Текст книги "Повелитель тьмы"

Глава 2

Когда сестры вошли в большой зал, Саймон Наваррский уже сидел там – справа от Ричарда. Облокотившись о дубовый стол, он с интересом всматривался в лицо женщины, которая предназначена ему судьбой в жены. Этот брак представлял для Саймона интерес лишь как промежуточное звено в той игре, которую он затеял. Когда же Ричард падет вместе со своими грандиозными планами, исчерпает себя и этот брак. Саймон Наваррский не станет надолго связывать себя с женщиной – даже такой хорошенькой, как Клер.

А она и впрямь была хороша. Стоило на пороге появиться прелестной блондинке с точеной фигуркой, как в большом зале замка установилась непривычная тишина. Собравшиеся здесь рыцари, все как один, примолкли и уставились на Клер. Такая красавица!

Она остановилась на секунду, поправила ленту, которой были перевязаны ее волосы, и повела глазами. Простое, без особых украшений платье только подчеркивало великолепие ее фигуры. Без сомнения, каждый из рыцарей, провожавших Клер плотоядными взглядами, хотел сжать ее в своих объятиях.

Саймон невольно покосился на свою исковерканную, изломанную руку, лежавшую на столе. Возможно ли – ласкать этой рукой столь совершенную красоту? Он снова посмотрел на Клер. Она до сих пор не заметила, не распознала его. Как, впрочем, и ни одна из остальных женщин. Лицо Клер поражало своей красотой, хотя, как это часто бывает у юных девушек, казалось при этом бесхарактерным. В прелестных зеленых глазах затаилась тень беспокойства. Среди своих спутниц Клер выделялась, словно павлин на фоне серых курочек. Было заметно, что она сама прекрасно осознает это.

В эту секунду Саймон вдруг понял, что ошибался, думая, будто его до сих пор не заметила ни одна из приехавших. Пять женщин продолжали крутить головами по сторонам. Шестая же смотрела не отрываясь прямо на него.

Рядом с красавицей Клер она выглядела простушкой. Бледное лицо, густые волосы цвета старой бронзы, накрытые легким платком до плеч и прижатые обручем, большие глаза, о которых трудно сказать, зеленые они или карие. Невысокая, слегка полноватая фигурка скрыта складками серого уродливого платья. С первого взгляда Саймон догадался, что это и есть старшая сестра Клер – та самая, которую Ричард прочил ему в жены с самого начала.

Неопределенного цвета глаза смотрели на Саймона испуганно и в то же время вызывающе.

«Интересно, – подумал Саймон, – что с нею будет, когда она увидит мою руку? Отшатнется? Поморщится? А если я дотронусь до нее, что тогда? Закричит? Да не знаю. Младшая – та бы точно заверещала».

– Добро пожаловать! – провозгласил Ричард, делая широкий жест рукой и искренне упиваясь своей щедростью. – Приветствуйте моих сестер! Они вернулись домой после долгой разлуки, и мы рады снова видеть их в этих стенах! К великому сожалению, моя жена уехала в паломничество, в Кентербери, но она вскоре должна вернуться. А пока ее нет, я сам возьму на себя заботу о вас, сестрицы. Сядь рядом со мною, Элис, и расскажи о том, какие чудеса ты видела на свете.

– Много ли чудес могла я видеть, находясь за монастырскими стенами? – спросила Элис, и лицо Ричарда немедленно потемнело от прихлынувшей крови. Он быстро впадал в ярость и не терпел возражений.

«Очень скоро она поймет, что лучше с ним не спорить», – подумал Саймон, невольно отметив при этом, что голос Элис оказался мелодичным и выразительным. Умная женщина с хорошо подвешенным языком? Нет, с Ричардом ей ни за что не поладить.

А вот прекрасная Клер не сказала до сих пор ни слова. Саймона она, впрочем, увидела, но не стала его разглядывать и поспешила отвести глаза в сторону. «Боится меня, – подумал Саймон. – Успела узнать о том, что я могу выбрать ее, и боится».

Удивительно, но с каждой минутой его все больше интересовала старшая сестра, а младшая, несмотря на свою ослепительную красоту, все меньше и меньше.

– Поведайте нам тогда о чудесах не земных, а небесных, – сказал Саймон своим звучным голосом, и в ожившем было зале, вновь воцарилась мертвая тишина. – Быть может, вы видели бога?

Это было неслыханное богохульство, и если небеса не покарали Саймона на месте, то только потому, что он имел великую власть над темными силами. Однако старшая из сестер обернулась к нему и ответила просто, без страха:

– Нет.

Она помолчала немного, словно припоминая что-то, затем вздохнула и добавила:

– Но зато мне доводилось видеть демонов.

При этих словах она впилась взглядом в лицо Саймона. Тот хотел рассмеяться в ответ, но не сумел.

Да, она оказалась очень опасной, эта маленькая женщина с простым лицом, мелодичным голосом и проницательными глазами. И хотя с Клер ему было бы намного легче и проще, Саймон сделал в эту секунду свой выбор.

Впрочем, он не станет спешить и объявлять об этом немедленно. Ему еще многое нужно проверить.

Он поднес ко лбу свою искалеченную руку и поправил волосы. Элис не шелохнулась.

Саймон почувствовал на себе пристальный взгляд Ричарда, а затем услышал его слова:

– Саймон Наваррский, приветствуй моих сестер! Одна из них станет твоей женой – та, которую ты выберешь сам. Впрочем, я почти не сомневаюсь в твоем выборе, чародей. Элис, сядь рядом со мной и расскажи о своей жизни в монастыре. А ты, Клер, иди и сядь рядом с Саймоном.

Подобные приказы не обсуждаются, и потому Саймон Наваррский без возражений поднялся с места, когда к нему приблизилась леди Клер, и с улыбкой предложил ей стул по правую руку от себя. Та уселась, не коснувшись протянутой руки Саймона, и тут же отвела взгляд в сторону.

Саймон потянулся за бутылкой, чтобы налить Клер вина, но она не сказав ни слова, лишь отрицательно качнула головой. Тогда Саймон откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и принялся молча рассматривать точеный профиль юной красавицы.

Обед все тянулся и тянулся. Элис казалось, что ему не будет конца. Разве можно столько есть? В монастыре она не привыкла к такому изобилию. Там еда была проще и однообразнее – вареная птица, зелень да черный хлеб.

Если же подавали вино, то уж не такое, как за столом у Ричарда.

Элис сделала еще один небольшой глоток сладкого вина из серебряного, инкрустированного драгоценными камнями кубка.

Со своего места она не могла видеть демона, знала лишь, что он тоже сидит где-то за столом рядом с Клер. Что ж, Клер всегда была храбрее ее. Должно быть, ей жутко, но сестра крепка духом. Сама Элис, скорее всего, умерла бы от страха, окажись она бок о бок с этим чудищем.

Маг оказался не таким, каким представляла его себе Элис. Он оказался намного хуже. Собирая понемногу слухи и сплетни об этом человеке, Элис представляла его уродливым, старым, похожим на самого дьявола.

На самом же деле милорд Саймон Наваррский, по мнению Элис, затмевал собою всех сидящих за столом, включая самого Ричарда.

Свои юные годы маг уже оставил за спиной, но и старым его нельзя было назвать. Легкая седина тронула с одного края его густые темно-каштановые волосы. Он был гладко выбрит, в отличие от большинства сидевших за столом рыцарей, носивших бороды. Лицо мага было тонким, с правильными чертами. Большие золотистые глаза смотрели внимательно и с интересом. Одежду Саймон Наваррский носил яркую, богатую, расшитую драгоценными камнями.

Он был высок и крепок, хотя, как решила Элис, мысленно сравнивая его с братом, уступал в силе Ричарду. Да и вообще Саймон Наваррский не был бойцом: для того чтобы убедиться в этом, достаточно было посмотреть на его изуродованную правую руку. «Какую же боль ему пришлось испытать», – невольно подумалось Элис.

В следующее мгновение ее взгляд встретился со взглядом мага. У Элис перехватило дыхание, когда она заглянула в бездонную глубину золотистых глаз Саймона Наваррского. «Таких глаз не может быть у простого смертного, – подумала она. – Они притягивают, словно магнит. Такие глаза убивают».

Элис не отвела взгляда; она приняла вызов мага и продолжала пристально, не мигая, смотреть на него. «Самое главное – не показать, что я его боюсь», – билось у нее в голове.

Да, самое главное – не показать свой страх именно тому, кого ты боишься, будь то лошадь или ужасный демон, способный повелевать громом и молниями.

Впрочем, как бы Элис ни скрывала свой страх, догадаться о том, что она испугана, не составило бы труда никому, а уж особенно такому проницательному человеку, как Саймон Наваррский.

Но, несмотря на охвативший ее ужас, одна мысль не давала Элис покоя: нельзя отдавать сестру в жертву этому демону. Конечно, он выберет Клер, – это естественно, каждый нормальный мужчина выбрал бы именно ее, – и Элис ломала голову над тем, как этому помешать. Она заранее была готова на все что угодно. Ведь когда речь заходила о сестре, Элис забывала обо всем и становилась по-настоящему бесстрашной.

И, судя по всему, это время пришло.

Нет, она не побоится Саймона Наваррского и не уступит ему ни в чем. Он еще узнает, сколько ярости и силы заключено в ее маленьком слабом теле!

Из-за стола все поднялись только поздним вечером. Последний кубок Ричард – в который уже раз за сегодняшний день – поднял за своих драгоценных сестер, вернувшихся наконец в лоно родной семьи после долгой разлуки. О том, что он сам был виновником этой разлуки, Ричард, естественно, промолчал. На этом затянувшаяся трапеза закончилась. Элис с сестрой смогли наконец отправиться в отведенную им комнату. По дороге Клер опять разрыдалась и, войдя в спальню, тут же бросилась на постель.

– Я не перенесу этого! – кричала она. – Если он только дотронется до меня своей клешней, я умру на месте от страха и отвращения! Да, да, умру, так и знайте!

– Успокойся, успокойся, дорогая моя, – проворковала Элис, присаживаясь на постель Клер. – Все будет хорошо, вот увидишь.

– Я видела, как он смотрел на меня, – снова всхлипнула Клер. – Оторваться не мог. Господи, зачем только ты покарал меня красотой, будь она проклята! Теперь из-за нее я окажусь в лапах этого монстра!

Элис невольно усмехнулась и слегка прикусила нижнюю губу. Порой отношение Клер к своей красоте принимало забавные формы.

– Ложись лучше спать, сестричка, – уговаривала Элис.

Она погладила золотистые локоны Клер. Та снова всхлипнула и еще глубже зарылась лицом в подушку.

То ли от избытка впечатлений, то ли от выпитого вина Клер скоро притихла и действительно уснула. Элис посидела еще некоторое время на постели сестры, прислушиваясь к ее глубокому, ровному дыханию, а затем поднялась на ноги.

Дело, ожидавшее ее, не терпело промедления. После окончания трапезы уже прошло какое-то время, и волшебник уже мог сказать о своем выборе Ричарду. Хорошо бы увидеть Саймона Наваррского первой и заставить его изменить свое решение. Каким образом это можно сделать, Элис не представляла. Она знала лишь одно: она должна действовать во имя своей сестры, и действовать без промедления.

Элис вышла из спальни и, поплутав немного в пустынных, гулких переходах замка, сумела наконец выйти в большой зал. Совсем недавно здесь гудели голоса и трепетал яркий свет факелов, а теперь – сумрак и тишина. Стол, за которым Элис почему-то надеялась застать Ричарда с его придворным магом, был прибран, и его изрезанная ножами дубовая поверхность еще влажно блестела, высыхая.

Ни Ричарда, ни мага здесь не оказалось, но зал не был и совершенно пуст, как это поначалу показалось Элис. Когда ее глаза привыкли к полутьме, она начала различать то тут, то там распластанные на полу тела. Спали вперемешку – пьяные воины в доспехах, слуги в холщовых рубахах и свернувшиеся клубком собаки. В углу два рыцаря сидели прямо на полу и беспрестанно лупили друг друга ладонями по плечам бессвязно что-то бормоча. Ну не спрашивать же у них, как найти Саймона Наваррского. Элис поспешно отступила в тень и пошла к выходу, перешагивая через спящих.

В последний раз Элис ходила по этому замку, когда ей было четыре года. Разумеется, теперь она плохо ориентировалась в его переходах и закоулках. Соммерседж-Кип – старинный замок из серого камня, с круглыми башнями, построенный еще норманнами. Он был окружен внушительной стеной с бойницами. Массивная дубовая решетка опускалась и поднималась на цепях. Снаружи стену огибал глубокий ров, наполненный водой. Во дворе замка приютилась небольшая церковка, но в ней, по мнению Элис, маг находиться не мог никоим образом: демоны в храмах не обитали.

Элис на минуту прислонилась к прохладной каменной стене. Несмотря на то, что ей пришлось проделать долгий путь, а затем выдержать бесконечный обед, за которым было выпито так много вина, Элис совершенно не хотелось спать. Она знала, что не уснет и не успокоится, пока не избавит сестру от нависшей над ней опасности. Она не остановится, пока не разыщет Саймона, или Гренделя, как его называют, и не заставит его изменить решение.

«А что, если мне не удастся уговорить волшебника? – спросила себя Элис и сама же спокойно ответила:

– Тогда придется его убить».

Подумав так, она негромко рассмеялась. Право же, какие нелепые мысли подчас приходят в голову! Убить демона! «Да он сто раз успеет мне шею свернуть, прежде чем я замахнусь». Кроме того, если он и впрямь обладает хотя бы половиной той силы, о которой говорят все вокруг, он должен читать чужие мысли. Значит, знает обо всем заранее. Нет, тут нужно придумать что-то такое, чего и не придумаешь.

Элис побрела дальше. Дойдя до конца коридора, она стала спускаться по тесной винтовой лестнице. В одной из башен замка жил сам Ричард вместе с женой леди Хедвигой, но вряд ли Элис была сейчас именно в этой башне. Ричард – большой любитель роскоши, лестница, ведущая в его покои, наверняка должна быть устлана ковром и освещена многочисленными факелами. Не может такой человек, как ее брат, пробираться в свою спальню по глухой, узкой лестнице, будто сдавленной каменными стенами.

Как же узнать, куда ведут эти ступени? Оказалось – очень просто. На небольшую, скупо освещенную площадку выскочила служанка с бледным худым лицом и испуганно замахала на Элис руками.

– Нельзя, нельзя, не ходите сюда, миледи, – негромко воскликнула женщина,

– Почему?

– Грендель. Он живет здесь. Держитесь подальше от него, миледи, возвращайтесь скорее в свою комнату, пока демон не учуял вас.

– Не учуял? – переспросила Элис.

– Ну да. Ведь Грендель – чудовище. Он пожирает людей. Вынюхивает их повсюду, словно охотничий пес.

– А тебя он почему не съел? – Элис не собиралась отступать.

Женщина тяжело вздохнула, смущенно потупилась и ответила:

– Наверное, я слишком стара. Он и не позарился.

– Ну что ж, если я покажусь ему лакомым кусочком, пусть он попробует перекусить мною, – отважно заявила Элис. – А ну прочь с дороги. Прочь, или я расскажу Саймону Наваррскому, что ты распускаешь о нем вздорные слухи!

Служанка побледнела, но не тронулась с места.

– Это не слухи, – прошептала она, – и вы в этом вскоре сами убедитесь. Вы пожалеете об этом, миледи.

Элис молча отодвинула ее в сторону и прошествовала мимо. Сказать по правде, ей совсем не хотелось подниматься дальше, под самую крышу башни, но что же делать! Не возвращаться же – так, словно ты испугалась каких-то бабьих сплетен? «Придумают тоже – людоед!» – мысленно возмутилась Элис.

Горящие факелы на стенах попадались все реже, словно тому, кто обитал на этих этажах, свет был вовсе не нужен. Теперь Элис почти ничего не видела и шла буквально на ощупь, выставив перед собой правую руку.

«Нечего бояться, – неустанно твердила она самой себе. – Совершенно нечего бояться. Ничего он страшного сделать не сможет. Подумаешь, Грендель! Пугало для детей малых!»

Но только почему же тогда Элис с каждым шагом все больше и больше ощущала себя как раз маленькой испуганной девочкой, потерявшейся во мраке ночи?

Она поднялась на верхнюю площадку и остановилась, чтобы немного отдышаться и успокоить бешено бьющееся сердце. Выше была только открытая площадка башни с зубчатыми стенами, а прямо перед Элис – тяжелая, плотно прикрытая дверь. Из-под нее не пробивался ни единый лучик света. Элис молча смотрела на массивную дубовую ручку, вырезанную в виде львиной головы. Вот сейчас она потянет за эту ручку и увидит там, внутри, за раскрытой дверью… Что она увидит?

А если он оборотень? Из тех демонов, что меняют облик, когда их никто не видит, превращаясь в заросшие козлиной шерстью исчадия ада – с копытами и острыми рогами. Можно представить, насколько должен быть ужасен Грендель – а ведь не напрасно Саймона Наваррского называют этим именем – в своем истинном обличье! Быть может, он уже успел превратиться в чудовище и собирается искать в залитых лунным светом переходах Соммерседжа свою очередную жертву? Или сидит в глубине своей комнаты, сливаясь с темнотой, и терпеливо ожидает безрассудного смельчака, который посмеет переступить запретный порог. И тогда острые клыки вопьются в человеческую плоть, жарко запахнет свежей кровью, и демон начнет свое ночное пиршество.

«Не сходи с ума! – одернула себя Элис. – И потом, разве не ты сама решила навестить волшебника среди ночи? Нечего трястись от страха, если уж не могла дождаться утра!»

Она вспомнила долгий задумчивый взгляд, которым окинул ее Саймон Наваррский как раз в тот момент, когда Ричард распорядился, чтобы он поухаживал за Клер. Нет, нет, прочь сомнения и тревоги. Он – человек, не больше и не меньше. И не тревожься ни о чем, ведь ты – сестра его господина! Он ничего не посмеет сделать тебе, ровным счетом ничего!

Немного успокоив себя этими мыслями, Элис подняла руку и чуть слышно постучала в дубовую дверь. Ответа не последовало. Тогда Элис тихонько потянула дверь на себя, осторожно заглядывая в расширяющуюся щель.

Ярко разожженный огонь в камине. Ну что ж, погода на дворе зябкая, осенняя, и огонь в такую ночь – истинное спасение в каменном промозглом мешке замка. Мебель скудная, старая, на стенах потертые, потемневшие от времени гобелены.

– Решили навестить меня, леди Элис?

Голос Гренделя раздался, казалось, ниоткуда – глубокий, звучный, обволакивающий. Элис стоило большого труда не ринуться, не разбирая дороги, назад по узким, едва освещенным коридорам и переходам замка. Возможно, удержало ее на месте то, что это был человеческий голос, в котором не было ничего потустороннего. Красивый, волнующий голос, от которого невольно так сладко сжимается внутри.

Элис вошла в комнату, прищурила глаза, привыкая к свету. Маг сидел возле камина в деревянном рассохшемся кресле и, не отрываясь, смотрел на ночную гостью. Языки пламени бросали на его лицо странные пляшущие тени, отчего оно казалось текучим, постоянно меняющимся.

«Словно река», – подумалось Элис.

Она приблизилась к камину и начала не торопясь:

– Я хотела говорить с вами, милорд Грен… Саймон.

Элис показалось, что она очень вовремя успела исправить собственную ошибку и не произнесла того, чего не следовало произносить. Ей хотелось надеяться, что маг ничего не заметил.

– Весьма польщен, миледи, – откликнулся Саймон, по-прежнему оставаясь в тени. – Вы предпочитаете оставаться возле двери или соизволите пройти в глубь комнаты? Если вы заботитесь о своей безопасности, то могу поклясться: я не стану пить вашу кровь и терзать вашу плоть.

В его словах не слышалось ни горечи, ни раздражения. И то сказать, за столько лет он успел уже привыкнуть и к своему новому имени, и ко всему, что с ним связано. Часто ему только на руку был тот страх, который охватывал окружающих при звуке его имени. Страх – могучее оружие, если уметь им пользоваться! Саймон Наваррский умел.

Элис осторожно прошла в глубь комнаты, тревога не покидала ее. Вид мирно горящих свечей, стоявших на столе в массивном бронзовом подсвечнике, несколько успокоил ее. Но в следующую секунду массивная входная дверь за ее спиной вдруг захлопнулась – так туго и неожиданно, словно ее прикрыли невидимые руки. Элис вздрогнула.

Ей очень захотелось закричать от ужаса, но она сумела сдержать себя. Напряженная, скованная, бледная, в эту минуту она жалела о том, что бог не дал ей такого роста, как Клер, но еще больше жалела о том, что вообще находится здесь. Какой маленькой и жалкой она казалась самой себе!

Маг продолжал смотреть на нее, и Элис в глубине души была рада тому, что он не подходит ближе. Это оставляло ей какую-то, пусть самую маленькую, надежду. Но как только он поднимется с кресла, она…

Элис не знала, что она тогда предпримет. Саймон спокойно сидел, и она надеялась лишь на то, что ему просто не захочется шевелиться. Все-таки хорошо вот так сидеть в кресле у огня.

– Прошу простить меня за то, что я сижу перед вами, миледи, – произнес чародей, словно отвечая на тайные мысли Элис. – Присядьте и вы, сделайте милость.

Элис испуганно огляделась, выискивая самое безопасное место, куда ей можно было бы усесться.

Она прекрасно понимала, что ведет себя глупо, тем более что, помимо кресла, в котором сидел хозяин, в комнате был всего лишь один стул – дубовый, почерневший от времени. Можно было еще сесть на пол, но это, согласитесь, было бы чересчур смело для леди – даже во время визита к чародею. Элис молча села на единственный в комнате стул. Лицо мага по-прежнему оставалось в тени, и Элис чувствовала себя неловко оттого, что не может рассмотреть выражения глаз Саймона.

«Осторожно, Элис, – предостерегла она саму себя. – Не забывай, что перед тобой враг. Коварный и страшный враг, готовый поломать жизнь твоей сестры».

Какое-то время они молчали. Потрескивал в камине огонь, да уныло кричала где-то вдалеке ночная птица. В комнате было тепло, даже жарко, и пахло дымом из камина, кожей, сухими травами и какими-то незнакомыми Элис тонкими пряностями.

Этот плотный, напоенный запахами воздух кружил Элис голову. Она невольно расслабилась и теперь сидела неподвижно и вяло, откинувшись на спинку стула и не сводя глаз с язычков каминного пламени. Саймон вновь заговорил, и Элис очнулась от странного забытья. – У вас есть ко мне какое-то дело, леди Элис? – спросил он своим звучным голосом. – Или вы просто решили осчастливить меня, разделив мое одиночество?

Саймон наклонился вперед, протянул левую руку – правая, искалеченная, осталась лежать на колене, – и налил вина из высокого сосуда в два кубка – для себя и для Элис. Протянул один из них своей ночной гостье, и она спокойно приняла кубок, поднесла ко рту и попробовала вино. Вкус поразил ее. Напиток был густым, ароматным, сладким и, вероятно, крепким, потому что тепло быстро растеклось по всему ее телу.

«Будь осторожнее!» – напомнила себе Элис, а вслух сказала:

– Я хочу, чтобы вы выбрали меня.

До чего же легко обмануться в темноте! Не могут же на самом деле вдруг блеснуть так радостно и озорно желтые тигриные глаза этого монстра?

– Выбрать вас – зачем? – спросил маг. Он откинул голову на спинку стула и здоровой рукой поднес к губам кубок с вином.

Элис пустилась в довольно бессвязные объяснения, то и дело обрывая саму себя на полуслове.

– Ричард… Он сказал, что ему все равно, кого из нас… Я хочу сказать, что он хотел, чтобы вы сами… – Она начала злиться на себя. Разве можно быть такой косноязыкой? Наверное, виновато вино. Не нужно было пить. Элис собралась наконец с мыслями и выпалила:

– Он сказал, что вы сами выберете одну из нас в жены. Я хочу, чтобы вы выбрали меня.

Она тяжело перевела дыхание и сделала большой глоток из своего кубка.

– Почему?

Простой вопрос, но как ей на него ответить?

– Потому что этот брак убьет Клер, – отрезала Элис.

– Мне почему-то кажется, что в детстве вы излишне увлекались сказками, леди Элис, – усмехнулся маг. – Поверьте, я не питаюсь младенцами и не пью кровь у молодых девушек. Уверяю вас, для Клер этот брак не представит никаких опасностей или затруднений.

Элис и не подумала спросить Саймона о том, кого же он выбрал себе в жены. Для нее это было ясно с самого начала. Разумеется, маг остановил свой выбор на Клер, разве может быть иначе? Поэтому Элис сейчас и пыталась заставить Саймона изменить уже принятое им решение.

– Клер – девушка капризная, – сказала Элис. – И упрямая.

– А вы – нет?

– Конечно, нет! – возмутилась Элис. – Я тихая и кроткая.

– Мне кажется, ваш брат так не считает.

– Со мной у вас не будет проблем, – горячо убеждала его Элис. – Я не надоедлива. Лишний раз не попадусь вам на глаза. Не любительница задавать вопросы. Вот увидите, какой я буду вам хорошей женой! Просто идеальной!

– Это ваша сестра надоумила вас прийти сюда? – спросил Саймон.

– О нет! – возразила Элис, но голос ее при этом предательски дрогнул. – Клер ничего не знает. Нет, это моя затея, только моя.

Минуту было тихо, а потом раздались странные звуки. Саймон смеялся.

– По-моему, за годы, проведенные в монастыре, вы всей душой успели полюбить подвиги христианских мучеников, – заметил он. – Боюсь, вы не мыслите своей жизни без страдания.

Тут Элис озарила совершенно новая, великолепная мысль.

– Вы можете отказаться от нас обеих! – выпалила она. – И то сказать, зачем вам жена? Особенно такая, как я или Клер. Конечно, Клер красива, но ведь как упряма! Сколько с ней будет хлопот. А я… Как бы я ни старалась вести себя ниже травы, тише воды, вам все равно не угодишь. Откажитесь от нас обеих, умоляю!

– Хотите избежать брачного ложа? Увы, ничего не выйдет, – с неожиданной теплотой ответил Саймон. – Если ваш брат не выдаст вас за меня, значит выдаст за кого-нибудь другого. Не зря же вас обеих вернули в лоно семьи. Дочери Роже де Ланей, пусть и незаконнорожденные, дорогой товар. Ваш брат не упустит возможности заключить выгодную сделку. Так что о возвращении в свой тихий монастырь вам лучше всего забыть, моя маленькая монахиня.

– Терпеть не могу, когда меня называют маленькой, – вспыхнула Элис и сделала еще один глоток из кубка. Это оказалось серьезной ошибкой.

– Хотите, чтобы я называл вас большой? – удивился Саймон.

– Вы мне не нравитесь, – невпопад ответила Элис. Язык у нее начал заплетаться.

– Вот как? Всего лишь не нравлюсь? А я был уверен в том, что вы меня ненавидите!

– Ненавидеть грешно.

– Ну, дьявола-то ненавидеть можно, я думаю. Вас ведь этому учили в монастыре?

– А вы – дьявол?

– Так про меня говорят.

– А вы сами что скажете?

– Столько вопросов сразу! – уклонился от ответа Саймон. – А вот вы, став моей женой, согласитесь делить со мною ложе? Станете исполнять все, что положено хорошей жене?

Он не увидел в полумраке комнаты, как побледнело лицо Элис. Голова у нее кружилась от усталости, от жары, от выпитого вина…

– Если одна из нас должна будет разделить с вами ложе, что ж, я согласна, – прошептала Элис. – Пусть это буду я.

Саймон наклонился вперед.

– Вы храбрая девушка, не так ли? – спросил он.

– Вовсе нет, – ответила Элис. – Я трусиха страшная.

– Знаете, – неожиданно заявил чародей, наклоняясь к Элис еще ближе, – боюсь, что вы понапрасну потратили сегодня ночью столько сил и времени. Я уже сделал свой выбор.

– И не измените его? – безнадежно спросила Элис.

– Даже за все сокровища мира.

– Бедная моя сестра, – всхлипнула Элис.

– К чертям вашу бедную сестру! Я выбрал вас! – воскликнул Саймон и добавил гораздо тише:

– Я давно уже выбрал вас.

Это была победа.

И это был удар.

Похоже, и вино сыграло свою роковую роль.

Впрочем, как бы то ни было, но Элис, услышав слова мага, потеряла сознание и упала на пол, прямо к ногам своего будущего мужа.

Саймон Наваррский заботливо склонился над своей невестой. При падении чепчик Элис развязался, и теперь ее пышные мягкие локоны свободно рассыпались, обрамляя ее лицо. Нижний край грубого коричневого платья задрался. Обнажились красивые ноги с высоким подъемом, точеными лодыжками и сильными икрами.

«Должно быть, и грудь у нее хороша», – подумал Саймон.

Ему хотелось теперь же убедиться в этом, но он заставил себя вернуться в кресло. Саймон выпростал из-под накидки искалеченную руку и вытянул ее вперед, отчего она стала похожа на засохшую ветку какого-то диковинного дерева.

Он вспомнил о том, какой непереносимой была боль, когда он получил эту рану. Впрочем, боль, которую ему пришлось вытерпеть во время лечения, была еще ужаснее. Он покачал головой, наполнил кубок и принялся пить вино маленькими глоточками, не сводя при этом глаз с лежащей на полу Элис. Довольно скоро она узнает, что Саймон ни в чем не уступит лучшему из рыцарей Ричарда. Ее ждут все прелести сладкого плена, называемого супружеством.

Он, Саймон, умел очаровывать женщин, умел привязывать их к себе, умел заставлять их сгорать от страстного желания. Всему этому он научился во время своих долгих скитаний по свету.

Теперь пришла пора испытать свое искусство вот на этой малышке в уродливом коричневом платье, которой суждено стать его законной женой.