Текст книги "Повелитель тьмы"

Глава 16

– Я недоволен тобой, Грендель.

Ричард швырнул на стол недоеденный кусок хлеба с медом, и светлые голубые глаза его недобро блеснули. В комнате, кроме них двоих, не было никого, и потому Саймон мог позволить себе дерзость.

– А я недоволен вами, сэр. Я считал, что заслуживаю большего доверия с вашей стороны.

Голос его прозвучал ровно и спокойно.

– Ты слишком долго тянешь! – заорал Ричард. – Твоя медлительность стоила мне потери одного из лучших моих бойцов. Эйдан из Монтроуза был прекрасным молодым рыцарем, и я возлагал на него большие надежды.

– Печально, когда жизнь человека обрывается так рано и так неожиданно, – со скрытой иронией произнес Саймон. – Полагаю, он умер в бою, как и подобает мужчине.

– Ты полагаешь! Мы оба прекрасно знаем, что Эйдана выбросили из окна твоей комнаты, и сделал это ты сам! – зло фыркнул Ричард. – Вот уж не думал, что ты умеешь быть таким жестоким и беспощадным.

– Прошу прощения, милорд, но в противном случае этот юный негодяй выпустил бы мне кишки.

– Он пытался убить тебя? – снова сверкнул глазками Ричард. – Отважный парень! Один из немногих, кто решился бы приблизиться к тебе.

– Храбрость Эйдана из Монтроуза граничила с безумством, – ответил Саймон.

– А теперь мне нужно придумать, как сообщить о смерти Эйдана его матери, с которой мы в некотором роде не чужие люди. – Ричард опять перешел на крик. – Да, а что там поговаривают о том, что ты не мужчина? Ты мне никогда не говорил об этом.

– А вы никогда и не спрашивали, милорд.

– Моя сестра хочет иметь детей.

– А вы очень заботитесь о своих сестрах, не так ли? – вежливо поинтересовался Саймон.

– Я не могу доверять человеку, у которого между ног пустое место, – рассмеялся Ричард. – Это неестественно.

– Не более неестественно, чем пытаться переспать с собственной сестрой.

Ричард ударил по столу кулаком так, что с него посыпались тарелки.

– Она сама соблазняла меня! – закричал он. – К тому же я до сих пор не уверен в том, что она моя сестра.

– Если вы будете упорствовать, то потеряете еще одного из лучших своих людей. Томас де Реймер – человек спокойный, но если его разозлить, он уложит на месте кого угодно. Надеюсь, вы понимаете, что единственный для вас способ добраться до Клер – это сначала убить сэра Томаса.

– Ты начинаешь утомлять меня, Грендель, – покосился на него Ричард. – Знаешь об этом?

– Это один из моих немногих талантов, – усмехнулся Саймон.

Ричард откинулся на спинку стула и принялся выдергивать нитки из своего плаща.

– Я не могу позволить себе потерять сейчас наиболее надежных своих людей, – медленно заговорил он. – Ни лучшего своего бойца, ни придворного советника. Но не думай, что я признал свое поражение. Настанет время, и мы еще вернемся к этому разговору.

– Да, иногда приходится смиряться с тем, что не все на свете нам подвластно, милорд.

– Нет, – сердито пробурчал в ответ Честный Ричард.

– Хотел бы я иметь такую же силу воли, как у вас, милорд, – пожал плечами Саймон. – Меня все время что-то отвлекает от дел. То непрошеные посетители, то плачущие женщины, которые нуждаются в моей защите.

– Сомневаюсь, чтобы леди Клер искала у тебя защиты, Грендель.

– Но ее сестра доверяет мне.

– В самом деле? – выпрямился на стуле Ричард. – Только не говори мне о том, что тебе удалось покорить ее сердце, иначе она будет расстроена, когда узнает о том, что у тебя между ног кое-чего не хватает!

– А может быть, наоборот, это ее обрадует, – ответил Саймон.

Ричард смерил своего чародея долгим взглядом и неожиданно распорядился:

– Пришли ко мне брата Джерома.

– Хотите покаяться? – со скрытой издевкой спросил Саймон.

– Ха! Мне не в чем каяться. Пришли ко мне брата Джерома, а затем отправь кого-нибудь за моими так называемыми сестрами. Мне в голову пришла хорошая мысль.

Саймон изучающе посмотрел на Ричарда. Он знал, что если в голове его хозяина и рождаются порой мысли, то только связанные с его личной выгодой.

– Как пожелаете, – коротко ответил Саймон и добавил:

– Я хотел бы сейчас заняться тем снадобьем, которое вы мне заказали.

– Разумеется, – вяло махнул рукой Ричард. – Если ты понадобишься, я за тобой пришлю.

Саймон хорошо владел собой и потому сумел скрыть раздражение.

– Я полагал, вы предпочтете, чтобы я спокойно работал.

– Всему свое время, – наставительно произнес Ричард, успев, очевидно, забыть о том, что посылал прошлой ночью своего рыцаря именно потому, что был недоволен медлительностью чародея. – А я тем временем навещу Хедвигу.

– Полагаю, ваша жена будет счастлива видеть вас, – вежливо заметил Саймон.

– Уверен, что счастлива она не будет, – заявил Ричард, – но смириться ей все же придется. Нравится ей или не нравится, но хозяин в этом доме я.

Ричард поднялся из-за стола и потер свои мясистые руки так, словно предвкушая что-то весьма для себя приятное.

О чем Саймону оставалось лишь гадать.

– Я не пойду, – заявила Клер. – Не хочу его видеть.

– Не думаю, что мы можем капризничать, дорогая, – ответила Элис, пытаясь вернуть себе спокойствие, которое она, похоже, окончательно растеряла за последние дни. – Там будет брат Джером. Нам совершенно нечего бояться. Вероятно, леди Хедвига сменила гнев на милость и наконец решила принять нас. К тому же наверняка поблизости будет и сэр Томас. При нем ты точно можешь ничего не бояться. Он так серьезно относится к своим обязанностям.

– Он ко всему относится слишком серьезно, – странным тоном заметила Клер.

– А ты полагаешь, что жизнь – это несерьезно?

– Говоря по правде, – поморщилась Клер, – жизнь – это очень серьезная и печальная штука, в конце которой человек умирает. И умирает, как правило, раньше, чем мог бы. Все это так. Но нельзя же всю жизнь только оплакивать свои грехи и ждать смерти! Нельзя ничему не радоваться, не улыбаться. Нельзя не пытаться быть счастливым – пусть даже и наперекор судьбе.

– А сэр Томас умеет радоваться? – спросила Элис.

– Совершенно не умеет, – вздохнула Клер и встревоженно добавила:

– Ты не позволишь Ричарду прикоснуться ко мне?

– Он сможет дотронуться до тебя только через мой труп. И через труп сэра Томаса. Но до этого не дойдет, не волнуйся. Мне думается, что Ричард решил собрать нас для того, чтобы извиниться за свое поведение.

Разумеется, Элис и сама не верила в это. Ричард всегда считал себя правым и не извинялся ни перед кем и никогда. Но они с Клер и в самом деле будут находиться под надежной защитой. Во всяком случае, Мадлен, сообщившая о том, что их ожидает лорд Ричард, клятвенно заверяла, что за братом Джеромом тоже послано.

О том, будет ли присутствовать Саймон Наваррский, не было сказано ни слова. Элис не была уверена в том, что сможет сейчас вынести встречу с ним. Сказанное и сделанное им вчерашней ночью поразило ее в самое сердце. Он предстал перед нею хладнокровным убийцей. Элис и прежде доводилось видеть смерть, но она никогда не видела, чтобы человек умирал так быстро и неожиданно. Вот он только что стоял здесь, и уже его нет, и только безжизненное тело лежит на каменных плитах двора. Ужасно. А эта скрюченная, но неожиданно сильная рука Саймона, а этот отвратительный звук, когда на землю с высоты падает что-то мягкое, живое…

– Ты на все смотришь проще, чем я, – заметила Клер и нахмурилась.

В эту минуту Мадлен вошла в спальню, держа в руках что-то пышное, розовое, отсвечивающее золотом.

– Лорд Ричард приказал, чтобы вы надели это, миледи, – объявила она, раскладывая платье на кровати.

«До чего красивое!» – подумала Элис, и ей захотелось когда-нибудь иметь такое же.

Платье и в самом деле было великолепным: нежно-розовое, с длинными широкими рукавами, богато украшенное золотым шитьем. Прекрасное платье для прекрасной женщины.

– Я не надену его! – резко запротестовала Клер. – Вот еще. Я не собираюсь доставлять удовольствие ЕМУ…

– А оно вовсе не для вас, миледи, – перебила ее Мадлен. – Оно для леди Элис.

Если бы Клер не была так потрясена, она, наверное, рассмеялась бы, увидев выражение лица Элис.

– Должно быть, ты ошиблась, Мадлен, – сказала после небольшой заминки Элис. – Такое платье годится для такой красавицы, как Клер, но не для меня. Я не могу…

– Лорд Ричард сказал, чтобы вы надели его, и я не хочу, чтобы он потом выместил на мне свой гнев, – возразила Мадлен. – Вот увидите, оно вам подойдет.

– Оно слишком прекрасно для меня, – сказала Элис, все еще не веря случившемуся. Она подошла ближе и осторожно погладила золотую строчку на рукаве платья. – А почему Ричард не прислал такого же платья для моей сестры?

– Не знаю, миледи, – ответила Мадлен. – Вероятно, она ему чем-то не угодила.

– Ох, что-то не похоже, чтобы это был подарок от нашего брата, – вздохнула Элис, продолжая гладить розовую ткань.

«А вдруг меня в этом платье увидит Саймон Наваррский? – мелькнуло у нее в голове. – Неужели снова назовет меня замарашкой? Или посмотрит с восхищением своими янтарными глазами? И поцелует…»

– Как только вы будете готовы, я должна отвести вас к леди Хедвиге, – прервал полет ее мыслей голос Мадлен, – и должна заметить, что ни лорд, ни леди не любят ждать.

– Вот видишь, я была права, Клер, – сказала Элис. – Леди Хедвига решила наконец удостоить нас своим вниманием. Нам нечего бояться. Верно, Мадлен? – Она повернулась к служанке и продолжила:

– Леди Хедвига, как я слышала, добрая женщина и очень набожная. Она же не причинит нам зла?

Мадлен только пожала в ответ своими худенькими плечиками.

– Что касается ее набожности, то тут я согласна, леди Хедвига, по-моему, просто святая женщина. А зачем она хочет вас видеть, так кто ее знает. Вообще-то она редко отвлекается на дела земные.

– Может быть, она проведала о проделках Ричарда и хочет заставить его извиниться? – неуверенно предположила Клер.

– Сомневаюсь, – возразила Элис. – Скорее она будет обвинять тебя в том, что ты пыталась соблазнить ее мужа.

– Старая ведьма, – чуть слышно пробормотала Клер и добавила чуть громче:

– Да, наверное, ты права. Но в таком случае зачем тебя позвали вместе со мной? Да еще в таком роскошном наряде?

Элис скинула с себя уродливое коричневое платье и покосилась на переливы розового и золотого.

– Может быть, я буду ужасно выглядеть в нем, – встревоженно сказала она.

– Если оно тебе не подойдет, я возьму его себе, – с готовностью откликнулась Клер, помогая сестре облачиться в тяжелые складки ткани.

Элис подошла к мутному, волнистому зеркалу – гладко причесанная, в свободно болтающемся на плечах, незашнурованном платье. Взглянула на себя, и не нужно было уже ни восхищенного вздоха Мадлен, ни одобрительного «м-м-м» Клер для того, чтобы понять: она прекрасна.

– Ты не получишь это платье, Клер, – твердо заявила Элис и добавила:

– Зашнуруй меня.

Клер принялась ловко зашнуровывать на спине платье Элис. А Мадлен приступила к ней с другого бока с гребнем в руках.

– С таким платьем – только локоны, миледи, – сказала она тоном, не терпящим возражений. – И никаких накидок и вуалей: у вас прекрасные волосы. Все, что вам нужно, – это взбить локоны и перехватить их лентой.

– Но я привыкла прикрывать волосы, – попыталась сопротивляться Элис.

– Мадлен права, – вмешалась Клер. – Оказывается, у тебя замечательные волосы, Элис, а я и не знала. Смотри, как они переливаются – то как темный янтарь, то как жидкий мед! И зачем ты только прятала такое богатство?

Элис молчала. За столько лет она привыкла к тому, что, как бы ни была хороша она сама или ее платье, ей суждено всегда быть в тени своей блистательной младшей сестры. Стремление лучше выглядеть она давно считала пустой тратой времени и сил.

Однако сейчас, глядя на свое отражение в зеркале, она знала, что скорее умрет, чем отдаст кому-нибудь свое новое платье. А еще ей очень хотелось, чтобы ее увидел в нем Саймон Наваррский. Пусть узнает, какую девушку он оскорбил вчера ночью, оттолкнув от себя.

А ведь сначала он очаровал ее, покорил, заставил с нетерпением ждать того дня, когда они наконец станут мужем и женой. И лишь потом смешал с грязью.

Пусть теперь страдает и мучается. Пусть почувствует свою вину.

Правда, Элис сомневалась в том, что такой человек, как Саймон, способен к раскаиванию. Но сомневалась она и в том, что он ужасный злодей и злобный колдун. Рука у него покалечена на войне, а не отдана дьяволу в обмен на могущество. Великий притворщик – да, но исчадие ада – нет.

Элис подозревала, что у Саймона были какие-то веские основания так резко говорить с нею прошлой ночью, но что произошло на самом деле, оставалось лишь гадать. Навряд ли мотивы его поведения были возвышенны и благородны – она не настолько наивна, чтобы поверить в это. С уверенностью Элис могла сказать только одно: вчера ночью Саймону нужно было любыми путями отделаться от нее, и он отделался – пусть грубо, но зато весьма решительно и успешно. Только зачем, зачем он это сделал?..

На первый взгляд в леди Хедвиге не было ничего особо примечательного. Обыкновенная женщина, лет на десять старше своего мужа, с вытянутыми в ниточку губами, недоверчивым взглядом и тонкими длинными пальцами, которые, казалось, росли прямо из запястья и постоянно шевелились. За свою жизнь Элис повидала немало женщин, посвятивших себя служению богу, в том числе и настоящих монахинь, таких, как добрая сестра Агнесса или настоятельница, матушка Доминика, но такой далекой от реальной жизни женщины она не встречала даже за монастырскими стенами.

– Миледи, – радостно приветствовала ее Элис, входя в комнату. Клер замешкалась, и Элис незаметно подтолкнула ее в спину, выдвигая вперед. – Как приятно обрести на жизненном пути новую сестру…

Она собиралась запечатлеть на щеке леди Хедвиги поцелуй, но та предупредительно выставила перед собой раскрытую ладонь.

– Мы все – сестры во Христе, – сказала она таким тоном, словно извинялась перед господом за то, что его чада бывают такими ничтожными.

Элис резко остановилась, и разогнавшаяся Клер врезалась в нее сзади.

– В самом деле, – смущенно пробормотала Элис и предприняла новую попытку:

– Вы были так добры, согласившись принять нас под своей крышей…

– Это мой христианский долг, не больше и не меньше, – монотонно ответила Хедвига. – Сказать по правде, мне мало дела до мирской жизни. Так что своим пребыванием здесь вы обязаны не мне, а моему мужу.

Слово «муж» она буквально выплюнула из себя, и, поскольку оно относилось к Ричарду де Ланей, Элис, и Клер не имели ничего против такой интонации.

– Чем мы можем служить вам? – смиренно спросила Элис.

Леди Хедвига выпрямилась на своем высоком, похожем на трон стуле и сказала, величественно поглядев на стоящих перед нею сестер:

– Я должна рассказать вам о супружеских обязанностях жены. Мой супруг распорядился, чтобы я взяла на себя вашу подготовку к семейной жизни. Садитесь.

«Точнее было бы сказать – „попросил“, – Подумала Элис. – Вряд ли кто-нибудь может отдавать приказы леди Хедвиге, в том числе и ее непутевый муж».

Она скосила глаза на Клер, но та не смотрела в ее сторону, а усаживалась на скамеечку, стоявшую возле ног леди Хедвиги. Лицо Клер было бледным.

Элис присела рядом с сестрой, осторожно расправив складки своего нового платья, и сложила руки на коленях. Зачем Ричарду потребовалось, чтобы его жена посвятила их с Клер в тайны семейной жизни? На это был один вполне очевидный ответ, но Элис даже подумать о нем не решалась.

– Вы должны всегда помнить о том, – начала леди Хедвига своим скрипучим голосом, – что супружеские обязанности возложены на женщину господом в наказание за ее первородный грех. За это женщина обречена на земные мучения.

Все это Элис уже не раз слышала от матушки Доминики и других монахинь, но то было другое дело: они могли твердить прописные истины по причине полного отсутствия опыта в семейной жизни. Но леди Хедвига была замужем много лет.

– Мучения? – переспросила Клер.

– Ужасные мучения, – подтвердила леди, Хедвига, грустно качая головой. – Жена вынуждена терпеть отвратительные вещи: насилие, боль. Все это грязно, мокро…

– Мокро? – удивленно переспросила Элис.

– Есть только два способа избежать дальнейших мучений: забеременеть или умереть. Второе лучше, потому что после рождения ребенка ваш муж может снова и снова проделывать с вами всю эту мерзость, – закончила свою тираду леди Хедвига.

Элис на сей раз не сказала ничего, но снова покосилась на сестру. Клер сидела с бледным, искаженным страхом лицом, с широко раскрытыми глазами и, казалось, не замечала вокруг себя ничего и никого, включая Элис.

– Но если все столь ужасно, как вы говорите, леди Хедвига, то почему тогда люди не перестают заниматься этим? – рассудительно спросила Элис.

На сей раз та удостоила ее ответом:

– Люди занимаются этим для того, чтобы не прервался род человеческий.

– И земля не опустела бы, – тихо продолжила знакомый текст Элис.

– Аминь, – подвела черту леди Хедвига и продолжила:

– Продолжение рода – это единственная причина, по которой муж и жена вступают в супружеские отношения, и других причин для этого быть не должно. Правда, большинство мужчин – грязные, похотливые и неразумные животные.

– Скажите, леди Хедвига, – вклинилась Элис. – Что же надлежит делать жене во время такого грязного и неразумного акта?

Клер издала при этом какой-то странный звук, похожий на птичье щебетание, а леди Хедвига покраснела и заметно смутилась. Собственно говоря, Элис задала свой вопрос в надежде, что леди Хедвига наконец замолчит, но она недооценила ее ораторские способности. – Вы должны лежать неподвижно, закрыв глаза и не оказывая сопротивления, – процедила она сквозь зубы. – Вот и все, что вы должны об этом знать. И не позволяйте своим мужьям никаких вольностей.

– Я подозреваю, миледи, что позволяй или не позволяй своему мужу что-то, на конечном результате это все равно не отразится, – заметила Элис.

– Он – исчадие ада, слуга сатаны! – злобно зашипела леди Хедвига. – Воплощение зла на земле!

– Ну что вы, в сущности, Ричард незлой человек, – не очень уверенно возразила Элис. – Может быть, немного горячий, но…

– Я вовсе не о нем говорила, дура, – взвизгнула леди Хедвига, вытягивая свой палец в сторону Элис, – а о настоящем демоне, Саймоне Наваррском! Этот колдун погубит твою душу! Он служит сразу двум господам: одному на земле, а второму – в преисподней! Не поддавайся его чарам, когда он начнет искушать и испытывать тебя. Закрой глаза и молись, отдав ему на растерзание свое тело и спасая тем самым свою бессмертную душу! Избегай получать наслаждение от того, что он будет делать с тобой.

– Но как же можно получить наслаждение от того, что, по вашим словам, отвратительно, мучительно…

– Трудно и мокро, – вставила Клер.

– Дьявол знает свое дело. Он может одурманить тебя, чтобы погубить навек твою душу. – Леди Хедвига перевела дух и продолжила:

– Ходят слухи о том, что Саймон Наваррский не способен к соитию с женщиной. Не надейся прежде времени на безграничную доброту господню!

– Милость господня и вправду безгранична, – перебил ее уверенный голос, и на пороге возник брат Джером. При виде его сердце Элис ушло в пятки. Зачем священник явился в своем парадном облачении? Насколько было известно Элис, в замке никто не умер и никто не собирался креститься, а если это так, то парадное облачение брата Джерома может говорить только об одном…

– Верьте в него, леди Элис, и вы спасетесь, – закончил священник.

Из-за спины брата Джерома появился Ричард с приглаженными редеющими светлыми волосиками на голове и в новой накидке – алой, идеально сочетающейся по цвету с платьем Элис. Он подошел к скамейке, на которой сидели сестры, и, не глядя на Клер, протянул свою руку Элис, помогая ей подняться на ноги. Окинул ее оценивающим взглядом и заговорил, слегка прищелкнув языком.

– А ты, оказывается, гораздо красивее, чем я думал. Хм-м-м, а не поторопился ли я, обещав отдать тебя в жены Саймону Наваррскому? – Он пребольно ущипнул Элис за подбородок. – Но, с другой стороны, Честный Ричард всегда верен своему слову.

Она знала, что Саймон где-то здесь, рядом, она буквально чувствовала его присутствие. Теперь стало ясно, для чего все это: новое платье, алая накидка Ричарда, брат Джером при полном облачении и странная проповедь, прочитанная им с Клер леди Хедвигой.

Элис повернула голову и тут же увидела Саймона, одетого в черную накидку с серебряным шитьем на груди. Он смотрел на Элис, но по лицу его нельзя было прочитать ничего. Восхищен ли он ее видом, и если да, то насколько? Выглядел он как всегда – сосредоточенным, спокойным, и лишь в глубине его янтарных глаз тлел какой-то странный веселый огонек.

– Пусть леди Элис решит все сама, милорд, – заговорил Саймон. – Выйти ли ей замуж сейчас и за меня, или позже – за кого-нибудь другого по вашему выбору.

– Ну, что скажешь, красотка? – расхохотался Ричард. – Хочешь ли ты выйти замуж за моего Гренделя со сломанной рукой, а возможно, и со сломанным поленом между ног, или подождешь, не подвернется ли кто получше?

Элис не могла поверить в то, что ей предоставлен выбор. Она растерянно обвела глазами лица всех, кто собрался в неуютной холодной комнате леди Хедвиги. Остановилась на застывшем лице Клер, открыла было рот, но Саймон опередил ее:

– Между нами все останется по-старому, – обратился он к Ричарду, – независимо от того, согласится она выйти за меня замуж или нет. Ваша младшая сестра меня не интересует. Я женюсь на леди Элис, если она того пожелает, или оставлю все как есть.

– Ты слышала, сестра? – спросил Ричард. – Не так уж часто женщинам доводится выбирать себе мужей, цени это! Ну что, выйдешь замуж за моего чародея или останешься пока в девушках?

Все ждали ее ответа.

Саймон стоял немного в стороне, пряча под черной накидкой свою правую руку. Губы его были сжаты. Губы, которыми он целовал Элис. Губы, которые умели разжигать в ней пламя страсти.

Его губы…

– Я выйду замуж за Саймона Наваррского, – твердо сказала Элис, пытаясь при этом унять дрожь в руках и коленях.

Лицо Саймона осталось непроницаемым. Он кивнул, но взгляд его остался спокойным и чуть ли не равнодушным.

– Значит, решено, – сказал он, подходя к Элис и беря ее ледяную руку в свою горячую ладонь.

«Что я делаю? – ужаснулась про себя Элис. – Почему я дала свое согласие? Как там сказала Хедвига – кровь, боль и отчаяние? Бессмертная душа, обреченная на погибель в лапах дьявола… Да, и еще – грязь и сырость…»

Рука Саймона сжала ее ладонь. Элис заметила странное выражение на лице Саймона. Можно было подумать, что он пытается успокоить ее, но вряд ли лорду Саймону Наваррскому есть дело до того, напугана она или нет.

Брат Джером, – гулко провозгласил Ричард таким тоном, словно объявлял смертный приговор, – обвенчайте их!