Текст книги "Лимбус. Том 1"

Часть 7

Заведение, едва отличимое от предыдущего, возникло перед нами из воздуха. Последнее, что я запомнил, – это поворот, за которым следовал тупик, и вот уже вместо каменной стены на нас уставились два высоких демона в очень коротких халатах. Несмотря на клыки, торчащие изо рта, выглядели они до смешного глупо.

Нос защекотали вкусные запахи, и рот непроизвольно наполнился слюной. Лис махнула демонам у входа, и те улыбнулись. Их оскал никак не напоминал дружелюбие, скорее вызывал дрожь.

Внутри все столы были заняты, но демоница тащила меня вперед, пока мы не поднялись на второй этаж. Там нас встретил низкорослый демон с полупрозрачным телом, в котором плескалась вода и водоросли.

– Нам самую дальнюю, Дэр. – Лис запустила пальцы прямо в декольте и, вытянув оттуда плоскую пластину, кинула ее водяному.

– У тебя была оплата! – воскликнул я, почувствовав себя обманутым.

Вот почему Шеол так безразлично относился к ее слезам и просьбам. Лис ловко провела меня.

– Это не оплата, а залог. Платить будет он. – Она ткнула рукой в жнеца.

Мы шли мимо расписных ширм, натянутых на деревянный резной каркас. Они напоминали перегородки для переодевания во дворце, которые стояли в комнатах. Возле самой дальней нас встретили два демоненка с витыми рожками. У одного из демонят была повязана желтая ленточка вокруг рога, а у второго – голубая. Их внешность почти не отличалась от человеческой, только тела были чуть пухлее, а кожа отливала синеватым цветом, поэтому я посчитал демонят за обычных двойняшек. Постепенно до моего понимания стали доходить слова Лис о притупленной бдительности. Здесь все происходящее начинало казаться нормальным. Жнец, демоны, Предрассветный город не вызывали бурю ужаса, скорее воспринимались как занимательная история из книги или сон. Опасное для людей место – эти пограничные земли.

Демонята раздвинули перед нами ширму, сложив ее как веер, и пропустили внутрь, где создавалась видимость уединения. В противоположность первому этажу и привычным столам на высоких ножках здешний столик был вполовину ниже, а вокруг него вместо стульев аккуратно лежали четыре плоские подушки на деревянных подставках. Лис приземлилась на одну из них, при этом левую ногу она вытянула вдоль стола, а правую согнула в колене, поставив стопу прямо на подушку, отчего полы и без того короткого халата разъехались, демонстрируя голые бедра. Вот к такому привыкнуть было сложно. В отличие от меня, замершего на месте, Шеол невозмутимо занял подушку напротив Лис. Даже в несуразных доспехах ему как-то удалось сесть, поджав под себя ноги. В сравнении с демоницей у жнеца получилось намного грациознее. Еще бы, он даже на статую Энделлиона запрыгнул как ни в чем не бывало.

Лис подмигнула мне и указала на место рядом с собой, а потом обратилась к демонятам:

– Несите байцзю[23]23
  Байцзю (白酒 (Báijiǔ)) – традиционный китайский алкогольный напиток, наиболее близкий к водке. Представляет собой продукт перегонки, прозрачную жидкость со специфическим запахом.


[Закрыть], и побольше, а еще хуньтунь[24]24
  Хуньтунь (馄饨 (húntún) – «ушки») – разновидность клецек в китайской кухне. Хуньтунь (вонтоны) обычно подаются в супе, но иногда и жарятся. Начинка разная: мясо, креветки, грибы, овощи, специи.


[Закрыть] с мясом мурона и маринованные яйца[25]25
  Маринованные яйца мурона – закуска произошла от «столетних яиц» пидань (皮蛋 (pídàn)). Популярная закуска китайской кухни; представляет собой яйцо, выдержанное несколько месяцев в специальной смеси без доступа воздуха.


[Закрыть] в остром соусе.

Демонята так оживленно закивали, что мне показалось: еще чуть-чуть – и их головы оторвутся и покатятся по полу, как шары. Услышав весь список нужных блюд, они мгновенно убежали, поднимая легкий ветерок. Лис покосилась на хмыкнувшего жнеца и, вызывающе задрав подбородок, сказала:

– Да, мне нравится их кухня в сочетании с деликатесами из Хэйдереса. Что-то имеешь против, о великая гроза всех юэбинов[26]26
  Юэбины (月饼 (yuè bĭng) – «лунные пряники») – китайская выпечка, которую традиционно употребляют на Праздник середины осени (проводится 15-го числа 8-го лунного месяца по китайскому календарю, в день осеннего равноденствия) вместе с китайским чаем.


[Закрыть]? Или тебе напомнить, как ты облопался их месяц назад и я тащила тебя на себе?

Я даже спрашивать не желал, что за причудливые названия перечислила Лис, и просто сел рядом на неудобную подушку, не зная, куда пристроить ноги.

– С памятью у меня все хорошо, Лис. – Вот опять в его голосе проскользнула новая эмоция – смущение.

Образ Верховного Жнеца постоянно колебался у меня в голове, подобно первому весеннему ветерку, который не мог определиться, должен ли он уже согревать или продолжать обдувать холодом. Решив воспользоваться ситуацией, я повернулся к Лис и, обворожительно улыбнувшись, спросил:

– Так не желает ли леди вернуться к нашему разговору?

Демоница облокотилась на стол и подперла кулаком щеку. Покосилась на молчаливого жнеца и укоризненно вздохнула.

– Я отвечу на твои вопросы, но оставлю за собой право два из них передать Шеолу. – Лис показала мне два пальца и потрясла ими в воздухе. – Будет не совсем честно нарушать установленное им правило. В пограничных землях они имеют особую силу. Даю тебе время до того момента, как нам принесут еду.

– Почему люди ничего не знают о пограничных землях?

– Мир людей защищен барьером, который поддерживается благодаря духовной силе личной стражи короля Экнора – паладинов его величества. Вы должны были пройти через него, прежде чем попасть в пограничные земли. – Как и в прошлый раз, ее игривый голос сразу стал серьезным.

Я вспомнил о странном колебании воздуха и кивнул. Про барьер, отделяющий Экнор от демонов, знает вся правящая семья, как и о том, что за этим барьером идет непрерывная кровопролитная война, но о паладинах ранее нигде не упоминалось. Возможно, они были заблуждением, как и многие недостоверные записи. Отец никогда не говорил об элитной страже – не мог же он годами скрывать целую армию!

Лис сказала, что барьер поддерживался благодаря духовной силе, но, если верить записям, его возвели жнецы после битвы под Кровавым Дождем. Именно этот барьер они и защищали.

– В Экнориане нет магии…

– Магию несут паладины. Если мне не высосал память куво[27]27
  Куво – низший демон седьмого ранга из Хэйдереса. Похож на гигантского мехового комара с шестью узкими крыльями, которые трепещут в воздухе, и длинным носом-присоской. Водится вблизи болот и представляет собой опасность для заснувших демонов. Благодаря особому строению носа куво присасывается к голове и с помощью тонких иголок проникает в жизненные токи демонов, забирая их силу и память.


[Закрыть], то они появились следом за жнецами. Паладины служат только правителю Экнора, они держат барьер между людьми и пограничными землями. Пока вы спорите в Экнориане о научных открытиях и выращиваете селекционные розы, в пограничных землях жнецы сражаются с волнами демонов из Хэйдереса, прорывающими Завесу. Бесплотные города – это все, что осталось от Лимбуса, и в них живут демоны, сбежавшие из моего мира во время Сумеречной войны. Не все желают поработить людей.

Голова переполнялась новыми знаниями, которые расходились со всеми известными мне записями. Но утаивались ли они намеренно или за тысячу лет королевская семья исказила большинство из них из-за разницы языков?

– А как мы понимаем друг друга? В Экноре я находил старые книги и письмена из мира демонов и небожителей, но не смог разобрать ни слова.

Лис скучающе зевнула и положила голову на стол. Наш разговор навевал на нее тоску.

– Демоны и небесные задницы обладают магической силой, и им хватает простого заклинания, чтобы понимать друг друга. С людьми же сложнее, но, поскольку здесь раньше находился Лимбус, объединяющий три мира, то все, кто ступил на эти земли, говорят на едином языке. Ты не почувствовал легкое онемение во рту и шум в ушах?

Она была права: как только мы перешли барьер, горло нещадно драло, а голова грозила разлететься на кусочки от боли.

– Да, сразу после переноса, но я предполагал, что это из-за барьера.

Лис подняла взгляд на жнеца и погрозила ему пальцем.

– Плохой Шеол, очень плохой.

Ширма отодвинулась, пропуская демонят с огромными подносами, прогибающимися под обилием разнообразных блюд и напитков. Из одного глиняного кувшина доносился сильный аромат крепкого алкоголя. Прежде чем продолжить разговор, мы подождали, пока они поставят все на стол и, поклонившись, уйдут. Лис сразу потянулась к одной из чаш и пальцами подцепила что-то вроде вареного теста с начинкой.

– Не желаю видеть твое презрительное выражение лица, высокоуважаемый блюститель этикета. Голодная девушка может слопать даже одного вредного жнеца и не подавиться.

Все это она говорила с набитым ртом, потому что одним отварным пирожком дело не ограничилось. После него в ход пошли темно-коричневые шарики, которые демоница запила резко пахнущей жидкостью из глиняного кувшина.

– А вот теперь продолжим.

С громким причмокиванием Лис облизнула пальцы, глядя прямо на Шеола. И как ей удавалось понимать, что сейчас выражает его лицо?

– Мы находимся в одном из Бесплотных городов – Предрассветном. В нем процветает прекрасная разгульная жизнь. Рассадник похоти и алчности. Смертные Грехи явно бы оскорбились тем, что такую пирушку устроили без них. – Она подмигнула мне и, притянув хвостом кувшин, наполнила пиалу.

– Какое странное название. Бесплотные. Как у городов может не быть плоти? – Я принялся задумчиво выводить бессмысленные символы на столешнице. Новые сведения сводили меня с ума, но, вопреки всему, моя жажда знаний требовала все больше и больше, жадно поглощая каждое слово, сказанное Лис.

– Не иначе как небесные зануды их так прозвали. Города, как духи или призраки, постоянно перемещаются, и завтра на этом же месте не будет Предрассветного города, а вот Лунный или Туманный может появиться.

– Значит, городов три. Но почему они носят такие названия?

– Надо у небесных ослов спросить. Они только и могут наследить везде божественной пылью и уйти в свой мир, оставив презренных тут кашлять и чихать. А сами все такие чистенькие: «Мы закрылись, нам не до вас, разбирайтесь сами. Вот вам наши объедки со стола в виде красивых фразочек». А ведь глупые демоны повелись, и теперь мы находимся в жалком подобии прославленного Тинсингуо. Вот только небожители брезгуют сюда спускаться!

Лис распалилась и не замечала, как опрокидывала в себя одну пиалу за другой.

– Ты забываешь, что только благодаря им эти города возникли на безжизненной земле. – Молчавший до этого Шеол громко хлопнул ладонью по столу. – Никто не просил демонов подражать Тинсингуо. Ты сама недалеко от них ушла и пьешь небесное байцзю, но при этом каждым словом пытаешься принизить небожителей.

Я не успел моргнуть, как в Шеола полетела пиала, расплескивая остатки напитка на блюда. Жнец не стал уклоняться, а спокойно поймал ее на лету и плавно поставил на стол. Лицо и уши Лис покрылись красными пятнами, под цвет кончиков волос. Мне даже показалось, что глаз на ее плече начал вращаться.

– Все небожители – великие гордецы, хотя ничем не заслужили своей высокопросвещенности!

– Это не так произносится, Лис, – с мягким укором сказал Шеол.

– Все равно! Они считают демонов, даже высокоранговых, грязью из-под ногтей. Все лезут со своими нравоучениями и моралью. Небесные задницы! Ненавижу их! Тебя тоже ненавижу. После всего, что они сделали, сидишь с невозмутимым видом и смеешь их защищать. Дурак.

Она взяла глиняный кувшин и приложилась к горлышку, пока он не опустел. После этого она подтянула большое блюдо с вареным тестом, опрокинула в него красные специи, напоминающие по запаху жгучий перец, и принялась жадно поглощать еду.

– Не торопись, Лис, а то живот заболит, – усмехнулся жнец.

Я понял, что такие споры для них привычны. В записях Экнориана всегда описывалась вражда между демонами и небожителями, а люди выступали в роли моста, соединяющего столь разные миры. В Хэйдересе желали совратить людей и заполучить их души, а в Тинсингуо восхищались их силой. Одни сравнивали души людей с холодным ручьем в знойный день, утоляющим жажду, а другие – с цветком, выросшим в иссушенной почве. Можно смотреть на него и восхищаться, но не стоит ни трогать его, ни помогать.

Интересно, как же тысячу лет назад все расы уживались в Лимбусе? Я обвел взглядом нашу причудливую компанию и усмехнулся. Нам не хватало только небожителя, чтобы ответить на мой вопрос.

С первого этажа донесся шум, за которым последовал топот ног по лестнице, и уже в следующий момент ширма отлетела в сторону. В комнату зашли два демона, сильно выделяющихся человеческими телами на фоне остальных. Их лица скрывали маски, а из голов росли тонкие изогнутые рога. За широкие пояса было заткнуто оружие, похожее на любимую саблю[28]28
  Дао (刀 (dāo)) – китайское клинковое однолезвийное оружие. Также может переводиться как «ятаган» (scimitar) или «сабля» (sabre). Существует стереотип, что дао – для «хей дао» (黑道 – «черный путь»), опасных людей: горных бандитов, адептов демонических учений.


[Закрыть] моряков в Экноре, заточенную только с одной стороны. Если остальные, глуповатые на вид, охранники не побуждали опасаться за свою жизнь и не воспринимались серьезно, то к этим явно стоило прислушаться. Они пробуждали внутренний страх и желание защититься.

– Приказ градоначальницы: доставить Верховного Жнеца, демоницу Лис и принца Экнора Бреанейна немедленно к ней.

Выглядывающий из-за их спин хозяин, услышав мое имя, подпрыгнул и булькнул, закрывая рот рукой.

– Пусть сама явится сюда, ик, если мы ей так нужны, ик. – Слева послышалось пьяное бормотание, и я еле удержался от того, чтобы не спрятаться за жнеца от стыда.

– Как ты смеешь ослушаться приказа градоначальницы, мелкая демоница? – Рука посланника легла на рукоять сабли.

– Кто здесь мелочь, ик? – Лис резко дернула ногой и перевернула стол вместе с блюдами.

Я едва успел отскочить, но все равно еда и оставшийся алкоголь попали на рубашку и плащ, оставляя малоприятные и отвратительно пахнущие следы. Тем временем демоница уже подскочила к ним, намереваясь устроить еще одну драку, но Шеол снова перехватил ее за воротник халата и поднял над полом.

– Если градоначальница желает нас видеть, то мы не смеем нарушать ее правила и последуем за вами.

Посланники переглянулись и, кивнув друг другу, окружили нас. Под снисходительными взглядами гостей мы вышли на улицу. Шеол так и нес ругающуюся и брыкающуюся Лис. После очередной попытки лягнуть доспехи жнец закинул ее на плечо и понес так дальше. Мне хотелось испариться на месте. Никогда раньше я не оказывался в настолько унизительной ситуации, и все по вине сумасбродной демоницы и высокомерного жнеца.

Глава 3. Порывы ветра и удары дождя[29]29
  Порывы ветра и удары дождя (风吹雨打 (fēngchuī yǔdǎ)) – неприятности, невзгоды, ненастье.


[Закрыть]
(части 8–9)

Часть 8

Двухэтажный дом выделялся кричащей роскошью и излучал непонятное мне очарование. Каждая дощечка, все резные узоры явно пропитались демонической аурой, а раскачивающиеся от ветерка фонарики манили красными огоньками. Изнутри доносились игривые мелодии и звонкие женские голоса, так сильно напоминающие птичьи трели по весне в саду. Меня неудержимо потянуло зайти внутрь и насладиться завораживающими звуками.

Во рту пересохло, а перед глазами медленно стелился туман, и только огни, как маленькие светлячки, указывали верный путь. Они посмеивались надо мной, прыгая прямо перед носом и убегая вдаль.

Я потянулся за ними, не желая оставаться в одиночестве, но жгучая боль на месте пореза окатила ледяной водой, возвращая к реальности. Красная дымка рассеялась, а огни, печально мигнув, вернулись в фонарики. Мелодия по-прежнему красиво переливалась, но ее звучание больше не будоражило кровь.

Я опустил взгляд на руку и на краткий миг увидел мерцающую цепь.

Рядом послышался раздраженный хмык и недовольный голос Лис:

– Говорили красавчику, чтобы не слушал музыку и не заглядывался на фонари, а он и рад глазеть на Весенний Дом. Окажешься болваном – брошу называть красавчиком! – Демоница постучала кулаками по доспеху. – Отпусти меня, о великий похититель слабых девушек, и поставь на землю!

Шеол не стал утруждать себя и, дернув плечом, скинул Лис. Она приземлилась прямо на мягкое место и обиженно надула губы, но, покосившись на посланников, молча встала и отряхнулась.

Мы поднялись по ступенькам через оживленную толпу и оказались в просторной зале, украшенной дорогими шелками, блеском золота и прозрачными вуалями, парящими в воздухе от любого дуновения. На небольшой возвышенности, похожей на сцену, изящно танцевали девушки в соблазнительных нарядах. Они подмигивали мужчинам, столпившимся возле них, и, краснея, хихикали, разыгрывая смущение от излишнего внимания. В другой части комнаты оголенные по пояс демоны подносили женщинам вино с фруктами, каждым движением демонстрируя свою телесную мощь.

Не знаю, какой смысл они вкладывали в название «Весенний Дом», но я был точно уверен, что мы пришли в публичный дом. Кто угодно, оказавшись в подобном месте, где его окружали выпивка, веселье и прекрасные полуобнаженные тела, ощутил бы закипающую кровь и прилив возбуждения. Даже я чувствовал волнение, при этом пытаясь сохранить спокойное безразличие на лице. Сбоку опять послышался язвительный хмык.

– Ты снова хмыкнул.

– Тебе показалось, принц Бреанейн. – После непродолжительного и задумчивого молчания Шеол добавил: – Теперь я больше не господин Верховный Жнец?

Мне захотелось грязно выругаться. Я упрямо намеревался продолжить нашу маленькую бессмысленную игру дальше, но сам же допустил ошибку, отвлекшись на местных прелестниц.

– Ни в коем случае: господин Верховный Жнец останется господином Верховным Жнецом. – Я упрямо вздернул подбородок, показывая всем своим видом, что не уступлю.

– Как пожелаешь, принц Бреанейн.

Наблюдавшая за нами Лис приложила ладони к щекам и сказала:

– Какие же вы ми-и-илые, меня сейчас стошнит! Может, уже поднимемся к градоначальнице и узнаем, что ей нужно? А то эти ребята, – она кивнула в сторону посланников, – не будут ждать, пока наш красавчик налюбуется на дом Бинсюэ.

Второй этаж выглядел менее пошло, хотя золота и невесомых вуалей в убранстве стало еще больше. Бесконечно однообразный коридор наталкивал на мысли о демонической шутке или петле: сколько бы мы ни шли, он все не заканчивался. Но не успел я об этом подумать, как перед нами появились деревянные двери с искусно вырезанным узором из маленьких окошечек в верхней части и рисунком цветов в нижней. Они открылись без чьей-либо помощи, пропуская нас внутрь залы. По бокам располагались ниши, прикрытые пологами для уединения. На полу лежала самая большая цельная шкура, какую я только видел за свою жизнь. Блестящий черный мех отливал на самых кончиках то красным, то оранжевым. Лап насчитывалось шесть, при этом каждая размером с человека.

У дальней стены залы на широкой кушетке полулежала ослепительная богиня, сошедшая со страниц знаменитых романов и удостоившая нас своим присутствием. У меня язык бы не повернулся назвать столь великолепное создание обычной женщиной. Ее красота была обжигающей, как и пламенный цвет одежд, а томный взгляд алых глаз пригвождал к полу, разливаясь по телу волной сладостной дрожи. Перед ней хотелось пасть ниц, лишь бы только снискать малейшую благосклонность. Даже рога и тонкий хвост смотрелись изящно и не отталкивали своим демоническим происхождением.

Но теперь я понимал, что все очарование, как и легкий туман, – это магический обман. Поэтому мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться и больше не доставлять Шеолу радости вновь использовать нашу связь, а потом насмешливо хмыкать. Тем более что я совсем не желал чувствовать себя одурманенным юнцом, которого в первый раз привели к женщине.

Посланники вышли вперед и сначала опустились на колени, приветствуя «богиню», а потом заняли свои места по обе стороны кушетки. В зале кроме нас еще находилось около двух десятков слуг, похожих на демонов с нижнего этажа. Все до единого выглядели как идеальные скульптуры, созданные рукой настоящего мастера. Один кормил «богиню» виноградом прямо с губ, совсем не стесняясь нашего присутствия, второй сидел у нее в ногах, подставив голову под ласковые поглаживания, а третий плавными движениями разминал шею и обнаженные плечи.

Неужели она и есть градоначальница?

– Какие у нас гости! Шеол, мой прекрасный Верховный Жнец!

Она всплеснула руками, отчего расшитый золотыми нитями халат еще больше сполз на локти, держась только на широком поясе, и почти полностью обнажил пышную грудь с алым клеймом в виде клинка и каплей крови – символом Хэйдереса.

«Богиня» грациозно поднялась с кушетки, откинув длинные полы, и, зазывно покачивая бедрами, подошла к Шеолу. Стоящая рядом Лис вжалась в меня и натянула на себя подол моего плаща в попытках стать незаметной.

– Фу-у, опять надел личину старой железяки. – Градоначальница сморщила аккуратный носик и постучала костяшкой согнутого пальца по забралу. – Не любишь же ты показывать себя! Но, прости, я женщина требовательная и не привыкла смотреть на убогую груду хлама. Мне ненавистно все безобразное.

Она щелкнула пальцами, и доспехи осыпались черной мерцающей крошкой. Я хотел прикрыть глаза и нос от облачка пыли, но, не удержавшись, наоборот, втянул воздух от неожиданности.

Таким Верховного Жнеца невозможно было вообразить даже в самых отчаянно смелых фантазиях. Неудивительно, что он предпочитал скрываться за доспехами, ведь его внешность точно послужила бы темой для обсуждений в королевской семье Экнора. Все мои представления о возможных изъянах разлетелись вместе с доспехами.

Волнистые каштановые волосы были заплетены в косу и перекинуты через плечо. Стройное тело выглядело не только сильным, но и гибким, подобно телам лучших танцоров королевства. Жнецы на протяжении тысячи лет сражались с демонами, но я еще никогда не видел, чтобы воины напоминали дитя союза небожителя и демона. Но даже не это сильнее всего привлекало внимание. Глаза и верхнюю часть лица скрывала широкая повязка с серебристыми вензелями и мягкой кисточкой, монотонно покачивающейся возле щеки. Не думаю, что Шеол был слеп. Возможно, повязка служила некой особенностью, присущей только жнецам?

Желание подойти и сдернуть ее, чтобы увидеть его глаза, отдалось знакомым зудом внутри, который всегда подстегивал меня к необдуманным поступкам. Чтобы унять противное чувство, я продолжил беззастенчиво рассматривать Шеола, даже не пытаясь скрыть свой интерес к истинному облику легендарного сумеречного создания.

Жнецу стало неуютно под моим пристальным взглядом, и он потянулся поправить капюшон, но «богиня» пригрозила ему пальцем.

– Нет-нет, прятаться тебе не позволено.

Он со вздохом опустил руку, подчиняясь ее капризам. «Богиня» довольно кивнула и, сделав молниеносный выпад в мою сторону, схватила Лис за халат, чтобы вытащить ее из-под плаща.

– Маленькая беглянка тоже почтила меня своим присутствием? Разве тебя не учили приветствовать старых знакомых? – Она прижала демоницу к груди и звонко рассмеялась.

– Отстань от меня, женщина! – Лис ужом вывернулась из крепких объятий и гневно зыркнула на градоначальницу. – Если бы я знала, что теперь ты тут обосновалась, то никогда бы не явилась в твой город, Похоть.

Дыхание перехватило, а по спине скатилась капелька холодного пота. Неужели Предрассветным городом управляла одна из Семи Смертных Грехов? Поэтому она выглядела как порочная «богиня», поэтому окружила себя царством разврата? В документах Экнора Похоть описывалась как обнаженное бесполое существо с раздвоенным языком, обвитое десятком змей.

Меня замутило от соприкосновения с воплощением Греха, которое в прошлом ради забавы сгубило тысячи сильных душ экнорианцев. До этого момента наша прогулка по городу была интересным приключением, а сейчас начала превращаться в кошмарный сон наяву. А ведь я успел отвлечься и позабыть, что все происходит в реальности.

– Фу, как вульгарно, Лис. Здесь я Лурия[30]30
  Лурия (от лат. luxuria – «прелюбодеяние», «блуд», «содомия») – один из Семи Смертных Грехов – Похоть.


[Закрыть].

– И давно ты тут, Лурия? – огрызнулась демоница.

Похоть задумчиво посмотрела на жнеца.

– Сотню красных лун, а может, две. Правда, мой дорогой Шеол?

Лис перестала поправлять халат и открыла рот от удивления.

– Почему я не знала, что ты здесь, Похоть? Да еще и градоначальница! – Она возмущенно топнула ногой и ткнула трясущимся от гнева пальцем в жнеца. – А с тобой, наглый лжец, я поговорю позже!

Лурия наклонилась к ней и потрепала за щеку.

– Милая Лис злится… Какая же ты хорошенькая в гневе, так бы тебя и съела!

– А ну, руки убрала, женщина! – Демоница щелкнула зубами, ведя себя довольно грубо и опрометчиво по отношению к Смертному Греху. Но, похоже, смущало это только меня. – Тебе бы стоило меньше общаться с Алчностью, он плохо на тебя влияет.

– Аварус? При чем здесь мой жадный братец? Он такой же скучный, как и все остальные. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, милая Лис?

Лурия подмигнула ей и вернулась обратно на кушетку. Удобно устроилась на подушках и протянула ногу демону-прислужнику, который тут же с подозрительным блеском в глазах стал массировать ее ступни. Полы одежды разъехались, демонстрируя всем округлые бедра.

– Запахнула бы ты свой халат, Похоть. Скоро всех демонов своими чарами загубишь, а у них даже душ нет. Пожалей бедняг. – Лис скрестила руки на груди и недовольно наблюдала за происходящим.

– Это на тебе халат, моя милая. Мы же пытаемся не отставать от новых веяний из Тинсингуо. На мне праздничное одеяние, кропотливо расшитое вручную сотнями душ. – Похоть взмахнула широким рукавом и безумно расхохоталась, теряя прежнее очарование. – Они надеялись, что потом я удостою их своим вниманием, но кто же мог знать, что нити ткутся из них самих…

– Ты ненормальная! – воскликнула Лис.

– Не смей меня осуждать, – прикрикнула Похоть и яростно отпихнула ногой демона. – Никто не заставляет их покупать пропуск шэнъмин и ставить на кон все, что имеют. Меня можно обвинить только в благородстве, ведь прошлый градоначальник не гнушался принимать ставки в виде чужих жизней.

– Но…

– Лис, тебе стоит успокоиться. И тебе тоже, Лурия. Души уже не вернуть.

Шеол говорил спокойно и равнодушно, но от его слов мне стало противно, ведь они говорили о загубленных жизнях экнорианцев. Да, их никто не заставлял искать Предрассветный город и отдавать свои души за эфемерные богатства, но предупреждать о лишающей рассудка демонической дымке их тоже не стали. Однако слова жнеца все равно расстраивали. Возможно, мне наивно хотелось поверить, что в Шеоле было больше от человека, чем от демона.

– Не ворчи, я все еще зла на тебя, лжец, – пробурчала Лис. – Так зачем мы тебе понадобились, Лурия?

Похоть расслабленно опустилась на подушки и махнула рукой, прогоняя всех демонов-прислужников. И только когда мы остались вшестером, она щелкнула пальцами, и на ее ладони возник небольшой светящийся шар, внутри которого висели мои серьги, подаренные Альдо.

– Ваша вещица, принц Экнора?

По ее интонации сразу стало ясно, что шутки и ложь будут явно неуместны.

– Все верно, госпожа Лурия. – Голос чуть дрогнул на последнем слове. – Я отдал их в счет долга за леди Лис.

– Какой воспитанный и смелый юноша, – одобрительно улыбнулась Похоть. – Десятая жертва Сумеречной войны, не подозревающая о своей участи.

– Лурия, – предостерегающе сказал Шеол.

– Не бойся, мой дорогой, я не привыкла вмешиваться в то, что меня не касается. Однако этой безделушкой, – она подкинула шар, и серьги в нем затряслись, ударяясь о стенки, – вы нарушили баланс в моих владениях.

– Как могут что-то нарушить человеческие побрякушки? Не смеши. – Лис фыркнула и, сев прямо на пол, скрестила лодыжки.

Но Похоть не обратила на демоницу никакого внимания, ее пронзительный взгляд был направлен только на Шеола.

– Возможно, что серьги – это артефакт: Последняя слеза короля.

Лицо жнеца побледнело, как будто вся кровь разом отхлынула, оставляя после себя безжизненную серость.

– Его не существует, – прошептал он.

– Что за «Последняя слеза короля»? – Мой взгляд метался между Похотью и жнецом, но они оба молчали, отдавая меня на растерзание негодованию. – Я хочу знать, даже если мне придется использовать право на свои четыре вопроса.

– Тебе не придется ничего использовать, принц Экнора. – Похоть сжала кулак, и шар превратился в дымку.

Каждый из фонарей стал поочередно гаснуть, пока зала не погрузилась во тьму. Вуали и пологи на стенах неожиданно вспыхнули алым светом. По ним заплясали искривленные тени, пытаясь найти свое место на тканом полотне внезапного театра. Они сложились в силуэты величественных гор, увенчанных облаками, вокруг которых парили люди с распахнутыми крыльями. Затем тени изменились, и на пологах появился второй мир – Мир Тьмы. Образы монстров и рогатых демонов скользили по вуалям, их движения были резкими и угрожающими. Пришло время третьего мира, пронизанного лучами солнца и утопающего в буйстве природы. Тени людей, взявшись за руки, кружились в танцах, возделывали поля и строили замки. Именно здесь столкнулись две силы, люди и демоны, переплетаясь в хаотичной битве под Кровавым Дождем. Сумеречная война началась с беспощадных убийств, на смену им пришел огонь, выжигая все на своем пути.

– Когда ваш король Энделлион заключил сделку с Верховным Жнецом, он отдал себя, чтобы защитить Экнориан, и обрек свое потомство на такую же жертву. – Голос Похоти приобрел теплые нотки, обволакивающие, словно бархатное покрывало. – Но многие верховные демоны уверены, что ваш король сам послужил причиной тому, что началась Сумеречная война. Все, что осталось после Энделлиона, – это две кровавых слезы, упавших на белый цветок перед его смертью. По легенде, они превратились в драгоценный камень-артефакт, за которым охотятся многие демоны. Считается, что если камни вновь обратить в слезы и пролить их на пограничные земли, то Лимбус возродится. Но существует другое толкование:

Когда слеза причины бед омоет губы принявшего клятву,

Война уйдет в небытие с последним лучом света на закате.

После огня из потрескавшейся земли выросла хризантема и, склонив бутон к выжженной почве, проронила две капли. Свет снова ненадолго погас, чтобы после один за другим зажглись демонические фонари.

– Почему ты решила, что именно они – Последняя слеза короля? Я ничего не почувствовал, находясь вблизи. – Шеол говорил спокойно, но я все равно ощущал исходящее от него волнение.

– Все драгоценности и прочие товары проверяются на подлинность одной из пяти демонических сфер Истинного отражения. Подделки не редкость в наши дни. Мелкие торговцы имеют при себе малую сферу, способную распознать наличие магии в предмете, но не более. Предполагаю, именно так серьги и оказались у того пройдохи. Выгоду увидел, но вот какую – не догадался. – Похоть печально развела руками. – Ты знаешь, что сфера не лжет. Она не смогла определить ценность украшения, а вот магический потенциал, свойственный артефактам, – да. На серьгах стоит печать наваждения, скрывающая их настоящий вид. Поэтому можно лишь гадать и надеяться, что это тот самый артефакт. Но напомню вам: серьги прибыли из Экнориана. Возможно, поэтому их и не могли найти тысячу лет.

– Но ты не отдашь их нам просто так, Лурия. – Лис прищурилась и подперла рукой подбородок.

– Ты слишком плохого обо мне мнения, милая Лис. – Похоть покачала головой и свесила ноги с кушетки. – Артефакт бесполезен: никто не знает, как он работает и что с ним делать. И есть одна немаловажная деталь, на которую даже я, градоначальница, не могу повлиять. Серьги уже выставили в качестве одного из главных призов для турнира Красной Луны.

Лис вскочила на ноги и, запнувшись о длинный мех, упала лицом в шкуру.

– Как ты могла допустить, чтобы возможный артефакт отдали в игорный дом? Безумная женщина! – От гнева ее тело била крупная дрожь.

– Так же, как и вы позволили отдать его в уплату твоего долга, милая Лис. Сама знаешь: установленные законы превыше всего в Бесплотных городах.

Шеол провел рукой перед глазами, как будто хотел развеять наваждение или удостовериться в чем-то, а потом повернул голову в мою сторону. Если бы не повязка, то я готов был поспорить, что он посмотрел на меня совсем иначе, чем при первой встрече.