Текст книги "Футураструктурология (Новый Вавилон). Часть 1"

Глава 3. Эволюция стремления к миру и покою. Безопасность человека. Третий постулат футураструктурологии

Уж не жду от жизни ничего я,

И не жаль мне прошлого ничуть;

Я ищу свободы и покоя!

Я б хотел забыться и заснуть!

М. Ю. Лермонтов2727
  Михаил Юрьевич Лермонтов (3 [15] октября 1814, Москва – 15 [27] июля 1841, Пятигорск) – русский поэт, прозаик, драматург, художник.


[Закрыть]

Достижение мира и покоя. В системе ценностей они занимают особое место, ибо принадлежат к сфере безопасности человека. При этом речь идет о безопасности в самом широком смысле этого слова, что требует особого обсуждения.

Однако прежде остановимся на установлении смысла представления о покое. Нас, вероятно, не привлекает «вечный покой» – наступление смерти. Состояние покоя прежде всего достигается нами во время сна. Это необходимый физиологический процесс, окончательный смысл которого в жизни человека до конца не постигнут. Очевидно, что сон – это состояние деятельности мозга, при котором отдельные его функции заторможены. Сон, вероятнее всего, относится к сфере бессознательного [100]. В связи с этим возможны рассуждения о его нефизиологической природе как особой формы существования сознания. Отдыхает ли организм во время сна? На этот вопрос нет однозначного ответа. Тем не менее мы можем фиксировать во время сна снижение активности многих органов и замедление физиологических процессов. Является ли сон удовольствием, можно понять в период вынужденной бессонницы. Известны факты использования насильственного препятствия засыпанию в качестве «цивилизованной» пытки, в том числе в новейшей истории. В этом случае человек, получивший возможность заснуть, испытывал, по многочисленным свидетельствам, великое наслаждение. Однако и само состояние сна, и его последствия не всегда доставляют удовольствие – достаточно вспомнить принцессу на горошине2828
  «Принцесса на горошине» (дат. Prinsessen paa Ærten) – сказка датского писателя Ханса Кристиана Андерсена, повествующая о молодой девушке, чье королевское происхождение подтвердилось благодаря ее чувствительности.


[Закрыть].

Особую роль в восприятия сна после пробуждения играют сновидения. Они могут быть приятными, но могут быть и кошмарными. Известно суждение как производное от названия офорта Ф. Гойи2929
  Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес (исп. Francisco José de Goya y Lucientes; 30 марта 1746, Фуэндетодос, близ Сарагосы – 16 апреля 1828, Бордо) – испанский художник и гравер, один из первых и наиболее ярких мастеров изобразительного искусства эпохи романтизма.


[Закрыть] «Сон разума рождает чудовищ», и хотя это сказано по другому поводу и с другим подтекстом, это вполне может быть понято буквально. Тяжелый сон может «разбить человека». Таким образом, мы не можем считать сон состоянием, исключительно приближающим нас к покою.

Другое состояние покоя достигается при пассивном отдыхе, когда человек осознанно максимально снижает свою мышечную и мыслительную активность. Этот покой связан со многими удовольствиями и часто чередуется с гиперактивностью, что повышает его ценность в период релаксаций.

Вместе с тем такое состояние покоя не может быть неограниченно долгим. Если провести мысленный эксперимент и представить, что мы находимся в состоянии безделья несколько десятков дней, то мы, скорее всего, ужаснемся от такой перспективы (самоизоляция в период пандемии коронавируса это подтвердила). Поэтому стремление к покою необходимо и ценно для человека тогда, когда оно требуется ему как совокупность пассивных психофизиологических состояний, чередующихся с активными состояниями, связанными с получением удовольствий иного толка.

Важно и еще одно представление о покое, которое связано с его антитезой – беспокойством. Беспокойство – это психическое состояние человека, который не может прийти к состоянию полной успокоенности, даже прилагая некоторые усилия. Человек все время испытывает чувство тревоги и озабоченности от ожидания того, что должно произойти что-то неприятное, либо оттого, что им что-то не сделано, что он обязательно должен сделать, либо наоборот, что им сделано нечто, чего делать не следовало, и т. д. Когда причина беспокойства известна человеку, он непрерывно ищет пути устранения этой причины и исправления ситуации. Таким образом, он сознательно стремится к достижению состояния успокоенности.

Человек часто подвержен неосознанным тревожным состояниям. По-видимому, они являются подсознательными реакциями на некие внешние обстоятельства, которые не в полной мере оценены человеком, иными словами, он не знает, как к ним относиться в системе его внутренних оценок. Состояние тревоги может быть навеяно подсознательными ассоциативными восприятиями событий окружающего мира. Например, длительное отсутствие солнца и сумрак в дневное время может порождать беспокойное состояние, возможно, связанное с «генетическими страхами» наших далеких предков.

Рисунок 16. Нейросеть желает вам приятных сновидений

Состояние тревоги может нарастать и превращаться в страхи, развиваясь в дальнейшем в психические расстройства – фобии. Такие страхи являются источником непрерывного беспокойства – ожидания наступления страха.

Позитивное беспокойство связано с другими психическими свойствами личности. Это состояние, когда человек не желает находиться в состоянии покоя. Как правило, это деятельный человек. Его активность понуждает его воспринимать покой как состояние, порождающее невыразимую скуку, поэтому ему необходимо все время повышать свою активность. Если это невозможно или нежелательно в деловой форме, то человек ищет проявлений активности в удовольствиях.

Еще одним пограничным состоянием, отражающим успокоенность человека, является безразличие. Безразличный человек не проявляет беспокойства. Рассудочное начало в его поведении абсолютно, а циничный взгляд на события внешнего мира и эгоизм делают его индифферентным [101]. Во внешних проявлениях безразличный человек апатичен, т. е. находится в состоянии полудремы, покоя, близкого к состоянию «сна души».

Таким образом, стремление к достижению покоя – это непременное, но не абсолютное стремление, обусловленное физиологическими причинами, мотивированное психическими свойствами личности человека и проявляющееся в различных формах и с различной силой.

Ценность покоя соизмерима с индивидуальной силой стремления к его достижению данной личностью в данное время и в данном месте. Состояние обеспокоенности, как правило, приводит к стрессу, силу которого в принципе можно оценить. Исходя из этого можно предположить, что сила стремления к состоянию успокоенности при выходе из состояния беспокойства пропорциональна силе стресса, порождаемого этим беспокойством. Это предположение можно обосновать следующим образом. Подавление стресса связано с защитными функциями организма, а достижение состояния успокоенности требует от организма таких усилий, которые способны полностью подавить стресс и восстановить душевное равновесие. Насколько верно это утверждение, можно установить экспериментально.

Наши вольные рассуждения показывают, что стремление к достижению покоя – явление сугубо субъективное. Однако источники беспокойства, как правило, находятся во внешнем мире. Более того, эти источники часто персонифицированы и не менее субъективны. Поэтому стремление к покою – почти всегда двусторонний или многосторонний процесс, в котором одна сторона противостоит другой, той, что является причиной беспокойства.

В первом круге отношений источником непрерывного беспокойства является содружество или семья. Одинокий (в быту) человек свободен от бытового беспокойства. Человек семейный постоянно испытывает давление со стороны своих близких, беспокоится об их самочувствии и социальном статусе, пытается воздействовать на них во имя их собственного блага (или того, что ему представляется благом). Поскольку оставаться равнодушным к тем, кто окружает тебя постоянно, очень трудно, человеку приходится постоянно обращаться к источникам беспокойства из ближнего окружения.

Большее время жизни мы посвящаем работе. Если это не индивидуальное творчество, то нам приходится вступать в деловое общение со своими сотрудниками. Это общение – источник постоянного беспокойства о результатах вашего совместного дела. Совместная трудовая деятельность заставляет непрерывно наращивать усилия по достижению покоя. Я ухожу с работы, чтобы наконец-то отдохнуть. Но я ухожу на работу, чтобы отдохнуть от бытовых проблем семьи.

Таким образом, человек непрерывно находится в состоянии смены состояний беспокойства и смены представлений об истинных его источниках.

Здесь мы приходим к интересному феномену – индивидуальное беспокойство, подобно инфекции, может распространяться в окружении человека и порождать публичное беспокойство. Публичное беспокойство может быть гармоническим [102] и ангармоническим. Гармоническое беспокойство достигается тогда, когда все окружение подхватывает и разделяет беспокойство лидера. Тогда все волнуются по одному поводу, и это часто объединяет людей в стремлении к достижению общего успокоения.

Ангармонические беспокойства возникают тогда, когда все окружение беспокоится «на свой счет» и интересы участников публичного беспокойства различны. В этой ситуации сила стремления к покою у каждого своя, а потому каждый является источником вторичного беспокойства для другого. Такое состояние чаще всего приводит к разъединению людей, их нарастающему противостоянию и, как следствие, к нарастанию общественного беспокойства.

Общественные (публичные) беспокойства – это состояния беспокойства, в которые могут быть вовлечены очень большие группы людей. Феномен общественных беспокойств интересен потому, что они являются одной из движущих сил общественных процессов. С общественными беспокойствами мы сталкиваемся в повседневной жизни. Они часть общественно-политического бытия. Гармонические общественные беспокойства – это нормализованные статистические состояния человеческих сообществ, в котором они пребывают практически постоянно.

Источником гармонизации общественных беспокойств в настоящем и прошлом являются сильная государственная власть, правовая система, господствующая общественная мораль, мировоззренческая позиция большинства общества. Временное ослабление одного из перечисленных институтов неизменно влечет нарастание общественных беспокойств. И прежде всего усиливаются ангармонические беспокойства. Наиболее уместная аналогия для описания взаимосвязи этих процессов – закон сообщающихся сосудов [103] либо обыденное суждение «свято место пусто не бывает».

Появление ангармонических беспокойств продуцируется на фоне ослабления источников гармонизации нигилистическими [104], антигуманными, индивидуалистическими, эгоистическими умонастроениями. Как правило, источниками таких беспокойств становятся позиционированные меньшинства, пытающиеся навязать свою мировоззренческую позицию большинству. Их позиционирование может быть связано с отклонениями от господствующей общественной морали, с несогласием с отдельными правовыми нормами, с несогласием с действиями власти (либо полным отрицанием власти – анархией), с убеждением о собственной исключительности (по сословной принадлежности, состоянию богатства, интеллектуальности, одаренности, национальной принадлежности и т. д.).

Рисунок 17. Так нейросеть представляет нам ангармонические общественные беспокойства – можно согласиться

В человеческой истории такие общественные беспокойства были всегда. Они остаются одной из составляющих политических процессов в Древнем мире, в Средневековье и в новом историческом периоде.

Ангармонические беспокойства являются источником всех общественных потрясений прошлого. Здесь мы выступаем в роли оппонента классового подхода к объяснению этих потрясений. В основе классового подхода, как известно, лежит представление о классах как о движущих силах революционных процессов. Предполагается, что угнетение одних людей другими (большинства – меньшинством) порождает «своего могильщика». При этом классовая теория принижает роль личности и малых активных политических групп в истории. Однако на самом деле объективистский подход, столь свойственный историческому материализму, сомнителен при объяснении многих политических процессов прошлого.

Очевидно, что многие общественные потрясения продуцировались очень малыми группами людей, которые объединялись в своих действиях вокруг одного или нескольких лидеров. Являясь мощным источником ангармонического беспокойства, они манипулировали недостатками мировоззренческих позиций большинства и побуждали различные общественные группы к массовым беспокойствам, в конечном счете, во имя собственных властных амбиций. Абсолютное большинство лидеров ангармонических беспокойств – исторических политических персон, как и их приспешников, проявляли себя в конечном итоге как отъявленные негодяи.

Исторические ангармонические беспокойства вовлекали в свое поле большие массы людей, враждующих друг с другом, беспокойства разрастались и множились, охватывая все большие территории. Тем не менее в конечном итоге эти беспокойства затихали и прекращались. Общества опять возвращались в состояния общественного гармонического беспокойства.

Что же заставляло и заставляет общество выходить из состояния ангармонического кошмара, но тем не менее никогда не приходить к состоянию полного покоя (даже кратковременно)? Очевидным может быть только одно объяснение. Побеждает индивидуальное стремление к покою. Поскольку в покое нуждаются даже абсолютные «вампиры», которые «напившись крови, отваливаются от ран» и нуждаются в отдыхе. Поскольку еще раньше успокаиваются многие и многие их сторонники, получившие свою малую долю от участия в общественных беспокойствах. Поскольку еще раньше успокаиваются массы инерционистов, которые так до конца и не поняли, что происходило вокруг них. Вместе с тем никто не находится в состоянии абсолютного покоя, поэтому и общество в целом остается гармонично обеспокоенным хотя бы в малой степени. Блестящую сатирическую интерпретацию таких исторических процессов представил в своей метафизической пьесе «Адам-творец» прозаик и драматург Карел Чапек3030
  Карел Чапек (чеш. Karel Čapek; 9 января 1890, Мале-Сватоневице – 25 декабря 1938, Прага) – чешский писатель, прозаик и драматург, переводчик, фантаст. Классик чешской литературы XX века.


[Закрыть]. Его Адам, последовательно и целенаправленно разрушающий и создающий новые реальности, противопоставлен Поскребышу, основной жизненной целью которого является защита мира собственных первичных ценностей.

Представляется допустимым увидеть в социально-исторических процессах некие физические аналогии, хорошо описываемые статистической теорией. Возможно, в дальнейшем такая аналогия будет реализована в виде статистической теории ангармонических беспокойств. Она была бы весьма полезна в свете современных массовых проявлений общественных ангармонизмов.

Действительно, в XXI веке мы становимся очевидцами множественных проявлений общественных ангармонических беспокойств в различных географических регионах, так же как и очевидцами их затухания и возвращения к состоянию гармонического беспокойства. В абсолютном большинстве случаев такие проявления порождаются активными индивидуальными и публичными ангармоническими действиями лидеров (акторов), мотивированными их политическими или экономическими интересами. Прикрывая эти интересы различными политическими идеями, такие лидеры раздувают пожар беспокойства, вовлекая в него множество тех, кто разделяет эти идеи. За ними следуют примкнувшие, которые могут и не понимать истинных мотивов лидеров и даже не осознавать губительных последствий реализации таких идей. Они вовлечены в стихию ангармонического беспокойства, именуемого «эффектом толпы». Далее следуют сочувствующие, которые не «выходят на улицы», но перешептываются в переулках и помогают активистам, поскольку разделяют их беспокойство.

Прочие инерционисты с консервативным подходом к жизни также обеспокоены. Но обеспокоены они действиями и идеями лидеров беспокойств, которые они не разделяют. Когда гармонизирующие силы не способны противостоять ангармонизмам, инерционисты становятся защитниками своих ценностей и тоже выходят на улицу. Тогда начинаются революции и гражданские столкновения, способные перерасти в гражданские войны.

Сильная власть подавляет ангармонические общественные беспокойства, воздействуя на всех участников процесса, слабая способна лишь еще больше раздуть пожар беспокойства, провоцируя своими малыми усилиями новое противостояние.

В западном мире укоренилось убеждение, что такие беспокойства повсеместно являются факторами, обеспечивающими утверждение либеральных ценностей. Любые проявления политической активности при этом относят к проявлениям демократии, которые должны допускаться действующей властью и уважаться большинством общества. Любое подавление такой активности расценивается как отступление от либеральных ценностей.

Такой ортодоксальный подход приводит к размытию границ в системе оценок ангармонических общественных беспокойств. На этом подходе наряду с действительной защитой свобод пышно расцветает и политический экстремизм, и терроризм, и криминальная активность.

Общество должно научиться эффективному и безболезненному подавлению ангармонических общественных беспокойств на основе выявления статистических закономерностей их развития и инструментов предупреждения таких процессов. Представляется, что наиболее действенным инструментом является психофизическое воздействие, которое способно многократно усилить заложенное в людях индивидуальное стремление к покою. Некоторыми экспертами допустимость подобных способов воздействия может не разделяться, однако нам представляется, что действие успокаивающих химических и физических факторов более гуманно, чем резиновые пули и водометы. Следует допустить, что в ближайшем будущем такие инструменты воздействия на источники ангармонических общественных беспокойств станут обычной практикой.

Открытое противостояние в общественных беспокойствах может смениться его скрытой формой – террором. Истинная мотивация действий террористов требует пристального изучения социопсихологов. Если в процессе зарождения террор возник как идеология политической мести и был направлен на конкретных политических противников, то в современном мире он превратился в наиболее уродливую форму экстремизма, направленную на устрашение народов и массовые убийства совершенно случайных его представителей. Очевидно, что современные террористические институты, какой бы идеологией или религией они ни прикрывались, являются в юридическом отношении «людоедскими» формированиями, а их лидеры с большой вероятностью страдают психическими девиациями.

Террор [105] прогрессирует, что ставит его в общественном сознании в положение источника ангармонических общественных беспокойств особого толка. Более того, угроза террора присутствует даже в подсознательных действиях людей. Например, во всем мире распространена подсознательная боязнь случайно оставленных пакетов и сумок.

Люди также подсознательно боятся темных переулков больших городов. Но источник этой боязни иной – это преступность. Роль уличной и бытовой преступности как фактора ангармонических общественных беспокойств невозможно переоценить. Результаты полицейской статистики неутешительны. Деятельность преступников-асоциалов – одна из основных и постоянных угроз покою человека.

Агрессию могут демонстрировать не только внутренние политические радикалы, преступные сообщества и террористы, но и целые государства уже в отношении других государств. Военная агрессия – распространенное явление в прошлом и специфическое состояние в современном мире. Истоки военной агрессии лежат в особой культурной плоскости – отношении к войне как к искусству. В Древнем мире война была простейшей формой разрешения межплеменных и межгосударственных споров. Участие в военных действиях было столь же естественным занятием мужчины, как любое физиологическое отправление. Состояние мира расценивалось как передышка в пылу непрерывных сражений.

Война была основным средством перераспределения богатств и власти. Исключительно в результате войн создавались межгосударственные альянсы и рождались и умирали империи. Позднее войны приобрели религиозную и идеологическую окраску. Однако они не стали при этом менее грабительскими по существу.

В результате войн могли уничтожаться целые народы. Геноцид [106] оставался самым ужасным и античеловечным проявлением военной агрессивности. Очевидно, что война и даже ее ожидание являлись и являются источниками беспокойств катастрофического масштаба.

Специфика современных войн – в их квазигуманистической мотивации, связанной с обеспечением утверждения общечеловеческих ценностей в тех странах, в которых они, по мнению стран – мировых лидеров попираются. Распространенный термин «мировой жандарм», применяемый к таким странам и их альянсам, хорошо отражает суть такого поведения.

Вместе с тем очевидно, что установить тот или иной общественный порядок военными средствами невозможно. Новейшая история показывает, что идеологические войны – оторванные от истинной природы и цели войны – превращаются в узел неразрешимых социально-культурных и экономических проблем для народа – жертвы агрессии. Идеологические (а не захватнические) войны фактически перерастают в войны гражданские, которые длятся и после вывода иностранных контингентов.

Гражданские войны, основанные на навязанном извне идейно-политическом противостоянии, часто требуют новых попыток «умиротворения». Это можно наблюдать в современном Афганистане, Ираке, Сирии, Ливии и Югославии. Пожар гражданской войны с большим трудом удалось потушить в Молдавии, Грузии, Египте и Тунисе. «Тихая» война не прекращается в Израиле (Палестине), Турции и в России (республики Северного Кавказа), а теперь и на Украине.

Мощным средством умиротворения в захватнических и современных идеологических войнах была и остается «человеческая усталость». Войны изматывают, и в конечном итоге человеческое стремление к покою вымывает участников-инерционистов из рядов сражающихся. Однако в этом мало утешительного, ибо история знает тлеющие войны, длящиеся десятилетиями.

Соотношение стремления к достижению мира и стремления к войне коррелирует со стремлением к покою или к беспокойству. Пацифизм [107] как концентрированное выражение стремления к миру, вероятно, является единственной гуманистической концепцией отрицания военного насилия. Любое оправдание любой военной агрессии (внутренней или внешней) не имеет ничего общего со стремлением к миру. Военное «принуждение к миру» – не что иное, как военная агрессия. Любая освободительная война по своей природе так же агрессивна, как и война захватническая.

Сознательное стремление к достижению мира свойственно большей части современного человечества. Агрессивное стремление к войне демонстрирует узкий слой активистов и активная часть асоциалов. Не совсем понятно, почему в процессы военных действий оказываются вовлечены огромные массы народа. Причина – в инерционистах, составляющих абсолютное большинство. Именно эта категория людей может быть легко вовлечена в войну по двум причинам: подчинение и следование властным установлениям и убежденность в необходимости защиты от любых посягательств системы индивидуальных ценностей (в том числе стремления к достижению покоя). Однако именно инерционисты являются и основным фактором угасания и прекращения воин. Как мы указывали ранее, именно они первыми устают от активных военных действий. В этом смысле инерционистское поведение участников Первой мировой войны очень ярко представлено в романе Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны»3131
  Ярослав Гашек (чеш. Jaroslav Hašek; 30 апреля 1883, Прага – 3 января 1923, Липнице) – чешский писатель-сатирик, драматург, фельетонист, журналист.


[Закрыть]. В этом же романе можно найти не менее ярких представителей активистов – сторонников войны. Это яркие образы ура-патриотов и профессиональных военных (офицеров австрийской и германской армии).

Эволюция мира и войны на рубеже XXI века предстает в новых качествах не только потому, что усиливается роль идеологических и геополитических войн. Особую значимость приобретают внешние сдерживающие факторы. Это прежде всего антивоенная активность мировых институтов, которые и были созданы в прошлом веке с этой целью (Лига Наций и Организация Объединенных Наций). Однако реальной сдерживающей силой является опасность полного уничтожения человечества в результате применения современных вооружений массового поражения. Прежде всего речь идет о ядерной угрозе.

В свете изложенных обстоятельств рассуждения о дальнейшей эволюции мира и войны весьма интересны. Во-первых, следует определить основные источники военной напряженности. В современном мире на планете Земля остаются области пространства, не принадлежащие определенным странам и народам и являющиеся источником нарастающих территориальных споров ввиду прогрессирующих возможностей их использования, в том числе для добычи различных природных ресурсов. Интересы государств все сильнее пересекаются в вопросах использования Мирового океана. Границы территориальных вод определяют возможности вылова морских пищевых ресурсов, использования шельфа для добычи углеводородного сырья, а в перспективе – ресурсную базу морской гидроэнергетики и опреснительного водоснабжения. По мере освоения Мирового океана и появления возможностей для безопасного расселения человека в водных пространствах международная конкуренция за использование океана усилится.

По мере совершенствования технологий можно ожидать роста конкуренции за владение самым южным континентом – Антарктидой. Ее огромные пространства будут особенно привлекательны ввиду размещения на ней самого мощного природного запаса пресной воды.

В недалеком будущем обострится международная конкуренция в использовании околоземного космического пространства и атмосферы Земли.

Однако наибольших источников конфликтов следует ожидать в будущем от освоения человечеством внешнего космического пространства, прежде всего Луны и планет Солнечной системы. Вероятность инопланетного вторжения возрастает с освоением космоса, и связана она не только с условной агрессией иных цивилизаций, но в первую очередь с самоопределением и утверждением независимости будущих инопланетных колоний Земли.

Все это убеждает нас в неизбежности сохранения военной опасности, в том числе и в весьма отдаленном будущем. Поскольку источники военной опасности сохраняются, необходимо оценить роль сдерживающих факторов в предупреждении будущих военных конфликтов.

Новейшая история указывает на слабеющую эффективность международных мирных инициатив. Решения Совета Безопасности ООН очень часто не выполняются отдельными странами. Число локальных, в том числе гражданских, военных столкновений растет. Не формируются новые мировые институты сдерживания военной агрессии. Все реже применяются силы международного сдерживания.

В сфере сдерживающей роли стратегических вооружений дело обстоит еще хуже. Интенсивно развиваются обычные тактические вооружения, которые по силе локального воздействия могут превышать результат воздействия атомного оружия. Развиваются системы подавления и предупреждения атак стратегического оружия, что создает локальные дисбалансы в стратегической паритетности. Это создает у стран, обладающих такими вооружениями, иллюзорную уверенность в собственной безнаказанности.

Главная опасность заключается в приближении к созданию новых видов глобального оружия, которое угрожает всему живому, человеку как биологическому виду либо порождает планетарную угрозу. Оружие, которое никогда не может быть применено на Земле благодаря своей разрушительной силе, – не только фактор сдерживания глобальной войны, но и мощнейший фактор риска гибели человечества при попадании такого оружия в руки маньяков.

Очевидно, что мировая обеспокоенность угрозой новой мировой войны в будущем будет нарастать, что заставляет нас по-новому взглянуть на ценности пацифизма и выработать новые общемировые концепции мирного сосуществования.

Для этого обратимся к обсуждению вопросов ценности стремления к достижению мира. Стремление к миру ценно постольку, поскольку достижение мира сохраняет для индивидуума и общества основные ценности: жизнь, систему традиционных удовольствий и покой. Состояние войны не гарантирует сохранения традиционных ценностей для всех участников военного конфликта. Ценность мира, таким образом, суммативна – она отражает суммарную ценность жизни, ценность получения традиционных удовольствий и ценность покоя.

Ценность мира абсолютна для большинства людей, тем не менее большая часть активных асоциалов ее не разделяет. Жизни других людей для них не представляют ценности, при этом у них максимизированы личные ценности получения удовольствий, в том числе в насильственной форме, а покой «им только снится». Наиболее привержены идее мира активисты, связанные с созидательным началом, ибо мир позволяет созидать, а война – только разрушать. Инерционисты склонны к мирному образу жизни, поскольку он более продолжителен и гарантирует неизменность бытия. Однако они могут относительно долго существовать в состояниях войны (например, Столетняя война, крестовые походы, войны древнего мира), воспринимая ее как неизбежное относительное зло.

Ценность мира в будущем будет повышаться, потому что в мировом сообществе будут нарастать проблемы, требующие невоенного решения, носящие мобилизационный невоенный характер и объединяющие усилия всего человечества. Именно объединительные факторы обеспечивают гарантированную ценность мира во всем мире.

Главным объединительным фактором человечества и внешней причиной мирного сосуществования народов будут внешние угрозы, образующиеся в системе опасностей. Обобщенного понятия опасности нет. Наиболее распространенным является представление об опасности как риске возникновения угрозы жизни или здоровью человека. Источником угрозы может быть естественная (природная) среда и антропогенная (искусственно созданная) среда, а также их сочетание (например, в случае катастрофического землетрясения в условиях некачественной городской застройки).

Опасности, порождаемые естественной средой, многообразны. В первую очередь речь может идти об опасностях геологического происхождения, которые образуют целое семейство опасностей (тектонических, сейсмических, вулканических, геоморфологических, гидрогеологических, геокриологических и т. д.). Некоторые из этих опасностей могут приводить к катастрофическим процессам движения мантии и земной коры, вызывающим масштабные разрушения и гибель людей. Не менее значимы опасности гидрологического происхождения, к которым относятся риски, связанные с невозможностью существования человека внутри водной среды. Человек может утонуть в результате природных катастроф, обусловленных перемещением больших масс воды: приливной волны большой силы (цунами), наводнений и паводков, а также просто купаясь в водоемах и водотоках. Большой урон наносят опасности климатического происхождения, поскольку человек может комфортно и безопасно существовать в узком диапазоне температур и давлений воздуха. Значительные температурные сдвиги, как сезонные, так и долговременные, как и запредельные перемещения воздуха (ураганы) и перепады давления, являются глобальными рисками для здоровья и жизни человека. Особенно опасны долговременные климатические изменения, известные в истории Земли как ледниковые периоды.