Текст книги "Пленница пиратов"

– Я верю вашему слову, что буду в безопасности на этом острове, – ответила она. – В мире еще остались люди чести. Мой муж был одним из них, возможно, вы второй.

– Вы говорили, что муж любил вас, а вы? Вы любили его? Вы до сих пор оплакиваете его?

– Да, я любила Пабло. Я не хотела снова выходить замуж, но отец вынудил меня согласиться.

Марибель действительно любила Пабло, но теперь она начинала понимать, что любила его скорее как брата. Однако она не допускала мысли о том, чтобы сказать правду этому человеку.

– И вы действительно хотите найти семью вашей матери?

– Да… – шепнула Марибель, хотя сердце подсказывало иное.

Она не могла отрицать, что ее тянуло к нему, что ее душа звала его… Но он сказал, что хочет взять любовницу. Капитан не желал иметь жену, да и зачем она ему? Марибель понимала, что своими словами он предупреждал об осторожности, потому что тоже чувствовал влечение к ней. Он мог сделать ее своей любовницей и наверняка обращался бы с ней хорошо до тех пор, пока она доставляла бы ему удовольствие. Но потом, когда все кончится, она осталась бы совсем одна.

Капитан Сильвестр, по крайней мере, честен с ней, и уже за это ей следует уважать его. Но между ними не может быть ничего, кроме сомнительной дружбы.

Джастин наклонил голову:

– Прошу меня извинить, леди, у меня много дел.

– Да, – с улыбкой ответила Марибель. – Я не должна отрывать вас от работы. Я понимаю, что, вероятно, часто вам мешаю, когда выхожу на палубу…

– Вы никогда не можете мне помешать, – ответил он, бросив на нее обжигающий взгляд.

Она спустилась вниз в свою каюту, но не могла найти себе места. Временами, когда капитан пиратов так смотрел на нее, у Марибель возникало ощущение, на которое она не могла не обращать внимания. Сам того не зная, он зажег в ее груди огонь, и она, как ни старалась, была не в силах его погасить.

Ей казалось, что это ощущение затрагивало только ее тело, что это результат брака, не удовлетворившего ее как женщину. Тогда Марибель не знала, как много ей не хватало в их жизни с Пабло, но теперь она начинала это понимать. Все ее существо жаждало такой любви, которую она должна была познать со своим мужем… Теперь же в ее мечтах царил не ее нежный супруг, а мужественный капитан пиратов. И все же Марибель знала, что не смогла бы ограничиться лишь физическим удовлетворением. Если бы она отдалась ему, то отдала бы и свое сердце, а он хотел только ее тело. Когда-то капитан Сильвестр любил и не хотел полюбить снова. Разве она могла смириться с таким условием?

Какая-то часть ее души кричала, что надо брать от жизни ту меру счастья, какую дает ей судьба, но сознание противилось этому. Марибель томилась по той любви, которую так и не познала со своим мужем, но любить и не быть любимой… это разбило бы ей сердце.

– Прости меня, Пабло, – прошептала она, прощаясь со своими драгоценными воспоминаниями. Уже не ребенок, она стояла на пороге того, чтобы стать женщиной, если только у нее хватит смелости сделать решающий шаг.

Джастин смотрел на женщину, стоявшую на носу корабля. Ее длинными волосами играл нежный ветерок. В ее позе, в каждой линии ее силуэта сквозила гордость. Истинная леди во всех своих проявлениях, в каждом движении, в каждом слове. Ее улыбка очаровывала, хотя ему не часто удавалось ее видеть. А иногда, когда она, как сейчас, стояла и смотрела на море, Джастин видел ее печаль, от которой у него щемило сердце. Он мог только гадать о причинах. О чем она тосковала? О своем доме, о муже?

Джастин почувствовал едкий привкус ревности. Должно быть, этот Пабло Санчес был настоящим мужчиной, если сумел удержать ее сердце даже из могилы. Если бы Марибель позволили выбирать, она хранила бы ему верность. Но как долго? Внезапно его охватила злость. Она не должна тратить свою жизнь на бесплодные сожаления о человеке, который уже не мог ее любить и защищать. Такая красота должна принадлежать живым.

Видя Марибель изо дня в день во время долгого плавания, разговаривая с ней, объясняя ей, как работают паруса и инструменты, с помощью которых он прокладывал путь по звездам, Джастин начал лучше понимать ее. Приближаясь к ней, он больше не видел в ее глазах страха. Он верил, что она начала доверять ему, уважать его. Но… Чувствовала ли она что-нибудь большее, чем уважение?

Зачем себя обманывать? Он мог бы найти способ уговорить людей сначала отвезти ее в Англию, но ему хотелось подольше не расставаться с ней. Джастин крутился вокруг нее, как мотылек вокруг пламени свечи, но он понимал, насколько глупо надеяться, что такая женщина, как Марибель Санчес, посмотрит на пирата дважды. Он выбрал себе другую жизнь, и теперь пропасть, разделявшая их, слишком глубока. Джастин не видел способа преодолеть ее, не оскорбив Марибель.

На губах Джастина мелькнула кривая улыбка. В последнее время Марибель говорила с ним мягко, хотя вначале, стоило ей заговорить о пиратах, ее голос начинал дрожать от гнева и презрения. Джастин родился в семье, известной своей гордостью. Он с тоской вспоминал о своем доме, но разве он мог вернуться? Когда-нибудь королева Мария умрет и, Божьими молитвами, страной станет править Елизавета. Он знал, что обвинение в измене будет снято, но могут быть вскрыты другие его прегрешения. Он подбивал людей на бунт. Он нападал на торговые суда дружественных стран и захватил даже «Госпожу Сюзанну» – английский корабль. Джастин не мог опозорить своего отца, представ перед судом как пират и кончив жизнь на виселице.

Поначалу им двигала жажда справедливости и желание вести честную игру. Капитан Смит так плохо обращался со своей командой, что заслужил то, что получил. Если бы Джастин бросил команду на произвол судьбы и уехал во Францию к своим кузенам, он мог бы вернуться домой. Но сейчас уже слишком поздно. В глазах Марибель он видел тот же гнев и презрение, которое почувствовала бы его мать, если бы узнала, кем стал ее сын.

За все это время Джастин не послал родителям ни одного письма, которое дало бы им знать, что он до сих пор жив.

Марибель вздохнула и приподняла руками волосы. В последние дни установилась такая жара и штиль, что корабль почти не двигался. Казалось, этому путешествию не будет конца. Ей страшно хотелось снова оказаться на суше, хотя то, что ждало ее в конце пути, вселяло тревогу. Чем ближе был пункт назначения, тем сильнее нарастало возбуждение и напряжение на борту. Люди не могли дождаться, когда наконец сойдут на берег и каждый получит обещанную долю добычи.

Марибель слышала, что одно время пираты облюбовали некоторые из островов Карибского моря, и воды вокруг них превратились в место, где не действовали никакие законы. Но об убежище в Эгейском море, куда они шли, она не слышала ничего. Марибель знала, что в Средиземном море хозяйничают корсары, многие из которых выходцы из Оттоманской империи. Ее отец считал всех пиратов ворами и негодяями и говорил, что нужно очистить моря, направив против них военные суда.

«Пока мы не уничтожим гнездо этих крыс, ни один из нас не может чувствовать себя в безопасности». Такие слова ей приходилось слышать от него не один раз.

Однако Марибель знала, что гораздо проще говорить о том, чтобы объединиться против морского братства, чем в реальности сделать это. Богатые купцы проклинали грабивших их пиратов, но чтобы переоснастить свои корабли для военных действий, требовались время и деньги, которые они могли использовать с большей выгодой. Поэтому настоящая борьба с пиратством была невозможна, пока для этого не объединятся несколько стран.

Встав на ноги, Марибель выглянула в окно. Увидев вдали, почти у самого горизонта темный силуэт, она догадалась, что это и есть остров, куда они так долго плыли. Долгое путешествие убаюкало ее, давая ощущение покоя, потому что и капитан пиратов, и все его люди относились к ней с уважением, стараясь держаться в стороне.

Другое дело Анна, проводившая большую часть времени на палубе, болтая с Хиггинсом и Томом. Она по-прежнему делала свою работу, но ее поведение заметно изменилось. Теперь она обращалась с Марибель скорее как с подругой, чем как с госпожой.

Марибель не знала, как относиться к новому положению вещей. Анна приспособилась к обстоятельствам, а она, перестав быть пленницей, так и не стала частью этого тесного сообщества. Люди смотрели на нее с недоверием, и мало кто решался заговорить с ней.

– Сначала они думали, что вы женщина капитана Сильвестра, – пояснила ей Анна. – А теперь они не знают, кто вы ему. Он сказал, что вздернет каждого, кто дотронется до вас хотя бы пальцем. Вот они и стараются держаться от вас подальше.

– Он слишком суров, – нахмурившись, ответила Марибель. – Уверена, ему незачем их так пугать.

– Некоторые из них уважают вас, потому что вы леди. Но есть другие, которые готовы изнасиловать вас при первой же возможности, – без лишней деликатности продолжала Анна. – Хиггинс говорит, что среди них есть мерзавцы, которым нельзя доверять. Когда мы приплывем на остров, где будут другие пираты, все станет еще хуже.

Глава 4

Сегодня вечером мы бросим якорь в заливе, – сообщил Джастин, подойдя к Марибель в тот же день после полудня. Она кивнула, но не повернула головы, чтобы посмотреть на него.

Ее взгляд был прикован к очертаниям острова, в душе смешались тревога и нетерпение. Сначала остров казался просто темным пятном, но теперь она могла разглядеть его побережье, усеянное беспорядочным нагромождением разнообразных строений, в основном лачуг. Виднелись таверны и дома побогаче, больше похожие на те, что она могла увидеть в любом другом порту. Однако в глаза бросалось, что на острове обитала небольшая община.

– Здешняя жизнь не похожа на ту, к которой вы привыкли. Но я знаком с одной женщиной, чей дом расположен в глубине острова. Я отведу вас к ней. Пег позаботится о вас.

– Кто она такая? Я никогда не слышала таких имен. Пег – это что, английское имя?

– Это ее прозвище. В свое время ее звали Маргарет. – Джастин нахмурился. – Пег хотели отправить на виселицу за убийство. Она убила мужчину, который пытался ее изнасиловать. Но ей помогли сбежать из тюрьмы, а потом она, переодевшись мужчиной, поступила на корабль вместе со своим любовником. Они проплавали несколько месяцев, потом обосновались здесь. Со своим мужчиной она построила самую большую таверну на берегу, но прошлой зимой он умер от лихорадки, и теперь Пег живет одна. Она пользуется здесь всеобщим уважением. Если Пег возьмет вас под свое крыло, вы будете в безопасности.

– Благодарю вас, – ответила Марибель, но после некоторых колебаний добавила: – А где остановитесь вы?

– Возьму себе комнату в какой-нибудь таверне. Я строю себе дом и начал строительство, когда мы в последний раз стояли здесь, отдав за него все золото, которое у меня было. Не награбленное, а мое собственное, которое мне удалось спрятать, когда меня запихнули на мой первый корабль. Из камня строить очень дорого, но дерева у нас хоть отбавляй, поэтому здесь так много деревянных домов. Как только дом будет готов, я буду жить там во время своего пребывания на острове.

– Вы говорите, что вас запихнули на корабль. Означает ли это, что вы оказались на борту против своей воли?

– Я не всегда был пиратом, – после паузы промолвил Джастин, – и никогда не мечтал им стать. Но иногда жизнь не оставляет нам выбора. Если бы я не стал пиратом, то вместе с другими был бы уже мертв.

– Но вы сильный человек. Другие вам подчиняются. Разве вы не можете уйти куда захотите?

– Возможно, мне нравится то, как я живу.

Марибель повернулась и пристально посмотрела на него широко раскрытыми глазами:

– И вы намерены прожить так всю свою жизнь? Бороздить моря в поисках добычи, а потом возвращаться на этот остров?

Лицо Джастина помрачнело.

– Я понимаю, что после вашей родины это место должно казаться ужасным. Испанские города красивы, и ваш дом наверняка роскошен, как дом всякого богатого человека. Но разве вы были там счастливы? Даже дворец может стать тюрьмой, если ты не свободен… Со временем поселок разрастется. И чем больше людей станет оседать здесь, тем лучше он будет выглядеть.

– Но он навсегда останется раем для пиратов, – заключила Марибель. И сразу же поняла, что ее слова прозвучали резко. Гораздо резче, чем ей хотелось.

– Да, думаю, так и будет… до тех пор, пока кто-нибудь не сотрет нас с лица земли. – Лицо Джастина сделалось бесстрастным и непроницаемым. – И тем не менее не все мужчины и женщины, живущие здесь, отбросы. Некоторых, как Пег, обрекли на эту жизнь несправедливые законы. Неужели вы тоже стали бы ее осуждать? Ваш собственный отец совершил много зла. Он богат, но на нем больше грехов, чем на многих здешних обитателях.

Марибель опустила глаза, не выдержав его гнева.

– Да, я понимаю. Я не хотела оскорбить Пег… или вас. Я понимаю, что к такой жизни вас привело что-то ужасное. Мне кажется, раньше вы были джентльменом…

– Вам кажется, что раньше я был джентльменом?… – На миг в его глазах мелькнула насмешка, но она быстро исчезла. – Но что делает человека джентльменом в ваших глазах? Красивая одежда, богатство, большой дом?

– Нет, конечно, я не имела в виду… – На щеках Марибель вспыхнул румянец. – Прошу вас, не смейтесь надо мной, сэр. Я не хотела вас обидеть. Но мне кажется, в своем нынешнем положении вы не стали бы называть себя словом джентльмен.

– О нет, не стал бы, можете мне поверить, – хмуро отозвался Джастин. – Я прекрасно понимаю, что давно утратил право именоваться этим званием. И все же я сохранил понятие о чести. Мое слово нерушимо, и вы можете на него положиться.

– Да, я знаю и верю вашему слову. – Она коснулась рукой его рукава и сквозь тонкую ткань рубашки ощутила крепкие мускулы. Он был очень силен и, если бы захотел, мог одной рукой переломить ее пополам. Но Марибель чувствовала, что под этой силой таится душа человека, способного быть нежным и великодушным. Человека, с которым ей хотелось видеться и говорить и чьи взгляды она не без удовольствия ловила на себе.

– Простите меня, если я обидела вас, сэр. Это был праздный вопрос, и совсем не мое дело.

– Да, это не ваше дело… и все же я вам отвечу. Я возглавил бунт против человека, жестокость которого в отношении команды превосходила все мыслимые пределы. После этого нам ничего не осталось, как сделаться пиратами. Что же до меня, я намерен заниматься этим лишь до тех пор, пока не смогу начать новую жизнь где-нибудь в другом месте.

– Но разве вы не хотите вернуться к себе домой в Англию?

– Думаю, нет. – Джастин прикрыл глаза, чтобы она не могла понять его чувств. – И довольно вопросов, леди. Настало время сойти на берег. Хиггинс присмотрит за вами и Анной. Он найдет повозку и отвезет вас к Пег, где вы останетесь до моего прихода. И не вздумайте приближаться к побережью без моего сопровождения. Надеюсь, вам все ясно?

– Да, сэр. – Марибель замолчала. Почему капитан вдруг начал говорить с ней в приказном тоне? Может быть, он хотел наказать ее за любопытство? В его приказах не было необходимости. Она не ребенок, и ей и в голову не пришло бы явиться на причал одной. – Я так и сделаю, потому что не имею никакого желания якшаться с пиратами и их девками!

Джастин бросил на нее обжигающий взгляд.

– Поосторожней, леди! Такие выражения не помогут вам расположить к себе людей на этом острове. В данный момент вы гостья среди людей, которых вам стоит не только презирать, но и опасаться. Я могу распоряжаться у себя на корабле, но здесь на берегу есть люди, которые способны обидеть и надругаться над вами, если вы будете расхаживать одна. Я вас предупредил, будьте осторожны! Я не смогу постоянно быть рядом, чтобы защитить вас.

– Тогда зачем вы привезли меня в такое место? – гневно воскликнула Марибель, желая отомстить ему за его суровость.

Джастин смотрел на нее и видел, как она беззащитна, несмотря на всю свою гордость. Она пыталась сохранить достоинство, но в душе боялась неизвестности.

– Леди, вы задаете вопрос, который я сам задавал себе тысячу раз во время этого путешествия. Возможно, мне надо было отправить сюда большую часть команды, а самому отвезти вас на «Непокорном» в Англию. Для нас вы обуза, от которой нам надо избавиться. И чем скорее мы это сделаем, тем лучше!

Его резкие слова ударили Марибель, словно кнут. Она сама виновата, что капитан Сильвестр так разозлился на нее. Этот пират уже доказал ей, что он человек слова, а она в ответ только сердила его… и сама не знала зачем.

Когда ей помогали спуститься в лодку, чтобы вместе с Анной отвезти на берег, Марибель чуть не плакала. Какая глупость ссориться с единственным человеком, готовым ей помогать! Она прекрасно понимала, что капитан Сильвестр должен был выполнить обещание, данное команде, и прийти на этот остров. Конечно, ей не стоило поднимать шум, она обязана терпеть любые неудобства, которые могут встретиться у них на пути, пока капитан не доставит ее в Англию.

– Значит, Сильвестр прислал вас ко мне? – Пег встала и с сомнением осмотрела Марибель с головы до ног. – Вы ведь леди, верно? Как вас занесло на этот корабль?

– Это долгая история. Капитан Сильвестр обещал отвезти меня в Англию к моим родным.

– Хорошо. Если он дал слово, значит, сделает. – Пег засмеялась. Несмотря на то что ее лучшие годы остались позади, эта крепкая женщина до сих пор выглядела привлекательной. – Он хороший человек. Я обязана ему жизнью, впрочем, я не собираюсь распускать язык перед чужими. Если хотите, оставайтесь у меня. Может, это и не то, к чему привыкла ваша светлость, но здесь единственное безопасное убежище. Можете мне поверить, к этим берегам приносит всю нечисть, которая только водится на земле. Среди них встречаются честные люди, которых вынудили вести такую жизнь, но большинство свернут вам шею за горсть серебра.

Марибель поежилась.

– Я слышала, что побережье ужасное место.

– Ага, и даже хуже. Но братство живет по своим законам, и редкий человек решится их нарушить. Все знают, что за это бывает. Нарушителя либо судят, а потом вздергивают на рее, либо выбрасывают на один из крохотных необитаемых островков в море. Здесь у нас есть деревья, вода и пища в достатке, но на других островах ничего нет, кроме голых камней. Человек там сходит с ума. Поэтому, если есть выбор, большинство предпочитают умереть на виселице.

– Полагаю, таков здешний способ вершить правосудие?

– Другого закона у нас нет, и без него было бы совсем невозможно жить. И смею сказать, он не менее справедлив, чем законы в Англии или в Испании. Не хотела бы я оказаться в суде инквизиции.

– Я тоже, – с улыбкой согласилась Марибель. Пег начинала ей нравиться, несмотря на свою грубоватую манеру говорить и то, что, защищая себя, она убила человека. – Надеюсь, я не доставлю вам слишком много хлопот?

– Ради бога! – Пег расхохоталась. – Нисколько, однако вам придется делать кое-что по дому, потому что у нас здесь нет господ и слуг. Ваша горничная может уходить и приходить, когда пожелает. Если она захочет вам помогать, то может это делать, если нет, ее заставлять никто не будет. Мы здесь все равны. Правда, некоторые считают, что могут указывать остальным… – Пег нахмурилась. – Я не про вас, дорогуша. Сейчас в порту болтается капитан Пайк – негодяй с черной душой. Он настоящий убийца, для него разрубить человека пополам – что плюнуть. Мой вам совет, старайтесь не попадаться ему на глаза. Стоит ему увидеть ваше хорошенькое личико, и он захочет вас поиметь. А если он захочет вас поиметь, он это сделает, не заботясь о последствиях. Я не знаю другого человека, который столько раз дрался на поединке и побеждал.

Марибель почувствовала дурноту, несмотря на жаркий день, ее охватил озноб. Стать добычей безжалостного пирата! Если бы он захватил ее в плен, она наверняка была бы уже мертва, потому что скорее рассталась бы с жизнью, чем позволила такому человеку прикоснуться к ней.

Слова Пег снова заставили ее вспомнить о том, как с ней обращался капитан Сильвестр. Он отнесся к ней с уважением и что получил взамен? Что, если он решит бросить ее на произвол судьбы?

Джастин понимал, что сам невольно спровоцировал Марибель на резкость, корил себя за то, что привез ее в это место. Он мог бы и догадаться, что для такой женщины, как она, здешняя жизнь слишком тяжела и груба. На этом острове она ни на минуту не могла бы почувствовать себя спокойной. И теперь он обязан как можно скорее покончить со своими делами и отплыть в Англию.

– Значит, ты и есть Сильвестр… – Массивная фигура пирата преградила Джастину дорогу. В его маленьких прищуренных глазках блестела злоба. Часть почерневших зубов обломалась. Джастин почувствовал его смрадное дыхание. Мужчина носил на голове потертую черную шляпу, из-под которой выглядывала красная повязка, и плащ с карманами, надетый поверх рубашки. Его короткие штаны пропитались солью, сапоги, казалось, никогда не знали ваксы, а волосы свисали на плечи жирными прядями. – Я слыхал, что на этот раз тебе удалось хорошенько разжиться. Поговаривают, ты взял целое состояние.

– Да, наши дела идут неплохо, – ответил Джастин, стараясь, чтобы голос звучал вежливо, хотя человек не понравился ему с первого же взгляда. Они никогда раньше не встречались, но репутация Пайка бежала впереди него, и Хиггинс уже успел издалека показать ему этого пирата. – Мои люди довольны плодами своих трудов. Полагаю, и у вас дела не хуже?

– Ты полагаешь? – злобно рявкнул Пайк, плюнув на землю. – Мы ничего не взяли, кроме жалкого португальского суденышка с грузом ячменя и пшеницы. За это можно получить несколько гиней, потому что мука всегда в цене, но больше ничего. А тебе, похоже, постоянно везет, Сильвестр. Я слышал, что ты захватил по крайней мере два корабля этого дьявола Сабатини?

– Все может быть. Извините, сэр, меня ждут дела.

Пират даже не двинулся с места. Его рука многозначительно легла на рукоять шпаги.

– В прошлом году я тоже захватил один из его кораблей…

– Уверен, вам снова повезет. – Глаза Джастина сверкнули. Его рука тоже двинулась в сторону рукояти шпаги. – В море ходит достаточно много богатых торговых судов, хватит на всех. Возможно, вам стоит попробовать изменить маршрут, перебраться в другие места, например в Вест-Индию?

На мгновение рука капитана Пайка сжала рукоять, но тут за спиной Джастина возник Хиггинс и еще пара мужчин.

– Так ты говоришь, хватит на всех? Будет лучше, Сильвестр, если мы не станем наступать друг другу на пятки.

– Какой бы маршрут вы ни выбрали, я желаю вам удачи. – Лицо Джастина осветила белозубая улыбка. Пират бросил на него свирепый взгляд и, задев его плечом, прошел мимо.

– Будьте с ним осторожны, – тихо предупредил Хиггинс. – У него скверный нрав, он готов затеять ссору в любой момент. В прошлом году на поединках с ним погибло больше людей, чем мы потеряли в море!

– Капитан Пайк меня не волнует. – Джастин посуровел. – Он не может закрыть нам дорогу в море. Каждый волен плавать там, где захочет.

– Тут я с вами согласен. Если мы встретимся в море, сила будет на нашей стороне. У Пайка всего один корабль, а у нас два…

– Три! Я собираюсь купить еще один корабль. Тогда, снова выйдя в море, мы будем достаточно сильны, чтобы противостоять и Сабатини, и любому другому.

– Люди ждут, что получат свою долю добычи, захваченной в последнем походе. Я не уверен, что они захотят тратить ее на новый корабль.

– Они получат свою долю. У меня и без этого хватит денег на новый корабль. Строительство дома заканчивается, а больше мне ничего не нужно. Новый корабль окупится многократно.

– Я думал, вы хотите накопить денег, чтобы начать новую жизнь.

– Возможно, в свое время…

Джастин ушел от ответа. Когда-то он действительно хотел быстро накопить денег и где-нибудь осесть. Сейчас он не видел для себя будущего, он утратил право вести жизнь джентльмена.

Презрение, с которым отнеслась к его ремеслу Марибель, достаточно ясно доказывало – если ему требовались доказательства, – что ни одна порядочная женщина не захотела бы стать его женой. Возглавив бунт и став капитаном «Непокорного», он сделал свой выбор. И теперь нет смысла пытаться стать тем, кем он больше не мог себя называть.

Губы Джастина изогнулись в кривой усмешке, когда он вспомнил язвительные слова, сказанные Марибель после ее пленения. А недавно она заявила ему, что ей кажется, будто раньше он был джентльменом. Что ж, она права. Раньше он действительно был сыном уважаемого землевладельца и кузеном людей, приближенных ко двору. Но те дни остались в прошлом. Он пират и должен жить и умереть, как подобает пирату… Только это не значит, что он станет уподобляться таким подонкам, как Пайк.

Из всех, кто топчет эту землю, Пайк относился к существам самого низменного толка. Джастин понимал, что нажил себе злейшего врага. Не он затеял эту стычку, но она случилась, и теперь, пока Пайк в порту, он должен быть очень осторожен.

Поморщившись, Джастин постарался выкинуть из головы неприятный инцидент. Как только он продаст все, что они захватили в последнем походе, они смогут поделить деньги. Он улыбнулся своим мыслям и зашел в таверну, чтобы встретиться с торговцем, с которым вел дела о продаже. Джастин уже знал, на что ему хотелось бы потратить часть своей доли…

* * *

Марибель закончила разбирать свой сундук. Анна предлагала сделать это за нее, но, заметив скептический взгляд Пег, Марибель отказалась, попросив ее только показать, как правильно стирать белье и разгладить помятые шелковые нижние юбки.

– Негоже вам заниматься такой работой, – нахмурившись, возмутилась горничная. – Кое-что из белья нужно держать над кипящим котлом, а потом разглаживать горячей железной пластиной. Хотя я не уверена, что на этом острове найдется хотя бы одна такая штука. Оставьте ваше белье мне, и я подумаю, что можно сделать.

– Нет, Анна, я должна научиться делать это сама. Пег говорит, что здесь нет ни господ, ни слуг.

– Она может говорить все, что угодно. – Анна покачала головой. – Я знаю свои обязанности по отношению к вам, госпожа. Но вот что я вам скажу: здесь очень жарко. Думаю, вы могли бы сделать то, что делают другие женщины, – снять часть своих нижних юбок.

– Снять нижние юбки? – потрясенно повторила Марибель. Она уже избавилась от своих тяжелых, подбитых войлоком кринолинов. Но расстаться с нижними юбками?! Нет, уважаемая дама не может появиться на людях без нижних юбок.

– Вы не в Испании и не в Англии, – напомнила ей Анна. – Я сняла свои уже несколько дней назад. Хиггинс мне посоветовал ходить без них, и теперь я чувствую себя гораздо лучше.

– Но ты… – Марибель осеклась, устыдившись того, что чуть не произнесла слово «служанка». За время плавания Анна стала ей доброй подругой и поддерживала ее во всех невзгодах, выпавших на их долю. – Анна, ты можешь звать меня Марибель. Здесь лучше не упоминать мои титулы.

Анна посмотрела на нее с сомнением:

– Не уверена, что смогу это сделать, моя… сеньорита.

– Ладно, если не можешь звать меня по имени, пусть будет сеньорита. – Облегченно вздохнув, Марибель избавилась от нескольких слоев нижних юбок, а потом, почувствовав, насколько ей стало лучше, сняла последнюю и осталась в шелковой сорочке, на которую надела платье. – Это самое простое из моих платьев, но оно все равно слишком дорогое для этого острова. Анна, как ты думаешь, можно ли купить здесь что-нибудь более простое? К порту мне приближаться запрещено, но я думаю, там должны быть какие-нибудь торговцы.

– Уверена, что они здесь есть, хотя у них нет своих магазинов, а только небольшой прилавок или окно в собственном доме. Я спрошу у Хиггинса, где продается подходящая одежда, донна… сеньорита.

– Спасибо. Я дам тебе несколько золотых монет. Не знаю, сколько тебе понадобится.

– За один золотой можно купить два вполне подходящих платья, – ответила Анна. – И не стоит давать мне больше, потому что меня могут ограбить.

– Тебе не слишком опасно идти к этим торговцам?

– Я не пойду одна. Попрошу Хиггинса, и он сходит со мной.

Марибель задумчиво посмотрела на нее:

– Он сделал тебе предложение… попросил выйти за него замуж?

– Мы решили, что не будем венчаться в церкви, но, когда Хиггинс построит для нас дом, мы станем жить там вместе.

– А когда корабль поплывет в Англию… ты поедешь со мной?

– Мы говорили об этом, – ответила Анна. – Я буду присматривать за вами во время путешествия.

Но как только вы доберетесь до Англии, я вас оставлю и вернусь с Хиггинсом на остров. Он говорит, что, когда закончит плавать, мы заведем собственную факторию. Со временем здесь осядет еще больше людей. Мы сможем покупать то, что пираты привозят на кораблях, и продавать местным жителям.

Марибель почувствовала укол сожаления.

– Я буду скучать без тебя, Анна. Ты была очень добра ко мне.

– А вы всегда были справедливой и великодушной хозяйкой. В Англии вы найдете себе других слуг, возможно, гораздо лучше, чем я.

– Нет, лучше тебя им никогда не стать.

– Ладно, впереди еще несколько недель, прежде чем мы расстанемся. Хиггинс еще не построил свой дом, так что пока я буду жить здесь с вами. А потом мы вместе поплывем в Англию. Он говорит, мы сможем прикупить там кое-что из вещей и привезти их сюда, на остров…

– Да… – Марибель отвернулась, чтобы навести порядок в своих вещах. На дубовом сундуке, который служил ей комодом для одежды, она аккуратно разложила свои расчески, серебряные заколки, флакончики с духами и маленькое ручное зеркало. Ее глаза наполнились слезами. Она чувствовала себя очень одинокой. Когда Анна уедет, в мире не останется ни одного человека, который любил бы ее. Родственники матери совсем чужие люди, и неизвестно, станет ли она желанной гостьей в их доме. Особенно если они узнают, что она столько времени прожила среди пиратов.

Марибель развесила мокрую одежду на кустах, чтобы высушить ее под лучами палящего солнца. От сырой ткани тут же начал подниматься пар, и она поняла, что должна быть очень осторожной и не пересушить свои вещи, иначе их не удастся разгладить. Пока она стирала, Анна ушла в порт, чтобы купить ей пару простых платьев. Спина Марибель была влажной от пота, волосы липли к шее и лезли в глаза, несмотря на все ее попытки закрепить их заколками. Анна предлагала ей свою помощь, но Марибель понимала, что должна научиться справляться со всем этим сама, поэтому она просто зачесала волосы назад и заколола их.

– Так, так, и кто это тут у нас?…

Мужской голос заставил Марибель обернуться. Она испуганно уставилась на высокого мужчину. И неудивительно, потому что выглядел он поистине устрашающе. Его насквозь просоленную одежду, похоже, никогда не стирали, а из-под красной повязки, надетой под шляпу, свисли длинные жирные пряди.