к тому времени, как принесли заказанный ею стейк, аппетита уже не было… точнее, был и очень сильный, но совершенно другого рода.

Он здорово разозлился, когда понял, что несмотря на все его усилия, она не поедет к нему этой ночью. Но то, как он старательно сдерживался, вызывало уважение. Они оба знали, что это и было ее главной целью – проверить, как Тимофей отреагирует на нарушение своих планов. Если начнет передавливать и настаивать на своем – она все.

Ирина знала, что готова бросить эти опасные отношения. Более того, она была абсолютно не готова их продолжать. Она понятия не имела, что делать дальше, если он просто довезет ее до дома и пожелает спокойной ночи. В каком-то смысле ей даже хотелось, чтобы Тимофей повел себя как полный придурок второй раз за сутки. Тогда ей не будет жаль отказывать ему. Тогда она не будет сомневаться в том, что с этим надо кончать.

Но, как назло, он спокойно вез ее домой и ни на чем не настаивал. Включил спокойную расслабляющую музыку и вел автомобиль уверенно, ровно и безопасно.

– Веселого вечера с твоей подругой, – сказал он, припарковав машину у ее дома. Ирина дернулась, хмуро глянула на него, но ее ревнивый дом улыбался так безмятежно и хитро, что смог вызвать ответную улыбку:

– Лори уже давно у себя дома, – возразила она.

– Хорошо.

Ирина сглотнула, когда заметила, как он скользнул взглядом по ее коленям:

– Я пойду, – сказала она, но не двинулась с места.

В машине воцарилась тишина – такая же, как и во дворе в середине ночи. В окнах кромешная тьма, казалось там, за стеклами, лишь холодный космос. И только здесь, внутри автомобиля, теплый уютный мир – уютный, пока не откроешь дверцу. Мир, где они остались только вдвоем.

Ее сердце внезапно ускорило ритм, а в висках застучало. «Не сдавайся, – сказала она себе. – Не разрушь все этой глупой слабостью…» Но сердце только застучало еще сильнее, а все тело стало таким горячим, словно вот-вот вспыхнет. Но, разумеется, если она даст слабину, то пропадет. И это будет так же нелепо, как погибнуть на заправке из– за того, что как последняя блондинка прикуривала возле колонки.

– Нужен оргазм перед сном? – спросил Тимофей, пригвождая ее к месту уверенным спокойным взглядом… в котором, впрочем, не было ни тени самодовольства. Если бы оно там нашлось, ему было бы легче отказать.

– Я не…

Ирина недоговорила, ненавидя себя за эту слабость, за неуверенность и более всего – за то, что показывает все это ему. Вместо того, чтобы принять решение, просит его решить вместо нее. Разумеется, он сейчас просто отвезет ее к себе, и утром она будет чувствовать себя полной размазней. И кто будет в этом виноват?.. Но Тимофей собирался снова удивить ее.

– Ты просто возбуждена. Не вини себя за это, – медленно сказал он. – Просто закрой глаза и расслабься…

– Я. Не. Поеду к тебе, – из последних сил выдавила Ирина.

– Поедешь, – уверенно сказал он. Но, прежде чем она смогла возразить, добавил, – только не сегодня. Просто закрой глаза, и я помогу тебе расслабиться. Никаких игр и… это бесплатно, малыш.

– Бесплатно?

Она слабо улыбнулась непонимающей улыбкой.

– Да, я не попрошу ничего взамен, – терпеливо пояснил Тимофей и отстегнул ремень, разворачиваясь к ней. Он поднял руку и погладил ее по волосам. – И не буду доминировать. Хорошо?

– Да.

– Закрывай глаза.

Обещание не доминировать, разумеется, не распространялось на его требовательный пронзающий взгляд – казалось, он просто не умеет смотреть на нее по-другому. Ирина сглотнула, зажмурилась и послушно откинула голову на подголовник… расслабиться было сложнее. Тихонько вздрогнув, когда сиденье поехало вниз, она приложила усилие, чтобы не распахнуть глаза, не уставиться на него.

Его ладонь скользнула по груди вниз, небрежно задевая сосок – тонкий бюстгалтер под платьем не мешал чувствовать тепло прикосновений. Ира приоткрыла рот с тихим стоном и всем телом дернулась, ощутив тепло поцелуя. На этот раз ее глаза распахнулись. Тимофей немного отстранился и мягко улыбнулся ей, глядя в глаза в то время, как его рука задрала платье.

Не пытаясь скрыть наслаждения от его ласк и от неожиданного поцелуя, Ира снова прикрыла глаза и со стоном потянулась к губам. Мужчины любимого ею типа почти не целуются… это редкость почище ванильного петтинга в машине. Даже реже, чем ванильный петтинг в одну сторону.

– Сладкоежка, – прошептал Тимофей прямо в ее рот, коснулся языком нижней губы и жадно раскрыл его, целуя и проникая пальцами в нее одновременно. Там, внизу, она совершенно бесстыдно текла и открывалась навстречу ласкам, тяжело дыша и жадно отвечая на поцелуй, на его неожиданную нежность, на проникновение – на все сразу… ей понадобилось лишь несколько секунд, чтобы испытать сумасшедший оргазм от смеси изумления и страсти.

Она бы поняла, если бы после этого он все же попросил минет или хоть что-то – но Тимофей почти мгновенно отстранился. Сразу, как только она кончила, как только прошли самые сильные спазмы. Еще пару минут он поглаживал ее по голове, а затем убрал руку и щелкнул центральным замком:

– Спокойной ночи, малыш.

– Спокойной… ночи, – выдохнула она, с трудом находя под рукой рычажок, чтобы открыть дверцу.