Текст книги "Никола Тесла. Безумный гений"

Глава седьмая
На следующий день
Телефонная компания
Будапешт

Чужие голоса вились вокруг него рассерженным роем.

– Господин Тесла, неужели вы не понимаете, что городской совет оказал вам огромную честь?

– Неужели вы совсем не обрадовались?

– Да любой на вашем месте прыгал бы от восторга!

– Мы все прыгали бы, все до единого!

– А я бы вообще до потолка подпрыгивал! – внес свою лепту доморощенный лазутчик. Теперь он говорил как человек, уверенный, что его слова имеют вес. Все пятеро представителей городского совета важно кивали.

– Господа… – Никола помолчал, собираясь с мыслями. – Я, разумеется, польщен, однако…

– Однако?! Прежде чем говорить «однако», имейте в виду, что глава городского совета предложил вашу кандидатуру под свою личную ответственность.

– Да тут и думать нечего!

– Все ждут вашего ответа.

– Только представьте: сам глава городского совета стоит посреди улицы, словно какой-нибудь мальчишка, и ждет, когда вы соблаговолите принять решение. Это для вас хоть что-нибудь значит?

– Я все понимаю, господа, но видите ли, моя мать осталась совсем одна, а Париж очень далеко. Не думаю, что она решится на переезд.

– М-м-м… Ну да, здесь вы правы.

– Ваша матушка весьма несговорчивая особа, позвольте заметить.

– Что это значит?

– Мы связались с ней еще вчера.

– Вы говорили с моей…

– Один из наших клерков съездил к госпоже Тесле, чтобы сообщить ей, какой чести удостоен ее сын.

– Ваша матушка вами гордится!

– Но вы совершенно правы: ехать она категорически отказывается.

– Даже за счет компании!

– Тем не менее госпожа Тесла от всей души желает, чтобы вы преуспели на новом поприще, о чем непременно сообщит в письме. Наш человек был бы рад привезти его с собой, но ему необходимо было экстренно возвратиться.

– А написание письма, очевидно, заняло бы определенное время.

– Господа, но как вы могли связаться с моей матерью, не предупредив меня?! Мама…

– Да бросьте, господин Тесла! Хватит притворяться! Скажите честно: вы добиваетесь повышения жалованья?

Никола отвернулся, опустил веки и слегка наклонился вперед, напрягая мускулы. Затем глубоко вздохнул, выпрямился и повернулся к собравшимся так медленно и осторожно, будто держал на голове бутылку. Члены городского совета недоуменно переглянулись.

– Господа, я ничего не добиваюсь! Боюсь, что решение руководства стало для меня несколько… э-э-э… неожиданным…

– Выбор руководства пал на вас. Помимо всего прочего, вам выпал шанс сменить нашу заштатную контору на Континентальную компанию Эдисона в Париже. Звучит неплохо, не правда ли?

– Точнее, в Сен-Жермен-де-Пре.

– В должности консультанта. Не какого-нибудь там клерка.

– То есть можно почти не работать!

Члены городского совета с готовностью рассмеялись: судя по всему, возможность не работать представлялась им весьма привлекательной.

– Да нет, еще лучше! Это все равно что почти не иметь работы!

Мысль о том, чтобы вовсе не иметь работы, понравилась представителям магистрата еще больше.

– Право, господа, мне незачем отлынивать от работы. Как раз наоборот…

– Вы загоните себя до смерти, сударь! – Старшему из городских чиновников надоело ходить вокруг да около. – Постарайтесь уяснить: мэр задействовал влиятельные структуры – весьма влиятельные, – чтобы обеспечить вам престижную должность. В Париже!

– Но почему?

– Потому что компании Эдисона необходимо в кратчайший срок заменить неисправные генераторы, а вы – весьма толковый инженер.

– Но зачем вам понадобилось делать все это втайне?..

– Мы не могли допустить, чтобы вы совали свой не в меру длинный нос в это дело. Если бы вы явились в ратушу и публично оскорбили нашего градоначальника…

– Да мне бы в голову не пришло его задеть! Не то что оскорбить…

– Вот и хорошо! Постарайтесь разобраться с делами до конца недели. Парижский поезд отходит в субботу. К своим новым обязанностям вы приступаете в понедельник.

– В этот понедельник?!

Все конторские подхалимы заговорили разом:

– Вот ваши рекомендации.

– Прочтите, если хотите.

– Вас превозносят до небес.

– Смелее! С таким рекомендательным письмом не нужно никакой волшебной палочки.

– Оно откроет вам любые двери!

– Сезам, откройся! – Подал голос шпион-самоучка, наслаждавшийся только что обретенным весом в обществе. Собратья-заговорщики отметили его незатейливую шутку снисходительными смешками.

Никола не без труда вырвался из конторы Телефонной компании и нырнул в лабиринт узких улочек старинного Будапешта. Его переполняли гнев и тревога, тщетно искавшие выхода, а вечерние прогулки по набережной Дуная неизменно действовали на него самым благотворным образом. В тяжелых раздумьях или предаваясь мечтам, он исходил окрестные кварталы вдоль и поперек, и подошвам его башмаков была знакома каждая щербинка на брусчатке тротуаров. А уж добраться от работы до дома сумел бы и в полной темноте.

Эта способность пригодилась Тесле в тот же вечер. Ошеломленный вестью о переводе в Париж, он утратил власть над загнанными в угол видениями. И те не заставили себя ждать. Они появлялись из-за стен домов и спин прохожих, приобретали небывалые очертания, соединялись в невиданные фигуры. И каждый объект, каким бы причудливым он ни казался, имел особое предназначение. Видения окружили Николу со всех сторон, словно расшалившиеся ребятишки, требующие, чтобы с ними поиграли. Реальный мир отступил под их натиском.

Тесла спохватился слишком поздно. Он не заметил, как оказался на проспекте Виктора Гюго, в одном квартале от левого берега Дуная. Должно быть, он бродил по городу очень долго, ведь солнце, совсем недавно едва перевалившее зенит, теперь клонилось к горизонту. Никола не на шутку перепугался. Где же шатался столько времени? И что успел натворить? Ответ был один: отправляйся в Париж! Ты нужен в Париже.

Жившие в душе Николы демоны злобно посмеивались. Ничего подобного, просто ты не нужен здесь. Сумасшедшего надо отослать подальше, чтобы не мозолил глаза городскому совету.

«Возможно, все дело в ретрансляторах, которые я изобрел. Звук лучше, а затрата энергии меньше. Быть может, в компании Эдисона надеются, что я придумаю для них нечто подобное».

Они делают то, что им велели.

«Неправда! Просто нашлись те, кто по достоинству оценил мои способности».

Просто люди тебя боятся. Не знают, что ты выкинешь в следующую минуту.

«Я никогда не давал окружающим повода так думать».

Ты опорочил себя в глазах коллег своим нелепым поведением!

– Нет! – выкрикнул Никола. Торговец фруктами, с лотком которого он поравнялся, выронил из рук румяное яблоко.

Твой демон воняет. Ты не обоняешь смрада, но остальные его отлично чувствуют.

«Никто никогда мне не говорил…»

А с какой стати им с тобой откровенничать?

«Довольно!» – Никола обхватил голову руками, но продолжал идти. Он даже не подумал замедлить шаг.

Почему бы им просто от тебя не избавиться? Потихоньку.

Никола застыл на месте и тревожно огляделся по сторонам. Он готов был поклясться, что слышит голос умершего отца, улавливает его больное дыхание. От этого кошмара надо было избавиться, пока не поздно.

Тесла вдруг заметил, что стоит на набережной, у низкого каменного парапета. Прохожих было немного, и в его сторону никто не смотрел. Никола разделся, снял ботинки, аккуратно сложил вещи прямо на мостовой, перемахнул через ограду и бросился в ледяную реку. Пронизывающий холод очищал мысли и разгонял страхи. Никола рассекал воду энергичными гребками.

Теслу охватило блаженное состояние свободы и покоя. Стоит ли тратить силы на бессмысленные интриги и досужие сплетни, в которых нет ни толики правды? Если трезво посмотреть на вещи, в Будапеште ему и вправду больше нечего делать.

Никола устремился к берегу, стараясь преобразовать назойливые и бесполезные мысли в телесную силу. Его хватило на то, чтобы спокойно выбраться из воды и натянуть на мокрое тело сухую одежду.

Никола сориентировался на местности: до его дома было меньше километра. Тесла двинулся быстрым шагом, чтобы разогнать кровь и согреться. Впрочем, вулкан спал недолго. Видения выскакивали из-за угла, парили над крышами, клубились у тротуаров. Надо было успеть добраться домой, пока тающая на ходу ясность мысли не испарилась окончательно, а ноги не забыли дорогу. Вопреки обыкновению, Никола то и дело напоминал себе о времени, сверяясь с собственными внутренними часами.

Так он прошагал целый квартал, но видения не отставали, они роились возле каждого встреченного на пути предмета. Тесле требовалось немало усилий, чтобы отличить реальность от иллюзии. Он брел по краю тротуара словно во сне.

Что ж, по крайней мере, на этот раз сон не был кошмаром. Яркие живые видения дразнили и звали за собой, а еще напоминали о Карине, кем бы она ни была.

Но и в светлых грезах ничего не стоило потеряться. Чтобы добраться до дома, не утратив связи с реальным миром и не угодив в передрягу, требовалась недюжинная сила воли.

Лавина видений накрыла Теслу с головой, едва он переступил порог своей квартиры, но перед этим он успел в последний раз свериться с внутренними часами и определить, что дорога от набережной до дома заняла четыре минуты четырнадцать секунд.

Глава восьмая
Две недели спустя
Сен-Жермен-де-Пре
Париж

Внушительная вывеска на фасаде здания провозглашала: «La sociCtC Edison Continental».

Никола явился на встречу скромно одетым, но решительно настроенным. Чтобы отыскать кабинет начальника, ему пришлось преодолеть целый лабиринт запутанных коридоров. Оказавшись у двери с надписью «Морис Бодлер, управляющий», Никола деликатно постучал.

Управляющий Бодлер, толстяк лет пятидесяти, восседал за огромным столом. При виде Николы он неприязненно поморщился и протянул руку за рекомендательным письмом, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень раздражения. На голове мсье Бодлера зияла внушительная лысина, которую он тщетно пытался замаскировать остатками волос. Тонзура самообольщения венчала сто семьдесят пять килограммов необъятной, желеобразной злобы. Триста восемьдесят пять фунтов, машинально перевел Никола.

Тесла терпеливо ждал. Висевшую в комнате тяжелую тишину нарушал только звук капающей воды.

Кап… кап… кап…

Никола держался очень прямо, будто аршин проглотил. Управляющий Бодлер проворчал по-французски:

– Чем старше я становлюсь, тем мельче у людей почерк, – и снова уткнулся в письмо. – Скверная шутка, – проговорил он, подняв глаза на Теслу. – Скверная и опасная.

Никола не понял, к чему он клонит, и потому промолчал. Управляющий Бодлер бросил письмо на стол и с кислой улыбкой уставился на посетителя:

– Интересно! И как же гений из Будапешта собирается искать общий язык с парижанами? Давайте, удивите меня!

Никола ответил на безупречном французском:

– Ваш язык отличается на редкость логичной структурой. Я буду счастлив, если благодаря вам у меня появится возможность попрактиковаться. Разумеется, мне надо как следует поработать над произношением.

Управляющий Бодлер был удивлен и, казалось, еще больше раздосадован.

– Так. Понятно. – Он снова уткнулся в письмо и даже сделал вид, будто перечитывает некоторые строчки. – Впрочем, если судить по этой писанине, у вас должны быть и другие таланты.

Бодлер бросил на Николу оценивающий взгляд и злорадно фыркнул:

– Или ваши друзья сочинили этот панегирик, чтобы сплавить вас с глаз долой?

Заметив смущение Теслы, управляющий от души расхохотался.

– Ну конечно! Старая история. Заговор, стало быть? Такое частенько случается, если надо убрать неугодную фигуру. Но меня не проведешь! Так-то. А вообще вы очень симпатичный молодой человек. Вас ждет блестящее будущее, если вам, конечно, удастся уберечься от сифилиса. – Бодлер пренебрежительно махнул рукой и взял со стола перо, притворившись, что его чрезвычайно занимает процесс заполнения бланков.

Никола не собирался сдаваться:

– Видите ли, у меня что-то вроде маниакальной страсти изобретать новые приборы. Я, по крайней мере, предпочитаю называть это так, – добавил он доверительным тоном и улыбнулся.

Управляющий Бодлер уставился на Теслу с таким видом, будто меньше всего на свете ожидал услышать от него нечто подобное, глубоко вздохнул, потер мясистой ладонью лоб и объявил, перейдя на немецкий:

– Мы нанимаем рабочих из Германии. С ними вы тоже найдете общий язык?

Никола, не раздумывая, ответил по-немецки:

– Мой отец был священником; он хотел, чтобы я научился понимать людей, говорящих на разных языках.

Управляющий на мгновение опустил глаза, набрал в легкие воздуха и снова поднял голову.

– Угу. Попович, значит. Что же вы не пошли по стопам отца?

Никола помрачнел.

– Я собирался. Сначала. А знаете что, – добавил он, вновь расцветая улыбкой. – Нет, вы, конечно, не можете этого знать, но я вам сейчас расскажу. Отец отдавал мне свое дневное жалованье всякий раз, когда я начинал учить новый язык. Подумать только…

Бодлер перешел на скверный итальянский:

– И сколько раз вам доставалось папенькино дневное жалованье?

Никола говорил по-итальянски довольно бегло:

– Восемь, хотя, сказать по правде, заслуженно – шесть. Под конец эта игра отцу надоела.

Бодлер стукнул кулаком по столу и прорычал:

– И как в такую умную голову пришла мысль проситься на работу к нам? Динамо-машины Эдисона огромные. Грязные. И совершенно непредсказуемые. Вы хотите провести всю жизнь, путаясь в их кишках и заставляя эти бандуры работать?

Тут управляющий замолчал, поскольку заметил, что Тесла на что-то отвлекся и даже не смотрит в его сторону. Бодлер решил сделать паузу и посмотреть, что будет…

Через минуту Никола повернулся к управляющему и вежливо поинтересовался:

– Это вода капает? Где-то в подвале, верно?

Обескураженный столь вызывающей дерзостью Бодлер не сразу нашелся что ответить. Придя в себя, он неопределенно махнул рукой в сторону, откуда исходил звук, и пробормотал:

– Ага. Вода. Ага. К этому постепенно привыкаешь и вовсе перестаешь слышать.

– Прошу прощения, но не кажется ли вам, что это никудышное сочетание? Я имею в виду воду и электрический ток.

Управляющий вскочил из-за стола, отшвырнув стул. Казалось, еще немного, и он бросится на незадачливого посетителя:

– Так вы надо мной издеваетесь?! Явились проситься на работу и еще смеете надо мной глумиться?! Ввалились в мой кабинет, не слушаете, когда с вами разговаривают, и ко всему прочему попрекаете меня капающей водой?

Никола растерялся было, но тут же понимающе улыбнулся:

– Ах, нет! Что вы! Я пришел совсем не для того, чтобы просить работу.

– Нет?!

– Нет, уверяю вас! Вы меня не так поняли! Я пришел, чтобы приступить к работе.

– Вы… Вы пришли, чтобы приступить к работе?!

– Ну да. Об этом говорится в письме. Вот здесь.

– Ага, спасибо, разумеется, об этом есть в письме, вы не пришли наниматься на работу, потому что вас уже наняли. – Управляющий криво усмехнулся. – Так чего же вам стоило проявить ко мне хотя бы видимость почтения, а?

– Простите, но что вы имеете в виду?..

– Вы, наверное, из тех, кто полагает, что простой человек должен знать свое место? Что он – рабочая лошадка, и не более того. А вы у нас, разумеется, непризнанный гений и жертва интриганов? Жалких завистников, которые пойдут на все, чтобы вас свалить! Наглых выскочек! Невежественных плебеев! Тупоумных рабов, которым нельзя поручить ничего сложнее гаечного ключа! Так вот, мсье гений, я тоже, как вы могли заметить, знаю несколько языков! – Он сощурился. – Вы часом не собираетесь занять место управляющего Бодлера?

Никола заставил себя отвести взгляд от разъяренного управляющего, зажмурился и набрал в легкие столько воздуха, сколько было можно. Через мгновение он открыл глаза, выпрямил спину, улыбнулся и примирительно произнес:

– Не думаю, что меня назначат на ваше место. Насколько я понимаю, моя задача состоит в том, чтобы устранить неисправность в динамо-машине. Можно мне на нее посмотреть? – Никола выдержал паузу и добавил: – Об этом есть в письме.

Управляющий Бодлер всем своим видом выражал крайнюю степень неодобрения:

– Что это вы сейчас делали? Только что, когда отвернулись?

Никола честно ответил, глядя Бодлеру прямо в глаза:

– Ничего.

– Ничего? Вообще ничего?

– Именно так.

– Ничего? Ровным счетом ничего?

– Да.

– По-вашему, то, что вы сейчас проделали, называется «ничего»?

– Но я действительно ничего не делал.

Бодлер горестно вздохнул и принялся ожесточенно тереть кулаками тяжелые веки.

Никола деликатно кашлянул:

– Так что же с динамо-машиной?

Бодлер с грохотом уронил руки на стол. Казалось, он вспомнил нечто очень важное. Губы управляющего растянулись в жалкой улыбке:

– Ах, вот вы о чем! Меня же предупреждали. Ну конечно, вы совершенно правы. Как глупо с моей стороны!

Он перегнулся через стол и придвинулся к Николе так близко, что смог прошептать ему на ухо, сопроводив свои слова пронзительным смешком:

– Машина, мсье гений, поджидает вас на улице!

Подавив смех, Бодлер поднялся и жестом пригласил Теслу следовать за собой.

* * *

Мастерские компании Эдисона располагались в сумрачном складском помещении, столь просторном, что в него без труда можно было загнать локомотив. Вдоль стен были расставлены нуждавшиеся в ремонте машины, от приборов размером с хлебницу до гигантских аппаратов, выше рабочих, которые над ними трудились. Пространство между машинами занимали мотки электропроводов и ящики с запчастями.

Посреди мастерской высилась внушительных размеров динамо-машина из железа и меди. Прогоревшая почти насквозь, она имела весьма плачевный вид, будто в нее не единожды угодила молния. Управляющий Бодлер с дюжиной рабочих ждали у передней стенки, пока Никола осматривал машину сзади.

Бодлер хранил напряженное, выжидательное молчание с едва уловимым оттенком сарказма; уж он-то знал, что починить эту груду металлолома невозможно. Но еще он знал, что один вид искореженной железной громадины в два счета собьет спесь с любого выскочки.

Внезапно в тишине раздался задорный, звонкий смех Николы. Смех тут же прекратился, но его эхо гулко прокатилось по стенам мастерской.

Никто из рабочих не пошевелился. Управляющий искоса взглянул на своих людей и тут же отвернулся. У него не было ни малейшего желания обсуждать с ними происходящее.

Тесла вновь засмеялся. Управляющий принялся нервно раскачиваться на каблуках, но так и не произнес ни слова. Через минуту Никола, обогнув машину, предстал перед публикой.

Рабочие наблюдали, как он обходит раненую машину, исследуя ее сантиметр за сантиметром. Губы его беззвучно двигались.

Закончив осмотр, Тесла вытер платком руки, глубоко вдохнул и с шумом выдохнул. Потом немного отошел назад, чтобы еще раз окинуть взглядом динамо-машину.

И опять разразился смехом.

На этот раз приступ смеха был таким сильным, что вскоре перерос в лающий кашель, и Николе пришлось согнуться в три погибели, чтобы справиться с напастью. Прикрыв рот рукой, он с виноватым видом покосился на управляющего, но при виде его вытянутой физиономии не выдержал и вновь засмеялся. А для того чтобы остановиться, ему снова пришлось закашляться.

В мастерской стало тихо.

Никто из рабочих не двигался с места.

Управляющий молчал.

Справившись с собой, Никола повернулся к рабочим и с покаянным видом произнес по-французски:

– Господа, я должен извиниться перед вами. Мне, право, очень жаль. Все дело вот в чем… – Он вернулся к машине. – Взгляните сюда. – Голос Теслы был полон неподдельного тепла, словно у заботливого родителя, живописующего проказы любимого отпрыска. – Эти провода слишком тонкие для постоянного тока. Видите? Вот здесь! И здесь! Везде! Смотрите, смотрите! Откуда здесь конденсаторы такого размера? Кто их сюда поставил? – страстно вопрошал Никола. – Видите? Вы же сами все видите, не правда ли? Господа, при должном инженерном сопровождении эта машина прослужит еще не один год! – радостно заключил он.

Остальные по-прежнему не двигались и хранили молчание. Здоровенные угрюмые работяги смотрели на Теслу так, будто он только что справил нужду прямо на пол.

Никола встряхнулся и продолжал:

– Только не подумайте, что я обвиняю кого-то из вас! Нет! Вовсе нет. Боже упаси. Для всех нас это замечательная возможность… – Он сглотнул слюну. – Я все покажу, если кто-нибудь будет столь любезен, что одолжит мне ящик с инструментами.

Рабочие переглянулись. Ни один не шевельнулся.

Никола с опаской приблизился к самому крупному из них. Огромный детина, даром что был наголову выше своих товарищей, выглядел недалеким и вполне безобидным. Подойдя ближе, Тесла бережно поднял стоявший у ног рабочего ящик и, не сводя глаз с его лица, отступил назад, к сгоревшей машине. Оказавшись вне досягаемости народного гнева, он решился повернуться к машине, встав спиной к присутствующим.

Обернувшись на мгновение, Никола жестом попросил публику набраться терпения и, снова обратившись взглядом к сломанному агрегату, изо всех сил напряг мускулы. Через несколько мгновений он выпрямился и с величайшей осторожностью повернулся к остальным. Демонстрируя, как именно следует наладить динамо, он стойко воздерживался от выражения бурной радости.

Управляющий Бодлер и все без исключения рабочие, не отрываясь, следили за каждым движением Николы. Ни один не подавал виду, что смущен эксцентричным поведением новичка. Уроженцы неспокойных краев, они с детства усвоили, что свои чувства лучше держать при себе. Даже если бы Тесла взял на себя труд внимательнее вглядеться в их лица, он не прочел бы в них ровным счетом ничего.

Хотя нет: с лица управляющего Бодлера исчезла презрительная ухмылка.