Текст книги "Повелитель тьмы"

Энн Стюарт
Повелитель тьмы

Глава 1

Порождения тьмы, они наполняют все небо и землю. Легионы злых духов, неуловимых и беспощадных. Разумеется, простому смертному не дано видеть демонов, но в том, что они существуют, Элис не сомневалась никогда. Более того, от монахинь, у которых она воспитывалась вместе со своей сводной сестрой Клер, она слышала даже их имена. И запомнила.

Вельзевул. Грендель. Сатана.

Грозные, страшные имена, всегда заставлявшие дрожать от ужаса доверчивую и пугливую Элис из Соммерседжа.

В отличие от Клер, Элис выросла робкой и тихой девушкой. Она боялась привидений, боялась молнии и грома, но больше всего на свете она боялась лошадей. Правда, когда дело касалось ее сестры, Элис забывала про страх. Ради Клер она готова была на все. Даже на то, чтобы стать женой черного мага.

– Неужели, ты в самом деле выйдешь за него? – с присущей ей прямотой спросила свою сестру Клер. – Но ты даже в глаза его не видела…

– Что ж, многие женщины ничего не знают о своих будущих мужьях до самой свадьбы, – негромко ответила Элис, аккуратно складывая полотняную юбку, которую собиралась взять с собой. Обе девушки уезжали из монастыря.

– Да, но замуж при этом выходят за людей, а не… – Клер запнулась и потупилась, не договорив.

– Не за демонов и не за черных магов, – закончила за нее Элис, дрожащими руками запихивая юбку в дорожный мешок. – Ах, Клер, если бы ты только знала, как мне не хочется покидать наш монастырь! Я не хочу возвращаться в Соммерседж-Кип, не хочу жить под одной крышей с Ричардом. Но больше всего на свете я не хочу выходить замуж. Ни за кого, а уж за черного мага и подавно!

– Однако не забывай о том, что Ричард – брат нам, – с неожиданной для нее рассудительностью заметила Клер. – Он позволил нам вернуться в лоно семьи после стольких лет отсутствия. Будем же благодарны ему за это.

– Относись к нам Ричард как брат, он сделал бы это гораздо раньше, – сухо сказала Элис. – Я не верю ему. Не знаю, что за игру он затеял, но лучше бы держаться от него подальше. Пусть мы с Ричардом и кровная родня по отцу, да только что с того? Ведь женился-то наш отец на его матери! А потому Ричард – законный сын, а мы с тобой, сестрица, никто! Мы обе – внебрачные дочери, бастардки.

– Зато королевских кровей, – поправила сестру Клер. – Ведь наш отец, славный рыцарь Роже де Ланей, был кузеном королю, не забывай об этом!

– По мне, уж лучше быть монахиней безродной, – вздохнула Элис.

Клер окинула взглядом унылые каменные стены монастырской кельи.

– А по мне – нет. Здесь так тоскливо. Так тихо. Я же хочу одеваться в красивые платья, хочу танцевать на солнечной лужайке, хочу лететь стрелой, обгоняя ветер, верхом на скакуне! Хочу, наконец, чтобы мужчины влюблялись в меня – сотнями, тысячами! Пусть падают они к моим ногам словно пшеничные снопы, пусть ловят с мольбой мой взгляд! А я буду повелевать ими одним мановением руки!

– А ты, оказывается, многого хочешь, сестрица, – сказала Элис, покачав головой.

Спорить, зная упрямый характер Клер, ей не хотелось.

– Отчего бы и не помечтать бедной девушке немного, – парировала Клер. – Впрочем, как и тебе, моя милая Элис, несмотря на твои годы.

– Увы, боюсь, мечтать мне и впрямь уже поздно, – невесело улыбнулась Элис. – Хотя если послушать тебя, так можно только диву даваться: и с чего это вдруг черный маг и волшебник остановил свой выбор на такой древней старухе, как я?

– Может быть, омолодить тебя решил, – не моргнув глазом, заявила Клер. – Даст он тебе волшебный напиток, выпьешь, и раз – из двадцатилетней развалины снова станешь цветущей молодой девицей!

– Хочу надеяться, что добрый брат наш Ричард найдет мужа и для тебя, – задумчиво произнесла Элис. – Хорошего мужа. Щедрого на колотушки.

– Пока, я думаю, мне это не грозит, – улыбнулась Клер. – Во-первых, я еще слишком молода, а во-вторых, Ричард сейчас слишком занят – готовит тебя в жертву своему любимому демону.

– Ну и язычок у тебя, Клер, – покачала головой Элис и добавила с притворной угрозой:

– Вот попрошу своего будущего мужа, и мой господин превратит тебя в уродливую жабу, интересно, что ты тогда запоешь!

– Ты думаешь, он и вправду может? – не на шутку встревожилась Клер.

– Кто знает, милая, кто знает.

В словах Элис не было ни тени зависти. Она не завидовала Клер никогда, напротив, всякий раз восхищалась, глядя на сестру. Клер получила от природы богатый дар – ошеломляющую, захватывающую дух красоту. Зеленоглазая блондинка с пышными, спадающими до пояса золотистыми локонами и нежной бледной кожей. Ее юное тело уже успело округлиться, налиться соблазнительной спелостью, и недаром, наверное, так сокрушенно вздыхали и опускали глаза сестры-монахини, когда им доводилось проходить мимо Клер в узких каменных монастырских коридорах.

– Тебе нужно подумать о своей внешности, Элис, – заметила Клер, окидывая сестру недовольным взглядом. – Ну что ты вечно ходишь как серая мышка? Взгляни, у тебя же такие красивые волосы – почему бы не распустить их?

– Зачем? – равнодушно пожала плечами Элис. – Перед демоном красоваться?

– Элис, ты сама не знаешь, как ты хороша, – продолжала настаивать Клер.

– И не хочу знать. Будь моя воля, я всю жизнь прожила бы за этими стенами, подальше от мужских цепких глаз, от их жадных рук…

– Ну, от одной-то пары рук тебе уж никак не отвертеться, – хихикнула Клер. – Кем бы ни был твой муженек, а постель-то для него согревать тебе придется. Надеюсь, об этой супружеской обязанности жены тебе известно?

– Известно, – хмуро ответила Элис и невольно прикусила губу. – И мне остается теперь только молиться о том, чтобы в постели меня обнимали бы руки, а не лапы с когтями. Бр-р-р! До чего же страшно выходить замуж за посланника ада!

– Если все будет на самом деле так плохо, тогда давай сбежим, – предложила Клер, обнимая сестру. – Вернемся назад, сюда, к нашим сестрам Христовым.

– Они не примут нас, Клер, – ответила Элис. – Для этого нужны деньги и, что гораздо важнее, согласие Ричарда.

– Тогда найдем бродячих артистов, – упрямо тряхнула головой Клер. – Станем бродить с ними по дорогам…

– И закончим жизнь в грязной канаве с перерезанными глотками. А может быть, с нами случится что-нибудь и похуже.

– Что может быть хуже перерезанной глотки? – изумилась Клер мрачным пророчествам сестры.

– Не скажи, милая, – вздохнула Элис. – Смерть от ножа – не самая страшная вещь на свете. Но не будем об этом. Понадеемся на то, что Ричард, как бы ни был он жесток, не захочет погубить мою душу.

Я верю, что он этого не сделает, – неуверенно сказала Клер.

Черный маг из Соммерседж-Кип обвел взглядом сидевших перед ним за длинным дубовым столом, заваленным хлебными корками и обглоданными бараньими костями. Серебряные кубки с вином тускло блестели в зыбком свете смоляных факелов, вставленных в металлические кольца на стенах гулкого закопченного зала. В центре стола сидел сам хозяин, Ричард де Ланей, или, как его еще называли, Честный Ричард. Лицо его было багровым от выпитого вина. Саймон Наваррский, придворный маг и главный советник его светлости, предпочитал видеть своего господина именно в таком состоянии, когда хмель туманит мысли и лишает человека осторожности.

Чародей ухватил щепотку серы и высыпал порошок на жаровню, горевшую перед ним. Ярко вспыхнуло пламя, раздался громкий хлопок, и в воздух поднялся клуб густого, дурно пахнущего дыма. Собаки, ожидающие под столом брошенной кем-нибудь кости, тоскливо завыли. Кто-то из рыцарей наскоро осенил себя крестным знамением. Для большего эффекта Саймон невнятно пробормотал себе под нос несколько коротких фраз по-арабски, прекрасно зная, что ничем при этом не рискует – никто из сидящих перед ним не владел никаким языком, кроме своего родного, английского. Да и на нем-то многие изъяснялись не без труда.

В полутемном зале повисла напряженная тишина. Лица сидевших за столом были бледны и неподвижны.

«Трепещите, трепещите, черви безмозглые», – неприязненно подумал чародей и отступил назад, отводя со лба длинные пряди волос своей изуродованной рукой, похожей на клешню. Молодая женщина, сидевшая рядом с Ричардом, невольно вскрикнула и вцепилась в его рукав.

Впрочем, не только юная леди не могла без содрогания смотреть на изувеченную руку Саймона. Скрученная, словно сломанное крыло, правая рука мага приводила в трепет и побывавших во многих битвах доблестных рыцарей, покрытых рубцами и шрамами. Молва гласила, что руку свою Саймон Наваррский принес в жертву самому дьяволу – в обмен на право повелевать таинственными и могущественными силами ада.

– Знамения благоприятны, – торжественно произнес чародей.

Он в совершенстве владел своим голосом – низким, глубоким, при звуке которого все вокруг обращалось в трепет. Да, именно таким и должен быть голос Гренделя, демона из преисподней.

Ричард неожиданно и грубо отпихнул от себя женщину, прижавшуюся к его плечу, и тяжело поднялся на ноги.

– Скажи-ка, Грендель, – хрипло пророкотал он, – думал ли ты, что женишься, да еще на такой знатной девушке, как моя сестра?

– Что слышу я, милорд? – ответил Саймон, медленно поворачиваясь к Ричарду. – Мне всегда казалось, что ваши сестры – бастардки.

Наступила такая тишина, что было слышно, как падают с коптящих факелов на каменный пол тяжелые капли расплавленной смолы. Собравшиеся за столом поняли: начинается серьезная схватка. Вот только кто из них сильней – загадочный и вселяющий ужас маг или неудержимый в гневе Честный Ричард?

Правда, Саймону Наваррскому ответ на этот вопрос был известен – как, впрочем, и Честному Ричарду.

– Кровь де Ланей – самая благородная кровь во всем королевстве! – воскликнул Ричард, пошатываясь. – Тебе сказочно повезло, чародей. И пусть Элис не так красива, как ее младшая сестра, так что с того? Ведь по ночам все кошки серы, не так ли?

– А сами вы давно ли видели ее, милорд? – негромко спросил Саймон.

– Это отродье? С тех пор, как отвез в монастырь, забрав у матери. Но надежные люди донесли мне, обе девчонки превратились за эти годы в хорошеньких юных леди. Так что Элис будет славной женой для тебя, Саймон. Во всяком случае, твоя постель холод ной не останется!

– А что, если я захочу другую, ту, что красавица? – спросил Саймон.

– Но я уже сообщил Элис, что выдаю ее за тебя, – нахмурился Ричард.

– И теперь ваша светлость боится огорчить ее отказом, – негромко предположил маг.

Слово «отказ» прозвучало словно пощечина, и кровь, обильно разведенная вином, бросилась Ричарду в голову.

– Эти девки будут делать то, что я им велю! – прорычал он. – Пусть только попробуют перечить, я любой из них сверну шею! Ты желаешь взять в жены красавицу, маг? Будь по-твоему! Мне все равно. Женись хоть на обеих.

Саймон Наваррский низко поклонился своему господину, стараясь ничем не выдать своего волнения. Сказать по правде, ему было безразлично, которая из сестер Ричарда будет согревать ему постель. В конце концов и тот брак, и другой упрочит его положение. Важно сломить упрямство Ричарда, заставить его плясать под свою дудку. Разумеется, подобный брак не может не вызвать недовольства среди баронов Англии. Маг наживет себе новых врагов, но разве можно напугать этим Саймона Наваррского?

Черный маг из Соммерседжа в совершенстве владел не только голосом, но и секретами своего мастерства, и главной его тайной были многочисленные соглядатаи – верные и вездесущие. Вот и вчера из монастыря Святой Анны вернулась молодая женщина, которую посылал туда Саймон, и уже к утру он успел узнать от нее все, что его интересовало.

Младшая из сестер Ричарда, Клер, была капризна и упряма. Старшая, Элис, – тиха и покорна. И тоже хороша собой, хотя и не так красива, как Клер.

Но Айрис – так звали ловкую девицу, обученную подглядывать и подслушивать, – обронила фразу, которая заставила Саймона насторожиться.

Оказывается, Элис была умна.

Если Клер добивалась всего красотой и упрямством, то Элис – своей головой. Саймон мрачнел с каждой секундой, узнавая о том, что Элис владеет латынью и греческим, изучала философию и медицину.

«О нет, – подумал он, – иметь такую жену слишком рискованно. Недаром говорят: умная жена – сам сатана».

И тогда он решил, что возьмет в жены младшую. С ней будет проще. Можно будет выводить ее к гостям, наезжающим в Соммерседж-Кип, а там, глядишь, у красотки завяжется роман с каким-нибудь прекрасным рыцарем… И пусть себе развлекается. В конце концов, для того, что задумал Саймон, свободные руки важнее, чем верная жена.

Однако как легко согласился Ричард исполнить его каприз. Добрый, добрый знак! Подтверждение того, что власть Саймона Наваррского в самом деле становится воистину безграничной.

«Ничего, скоро я заставлю тебя клевать крошки с моей руки, – злобно подумал о своем господине Саймон. – Я приучу тебя считать мои мысли твоими собственными мыслями, мои желания – твоими!»

– Мечты о грядущем счастье согревают мне сердце, милорд, – сказал он вслух, упиваясь про себя циничной двусмысленностью своих слов. – Но окончательный выбор я сделаю лишь после того, как увижу обеих.

– Счастье? – ухмыльнулся Ричард. – Не знаю, будешь ли ты счастлив, маг. Мне кажется, что на свете нет женщины, способной сделать счастливым настоящего рыцаря. Все они одинаковы, да простит меня за эти слова моя благоверная женушка Хедвига, чтоб ей сгореть в адском пламени! Мои сестры вскоре будут здесь. Могу себе представить, как обрадуется Элис, узнав о том, что ей удалось избежать супружеского ложа!

– Любого, милорд, или только МОЕГО? – негромко спросил Саймон Наваррский.

И без того багровое лицо Честного Ричарда потемнело от прихлынувшей крови.

– Любого? Ну, уж нет, черт побери! – крикнул он. – Эта вздорная девица просила у меня позволения стать монахиней, но я никогда не позволю ей этого! Еще чего не хватало – дать пропасть такому богатству, как моя сестра. Нет, она все равно выйдет замуж за того, на кого я укажу. Не выдам ее за тебя, значит, выдам за другого – богатого и знатного, за того, кто сможет стать мне надежной защитой и опорой!

– Опорой? В чем именно, милорд?

– Не суй нос не в свое дело, шарлатан, – недовольно пробурчал Ричард. Он прищурил покрасневшие, набухшие от вина веки. – Скажи-ка нам лучше, что говорит твой проклятый вонючий дым о том, скоро ли прибудут мои сестры.

Разумеется, проклятый вонючий дым ни о чем не мог сказать Саймону Наваррскому, однако все, что нужно, Саймон узнал прошлой ночью от верной Айрис.

– Не позже, чем через два дня, милорд, – ответил маг.

– Всего два дня? – Ричард качнулся вперед и, перегнувшись через стол, ухватил мага за одежду своими мясистыми ручищами. – Тогда мы должны приготовиться! Ведь я выдаю замуж свою сестру, не кого-нибудь. И пусть она выходит за такое ничтожество, как ты, – все равно: выкатить из подвалов бочки с самым лучшим вином! Травить оленей! Жарить быков! Выверить все флаги на башнях!

Он отпустил Саймона, гулко хлопнув его при этом по плечу.

– У меня нет слов, чтобы высказать свою благодарность и признательность, милорд, – выдавил сквозь стиснутые зубы маг.

– К дьяволу твои слова, все равно они никогда ничего не значат! – оттолкнул его от себя Ричард. – Свадьба! Подумать только, свадьба моей сестрички! Я готов заплакать от радости!

Он смахнул набежавшую на глаза пьяную слезу и неожиданно резко сменил тон:

– Проклятье, но нам же придется ждать, покуда моя благоверная леди Хедвига не вернется из паломничества по святым местам, разрази ее гром! – Ричард поморщился так, словно хватил неразведенного уксуса. – Ей нужно будет самой присмотреть здесь за всем. Хозяйка, чума ее побери!

С этими словами он подхватил за талию молодую женщину, сидевшую рядом с ним, и потащил ее к выходу.

По виду красотки было ясно, что она готова к любым услугам.

А Честный Ричард явно не жаждал скорейшего возвращения под семейный кров своей дражайшей супруги.

Вслед за хозяином потянулись и остальные, и вскоре Саймон остался в полном одиночестве. Даже собаки, вечно крутившиеся возле стола, исчезли куда-то. Должно быть, их разогнал запах серы. Факелы на стенах догорали, понемногу затухал огонь в жаровне, стоящей перед черным магом, и постепенно в огромном гулком зале стало холодно и тихо, лишь осенний ветер завывал под высокой стрехой да все еще падали на каменный пол капли остывающей смолы.

За свои тридцать четыре года Саймон повидал немало свадеб – и бедных, и богатых: английских, арабских, цыганских. Видел грандиозные, великолепные обряды, видел оргии. На разные свадьбы смотрел Саймон со стороны.

«Как странно, – усмехнулся он про себя. – Никогда в жизни я не думал только об одной свадьбе – о своей собственной!»

И вот теперь пришла пора.

Узы крови. Они прочнее любых оков. После свадьбы даже такой недоверчивый человек, как Ричард де Ланей, не станет опасаться Саймона. Ведь, как ни крути, одно дело – придворный маг и совсем другое – родственник.

А для того, чтобы не верить родственнику, Ричард недостаточно умен.

Саймон не спеша пошел к выходу, весьма довольный сегодняшним днем. Да, обстоятельства складываются как нельзя лучше, и вскоре он сможет навсегда оставить дурацкие фокусы и заняться настоящим делом. Теперь для этого у него есть все: надежные люди, лучший из которых, безусловно, Годфри – преданный и верный слуга. Есть деньги, есть власть, которая будет укрепляться с каждым днем. Есть, наконец, женщина, в жилах которой течет королевская кровь, и эта женщина вскоре станет его женой.

Да, у него есть все, о чем только может мечтать человек, подобный ему.

Нет у него, пожалуй, только одного – бессмертной души.

Но ее он потерял давным-давно, в Константинополе, еще во время рокового Четвертого Крестового похода. С тех пор он старался никогда больше не вспоминать о том, что она у него была – душа.

Теперь все называют его Гренделем. Чудовищем. Порождением тьмы.

Грендель. Что ж, пожалуй, это имя ему вполне подходит.

– До сих пор не могу поверить, что ты выходишь замуж за чародея! – воскликнула Клер, гарцуя на своей тонконогой, ладной арабской кобылке.

Они медленно двигались по пустынной дороге – Клер верхом на лошади, Элис – забившись в дальний угол коляски, а позади – несколько монастырских прислужниц, сопровождавших сестер до Соммерседж-Кип. Заканчивался пятый день пути, и островерхие крыши замковых башен были уже совсем близко.

Элис осторожно отодвинула занавеску на окне коляски и боязливо выглянула наружу, стараясь не обращать внимания на лошадиный храп. Она всегда боялась замкнутого пространства, но лошадей боялась еще сильней. Впрочем, сейчас она, пожалуй, согласилась бы даже поцеловать лошадиную морду, лишь бы никогда не приезжать в проклятый Соммерседж-Кип. Она предпочла бы всю жизнь просидеть в душной коляске, только бы не выходить из нее на встречу с неизвестным.

– Но разве Ричард оставил мне хоть какой-то выбор? – ответила Элис. – И что значат для него наши с тобой желания?

– А вот я не намерена снова сидеть в четырех стенах, – упрямо тряхнула головой Клер. – Хватит с меня и того, что я столько лет провела в монастыре. Мне восемнадцать, а я ни одного мужчины за все это время не видела, кроме старого Эмори, но разве он мужчина?! Нет, сестра, уж теперь-то я вырвалась на волю и меня не остановишь! Даже Ричарду это будет не под силу.

– Боюсь, ты недооцениваешь нашего братца, Клер.

– А я не боюсь. Вот увидишь, я все равно своего добьюсь. И ты тоже ничего не бойся. Не хочешь выходить за своего чародея, и не надо. Так прямо и скажем Ричарду – не заставит же он тебя идти к алтарю против твоей воли!

– Не знаю, не знаю, – грустно сказала Элис и воскликнула, всмотревшись в даль:

– О, а вот и он, Ричард! Смотри!

Клер повернула голову и увидела всадников, приближавшихся к ним со стороны замка.

– Не может быть, – поморщилась она. – Это и есть наш Честный Ричард? Такой толстый, уродливый, старый…

– Да, это он, – ровным голосом сказала Элис. – Постаревший, потолстевший. Ричард – собственной персоной. Оказывается, я помню его, хотя видела в последний раз, когда мне было четыре года. Я плакала, звала свою мать, а он подошел и сказал, что я больше ее никогда не увижу. И оказался прав.

– Счастливая, ты помнишь мать, – вздохнула Клер, ловко управляясь при этом со своей кобылкой.

Сказать по правде, Элис мало что могла вспомнить о матери: лишь теплые руки, ласковый голос да еще, пожалуй, запах лаванды – вот и все.

– Улыбнись брату, – сказала она, – и не забывай о том, что наша с тобой судьба в его руках.

Элис с трудом удержалась от того, чтобы не забиться снова в дальний угол коляски, когда совсем рядом загрохотали копыта и резко запахло конским потом. Первым во главе кавалькады к ним подскакал Ричард на огромном гнедом жеребце, которого он лихо остановил буквально в нескольких дюймах от коляски. На кирпично-красном лице Ричарда де Ланей появилась кривая улыбка, и он загрохотал с высоты:

– По-прежнему боишься лошадей, сестрица? Элис была так напугана, что не могла вымолвить ни слова. Вместо нее заговорила Клер.

– А вот я ни капельки не боюсь, – с вызовом сказала она.

Ричард развернулся к ней, окинул сестру долгим оценивающим взглядом и довольно хмыкнул.

– Ты, как я вижу, вообще ничего не боишься. – И добавил, недобро усмехаясь:

– А лошадка-то не по тебе, моя милая.

– Как это не по мне? – нахмурилась Клер. – Я взяла ее еще жеребенком, растила, ухаживала за ней, объезжала…

– Ты взяла! – недовольно повторил Ричард. – Не забывайся, милая. Всем, что у вас есть, вы обязаны мне, моей доброте и щедрости. И помните, что в любую минуту вы можете лишиться и того, и другого.

Он завистливо посмотрел на арабскую кобылу, и Элис поняла, что не ездить больше сестре на своей любимице. Сердце ее сжалось от боли.

Клер тоже успела оценить положение и потому быстро произнесла без обычного своего упрямства:

– Спасибо вам за доброту и щедрость, милорд.

Ричард протянул руку в кожаной перчатке, грубо взял Клер за подбородок и сказал, повернув ее лицо к свету:

– А ты и впрямь красавица, разрази меня гром! Так оно и есть, мне не солгали. Ты куда красивей, чем твоя сестра. Просто куколка. Что ж, мы будем с тобой отличной парой – Честный Ричард и его прелестная сестричка!

Клер сочла за благо промолчать, и тогда Ричард вновь обернулся к Элис.

– Ну что, вернулся к тебе рассудок? – спросил он, удерживая жеребца на месте.

– А я никогда его не теряла, – ровным тоном ответила Элис.

– Ожидаешь встречи со своим женишком? Скоро увидишь его. Конечно, он довольно странный малый, другая на твоем месте, пожалуй, испугалась бы, но не ты, верно? Недаром же в твоих жилах течет королевская кровь! Вы с ним поладите, я уверен, – и Ричард прищурил свои толстые красные веки.

– Время покажет, – спокойно и тихо указала Элис.

Ричард резко развернул своего жеребца, подняв густое облако пыли.

– А может быть, ты еще и окажешься лишней, – неожиданно бросил он через плечо.

– Что?

– Возможно, Саймон решит взять в жены твою сестру, а не тебя. Впрочем, пусть сам выбирает.

– Нет! – в отчаянии закричала Клер, и ее кобылка отозвалась сочувственным ржанием.

– Будет так, как я сказал, – отрезал Ричард. – Саймон Наваррский важнее для меня, чем две девки-бастардки. Его женой станет та из вас, на которую он укажет. Но ты не печалься, Элис, – неожиданно добавил он. – Не получится выдать тебя за мага, выдам за кого-нибудь другого, кто сумеет погреть твои старые кости!

Он пришпорил жеребца и вместе со своими людьми поскакал вперед, к замку, оставив обомлевших сестер размышлять об их печальном будущем.

Подъемный мост перед замком был опущен, зубья решетки хищно торчали наверху. Въезд в Соммерседж-Кип походил на раскрытую пасть дикого зверя. Казалось, что кровожадное чудовище затаилось там, в темноте, и с нетерпением поджидает свою жертву. Стоит сделать лишь один шаг, и зубы клацнут, челюсти сомкнутся – и конец.

В эту минуту Элис вдруг поняла, что умрет в этом замке от страха – независимо даже от того, кого выберет для своего брачного ложа черный маг: ее или сестру.

Клер безудержно рыдала, сидя в седле, но у Элис не было сил выбраться из коляски, подойти к сестре и утешить.

– Не плачь, милая, – сказала Элис, и это было все, чем она могла помочь Клер в эту минуту.

– Не плачь! – всхлипнула Клер. – Да я готова была умереть от страха, когда узнала о том, что ты должна стать женой этого чудовища. Но чтобы я? Нет, я этого не переживу.

– Перестань, может быть, на твое счастье, он еще выберет меня.

– Тебя? Как бы не так! Разумеется, он выберет меня. На красоту все мужчины падки, чтоб им сдохнуть!

– И демоны тоже? – невольно улыбнулась Элис.

– О-ой! – передернулась Клер. – Как представлю себе, что он станет хватать меня своими лапами… Да, по мне, лучше сразу умереть! Мне говорили, что он старый, седой и одна рука у него переломана, словно крыло падшего ангела. Нет, я этого не перенесу!

– Успокойся, – спокойно сказала Элис. – Ведь я всегда выручала тебя, правда? Постараюсь выручить и на этот раз.

– Но что ты можешь сделать, Элис?

– Пока не знаю, но что-нибудь придумаю. Вот увидишь, я заставлю его выбрать меня.

Клер посмотрела на свою старшую сестру и улыбнулась сквозь слезы – то ли с отчаянием, то ли с надеждой.