Текст книги "Смерть по имени сон"

Глава 4

В этот день занятий у Лунзи не было, поэтому она решила после окончания ретроспективного выпуска новостей в Форуме зайти в офис ИОК. С тех пор как она заполнила все необходимые для поиска Фионы документы и были разосланы запросы, прошел почти целый стандартный год. А ей до сих пор не сообщили ничего нового, зато каждый раз, когда она приходила в офис, ей предлагали заполнить все новые и новые бланки. Лунзи все больше раздражала бюрократическая волокита. Она чувствовала, что дело топчется на месте из-за бесконечных проволочек. Чаша её терпения переполнилась.

– Вы только и делаете, что загружаете меня бумажной работой. Видимо, вы просто ничего не знаете, но не хотите в этом признаваться, – обвиняла Лунзи бледнолицего клерка через разделявшую их конторку с керамическим покрытием. – Я не верю даже тому, что вы ввели мой запрос в банк данных ФОП.

– Да что вы говорите, гражданка! Такое обвинение!.. Все эти дела требуют времени… – Чиновник начал объяснять положение подчеркнуто терпеливо, беспокойно поглядывая на других клерков.

Лунзи едва сдерживала бушевавшее в ней негодование.

– Времени я вам предоставила более чем достаточно, гражданин. Я ближайшая родственница Фионы Меспил, и я желаю знать, что делала она в той экспедиции и где она теперь.

– Вся полученная информация будет отправлена вам официально по почтовой линии связи. Нет никакой необходимости сразу же бежать в учреждение, едва лишь возникают какие-то вопросы.

– Так я вообще ничего не добьюсь! Трудно поверить, что от вас можно дождаться чего-нибудь по почте, если вы ничего не говорите даже тогда, когда я прихожу к вам лично. Так вы отправили мой запрос в банк данных ФОП или нет?

– Ваш делопроизводитель должен быть в курсе лучше меня.

– У меня нет никакого делопроизводителя! – закричала Лунзи. – Я никогда не нанимала его! И я никогда не говорила, что он нужен мне!

– Ах да! Как только вы заполните вот эти официальные опросные листы, я посмотрю, кому поручено вести ваши дела. – Клерк весело помахал у неё перед носом пачкой анкет и исчез за вращающейся перегородкой, не дожидаясь, пока Лунзи вновь начнет возмущаться.

Бормоча про себя проклятия, она придвинула к себе очередную порцию бланков. Все та же самая нелепица… Бездушная бюрократическая возня…

***

Несколькими днями позже она зашла в офис снова, чтобы заполнить ещё какие-то бумаги.

– Простите, вы – доктор Меспил? – Лунзи подняла глаза и увидела перед собой высокого мужчину. – Меня зовут Теодор Янос. Я – ваш делопроизводитель. Я… да, кажется, мы с вами уже знакомы? – Он сел напротив, пристально всматриваясь. Его прямые черные брови сошлись на переносице.

– Нет, не думаю… Впрочем, секундочку… – Она разглядывала его, мысленно перенеся в другое место, а потом улыбнулась. – Боюсь, что официально – нет. Но я видела вас в Форуме.

Теодор откинулся на спинку кресла и засмеялся:

– Ну конечно! Собрат-видеозритель. Точно. Кажется, вы обычно задерживаетесь дольше меня. Последний раз я видел вас всего несколько дней назад, когда шёл к выходу. Нас, кроме этого, и ещё кое-что объединяет. Мне ведено вступить с вами в самый тесный контакт, какой только возможно. Но не более того. Естественно, официальный. – Он улыбался тепло, но не без озорства.

– Вы недавно на этой работе? – догадалась Лунзи.

– Да, совсем недавно. Всего лишь с начала года. Быть может, вы предпочитаете более опытного делопроизводителя? Я могу подыскать для вас кого-нибудь.

– Не стоит. Вы прекрасно справитесь. Вы единственный в этой конторе, в ком я заметила признаки жизни.

Теодор опять засмеялся.

– Некоторые сочли бы это серьезным недостатком, – высказал он шутливое предположение, сверкая ровными белыми зубами. – Давайте перейдем к делу.

Вы собираете информацию о вашей дочери, Фионе Меспил. Она врач, как и вы, и принимала участие в экспедиции на Феникс, которая закончилась… гм-м, несколько неудачно.

– Все верно.

Он сверился с компьютером:

– И последний раз вы виделись с ней, когда ей было четырнадцать лет?

Сколько же ей сейчас?

– Семьдесят шесть, – печально призналась Лунзи и, скрепя сердце, сделала соответствующие разъяснения:

– Крушение моего космического корабля заставило меня погрузиться в холодный сон.

К её удивлению, Теодор только кивнул:

– Угу. Значит, данные этих документов тоже соответствуют действительности. Еще одно обстоятельство, которое нас объединяет, Лунзи.

Можно я буду звать вас Лунзи? Такое необычное имя.

– Несомненно, мистер Янос.

– Теодор. Или просто Ти – для моих родителей и клиентов.

– Спасибо, Ти.

– Итак, давайте перейдем к нашим вопросам, если не возражаете. Клянусь вам, это в последний раз.

С тяжелым вздохом Лунзи начала очередное перечисление фактов:

– Когда я пропала без вести, Фиону отправили с Тау Кита к моему брату Эдгарду на Марс. Она закончила там школу и приехала сюда учиться медицине.

Первым её работодателем был доктор Клора, сотрудничавший с госпиталем на Дидомаки. Потом она занялась частной практикой и вышла замуж. Согласно тому, что рассказало мне «Зеркало», после этого она несколько раз работала по контракту с ФОП. И это последнее, что мне удалось разузнать. Еще какие-то сведения о ней хранятся в банке данных ФОП, но мне ведь никто ничего не рассказывает.

Ти нахмурил брови.

– Я добуду для вас информацию, Лунзи, – с сочувствием пообещал он. – Здесь записан ваш коммуникационный код? Как только мне удастся что-нибудь найти, сразу же поставлю вас в известность.

Лунзи вышла из офиса с чувством, что надежда вновь проснулась в её сердце. Чувствуя себя в прекрасном расположении духа, она решила отправиться домой пешком. Дорога была не близкая, но день выдался ясный и теплый. Она шла, небрежно забросив сумку с вещами через плечо.

В общежитии она привычно проверила, нет ли для неё корреспонденции. И под пачкой уведомлений из учебной части и записок от «бандитов», приглашавших её куда-то вместе с соседями, мелькнуло сообщение: «Лунзи, позвони, пожалуйста, Ти». И внизу – кодовый номер. Лунзи поспешно зашла в комнату, бросила сумку на кровать и уселась в кресло перед компьютером.

Она нетерпеливо притопывала, ожидая ответного сигнала с противоположного конца линии.

– Ти, я получила вашу записку. Ну, что у вас? – спросила она, едва переводя дух от волнения. – Что там? Что вам удалось найти?

– Ничего. Ничего, кроме вас, милая леди, – отозвался Ти.

– Что?! – чуть ли не завизжала она, не веря своим ушам. – Что вы сказали?! Это не имеет отношения к моему расследованию?

– Имеет, и самое непосредственное: я горю желанием получше узнать истца – вас. С того самого момента, как вы скрылись за дверью офиса, меня не оставляет чувство, что я был бы счастлив пообедать вместе с вами сегодня вечером. Но просить вас об этом было слишком поздно, вы уже ушли. Поэтому я позвонил и послал сообщение. Вы не будете возражать? – вкрадчиво поинтересовался он.

Лунзи испытывала горькое разочарование, однако, вместе с тем, была польщена вниманием мужчины. Его мягкий голос почти совсем успокоил её.

– Нет, возражать я не буду, хотя вы могли бы оставить и менее таинственное сообщение.

– Однако именно благодаря этой таинственности вы так быстро связались со мной, – заметил он плутовато. – Я очень скоро закончу работу. Позволите за вами заехать?

– Это слишком далеко. Я живу в самом хвосте 15-й транспортной Линии.

Почему бы нам не встретиться?

– Почему бы и нет? Где?

– Где ж ещё? – хмыкнула Лунзи, окончательно сдавая позиции. – В Форуме, конечно.

Подобную выходку можно было бы счесть бесцеремонностью, но во всех прочих отношениях Ти оказался весьма учтивым и обаятельным кавалером. Он повел Лунзи в один из лучших ресторанов на Астрис и недвусмысленно намекнул, что платит за двоих. И при этом настоял, чтобы блюда для обоих выбирала она.

Лунзи, изголодавшаяся на синтезаторном вареве, знала толк в хорошей пище и вине, но когда она брала в руки листок с меню, лицо её выражало некоторый скепсис. Тем не менее выбор оказался очень хорош и разнообразен.

Особенно её порадовало, что в ряду яств, предлагаемых рестораном, некоторые были любимы ею ещё в студенческие времена. Она произвела на официанта самое благоприятное впечатление, заказав набор блюд, идеально сочетавшихся друг с другом до мельчайших деталей, начиная с закусок и заканчивая десертом.

– Картофель «Везувио» – наше фирменное семейное блюдо. Его потрясающе готовила ещё моя прабабушка. Если нам предложат что-нибудь подобное, это кушанье будет достойно того, чтобы его отведать. Но вы должны ещё выбрать вино, – настаивал искуситель Ти.

– Нет, у меня не поднимается рука, – отказывалась Лунзи. – Это обойдется в целое состояние.

– Тогда это сделаю я.

Что он и сделал, заказав любимое вино Лунзи, а затем вино, которое не шло бы вразрез с чесночным вкусом основного блюда их трапезы, и – на десерт – великолепное марочное вино, голубое Альтаирское крепленое, цену которого он даже не показал.

Лунзи искренне наслаждалась обедом: как пищей, так и компанией.

Благодаря их общему пристрастию к объемному видео они с Ти имели практически неисчерпаемое число тем для разговора. Они беседовали обо всем, включая внутреннюю политику Галактики и её тенденции. Мнения их не всегда совпадали, но, на её взгляд, и не особо противоречили друг другу.

Он оплатил обед, осыпая её довольно дерзкими комплиментами, что показалось Лунзи броней остроумия, за которой скрывается чувствительная душа, которой в прошлом была нанесена глубокая рана. В остальных отношениях Ти оказался интересным и интеллигентным человеком. Они поговорили о кухне, сравнивая кулинарные традиции разных этнических групп и рассказывая друг другу о тех блюдах, которые им самим довелось отведать. Ти любил покушать не менее чем Лунзи, но при этом он имел эктоморфический тип телосложения, с которым ему не грозил избыточный вес. Лунзи с досадой посмотрела на своё узкое, облегающее стан платье из мерцающей блестящей ткани, которое она недавно купила по настоянию Памелы. Оно было великолепно, но слишком подчеркивало каждую линию её фигуры. Если бы Лунзи регулярно позволяла себе подобное чревоугодие, это платье очень скоро стало бы ей тесновато.

Речь Ти сопровождалась энергичной жестикуляцией. Руки его словно проставляли знаки препинания в произносимых им фразах. В какой-то момент он едва не смел обед, который обслуживающее устройство транспортировало к соседнему столу. Лунзи всегда обращала внимание на руки собеседников. Ти отличался костистыми, с очень широкой кистью руками. Ногтевые фаланги длинных пальцев имели почти квадратную форму. Руки умельца. Темные и прямые волосы часто падали на глаза, цепляясь за неприлично длинные для мужчины ресницы. Лунзи не отказалась бы иметь такие же без искусственного удлинения. Это был красивый мужчина. Её удивляло, почему она сразу не заметила этого обстоятельства. Её поразило также и то, что она впервые за долгие годы провела вечер в обществе поклонника, наверное, первый раз с той самой поры, когда за нею ухаживал Сион Меспил. Она чувствовала, что ей не хватает жизненного опыта. Ти заметил устремленный на него задумчивый взгляд и взял её за руку.

– Вы совсем не слушаете меня, – улыбаясь, упрекнул он Лунзи. И поцеловал кончики её пальцев.

– Не слушаю, – призналась она. – Я задумалась. Ти, а что вы имели в виду, когда говорили в офисе ИОК, что нас объединяет что-то ещё?

– Ах, вот в чем дело. Нас объединяет потерянное время. Даже не знаю, является ли криогенная технология благом для Галактики в целом. По мне – нет. Теперь, наверное, я скорее бы умер или остался бодрствовать, чем согласился оказаться вне своего мира. По крайней мере, я знал бы, что жизнь продолжается без меня, вместо того, чтобы осознать это в одночасье после пробуждения.

Лунзи сочувственно кивнула:

– Сколько?

Ти изобразил скорбную мину:

– Одиннадцать лет. Когда мое судно не смогло продолжать полет из-за того, что кончился запас энергоносителя, я был ведущим инженером ФОП. Мы занимались совершенствованием лазерной технологии для создания скоростных космических навигационных систем и ССП-коммуникаций. Мы были на самом острие новейших разработок. Ведь световые лучи переносят информацию с минимальными искажениями и гораздо большей скоростью по сравнению с такими носителями, как ионный импульс или электрон. Но когда я проснулся два года тому назад, тот процесс не просто устарел. Всем это казалось изобретением пещерного века! Я достиг самых вершин мастерства в искусстве, которое никому больше не было нужно. ФОП предложила мне выйти в отставку с полным сохранением оклада и выплатой долга за те одиннадцать лет, но я не мог перенести чувства собственной бесполезности. Я хотел работать. Но переподготовка заняла бы слишком много времени, ведь космическая технология ушла так далеко вперед – и так быстро! – Его рука изобразила полет космического корабля. – Поэтому я и взялся за первую же предложенную мне работу, как только оказался трудоспособен. Они сказали, что я ещё не оправился от травмы и по этой причине мне нельзя занимать должность, связанную с космосом.

– Это для вашей же безопасности. В среднем на полное восстановление требуется от трех до пяти лет, – заметила Лунзи, вспомнив дни собственного лечения на рудной платформе и то, что было потом. Тестирование, которое она периодически проходила для выявления прогресса, показывало, что психологически она все ещё стремится уйти от действительности. – А для меня – и ещё несколько лет, потому что мне нужно наверстывать гораздо больше, чем вам. Я – экстремальный случай. И единичный. Для этой новой публики мои прежние знания в области медицины столь же архаичны, как трепанация черепа. Ученые считают меня очаровательной из-за моих «экстравагантных взглядов». Хорошо ещё, что тела с тех пор не изменились радикально. Правда, теперь стало значительно больше подвидов, чем прежде.

Столько нового, что, возможно, было бы лучше начать со стартовой черты.

– Все верно, но вы-то все-таки можете заниматься своим ремеслом! А я – нет. Около года я проработал в отделе снабжения, проталкивая документы, касавшиеся замены каких-то деталей, не имея ни малейшего представления, что это такое. Они сказали, что это «развитие» моей прежней работы, но это был всего лишь способ убрать меня от греха подальше. Врачи притворялись, что все это делается ради моего же блага. В конце концов я перевелся в отдел поисков, где надеялся оказаться среди людей, которые не будут меня жалеть. Помимо делопроизводства, я умею ещё чинить лазерные компьютеры.

Это избавляет от необходимости вызывать мастера по техобслуживанию, когда что-нибудь выходит из строя. – Ти угрюмо забарабанил пальцами по столу.

Едоки, сидевшие за соседними столиками, поглядывали на них все с большей настороженностью, поэтому они засунули свои кредитные жетоны в настольную кассу и пошли прочь.

Лунзи благоразумно помалкивала. Самоанализ и самооценка являлись важной частью процесса выздоровления. Одному Богу ведомо, сколько времени потратила она, делая то же самое. Она просто ждала, глядя на погруженного в размышления Ти, и пыталась представить себе картины, которые проплывали в его сознании. И когда к ним направился метрдотель, Лунзи перехватила его взгляд и жестами показала, что её спутник всего-навсего выпил чуть больше, чем следовало. Игра кристаллов, украшавших стены и потолок вестибюля, вывела Ти из задумчивости. Он взял Лунзи за руку и сжал её пальцы.

– Простите, милая Лунзи, я пригласил вас пообедать, а не созерцать мою мрачную физиономию.

– Поверьте, я прекрасно понимаю вас. Я и сама не всегда скрываю свои горести. Ведь я каждый раз испытывала такое горькое разочарование, когда снова и снова ничего не могла добиться от ИОК, что рассказывала каждому встречному о своей беде, надеясь: а вдруг кто-нибудь да поможет?

– Больше у вас этой проблемы не будет, раз за дело взялся Теодор Янос.

Вы могли бы догадаться, что они поручили эту работу такому, как я, именно потому, что не в состоянии вынудить вас отказаться от своего замысла.

Лунзи утвердительно кивнула:

– Я подозревала об этом. До чего же я ненавижу бюрократов! И горжусь тем, что упорство – наша фамильная черта. Оно свойственно и Фионе…

Простите, я не имела в виду карьеризм. Я великолепно провела с вами вечер.

– Так же, как и я. – Ти взглянул на часы. – Уже поздно. А у вас завтра рано утром занятия. Позвольте подвезти вас домой, мой челнок совсем рядом.

Нет-нет. Не лишайте меня этого удовольствия. Буду счастлив ещё куда-нибудь сходить с вами в любое время, когда вы только захотите. А может, мы направим ваши восхитительные и разнообразные способности на приготовление тех столь аппетитных на слух блюд, рецепты которых в строжайшем секрете хранятся в вашем семейном архиве?

***

В дверях своей квартиры Лунзи столкнулась с Памелой, Шофом и доброй половиной «банды», собравшимися, судя по всему, для того, чтобы общими усилиями одолеть некоторое количество углеводородов и синтезированного пива.

– Кто это был? Он, она, оно? – тут же начала допрос Памела.

– Какой такой «кто»?

– Ти, кто ж ещё. Мы гадали весь вечер.

– Как вы узнали о нем?

– Я же говорил, что это – он, – насмешливо выдал Шоф, сидя на полу. Они с Бордлином, студентом из племени гарнсанов, работали над курсовым проектом, имевшим некоторое отношение к лазерам. Очередная выжженная на стене отметина свидетельствовала об их увлеченности выполняемой работой. – Спросите мистера Информацию – и я тут как тут!

Бордлин покачал рогатой головой и возвел печальные бычьи очи горе.

– Ты забыла стереть своё сообщение. Оно так и осталось на экране на всеобщее обозрение, – объяснила Памела. – Всякий вошедший мог его прочесть. И мы не в силах сдержать любопытство.

– Так отпустите его на волю, – надменно произнесла Лунзи. – Желание знать ещё никому не повредило. А я иду спать.

– Это любовь! – закричал Шоф, когда Лунзи скрылась за дверью своей спальни. На сей раз она заснула без малейшего труда, вспоминая, как ласково он сжал её пальцы, как улыбался…

***

Как Ти и обещал, с его помощью дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки. Она получила кое-какую информацию из ИОК. Работы в области вирусологии, проводимые Фионой для ФОП, были засекречены. Официально она служила в должности штатского специалиста, и ранг её с каждым годом неизменно повышался. В ведомостях об оплате труда значилось несколько премий за выполнение опасных для жизни заданий. Перед тем как выйти замуж, она несколько лет работала на ИОК, выполняя самые ответственные поручения.

Потом она брала отпуск на восемь лет, после чего вернулась на прежнее место работы. Ти рассчитывал выудить из её служебных бумаг что-нибудь более существенное.

Её соседям по комнате такое количество новостей могло бы показаться незначительным, но Лунзи была вне себя от радости. На душе у неё посветлело, и не только из-за того, что барьер между ней и её дочерью казался уже не столь непреодолимым. Но и потому, что они теперь значительно чаще виделись с Ти.

Он изменил часы своих обычных посещений Форума и приходил к тому же времени, что и Лунзи. Они сидели рядом на мягкой скамье, впитывая новости дня и не торопясь делились впечатлениями; более глубокое обсуждение происходило позже, после обеда. Ти забавляла экономность Лунзи, но и он признавал, что плата за извлечение на свет старых документов, хранящихся в архивах многолетней давности, непомерно высока.

В те дни, когда у Лунзи не было вечерних лекций или лабораторных работ, они встречались, чтобы вместе где-нибудь пообедать. Ти жил довольно далеко от неё, в квартире на одном из верхних этажей старого здания, выстроенного некогда для высокопоставленных государственных служащих. Кроме пищевого синтезатора, в доме Ти имелась самая разнообразная кухонная утварь.

– С жиру бешусь, – признался как-то Ти. – Но все в исправности. Когда у меня находится время, я люблю что-нибудь приготовить.

Они старались хотя бы один раз в неделю устраивать себе обед из настоящих ингредиентов местного происхождения. Лунзи совершала налет за налетом на комплексные фермы Астрис, которые облюбовала ещё десятки лет тому назад. Она обходила плантации, находившиеся близ дороги, потихоньку выкапывала растущие у самой обочины овощи и без зазрения совести похищала свою добычу. Ти только дивился на эти замечательные экологически чистые продукты, которые к тому же обходились гораздо дешевле, чем на прилавках.

Он снова и снова поражался её находчивости: и как она догадалась, где можно раздобыть такую роскошь, да ещё совсем неподалеку от территории Университета!

– Городской мальчик, – дразнила его Лунзи.

Все, что она столько лет неосознанно подавляла, заявило о себе вновь, на глазах расцветая в атмосфере сердечности и непрерывного восхищения. Она не была совсем уж непривлекательной, такой её сделали нескончаемые переживания. Теперь же ей стала доставлять удовольствие забота о себе: она с радостью покупала одежду, которая шла к её фигуре. Пора костюмов, предназначенных лишь блюсти её скромность и защищать от непогоды, безвозвратно прошла. Лунзи чувствовала, что она словно заново узнает простые радости жизни во всей её полноте.

После изрядной порции дружеских шпилек и нескончаемой вереницы прозрачных намеков со стороны молодежи Лунзи наконец согласилась привести Ти в их общежитие, чтобы познакомить со своими соседями.

– Ты не имеешь права так долго прятать его от «банды», – без обиняков заявила Памела. – Пришел бы прямо сейчас, ух и задали бы мы ему перцу!

Но хотя Ти и стремился всеми силами доставить Лунзи удовольствие, он не испытывал ни малейшего желания встречаться с её малолетней компанией. Он начал нервничать, едва вошел в подъезд общежития. Оставалось только удивляться, как он позволил себе до такой степени потерять престиж, что надумал спасаться бегством.

– Я живу очень далеко от центра города. К тому же я и так столько времени вам надоедал, – мямлил он с недовольной миной, беспокойно оправляя костюм.

– Оставьте, это всего-навсего дети. Будьте мужчиной, сын мой!

– Вы не понимаете. Я люблю молодежь. Лет десять назад я не испытал бы ни малейшего дискомфорта, но… ох, вот увидите. С вами подобного ещё не случалось.

Шоф, Памела и её поклонник Ларен дожидались гостя в их общем жилище.

Комната была убрана. Ребята проделали работу, достойную наивысших похвал, стараясь придать помещению приличный вид, но Лунзи все-таки испытывала некоторую неловкость, сознавая, что как оно было, так и осталось – типичная студенческая общага. Хотя она и знала, что Ти в курсе, почему ей пришлось выбрать столь дешевое жилье, ей хотелось, логике вопреки, чтобы место её обитания выглядело более утонченно.

Ти, честь ему и хвала, повел себя именно так, как было нужно, чтобы Лунзи вновь почувствовала себя в своей тарелке.

– А здесь все соответствует своему назначению, – первым делом отметил он, взмахнув перед собой руками – как бы для того, чтобы лучше прочувствовать царившую вокруг атмосферу. – Отличная комната для работы. – И он открыто улыбнулся хозяевам, сразу вызвав к себе расположение.

– Вы никогда и нигде не теряетесь, не так ли? – спросила Лунзи, и едва заметная циничная улыбка вздернула уголки её рта.

– Я имею в виду вот что, – ответил он. – Некоторые квартиры годятся только для того, чтобы в них спать. Некоторые – чтобы спать и есть. А в этой можно жить.

– Отчасти, – неохотно согласился Шоф. – Тут нет ни миллиметра свободного места, заслуживающего упоминания, и, видит Бог, здесь невозможно даже назначить свидание.

– Тут было бы значительно просторнее, если бы ты не завесил все своими моделями, – заметила Памела.

– Поверьте, на борту моего космического корабля было гораздо хуже, – хмыкнул Ти. – Каждая койка принадлежала сразу троим, и мы спали посменно, соблюдая очередность. Лишней минуты не протянешь! Не мешкая, вскакиваешь с постели, зная, что и завтра будет то же самое.

В этот момент он с подчеркнутой страстью взглянул на Лунзи сквозь ресницы, и она засмеялась.

– Вам, друг мой, всего-навсего надо было скооперироваться с кем-нибудь из следующей смены, чтобы потом перебираться на её кровать.

Слегка смущенная нескромной шуткой Памела проворно встала, чтобы приготовить напитки.

– Вы служили в ФОП? – поинтересовался Шоф.

– Только по контракту. Я принимал участие в развитии новой звездной навигационной системы. Моя специальность – компьютерно-лазерная технология.

– Звездные системы, коллега! – с энтузиазмом воскликнул Шоф. – Это и моя специальность. Свой первый лазерный калькулятор я соорудил из просроченных запчастей ещё в четыре года. Указательный палец спалил начисто. – Он продемонстрировал правую руку. – Не везет ему. Ткань восстанавливали уже дважды. Но я научился пользоваться лазерной буссолью лучше, чем прежде.

– Лазерной буссолью? – переспросил Ти. – Никто не использует лазерную буссоль для образования синаптических связей.

– А я использую.

– В том, что вы сожгли палец, юноша, нет ничего удивительного. Почему бы вам просто-напросто не просчитать все до конца перед тем, как подключать энергию?

Они принялись бурно обсуждать научную и техническую сторону вопроса, моментально перейдя с нормальной речи, доступной пониманию прочих собеседников, на малопонятный профессиональный жаргон. Все это звучало какой-то тарабарщиной для слуха Лунзи, Памелы и, вероятно, Ларена, который с умным видом кивал и вежливо улыбался, когда кто-нибудь останавливал на нем взгляд. Лунзи припомнила, что Ларен учится на экономиста.

– Итак, – спрашивал Шоф, едва переводя дыхание, – что же лежит в основе новой системы? Ионное продвижение с лазерной памятью имеет кучу недостатков, и они наконец поняли это. Управляемая гравитация – всего лишь научные грезы. Лазерная технология слишком капризна, чтобы её можно было сравнивать с новой системой ускорения «вещество – антивещество».

– А почему бы и нет? – возразил Ти, растерянно оглядываясь на Лунзи. – Когда я работал на ФОП, это была новейшая технология. Предполагали, что лазерная система совершит переворот в области передвижения в космическом пространстве. Она продержалась бы ещё пару сотен лет.

– Эх! Вошла в моду и вышла, как панталоны в клетку, – прервал его Шоф, недовольный непонятливостью собеседника. – Эффект Доплера, сами знаете.

Надо же вам было с чего-то начинать, в конце концов.

– »С чего-то»?! – с негодованием повторил Ти. – Да наша технология была самой передовой, самой многообещающей…

Шоф развел руками и резонно заметил:

– Я же не говорил, что современная система не имеет в своей основе лазерную технологию. Где вы пробыли последние десять лет, земляк?

Лицо Ти, бывшее только что открытым и оживленным, мгновенно скрылось под непроницаемой маской. Губы скривились, словно он хотел дать достойный отпор. Невольный намек Шофа на холодный сон явно задел его за живое. Лунзи внезапно поняла, почему он старался избегать разговоров о своей прошлой жизни. Какая же огромная пропасть отделяла людей, шедших в ногу со временем и с собственной жизнью, от тех, кто провел годы в холодном сне. И для последних любое напоминание об этом доставляло все новые и новые мучения. Ти ощущал себя вне времени, а Шоф этого не понимал.

– Мир! – крикнула Лунзи, глядя на противников сквозь выставку моделей современных межгалактических силовых установок. – Довольно. Объявляется перемирие. Я больше не допущу здесь никаких диспутов.

Шоф открыл было рот, чтобы что-то возразить, но, глянув на Ти, не рискнул. Тогда он перевел глаза на Лунзи, взывая о помощи:

– Я сказал что-то не то?

– Шоф, тебе предлагается одно из двух: или веди себя прилично, или вали отсюда, – решительно заявила Памела.

– Да что я такого сделал? – И Шоф с обиженной физиономией удалился к синтезатору готовить еду. Памела и Ларен склонились над рабочим столом, чистя и разрезая отборные свежие овощи к обеду. Ти с отсутствующим видом наблюдал за их работой.

Лунзи встала.

– Я воспользуюсь паузой и проведу с Ти ознакомительную экскурсию. – Она взяла Ти за руку, переплетя свои и его пальцы, и увела прочь.

Не успела за ними закрыться дверь её комнатушки, как Ти совсем расклеился.

– Простите меня. Но, видите ли, могла пройти и сотня лет. Я остался далеко позади. Все, что я знал, все сложнейшие технологии того времени, которые я разрабатывал, теперь всего лишь детские игрушки.

– Это я должна просить у вас прощения. Я затащила вас в эту компанию.

Но вы держитесь молодцом, – сокрушенно извинилась Лунзи.

Ти тряхнул головой, отбрасывая с глаз прядь черных волос.

– Когда почти ребенок весело тараторит о том, над чем сотни ученых бились в течение восьми лет, и доказывает несостоятельность этого с логической точки зрения, я чувствую себя старым болваном.

Лунзи приподняла было руку, чтобы убрать с его лба непослушную прядь, но остановилась на полпути, дав ему возможность сделать это самостоятельно.

– Вы знаете, я испытываю те же самые чувства, – вздохнула она. – Молодые люди – гораздо младше меня во всех отношениях – осваивают новейшие медицинские технологии, чтобы быть с ними на «ты», а мне нужно показывать, где расположен сетевой тумблер. Но должна признать, я в этом не одинока.

Простите мою нечуткость. – Сильные пальцы Лунзи помассировали его напряженные мышцы шеи. Он поймал её руку и прижал к губам.

– А ведь прикосновения ваших рук по-настоящему целительны. – Ти поднял глаза и улыбнулся, увидев голограмму с изображением прелестной юной девушки, смотревшей на него. – Фиона?

– Да. – Лунзи с гордостью погладила поверхность голограммы.

– Она не слишком похожа на вас внешне, а вот по характеру – ещё как.

– Что? Печать упрямства отметила и это юное создание? – насмешливо поинтересовалась Лунзи.

– Да это свойство окопалось у вас вот здесь, в спинном мозгу. – Пальцы мужчины повторили линию её позвоночника, не касаясь его, и по спине её пробежала сладостная дрожь. – Фиона красива так же, как и вы. Можно посмотреть? – спросил Ти. Он разглядывал голограмму, любуясь чистотой образа. – Если мне удастся ввести изображение в компьютер, мы сможем воспользоваться ещё одним банком памяти, который до сих пор никак не реагировал на мои запросы.

Лунзи с болью подумала о том, что, отдав голограмму, она лишится единственной вещественной связи с дочерью, но заставила себя уступить доводам рассудка.

– Хорошо, – неохотно согласилась она.

– Уверяю вас, с ней ничего не случится. Зато, может быть, мы ещё что-нибудь разузнаем.

Она встала на цыпочки и поцеловала его:

– Я полагаюсь на вас. Вы готовы вернуться в компанию?

В отсутствие Лунзи и гостя Шофу вправили мозги. Во время пиршества за тщательно сервированным рабочим столом он почтительно расспрашивал Ти о деталях его исследований. Остальные присоединились к разговору, и беседа перешла в несколько иное русло. Выяснилось, что Ларен тоже большой любитель объемного видео. Они с Лунзи горячо обсуждали тенденции развития моды, повергая своими замечаниями в хохот остальных двух мужчин. Памела, залившаяся румянцем от смущения, отважилась высказать свою точку зрения, встав на защиту индустрии моды.