Текст книги "Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры (сборник)"

Психиатр обладает наилучшими, единственными в своем роде возможностями для изучения игр, но, к несчастью, имеет преимущественно дело с людьми, которых игры ведут к неприятностям. Это означает, что все игры, предлагаемые для клинического исследования, в определенном смысле являются «плохими». И поскольку, по определению, все игры основаны на скрытых трансакциях, во всех присутствует элемент личной корысти. Так что с обеих точек зрения, практической и теоретической, поиск «хороших» игр представляет собой трудную задачу. Хорошей игрой мы называем такую, в которой польза для общества перевешивает неоднозначность мотивов, особенно если игрок примиряется с этими мотивами без легкомыслия или цинизма. Таким образом, «хорошая» игра одновременно приносит пользу другим участникам и позволяет раскрыться Водящему. Поскольку даже при самой продуманной организации общественной жизни большое время тратится на игры, следует усердно отыскивать «хорошие» игры. Ниже мы предлагаем несколько примеров, признавая, однако, что их недостаточно и что анализ их далек от совершенства. Рассматриваются игры «Трудовой отпуск», «Кавалер», «Рад помочь», «Местный мудрец» и «Они будут рады, что знали меня».

1. «Трудовой отпуск»

Тезис. Строго говоря, это скорее развлечение, чем игра. Американский почтальон, который отправляется в Токио, чтобы помочь японскому почтальону разносить почту, или американский отоларинголог, проводящий отпуск за работой в больнице на Таити, почувствуют себя такими же отдохнувшими и смогут рассказать не меньше интересного, чем если бы отправились в Африку на охоту за львами или провели время, ведя машину по американским дорогам. Благодаря «Корпусу мира» игра в «Трудовой отпуск» приобрела официальный статус.

Однако «Трудовой отпуск» становится игрой, если содержание работы вторично по отношению к скрытому мотиву и выполняется только с целью достичь чего-то другого. Но даже при таких обстоятельствах эта игра сохраняет свои конструктивные качества и является одной из наиболее рекомендуемых.

2. «Кавалер»

Тезис. В эту игру играют мужчины, не имеющие сексуальных намерений. Реже молодые, вполне удовлетворенные своим браком или связью, чаще пожилые, решившие придерживаться моногамии или воздержания. Встретив подходящий «объект» женского пола, Уайт пользуется каждой возможностью, чтобы подчеркнуть привлекательные качества женщины, никогда не переходя пределы, установленные ее положением в обществе, социальным окружением и требованиями хорошего вкуса. Но в этих пределах Уайт позволяет себе полную свободу творчества, неподдельный энтузиазм и оригинальность. Цель игры не соблазнить женщину, а выказать свое мастерство дамского угодника и бонвивана. Внутреннее социальное вознаграждение заключается в удовольствии, испытываемом женщиной от этого невинного артистизма, и в соответствующей оценке ею мастерства Уайта. В определенных случаях, когда оба участника сознают природу игры, она может продолжаться к усиливающемуся удовлетворению обеих сторон, вплоть до экстравагантности. Светский человек, конечно, знает, когда остановиться, и не будет продолжать, когда игра перестает забавлять (из заботы о ней) или когда фантазия по части комплиментов истощится (чтобы не подвергать риску собственную гордость и репутацию). Поэт, заинтересованный не только в восхищении вдохновившей его женщины, но гораздо больше в признании критиков и читателей, получает от игры также внешнее социальное вознаграждение.

Европейцы в прозе и англичане в поэзии всегда были в этой игре искуснее американцев. В нашей стране игра в основном оказалась в руках «школы фруктовой лавки»: твои глаза подобны авокадо, твои губы напоминают огурцы и т. д. «Кавалера» из «фруктовой лавки» невозможно сравнивать с произведениями Херрика и Лавлейса или с циничными, но полными игры воображения произведениями Рочестера, Роскоммона и Дорсета[23]23
  Речь идет об английских поэтах XVI–XVII веков. – Прим. пер.


[Закрыть].

Антитезис. Женщине требуется немалый ум, чтобы хорошо провести свою партию в игре, – и только неуклюжая и глупая способна отказаться от игры вообще. Правильный ответ – вариант игры «Ах, вы великолепны, мистер Мергатройд» (АВВММ), а именно: «Я восхищена вашим искусством, мистер Мергатройд». Если женщина лишена воображения и восприимчивости, она может ответить простым АВВММ, но при этом она пропускает самое главное: мистер Мергатройд ждет от нее восхищения не им лично, а его поэзией. Грубый антитезис со стороны мрачной и раздражительной женщины – игра «Насилуют!» второй степени («Отвяжись, нахал!»). Если женщина в подобных обстоятельствах прибегает к «Насилуют!» третьей степени, это отвратительно. Если женщина просто глупа, она может играть в «Насилуют!» первой степени, принимая комплименты за чистую монету, но не оценивая усердия и творческого воображения Уайта. В целом игра испорчена, если женщина воспринимает ее как попытку соблазнения, а не как демонстрацию литературных способностей.

Родственные игры. Игру «Кавалер» следует отличать от операций и процедур, к которым прибегают при обычном ухаживании. Женский вариант «Кавалера» может быть назван «Поклонница»; в эту игру часто играют галантные ирландские леди в пожилом возрасте.

Частичный анализ

Цель. Взаимное восхищение.

Роли. Поэт, Восхищенный объект.

Социальная парадигма. Взрослый – Взрослый.

Взрослый (мужчина): «Смотри, как я умею доставлять тебе удовольствие».

Взрослый (женщина): «Да, я очень довольна».

Психологическая парадигма. Ребенок – Ребенок.

Ребенок (мужчина): «Смотри, какие комплименты я умею сочинять».

Ребенок (женщина): «Да, ты очень изобретателен».

Вознаграждения. 1. Внутреннее психологическое – творчество и уверенность в своей привлекательности. 2. Внешнее психологическое – возможность избежать отказа в сексуальных притязаниях. 3. Внутреннее социальное – «Кавалер». 4. Внешнее социальное – от такого вознаграждения можно отказаться. 5. Биологическое – взаимное поглаживание. 6. Экзистенциальное – я умею жить красиво.

3. «Рад помочь»

Тезис. Уайт постоянно помогает людям, при этом у него есть какой-то скрытый мотив. Возможно, он искупает прошлые грехи или скрывает грехи нынешние, когда завязывает дружбу, чтобы потом использовать ее в своих целях. Но каковы бы ни были его мотивы, нужно отдать должное его поступкам. В конце концов, люди могут скрывать прошлые грехи, становясь еще большими грешниками, использовать других посредством запугивания, а не великодушия и щедрости и завязывать знакомства с дурными целями, а не хорошими. Некоторых филантропов интересует не сама благотворительность, а состязание с другими филантропами: «Я пожертвовал больше денег (произведений искусства, акров земли), чем ты». И опять, хотя мотивы могут быть сомнительны, следует оценить их стремление к конструктивному состязанию, поскольку существует множество людей, состязающихся деструктивно. Большинство тех, кто играет в «Рад помочь», имеют и друзей, и врагов – и тех и других заслуженно. Враги критикуют их мотивы и стремятся преуменьшить значение их поступков, друзья благодарят за поступки и преуменьшают значение мотивов. Поэтому так называемое «объективное» обсуждение этой игры практически невозможно. Те, кто объявляет себя нейтральным, вскоре обнаруживают, на чьей они стороне.

Как способ использования людей эта игра в Америке составляет основу так называемых «паблик рилейшнз» (связь с общественностью). Но потребители с радостью принимают в ней участие, и, возможно, это самая приятная и конструктивная из всех коммерческих игр. В другой связи, однако, это одна из наиболее достойных порицания семейных игр на трех участников: в этой игре отец и мать соревнуются за внимание детей. Но следует отметить, что даже в этом случае игра сохраняет некоторую конструктивность, потому что существует множество деструктивных способов состязания, например: «Мамочка больна сильнее, чем папочка» или «Почему ты любишь его больше, чем меня?».

4. «Местный мудрец»

Тезис. Это скорее сценарий, чем игра, но у него есть аспекты игры. Высокообразованный и умный человек изучает множество проблем, не связанных с его профессией. Достигнув пенсионного возраста, он переезжает из большого города и занимает уважаемое положение в маленьком городке. Скоро становится известно, что к нему можно обратиться с любым вопросом – будь то стук в моторе или проблема престарелого родственника, – и он поможет сам или направит к компетентным специалистам. Вскоре он занимает в новом окружении положение «местного мудреца», не высказывая никаких претензий, но всегда проявляя готовность выслушать. Наилучших результатов добиваются те, кто обращался к психиатру, чтобы выяснить мотивы своих поступков и понять, каких ошибок следует избегать в этой роли.

5. «Они будут рады, что знали меня»

Тезис. Это более достойная разновидность игры «Я им покажу». У игры «Я им покажу» есть два варианта. В деструктивной форме Уайт «показывает им», причиняя ущерб. Например, он может с помощью маневров достичь более высокого положения по службе – не ради престижа или из-за материальных соображений, а чтобы пользоваться властью в дурных целях. В конструктивной форме Уайт напряженно работает и прилагает всяческие усилия, чтобы добиться престижа – но не ради достижения мастерства или законного повышения (хотя это может играть вторичную роль) и не для причинения прямого ущерба недругам, а чтобы их съедали зависть и сожаление, что они не обращались с ним лучше.

В игре «Они будут рады, что знали меня» Уайт действует не против интересов своих бывших товарищей, а ради них. Он хочет продемонстрировать им, что они были правы, относясь к нему по-дружески и с уважением, дать им насладиться чувством удовлетворения от сознания своей правоты. Чтобы обязательно победить в этой игре, Уайт должен следить, чтобы благородными были не только его цели, но и средства их достижения. И в этом превосходство над «Я им покажу». Обе эти игры: «Они будут рады, что знали меня» и «Я им покажу» – могут быть скорее следствием жизненного успеха, чем играми. Они становятся играми, когда Уайта больше интересует действие успеха на друзей и врагов, а не сам успех.

Часть 3
За пределами игр

1. Игры передаются от поколения к поколению. Любимая игра каждого человека уходит корнями в прошлое – к его родителям, дедам и бабушкам, а побегами – в будущее, к его детям; они, в свою очередь, если не последует вмешательства извне, передадут эту игру своим внукам. Таким образом, анализ игр обретает историческую глубину, обращаясь в прошлое на сто лет и надежно проецируясь в будущее по крайней мере на пятьдесят лет. Разрыв цепи, связывающей как минимум пять поколений, может иметь положительный эффект, возрастающий в геометрической прогрессии. Особенно когда речь идет о патриархах, исчисляющих число потомков сотнями. При передаче от одного поколения к другому игры могут изменяться или утрачивать интенсивность, но при этом прослеживается отчетливая тенденция вступать в брак с людьми, играющими в те же или по крайней мере родственные игры. Таково историческое значение анализа игр.

2. Воспитание детей – это преимущественно обучение их тому, в какие игры следует им играть. Сколько есть разновидностей культур и различных общественных классов, столько и излюбленных типов игр, в свою очередь, различные племена и семейства выбирают из них собственные излюбленные разновидности. В этом культурное значение игр.

3. Игра, как сыр в бутерброде, заполняет промежуток между развлечением и близостью. Развлечение от повторения наскучивает, как однообразные приемы с коктейлем. Близость требует особых обстоятельств, причем и Родитель, и Взрослый, и Ребенок обычно настроены против нее. Общество (Родитель) не терпит искренних чувств, если они проявляются не в интимной обстановке; здравый смысл (Взрослый) подсказывает, что такая искренность может быть дурно истолкована; а Ребенок боится ее, потому что она вскрывает истинные мотивы. Поэтому, чтобы избежать скуки надоевшего развлечения и уйти от опасностей близости, большинство людей в качестве компромисса выбирают игры, когда они доступны, и игры занимают большую часть времени общения. Таково социальное значение игр.

4. В качестве друзей, партнеров и родственников обычно выбирают тех, кто играет в такие же игры. Поэтому «типичный представитель» любого общественного круга (аристократия, молодежная банда, клуб, университетский городок и т. д.) покажется чужаком и чудаком членам другого сообщества. Напротив, член определенного общественного круга, который меняет свои игры, рискует стать отверженным, но обнаружит, что его принимают в другом общественном круге. В этом личностное значение игр.

Теперь читатель может лучше оценить разницу между математическим и трансакционным анализом игр. Математический анализ предполагает наличие игроков, полностью рациональных. Трансакционный анализ занимается играми нерациональными и даже иррациональными – и потому более жизненными.

Чаще всего в игры играют люди, потерявшие душевное равновесие; в целом можно сказать, что чем больше встревожен человек, тем упорнее он играет. Любопытно, однако, что некоторые шизофреники отказываются от игр и требуют откровенности с самого начала. В повседневной жизни в игры с наибольшим увлечением играют два типа людей. Их можно назвать Брюзгой и Ничтожеством или Обывателем.

Брюзга – это человек, который сердит на свою мать. Исследование может установить, что он сердит на нее с самого детства. У него часто есть подлинные «детские» причины для гнева: она могла «бросить» его в самый важный период детства, заболев или попав в больницу, или она могла родить слишком много братьев и сестер. Иногда это предательство намеренное: мать могла отказаться от него, чтобы вторично выйти замуж. В любом случае с тех пор он на нее дуется. Он не любит женщин, даже если ведет себя как донжуан. Поскольку дуется он вполне намеренно, решение сердиться может быть пересмотрено в любом возрасте, как бывает в детстве, когда приходит время садиться за стол. Отказ от решения сердиться достигается и взрослым, и ребенком на одних и тех же условиях. Брюзга должен «сохранить лицо», и ему должно быть предложено что-то стоящее взамен возможности дуться. Иногда игра «Психиатрия», которая тянулась годами, вдруг обрывается, поскольку пациент вновь начинает дуться. Поэтому нужно тщательно подготовить пациента и точно рассчитать время и тактику. Бестактность или грубость со стороны терапевта будут иметь тот же эффект, как и в случае надувшегося малыша; в конечном счете пациент отомстит терапевту за неумелое обращение, как ребенок со временем мстит родителям.

С женщинами ситуация аналогичная, если Брюзга женского пола сердита на отца. Мужчина-терапевт должен обращаться с ее «Деревянной ногой» («Чего можно ждать от женщины, у которой был такой отец?») еще осторожнее и тактичнее. Иначе он рискует попасть в мусорную корзину для «мужчин, похожих на моего отца».

В каждом человеке сидит Ничтожество, но цель аналитика игр – свести его к минимуму. Ничтожество – это тот, кто слишком подвержен влиянию Родителя. Поэтому в критические моменты способность объективно оценивать факты его Взрослого и непосредственность его Ребенка смешиваются, накладываются одно на другое, что приводит к неловкому и неадекватному поведению. В тяжелых случаях Ничтожество граничит с Подхалимом, Позером и Прилипалой. Ничтожество не следует смешивать со смущенным шизофреником, у которого нет функционирующего Родителя и очень слабо функционирует Взрослый, так что ему приходится справляться с окружающим миром только с помощью смятенного Ребенка. Интересно, что в повседневной речи термин «ничтожество» применяется преимущественно к мужчинам и иногда – к мужеподобным женщинам. В Ханже больше от Обывателя, чем от Ничтожества; слово «ханжа» обычно адресуют женщинам, но иногда говорят и о мужчинах с женскими наклонностями.

Рассмотрим следующую беседу между пациенткой (П) и терапевтом (Т).

П. Я начинаю новую жизнь – теперь я всегда буду приходить вовремя.

Т. Я попытаюсь помочь.

П. Мне все равно, что вы будете делать; я все сделаю сама… Угадайте, какая у меня была отметка на экзамене по истории.

Т. Четыре с плюсом.

П. Как вы угадали?

Т. Вы боялись получать пять.

П. Да, у меня была пятерка, но я пересмотрела свой ответ и зачеркнула три правильных ответа, добавив три неверных.

Т. Мне нравится наш разговор. Он свободен от Ничтожества.

П. Знаете, вчера вечером я думала, насколько далеко продвинулась. Мне кажется, что у меня Ничтожества осталось только на 17 процентов.

Т. Ну, сегодня утром его совсем нет, так что в следующий раз можете позволить себе 34 процента Ничтожества.

П. Все началось полгода назад. Я посмотрела на свою кофейную чашку и впервые по-настоящему увидела ее. И знаете, как мне сейчас хорошо, я слышу пение птиц, я смотрю на людей, и это реальные люди. А лучше всего то, что я сама стала настоящей. И не только вообще, но в каждую минуту я настоящая. Вчера я стояла в картинной галерее и смотрела на картину, и ко мне подошел мужчина и сказал: «Гоген очень хорош, не правда ли?» Я ответила: «Вы мне тоже нравитесь». Мы посидели и выпили, и он оказался очень милым парнем.

Мы выслушали свободную от Ничтожества, свободную от игр беседу двух Взрослых. Теперь сопроводим ее комментариями.

«Я начинаю новую жизнь – теперь я всегда буду приходить вовремя». Это заявление было сделано после того, как пациентка пришла вовремя. Раньше она обычно опаздывала. Но на этот раз она не опоздала. Если бы пунктуальность была проявлением «силы воли», вмешательства Родителя и давлением его на Ребенка, которое обязательно будет отменено, о решении было бы объявлено заранее: «Сегодня я опоздала в последний раз». Тогда это была бы попытка начать игру. Но ее объявление таким не было. Это было решение Взрослого. Пациентка и в дальнейшем продолжала быть пунктуальной.

«Я попытаюсь помочь». Это не «поддерживающее» положение, не первый ход в игре «Я только пытаюсь вам помочь». Прием пациентке назначался сразу после перерыва на кофе. Поскольку она обычно опаздывала, терапевт тоже привык задерживаться за кофе. Но когда она объявила о своем решении, он понял, что она говорит серьезно, и принял свое решение. Эта трансакция была Взрослым контрактом, который оба выполнили, а не детским «поддразниванием» Родителя, который, будучи на позиции «доброго папочки», сказал, что постарается помочь.

«Мне все равно, что вы будете делать». Это подчеркивает, что ее пунктуальность есть результат решения, а не попытка использовать в игре в псевдожалобы.

«Угадайте, какая у меня была отметка». Это уже развлечение, причем оба это знают и чувствуют себя вправе им заняться. Терапевту нет необходимости доказывать, насколько он внимателен, и сообщать пациентке, что это развлечение, потому что она это уже знает, а у нее нет необходимости воздерживаться только потому, что это называется развлечением.

«Четыре с плюсом». Терапевт знает, что в ее случае это единственная возможная отметка, и у него нет причин не говорить этого. Ложная скромность или боязнь ошибиться могли привести его к тому, что он сделал бы вид, что не знает.

«Как вы угадали?» Это вопрос Взрослого, а не игра «Здорово, вы удивительны» и заслуживает уместного ответа.

«Да, у меня была пятерка». Это настоящая проверка. Пациентка не стала дуться, не попыталась придумать объяснения или оправдания, а честно заглянула в глаза своему Ребенку.

«Мне нравится наш разговор». Это и последующие полушутливые замечания являются проявлением Взрослого взаимного уважения, возможно, с небольшой долей развлечения Родитель – Ребенок, что опять-таки необязательно для них обоих и о чем оба они знают.

«Я впервые по-настоящему увидела ее». Теперь пациентка может воспринимать мир самостоятельно и не обязана смотреть на кофейные чашки так, как ее научили родители. «В каждую минуту я настоящая». Пациентка больше не живет в будущем или прошлом, но может свободно говорить о них для пользы дела.

«Я сказала: «Вы тоже мне нравитесь». Она не считает нужным играть в «Картинную галерею» с незнакомцем, хотя могла бы, если бы захотела.

Терапевт, со своей стороны, не чувствует себя обязанным играть в «Психиатрию». У него было несколько возможностей заговорить о защите, переносе и символической интерпретации, но он упустил их, не испытывая при этом никакого беспокойства. Однако для будущего анализа было бы полезно выяснить, какие именно ответы женщина вычеркнула на письменном экзамене. К сожалению, в ходе последующей беседы оставшиеся в пациентке 17 процентов Ничтожества и 18 процентов его у терапевта время от времени вмешивались. В целом можно заключить, что приведенный диалог представляет собой деятельность с небольшой долей развлечения.